Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян.

Лепесток четвёртый

Время действия: двенадцатое июля, утро

Место действия: Япония, больница.

–– Ты что, собираешься работать с этим красавчиком? – повернув голову от двери, только что закрывшейся следом за Такаси, с негодованием спрашивает СунОк у ЮнМи.

–– В чём проблема? – удивляется та.

–– Не слушала, что я тебе говорила? – направляясь к постели больной, продолжает возмущаться онни. – Японцы хотят устроить так, чтобы ты попросила у них убежище!

–– Зачем им это нужно?

–– Собираются оставить тебя себе, вот зачем!

–– Не вижу в этом ничего плохого. Нормальные люди.

–– «Нормальные?!» С чего они вдруг такими стали?!

ЁнЭ недоумённо смотрит на разошедшуюся СунОк. Видимо вспоминая совместный поход в японский хост–клуб, в котором сплошняком были «нормальные» парни.

–– Ну хотя бы с того, что оценивают людей по их результатам, а не по тому, сколько они работали! – начиная сердиться, отвечает ЮнМи.

–– Да как ты не понимаешь?! – подойдя вплотную и нависая над своей тонсен, восклицает СунОк. – Если ты получишь статус беженки, то никуда больше не сможешь уехать из Японии! Хангук вышлет запрос и тебя арестуют в любой стране, куда ты только не прилетишь!

ЮнМи хмурится и несколько секунд молчит, обдумывая услышанное. СунОк с сердитым видом смотрит на неё сверху.

–– «Собака на сене», – наконец произносит ЮнМи, имея в виду «Страну утренней свежести».

–– Чего? – не поняв, спрашивает СунОк.

–– Себе не надо, но и другим не дадим, – объясняет ей сестра и говорит: – Мне предлагают получить гражданство Ниппон, как обладающей уникальными талантами и оказавшей «особые услуги стране». В законе имеется упрощённая процедура для таких случаев.

СунОк на несколько секунд буквально замирает.

–– Так ты взаправду решила «сакурой» стать?! – вновь возмущённо кричит она.

–– Каким местом слушала ты, когда я недавно говорила о своих планах?!

–– Просто решила, что у тебя ещё с головой не всё в порядке!

–– Когда она у меня была – «в порядке» ?!

–– Значит, признаёшься, что ты – «Мяу Каннон»? – мгновение подумав, спрашивает СунОк и вкрадчиво, но с угрозой в голосе добавляет: – Или, может, ты ещё какую–нибудь услугу Японии оказала?

ЮнМи несколько секунд раздумывает, качает головой, приподнимает брови, вздыхает и делает на лице выражение, показывающее, что отвечать на вопрос не хочет.

–– Пойду только как – «обладательница уникальных талантов», – наконец сообщает она.

–– А вот и не получится! – злорадствует СунОк. – Ты под подпиской о невыезде из–за нашего самчона! NIS сделают запрос в Интерпол, и твои любимые японцы тебя выдадут!

–– Ненормальная семейка, чокнутая страна, – комментирует угрозу ЮнМи и с утомлённым видом откидывается глубже на подушку.

–– Отвали! – командует она, делая взмах рукою в сторону от кровати. – Я лучше в Ниппон официанткой останусь, чем вернусь в Хангук!

Постояв над сестрой и видимо поняв, что «была излишне эмоциональна», СунОк решает сменить тактику.

–– Юна! – плюхнувшись на кровать рядом с подпрыгнувшей от её приземления собеседницей, восклицает она. – Поверь, японцы что-то обещают, на самом деле они тебя обманывают. ЧжуВон–оппа мне об этом сам сказал!

––Оппа мне много чего говорил, чего так до сих пор и не появилось!

–– Ты сейчас про своё агентство?

–– И про него тоже.

–– А как же «Ангар 44», если ты не вернёшься? Что с ним будет? И «Kara»? Ты бросишь девочек?

–– Куда – «вернёшься» ?! В тюрьму?! – рявкает ЮнМи. – Сдохнуть там?!

После её бурной реакции в палате устанавливается тишина.

–– Прошу прощения, шеф, – подаёт голос ЁнЭ, – но ваша онни просто хочет предупредить. В японском законе о получении гражданства действительно много моментов, способных создать препятствия. Например, в нём чётко указано, что если у человека есть уголовное прошлое, то он не может ожидать положительного решения на своё прошение.

–– И родители должны будут написать письмо японскому императору, поблагодарить его за то, что он разрешил тебе стать японкой, – перехватывает разговор СунОк. – Думаешь, мама напишет такое?

–– Для упрощённой процедуры количество требований должно быть меньше, – помолчав, заявляет ЮнМи. – Не зря же она называется – «упрощённая»?

ЁнЭ и СунОк переглядываются.

–– Я узнаю, – обещает ЮнМи и переключается на другую тему: – Вы мне принесли одежду на примерку? В чём завтра выходить из больницы?

–– Принесли, – отвечает СунОк. – Просто не стали брать сумки с собой, пока не избавились от этого подозрительного японца.

–– И чем же он – «подозрителен»?

–– Во–первых, слишком красивый, во–вторых, аристократ и, точно, – неприлично богат.

–– Красота не порок, а состоятельные мужчины тебе никогда не нравились. Ты всегда западала на нищих.

–– Дура, я тебе говорю, что это не твой уровень!

–– Думаешь, для принцессы нужен кто–нибудь покруче? Из императорской семьи?

–– Ах так?! Раз мы сёстры, то я тогда тоже – принцесса!! И буду жить с тобой в одном номере!

–– Чтобы мозги мне окончательно вынести? – пугается ЮнМи.

–– Как раз наоборот! Защитить их от кое–какого красавчика! Чтобы он не овладел ими вместе с тобой на шёлковых простынях под сладкие стоны!

СунОк замечает обращённый на неё взгляд ЁнЭ и, по его выражению поняв, что сказанула что–то не то, затыкается, захлопнув рот. У ЮнМи же, наоборот, он открывается.

–– Что за фантазии? – пару секунд спустя удивляется она, подобрав челюсть. – Эротических дорам обсмотрелась?

Босс бросает взгляд на своего персонального менеджера, который стоит с непроницаемым лицом.

–– Хочешь сказать, он тебе не понравился? – не став смущаться, снова переходит в наступление старшая сестра.

–– Он не сто долларов, чтобы с первого раза нравиться.

–– Зато я видела, как он на тебя смотрел!

–– И как он «смотрел»!?

–– Как на свою собственность!

ЮнМи делает движение вверх бровями как бы говоря: «мало кому чего показалось?»

–– Не хочу обсуждать эту тему, – сообщает она и требует: – Неси одежду!

–– Я живу вместе с тобой! – продолжает выбивать согласие настырная онни.

–– Если ты меня окончательно сейчас достанешь, я тебя к маме отправлю!

–– Живу с тобой, – не испугавшись, продолжает гнуть свою линию СунОк, не двигаясь с места.

–– Хорошо, – вздохнув, сдаётся младшая. – На коврике в ванной в моём номере. Договорились. Давай теперь займёмся делом!

–– Несу, – бросив в ответ победный взгляд, отвечает онни и, качнув головою в сторону двери, приказывает: – ЁнЭ, за мной!

(немного позже, там же)

–– Прошу прощения, – говорит Такаси Акиро, – за комментарии, но на мой взгляд, рассматриваемый вами наряд, не соответствует вашему уровню…

Перевожу взгляд с советчика на СунОк, которая, по её словам, «нашла самое лучшее», потом возвращаю его на нихондзина.

–– Это было самое лучшее! – ожидаемо обижается онни.

