Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян.

Лепесток пятый

Время действия: четырнадцатое июля, около десяти утра

Место действия: Hotel Chinzanso Tokyo, номер люкс

–– Вау! – восхищённо восклицает СунОк, оглядываясь по сторонам. – Вот это да!

Только что закрылась входная дверь в номер, отрезая собой предупредительный персонал отеля, пыхающих вспышками фотоаппаратов представителей СМИ (как их пустили внутрь здания?) и мою охрану. Остались только мы, вчетвером: я, Мульча, СунОк и ЁнЭ.

Фух! – выдыхаю я, искренне радуясь наступившей тишине.

— Вот, а ты говорила, негде будет! – доносится откуда–то из комнат радостный голос онни. – Смотри, сколько здесь места!

Пока вдыхал–выдыхал, радуясь наступившему покою, сеструха ЮнМи уже усвистала осматривать помещение и нашла что–то интересное.

–– ЮнМи, иди сюда скорее! – нетерпеливо зовёт она меня.

Вздохнув, ставлю переноску с кошкой на подвернувшийся стол и двигаюсь в направлении голоса онни. Сделав несколько шагов по коридорчику, заглядываю в дверь. Обнаруживаю спальню, а в ней – СунОк.

–– Вот, – гордо произносит она, указывая рукой. – Две кровати! Я же говорила, что номер люкс должен быть большим. И в нём всегда найдётся место ещё для одного человека. Чур, я сплю у окна!

–– С чего это вдруг? – не соглашаюсь я, заходя внутрь. – Ты же собиралась меня охранять? Значит, должна находиться ближе ко входу, чтобы тебя украли первой. А я спасусь, пока ты будешь визжать и отбиваться…

СунОк смотрит на меня «предупреждающим взглядом буйвола» и даже слегка выпячивает челюсть.

— Чего ты вредничаешь? – выдержав паузу, спрашивает она. – Тебе жалко, что твоя сестра, которая отдала столько сил твоему воспитанию, выберет себе место?

–– Значит, плохо воспитала. Не смогла привить чувство благодарности к своей онни. Пришла пора собирать плоды сделанных ошибок, СунОк.

Та опять смотрит на меня «по-особенному», возможно, надеясь разом исправить все свои педагогические «косяки», прямо здесь и сейчас. Не то чтобы у меня есть намерение вывести её из себя, но – а чё она? Бросила всех и одна побежала всё осматривать. Между прочим, это мой первый в жизни «элитный номер» в VIP-отеле. И я должен первым всё увидеть!

–– Ладно, – помолчав, соглашается онни. – Ложись у окна. Пусть кто–нибудь спустится на верёвке с крыши и украдёт тебя. Тогда спасусь я, пока ты будешь визжать и отбиваться!

–– Всё честно между сёстрами, – отвечаю ей. – Всё поровну.

–– Впрочем, – присмотревшись, меняю я своё решение, – это не окно, а какой–то экран. Ложись туда. От него наверняка будет вонять нагретым пластиком и электричеством.

–– Ты меня совсем не любишь! – возмущается онни.

–– СунОк, ты очень стойкая. Мне и половины не вынести того, чего можешь ты.

«Сеструха», несколько секунд посомневавшись – «не подколка ли мои слова?», гордо разворачивает плечи.

–– Поэтому запах изоляции для тебя – совершеннейший пустяк, – выношу окончательный вердикт, и пока собеседница вновь возмущённо выпучивает глаза, собираясь ответить, предлагаю: – Пошли, посмотрим, где здесь можно умыться?

–– У тебя же мейк–ап! – пугается СунОк.

–– У меня – лицо чешется! – отрезаю я и выхожу в коридор.

(несколько позже)

–– Боо… – надув щёки, поражённо выдыхает СунОк. – Какая роскошь…

«Ну да, – оглядевшись, соглашаюсь я. – Купальня удалась. Свет, блеск, дизайн модерн… С удобствами в Анян не сравнить…»

–– Полотенца вон, – показывает рукою онни, хотя их видно и так, без подсказок.

–– А ты будешь сегодня принимать ванну? – спрашивает она, подойдя к кювете, и заглядывает в неё, вытянув шею.

–– Обязательно! И первой!

Не став спорить, СунОк берёт с полки и протягивает мне полотенце.

–– Смотри, какое мягкое, – говорит она. – Может, всё же оставишь макияж?

–– Кажется, он мне не подходит, – объясняю своё желание избавиться от косметики. – Раз кожа чешется, значит – аллергия. Если ничего не делать и терпеть, то на лице появятся красные пятна. Куда я с ними завтра пойду? Нужно купить средства, на которые у меня нет реакции. В Корее такие же были?

–– Ладно, умывайся, – вздыхает онни.

(чуть позже)

«Мейк–ап, фиг–ап – думаю я, осторожно промакивая лицо небольшим пушистым полотенчиком и одновременно вглядываясь в зеркало, – блин, час назад, реально чуть не затоптали…»

