Красавица и чудовище (СИ)

Красавица и чудовище

Я живу в странном мире. Кто-то может назвать его безумным. Кто-то неправильным. Кто-то невозможным, нереальным. Но этот мир – единственное, что у меня есть, единственное, что я знаю.

Иногда я представляю себя будто со стороны. Словно я нахожусь высоко в небе и смотрю вниз на зеленые поля, реки, дома, маленьких смешных человечков (у меня много свободного времени, и я большая фантазерка, поэтому мне только и остается, что размышлять и фантазировать).

Я спрашиваю у Создателя: зачем? Зачем было создавать такой мрачный и уродливый мир? Чем мы провинились перед тобой? Когда это произошло? И долго ли еще будет продолжаться? Но он не отвечает мне, всегда молчит, а я сама додумываю ответы.

Но есть то, что поддерживает меня в моем бесконечном одиночестве, – фантазии. О другом мире, воображаемом. Полном добра и света, где люди живут свободно и спокойно, не боятся общаться с другими людьми. Не сидят, запершись в домах, за высокими стенами и заборами. Не тревожатся за своих детей и не прячут их от чужих взглядов.

В моем мире исполняются проклятия. Любые. Сказанные вслух со злобой, с ненавистью или завистью… Брошенные вскользь тихим голосом или тщательно планируемые и озвученные громким криком. Исполняются всегда, и никто не может их избежать – ни сильные мира сего, ни слабые и угнетенные.

Почему именно проклятия? А не пожелания добра, счастья, любви? Не знаю… Именно об этом я чаще всего и спрашиваю Создателя.

Чем меньше возраст – тем сильнее действует проклятье. Чем человек старше, тем оно слабее. Поэтому в городах (путь их в нашем мире и немного, но они есть) живут в основном пожилые люди и там совсем нет детей.

Людей в нашем мире очень мало. И это неудивительно. Ведь какие самые распространенные проклятия? «Чтоб ты умер! Чтоб у тебя не было детей! Чтоб ты стал уродом и страшилищем!» и так далее. В истории нашего мира было несколько случаев, когда человечество оказывалось на грани вымирания. Выжившие уходили в леса, жили уединенно, семьями, и кое-как цивилизация опять выкарабкивалась на божий свет.

Во всем этом кошмаре есть один положительный момент – это магия. Если бы не она, от людей давно бы остались одни воспоминания. Папа мне рассказывал, что маги столетиями думали, как избавить мир от проклятий. И нашли пусть и не очень удачное, но решение – магическую защиту. В день совершеннолетия на ребенка надевали браслет, который ограждал его от самых сильных проклятий (на смерть, на болезни, на несчастья). Чем сильнее был заряжен браслет (стоил он, соответственно, дороже), тем от большего количества проклятий он ограждал. Но до шестнадцати лет детям нужно было прятаться от посторонних, браслет не действовал на маленьких.

В нашем мире есть богатые и бедные. Как правило, это маги и те, кому не посчастливилось ими родиться. У магов есть все – неприступные замки, где они запираются от всего мира, несметные богатства, огромные территории, огороженные магическими заборами. Им не нужно беспокоиться о пропитании – еда сама появляется у них на столе. Им не нужно переживать, хватит ли денег на браслет их ребенку, – они сами делают эти браслеты.

Дети – самое ценное, что есть в нашем мире. Их прячут от людей, о них заботятся, их оберегают пуще всех сокровищ. Богатые для своих чад выстраивают высокие башни, куда никто не может пробраться, бедные (я так думаю) прячут детей в своих домах, в подвалах, на чердаках.

В основном семьи живут уединенно. Фермы и поселки расположены далеко друг от друга. У нас не приветствуют гостей, настороженно относятся к дальним родственникам и совсем нет путников. Да и центральной светской власти тоже нет. Какая может быть власть, если так мало людей? Всем заправляют маги. Самые сильные и могущественные почти что всесильны и неуязвимы. Именно они организовывают ярмарки, чтобы продавать браслеты. Именно они выбирают себе в жены самых красивых девушек, именно они решают, кому жить, а кому умереть.

Мне повезло родиться в семье магов. Папа мой, пусть и не очень сильный, но маг. Он обладает уникальным талантом – умеет доставать из земных недр руду. И золото, и серебро, и железо. Это очень полезное умение, ведь именно из сплава золота и серебра делаются магические браслеты. Рядом с нашим замком построен небольшой плавильный завод, где руда переплавляется в прутки. Их папа потом возит на ярмарку или продает магам готовые браслеты, получая от них новые заказы.

Живем мы богато. У нас есть большой четырехэтажный дом, огороженный высоким каменным забором. Плодородные земли, на которых выращивают овощи. Роскошные фруктовые сады, стада коров и лошадей. Папиного умения хватило, чтобы оградить нашу огромную территорию силовой магической оградой, заколдовать поля, чтобы они сами обрабатывались, а урожай сам собирался. Я, когда была маленькой, веселилась, наблюдая из высокой башни нашего замка, как медленно перекатываются по земле спелые тыквы и арбузы, двигаясь к амбару. Как помидоры и яблоки летят по воздуху и сами укладываются в ящички, стоящие возле кухни.