Японец вернулся совершенно неожиданно, в момент примерки. Абсолютно уверенный в себе и слегка аристократически снисходительный. Сказал, что хочет вручить мне подарок – талисман «Манеки нэко». Чёрный, с зелёными глазами. Безделушка, но симпатичная на вид. Видно, что куплена не в попыхах по случаю, а выбрана со смыслом.

–– Поверьте, в Эдо есть места, в которых можно приобрести достойную одежду для вашей сестры…

«Понтуется, аристо» – решаю я, услышав старое название японской столицы. – «Якобы, благородная плесень…»

––… например, торговый комплекс «Omotesando Hills», – принадлежащий моей семье. Уверяю, что только магазины подобного уровня заслуживают посещения госпожи Агдан… – продолжает втирать СунОк потомок древнего рода.

Судя по выражению лица ЁнЭ и онни, девушки знают, что это за «Хилл». Да и я, вроде о нём тоже слышал…

Напрягаю память и буквально тут же вытаскиваю из неё информацию, времён своего первого посещения Японии. «Omotesandо hiruzu» – так по–японски звучит название торгового комплекса, считающегося одним из самых фешенебельных мест в Токио, где можно приобрести очень дорогие изделия мировых люксовых брендов. Помню, мои «старушки» из «Короны» тогда щебетали о своих наполеоновских планах посетить эту ярмарку тщеславия, одновременно сетуя на отсутствие денежных средств в размере стоимости трёх чугунных мостов, для «головокружительного» шоппинга… Интересно, как там СонЁн поживает? Впрочем, видеть её не желаю! Предательница…

–– Совершенно невозможно, Агдан–сан, появляться вам перед нихондзинами в обычной одежде…

Это он «втирает» уже конкретно мне, бросив заговаривать зубы СунОк. Ну да, смысл на онни время тратить? Принцесса здесь ЮнМи, а она так, – корейская простушка из провинции...

Немного наклонив голову к плечу, внимательно оглядываю говоруна.

( в качестве «прототипа» Акиро–сан использован японский поп–идол

Ямашита Томохиса) посмотреть –https://vk.com/video289444342_171779742 )

Внешность у него замечательная. Фигура, что называется, – не подкачала. Ни как у Геракла или у Ильи Муромца, мощная, а как у азиатского воина... Чувствуется, что сила и гибкость в ней есть. А если смотреть в глаза и на лицо, то… ощущается… ощущается, некий… вайб, как часто говорят в Корее. Я, собственно, по японцам не фанатею, да и по японкам тоже, кроме Yoko. Но все же, японские девочки мне нравятся больше японских мальчиков…

Между тем Акиро, почувствовав, что его внимательно изучают, слегка улыбнулся, одновременно изогнулся, в известную ему выгодную позу, и прибавил +500 к внешнему виду.

–– Позволю рискнуть, – сделав паузу произносит он, – предложить себя в спутники Агдан–сан, чтобы указать лучшие магазины в «Omotesando Hills». Это поможет сберечь время и силы, которых у госпожи сейчас не так много.

«А он – неплох, – прихожу я к окончательному мнению, продолжая изучать внешность набивающегося в сопровождающие. – И с мозгами у него, кажется, тоже нормально».

–– Акиро–сан, благодарю вас за столь заманчивое предложение, – отвечаю я, – однако будет неприлично, если вы станете меня сопровождать. Я вижу вас второй раз в жизни.

–– Понимаю, госпожа Агдан, – кивает японец, – и ещё раз примите извинения за мою дерзость, которая обусловлена исключительно заботой о вашем благополучии. Предложу вариант, в котором вы будете находиться в моём обществе вместе с вашим личным секретарём.

–– Я могу сопровождать свою младшую сестру! – выступает с предложением СунОк.

–– Сожалею, СунОк–сан, но ваше присутствие может вызвать непонимание, – отвергает его Такаси. В этом случае, мужчина будет следовать рядом с двумя родственницами, делающих покупки. Люди неизбежно зададутся вопросом – «почему он это делает»? Присутствие секретаря делает ситуацию нейтральной.

–– Прошу простить меня за непонимание, – подумав пару секунд, кланяется онни.

«Будто я тебя не знаю, – думаю я, наблюдая за ней, – вижу, что не согласна, но уступаешь.»

–– Господин Такаси, – обращаюсь я к потомку древнего рода. – Как понимаю, вас беспокоит, что японцы увидят меня в одежде неподобающего уровня. Но если я соглашусь посетить любезно указанные вами магазины, меня ведь там тоже увидят в неподходящей одежде?

–– Не беспокойтесь, госпожа, – с совершенно серьёзным видом успокаивает меня Такаси. – Во время вашего посещения торговый центр будет работать только для вашего обслуживания.

Реально?! «Omotesando Hills» будет закрыт для всех и открыт только для меня?

Внимательно смотрю в непроницаемое лицо «самурая», краем глаза замечая отвисшие челюсти у СунОк и ЁнЭ.

Интересно, почему тогда Акаси не хочет, чтобы со мной таскалась СунОк? Всё равно ведь, в магазине никого не будет? Ну как – «не будет?». Продавцы точно будут. И охрана. Сболтнут обязательно. А может, запланировано ещё такое мероприятие как – разговор? Стопроцентно утомлённой покупками девушке предложат для восстановления сил минимум – чашечку кофе. Куда тогда девать СунОк? ЁнЭ можно разместить вдалеке, на стульчике у двери, она наёмный работник, с ней так можно. А с сестрой подобного сделать не получится. Её придётся сажать за стол вместе со мной и, соответственно, – полноценной беседы тогда не выйдет. Извини, онни, но «Боливар двоих не вывезет» …

–– Очень интересно посмотреть изнутри на знаменитый универмаг, закрытый в разгар торгового дня, – не став изображать из себя восторженную школьницу, честно признаюсь в своём интересе. – Не стану отказываться от зрелища, которое можно увидеть только раз в жизни.

–– Благодарю, Агдан–сан, за ваше согласие, – кланяется в ответ японец. – Скажите, когда завтра прислать за вами машину.

–– Но завтра меня уже выписывают! – удивляюсь я.

–– О, не беспокойтесь. Я договорюсь с руководством больницы, чтобы вы провели в ней ещё один день и подготовились.

Ха! Как этот парень легко решает проблемы! Только кто за это заплатит? Если не я, то возражений нет.

–– Я дал указание подготовить для вас каталоги товаров в «Omotesando Hills», по которым вы заранее сможете определиться с тем, что вас интересует. Они у меня с собой.

А он предусмотрителен…

(некоторое время позже)

–– Ты сдурела, если решила потратить в бутиках все деньги, – «громким шёпотом» кричит на меня СунОк.

Вчера она на меня орала не сдерживаясь, а сегодня – старается придерживаться правил приличия. Интересно, с чего такая перемена? Может – ей ЁнЭ напомнила, что вести себя подобным образом нельзя? Или вдруг сама догадалась? Второе, – весьма сомнительно…

–– Господин Такаси прав, – не став гадать о случившемся с онни, говорю я. – Если я «принцесса», то должна выглядеть в глазах миллионов аристократкой и леди, а не бедной девочкой с окраины. По одежде встречают, сама знаешь.

–– А на что мы будем жить, если ты всё потратишь? – как–то жалобно спрашивает СунОк не став дальше возбухать про дорогие покупки.

–– Ну, всё я не потрачу. Сама же говорила, что после оплаты больницы останется девятнадцать тысяч долларов. (Пипец тут медицина дорогая без страховки!). Тысяч десять, тринадцать, максимум. А потом – возьму аванс с рекламщиков. К ним тоже, кстати, нужно не в рванье приходить. Ещё подумают – нуждаюсь, денег меньше предложат…

–– Ужас какой–то, а не жизнь, – помолчав, резюмирует СунОк. – Деньги исчезают в таких количествах, что просто страшно.

