Кот, который нам нужен

1. Стешу любят больше

— Котёнок, потерпи немного. Скоро нога у Стеши заживёт, и мы все вместе поедем на твои соревнования по скейтбордингу. Сейчас ей тяжело сидеть в машине, а оставить её одну дома мы не можем. Ты ведь это понимаешь, котёнок?

У-у-у… Никита ненавидел такие разговоры. Даже сложно было сказать, что его бесило больше: что он вновь пропустит соревнования в отличие от друзей, занимающихся с ним в одной секции, или что мама называет его котёнком, словно он совсем маленький и жалкий.

Никита знал одного такого котёнка, точнее уже почти кота. Худой, совершенно чёрный от кончиков ушей до хвоста и такой… немного нескладный, что ли. Ничейный дворовый кот. Слишком доверчивый для того, кто вырос на улице. Он постоянно жался к жильцам, надеясь получить свою долю человеческого тепла и заботы. Но люди в лучшем случае просто не замечали его. А в худшем… пинали, приговаривая: «А ну брысь отсюда!» Когда Никита это видел, его сердце больно сжималось. И становилось стыдно, будто он сам только что сказал «брысь!»

Слушать мамины оправдания тоже было немножечко стыдно. Вероятно, потому что он чувствовал себя виноватым в том, что случилось со Стешей.

Никите хотелось во всём признаться. Но горло сжималось, и нужные слова никак не могли прорваться наружу. И тогда он уходил плакать в свою комнату, плотно закрыв двери, чтобы никто не видел. Хотя… Разве кто-нибудь бы заметил? Всё внимание родителей в последнее время было приковано к его пятилетней сестре, которая неудачно упала и сломала ногу. Только ли в последнее время? Мальчику уже казалось, что так было всегда, с самого её рождения.

Вот и сейчас Никита молча глотал горькие слёзы. Через тонкую перегородку он слышал, как в соседней комнате хнычет Стеша:

— Мамочка, ну сними-и-и. Чешется… Я больше не могу сидеть дома! Я гулять хочу!

Раздался оглушающий грохот, будто кто-то дубасил поленом по медному корыту. Это Стеша изо всех сил колотила загипсованной ногой по батарее.

— Дорогая, успокойся, пожалуйста. А то соседи сбегутся… Скоро, очень скоро… Сложный перелом, плохо срастается… Но уже совсем чуть-чуть осталось потерпеть. Где чешется? Давай… А может, ты хочешь мороженое? Люблю больше…

Из-за грохота Никита слышал далеко не всё, что говорила мама. Но слова «люблю больше» он разобрал отчётливо. Конечно, он так и думал. Родители просто обожают свою дорогую Стешеньку, а он… А он и впрямь как брошенный, никому не нужный бездомный котёнок! Ему-то мороженого никто не предложил!

Никита решительно вытер кулаком под носом, накинул ветровку и тихонечко выскользнул из своей комнаты. Ничего, он и сам может купить себе мороженое, любое, какое захочет. Деньги у него были — он копил на новый скейтборд. После того случая у старого появилась трещина. Но Никита боялся сказать об этом родителям. Теперь уж точно им нельзя знать правду! Иначе мама и папа разлюбят его окончательно.

2. Эксперимент Бойкого

Никита на одном дыхании проскакал все ступени и вылетел на улицу, громко хлопнув подъездной дверью. Бабушки, сидевшие на скамейке, по-птичьи встрепенулись.

— Здравствуйте, молодой человек, — чирикнула пожилая соседка с четвёртого этажа. — Как поживает сестрёнка? Уже идёт на поправку?

Вот! И тут всех волнует только Стеша. До него никому нет дела.

— Угу, — буркнул Никита, даже не поздоровавшись, и поспешил скрыться за углом.

Сперва он бежал, но постепенно замедлил шаг. Если родители вдруг поймут, что он ушёл из дома без предупреждения, будет скандал. Он достал телефон — надо бы всё же позвонить маме — и тут увидел Бойкого с друзьями, торчащих в другом углу двора.

Бойкий — это фамилия Владика, Никитиного одноклассника, которая очень ему подходила. Никите хотелось с ним дружить. Бойкий всегда находил себе необычные занятия и придумывал всяческие эксперименты. Правда, порой сомнительные. Вот и сейчас он с ребятами тоже был чем-то увлечён. Мальчишки стояли в кругу и громко смеялись, а двое из них снимали на телефоны видео.

Никита хотел быстренько проскользнуть мимо. Мало ли чем они там заняты. Может, как в прошлый раз, запихнули в газировку ментоловые конфеты и теперь смотрят, как из распухшей бутылки лезет пена. Или вновь проводят опыт с зажигалкой и подошвой от старых кроссовок — тогда чуть полдвора не спалили, даже пожарных вызывать пришлось. В общем, лучше было держаться подальше.

Но тут Бойкий сам отошёл в сторону, и Никита увидел чёрную тень, зажатую в мальчишеском кольце. Это была самая странная тень в его жизни. Она противоречила всем законам природы: постоянно меняла очертания, металась и подскакивала, отрываясь от земли. Её движения были так быстры, что Никита никак не мог разобрать, что же это в самом деле такое. Какой-то новый опыт? Игрушка? И вдруг сквозь хохот до него явственно прорезалось мяуканье. Всё ясно: это был кот. Их чёрный дворовый кот.

Никита терпеть не мог, когда обижают животных. Но в компании Бойкого целых шесть человек, а он один. Послушаются ли они его? Вряд ли. Никита отвернулся и сделал несколько неуверенных шагов.

— Мяу-у-у-у! — жалобный возглас снежным комком прилетел ему в спину.

Никита вздрогнул, словно и впрямь от удара. Он ещё не успел принять решение, как поступить, а ноги уже сами развернули его и подвели к гогочущей компании.

— Владик, привет, — выдавил из себя Никита.

— Ну привет. Фыр. Чего тебе? Фыр, — вполне миролюбиво отозвался Бойкий. Его рыжая чёлка болталась занавеской на лбу и мешала смотреть, поэтому он то и дело фыркал, сдувая её.

Вообще, Владик был не то чтобы плохим или жестоким. Никита видел, как тот обожает своего терьера Честера. Как тискает его во время прогулок и заботливо загораживает от больших псов. Просто, видимо, ничейный кот попал под горячую Владиковскую экспериментаторскую руку…

— А чего вы тут делаете?

— Да так, ничего особенного… В интернете видел один прикол. Решили повторить.

В этот момент Никита случайно встретился взглядом с котом. И сразу же вспомнил, как увидел его впервые. Тогда сердобольная соседка с четвёртого этажа спросила у его мамы, не нужны ли им котята. Потому что кто-то подкинул к подъезду целую коробку с маленькими пушистыми комочками. Там был один рыжий и парочка сереньких… Но Никите больше всего понравился чёрный, как уголёк, котёнок с голубыми глазками. Он так смешно пищал, требуя еды. И доверчиво подставлял свою голову-помпон под детскую ладошку, чтобы его погладили. Мама тогда устало ответила: «Нет, не нужны. Мне детей хватает». Рыжий и серые котята потом куда-то быстро исчезли. Никита подозревал, что с ними случилось что-то плохое. А чёрный прижился во дворе, и его даже время от времени подкармливали местные старушки.

Бедный, всё-таки ему и так непросто живётся. А тут ещё этот Владик. Если тому какая-то идея втемяшилась в голову, ни за что не отступит.