В нашей семье я самая младшая. У меня есть сестры – Анна и Роза. Есть еще брат Николя (старше меня почти на два года). Все мы вчетвером почти с самого рождения живем в восточной башне замка. Она так и называется – Детская башня. У каждого из нас по две комнаты и одна няня на всех. Глухонемая. Вот такие слуги очень ценились. Именно их нанимали для присмотра за маленькими детьми. Бедные люди (я слышала об этом) даже специально уродовали себя, отрезая язык и прокалывая барабанные перепонки, чтобы устроиться прислуживать в замок.

Пока была жива мама, она каждый день приходила к нам в башню. Иногда вместе с папой, иногда одна. Мы все очень ждали эти короткие посещения. Ведь родители – наша единственная связь с миром. Мама пела нам песни, учила нас читать и писать, рассказывала о происходящем за стенами нашей башни, обучала разным магическим штучкам – создавать одежду, готовить еду из продуктов, находящихся внизу, в кладовке, зажигать свет и творить простые иллюзии. Она была слабеньким магом и часто, смеясь, говорила, что папа взял ее замуж за красоту (мама была редкостной красавицей), а не из-за магического дара или приданого, которого у нее не было. Я не верила маме. Я твердо знала, что папа женился на ней по большой любви. Ведь для меня она была самым красивым существом на свете.

Из всех детей я была больше всех похожа на маму. Такие же белокурые вьющиеся волосы, такие же голубые глаза, ямочки на щеках и пухлые губы. Мне даже имя дали почти такое же – Бель (маму звали Изабеллой). Сестры завидовали тому, что мама выделяла меня и называла своей «красавицей», а я не понимала сути происходящего, потому что была маленькой. Что это такое «красавица»? И как это? Я часами смотрела в зеркало и пыталась сравнивать себя с Анной или Розой. Или с портретами принцесс из книжек. Два глаза, нос, рот, подбородок… То же самое, что и у всех. Почему же я красавица?

Мне было десять лет, когда мама родила Питера. Тот был слабеньким и болезненным. Все время кричал и плакал, там, внизу. Мы все в башне плохо спали и очень переживали за маму. Она с трудом оправлялась после тяжелых родов. Я не очень понимала все эти премудрости. Старшей, Анне, скоро должно было исполниться шестнадцать, и она готовилась надеть браслет, так вот она и сказала нам всем, что роды были трудными и даже сильный маг, приглашенный папой за большие деньги, не смог сразу остановить кровотечение. Слова Анны ничего мне не объяснили, только нагнали еще больше паники. Нам было страшно как никогда в жизни. Мы все замерли перепуганными зайчатами в своих комнатках и боялись высунуть нос наружу. Няня ничего сказать не могла, а папа не приходил уже несколько месяцев.

Потом Анна сказала, что мама кое-как оправилась. Начала вставать и скоро ее пустят к нам. А еще шёпотом рассказала, что на маму наложили проклятие. Наша тетка, папина младшая сестра. То ли позавидовала маминой красоте, то ли еще что, Анна не знала. Я тетю никогда не видела, только слышала, что она живет с нами в замке и ни разу не была замужем. Какой же силы должно было быть проклятие, что оно пробило даже магический браслет? Как можно было так ненавидеть? Я была в недоумении, ведь в моем понимании мама была самой доброй и прекрасной женщиной на свете…

Тетку выгнали. Папа без жалости и сомнений вышвырнул ее из замка, невзирая на слезы и мольбы. Что с ней стало – неизвестно, больше я о ней никогда не слышала.

Наверное, только мне было ее жаль. Нет, конечно, больше всего было жалко маму, но иногда странные мысли посещали меня. А вдруг тетка не виновата? Вдруг она не хотела? Вдруг она такая, какая есть? Вдруг она просто злая от рождения и ничего не может поделать со своей злостью? Может, ей тоже плохо и больно? И многие годы она сдерживала свою злобу внутри себя, а потом просто сорвалась? Ведь и мне порой бывает трудно держать себя в руках… И меня иногда посещают нехорошие мысли… Я пугаюсь, пытаюсь забыть, затолкать их в самый дальний уголок в голове. Ведь мама всегда говорила, что хорошие и славные девочки никогда не злятся, не бранятся и не ругаются, и тем более не помышляют о плохом. И мне бывало стыдно, что я не хорошая девочка.

Мама так и не оправилась. Приходила к нам бледная, похудевшая, больше не улыбалась, просто обнимала меня крепко-крепко и сидела тихая и молчаливая. Маленький Питер не дожил до своей годовщины. Я так ни разу и не увидела своего младшего братика. После его похорон в доме установился траур. К нам никто не приходил неделями, мы были предоставлены самим себе. Сами, своими силами, готовили еду (даже для няни, она-то магом не была). Основам колдовства мама и папа обучили нас еще в детстве, а больше нам и не нужно было. Главное, чтобы внизу, в кладовой, были продукты. Ведь магия ничего не делает из воздуха. Ничто не появляется просто так и ничто не исчезает бесследно. Для приготовления каши необходимо, чтобы все нужные для нее ингредиенты (крупа, соль, сахар, молоко) были где-то в непосредственной близости. Иначе будет то, что однажды вышло у меня, когда я захотела сделать мороженое, а свежего молока еще не подвезли. Я получила странную твердую массу из протертых фруктов и сахара. Одежду тоже можно было создать, если в кладовой были ткани (или хотя бы шерсть). Из воздуха создавались только иллюзии. Но иллюзией сыт не будешь (хотя мы с Розой и Николя часто развлекались, пугая няню: одевали на лицо маску то волка, то медведя).