–– Но они и появляются в таких же количествах, – указываю я на неоспоримый факт. – Заработанное нужно тратить. На тот свет с собой ничего не заберёшь.

Онни согласно, но печально вздыхает. Знаю, что из всех операций с финансами, больше всего ей нравятся сложение и накопление.

–– Будь осторожна, – просит она. – Богачи, они все странные.

–– Нормально всё будет, – успокаиваю я её. – Не беспокойся.

СунОк подходит ко мне и обнимает, потом целует в щёку.

–– ЮнМи, файтин! – отстранившись, восклицает она, сжав кулак и выпрямляя согнутую в локте руку.

–– Супер файтин!! – отвечаю я, не стремясь вырваться из её рук.

(несколько позже)

Если недавно у меня был «день писем», то сегодняшний, кажется, станет «днём посетителей». Не успели мы втроём углубиться в электронные каталоги, притараненные заботливым потомком самураев, как медсестра сообщила, что меня желает видеть Судзуки Като. Пришлось бросить составление списка того, чего можно купить за вменяемые деньги, выставить СунОк и ЁнЭ за дверь и приступить к приёму посетителя. Незаметный работник миграционной службы припёрся как обычно, в компании милашки–помощницы. После начальной части беседы, состоящей из обязательных вежливостей, секретный агент перешёл к её смысловому содержанию, начало которого мне не понравилось буквально с первых предложений. Судзуки объявил, что предоставление мне гражданства прямо здесь и сейчас, не сходя с места, – невозможно.

–– Прошу прощения, господин, – разочаровано интересуюсь я, – можно ли узнать причину отказа? Чтобы понимать.

–– Дело в том, что дарование гражданства — это прерогатива Императора Японии. А прошение, вместе с документами, подтверждающими необходимость его удовлетворения, ему на подпись подаёт премьер–министр. Вопрос состоит в обосновании причины. Господин премьер–министр не счёл нужным взять на себя ответственность – официально признать вас «Мяу–Каннон». У него имеются достаточные полномочия для такого поступка, но ему тоже нужно объяснить своё решение. Лучше всего, Агдан–сан, если вы сами сделаете заявление о том, кем являетесь и, после предъявления вами доказательств, вопрос гражданства будет тут же решён положительно…

«Что ж такое? – с возмущением думаю я, смотря на ожидающего ответа японца. – Никто не хочет брать на себя ответственность! Ни здесь, ни тут, ни там! Один Серёга Юркин «творит добро по всей Земле»! Какие нафиг, заявления, да ещё в комплекте с доказательствами?»

–– Я Пак ЮнМи, Като–сан. Не лишённая талантов девушка, ищущая свой путь в этом мире. И ничего большего.

Эх, зря сказал «в этом мире»! Кажется, «шпион» после них насторожился…

«Шпион» вежливо наклоняет голову, показывая, что всё понял, и вопросов не имеет.

–– В таком случае, – говорит он, – прошение будет подано вами на основании обладания «особыми талантами»?

–– Да, господин Судзуки. От лауреата музыкальной премии Billboard, обладательницы литературной премии Хьюго, уникального композитора, певицы, танцовщицы и прочее, прочее, прочее…

Краем глаза вижу, как бесстрастное лицо помощницы Като, которое она держит, видимо подражая поведению начальника, меняется. На нём появляется неподдельный интерес.

«Ей нравятся знаменитости», – решаю я.

–– Я понял, – кивает японец. – Но здесь возникают затруднения. Агдан–сан, вы – несовершеннолетняя, и поэтому не можете подавать прошение о получении гражданства...

Блии-ин, а я уже забыл об этой фигне!

–– Моё совершеннолетие наступит ещё только через год, Като–сан, – уныло признаюсь я в том, что обстоятельства мне снова не благоволят.

–– В разных странах законы могут отличаться, Агдан–сан. В Ниппон, люди становятся дееспособными на год раньше, чем в Хангук. В возрасте двадцати лет…

Японец делает паузу и со значением смотрит, видимо ожидая, пока мой мозг поймёт его намёк.

Чёрт, мне же в октябре будет двадцать! Совсем скоро! Звёзды всё же светят мне!

Сообщаю об этом факте, который, скорее всего и так известен присутствующим и интересуюсь: А мой случай будет рассматриваться по каким правилам: Хангук или Ниппон?

–– Каждая страна, на своей территории, в первую очередь руководствуется своими законами.

–– Получается, я стану совершеннолетней в этом октябре?

Собеседник согласно кивает.

–– Да. И сможете начать процедуру получения ВНЖ. Но до этого момента ничего сделать будет нельзя…

–– Если только вы не захотите изменить причину и получить исключение… – сделав паузу, многозначительно добавляет Судзуки, при этом пристально смотря мне в глаза.

Он снова намекает на то, чтобы я объявил себя бодхисатвой и начал творить чудеса. Ага, щас! Калоши только надену!

–– Я подожду, – спокойно говорю я. – Осталось недолго.

–– Как хотите. Но имейте в виду, что до момента получения ВНЖ вы не можете работать на территории Ниппон без соответствующего разрешения…

Вот это поворот!!

… Для иностранцев, находящихся на территории страны… – с официальной интонацией в голосе, возможно, цитируя по памяти, вещает работник миграционной службы, – …осуществление всякого рода экономической деятельности разрешается только при наличии трудовой визы…

Пфф…

… В случае обнаружения нарушения, иностранец, занимающийся незаконной трудовой деятельностью на территории Японии, подвергается депортации и признаётся лицом, нарушившим законы страны…

«Где ж я буду харчеваться?» Без пропитания мне никак нельзя... Кажется, поход за шмотьём в «Omotesando Hills» накрылся «медным тазом» ...

–– Агдан–сан, вы въехали как туристка, – продолжают объяснять мне тонкости японского законодательства, но уже простым языком. – Для работы, вам необходимо иметь так называемую «рабочую» визу. Но вы её не получите, потому что не соответствуете необходимым критериям возраста.

«Колокольщикам» придётся вернуть деньги, – возникает унылая мысль. – А вообще–то, вопрос нужно ставить так – кому лучше задолжать? Им, или больнице? Больнице, лучше не надо. Вдруг, снова придётся воспользоваться её услугами?»

–– Господин Судзуки, – стараясь не показать своего огорчения от происходящей белиберды, обращаюсь я к японцу. – Вы, как специалист, не объясните мне одно непонятное место в условиях получения японского гражданства?

–– Да, конечно, я отвечу вам, если смогу.

–– Благодарю, Като–сан. Мне сказали, что существует правило, согласно которому, человек, имеющий уголовное прошлое, не может получить статус резидента?

–– Госпожа Агдан, в законе определены два случая, попадающие под ваш вопрос. Им устанавливается, что лица, имеющие непогашенную судимость в стране своего проживания, не могут подавать прошение на получение ВНЖ. А также иностранцы, совершившие преступление на территории Японии и депортированные, навсегда лишаются права стать её гражданином.

«Вон оно как оказывается… – думаю я, вспоминая про то, о чём мне рассказывали ЁнЭ и СунОк. – Наверное, сами не поняли, но взялись другим лапшу на уши вешать. Впрочем, юридические документы порою так написаны, что читаешь и ничего не понимаешь. Вроде – слова человеческие в тексте, а смысл – инопланетянский…»

Благодарю собеседника за разъяснение. Тот в ответ кивает и, сочтя нужным, добавляет ещё комментарий.