И тут Никиту осенило.

— Тебя отец искал… — соврал он.

Во дворе и в школе знали, что отец Бойкого — главврач городской больницы, строгий и вечно занятой человек. Каждую секунду он решал вопросы по спасению жизней других людей, а времени на собственного сына у него почти не оставалось. Владик уважал своего отца, как и все вокруг, но немного побаивался. Если тот по какой-то причине его искал, значит, дело серьёзное. Наверно, будет ругать за пожар от кроссовок… Хотя там и огня-то никакого не было, дымовуха одна. С Бойкого разом слетела вся его бойкость.

— Если б искал, позвонил бы… — с сомнением протянул Владик.

— Да я почём знаю? — Никита пожал плечами, косясь на кота. — Просто твой папа просил передать, если тебя увижу, чтобы ты немедленно шёл домой.

Бойкий втянул голову в плечи, достал телефон, нажал кнопку вызова, но тут же сбросил звонок и смущённо посмотрел на друзей:

— Я, пожалуй, пойду.

Он рванул домой со всех ног, словно там его ждал не отец, а настоящий Дед Мороз, который вот-вот растает от летнего зноя. Компания, оставшаяся без лидера, сразу потеряла интерес к своему подопытному. Один за другим мальчишки тоже стали расходиться.

Но кот не спешил удирать. Он по-прежнему вёл себя странно, выгибался дугой, высоко поднимал лапы и пару раз даже опрокинулся на спину. Будто его заставляли плясать на раскалённой сковородке.

— Что они с тобой сделали? — Никита присел, осторожно перехватил кота поперёк живота, приподнял, рассматривая его со всех сторон. У того учащённо билось сердечко — тук-тук, тук-тук, — словно кто-то очень быстро печатал текст на клавиатуре. Он уже выдохся, но всё же пытался защищаться и царапаться. По Никитиной руке скользнуло что-то гладкое. «Это же скотч, — вдруг догадался Никита. — Бойкий с компанией обмотали им лапы кота».

Освободить беднягу от липких «рукавиц» оказалось непросто. Но он понял, что Никита хочет ему помочь, и терпел. Наконец последний кусок коварной ленты был отодран от шерсти. Кот дёрнулся и чёрной стрелой метнулся куда-то в сторону подвала.

— Больше им не попадайся! — крикнул вслед Никита.

Кот был спасён. Но кто поможет решить проблемы Никиты? Их было целых три: треснутый скейтборд, Стешка с её сломанной ногой и связанный с этим секрет, который они договорились хранить от родителей. Но как долго ещё сестра сможет молчать? Не проще ли набраться смелости и рассказать самому?

Тяжело вздохнув, Никита направился туда, куда шёл изначально, — за мороженым.

3. Бегство

В магазине Никита долго выбирал, взять ему большой сахарный рожок или сэкономить и остановиться на стаканчике с пломбиром. Потом он решил, что беречь карманные деньги нет никакого смысла — их у него всё равно ничтожно мало. И даже если он совсем не будет ничего тратить, то купить новый скейтборд сможет лет через сто. В лучшем случае через девяносто девять. Можно даже не мечтать!

Лишь на кассе Никита вспомнил, что так и не позвонил маме. Но ведь и она тоже, отчего стало совсем грустно. Значит, его до сих пор никто не хватился. Мама из-за хлопот со Стешей попросту не заметила, что сына нет дома.

На улице было по-летнему хорошо. Солнце, занавешенное лёгким тюлем из полупрозрачных облаков, не обжигало, а пригревало. Так же тепло и уютно бывает, когда тебя гладят любящей ладонью по щеке. Вот и солнце ласкало лучами прохожих, перекрашивало их белые рубашки и платья в нежно-кремовый цвет. В воздухе пахло чем-то сладким — всё ещё густо цвела сирень. Но Никита брёл домой и ничего этого не замечал. Даже мороженое не могло скрасить его мрачные мысли.

Во дворе он снова увидел чёрного кота. Тот будто ждал Никиту и при его появлении тут же кинулся ему наперерез.

— Ну хоть кто-то мне рад, — Никита криво улыбнулся.

Кот так старательно тёрся о ноги, что, казалось, скоро зашоркает до дыр Никитины джинсы. Время от времени он останавливался, задирал голову, вглядываясь в лицо мальчика, а потом снова продолжал выписывать вокруг его щиколоток восьмёрки.

— Решил всё же сказать мне спасибо за спасение? Ладно, принято. — Никита попробовал обойти кота, но тот снова метнулся ему под ноги. Мальчик споткнулся, взмахнул руками, удерживая равновесие, и… плямс! Подтаявшее мороженое крупной белой кляксой шмякнулось на землю. Кот победно мяукнул и принялся жадно слизывать сладкую лужицу с асфальта.

— Так вот чего ты добивался! — догадался Никита. — Какой хитрюган!

Кот кивнул, словно принимая комплимент. Он умудрялся одновременно и есть, и громко урчать от удовольствия. С точно таким же приятным звуком, отзывающимся мурашками где-то в затылке, работал старенький холодильник у бабушки на даче. Вот бы сейчас оказаться там. Бабушка всегда говорила Никите, что знает его чуть дольше, чем Стешу, а потому любит его капельку сильнее.

— Эй! — мысли о бабушке и даче отсёк грубый оклик.

Никита оглянулся — ему издалека махал кулаком Владик Бойкий. Ох, вот влип-то! Сейчас он накостыляет ему по первое число за то, что соврал про отца. Бойкий был плечистым, упитанным и на целую голову выше всех остальных одноклассников. Не то что Никита — низенький и щуплый. Он в жизни никогда ни с кем не дрался, не стоило и начинать.

— Это всё из-за тебя! — с укором сказал Никита коту.

Тот внимательно посмотрел на обвинителя, прищурился. А потом как ни в чём не бывало облизал морду языком.

— Глупый кот! Если бы не ты…

— Эй, дело есть! — вновь крикнул Владик.

К Бойкому подошли двое его друзей. Они о чём-то переговорили и вместе направились в сторону Никиты. Трое на одного?! Так нечестно!

Было очевидно, что нужно спасаться бегством. Никита прикинул расстояние до родного подъезда — далеко, не успеть. Но куда же, куда? В остальных подъездах стояли домофоны, просто так в них не спрячешься.

Никита развернулся и понёсся куда глаза глядят. Владик что-то кричал ему вслед. Никита не пытался разобрать, что именно. Он сам не понял, как оказался возле подвальной двери. Дёрнул. Закрыто.

Что же делать? Куда дальше? Никита оказался в ловушке, зажатый между домом и высоким забором. И вдруг в низком подвальном окне, расположенном на уровне земли, мелькнула чёрная тень. Следом засветились два жёлтых глаза, а через секунду оттуда выскочил кот.

— Как ты меня обогнал? — Никита даже забыл о преследователях, так был удивлён внезапным появлением чёрного кота из подвала. — А может, это не ты?

Но ошибиться он не мог: шерсть такая чёрная, что, кажется, отливает синевой, ещё и бархатистая на вид. Усы с одной стороны короче, чем с другой. Вероятно, с рождения. Так и не скажешь, что дворовый зверь. Беспризорника выдавали только голодный взгляд и порванное ухо.

— Мяу! — кот махнул хвостом. — Мяу!