****

Мама стала похожа на тень и даже то, что Анне исполнилось шестнадцать, ее не развеселило. На мою старшую сестру надели браслет и она переселилась в центральные покои. Нас в башне осталось трое.

Мы были испуганными и растерянными. А одиночество еще больше вгоняло в панику и смятение. Может быть, именно поэтому случилось то, что случилось.

Как я уже говорила, мама всегда меня выделяла. Называла красавицей и своей принцессой. И чем старше я становилась, тем больше была на нее похожа. Я так привыкла к этим словам, так уверовала в то, что я действительно самая красивая девочка на свете, что иногда забывалась и бахвалилась перед сестрой и братом, когда мы вместе играли. Во всех играх я непременно была «прекрасной принцессой» и «королевной». А они – моими подданными. Ребенок, что c меня было взять… Может, я была виновата в случившемся, может, Роза, но однажды моя средняя сестра вышла из себя…

– Красавица, красавица! – вдруг изо всех сил завопила она. – Как мне это надоело! Все только и говорят, какая Бель красивая, какая прелестная… Какой великолепный муж ей достанется… Мне уже в печенках сидит твоя красота!

Роза стала похожа на злобную фурию, она бегала по комнате и размахивала руками. Сестре было тринадцать, и я частенько страдала от ее насмешек. Мы с Николя ошарашенно наблюдали за ее передвижениями и вздрагивали от криков, а она продолжала кричать:

– Женихи уже в очередь выстроились, чтобы лицезреть нашу красотку! Богатые молодые маги так и ждут, когда тебе исполнится шестнадцать!

Тут Роза замерла и пристально уставилась на меня.

– Что ты смотришь?! Что ты уставилась на меня своими огромными голубыми глазищами?! Красотка! – фыркнула Роза. – Ты получишь в мужья чудовище! Урода, какого свет не видывал!

Я замерла, с ужасом глядя на сестру, а ее уже понесло, она не могла остановиться…

– Ты будешь навечно прикована к страшилищу! Вот твоя судьба! – выкрикнула она и упала, рыдая, на кушетку.

Все замерло. Бледный Николя переводил испуганный взгляд с меня на Розу, понимая, что меня только что прокляли. И никакого браслета на мне не было…

Слезы непроизвольно выступили на глазах. Я слабо понимала, что только что произошло. Злые слова сестры про чудовище, что я буду к нему прикована…

Вдруг Роза вскочила и подбежала ко мне.

– Бель, Бель… Прости меня… – бормотала, всхлипывая, она. – Я не знаю, что на меня нашло… Я не хотела, Бель…

Сестра захлебывалась рыданиями, а я чувствовала, как меня с ног до головы охватывает дрожь. Чувствовала, как корежится и ломается что-то внутри. Возможно, это ломалась моя судьба?..

– Бель, не говори ничего маме и папе, – рыдала Роза, – пообещай. А то нас разделят и мы не сможем больше играть…

– Конечно, – прошептала я, по-прежнему ничего не понимая, – я не скажу…

Я не хотела расстраивать маму и папу, им сейчас и так тяжело. Поэтому я пообещала себе молчать и попытаться жить как прежде. Но только больше я никогда не называла себя красавицей и не играла в принцесс.

Все более-менее успокоилось. Через неделю мы трое уже и не вспоминали о том, что произошло. «Проклятие – такая штука, что неизвестно, когда оно сбудется. Может, через год, может, через десять лет. Если не было сказано «немедленно» или «сейчас же», то оно может отодвинуться на неопределенный срок», – успокаивали мы себя, сидя тихонько втроем в моей комнате.

****

Последний раз мама к нам пришла совсем потухшая. Ее волосы потеряли свой блеск, кожа приобрела сероватый оттенок. Болезненная, какая-то неестественная худоба согнула ее тонкую изящную фигурку. Мы все собрались в библиотеке и тихонько сидели, слушая ее наставления. И почти ничего не запомнили. Только, что нужно быть послушными, любить папу, не ругаться, не злиться, не проклинать…. И так далее. Внутри меня поселилась острая колючая боль. Она разрывала внутренности, не давала думать и внимать словам, которые говорила мама. Я вдруг осознала, что вижу ее в последний раз. Мне было одиннадцать, но за один вечер я повзрослела.

****

Через год после смерти мамы Анна вышла замуж. Ее посватал наш сосед–маг, он был партнером папы и покупал у него золото и руду. Правда, ему было уже за сорок и у него было трое детей от первой жены, но Анна дала свое согласие на брак. Сыграли пышную свадьбу. Я сломала глаза, пытаясь рассмотреть сверху, из своего окошка на башне, роскошную карету и пышное белое платье невесты. Белое пятно обернулось и помахало мне рукой. Я помахала в ответ, но, боюсь, с такого расстояния увидеть что-то было невозможно.