–– Наиболее частая причина, – говорит он, – по которой люди навсегда теряют возможность получить гражданство Ниппон, – это депортация за незаконную трудовую деятельность…

«Встав на паузу», японец смотрит взглядом, от которого (наверное, по его мнению), у меня должно что–то отложиться в голове. Зря он так таращится, ибо всё ясно, как божий день. Светлое будущее, в котором я купаюсь в деньгах, вновь отодвинулось куда–то за горизонт. И тут меня достала «мёртвая рука» Хангук! Ну это нужно быть ненормальными, чтобы установить возраст совершеннолетия в двадцать один год! В Советском союзе, в таком возрасте – полками командовали!

–– Домо аригато, господин Судзуки, – кланяюсь я, ещё раз благодаря за консультацию. – Предупреждён, значит вооружён, так говорят в Америке.

Мой собеседник одобрительно мотает головой.

–– Вы свободно владеете несколькими иностранными языками, Агдан–сан, – говорит он. – Вам пришлось потратить очень много времени, чтобы добиться такого высокого результата. Соответственно, для других занятий времени у вас оставалось мало. Думаю, только поэтому вы не знаете законы страны, в которой хотите жить…

–– Обязательно постараюсь их изучить, – поняв намёк, обещаю я. – Восстановлюсь после болезни и приступлю.

–– Не сомневаюсь в ваших словах. Но, пока вы это не сделали, вам предоставляется поддержка. Госпожа Сато Харуко…

Японец делает короткое движение рукой, указывая на свою помощницу.

… будет оказывать вам всемерную помощь, во время вашего пребывания в Ниппон. Обращайтесь к ней по любому вопросу, если возникнет необходимость. Харуко–сан постоянно находится со мною на связи и, если её компетенции почему–то окажется недостаточно, она обратится ко мне и уже я, приму участие в решении проблемы…

Перевожу взгляд на подсовываемую мне помощницу. Ну как, «помощницу»? Приставленную шпионку. Пока смотрю, вспоминаю, что Сато – одна из самых распространённых в Японии фамилий. И Харуко, тоже, одно из популярных женских имён, в переводе означающее – «дитя весны». В итоге имеем японский вариант американского безликого персонажа – «агент Смит». Хотя, «вариант» совсем не безликий, а очень даже ничего. Нужно ли безропотно соглашаться на присутствие рядом с собою соглядатая? Уже имея опыт общения с корейскими «специалистами» плаща и кинжала, – да ну его нафиг! Но, в данный момент, ситуация у меня не из тех, в которой можно вставать в позу, чего–то там изображая. В игры со мною не играют, потихоньку подводя соответствующего «человечка», а поступают честно, говоря – «вот наш сотрудник, сотрудничаем». Показательный жест уважения. Понятно ведь, что без внимания меня не оставят, так какой мне смысл «пальцы гнуть»? А вот выгод от прямого общения со спецлужбами, может быть немало. Хотя бы козырнуть при случае знакомством – уже интересно. Или пожаловаться напрямую для ускорения решения возникшей проблемы. Всё это, конечно, при условии, что японцы более вменяемы, чем их корейские коллеги. Но тут, пока не попробуешь, не узнаешь...

Может ли этот «глазастый агент» свиснуть чего–нибудь ценного? Секрет у меня только один, внутри. Украсть его из сейфа не получится, поскольку там его не храню. Всё остальное, ну так… Скажем – «слабосекретно». Не думаю, что Харуко поставят задачу – тырить всё, что не приколочено гвоздями к полу. Наблюдение – будет главной её обязанностью. Поиск доказательств потустороннего и внеземного…

Ладно, пусть будет. Берём!

–– Рада познакомиться с вами, Харуко–сан, – говорю я, вежливо наклоняя голову.

Девушка почтительно отвечает, тоже кланяясь. Обмениваемся с ней фразами, которые не обязательны, но одобряемы при знакомстве в Японии. Ещё раз благодарю её начальника за проявленную заботу. Договариваемся с ним о том, что начнём взаимодействие после того как я выйду из больницы.

«Ёлки–моталки!» – думаю я, смотря на закрывшуюся за посетителями дверь. – «Это просто какой–то крандец на взлёте …»

(несколько позже)

–– Как мы деньги вернём?! – выпучив от возмущения глаза, восклицает СунОк.

–– Тебя продадим, – говорю я. – А ты убежишь! И будем так делать, пока не расплатимся.

–– Прекрати свои шуточки! – негодующе требует онни. – Вот что теперь мы будем делать?!

Отмечаю, что сеструха произносит «мы», а не «ты». Всё–таки, есть в Корее нечто хорошее. Крепкие родственные отношения, например.

–– Думать будем, – говорю я и напоминаю: – Мы же сейчас этим и занимаемся, да?

В данный момент действительно проходит «мозговой штурм», топливом для которого является информация о моей неспособности зарабатывать в Японии ещё минимум полгода.

–– О чём можно думать, когда нет никакого выхода?! – продолжает негодовать СунОк. – И в Хангук возвращаться нельзя, и здесь работы нет!

–– Ну, в Хангук можно оказаться в любой момент, – успокаиваю я. – До посольства дойти да в ворота побарабанить. Кормить будут…

–– В посольстве? – не понимает онни.

–– В тюрьме, – отвечаю я и объясняю: – Вкуснейшими бобами. Это я к тому говорю, что ничего фатального не произошло. Никто не умер. А раз так, то жизнь продолжается. Как говорят – «Если бог закрывает дверь, то он открывает окно».

–– Чтобы было куда выпрыгнуть? – саркастически комментирует СунОк.

–– Ты же сама постоянно это говоришь? – удивляюсь я её словам.

–– У меня столько адресов компаний, которые хотят, чтобы ты их рекламировала! – меняет тему разговора онни. – Половина блокнота исписана! А получается – всё зря!

–– Жаль, конечно, – соглашаюсь я с её чувствами. – Но что теперь делать? Так случилось. Нужно не выяснять, почему именно сгорел дом, а решать, что делать дальше?

–– Ну если знаешь, что делать, тогда решай, – предлагает слегка успокоившаяся, но всё ещё злая, онни. – Я не знаю.

–– Ничего в голову не приходит, – признаюсь я. – Измотана физически и эмоционально. Мозги не работают.

СунОк несколько секунд пристально смотрит на меня.

–– Чего тут размышлять? – выносит она вердикт. – Звони своему красавчику, проси помощи.

–– Какому ещё «красавчику»? – не врубаюсь я сходу.

–– Японскому! Акиро–сан!

–– Не собираюсь я ему звонить.

–– Тогда снова поедешь кхонъпап есть!

–– Никуда не поеду. Сама справлюсь. Без смазливых.

–– Ты чё, и вправду на него запала?

–– С чего вдруг такое заявление?

–– Если бы он был тебе безразличен, уже бы номер набирала!

Напрягаюсь в попытке перестроить собственное мышление и думать в парадигмах женской логики. Помучавшись, сдаюсь, поскольку до сих пор очень слабо шарю в такой штуке.

–– Глупости! – делаю я небрежный взмах рукой в сторону СунОк. – Просто не хочу быть должником.

–– Ха! – насмешливо восклицает та. – А питаться одной лапшою хочешь? Сказала – бери трубку и звони, идиотка!

Наклонив голову оценивающе смотрю на раздухарившегося «боевого хомячка», вспоминая драку, в которой она мне фингал поставила. Сейчас я в гораздо худшей форме…

–– Смерти хочешь? – ласково интересуюсь у онни, удачно вспомнив популярную дорамную фразу.