Акиро–сан оказался предусмотрительным организатором, выделив для моей охраны аж десять крепких японцев. Не скажу, что они оказались теми, которые и вправду «спасли», но их присутствие вселяло уверенность на дальнейшую жизнь. Как оказалось, к моменту моего «исхода из больницы», внутри неё, на её первом этаже здания и на улице, рядом с главным входом собралась большущая толпа желающих увидеть сей исторический миг. Там были ниппонцы всяких возрастов. И школьники со школьницами и молодые мужчины и женщины, и пожилые, и совсем старые. Отдельные группы каких–то, видимо, духовно просветлённых личностей, завёрнутых в однотонные тряпки, стучали в барабаны и звенели маленькими железными тарелочками на пальцах. Разумеется, не обошлось без журналистов со всякой видео и фото–техникой, слепящей вспышками и лучами света. В общем, моё появление стало вроде «Явления Христа народу», причём «пипл» очень желал лицезреть «Спасителя» как можно ближе к себе. При виде столь неподдельного энтузиазма у меня тут же возникло невероятно сильное желание – развернуться и, бросив всё, убежать обратно в здание. Но «принцессы так не поступают». Пришлось сжать булки и идти по расстеленной дорожке (откуда?!) к машине, улыбаясь, прижимая к себе Мульчу и излучая счастье. «Думать раньше» опять «было уже поздно». Делать это следовало в момент, когда ЁнЭ сообщила о большом скоплении зевак. Я предложил вариант – «служебный лифт» и «чёрный ход». Но «потомок древнего рода» ответил, что это – «не мой уровень» и он обо всём позаботился, а я сдуру согласился. В итоге вышло как планировалось: я живой, здоровый, в номере люкс. Нервы — вот только «покоцаны». Но они внутри, и их не видно…

–– Вытерлась? – спрашивает СунОк, успевшая до этого момента внимательно изучить всё, что есть в шкафчиках, и теперь неодобрительно наблюдая за моими действиями.

–– Да, – отвечаю я, кладя полотенце на край раковины.

–– Ну и что у тебя теперь с лицом?

–– Нормально всё, – отвечаю я, посмотрев в зеркало. – Божья импровизация…

Онни насмешливо фыркает.

–– Полотенце кидай туда, – указывает она рукою вниз, на стоящий на полу небольшой ящик из тонких веток каких–то растений. – Новое повесят!

«Уже во всём разобралась, – констатирую я, следуя полученному совету. – Как–то она изменилась. Раньше скромная была. А теперь, порою ведёт себя, словно с золотой ложкой во рту родилась. И с сексом у неё, кажется, непонятки. Может, не хватает?»

Закончив с умыванием, отправляемся с онни в дальнейшее путешествие по люксу, в котором к нам присоединяется ЁнЭ, для которой сняли одноместный номер этажом ниже.

–– Ух, ты, смотрите, сколько много деревьев! – восхищённо восклицает СунОк, оказавшись у окна и выглянув в него.

Подхожу к ней, становлюсь рядом, смотрю. С высоты этажа открывается вид на буйство зелёных зарослей, из которых торчит, полускрытая в них, пагода.

Мужик сказал, мужик сделал … – констатирую я, вспоминая просьбу к Такаси о «тихом, зелёном уголке».

ЁнЭ словно подслушивает мои мысли.

–– Босс, – наклонившись к моему уху, тихо произносит она. – Иметь в Токио на своей территории парк – очень и очень дорого. Такое могут позволить себе исключительно отели класса Luxury…

«Лакшери» – мысленно перекатываю на языке слово, от которого словно от вкусняшки начинается усиленное слюноотделение. – «Лакшери» …

В этот момент от входа доносится негодующий вой Мульчи, оставленной в одиночестве, запертой внутри переноски.

–– Выпусти её, – прошу я своего персонального менеджера.

Та убегает, а я снова поворачиваюсь к окну. Какое небо голубое…

–– Расскажи, о чём вы говорили с Акиро–сан, – просит СунОк и напоминает: – Ты обещала!

Ну да, было такое. Вчера, вернувшись «никаким» после шоппинга и переговоров, я сразу завалился спать, пообещав поделиться информацией «завтра». Ну, а утро, едва начавшись, было слишком насыщенно событиями, чтобы найти среди них время для болтовни.

–– Может, пойдём, поедим? – предлагаю я онни. – За столом и поговорим.

В этот момент, задравши хвост, ко мне подбегает Мульча, а следом за ней, зажав в руке телефон, – ЁнЭ.

–– Босс! – запыхавшись, восклицает менеджер. – Звонят из корейского посольства в Токио! Хотят с вами поговорить!

Протягиваю руку к её телефону и требую: Дай!

— Ёбосеё! – произношу «алло» по–корейски, приложив сотовый к уху. – Я – Агдан. Что вы хотели?

Некоторое время слушаю. Дождавшись окончания монолога с той стороны, говорю: «Не звоните мне больше. Никогда».Убрав от головы смартфон, тыкаю в его экран пальцем, отключаясь, и возвращаю девайс ЁнЭ.

–– Ты нагрубила дипломатам?! – изумляется СунОк.

–– Они первыми это сделали, – отвечаю я и нагибаюсь за кошкой.

–– Когда?!

–– Когда сказали, в какой момент я должна у них быть.

–– И что?

–– Послушай, эти деятели годами сидят в своём здании, живя каждый день по одному и тому же распорядку. И я, мировая знаменитость, у которой тысячи встреч и миллионы накладок ежечасно. Есть разница? Вместо того, чтобы спросить: «когда вам будет удобно?» эти посольские назначают часы приёма, чтобы им было удобно сходить на обед!

–– «На обед»? Прямо так и сказали? – не верит СунОк.

–– Очевидно же, это подразумевалось, раз назначили время.

–– Ты совсем свихнулась.

–– С чего вдруг?

–– Так нельзя разговаривать с дипломатами! Это же – посольство! А если потребуется от них помощь? Что тогда станешь делать?

–– Много они помогли, пока я в отключке валялась? Жила же без них раньше? И дальше проживу…

–– Есть хочу, – сообщаю я, закрывая тему странных «соотечественников», и возвращаюсь к моменту, на котором меня прервали. – Пойдёмте, поедим?

–– А нас пустят? – задаёт следующий вопрос онни.

–– В ресторан? А почему нет?

–– И Мульчу?

–– Вот это надо узнать, – признаюсь в том, что не знаю этого момента.