Мне было жаль, что Анна ушла. Она была самой спокойной и уравновешенной из всех нас. Всегда благовоспитанна, сдержанна и безмятежна. Она могла погасить любую вспышку злости или раздражения, умела успокоить и приласкать.

После смерти мамы папа долгие месяцы ни с кем не разговаривал, погрузился в свое горе и не обращал внимания на детей. Так что на год Анна стала главой семьи. Потом, спустя некоторое время, папа потихоньку стал приходить в себя. Начал интересоваться работой, рудником, плавильней. Заходил к нам, разговаривал. Правда, когда видел меня, будто впадал в ступор и не мог оторвать от меня взгляда. Но прошло и это. К нам стал наведываться наш сосед-маг. И вскоре Анна дала свое согласие на свадьбу.

Уже почти два года я живу одна. Сначала Роза надела браслет, через год – Николя. Даже няня уволилась и уехала из нашего замка искать лучшей доли. Иногда брат с сестрой приходили в гости, но чаще я оставалась в одиночестве. У них появились новые увлечения. Роза выбирала жениха, а Николя осваивал папин рудник, учился добывать руду.

В моем распоряжении оказались все восемь комнат, большая библиотека, танцевальный зал и купальня. Совсем скоро мне исполнится шестнадцать и я выйду из башни. На меня оденут браслет и я стану жить среди людей. Возможно, даже выйду замуж.

Папа, когда последний раз приходил, сказал, что уже несколько богатых молодых людей интересовались у него, когда я выйду из башни и они смогут официально за мной ухаживать…

– Слухи о твоей красоте разошлись по нашему краю, Бель, – грустно улыбнулся папа, – не нужно даже слать портретов. Я уже устал всем объяснять, сколько тебе лет.

– Па, – прижалась ласково я к нему, – я не хочу уезжать. Дай мне хоть немножко времени пожить с тобой, с Николя, с Розой…

– Конечно, Бель, – погладил меня папа по голове. – Ты моя красавица и я не отдам тебя первому встречному. Годик-два поживешь с нами, а потом можно думать и о приданом…

Папа ушел.

«Не много же времени я себе выпросила», – подумала я расстроенно.

Мне не хотелось замуж. Не хотелось сразу же попасть в еще одну тюрьму, только с незнакомыми людьми. Хоть мама и твердила постоянно, что предназначение любой девушки – удачно выйти замуж и родить детей (чем больше, тем лучше), что-то я не очень прониклась этой идеей.

Я хотела чего-то такого, чего и сама не знала. Хотела изменить наше мироустройство, избавить мир от проклятий. Хотела ничего не бояться, жить спокойно и безмятежно. Хотела увидеть, узнать, прочувствовать огромный бескрайний мир, который манил меня из окна башни. Хотела стать свободной.

Я понимала, что возможностей что-то изменить у меня мало. Кто я? Молодая неопытная шестнадцатилетняя девушка, слабенький маг. Что я могу? Что в моих силах? Если Создатель сделал наш мир таким, то кто я против него?

Я часами сидела возле окошка и смотрела на раскинувшиеся внизу луга и рощи. На птиц, парящих в вышине, на густой неприступный лес, темнеющий за холмом. Нашу ограду огибала грунтовая дорога, она петляла между полями и уходила на север. На ней я иногда видела повозки моего отца, везущие на рынок золотые и серебряные заготовки.

Моими самыми лучшими друзьями стали книги. Десятки, сотни, тысячи книг. Они учили меня жить, объясняли, показывали, советовали. Я читала все подряд. Одни книги я проглатывала, не разжёвывая, быстро и жадно. Другие смаковала, как деликатес, читая несколько раз подряд одну страницу. Разбирая по буквам, по фразам каждую строчку. Находя тайный смысл и открывая для себя вселенную. Как я уже сказала, свободного времени у меня было предостаточно.

Иногда я часами рассматривала себя в зеркало и пыталась найти, вычленить те черты, которые делали меня красавицей. Я сравнивала себя с портретами принцесс в книгах, с внешностью своих сестер, с подлинной и непререкаемой красотой нашей матери, оставшейся в моей памяти самой красивой женщиной на свете. Трогала кончиками пальцев длинные густые ресницы, проводила линию по изогнутым бровям, улыбалась так, чтобы на щеках появились ямочки, по-детски надувала губы… Была ли я тщеславной? Возможно. Красота сопровождала меня всегда. Мама нам с Розой часто говорила, что красота – это единственное оружие, которое доступно нам, женщинам, в этом уродливом мире. И получается, что я вооружена лучше многих.

****

«Ура! Мне сегодня исполнилось шестнадцать лет!»

Я счастлива так, как не была уже давно! Папа еще утром пришел меня поздравить и сразу же, не откладывая, защелкнул на левой руке изящный золотой браслет. Все. Теперь он будет на мне до конца жизни.

– Поздравляю, девочка моя, – поцеловал меня папа в щеку, – ты теперь совсем взрослая. И так похожа на маму…

В голосе папы прозвучала грусть.