Никита нервно сглотнул. Он всё понял верно: кот приглашал его в своё убежище. Но идти в подвал даже через дверь было жутко, а уж лезть в непроглядный холодный мрак через выбитое окно… Бр-р-р!

— Никитос, да постой ты! — Бойкий был уже в паре подъездов от него.

— Мя-я-яу!

Никита зажмурился и нырнул в черноту ногами вперёд. Он соскользнул внутрь, как монета в отверстие копилки, на секунду придержав себя руками за край окна. Раз! — и Никита уже внутри, стоит на твёрдом бетонном полу. Повезло, что он худой. Вот Бойкому сюда не пролезть. НИ-ЗА-ЧТО!

Снаружи как раз послышался удивлённый голос одноклассника:

— Эй, куда он делся? Я что-то не понял. Он что, в подъезд забежал?

Никита досчитал до десяти, чтобы успокоить барабанную дробь в груди, медленно выдохнул и лишь потом решил осмотреться.

4. В заточении

Глаза уже немного привыкли к тусклому свету, который просачивался из окна. Вокруг было много труб — толстых и тонких, местами обмотанных какими-то тряпками или пакетами. Внутри них хлюпало и булькало. Трубы напоминали внутренности огромного зверя, переваривающего добычу после удачной охоты.

«И я, значит, тоже у него в желудке», — от этой мысли у Никиты дёрнулись плечи. Иллюзию дополнял запах — застоявшийся, густой, с нотками гнили и плесени. Мальчик старался дышать через рот и не поддаваться панике.

— Мяу!

Кот внимательно изучал маленького человека, оказавшегося на его территории. Потом будто почувствовал Никитин страх, ткнулся головой ему в ногу и запустил свой внутренний моторчик: «Ур-р-р-р!» Он словно говорил: «Успокойся, тебе нечего бояться. Тут тебя никто не обидит». Никита присел и погладил кота. Действительно, что это он так разнервничался? Это всего-навсего обычный подвал жилого дома. Через двор находится его собственная квартира, где ждут мама, папа и сестра.

— Но всё равно надо выбираться. Не вечность же мне здесь сидеть. Эти, наверно, уже ушли, — сказал Никита коту.

Он обернулся к окну, прислушался. Действительно, голоса снаружи затихли. Только сейчас он разглядел кучу мусора, сваленную под оконным проёмом: выбитое стекло, пластиковые бутылки, коробки из-под пиццы, что-то чёрное и склизкое на вид… Видимо, люди частенько сбрасывали сюда то, что лень было донести до помойки.

— Как же ты тут живёшь, бедняга? Не очень-то у тебя уютно… — посочувствовал Никита.

— Так и живу. Другого-то дома у меня всё равно нет… — что-то подобное мурлыкнул кот.

Стараясь не наступить на стекло и не испачкаться, Никита забрался на мусорный холм. Окно находилось достаточно низко от пола, чтобы до него дотянуться. Только вот… Даже уцепившись за него двумя руками, Никите никак не удавалось себя подтянуть, не говоря уже о том, чтобы перебросить через край ногу.

Первая попытка… Вторая… Пятая… Ладони взмокли и постоянно соскальзывали. Сил оставалось всё меньше. В очередной раз Никита сорвался особенно неудачно и упал, ударив руку о какой-то железный прут. Больно. На глазах выступили слёзы. Он хотел было по привычке вытереть их кулаком, но здесь некого было стыдиться — только кот. При нём можно поплакать от души, ведь он никому не расскажет и смеяться тоже не станет. И Никита впервые за долгое время разревелся в голос.

— Это всё из-за Стешки. Если бы я не пошёл за этим дурацким мороженым…

— Но если бы ты не пошёл за мороженым, ты бы не увидел, как надо мной издеваются мальчишки, и не помог бы мне, — одним взглядом возразил кот.

— Тебе помог, а себе навредил. Теперь Бойкий хочет меня пристукнуть, — всхлипнул Никита. — У меня всегда так: хочу сделать как лучше, а получается хуже некуда…

— Так уж и всегда?

— Да, вот и со Стешкой, — Никита втянул побольше воздуха, словно собирался задержать дыхание перед прыжком в воду, но тут же поморщился от запаха: — Это ведь она из-за меня ногу сломала. Родители думают, что сестра просто неудачно споткнулась. Но на самом деле она упала с моего скейта. Стеша давно просила научить её кататься, но мама не разрешала, говорила, что та ещё маленькая. А мне стало её жалко, и я дал ей попробовать. Я Стешку сперва за руку держал. Но она завредничала, стала кричать: «Отпусти! Я сама! Сама!» Я и отпустил. Скейт врезался в поребрик, а сестра грохнулась на асфальт… Ты бы слышал, как она ревела. На весь двор!

Никита сидел на полу, на какой-то доске, поджав колени к подбородку. Конечно же, он разговаривал сам с собой. Но ему казалось, что кот ему отвечает: так внимательно он слушал, и такое человеческое понимание отражалось в его глазах.

— Ты думаешь, это я виноват? — Никита вновь погладил кота. — Надо было запретить ей вставать на мой скейт, если мама не разрешила?

Кот неопределённо качнул головой.

— Теперь и я не могу покататься: скейт треснул от удара… А маме с папой мы договорились не рассказывать. Наверное, они меня уже ищут…

Никита внезапно подскочил, спугнув кота. Тот с упрёком посмотрел на своего гостя: мол, чего это ты подорвался, так хорошо сидели, беседовали по душам…

— Надо им позвонить. Сказать, где я. Пусть они меня заберут отсюда.

А в ответ тот же пронзительный взгляд жёлтых глаз-огоньков…

Никита полез в карман джинсов за телефоном. Но, на удивление, там его не оказалось. Может, положил в задний карман? Но и в нём не было. Никите стало тяжело дышать, как будто плотность воздуха увеличилась и он теперь с трудом проходил сквозь горло в лёгкие. Его приходилось глотать вместе с запахом, как густой несвежий кисель. Никиту замутило.

— Мой телефон… Он где-то выпал. Наверно, когда я пытался вылезти.

Никита кинулся к мусору, поворошил его ногой.

— Ну, чего же ты стоишь? Помогай!

Кот запрыгнул на одну из труб и оттуда следил за действиями мальчика. А может, и в самом деле осматривал подвал сверху, искал, не мелькнёт ли где экран телефона.

— Папа меня убьёт… — теперь Никита переживал не из-за своего заточения, а из-за реакции родителей на потерю телефона, который ему подарили совсем недавно. — Тогда и вовсе нет смысла возвращаться домой! Останусь жить тут, с тобой.

Духота, усталость, переживания… Всё навалилось сразу, словно накрыло с головой тёплой тяжёлой шубой. У бабушки была такая — чёрная, каракулевая, длинная. Она кутала в неё маленького Никиту, чтобы покатать его зимой на санках по заснеженным дачным дорожкам. Никита снова сел, прислонился к стене и закрыл глаза.

— Папа убьёт… Телефон… Стешка расскажет маме… Скейт… — бормотал он, проваливаясь в сон. Но стоило коту, спрыгнув с трубы, свернуться калачиком на коленях Никиты, как тот задышал ровнее и спокойнее.

5. Спасение

— Никита, дорогой, что с тобой? Тебе плохо? Как ты здесь оказался? Ответь мне, пожалуйста …

В Никитин сон, где он собирался скатиться на скейтборде с крутой горки, просочился встревоженный мамин голос. На лоб словно упала снежинка. Мальчик вздрогнул, решил, что не стоит выполнять опасные трюки, и открыл глаза.