–– Я могу остаться с ней в номере, – предлагает ЁнЭ. – Сегодня у меня был плотный завтрак, и я не голодна.

–– Хорошо, – соглашаюсь я. – Тогда мы сходим вдвоём.

Наверняка в ресторан нельзя со своими питомцами. Лично мне было бы неприятно, если кто–нибудь вдруг, рядом, начал кормить свою животину, пусть даже очень милую с виду. Ну, а если мне некомфортно, то и у других людей может быть такое же отношение.

–– СунОк, пойдём!

–– А если за дверью твои поклонники? – с опаской спрашивает та.

–– Они уже должны были разойтись. В дорогом отеле не должны слоняться по коридорам толпы абы кого. Вдруг я ошибаюсь, и здесь устроено всё как–то иначе, но до вечера у меня есть телохранители. Если что, – убежим!

(несколько позже. В ресторане отеля «Chinzanso Tokyo»)

–– Акиро–сан предлагает мне заключить контракт сроком на шесть месяцев. С одной из дочерних компаний «Sony music» …Мы с онни устроились на удобных стульях за столиком комфортной высоты, находящимся рядом с большим окном, за которым, зеленеет и ветвится, (если не приглядываться), «настоящий лес». И на улице, и у нас – всё прекрасно и очень хорошо. СунОк, правда, изумлённо зашипела: «куда ты столько набираешь?», но я ей сказал: «последний раз играет джаз, последний раз, пою для вас» и объяснил, что моим мышцам нужен белок, если собираюсь восстанавливать танцевальные навыки. Да, обжорство – грех, но сегодня, в честь праздника «выздоровления», один раз можно. Завтра – начну питаться правильно, а сегодня – веселье для живота. Кстати, себе на заметку, ещё нужен врач–диетолог или какой–нибудь аналогичный специалист, который бы следил за балансом моего рациона…

–– Почему – «дочерних»? – наморщив лоб, спрашивает СунОк, которая, следуя моему примеру, тоже не стала скромничать и уставила всё пространство перед собою плошками со всяческой едой.

–– Общепринятая организационная структура музыкального лейбла, – пожимаю в ответ плечами. – Во главе её – родительская компания, которой подчинена куча больших и маленьких дочерних фирм, работающих в разных направлениях.

–– И что? – интересуется онни. – Что решила?

–– Думаю. –– Ты же хотела работать самостоятельно?

–– И сейчас хочу.

–– Зачем тогда тебе контракт?

–– Акиро–сан намеревается продемонстрировать всю мощь и силу мировой корпорации для находящихся под её крылом. Чтобы он смог это сделать, мне необходимо находиться с ней в юридических отношениях. Только в этом случае, Акиро–сан, являясь руководителем отдела развития исполнителей, сможет тратить на меня деньги «Sony».

СунОк задумывается.

–– В случае моего согласия, – сделав глоток свежевыжатого апельсинового сока и поставив стакан обратно на стол, добавляю я: – Решается проблема с отсутствием рабочей визы. Урегулирование вопроса с трудовым законодательством корпорация берёт на себя.

–– А в качестве кого он предлагает подписать тебе контракт?

–– В качестве трейни. –– «Трейни»? – разочаровано удивляется онни.

–– Мне нужно время на восстановление. Если сейчас я заявлю себя как действующий исполнитель или композитор, то тогда появляется договор, в котором чётко прописаны даты и адреса площадок для выступлений или число, к которому необходимо представить новые композиции. Предложенный вариант позволяет избежать дедлайнов, при этом не лишая возможности зарабатывать. При этом можно будет участвовать в различных шоу, сниматься в рекламе и выступать как певица. В общем, полгода – это что–то вроде времени на апробацию.

–– Ну, выглядит разумно… – неуверенно произносит СунОк.

Молча в ответ киваю, соглашаясь с её выводом.

–– Но тебе не нравится? – понимает онни.

–– Мой опыт работы в корейской индустрии развлечений показывает, что «шикарное начало» легко заканчивается ещё более «шикарным крашем».

СунОк недовольно хмурится, услышав нелестный отзыв о Хангук.

–– А в договоре есть какие–нибудь условия? – спрашивает она.

– Вроде того, что через шесть месяцев ты обязательно начнёшь работать в «Sony»?

–– Текста договора пока нет вообще. Вчера был разговор о ключевых моментах сотрудничества, которые должны быть зафиксированы на бумаге. Подробности не обсуждали.

–– Вот! – назидательно поднимает СунОк правую руку с отставленным указательным пальцем. – «Не обсуждали», значит, они там обязательно будут! Увидишь!

–– Посмотрим… – пожимаю в ответ плечами.

–– Точно тебя хотят обмануть, – повеселев, сообщает онни и, решив продолжить поиск, где ещё это могут со мною сделать, требует: – Рассказывай, о чём вы ещё вчера говорили!

–– Господин Такаси предлагает провести двухдневный концерт в «Токио Доум», – вздохнув, делюсь до сих пор не озвученной новостью.

–– Тебе?!

–– Ну, а кому ещё? И заработанными деньгами рассчитаться с «FAN Entertainment» …

Пфф! – изумлённо выдыхает сеструха и «отключается», переваривая сразу две огромные новости. –– Это просто несправедливо, – отдавать такие деньги ЫнДжу!! – очнувшись спустя несколько секунд, возмущённо заявляет она. – Забыла, как над тобою издевались, а в конце вообще обворовали в её агентстве? А теперь ты ещё платить станешь?

–– Сама не хочу. Но и судиться годами – тоже нет никакого желания. Один бог знает, сколько на это уйдёт времени, денег и сил, и чего, в итоге, высужу…

–– Сама–то подумала, что все подумают, когда узнают об отказе требовать пересмотра дела? Разве не о том, что твоё заявление о краже песен было ложным?

