Костыль под локоть

– Молодой человек, вот этот спальный гарнитур создан как будто специально для Вас, – сказал вкрадчивым голосом очкастый консультант с седыми кудряшками. – Посмотрите, посмотрите.

Альберт оглянулся и сразу зажмурился. Гарнитур ослеплял шиком дворцового стиля, но имел один существенный недостаток.

– Неа. Не годится, – ответил капризный покупатель.

Он говорил как автомат Калашникова – резко, отрывисто, со свистом.

– Та-а-ак. Давайте разбираться. Что именно не нравится?

– Кровать, – коротко "выстрелил" Альберт.

– Что не так с кроватью?! – спросил консультант, погладил её великолепную спинку и сразу же вытер за собой невидимые следы. – Три слоя лака, бархат, кожа, ортопедический матрас с эффектом памяти. Посмотрите, посмотрите.

Седые кудряшки мелко затряслись в обиде за итальянского производителя.

– Она маленькая. Мне нужна большая, а лучше огромная, – сказал Альберт и, подумав, добавил. – Как футбольное поле.

– Ах, вот в чём дело! Вы ищете кровать Super King Size. И я Вам скажу, молодой человек, что Вам крупно повезло, просто фантастически повезло. У нас есть такой гарнитур! Я сейчас принесу каталог.

Консультант устремился к стеллажам, притащил тяжёлый фолиант и открыл перед перспективным заказчиком нужную страницу.

– Сойдёт, – ответил Альберт и улыбнулся.

Консультант нерешительно улыбнулся в ответ, потому как улыбка покупателя больше смахивала на волчий оскал. Да и сам он походил на лесного хищника – пепельно-ржавые волосы, скуластое небритое лицо со впалыми щеками и глаза с желтоватым огоньком.

– Только придётся немного подождать, – предупредил консультант.

– Подождём. Всей суммы у меня пока нет, но скоро будет, – сказал Альберт, надел затемнённые очки и вышел из мебельного салона.

Он приспустил очки на кончик носа и вздохнул. У входа его ждал старенький автомобиль. Ничего, ничего, сначала кровать, потом всё остальное купим. Сел на водительское место, завёл двигатель, положил руки крест-накрест на руль и призадумался.

"Здо́рово всё-таки ты, Альбертик, устроился в жизни.

Что ты видел в детстве? Пьяную мать?

Шестеро братьев и сестёр, спящих по двое на скрипучих кроватях с панцирной сеткой? Упирающиеся в спину коленки младшего брата и вонючие от братской мочи простыни, которые не стирались, а просто сушились во дворе на солнышке.

Тошнотворный запах подгорелых макарон? Жрите, оглоеды. А ты гречку любил. Разваристую, душистую.

А сейчас ты в шоколаде. Не зря учился, а не бил баклуши, как братья. У тебя ни общий лагерный барак, ни вшивая ипотечная халупа, ни дом с гнилыми балками, а настоящий новенький коттедж!

И пусть пока приходится спать на диване, скоро у тебя будет кровать.

Только твоя кровать и ничья больше".

Альберт улыбнулся – он подождёт, и нажал на педаль газа.

* * *

В офисе надрывался кондиционер, не справляясь с нагрузкой. Крохобор директор экономил на всем, даже на ведущем отделе продаж. Альберт хмыкнул, прошёл к себе и плюхнулся в крутящееся кресло.

– Приветики, мать. Как дела? – "стрельнул" он очередью за мягкую низкую перегородку, отделяющую два стола, приставленные друг к другу. – Шеф не спалил меня за опоздание?

– Нормально, – тускло ответила коллега. – Его ещё не было.

Настя была моложе его лет на пять, но он подчеркнуто называл её мать. Она слегка раздражала "правильностью": пела в церковном хоре, не ходила по пятницам в ночной клуб, а читала книжки. А ещё заплетала волосы в тугую косу. Ну, кто так делает?! Старушка, одним словом.

– Э, да ты у нас грустишь сегодня. Чё случилось?

– Мама после похорон отца слегла. Скорую вчера вызвала. Состояние тяжёлое, – сказала Настя и вытерла слёзы, навернувшиеся на красивые оливковые глаза.