Первое, что он увидел, — испуганное мамино лицо, подсвеченное фонариком. Мама прохладной ладонью гладила его по щекам. Никита улыбнулся. Спросонья он не сразу вспомнил, где находится. Тем неожиданнее прозвучал для него чужой хриплый бас:

— Надо бы заколотить окно. Чтобы всякие шалопаи сюда не лазили. А то мне потом отвечать!

— Да уж, пожалуйста, заколотите. Это ваша обязанность — следить за порядком во дворе. А ещё лучше — вставьте новое стекло. Зря мы, что ли, такие деньги за обслуживание домовой территории платим?

«Это же папа! И он здесь? Как они с мамой сюда попали? Неужели тоже через окно?»

Никита хотел броситься родителям на шею. Но сил хватило лишь на то, чтобы со стоном встать на ноги. Потревоженный кот крутился рядом, но убегать не спешил. В конце концов, это люди у него в гостях, а значит, уйти должны они.

— Как же ты нас напугал, — мама прижала Никиту к себе. С другой стороны подошёл папа и обнял их двоих. Так они простояли минуты две.

— Я тебе звонила-звонила… А ты не отвечал. Я чуть с ума не сошла. Мы с папой весь двор оббегали, думали уже в полицию звонить, — рассказала мама.

— А как же вы меня нашли? — Никита не мог надышаться таким родным запахом маминых духов.

— За это скажи спасибо своему однокласснику, — вмешался папа. — Если не ошибаюсь, Владом зовут. С твоего телефона нам перезвонил. Ты в магазине его забыл, а он нашёл. Сказал нам, что хотел тебе отдать, но не смог догнать. Влад тебя где-то здесь из вида потерял. Мы кинулись, сперва в подъезде искали, во все квартиры звонили — вдруг ты зашёл к кому. А потом мама тебя через окно в подвале разглядела. Как только смогла?

— Мне сердце подсказало… Прямо почувствовала, что мой сынок где-то рядом, — смущённо улыбнулась мама. — Думали, ты без сознания лежишь. Дворник открыл нам дверь…

Папа погладил сына по спине. Никите было так хорошо, как не было уже давно.

Только мама, папа и он. Пожалуйста, пусть это мгновение никогда не заканчивается. Но стоило ему так подумать, как дворник рассеял всё волшебство:

— Пороть надо таких шалопаев. Чтобы не лазили, куда не следует!

И папа тут же отстранился. А мама вдруг сменила спокойную интонацию на взволнованную:

— Ладно, мы сами разберёмся — пороть или не пороть. Только уже дома. Нам надо спешить. Там Стеша одна осталась. Я ей мультики поставила… Но она может испугаться, что нас давно нет.

Стеша? Опять она! Даже здесь, в подвале, никуда от неё не деться! А ведь Никита почти собрался с духом, чтобы признаться родителям в своей вине. Никому он не нужен!

Никита поджал губы, скрестил на груди руки. Предплечье всё ещё болело, отчего хотелось разреветься. Или не от этого?

— Никуда я не пойду. Мне и здесь хорошо! — Никита посмотрел на родителей исподлобья.

— Не дури, сын! — папа легонько дотронулся до Никитиного плеча.

— Я здесь буду жить! С котом.

— С каким котом? — мама вздёрнула брови. — Никита, дорогой, ты заговариваешься… Пойдём, пожалуйста. Там же Стеша!

Никита огляделся, увидел между труб два светящихся огонька. Подбежал, схватил кота в охапку. Прижал его к себе так крепко, словно от этого зависела жизнь их обоих. Кот не стал вырываться, лишь недовольно мявкнул: «Ну-ну, полегче!»

— Вот с этим котом! Только он меня и любит. Правда, кот?

Будто в доказательство, кот лизнул Никитину руку.

Мама принялась массировать виски.

— Ох, я с ума сойду. Так ты что, сюда ради кота залез? Он, наверно, блохастый, не стоит прижиматься… Отпусти его, пожалуйста, и не выдумывай.

— Нет! — Никита упрямо вздёрнул подбородок. — Ничего я не выдумываю. Я его не брошу. Мы теперь с ним друзья!

— Мяу! — подтвердил кот.

Мама беспомощно всплеснула руками и посмотрела на папу.

— Вы тут всю ночь будете стоять? — возмутился дворник. — Моё рабочее время давно закончилось. Подвал надо закрыть.

— Ладно! — внезапно кивнул папа и принял решение: — Бери пока кота домой. А там посмотрим. Не будем задерживать людей.

Никита не мог поверить своему счастью. Неужели ему разрешат оставить кота у себя? Такого чудесного, умного, который умеет разговаривать с ним без слов? Кажется, кот тоже кое-что понял. Он замурлыкал громко-громко, будто собирался перебудить весь двор, чтобы сообщить радостную новость: теперь у него будет настоящий дом — тёплый и уютный, где нет мусора, затхлого запаха и труб, напоминающих внутренности невиданного зверя.

— Нет! — слабо выдохнула мама. — Кота я не разрешаю! Только его нам ещё не хватало…

— Я сказал «посмотрим», — отрезал папа и первым направился к выходу из подвала.

6. «Я кота не разрешала!»

Как только захлопнулась дверь в квартиру, началась невероятная суета. В коридор встречать родителей допрыгала на одной ноге Стеша. Увидев на руках у брата кота, она завопила что было сил:

— Котик! У меня будет котик.

— Не у тебя, а у меня, — возразил Никита.

— Я кота не разрешала! — напомнила мама.

А кот, опешивший от Стешкиного крика, всё же вырвался из Никитиных рук. Он заметался по коридору, свалил самокат, а потом ловко, в три прыжка, забрался на верх шкафа, опрокинув коробку с зимними шапками, шарфами и перчатками.

— Я так и знала, — грустно вздохнула мама, снимая с головы Стешины варежки на резинке. — Где животные, там вечно бардак. А убирать в итоге мне.

— Вот это прыть! Мне бы такую физическую форму, — завистливо присвистнул папа. — Только не надо паники. Как говорил Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие». Никита, как его оттуда снять?

Никита привстал на цыпочки, поднял вверх руки. «Не дотянуться», — растерянно пожал плечами.

— Ну ты же сказал, вы с ним друзья, — папа смотрел выжидающе. — Позови его.

Позвать? А как? Кис-кис? Лишь сейчас Никита сообразил, что не знает, как зовут друга. Каждый раз он называл его про себя просто — кот. А было ли вообще имя у этого несчастного животного? Ведь о нём никто никогда толком не заботился. Не подзывал ласково, чтобы накормить, погладить, прижать к себе… Никите захотелось прямо сейчас придумать ему самую лучшую кличку. Может быть…

— Эй, Фурия, кис-кис-кис, хочешь колбаски?

Никита выпучил глаза на Стешу, которая умудрилась допрыгать на одной ноге до кухни и вернуться, размахивая кружком докторской. По коридору поплыл такой густой колбасный дух, что мальчик чуть сам не захлебнулся слюной. Ведь он не ел уже лет сто — примерно столько же, сколько просидел в том ужасном подвале.

— Фурия? Почему Фурия? — удивился папа. — Откуда ты взяла это слово? Ты хоть знаешь, что оно значит?