–– Босс, – подаёт голос, старательно молчащая до этого момента ЁнЭ. – Ваша старшая сестра просто напоминает, что господин Такаси занимает высокую должность, имеет обширные связи и он – японец. Высока вероятность, что он знает, как справится с возникшей проблемой. Госпожа СунОк хотела сказать об этом.

–– Да! – подтверждает «госпожа», возможно тоже вспомнив нашу драку. – Именно это и хотела сказать!

–– Для этого не нужно было произносить столько слов. Проще надо быть, онни, проще. Тогда и люди к тебе потянутся…

–– Ты! – восклицает в ответ та, мгновенно возвращаясь «на режим». – Коза упёртая! Никогда не слушаешь, когда тебе говорят! Нисколечко уважения ни к кому нет!

«А у тебя – никакого инстинкта самосохранения нет, – думаю я, смотря как орущая родственница ЮнМи показывает на пальцах сколько именно у меня не хватает. – Даже Мяу–Каннон не боится! Отмороженная…»

–– Всё, помолчи, пожалуйста! – требую я от неё. – Твоя точка зрения ясна. Сейчас я хочу услышать мнение ЁнЭ.

–– Что ты предлагаешь? – спрашиваю у личного менеджера.

–– Вам нужна информация, – коротко сообщает она. – На следующий день назначена встреча с господином Такаси. Предлагаю обсудить возникшую ситуацию с ним.

Напрягаю извилины, заставляя себя мыслить. Что–то совсем мозг отказывает...

–– Смысл какой тащиться завтра в «Omotesando Hills»? – не понимаю я. – Денег–то, нет?

–– У вас будет встреча с господином Такаси, – терпеливо повторяет ЁнЭ.

–– Ага. Он значит, закроет универмаг для моего шопинга, а я ему такая – у меня финансы на нуле, я так, поболтать зашла! Нормально будет?

Смотрю поочерёдно на «подвисших» ЁнЭ и СунОк.

–– Я об этом не подумала, – признаётся менеджер и предлагает решение: – Вы можете попросить перенести встречу в другое место.

Не успеваю ничего сказать, как вмешивается онни.

–– На неё тоже в чём–то идти нужно, – подаёт она голос.

–– А в том, что куплено – разве не пойдёт? – удивляюсь я.

–– Он же сказал – низкий уровень, – хмуро отвечает сеструха.

–– Но я же всё равно пришла бы в «Omotesando Hills» не в брендах?

–– Ты бы пришла за покупками, а теперь собираешься на встречу! – восклицает онни, раздражённая тем, как можно не понимать очевидных вещей. – И должна соответствовать уровню проводимого мероприятия и участников!

Вновь напрягаюсь, пытаясь думать, как кореянка, но опять не выходит. Вместо озарения и просветления сознания, в висках начинает зверски ломить.

–– Всё, уже совсем не соображаю, – честно признаюсь перед всеми и требую: – Говорите, что делать, и я пошла лежать.

–– Нужно действовать, как решили, – недовольно произносит онни. – Устроишь сначала шоппинг, а потом – поговоришь с Такаси.

–– И потрачу последние деньги? – уточняю я, желая понять, всё ли правильно понял.

–– Да! – восклицает сеструха.

–– А после…?

–– «А после» – он либо решает твои проблемы, и деньги потрачены не зря! Или ты возвращаешься в Хангук, но там тоже нужно выглядеть соответственно…

«Ну, в принципе, логично, – соглашаюсь с ней, израсходовав остатки умственной энергии на размышление. – Шмотки пригодятся в обоих случаях. Но ЁнЭ нужно платить зарплату и на что–то жить…»

–– Как–то сложно, – выражаю сомнения по поводу предложенного плана. – Может, есть более экономный вариант? Без растраты остатков финансовых средств?

–– Идиотка, ты что, хочешь, чтобы он сорвался?! – мгновенно взрывается онни.

–– В смысле?

–– Чем больше мужчина тратит на женщину, тем больше он её ценит! Закрыть универмаг – представляешь, какие убытки? Думаешь, Такаси решит просто о них забыть?! Он уже в тебя вложился! И станет думать в десять раз сильнее над решением твоих проблем, чтобы ничего не потерять!

–– Мне кажется, лучше избавиться от идиотки, которая тебя подставила, чем продолжать иметь с ней дела и дальше, – делюсь я своим виденьем ситуации.

–– Ты ничего не понимаешь! – машет на меня рукою онни. – Слушай и делай что тебе говорят!

«Ну, в принципе, закупаться буду ведь на свои, – думаю я, чувствуя усиливающуюся головную боль. – Устроить санитарный день в гипермаркете красавчик сам вызвался, никто его не просил. Чёрт, как башка болит! Нужно вызвать медсестру, попросить лекарство…»

–– Всё, поняла, – принимаем этот вариант за базовый, – говорю я, решив ещё раз обдумать не нравящуюся идею завтрашнего похода после того, как полегчает.

Время действия: тринадцатое июля, начало десятого утра

Место действия: Токио, возле «Omotesando Hills». На заднем сидении большой, блестящей чёрной машины премиум–класса, находятся ЮнМи и ЁнЭ.

–– Босс, посмотрите, пожалуйста, на меня, – просит ЁнЭ.

Поворачиваю к ней голову. Менеджер хочет убедиться, что маска на моём лице сидит правильно. Машина подъезжает к пункту назначения и нужно начинать использовать средства маскировки, чтобы меня не «спалили» папарацци: очки с тёмными стёклами, бейсболка с большим козырьком и тканевая маска, максимально закрывающая лицо. Всё как в дорамах про жизнь эстрадных звёзд. Инкогнито.

–– Всё хорошо, – придирчиво оценив эффективность применённой защиты, сообщает ЁнЭ.

Мычу сквозь тряпку, показывая, что понял, и отворачиваюсь, чувствуя себя в некотором роде заложником ситуации. Вчера я собирался ещё раз (после того как наладится с головой), поразмыслить над вопросом – «так ли нужен этот шоппинг?». Но медсестра, у которой я попросил каких–нибудь лекарств, вместо них притащила доктора, устроившего мне внимательный осмотр. Закончив, ишу отдал указание, и в результате вместо одной таблетки которой, как я думал, всё и обойдётся, мне вкололи подряд аж сразу три препарата, после которых захорошело настолько, что глаза получилось продрать лишь на следующее утро, когда разбудили на осмотр.

К тому же, напрягать мозг не только времени не было, но, как ещё оказалось, и смысла. ЁнЭ сообщила, что вчера с ней связался «представитель принимающей стороны», с целью согласования плана мероприятия. Она, с дозволения СунОк, подтвердила «достигнутые ранее договорённости». Куда тут было отказываться? Пить Боржоми было уже поздно. Нужно было одеваться, маскироваться и ехать.

Из больничного корпуса выбрались на улицу, спустившись сначала на служебном лифте, далее, по странно пустому коридору, в котором на встречу не попалось ни одного человека. Сопровождали нас на этом пути два спортивных японца в чёрных костюмах и «представитель семьи господина Такаси», как он назвал себя при знакомстве. Ещё в момент путешествия в замкнутом пространстве лифта в присутствии трёх незнакомых мужиков в мою голову внезапно пришла умная мысль.

«А вдруг это похищение? – подумал я. – Как щас завезут куда–нибудь, – будут потом деньги вымогать, да пальцы почтовыми конвертами рассылать!»