–– Почему? – удивляюсь я столь внезапному логическому выверту. – Меня на самом деле обокрали, просто не удалось доказать данный факт. Напишу ещё несколько хитов, заработаю кучу денег, и всем сразу станет понятно, кто тут на самом деле лжец. Без всякого суда.

–– И сколько тебе потребуется времени, чтобы заработать «кучу денег»? – скептически интересуется онни.

Повторяю ей вчерашние финансовые выкладки Такаси. Заканчиваю словами о том, что «это не последний концерт в жизни». Вижу, что размер суммы производит на сестру ЮнМи сильное впечатление.

–– Ты сможешь выступать в «Токио Доум» несколько раз в год? – с загоревшимися глазами спрашивает она.

–– «Большое яйцо» – не единственный стадион в Японии. И тем более, в мире. Организовать мировое турне, имея за спиною «Sony music», думаю, будет не так уж сложно.

СунОк смотрит на меня каким–то странным взглядом. Никогда ещё не наблюдал столь необычного выражения в её глазах.

–– Соглашайся! – спустя пару секунд тишины решительно требует она, в избытке чувств хлопнув ладонью по столу так, что на нём, подпрыгнув, звякнула посуда.

–– Подумаю, – уклончиво обещаю в ответ.

–– Не хочешь?! Считаешь, кто–нибудь предложит лучшие условия??

–– В том–то и дело, что нет. Но странно, когда дают сразу всё и по–максимуму. Где–то наверняка есть подвох, только я его не вижу.

–– А японец, он тебе ничего такого, не говорил? – на мгновение задумавшись, спрашивает СунОк.

–– Типа – вечером постель, утром контракт? Нет, не говорил. Несколько раз выразил восхищение моей красотой и всё.

–– Нет никакого «подвоха», – уверенно заявляет сестра. – Акиро в тебя втюрился и пытается произвести впечатление! Показывает, какой он богатый и влиятельный. Соглашайся, пока он не очнулся!

С чего она вдруг это решила? Ничего «странного» от японца я не заметил. Впрочем, девушки быстрее ориентируются в подобных вещах, чем мужчины. Но действительно, вчера, в разговоре, вопрос о деньгах был не главным. Всё, в общем–то, вертелось вокруг рассказов про то, как у ЮнМи всё будет хорошо и классно. Возможно и в самом деле, имелся факт «подката», который я просто не понял. И чего теперь делать?

–– Сейчас тебе предлагают самые лучшие условия, – пока я думаю, онни продолжает развивать тему и требует в третий раз: – Соглашайся!

–– А потом? Ты останешься, я уеду, а ты – убежишь?

–– Без «сейчас» – «потом» не случится. Вот наступит оно, тогда и станем думать. Всё ещё сто раз измениться может.

–– Это ты сейчас о чём?

–– ЮнМи, ты должна добиться успеха! – безапелляционным тоном провозглашает СунОк. – Мне очень нравится жить в vip-отеле! И еда в дорогом ресторане тоже очень нравится! Мы же будем есть здесь каждый день? Да?

–– Ха! – восклицаю, удивившись столь откровенной демонстрации меркантильности. – Значит, мне нужно взвалить себе на спину все невзгоды, чтобы тебе хорошо жилось?

–– Я ещё молода, и моя жизнь не была длинной, – ничуть не смутившись, сообщает онни. – Но даже за такое небольшое время я успела достаточно настрадаться. И сегодняшний лучик удачи – это награда моему терпению и усердию! К тому же, ты, – совершенно не мучаешься от трудностей. Мне кажется, тебе даже нравится устраивать всякие безумные краши. Тебе после них только лучшеет. Я бы уже давно сдохла, случись со мной что–нибудь подобное. А ты опять сидишь и не слушаешь, что тебе старшие говорят! Быстро соглашайся, – я тебе сказала! Пусть твоя сестра хоть немного поживёт в богатстве!

–– Ты же хотела сама всего добиться? – напоминаю я, находясь в некотором обалдении от внезапных откровений.

–– Счастье долго не продлится, – явно не сомневаясь в своих словах, успокаивает меня СунОк. – Только в дорамах оно вечно, а в жизни – лишь краткий миг. Не успеешь, и всё!

–– Понятно. Ты взяла отпуск у своей прежней жизненной позиции. Наверное, это здорово, но с Акиро–сан разбираться придётся мне, а не тебе.

–– Зачем с ним – «разбираться»? Будь с ним как принцесса, этого достаточно. Пусть он за тобой ухаживает на соответствующем уровне. Что в этом плохого? Ты ведь его ни в чём не обманываешь, ничего не обещаешь. Просто богатый поклонник. Мудан сказала: таких у тебя будет много…

–– Что за мудан, и когда она это сказала? – настораживаюсь я.

–– А… это… – делая паузы между словами, отвечает онни, – однажды, мы с мамой пошли на базар, за продуктами. Рядом с его территорией поставили дополнительные палатки, в которых продавали разные сладости, сувениры и всякие поделки из дерева. И был шатёр, где можно было узнать судьбу. Мама взяла и погадала на тебя…

Почему мне кажется, что она врёт?

–– И каким было предсказание?

–– Тебе об этом говорить нельзя, иначе не сбудется! Видишь, я уже проговорилась! Поэтому быстро звони господину Такаси и принимай его предложение!

–– Ага, кинулась. Гадалки, ухаживания, мечты онни… Ничего себе, состав фундамента для постройки здания своего светлого будущего!

–– Отказываешься?! – не веря, смотрит на меня СунОк.

–– Неужели можно это сделать? Разве моя жизнь, после такого быстро не закончится?

–– Чего тогда выделываешься?

–– Не хочу быть той единственной скотиной, которая всех везёт.