– Я купил для тебя самый сильный браслет из всех, которые сейчас продаются. Когда-то я сам его выковал. Ты будешь защищена как никто другой в нашем мире, – прошептал он мне. – Если бы я мог…

Он опять вспомнил о маме. Опять начал корить себя, что не поменял ей браслет, когда привез ее в свой дом. Ведь у нее был дешевый, простенький… Ее семья была бедной. Эту историю я слышала десятки раз (когда папа оттаял и начал приходить ко мне, он часто рассказывал, как они с мамой познакомились, как он забрал ее от бедных родственников).

– Спасибо, – ответила я растроганно, прерывая поток его сожалений. – Ты – самый лучший папа на свете!

И началась моя взрослая жизнь. Мне приготовили шикарные апартаменты на втором этаже замка. Я познакомилась со слугами, обнялась с братом и сестрой. Роза выглядела расстроенной. Я слышала, что у нее что-то там не сладилось с женихом, свадьбу то отменяли, то опять назначали новую дату. Я не лезла в ее личную жизнь, да сестра и сама держала меня на расстоянии. Возможно, чувствовала вину за случайно сорвавшееся проклятие, может что-то другое, но однажды, когда я постучалась к ней в комнату с предложением пройтись по саду, она резко ответила мне, чтобы я убиралась. Ну, нет так нет…

Я бродила в одиночестве по поместью и просто наслаждалась свободой. Гуляла, каталась на лошадях, кормила кошек и собак. Все для меня было ново и интересно. Животные, люди, деревья, птицы… Весь этот огромный прекрасный мир, который ждал, когда я к нему выйду. И почему там, в башне, я думала, что он ужасен? Нет, он – великолепен! Ну и что, что проклятия исполняются? Они где-то там, далеко от меня, в неизвестном будущем… А сейчас, в настоящем, мне так хорошо – не передать словами!

Слуг у нас было немного. И почти все они работали на руднике и в плавильном цехе. Замок так был заколдован, что убирал себя сам, огороды и сады так же отличались поразительной самостоятельностью. Ну, может, животные не могли сами себя кормить и чистить. Да еще еду готовила кухарка, тоже маг, наша дальняя родственница по маминой линии. Я называла ее тетей Инессой. Пусть папа и говорил, что в замке немного народу, но для меня, в последние два года видевшей только себя в зеркале, папу раз в неделю и пару раз в месяц сестру с братом, это была целая толпа. Я здоровалась несколько раз на дню со всеми, кого встречала в доме и на улице. Было приятно просто стоять и разговаривать. О погоде, об урожае, об окотившейся кошке…

Мне все безумно нравилось. Я напросилась к папе в рудник на экскурсию и облазила все закутки на заводе. Люди улыбались моему энтузиазму, тепло, по-доброму реагировали на мои чудачества. Почему мама и папа предупреждали, что мне следует остерегаться чужих? Ко мне все прекрасно относились. Люди так добры и приветливы! Все, кого я встречала, искренне улыбались мне и желали доброго дня.

От женихов папа отбивался с поразительным проворством. На все предложения сватов у него был один ответ – «Бель еще шестнадцать. Ну и что, что совершеннолетняя? Она еще ребенок. Может, через годик…». И так далее. Но самые настойчивые все же приезжали в гости с подарками и пытались за мной ухаживать.

Роза злилась (ее свадьба уже окончательно расстроилась, кто был виноват – неизвестно), она-то действительно хотела замуж (в отличие от меня). Я старалась не показываться ей на глаза (благо все время проводила или на кухне, или в саду, или в карьере), прятала подальше подарки и портреты женихов, не обращала внимания на ее остроты и подколки.

Николя выбрал себе невесту. Дочь богатого фермера, который поставлял нам дрова, шерсть и мясо. Для них было честью породниться с магом, поэтому за девушкой давали богатое приданое. Вся наша семья начала готовиться к свадьбе. Я носилась как угорелая, помогая кухарке на кухне. Готовила комнаты для гостей (должна была приехать Анна с мужем и старшим сыном). Украшала замок (где иллюзиями, где настоящими картинами и гобеленами).

До свадьбы оставалось всего пару недель, когда случилось несчастье. Брат с невестой поехали на ярмарку выбирать свадебные браслеты, а с ярмарки Николя приехал один…

Потом, спустя некоторое время, я разузнала у папы, что тогда случилось там, в маленьком городке, в ста милях от нашего дома.

Оказывается, когда девушка примеряла свадебный браслет, она на минутку сняла защитный, магический… И надо же было в это время в палатку зайти сумасшедшей старухе, которая, увидев молодую красивую пару, разразилась злыми проклятьями. Брат отделался легким испугом, а девушку скрутило на месте. Буквально через час она превратилась в сморщенный скелет, обтянутый сухой кожей. Через два дня ее не стало. Опять не смогли помочь ни маги, нанятые за большие деньги, ни любовь родных. Проклятье никого не щадит.

Брат от потрясения поседел, в девятнадцать лет превратившись из счастливого жениха в невротика. Уже два месяца как он беспробудно пьет и ни с кем не разговаривает. Наш дом опять накрыло горе.

Папа и я за это время очень сблизились. Николя пил и ничем не интересовался. Роза безвылазно сидела в своих комнатах, постепенно превращаясь в злобную скандалистку и склочницу. Она не помогала по хозяйству, только бранила папу, что тот не дал ей достаточно богатого приданого (если бы дело было только в нем!) или критиковала меня за неуемный оптимизм и желание помогать слугам.