Причём, когда осенило, ситуация была такая же, как с Боржоми : «думать раньше» было уже поздно. Заниматься этим следовало в тот момент, когда доктор рекомендовал никуда не мотаться, а лежать тихо на кроватке и беречь голову. Но подобное времяпровождение уже так достало, что идея выйти из больничных стен завладела мною полностью. А в лифте делать что–нибудь было уже бессмысленно. Оставалось лишь надеяться на то, что у ЁнЭ – всё «под контролем», и она не просто так иногда заглядывает в свой планшет, а сверяется с «контрольными точками». И Сато Харуко чётко отслеживает мой трансфер. Спасёт, если вдруг. А если сама не сможет, позвонит кое–кому в миграционную службу, а там – «воины в матросках» «во имя луны», как дадут всем!

«Похоже, волнения оказались напрасны, – констатирую я, увидев, как машина останавливается у стеклянных раздвижных дверей, похожих на вход в торговый центр. – Живым довезли. Теперь надо сидеть и ждать, пока мне откроют дверь и выпустят. Не забывать, что в данный момент я косплею принцессу. Хрупкую и трогательную...»

(Несколько позже. Внутри «Omotesando Hills»)

Изнутри, у главного входа в торговый центр, лежит длинная ковровая дорожка, используемая в случаях приёма vip-персон. По обе её стороны, с чётко выверенными интервалами, выстроены молодые работницы в одинаковой фирменной одежде, в одинаковых позах. Они терпеливо ждут, смотря на вход. Наконец, половинки дверей раздвигаются и, друг за другом, внутрь входят две девушки, лица которых скрыты за масками и тёмными очками. Встречающие синхронно кланяются, после чего медленно распрямляются, озаряя пространство впереди себя радостными улыбками. К девушке в костюме из светло–голубой джинсы, вошедшей первой, подходит представительный мужчина в светлом костюме и, поклонившись, представляется директором «Omotesando Hills». Сообщает, что будет счастлив, если он и руководимый им коллектив сможет хоть в чём–нибудь оказаться полезным госпоже. Секунду помедлив, «госпожа» вежливо наклоняет голову и, после приглашающего жеста директора, отправляется сопровождаемая им по парадной дорожке. При этом она не смотрит по сторонам, словно происходящее ей привычно до скуки.

(несколько позже. Две девушки из команды торжественного караула встречи ЮнМи последними стоят в очереди у лифта, ожидая, когда им удастся подняться на свой этаж.)

–– Ты узнала, кто это? – наклонившись к уху, наверное, своей подруги, спрашивает одна из них.

Та в ответ выдыхает, делая пфф! и отрицательно мотает головой.

–– Я тоже, – огорчённо признаётся спросившая. – Но «Omotesando Hills» закрывают только для посещения близких родственников семьи Такаси.

–– А кто у них такая молодая? – задаёт вопрос её собеседница.

–– Не знаю.

–– Был ещё случай, когда магазин закрывали, – бесцеремонно сообщает молодой мужчина в форме охранника, незамеченным подойдя сзади к разговаривающим. – Мне об этом рассказал один родзин, работавший здесь раньше. Отец Акиро–сан, когда–то давно, приказал сделать так для родни своей невесты.

Отвернувшись от охранника, которому точно удалось произвести впечатление своей осведомлённостью, девушки смотрят друг на друга широко распахнутыми глазами.

–– Она, – невеста Акиро–сан? – поборов онемение, шёпотом спрашивает одна из них.

–– Вот это новость… – ошарашено отвечает ей подруга. – Но кто она такая??

–– Узнаем! Если она где–нибудь снимет маску, – узнаем!

Время действия: этот же день, двумя часами позже

Место действия: задание «Omotesando Hills».

За закрытыми для посетителей дверьми, практически у самого входа, сидит ЁнЭ. Для создания алиби, в котором «личный менеджер сопровождает своего босса на переговорах» её не кормят, и перед ней на столе стоит лишь стакан воды. Её работодательница в это время расположилась за прекрасно сервированным столиком, находящимся на лучшем месте в зале, в компании симпатичного молодого богача и потомка древнего рода, с которым она непринуждённо общается. ЮнМи в новеньком, буквально только вот приобретённом деловом костюме всемирно известного бренда, в её ушах тускло поблёскивают матовым золотом новые серёжки, а недавно сделанная стрижка ей очень идёт. Кажется, комплект обновок позволяет девушке чувствовать себя гораздо уверенней.

–– Как ваше впечатление от «Omotesando Hills», Агдан–сан?

–– В нём чувствуется стиль, Акиро–сан.

–– Я тоже так считаю. А как вам понравился шоппинг?

–– Было неожиданно здорово, – ярко улыбнувшись, признаётся ЮнМи, – Оказывается, я уже забыла, насколько это может быть увлекательно. И вообще, очень круто, когда ты – единственная покупательница.

–– Очень рад, что вы довольны, Агдан–сан, – тоже улыбается японец, поняв, что его собеседница показала свои истинные чувства. – Надеюсь, обед тоже вызовет у вас такие же сильные положительные эмоции, как и покупки. Я составил меню, руководствуясь вашими вкусами. Много мяса и овощей, как вы любите.

–– Домо аригато, Акиро–сан, это очень неожиданно и… несколько настораживающе. Скажите, в чём причина вашего внимания к моей персоне?

–– Вы очень красивая, – улыбается в ответ мужчина, – находиться рядом с такой девушкой – уже награда для любого мужчины…

Но вот сейчас вызвать положительную реакцию девушки у собеседника не получается. ЮнМи, никак не прореагировав на комплимент, внимательно всматривается в глаза Акиро.

— … И вы не только красивы, но и очень талантливы. Это признано уже во всём мире. Кроме этого, вы ещё и умны. Я смотрел шоу с вашим участием, на котором обсуждались проблемы образования. Вы просто интеллектуально уничтожили всех своих оппонентов! Наблюдать, как вы это делали, было невероятно интересно!

Здесь, не сдержавшись, ЮнМи довольно улыбается.

––… За всю свою жизнь мне ни разу не повстречалась девушка, даже отдалённо похожая на вас, – смотря честными–пречестными глазами признаётся Акиро, – Думаю, вероятность нашей встречи равна шансу один на миллион.

–– Сто миллиардов.

…?...

–– Один шанс из ста миллиардов, – снова став строгой, бесстрастно объясняет ЮнМи. – И то, если вам очень повезёт. Вы везунчик, Акиро–сан.

–– Приятно об этом узнать, – улыбается «отмерший» льстец, после того, как его тормознули посреди пения дифирамбов.

–– Значит, у вас ко мне только личный интерес? – явно показывая выражением лица недовольство, спрашивает ЮнМи.

–– Конечно, он есть. Было бы неправдой сказать, что это не так. Однако я не только ценитель женской красоты, но ещё и работник известной музыкальной корпорации. Который абсолютно уверен, что если он приведёт в неё такую талантливую и гениальную личность как Агдан–сан, то это станет для него карьерным триумфом, а также событием, которое будет вписано в историю «Sony music» золотыми буквами!

–– Простите за вопрос Акиро–сан, который, скорее всего будет за гранью приличия, но мне очень хочется узнать, почему человек такого уровня как вы работает наёмным работником?

–– Не беспокойтесь, ваш вопрос не причиняет неудобства. Дело в том, что за свою долгую историю семья Такаси стала владелицей множества как финансовых, так и материальных активов, требующих грамотного управления и контроля. А мой уважаемый отец считает обязательным иметь практический опыт прежде чем занять высокую руководящую должность. «Ясудотомо» – фамильная корпорация, принадлежащая моей семье, владеет частью «Sony music». У меня была возможность выбирать место для демонстрации своих способностей. Я остановился на «Sony music» из–за своего увлечения музыкой.