–– Давай, – предлагаю ей я, – все убытки в договоре запишем на тебя? Мне – прибыли, тебе – ответственность…

–– Я тебя сейчас прибью! – эмоционально обещает мне «пополамщица». – Прямо на этом месте, если не прекратишь кривляться

–– Ладно, – уступаю я, вспомнив о том, что мы находимся в ресторане, и решив не обострять. – Переговорю, попрошу черновой вариант договора. Посмотрим, что в нём будет написано «мелким шрифтом» …

–– Вернёшься в номер и сразу позвонишь, – требует СунОк, – А я подумаю над правильной стратегией твоего общения с японцем.

–– Окей, – озадаченно отвечаю я.

Фига себе, как в «Ангар 44» проходят производственные совещания!

(вечер, в номере отеля)

Лежу в ванной, нежусь в горячей воде. Какой кайф! Всё–таки женщины взаправду устроены иначе, чем мужчины. И раньше несколько раз отмечал, как горячая вода вызывает у меня большее удовольствие, в сравнении, когда был парнем. Интересно, с чем это связано? Может, нервы, а точнее, их клетки, природа создала как–то иначе? Других вариантов в голову не приходит...Пока «отмокаю», онни штудирует контракт, чтобы, когда выйду из ванны, сказать мне «да» или «нет». В смысле – подписывать или вносить в текст правки? Лично для себя, после изучения условий, уже решил – нормально всё. Более чем устраивает. Но, всё равно, отдал читать СунОк, предупредив, мол, «если что» – виноватой будет только она. Не, ну а чего? Не одному же мне покрываться холодным потом, принимая решение? Пусть все, кто любят славу и деньги, почувствуют, как это – «брать всю ответственность на себя». Чего оно, в реальности стоит…Господин Такаси смог произвести впечатление в этот день ещё раз. Первый, удивив точностью исполнения моих хотелок в отеле. Второй, буквально через час, после того, как я пожелал ознакомиться с проектом договора, прислав его с посыльным. Если он хотел, как говорит онни, вызвать «вау–эффект», то он его добился. У меня натурально челюсть отвисла, когда вместо файла, «прилетевшего» на электронную почту, в дверях номера появился курьер в форменном костюме, с кожаной папкой, в углу которой золотым тиснением значилось – «Sony music corporation». «Вот она – богатая жизнь, – подумал я, держа приятные на ощупь листы высококачественной бумаги, с текстом, отпечатанным явно дорогими чернилами. – Это вам не как в Корее – три года обещанного ждать!» И смысловое содержание документа тоже было – под стать своей шикарной доставке. Согласно ему, всемирная корпорация Сони – даёт, даёт, даёт, даёт, а госпожа ЮнМи у неё – берёт, берёт, берёт, берёт, обязуясь взамен только побыть шесть месяцев трени. А–фи–геть… В жизни не видел соглашения без всяких санкций, с одними лишь преференциями для нанимаемого работника. Кажется, ниппонцы и в самом деле решили меня заполучить, раз предлагают столь суперлайтовые условия. Что могу сказать по этому поводу? В Японии живут умные люди. Не просто же так у них, когда–то империя была? Даже Хангук в своё время учили, как водопровод делать…В общем, решено! Расписание на следующий день – меняется! Сегодня, в плане было: выйти из больницы, переезд в отель, адаптация на новом месте, отдых. Завтра, с утра, – ознакомление с токийской производственной базой «Sony music». Затем – обед и трансфер в головную штаб–квартиру корпорации, где будет осуществляться обсуждение сотрудничества. Будем экономить время! Как проснусь, сразу отправляюсь в офис к Такаси, ставлю свою визу на оригинале, он его закидывает в Корею, мама подписывает, возвращает и у меня есть занятие на полгода! Чёрт, наверное, поздно уже звонить японцу. Неудобно.

–– Ты там живая?! – кричит, стуча в дверь, СунОк.

–– А что?! – ору в ответ и думаю – «сдохнуть спокойно не дадут» …

–– Я изучила договор, никаких «подводных камней» не нашла!

–– Сколько раз прочитала?

–– Пять!

–– Замечательно, – комментирую я и сползаю в воду пониже. Не, не стану ничего менять на завтра. Акиро уже планы составил, людей организовал, а я ему всё это ломать буду. Решит ещё, что у меня – «от радости в зобу дыханье спёрло» и соображалку отшибло напрочь. «Принцессы так не поступают». Пусть прыгает перед ЮнМи, показывает, на что способен. Посмотрим, будет «подкатывать», как говорит СунОк, или нет. От этих японцев – чего угодно можно ожидать!

Время действия: пятнадцатое июля, утро

Место действия: ресторанный зал отеля

–– ЮнМи, кто она такая? – шёпотом спрашивает СунОк, пригнувшись к столу и смотря на меня испуганными глазами с расширенными зрачками.–– Томодачи, – отвечаю я.

(томодачи – переводится с японского как «друг», но подразумевается под этим словом «знакомый», который знаком внешне, причём не тот, которому можно что-либо доверить, или доверять вообще.)

У Дмитрия Маликова в одной из его песен, есть слова: «Ножкой стройной, ты постучишься в мой сон». Сегодня утром, Сато Харуко постучалась правда не ножкой, а рукою и не в сон, а в дверь, и не в мою, а отеля, в момент, когда мы с СунОк собирались выйти и пойти на «европейский завтрак».«Шпиёнка» радостно, с поклоном, поприветствовала нас двоих, и, улыбаясь жизнерадостной японской улыбкой, сообщила, что будет меня ждать столько, сколько нужно, внизу, у выхода из здания. Не знаю, как, но онни мгновенно почувствовала, что с этой девушкой что–то «не то». В тот момент на её вопрос я пообещал – «потом расскажу». И вот сейчас, усевшись за столик и дождавшись, пока официантка нальёт нам кофе и уйдёт, сеструха приступила к «выяснению».