— Па, ты мультики, что ли, не смотришь? — Стешка снисходительно посмотрела на папу. — Ночная Фурия — самый лучший в мире дракон! А моя кошечка очень на него похожа.

— Это кот! — возмутился Никита. — И он вовсе не твой! Он не будет тебя слушаться…

Но кот, словно и в самом деле был Фурией, чёрным росчерком метнулся со шкафа, подскочил к Стешке и… Колбасы будто и не было — она просто растаяла в воздухе. Точнее, в животе у кота.

— Вот это да, вот даёт! — снова поразился папа.

— Котик, котичка…

Стешка неуклюже присела, выставив перед собой загипсованную ногу, и запустила свои маленькие пальчики в угольную шерсть. Никита думал, что кот не потерпит такой бесцеремонности и вновь сбежит на шкаф. Но тот терпел.

— Ой, мягонький, как варежка… — засюсюкала Стеша.

Надо же было додуматься — сравнить кота с варежкой! Ещё бы с тапочкой… А он, между прочим, понятливей и человечней многих людей будет… Никита ужасно расстроился. Неужели и кот сейчас переметнётся к Стешке? Несправедливо это! Её вон и так все любят. Нет, он должен что-нибудь придумать…

Никита, не разуваясь, забежал на кухню, схватил со стола целую палку колбасы и вновь выскочил в коридор.

— Кот, это тебе! Ешь! — щедро предложил он.

Мама ахнула, но не успела даже пошевелиться. Кот впился зубами в колбасу, вырвал её из Никитиных рук, затем медленно поволок её по полу и скрылся со своей добычей где-то в районе родительской спальни.

— Я кота не разрешала, — мама чуть не плакала. У неё выдался очень тяжёлый день: Стешка, изводящая её своими капризами, Никита, потерявший телефон и бесследно пропавший, а теперь ещё и грязный дворовый кот, который сейчас устраивается на ночлег где-то в недрах её чистой квартиры…

— Ладно, — устало сказал папа. — Давайте спать. С Фурией решим завтра. Утро вечера мудренее.

— Это он. Кот! — Никита тоже чувствовал себя так, будто по нему проехался асфальтовый каток — и не один раз, а с десяток.

— Значит, будет Фурий… Но это дела не меняет. Всё завтра!

Никита долго лежал в своей кровати, вглядываясь в дверной проём. Он надеялся, что кот придёт к нему ночью, устроится под боком, как тогда в подвале, и все проблемы позабудутся. Но не дождался и уснул.

7. Дождливый день

Проснулся Никита от того, что кто-то врубил телевизор на полную громкость. Неужели с утра пораньше там показывали ужастик? Но потом он понял, что это визжит Стеша.

Никита соскочил с кровати, но запутался в одеяле, споткнулся, упал… Когда он влетел в комнату сестры, родители были уже там. Стешка теперь беззвучно тыкала пальцем во что-то чёрное и склизкое, лежащее на полу. Никита подошёл поближе. На пушистом розовом прикроватном коврике лежала большая рыбина. Она невозмутимо пялилась в потолок, всем своим видом будто говоря: «Я тут ни при чём. Просто мимо проплывала».

Папа икнул, а потом с подозрением спросил у Стеши:

— Как она тут оказалась?

— Я не знаю… — всхлипнула Стеша. — Она на моём одеяле лежала. Она фу…

— Это моя рыба, — мама стояла босиком, в халате, надетом наизнанку, бледная и растрёпанная.

— Что значит «твоя»? — папа наморщил лоб. — Ты подложила рыбу дочери в кровать? Хотела её взбодрить с утра?

— Что за глупости? Я имела в виду, что достала вчера вечером рыбу из холодильника, чтобы разморозить её и приготовить сегодня на ужин.

Страшная мысль промелькнула у Никиты в голове. Даже две. Первая: он, кажется, догадался, кто притащил рыбу. И вторая: теперь мама «точно-преточно-даже-не-приставайте» не разрешит оставить кота.

— Аха-ха-ха, — неожиданно расхохотался папа. — Думаю, это наш новый жилец расстарался. Отблагодарил за вчерашнюю колбасу. Чтобы ты, дочь, не осталась без завтрака.

Стеша моргнула пару раз. А потом, словно кто-то переключил тумблер из положения «слёзы» в режим «смех», звонко захихикала. Только маме и Никите было не до шуток.

Мама молча вышла из комнаты и вернулась с пакетом. Не проронив ни слова, завернула в пакет несостоявшийся ужин, затем взяла испачканный коврик и строго сказала:

— Пожалуйста, чтобы к вечеру никаких котов в нашем доме не было. Врач дал понять, что послезавтра Стеше могут снять гипс чуть раньше срока. Это очень ответственная процедура. Нас на пару дней положат в больницу, будут разные обследования… Не дай бог, она подцепит от кота какую-нибудь заразу. И потом… Животное — это как ещё один ребёнок. О нём заботиться надо. А я смертельно устала за этот месяц со Стешей…

Никиту словно пучком крапивы по груди огрели — так там стало горячо и больно. Если заглянуть под пижамную рубашку, наверняка и красные следы увидеть можно. Разочарование жжётся не меньше крапивы. Разве можно так поступить с живым существом: сначала принести его домой, обогреть, накормить, а потом опять выставить на улицу? Но никакие Никитины уверения, что он сам будет заботиться о коте, не помогли.

— Да, брат, — папа потрепал Никиту по взлохмаченным волосам. — Вот так рыба перебежала дорогу чёрному коту.

Никита убрал его руку и сжал кулаки.

— Думаешь, я не переживаю, — папа вздохнул. — Но ты и маму пойми. Она права: кота пока к ветеринару, то-сё… А Стешу уже сейчас нужно везти на обследование. Она и так месяц в гипсе промаялась… Мы не можем рисковать… Да и животное — это большая ответственность!

— Мы могли бы пока пожить с котом отдельно… — предложил Никита. — Пока Стеше гипс не снимут.

— Где пожить? В гостинице? Или в подвале? — папа хмыкнул.

Это стало последней каплей. Никита приготовился заплакать. Но сестра его опередила.

— Не отдам Фурию! — кричала она и стучала гипсом по полу. — Ей на улице будет плохо.

В этот раз Никита не стал уточнять, что чёрный кот — не она, а он. Сейчас брат был полностью солидарен с сестрой.

— Это мне скоро будет плохо, — тоже всхлипнула мама. — Так что решайте, кто вам дороже.

Как бы Никита и Стеша ни завывали на разные лады, папа остался непреклонен: как мама сказала, так и будет. Единственное, на что родители согласились, — подождать до вечера, так как на улице с утра лил сильный дождь. Словно погода плакала вместе с детьми.

8. Хот-кот

Вероятно, если бы кот догадывался, что его ждёт, то вёл бы себя скромнее. А может, именно потому, что знал, решил оторваться на полную катушку.

После рыбы кота ещё час не было ни видно, ни слышно. Никита ползал по полу, заглядывая под кровати, столы и кресла, чтобы его отыскать. Стеша прыгала на одной ноге из комнаты в комнату с банкой сметаны — колбасы больше не было. Ни малейших признаков присутствия в доме животных!

И вдруг — страшный грохот. А следом нечто бесформенное, жёлто-песочного цвета, оставляющее вокруг себя белое облако из муки, пронеслось по коридору в комнату к Стеше.

— Что это? — округлила глаза девочка.