– Когда ты уже выйдешь замуж и уедешь отсюда?! – постоянно бубнила она. – Может, хоть тогда на меня кто-нибудь обратит внимание. А то все «Бель, Бель»… Надоело!

Я чувствовала себя виноватой. Действительно, по сравнению с моей яркой красотой сестра, стоящая рядом, казалась просто хорошенькой. Но я ее всегда считала красавицей, просто другой, не похожей на меня. Высокая, темноволосая, кареглазая. И, бесспорно, очень привлекательная и милая. Портило Розу только постоянно недовольное выражение на лице и кривая ухмылка на губах.

****

Я проводила папу в очередной раз на ярмарку. Он взял с собой двоих слуг и увесистую сумку с золотыми и серебряными слитками. А также недавно законченный большой заказ на эксклюзивные золотые браслеты для детей магов. Как всегда, он спросил нас, что нам привезти с ярмарки.

Роза, по своему обыкновению, заказала драгоценные камни и духи (золото-то у нас было, но, увы, папа не умел красиво огранить изумруды или сапфиры). Я же заказала новые книги. Сестра пробурчала, что у нас и так их девать некуда, только пылятся на полках.

Папа ответил, что постарается найти что-нибудь, сел в повозку и отбыл. До поселка нужно было ехать около ста миль, и обычно папа возвращался на следующий день. Но не в этот раз.

Прошел один день, прошел второй… Папа так и не появился. Я начала волноваться. От Николя не было никакого толку – он просто пьяно отмахнулся от меня. Роза на мои волнения рыкнула, что папа мог задержаться где угодно, может решил погостить у своего друга-мага. Я ответила, что на моей памяти не было ни единого раза, чтобы папа без предупреждения где-то гостил.

На третий день к замку подъехали двое слуг с повозкой. Папы с ними не было. Меня накрыла паника.

Все собрались в столовой (я даже Николя вытолкала пинками из его спальни) и слушали рассказ слуг о том, что произошло. Распродав все, два дня назад, как обычно, они втроем возвращались с ярмарки. Повозкой, нагруженной покупками, управлял Питер, папа ехал на своем вороном рядом. На середине пути, когда они огибали непроходимую дремучую чащу (тот огромный густой лес, что я видела из башни), из леса выскочила стая волков. С ней разобрались очень быстро, но вороной папы (конь был молодой и горячий, папа купил его недавно) испугался и понес прямо в чащу. Больше они хозяина не видели. Почти полтора дня они его искали, бродили по густым зарослям, но так и не смогли найти никаких следов. Потом, отчаявшись, решили возвращаться домой, в надежде, что, возможно, конь папы сам нашел дорогу и хозяин уже дома.

– Питер, Фарис, вы ни в чем не виноваты, – я попыталась успокоить нервничающих слуг. – Такое могло случиться с кем угодно. Нужно снаряжать экспедицию на поиски.

Я решительно встала, выпрямилась во весь свой маленький рост и твердо заявила:

– Завтра мы едем в лес.

– Ты никуда не поедешь, – прохрипел Николя сиплым голосом. – Не женское это дело. На поиски со слугами поеду я.

– Я хочу поехать, – не унималась я. – Я тоже маг, я могу быть полезной.

– Твое дело – сидеть в замке и быть послушной женой, – тут Николя понял, что сказал что-то не то. – Ну, или дочерью…

Препирались мы до самого вечера. Николя даже встряхнулся, взял себя в руки и протрезвел, впервые за несколько недель. Роза не участвовала в наших спорах: в повозке она нашла шкатулку с драгоценностями и принялась потрошить ее недра.

Разошлись по спальням каждый со своим мнением. Николя – с твердым убеждением ехать без меня, я – с таким же твердым убеждением ехать на поиски вместе с ними. Неизвестно, чем бы это закончилось, но рано утром папа сам прибыл домой. Я от радости и плакала, и смеялась.

Когда стихли восторженные приветствия и уменьшился шквал объятий и поздравлений, папа начал рассказывать, что с ним произошло.

Оказывается, когда вороной понес его в чащу, папа пригнулся к лошадиной шее и закрыл глаза, чтобы их не поранило ветками. Скакали они долго. Когда вороной выдохся и остановился, то папа понял, что заблудился и совершенно не знает, где оказался. Слез с коня и пошел пешком, ведя его за собой в поводу. Шел он очень долго, почти до самого вечера, приблизительно приметив направление пути. Когда стемнело, ему повезло выйти к огромной высокой ограде. «Если есть забор, значит должен быть и дом, окруженный этим забором», – подумал папа и принялся искать способ попасть внутрь. Оказалось, даже его магические способности не могли пробить защиту ограды – та стояла намертво. Но зато, почувствовав чужака, заявился хозяин замка. Папа его не видел, но слышал голос. Сначала грубый и неприветливый, потом (когда отец рассказал, что с ним приключилось) более-менее доброжелательный. Его пригласили переночевать в замок. В ограде открылся небольшой проем и папа вошел внутрь. Дворец хозяина потрясал роскошью убранства и обстановки.