–– Таким образом, вы сейчас занимаетесь оттачиванием своего мастерства для будущих побед? – спрашивает ЮнМи, не став уточнять какая музыка нравится собеседнику и желая удерживать разговор в деловых рамках.

— Именно так, – кивнув, подтверждает Акиро.

–– Хорошо, я поняла, – сообщает ему ЮнМи и предлагает: – Давайте сразу перейдём ко второй части вашего объяснения. Про «золотые буквы».

–– Пропустив первую?

–– Этот аспект жизни меня не интересует. В данный момент я сосредоточена на завоевании мирового музыкального господства. Допускаю, что после того, когда этого достигну, мои интересы могут измениться, но не сейчас.

–– Понимаю, – уважительно наклоняет голову Акиро. – Вы становитесь ещё совершеннее в моих глазах. Не многие люди могут сказать, что имеют в своей жизни чёткую цель.

–– Нет предела совершенству, – ещё раз поощряет его улыбкой ЮнМи.

–– Именно так, – улыбается ей в ответ собеседник и предлагает: – Тогда вы готовы обсудить аспекты возможного сотрудничества, госпожа?

–– Да, но хочу, чтобы перед этим вы вначале выслушали меня, – просит ЮнМи. – Есть ряд проблем, узнав о которых, вы, возможно, решите внести изменения в свои планы.

–– Внимательно вас слушаю, Агдан–сан, – став серьёзным, отвечает «сотрудник международной корпорации».

В течение нескольких минут, он внимает рассказу возможной «перспективной сотрудницы», которая, резонно решив, что раз человек приложил усилия для того, чтобы узнать пустяк вроде её вкусовых предпочтений, то про тюрьму он точно знает, начинает рассказывать историю с «японского периода», знакомя со своим «тёмным корейским прошлым» лишь при необходимости. Поэтому её монолог получается довольно коротким. Акиро, выслушав его, ненадолго задумывается.

–– Что я думаю о нарушении вами «подписки о невыезде», – наконец произносит он смотрящей на него с ожиданием ЮнМи. – Первое, это может быть просто ложью. В подтверждении этому – факт свободного пересечения границы. Если бы существовало ограничение на ваше перемещение, то соответствующие органы надзора должны были его выполнить, а этого не произошло.

–– Второе, если допущена ошибка и ограничение действительно существует. Насколько знаю, данное нарушение не из тех, которое сразу наказывается помещением под стражу. Обычно, для первого раза, всё заканчивается штрафом. Конечно, между японскими и корейскими законами есть различия, но уверен, что в оценке именно этого деяния они не могут быть абсолютно непохожими. Для начала вам нужно обратиться к соответствующим службам Хангук и удостоверится в существования вашей проблемы. Далее действовать в соответствии с полученной информацией.

–– А если существует, что тогда?

–– Тогда вы вступите в официальную переписку с вашей судебной системой. Гораздо комфортнее заниматься этим, находясь на свободе и имея различного рода поддержку. От юридической до моральной, от ваших поклонников. Уверен, по истечению какого–то времени, взаимопонимание по данному вопросу будет достигнуто, а ваши потери окажутся совсем не такими огромными, как вам сейчас кажется…

Японец делает паузу для усвоения его слов и продолжает.

–– По поводу рабочей визы и вашего возраста... Насколько мне известно, в октябре у вас будет день рождения. В Ниппон люди считаются дееспособными по достижении двадцати лет. В данный момент на календаре – середина июля. У вас есть три с половиной месяца на подготовку…

Он делает паузу, ожидая вопроса.

–– К чему? – вынуждена спросить ЮнМи.

–– К решению вопроса с агентством «FAN Entertainment», – невозмутимо сообщает её собеседник. – Скажите, Агдан–сан, у вас есть намерения в их отношении? Что вы собирались делать?

ЮнМи пожимает плечами.

–– Хотела найти команду вменяемых юристов и придумать способ их удалённого контроля, чтобы участвовать в процессе без своего личного присутствия в Корее. Пока не решу этот вопрос, я не хочу рисковать, заключая контракты на сотрудничество.

–– Чего именно вы опасаетесь?

–­– Зная уровень ненависти ко мне нынешней хозяйки агентства и её жадность, – чего угодно. Например, какого–нибудь судебного решения о том, что все заработанные деньги я должна перечислять ей.

–– Суд не может вынести решение о стопроцентном изъятии получаемого дохода.

–– Хорошо, обязуют отдавать девяносто процентов. Как меня это утешит? Самое неприятное в такой ситуации – это неопределённость. Невозможно жить, строя планы, работать, чтобы потом вдруг – бац! На счёте – практически ноль. А у тебя – обязательства, выступления, к примеру. Костюмы, проживание, питание и не только для тебя одной. И как быть?

Японец одобрительно качает головой.

–– Вы, – умная девушка. – делает он комплимент. – Правильно просчитываете возможные варианты

–– Говорят, жизнь – лучший учитель, господин Такаси.

–– Да, – кивает в ответ молодой мужчина. – Нельзя упускать возможность чему–нибудь научиться.

Не поняв, не была ли последняя фраза намёком на её отсидку, ЮнМи с подозрением смотрит на собеседника.

–– Есть вариант, прибегнув к которому вы сможете избежать судебных разбирательств, – сообщает тот.

–– Какой?

–– Вы проведёте концерт в «Токио Доум».

–– Я?!

–– Да. Смотрите. Вместимость стадиона в случае, когда на нём проводится шоу, – примерно пятьдесят тысяч зрителей. При минимальной цене билета для таких мероприятий в 10 000 йен, это даст сумму в пятьсот миллионов йен. Но, думаю, в текущий момент довольствоваться минимумом будет совершенно неправильно. Уровень популярности Агдан–сан в Ниппон сейчас настолько высок, что даже заявив цену в 50 000 йен, уверен, – все билеты будут распроданы за пару дней. Если концертов будет два, как обычно делается, в субботу и воскресенье, то выручка, соответственно, удвоится…

–– Хм… – озадаченно хмыкает ЮнМи, весьма удивлённая поступившим предложением. – Пятьдесят тысяч йен, это около трёхсот пятидесяти долларов… – Не дорого ли за один билет?

–– Всё зависит от именитости исполнителя. Насколько я знаю, в Ниппон, сейчас нет никого известней Агдан–сан, реинкарнации Мяу–Каннон…

Такаси проникновенно смотрит в голубые глаза ЮнМи.

–– Возможно, стоимость билета может оказаться ещё выше… – низким голосом, с доверительной интонацией сообщает он.

–– Триста пятьдесят долларов, умножить на сто тысяч билетов… – мечтательно считает вслух ЮнМи.

Заметно, что простейшие математические вычисления оказывают на неё возбуждающее действие.

–– … это получаешься… Тридцать пять миллионов долларов!

Явно впечатлённая полученной суммой, девушка как–то по-особенному смотрит на Акиро глазами, в которых отчётливо заметен «лёгкий бриллиантовый дым».

–– Часть из них придётся потратить на аренду площадки, подготовку, уплату налогов и проценты «Sony music», – предупреждает тот. – Думаю, на это уйдёт примерно сорок процентов от общей суммы.

ЮнМи быстро пересчитывает, чуть морщится, но соглашается, кивает. Размер остатка её устраивает.

–– И когда можно будет провести концерт? – наклоняясь вперёд, тем самым показывая свою явную заинтересованность, спрашивает она.