— Моё тесто для оладий сделало ноги, — раздался с кухни мамин всхлип.

— Бывает хот-дог, а у нас хот-кот, — пошутил Никита, и Стешка радостно захлопала в ладоши. За последний месяц ей ещё ни разу не было так весело, как сейчас.

Искрящееся веселье продолжилось в её комнате. Столько блеска Никита ещё в жизни не видел. Сплошная завеса из искр и блёсток!

— Ой, — Стеша прикрыла рот ладошкой. — Я баночку с блескучками забыла закрыть. Поделку готовила.

Кот блистал. С налипшими поверх теста золотинками он был прекрасней любой Стешиной поделки.

— Ты теперь не Ночная Фурия, а Ночное Сияние! — обрадовалась Стеша и поставила перед котом банку сметаны.

— Надо бы его отмыть… — заглянула в комнату печальная мама. — Животным тесто не полезно. Только давайте сами. Мне ещё Стешины вещи в больницу надо собрать.

Никита не знал, как моют котов. Но он не мог уронить свой авторитет и признаться в этом сестре. Тем более он впервые со Стешиного фатального падения не чувствовал себя виноватым. Сестрёнка больше не плачет и не ноет, что ей больно. А скоро ещё и гипс снимут. Жизнь налаживалась. Если бы только мама передумала насчёт кота…

Ночное Сияние спокойно пошёл на руки к Никите, не ожидая подвоха. И пока тот заговаривал коту зубы, Стеша набирала воду. А потом мальчик бережно, но настойчиво опустил в ванну животное.

— Мяу-у-у-у-у-у! — возмущённо завопил кот. Что с кошачьего языка наверняка переводилось как «За что вы со мной так, люди?»

Кот вылетел из ванны как ошпаренный. Ошалелый зверь сбил все мамины пузырьки, стоящие на полочке у раковины. Перевернул корзину с грязным бельём. И, запутавшись в папиной футболке и Стешином полосатом гольфе, обречённо забился в угол.

— Чего он? — Стешка попробовала рукой воду. — Бр-р. Холодненькая. Я бы тоже не стала в такой мыться.

— Так чего ты сразу не проверила? — упрекнул Никита.

— Так это ты торопил: «Быстрее, быстрее, а то он догадается…»

В ванную заглянула мама, оценила обстановку, вздохнула и сказала детям выйти.

Никита стоял за закрытой на защёлку дверью и с тревогой прислушивался, как шумит в душе вода. Что там происходит? Не обидит ли мама его друга?

Но когда дверь наконец распахнулась, перед Никитой предстала очень трогательная картина: из полотенца выглядывал чистый и спокойный кот. Он громко мурлыкал, а мама почёсывала его за ухом. Взгляд у неё был почему-то задумчивый.

— Хороший котик. С ним даже проще договориться, чем с вами. Попади он к нам в другое время, наверно, можно было бы…

Но мама не договорила. Она вытерла кота, передала его Никите и тихо попросила:

— Когда обсохнет, отнеси его туда, в… Ну, туда, где он живёт.

Мама не смогла выдавить из себя слово «подвал».

9. Невыносимое

Никита прижимал кота к себе, а тот удобно устроил голову у него на груди и мягко перебирал лапами, будто поглаживая через футболку. Время от времени он бросал на Никиту доверчивый взгляд, словно говорил: «Ты защитил меня от мальчишек. Приютил, кормил мороженым и колбасой. Точно никогда не дашь в обиду». «Эх, лучше бы ты царапался и вырывался», — подумал Никита. Он уткнулся носом в кошачью шерсть и шёл, почти не глядя под ноги.

У окна в подвал, которое дворник так и не заделал, Никита остановился. Он медленно опустил кота на землю, положил рядом котлету, которую ему вручила мама, и отвернулся, не решаясь взглянуть в жёлтые глаза друга.

— Я буду тебя кормить. И часто приходить, — прошептал Никита, словно убеждая не кота, а самого себя. А потом помчался прочь, глотая беззвучные слёзы. Только добежав до угла, он не удержался и обернулся. Кот так и сидел на месте, как приклеенный. Будто ждал, что Никита передумает и вернётся. И это просто была такая несмешная шутка, которая вот-вот закончится.

Потом кот тряхнул головой — так делают и люди, пытаясь прогнать грустные мысли, — огляделся и юркнул в подвал. К котлете он не притронулся.

Никита механически пересчитывал ступени, поднимаясь к себе в квартиру на пятый этаж. Ещё совсем недавно ему казалось, что в его жизни всё очень плохо и хуже быть уже не может. Но на самом деле сейчас было просто невыносимо.

Дома стояла звенящая тишина, хотя и мама с папой, и, конечно же, Стеша были дома. Сестра лежала в своей комнате на кровати, отвернувшись к стене. Сперва Никита подумал, что она спит. Но нет, она водила пальчиком по обоям и еле слышно всхлипывала. Родители шептались в полумраке на кухне. Мамино лицо, подсвеченное через окно заходящим солнцем, было красным, словно она сама только что плакала. Папа потягивал из чашки кофе, а рядом стояло ещё две такие же, с кофейным осадком на дне. Если папа начинал пить кофе чашку за чашкой, это значило только одно: что-то стряслось.

— Ma? Па? — Никита осторожно приблизился к столу. — Чего вы сидите в темноте?

— У Стеши 37 и 7. Это плохо. Перелом и так плохо заживал. И предыдущие анализы не слишком хорошие, наверно, всё ещё идёт воспалительный процесс… Теперь вот температура. Могут не разрешить снять гипс, — сказал папа.

— А я уже вещи собрала, чтобы ехать в больницу. Теперь не знаю, что делать. Может, придётся вызвать врача на дом.

Мама провела рукой по лицу, словно смахивая невидимую паутину. Потом обняла сына, заботливо спросила:

— Ты голоден? Там котлеты на сковородке.

— Нет, — Никита замотал головой. — Не хочу. Я пойду спать…

Он зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и стал изо всех сил колотить кулаками по подушке. Это он во всём виноват! Только он! Всегда! И в тот раз, и сейчас! Наверно, Стеша заразилась чем-то от кота… На глаза попался скейтборд. Дурацкий! Не нужен он ему! Ни старый, ни новый!

Никита схватил свой скейт и отнёс на кухню, поближе к мусорке. Пусть папа завтра выкинет его на помойку.

10. Мужчины спешат на помощь!

Никита проснулся рано. Родители уже не спали. А может, и не ложились, судя по чёрным кругам под мамиными глазами. Сонная Стеша сидела в пижаме на кровати и смотрела пустым взглядом перед собой.

— Так вы едете в больницу или нет? — уточнил Никита.

— Едем, — вздохнула мама. — Но температура не спала… Не уверена, что нас примут. В таких случаях обычно не берут в отделение. А вдруг это что-то серьёзное?

— Конечно, серьёзное, — подала слабый голосок Стеша. — Вы моего котика выбросили…

— Ну что ты придумываешь? — мама принялась натягивать на Стешу ветровку прямо поверх пижамы. — Не выбросили… Отнесли обратно в подвал. Он будет там, где жил раньше. И это не твой котик…

— Мой, — огрызнулась Стешка. — А ещё Никитин. Если Ночная Фурия не вернётся, я в больницу не поеду. И буду ходить в гипсе до конца жизни!

Никита смотрел на сестрёнку с восторгом. Вот Стешка даёт! Какая молодец! Готова бороться за своих друзей! Не то что он.