Папа рассказывал, что такого великолепия он никогда не видел, даже бывая в гостях у самых богатых и могущественных магов. Я прервала его восхищенные слова, льющиеся нескончаемым потоком: все-таки папа работал с драгоценностями, и такое их количество не могло его не восхитить.

– Папа, а что дальше? – я дернула его за рукав. – Потом расскажешь про богатство.

Папа хохотнул.

– Да, действительно, что-то я отвлекся. Как вспомню – так до сих пор сердце стучит быстрее.

– Ну, пап…

– Ладно, ладно…

Дальше его накормили, показали роскошную спальню. Хозяин так и не появился, только иногда позволял себе несколько коротких поясняющих слов.

Утром, позавтракав, папа засобирался домой. На столе его ждало кольцо. Хозяин объяснил, что кольцо телепортирует его туда, куда он захочет, но только один раз. Папа восхитился. Даже не у всех самых сильных магов получалось создавать телепортационные кольца. Папа поблагодарил приютившего его хозяина и повернул кольцо.

– Вот и вся история,– закончил он свое повествование деланно веселым тоном. – Сейчас я здесь, с вами.

– Как-то все слишком хорошо и просто, – пробормотала я про себя.

Папа приобнял меня за плечи и поцеловал в щеку.

– Бель, красавица моя, – голос папы немного охрип от волнения, – я вернулся к вам сказать, что у меня все хорошо. Я жив, здоров. И привез вам подарки!

Тут он воскликнул, оборачиваясь к слугам:

– Повозку привезли?

Те кивнули:

– Конечно. Все на месте.

– Отлично! – он вытащил из заплечной сумки странный потрепанный томик. – А это тебе, Бель. Книга, правда, не новая, но очень интересная. Надеюсь, тебе понравится.

– Спасибо, пап, – я взяла книжку.

Все закончилось хорошо, но что-то грызло меня изнутри. Может, легкая грусть в глазах папы; может, тоскливые нотки, прорывающиеся в деланно веселом тоне; может, мои собственные страхи… Но я не пошла спать, а осталась в библиотеке и села читать привезенную новую книгу.

Странная такая книжечка. Древность ее поражала. Почти антиквариат! На полях я заметила пометки, сделанные чужой рукой. Твердый угловатый почерк свидетельствовал, что прежним хозяином был мужчина. Книга содержала колдовские формулы. Но такие сложные и запутанные, что я не смогла разобрать ни одной, хоть и читала в своей жизни много разных магических учебников. По-видимому, моя бытовая магия была такой же далекой от заклинаний, написанных в этой книжке, как небо от земли. «Где же папа ее взял?» – задумалась я, в очередной раз споткнувшись на правильном произношении формулы.

****

Засиделась в библиотеке я до позднего вечера, но мне все же удалось правильно разобрать одну формулу – для создания големов. Я так радовалась, что мне удалось верно произнести заклинание, что даже не заметила небольшого глиняного человечка, стоящего возле моего кресла. А когда увидела, перепугалась жутко.

– Исчезни! – заорала я.

И он исчез. Вот так просто. Сердце грохотало набатом в груди, а сознание затопила радость – я смогла сделать существо! Пусть маленькое (наверное, такое небольшое количество глины было поблизости), но живое. Оно стояло рядом со мной и смотрело на меня преданным взглядом. Я – маг! Настоящий! И пусть говорят, что женщинам достаточно и бытовой магии – приготовить еду, заколдовать дом на чистоту, сделать одежду – но я буду учиться. И эта книжка – самый ценный подарок, который мог мне сделать папа.

На радостях я побежала к папе хвастаться. Но, оказавшись возле его спальни, вдруг разобрала несколько слов, которые мне совсем не понравились. Папа говорил с Николя. Точнее, наставлял брата, что ему делать в его отсутствие.

– Все просто. Основное ты уже умеешь. Пока будешь плавить руду, а ковать браслеты научишься со временем…

Брат что-то спросил.

– Розу выдашь замуж за первого, кто посватается…

Николя опять что-то пробормотал.

– Бель?

Я напряглась и тихонечко прислонила ухо к двери.

– Напишешь господину Витору, он самый молодой и самый богатый из всех, кто сватался к ней.

Я ужаснулась. Я даже не помню, кто такой этот Витор! Никогда не обращала внимания на молодых мужчин, приезжающих к нам. Их было так много… Я-то думала, что у меня есть время.

– Но ведь она не хочет замуж, – наконец я смогла разобрать тихий грустный голос брата.

– Ей уже семнадцать, погуляла и хватит, – твердый холодный голос папы неприятно резанул по сердцу. Радость от выученного заклинания испарилась, как будто ее и не было. Что же все-таки происходит?

– Ты остаешься за старшего, Николя. На тебе замок, слуги, карьер. Не подведи меня.

Голос папы звучал в спальне, а я по-прежнему ничего не понимала.

– Возможно, ты сможешь сбежать? – спросил брат.

– Это вряд ли, – ответил папа. – Ты бы видел, что у него за замок… Он очень сильный маг, я таких не встречал.

В мою голову начали закрадываться сомнения, что папа далеко не все рассказал о хозяине, приютившем его. Скорее всего, дело было по-другому.