–– Обычно, площадки для выступлений бронируются за несколько месяцев вперёд, – спокойно отвечает Такаси, всё это время, очень внимательно наблюдавший за эмоциями на лице собеседницы. – С большими сценами ситуация попроще, поскольку не так много исполнителей, способных продать сразу много билетов. Думаю, можно говорить об интервале в три–четыре месяца от сегодняшнего дня. Нужно не забывать о необходимости подготовить концертную программу. Как раз время, оставшееся до вашего дня рождения.

–– Это большой объём подготовительной работы, – говорит ЮнМи. – Также потребуется начальное финансирование. У меня нет команды и денег, плюс опыта проведения таких масштабных мероприятий.

–– Я, как представитель «Sony music», возьму ответственность на себя, – спокойно произносит Акиро. – Всю организацию проведения концерта.

ЮнМи удивлённо смотрит на японца.

–– Вам придётся побеспокоиться только о его музыкальном наполнении. – говорит тот, – Вы сможете написать новые песни для выступления?

ЮнМи, в ответ, думая о чём–то своём, медленно кивает, оценивающим взглядом рассматривая собеседника.

–– Да, – отрешённо отвечает она и тут же восклицает: – «FAN Entertainment» попытается сорвать выступление! Каким–нибудь дурацким судебным иском! Что делать с этой проблемой?

Девушка требовательно смотрит на японца, желая от него немедленного решения неприятного вопроса.

–– Заключить с вашим бывшим агентством юридическое соглашение, – спокойно отвечает тот. – В котором будет определено, что оно не вмешивается в вашу работу, а вы, взамен, после проведения концерта, выплачиваете ему десять миллионов долларов.

–– Я?! – аж привстав в кресле, искренне изумляется ЮнМи. – Десять миллионов долларов – ЫнДжу?!

Акиро ничего не говорит, ожидая продолжения.

–– Скорее в аду выпадет снег, чем я заплачу ей хоть одну вону!! Никогда этому не бывать!

ЮнМи, пылая праведным гневом, плюхается обратно на своё место.

–– Я предполагал, что моя идея вам не понравится, – чуть улыбнувшись, признаётся Акиро. – Но надеюсь, что после того, как вы возьмёте свои эмоции под контроль и оцените, вы её примете.

–– Снова кормить ЫнДжу?! С чего мне вдруг захочется это делать?

–– Давайте я попробую объяснить, а вы просто послушаете. Согласны?

ЮнМи делает недовольное выражение на лице, несколько секунд молчит, потом, всё же решив уступить просьбе, кивает.

–– Отлично, – произносит Акиро, с удовольствием проследив фейерверк эмоций, и начинает растолковывать: – Очевидно, что в случае отсутствия финансового урегулирования с компанией «FAN Entertainment» концерт в «Токио Доум» не состоится. Никто не захочет брать на себя риск финансовых потерь, зная, что работа может быть остановлена в любой момент. И вместо подготовки к шоу, которое могла бы увидеть вся Япония и мир, вы займётесь поиском денег для найма команды адвокатов, а после станете удалённо контролировать их работу. Думаю, времени на это уйдёт минимум полгода. Если же начнутся апелляции в вышестоящие суды, а они, уверен, будут, то длительность разбирательства может увеличиться до года, а то и больше. При этом вы будете не зарабатывать, а только тратить. Причём, вряд ли вам удастся добиться полной отмены первого судебного решения. Скорее всего, в случае победы, ваше требования будет удовлетворены частично, что означает изменение десяти миллионов на какую–нибудь меньшую сумму. Но, если учесть затраты на содержание команды юристов в течении года и этот же год, потерянный для заработка, предположу, что выигрыш, если и будет, то окажется не таким уж большим и вряд ли вас обрадует. А если вы проиграете, результатом станут одни убытки…

ЮнМи, задумавшись, молча смотрит на японца, режущего правду–матку.

–– Это ведь не последний концерт в жизни, – переходит тот уже к убеждению, предлагая взглянуть на вопрос с его точки зрения. – Несомненно, с течением времени ваша популярность снизится, так происходит со всеми исполнителями. Суммы, получаемые за выступления, станут не такими большими, как та, о которой мы сейчас говорили. Но это будут только ваши деньги, на которые никто не сможет наложить взыскание. Не вижу для вас каких–то сложностей проводить в будущем несколько подобных концертов в год. К тому же, представьте какое сильное разочарование будет у госпожи ЫнДжу, когда вы с ней расплатитесь. Наверняка она собиралась как можно дольше досаждать, создавая всяческие неприятности на вашем пути и радоваться, зная, что вы о ней думаете и злитесь. А вы одним ударом лишаете её такой возможности. Оставляете её в прошлом, сами двигаясь вперёд…

Акиро замолкает, желая, чтобы сказанное им усвоилось в голове у собеседницы. Над столом повисает тишина. Агдан сурово молчит, смотря сквозь «уговорщика». Он же сидит, откровенно любуясь девушкой.

–– Давайте, я ещё раз перечислю всё, что сказал, только кратко, – предлагает он и, сочтя молчание согласием, приступает: – Итак, слушайте. Госпожа Агдан–сан станет первой в истории корейской исполнительницей, которая проведёт сольный концерт в «Токио Доум». Тем самым показав всем наглядно, кто есть кто, на самом деле и чего стоят слова руководства её прошлого агентства. Она заработает много денег, расплатится по судебному решению, освободит себя от скучных судебных разбирательств и сэкономит минимум год собственной жизни. После финансового урегулирования дел, у неё останется крупная сумма, размером в несколько миллионов долларов. Госпожа ЫнДжу будет вне себя, лишившись возможности продолжать строить ей козни. Недоброжелатели Агдан–сан окажутся посрамлены. И наконец, она станет популярной мега–звездой в Японии и в мире, заключит много дорогих рекламных контрактов. Ей не будет равных.

Остановившись, Акиро ждёт реакции на свои слова. ЮнМи молчит, пребывая в тягостных раздумьях.

–– Нельзя сразу взять и согласиться, – тяжело вздохнув, наконец произносит она и спрашивает: – А чем будете заняты вы, Акиро–сан?

–– Многими вещами, – улыбается тот. – Во–первых, выстрою вокруг вас стену, чтобы никто из других компаний вас не украл. Во–вторых, постараюсь показать, как можно больше сказочной Японии. А главное, буду демонстрировать на реальных примерах, что значит, когда за вами стоят финансы и возможности мировой корпорации. Простите меня, Агдан–сан, но до этого вы работали в бедных компаниях и у вас просто не было возможности понять, что значит быть «звездой».

–– Все с чего–то начинают… – недовольно отвечает ЮнМи. – Особенно те, кто родился без золотой ложки во рту.

–– Согласен, но считаю, что в вашем случае борьбы было более чем достаточно, пора с ней заканчивать и переходить к уровню жизни, соответствующему вашему таланту.

Собеседница задумывается, смотря в стол. Похоже, с тем, что уже «пора», она согласна, но согласиться заплатить ЫнДжу, её жаба просто не в состоянии.

–– Я подумаю над вашим предложением, Акиро–сан, – подняв голову и смотря в глаза собеседнику, обещает ЮнМи. – Признаюсь, оно неожиданно, но выглядит весьма конструктивно. Видно, что его придумал умный человек…

–– Мне нравятся умные люди, – сделав короткую паузу, признаётся она.

–– Очень рад, что вы включили меня в их число, – улыбается Акиро и, увидев, что к столику направляются официанты, несущие на подносах еду, предлагает: – Давайте продолжим деловой разговор позже, скажем, за десертом. А сейчас – поговорим о чём-нибудь лёгком и наcладимся результатом моих усилий и шеф–повара «Omotesando Hills». Я придумал меню.

ЮнМи, тоже заметив официантов, согласно кивает.

Четвёртый лепесток унесён ветром…