— А я… Больше не буду заниматься скейтбордингом! — выкрикнул Никита. — И в школу больше не пойду. Если не разрешите вернуть нашу Фури… Нашего Фура!

— Никита, пожалуйста, ты-то хоть не начинай… — мама опустила плечи, сникла, съёжилась, словно сдувающийся воздушный шарик. Мальчику стало её очень жалко. Но и кота не меньше…

Папа, наблюдавший за детской забастовкой из двери комнаты, оттеснил в сторону сына, схватил Стешку в охапку и строго сказал:

— Всё! Будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас надо ехать, я уже такси вызвал.

И мама со Стешей уехали. А Никита с папой остались дома. Мальчика с собой никто не звал, а мужчину не отпускал срочный проект. Но прежде чем снова сесть за компьютер, папа предложил сыну навести дома порядок.

— Чтобы все вернулись из больницы, а у нас — красота и чистота! И, может, мама больше не будет такой печальной и уставшей, — сказал он.

После уборки Никита сложил в пакет остатки вчерашних котлет и собрался проведать Фура. Фур… Фурик! Всё-таки подходящее прозвище придумала ему Стеша. Хорошее, ласковое.

Но Никита не успел выбежать из квартиры — позвонила мама. Папа сразу поставил телефон на громкую связь:

— Я не знаю, что делать… — голос у мамы был сиплым и каким-то чужим. — Температура держится… Врачи не могут понять, в чём дело. Назначили рентген на вечер. А Стеша как тряпочка, только лежит, отказывается есть… Всё твердит про этого кота…

— Так, держитесь там, не раскисайте! Мы сейчас приедем! Мужчины спешат на помощь! — заявил папа, решительно выключив компьютер. И тут же крикнул Никите: — Собирайся! У тебя десять минут. И это… прихвати что-нибудь, что порадует Стешу. Ясное дело, у неё температура от переживаний поднимается. У меня в детстве так же было, дочь вся в меня.

Никита заметался по комнате. Порадовать Стешу? Но чем? Может, книгой? Вот этой, про умную собачку, она смешная. Или лучше взять куклу? Хотя Стеша, кажется, больше любит плюшевого единорога… Никите очень хотелось помочь, оказаться полезным … Его взгляд наткнулся на пакет с котлетой, который он так и таскал с собой по комнате. А что, если…

Никита бежал к подвалу и приговаривал: «Фур, пожалуйста, хоть бы ты был на месте. Ты мне… Ты нам всем сейчас так сильно нужен».

У подвала никого не было. Никита заглянул в окошко в прохладный полумрак. На него снова нахлынул тот самый затхлый запах вечно влажного и непроветриваемого помещения. И следом накрыло с головой чувством стыда и несправедливости: как они могли поступить так с котом?

— Эй, кот… Фур, кис-кис… Иди ко мне…

Но внутри никого не было. Наверно, бегает где-то по своим кошачьим делам. Ох… Где теперь его искать? Ведь папа дал на сборы всего десять минут. А вдруг кот обиделся и совсем ушёл из их двора?

Сзади кто-то ткнул носом Никитину ногу. А потом мальчик услышал звук, от которого вмиг потеплело на душе, — такой умел издавать лишь бабушкин холодильник и лучший кот на свете. «Ур-р-р-р… Ур-р-р-р…»

— Фур, ты пришёл! — Никита погладил кота, потом спрятал его под джинсовой курткой, предварительно сунув в зубы котлету. — Прости, некогда объяснять.

Только, пожалуйста, сиди тихо и не высовывайся. У нас сейчас будет небольшая поездка. Ты же соскучился по моей сестрёнке?

11. «Он поедет с нами!»

Папа уже ждал Никиту рядом с такси. Он подозрительно осмотрел раздувшуюся, бугристую фигуру сына в застёгнутой на все пуговицы джинсовке.

— Не спаришься? — усмехнулся папа. — Жарко же.

— Нет, — коротко ответил Никита и поспешно отвернулся, чтобы запихнуть вывалившийся из-под куртки и теперь раскачивающийся туда-сюда хвост Фура.

— А коту не жарко? Ему же там дышать нечем… Значит, папа всё понял. Ну а кто бы не догадался, если Фур доел котлету и теперь рвался наружу, просовывая лапы в отверстия между пуговицами? Как ни старайся, кота под курткой не утаишь. Никита освободил друга из джинсового плена. Тот благодарно мяукнул.

— Зачем ты его принёс? — папа открыл дверь машины. — Нам ведь ехать надо. Поднимать маме и Стеше боевой дух.

Никита сделал уверенный шаг вперёд, словно это могло помочь ему стать смелее и решительнее, и выпалил на одном дыхании:

— Кот поедет с нами!

Папины брови поползли вверх, но зацепились за чёлку и там застряли. Мужчина не произнёс ни слова, просто переводил удивлённый взгляд с Никиты на кота и обратно. Размышлял, оценивал смелое заявление сына.

— Просто ты сам сказал, что Стеша заболела из-за переживаний, — поторопился объяснить Никита. — И что надо её порадовать. А я просто уверен, Фуру она будет рада больше всего.

— Значит, его зовут Фур? — уточнил папа, как будто это было настолько важно. — И как ты собираешься пронести его в больницу?

— Придумаю что-нибудь, — беспечно пожал плечами Никита. Внутри он ликовал. Раз ему с такой лёгкостью удалось убедить папу, то с больничным персоналом он как-нибудь разберётся.

Но, как и следовало ожидать, с котом папу и Никиту не пустили даже за порог приёмного покоя.

— Вы или сами с ума сошли, или меня за ненормальную держите, — заявила раздражённым голосом медсестра. — У нас тут больница, а не зоопарк.

— Где вы видели котов в зоопарке? Там скорее тигры. А этот почти домашний! — защищал Фура Никита.

Как назло, почти домашний кот, который измаялся в машине, вёл себя именно по-тигриному. Он громко подвывал, обнажая зубы. Никита еле держал Фура, ужасно боясь, что тот всё же вырвется и сбежит в неизвестном направлении. Конечно, кот был утомлён поездкой и напуган непривычной обстановкой. Но как объяснить это медсестре, которая только что отработала смену?

— Мне вызвать охрану? — поинтересовалась она, когда кот всё же извернулся и совершил умопомрачительный прыжок из Никитиных рук на кофейный аппарат. Какой-то мужчина в больничном халате, до этого с отстранённым видом пивший кофе, поперхнулся и опрокинул горячий напиток на себя.

— Сразу было понятно, что это не очень хорошая идея, — папа извинился перед потерпевшим, снял кота с аппарата и сунул его обратно Никите. — Идите, подождите меня на улице. А я всё-таки поднимусь в отделение к Стеше и маме.

Делать было нечего. Никита, едва сдерживая слёзы, вышел на больничное крыльцо.

— Эх, Фур, если бы был способ пройти в палату незаметно…

Кот, словно чувствуя свою вину, принялся лизать Никитину руку. Язык у Фура был шершавым и горячим. Мальчик почесал кота за ухом в ответ.

И вдруг сзади раздался радостный крик:

— Привет! А ты что здесь делаешь?

Никита обернулся. Такой встречи он точно не мог предвидеть. Перед ним стоял Владик Бойкий.

12. Домой!