–– Какой ещё – «друг»? – недоверчиво спрашивает она, кажется, правильно переведя слово «томодачи».Хоть онни и говорила, когда интересовался её уровнем познаний в японском – «средний», но оказалось, что она себя просто недооценивала. На самом деле, планка оказалась гораздо выше среднего. Поэтому она и понимает, что ей говорят японцы, и сама с ними почти свободно общается. Вот и у «сеструхи» талант обнаружился, а то она всё плакалась, мол, «бесталанная я» …

–– Это, кого надо – «друг», – со значением произношу я, берясь за чашку с кофе. – Сотрудница японских спецслужб.

–– Да ты что?! – СунОк ещё больше расширяет свои глаза от изумления. – А почему она здесь?

–– Будет вести за мной наблюдение.

–– Зачем?

–– Опасаются. Наверное, думают: раз могу отговорить школьников от самоубийств, то и на действие с «обратным знаком» способна.

–– С каким ещё – «обратным знаком»? – ожидаемо «не врубается» онни.

Делаю глоток кофе и думаю: «а чего я чай не заказал»?

–– Бояться, что приглашу всех прыгать с моста в Сумида–гава, – объясняю я, с многозначительным прищуром смотря поверх белой фарфоровой чашки.

(Сумида–гава – «большая река», перевод с японского, река в Токио)

–– А ты можешь??

Со вздохом ставлю чашку на блюдце. И почему–то, признаюсь.

–– Дело в том, что сама не знаю, на что способна. Вокруг случаются необычные вещи, но отчего они происходят – не понимаю…

–– Ты слишком глупая, чтобы быть ведьмой или богиней, – успокаивает СунОк.

— Спасибо, онни. Ты сказала именно то, что было нужно.

–– Пожалуйста. Так для чего нужна Сато Харуко?

Пожимаю плечами.

–– Наверное, чтобы остановить меня. Если вдруг что–то пойдёт не так…

–– Как она это сделает?

–– Ну, например, голову отрубит…

–– Чем?!

–– Мечом. У неё раскладная катана сбоку, на бедре пристёгнута…

Онемев, онни сидит, вытаращившись, что есть сил. Пытается понять: шучу, или нет?

–– Она в брюках! – восклицает она. – Ты уже достала своими глупостями! Смерти хочешь?!

–– Да нет, как раз жить собираюсь.

–– Раз так, то следи за своим языком! Опять за старое взялась?!

–– Ты смотрела вчера новости, сплетни или соцсети? – спрашиваю я, желая сменить тему.

–– Если ты так думаешь… – произносит онни не среагировав на мою попытку увести разговор в сторону, – значит, готова к такой ситуации… Может наконец всё же расскажешь, – в чём дело?

–– Зачем?

–– Затем, что мне надоело быть дурой! Не знает она! Как же! Всё ты знаешь! Давай, говори! Или я сейчас встаю и уезжаю к маме! И всё! Больше ты меня никогда не увидишь!

Разглядываю раскрасневшуюся онни, думая, как поступить. Выдумать опять чё–нить? Опять придётся запоминать, если эта тема, когда–нибудь вдруг вновь «всплывёт». Надоело себе «чердак» забивать всяким хламом! С другой стороны, прекрасная возможность навсегда избавиться от корейских «родственников». Буду жить один, как «кум короля», никто мои деньги больше не потратит… А с другой стороны…

Прислушиваюсь к себе, ощущая внутри нежелание потерять СунОк.В общем, понятно – настоящая ЮнМи против. А я ей обещал заботиться и дружить. Мужик сказал, мужик сделал. Как Акиро–сан…

–– Ты порой впадаешь в состояние аффекта, – говорю я онни. – И в этот момент можешь выболтать, что угодно.

–– Ничего подобного! Если я пообещала, то выполняю! Моё слово – как железная скала!

–– Ну, смотри, – в последний раз предупреждаю я. – Во многих знаниях – многие печали.

–– Знаю, – раздражённо отмахивается СунОк. – Рассказывай давай!

–– Помнишь, когда-то давно ты спрашивала: не видела ли я там, кого–нибудь?

Собеседница молча кивает, не отводя от меня взгляда.–– Так вот. Действительно, у меня была встреча… С ГуаньИнь. СунОк потрясённо втягивает в себя воздух.

–– Я её видела прямо, как тебя сейчас. И разговаривала так же. Сразу скажу, – никаким уменьям она меня не учила. Волшебству там, и всякому прочему, сказочному. Речь шла обо мне. Оказывается, с моими прошлыми жизнями всё плохо. Карма находится на уровне пола. И моя текущая жизнь – оставшийся единственный способ не дать ей уйти на перерождение. Бодхисаттва подарила мне шанс.

Снова беру стакан с соком. Пью, жду реакции онни.

–– С ума сойти… – наконец произносит она, выйдя из ступора. – Я давно подозревала, что ты что–то скрываешь, но, чтобы такое… а что ты должна сделать? Тебе сказали?

–– Нет. Иначе – в чём смысл? Тогда никаких страданий, борьбы, саморазвития. Интрига пропадает напрочь.

–– Ну да, – соглашается онни и тут же задаёт следующий вопрос: – Твоя красота и талант – подарок ГуаньИнь?

–– С чего ей делать мне подарки? – вру ей в ответ, решив не травмировать онни признанием. – Я совершенно обычная, таких у неё миллиарды. Думаю, это просто эффект присутствия. Может, один лишь факт нахождения рядом с бессмертной сущностью уже влияет на тело и разум смертного.