Просто отвернуться? Или всё же поддержать беседу? Но Владик не стал дожидаться ответа, а с довольным видом затараторил сам:

— Вообще, круто так столкнуться, да? Люблю такие совпадения. Ты куда в тот раз слинял? Я за тобой бежал, хотел тебе телефон отдать. Ты его в магазине забыл.

— Значит, ты не злишься на меня из-за отца? — на всякий случай уточнил Никита.

— Из-за какого отца?

— Из-за твоего… Ну, что я сказал, что он тебя ищет.

— А почему я должен на тебя злиться? Я тогда не успел, отец уже на работу уехал… А потом он и сам забыл, что меня искал. Так что пронесло! Слушай, а это наш, что ли, кот, дворовый?

Лицо Владика расплылось в глупой улыбке, а Никита, наоборот, нахмурился.

— Нет, это мой кот, личный, — ответил он и отступил на шаг, не давая Бойкому погладить Фура.

— Ты чего? Я же его не обижу.

— Ага. Не обидишь. Видел я, как ты котов НЕ обижаешь.

— Ты про тогда, что ли? — Владик внезапно залился краской, и его лицо слилось по цвету с волосами. — Я не подумал, что коту будет больно… или неприятно… Мне казалось, это весело.

— Так вот надо было подумать.

Мальчишки постояли немного молча. Владик попытался вновь почесать Фура за ухом, в этот раз Никита ему разрешил. Похоже, кот тоже был не против.

— Я сестрёнку приехал проведать, — внезапно признался Никита. — Ей гипс должны снять. Она очень любит нашего кота, плачет без него. Только меня с ним в больницу не пустили …

— Олеговна не пустила? Да, она такая… Вредная очень. — Владик почесал конопатый нос. — Вот если бы сегодня Лидочка дежурила, я бы с ней попробовал договориться. А с этой даже пытаться не буду.

— А ты откуда всех знаешь?

— Так мой отец тут главным врачом работает. Я с ним сегодня напросился…

— Слушай! — вдруг как ненормальный заорал Бойкий. — Придумал! Я же тебя через служебный вход провести могу. У меня и пропуск есть: отец дал, чтобы я не маячил у него перед глазами и пошёл прогуляться. Только кота всё равно надо спрятать…

Бойкий заозирался. Потом снял свой рюкзак и стал выкидывать из него вещи прямо на землю. В траву полетел какой-то затрёпанный комикс, смятые бумажки, бутылка с водой…

— Запихивай его сюда!

Никита не понимал, с чего вдруг Владик ре шил ему помочь. Возможно, от скуки. Или воспринял всё это как новый эксперимент? В любом случае сын главврача был так воодушевлён своей идеей, что Никита тоже заразился его азартом и уверенностью в успехе. Фур после недолгих уговоров согласился немного посидеть в рюкзаке. К тому же внутри аппетитно пахло чипсами, крошками которых была усеяна вся подкладка. Мальчишки аккуратно застегнули молнию, оставив для воздуха небольшую дырочку.

Владик собрался повесить потяжелевший рюкзак себе за спину, но Никита настоял, что кота понесёт именно он. Мальчишки обогнули здание главного корпуса и подошли к нему с тыльной стороны. В тени клёна скрывалась еле заметная железная дверь, на которой было написано: «Только для персонала».

Влад сделал какое-то неуловимое движение пластиковой карточкой, и дверь открылась.

— Иди за мной, — приказал Бойкий. — Делай вид, что ты здесь свой. Номер-то палаты помнишь?

Никита неопределённо пожал плечами: отделение вроде травматологическое, а там сориентируется. Владик довольно уверенно вышагивал по обшарпанной лестнице, важно кивая пробегающим мимо людям в зелёных костюмах и белых халатах. Никита всё повторял за Владиком: тоже вышагивал и тоже кивал. Никто не удивлялся мальчишкам на служебной лестнице — у всех были дела поважнее.

Наконец совершенно беспрепятственно они добрались до третьего этажа. Владик втолкнул Никиту в коридор отделения травматологии, а сам с тревогой взглянул на свой телефон:

— Всё, дальше без меня. А то меня отец потерял. Будет ругаться, наверно. Ты это… Давай завтра во дворе вместе погуляем?

Не успел Никита ответить, как Владик скрылся из вида, мелькнув в лестничном пролёте рыжими вихрами.

Вот дела! А если ему не сюда? Если Стешка лежит в другом отделении? Как ему найти обратный выход? Но тут из соседней палаты Никита услышал расстроенный мамин голос и преувеличенно бравые шуточки папы. Он с облегчением заглянул в дверь.

— Никита, мой хороший, решил подняться? — мама кинулась обнимать сына.

Но Никита смотрел на Стешу — грустную, бледную, казалось, сильно похудевшую, хотя они не виделись всего несколько часов. Бедная сестрёнка. Он должен был с самого начала оберегать её. И развлекать, пока она целый месяц сидела дома. Да, теперь-то брат будет защищать её всегда!

С этими мыслями Никита вытащил из рюкзака кота, который уже и сам рвался наружу.

— Фурия! Мой Ночная Фурия! — завопила Стешка, и в её взгляде тут же зажглись озорные огоньки. — Ты принёс его!

Маме понадобилось всего несколько минут, чтобы отойти от шока. А потом она увидела, как улыбается Стеша, подсовывая коту под нос булку и откусывая от неё сама, как довольно потирает руки папа, как подпрыгивает на месте Никита, не в силах сдержать эмоций, и сказала:

— Та-а-а-ак… Ни о чём вас не буду спрашивать. Просто побудьте ещё чуть-чуть и, пока никто не застукал нас с котом в палате, поезжайте домой.

— А кот? — Никита сжался, словно ожидая удара. Сердце его стучало в груди отбойным молотком. Стеша замерла с набитым ртом, перестала жевать. Даже папа скрипнул от напряжения зубами.

— И кот.

— Домой?

— Домой!

Стешка кинулась целовать маму, а потом потянулась за ещё одной булочкой.

Эпилог

На следующий день Стеше сняли гипс. Врачи только разводили руками: они сами не поняли, почему у ребёнка внезапно поднялась температура, а потом так же резко спала. Предположили скачок роста. А ещё через день маленькую пациентку выписали из больницы.

Никита набрался смелости и признался родителям, что сестра не просто споткнулась, а сломала ногу, упав с его скейтборда. Но ни мама, ни папа не выглядели удивлёнными.

— Мы это сразу поняли, — признались они.

— И вы меня после этого не разлюбили? — шёпотом спросил Никита, боясь услышать ответ.

— Что ты такое говоришь? Это невозможно, что бы ни произошло. Мы любим Стешу и тебя одинаково сильно. Очень-очень. Крепко-крепко.

Мама обняла Никиту. А затем и папа. Стешка протиснулась в самый центр и прижалась к брату. Хорошо-то как!

— Ой! — вдруг притворно вскрикнул папа. — Кто-то кусает мою пятку…

— Фурия! — засмеялась Стеша.

— Фур! — одновременно с ней захохотал Никита.

А потом он посадил кота в рюкзак — тот уже привык к такому способу передвижения, — подхватил новенький скейт, подаренный родителями, и выскочил во двор. Там его уже ждал Владик. Последние несколько дней они проводили важный эксперимент — пытались научить Фура кататься на скейтборде.

Кот уже мог ловко проехать по ровной дорожке пару метров, сохраняя при этом невозмутимый вид. Но на самом деле ему очень нравилось. Правда-правда…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.