СунОк, подумав, кивает и тут же задаёт следующий вопрос: А почему она помогла тебе, если ты – «обычная»?

–– Возможно, мои дела были гораздо хуже, в сравнении с другими. Или оттого, что трепыхалась…Рассказываю, как вывалился в темноту и как меня в ней нашла богиня.

–– С ума сойти! – восклицает слушательница, смотря на меня горящими глазами. – Какие приключения!

–– Это также может оказаться лишь галлюцинациями мозга, умирающего от недостатка кислорода, – остужаю я её восторг. – Не забывай, в тот момент моё сердце не билось одиннадцать минут.

–– Ничего подобного! – горячо заявляет СунОк. – После галлюцинаций глаза цвет не меняют, и куча талантов не появляется!

Молча пожимаю плечами. Ну, наверное, да.

–– И как ты собираешься исправлять свою карму?

–– Без понятия. Старалась всем помогать, песни дарила, работала как лошадь. Ну, ты помнишь. Однако не могу сказать, что получила положительный эффект. Ощущение, что стало только хуже.

–– А я тогда думала, что у тебя с головою не в порядке, – признаётся онни и тут же возмущается: Вот гады! Они просто пользовались твоим положением!

–– Ну, они о нём не знали, – стараясь быть объективным, напоминаю я.

–– Всё равно! Нельзя от человека только брать! Нужно и возвращать!

–– Согласна. Поэтому, хочу сейчас повременить с хорошими делами. Нужно разобраться, что не так делаю, и уже после – «творить добро по всей Земле». Заработаю вначале денег, решу бытовые проблемы и стану искать себе учителя.

–– В монастырь уйдёшь? – расширив глаза, изумляется онни.

–– К чему такие крайности? Зачем я тогда деньги зарабатывала? Может, действительно, проведу там какое–то время. А после буду жить дальше, в соответствии с полученной мудростью, но уже за его стенами. Так что, вот так. Давай, сейчас не станем больше говорить на эту тему. Стопроцентно у тебя куча вопросов, но отвечать на них времени нет. Нужно заканчивать завтракать и ехать в «Sony». Ты, не торопясь, подумай над тем, что я рассказала. Может, возникнет какая–нибудь здравая идея. Хороший совет – всегда на пользу, особенно в моей ситуации.

Мгновение подумав, онни кивает.

–– Ты вчера смотрела новости? – спрашиваю я, в надежде узнать, что происходит в Японии. – А то я сразу спать завалилась. Про меня что–нибудь говорят?

–– Откуда–то все уже знают, как ты отказалась разговаривать с нашим посольством.

–– Посольские, – уверенно говорю я. – Обиделись …

–– Думаешь?

–– Ну, а кто ещё мог устроить подобную «утечку информации»? Никто ведь больше не знал. И как комментируют эту новость?

Не торопясь отвечать, СунОк накалывает кусочек еды на вилку и отправляет его в рот.

–– Плохо, – прожевав и проглотив, хмуро сообщает она. – Предлагают тебе насовсем остаться в Японии…И я понимаю, что вместо нипоннских мне рассказывают хангукские новости.

–– Отличная идея, – комментирую я, – Мне нравится.

–– Как нам взять с собою Харуко? – резко меняю тему разговора. – Вчетвером, на заднем сидении машины, да ещё с кошачьей переноской… Думаю, комфорта будет мало.–– Зачем брать её с собою? – удивляется СунОк. – Пусть сама ездит!

–– Договорённости, – коротко объясняю я причину и добавляю: – Придётся кого–нибудь оставить вместе с Мульча…

–– Только не меня! – сразу категорически заявляет онни. – Я – исполнительный директор!

Несколько секунд смотрю на неё, прокручивая в голове различные варианты решения проблемы.–– Езжайте вы все на такси! – выбираю из них тот, который больше всех понравился. – Следом. А я поеду как нормальная звезда – одна!

Время действия: пятнадцатое июля, ближе к полудню

Место действия: одно из подразделений «Sony music»

–– Агдан–сан, хотите проверить свои вокальные данные? – спрашивает Акиро.

–– Прошу прощения, господин, – тут же возражает СунОк, – но ЮнМи давно не упражнялась в вокале. Это может плохо сказаться на её голосе.

Никак не комментируя заявление своей онни, молча смотрю на японца.

–– Я подумал, госпоже будет интересно узнать свой уровень, – не сводя с меня глаз, объясняет он своё предложение.

Проверка? Работодатель хочет знать – умею ли я петь? Ну, в принципе да, имеет право, прежде чем подмахнуть контракт. Здание он показал. Танцзал в нём – супер, зона отдыха – супер, бытовые удобства, аппаратура – всё новьё. Плюс ко всему этому, – студия звукозаписи. Небольшая, но – «самая современная», как сказал Акиро. Возможно так оно и есть. «Потомок самураев» ещё ни разу не соврал.

–– Да, мне самой интересно, узнать свой уровень, – не отводя взгляда от внимательных японских глаз, сообщаю я.

СунОк чуть слышно выдыхает.

–– Не волнуйтесь, всё пройдёт безопасно, – разорвав со мною зрительный контакт поворачивает к ней голову Акиро. – Я позаботился о том, чтобы сегодня на прослушивании присутствовал врач–фониатор. Голос Агдан–сан – величайшая драгоценность, и я не стану бессмысленно им рисковать.

«Про «драгоценность», это правильно, нравится», – решаю я и во всеуслышание заявляю: –– Мне нужно будет вначале распеться. Где можно это сделать, чтобы не мучать ничей слух?

(позже, там же)

–– Великолепное сопрано! – восклицает пожилой японец и начинает аплодировать. – Браво!

Вежливо кланяюсь в ответ. Акиро–сан позаботился не только о докторе, который меня осмотрел и дал добро на проведение испытания, но и в добавок к нему привёл двух местных специалистов, разбирающихся в голосах. Сейчас они оба аплодируют, и к ним присоединяются остальные присутствующие. Кинув взгляд на СунОк, вижу, как с неё спало напряжение. Если в самом начале прослушивания было видно, как она сильно волнуется, то теперь, когда подтвердилось, что ЮнМи умеет петь, а значит, с позором её не прогонят, онни «выдохнула». Улыбается, хлопает в ладоши. Ну, в принципе я тоже – расслабился. За время валяния в больнице, голос у меня никуда не пропал и даже, кажется, стал лучше. Чувствую – сильный и почти никаких срывов, как раньше. «Настоялся», что ли? «Належался» …

–– Может, – попробуем ниже? – предлагаю я, после того как смолкли овации.

–– «Ниже»? – очень заинтересованно уточняет один из местных специалистов.

До этого мы определили, что я могу в «меццо–сопрано», сейчас – в «сопрано», и вот предлагается попытка пойти на рекорд – «контральто». Самый низкий и считающийся редким женский голос. Не знаю, как получится…

–– Сейчас, – говорю я, и делаю несколько глубоких вдохов подряд, и начинаю «пробовать ниже».

Через некоторое время, когда перестаю терзать своими завываниями уши слушателей, наступает тишина, в которой взгляды присутствующих перемещаются с меня на двух озадаченных специалистов.

–– Но ведь это не совсем из женского диапазона? – повернувшись к напарнику, удивлённо спрашивает один из них.

–– Хай! – подтверждающе ему в ответ тот.

Оба японца поворачивают головы ко мне. Все остальные, повторяют за ними.

–– Что–то не так? – осторожно интересуюсь я, находясь под прицелом множества глаз.

–– Госпожа, вы поёте мужским голосом, – просвещают меня, в чём дело.

–– Почему?

–– Я услышал чётко выраженный мужской тембр, ассоциирующийся с исполнителем–тенором. Звук ниже и насыщенней. Женский вокал звучит более нежно и прозрачно.

–– Это наказуемо? – спрашиваю я, пытаясь оценить, является ли для меня данная новость, – плохой?

–– Конечно нет, но очень необычно. Агдан–сан, может быть, попробуете спеть как–нибудь ещё? Как вам нравится. Напрягаться не нужно, просто пойте, а мы послушаем.

–– Хорошо… – озадаченно соглашаюсь я, вспомнив в этот момент, что у солиста «Modern Talking», певческий голос – тенор.

(гораздо позже)

–– Теперь, – это ваше, – сообщает мне Акиро, делая плавное круговое движение рукою. – Место, где вы будете создавать всемирно известную музыку. Все люди в этом здании будут работать, подчиняясь одной цели – стараться как можно точнее выполнить ваши требования, Агдан–сан!

В состоянии полного изумления, внимаю вливаемому в мои уши. Не я, конечно, и сам «красавчег», а точнее – уникум, оказывается способный петь женским и мужским голосами, но это же практически, – собственное агентство! И только я один определяю в нём творческий процесс! Как скажу, так и будет! По крайней мере так обещают. И о финансах думать не нужно! «Деньги есть», – сказал «потомок самураев», и очень хочется ему верить.

По лицам СунОк и Харуко (ЁнЭ оставили с Мульча в отеле), а также остальных присутствующих, видно, что они тоже весьма впечатлены размером свалившегося на меня богатства. Осознавая всю степень крутизны происходящего, низко кланяюсь, и чётко выговаривая слова (дабы не накосячить в такой момент), благодарю японца за щедрость. Обещаю, что он не пожалеет о своём решении. Вижу, как Акиро внимательно следит за мною, за тем как я «проявляю уважение и благодарность». Заканчиваю свою небольшую речь фразой – «как только подпишем контракт». СунОк кланяется вместе со мною, но не так низко. Господин Такаси произносит ответные вежливые слова и предлагает мне переместиться в его машину с целью отправиться в головной офис для визирования документов.

Одной, с ним, в машине? Ха!

Порывшись в памяти, выбираю из нескольких вариантов «японского спасибо», лучше всего подходящее моменту, и произношу его, сопровождая низким поклоном, а после, выпрямившись, сообщаю, – что без своего «исполнительного директора» документы я не подписываю. Акиро переводит взгляд с меня на гордо поднявшую голову СунОк, потом снова смотрит на меня и поняв, что ему завуалировано указали на нарушение этикета, принимает решение добираться до точки назначения в разных авто.

«Подкатчик» …

(позже, в машине ЮнМи)

–– ЮнМи, ты молодчина! – притянув меня к себе, восторженно шепчет мне в ухо СунОк. – Никогда такого не было, чтобы кто–то пел, а у меня – мурашки по телу от этого! Ты – чудо!

«Или монстр, – думаю я, не пытаясь отстраниться. – Захапать часть мужского диапазона – ну ладно, бывает. Но, не напрягаясь, петь с разными тембрами – это точно мутантом нужно быть!»

Старички–профессионалы, послушав меня и оценив «размер катастрофы», образно говоря, – «сняли шляпы» и далее только молчали, открывая рот лишь в случае, когда к ним обращались. Видя реакцию людей, которые «в теме», «вангую» себе проблемы и не маленькие. Всю ведь жизнь придётся доказывать, что не под фонограмму пою! И как тогда меня будут слушатели узнавать по голосу, если он всё время будет разный?

–– Правильно сделала, что не поехала вместе с японцем в одной машине! – продолжает горячо шептать мне в ухо СунОк. – Ещё подумает, что ты за контракт на всё согласна!

«Принцессы так не поступают». – думаю я.

Пятый лепесток унесён ветром…