– Не переживай, Николя. Поживу годик в его замке… Ничего со мной не случится, – снова сказал голос папы. – Старичку-магу стало скучно в одиночестве, вот он и вынудил меня у него погостить.

– И дернул меня черт ограбить его библиотеку! – в сердцах добавил он.

Я вздрогнула. Так это из-за моей книжки?

– И зачем ты полез в его кабинет? – брат задал именно тот вопрос, который и меня волновал больше всего.

– Да вспомнил уже утром, что не купил книгу Бель. Дверь в библиотеку была открыта, вот я и подумал, что старичок даже не заметит пропажи одной малюсенькой книжонки. При таком огромном их количестве… Взял первую попавшуюся. Заметил, зараза!

Папа тяжело вздохнул.

– Ну ладно, пора спать. Завтра надену колечко и прощай, родной дом, на год. Ты девчонкам объясни, что я уехал по делам, надолго…

– Хорошо, – ответил Николя.

Я услышала шаги у двери и юркнула за колонну. Мрачный понурый брат вышел из отцовской спальни и потопал по коридору. Даже если бы я стояла посреди коридора, он бы меня не заметил – так он был расстроен.

Я медленно побрела к себе в комнату. Нужно было подумать.

Значит, замуж? Значит, уже взрослая и пора рожать детей? А меня кто-нибудь спросил, чего я хочу? Может, я хочу выйти замуж по любви?! А так… Замуж на некоего… Витора? Викора? Вилора? Я даже имени его не помню!

Папе нельзя уезжать. Ни в коем случае! Николя – молодой оболтус и растяпа. Он загубит и карьер, и плавильню. А Роза? Кто ей даст приданое? Кто найдет жениха? Нет, нужно придумать что-то другое. И чем больше я думала, тем больше понимала, что отец нужнее здесь. Если старичку-магу просто скучно и ему все равно, кто его будет развлекать, то пусть этим кем-то буду я! Тем паче, что замуж мне катастрофически не хочется.

Приняв решение, нужно было его осуществить, то есть украсть кольцо. Меня так трясло, что я до утра не сомкнула глаз. Рано утром, только забрезжил рассвет, я пробралась в спальню отца. Кольцо я увидела сразу – простой золотой ободок с тоненькой гравировкой лежал на подоконнике. Папа безмятежно похрапывал на широкой кровати. Я взяла кольцо и положила себе на ладонь. «Наверное, будет великовато», – подумала, рассматривая украшение. Действительно, кольцо было на палец упитанного мужчины (такого, как мой папа). Я сжала его в ладошке, подошла к кровати и тихонько позвала:

– Пап... папа, проснись…

Отец открыл сонные глаза.

– Бель, что случилось? – он привстал. – Что ты здесь делаешь?

– Пап, – начала я, – я вчера слышала твой разговор с Николя.

Папа нахмурился, приходя в себя и окончательно сбрасывая с себя сон.

– Я не хочу замуж, – заявила я твердо, – и это из-за моего подарка ты пострадал. Я все решила, я телепортируюсь в замок мага вместо тебя.

– И не спорь, – добавила, видя, как папа мотнул отрицательно головой. – Ты нужнее здесь.

Я на шаг отступила от кровати.

– Бель, остановись, – папа начал подниматься, – ты не можешь. Это моя проблема. Я сам во всем виноват.

– Нет, папа. Я этого хочу, – я все решила и не собиралась отступать. – Поживу в замке мага и вернусь к вам. Может, через год я созрею для замужества.

Я невесело хохотнула. И, пока не передумала, быстро надела кольцо на безымянный палец и прокрутила по часовой стрелке. Кольцо мгновенно плотно сжало палец, будто подстраиваясь под его размер, а воздух вокруг меня задрожал. Я испуганно зажмурилась. Хоть я и слышала о таких вот кольцах, но мне ни разу не приходилось ими пользоваться.

****

Уже минуту я стояла с закрытыми глазами и боялась их открыть. Я чувствовала легкий теплый ветерок, обдувающий лицо и ласково шевелящий волосы на виске. Десятки разных запахов атаковали меня со всех сторон. Что это, цветы?! Я приоткрыла один глаз. Вокруг расстилалось яркое колышущееся море растений. А я стояла посреди самого грандиозного сада, подобных которому не видела в своей короткой жизни. На сотни метров вокруг простирались великолепные ухоженные клумбы, ровно подстриженные кустарники узорами обвивали цветники, карликовые деревья и мраморные скульптуры гармонично дополняли вид. «Ух ты!» – воскликнула я пораженно. Почему папа не говорил, что здесь такая красота? Он все время твердил о золоте и драгоценностях, а то, что у хозяина есть такой великолепный сад, не упомянул.

Солнце только-только поднималось из-за горизонта. Тонкие лучи пронизали воздух, раскрасили золотом деревья, омыли светом желтый песок на парковых дорожках, создавая непередаваемую красоту.

Я, очарованная и потрясенная, медленно двигалась по центральной аллее, через каждый шажок останавливаясь и наклоняясь к еще одному прекрасному цветку. Приседала на корточки, вдыхала аромат, гладила бархатные лепестки.

Я даже не сразу обратила внимание на высокую громадину дворца, ждущую меня в конце аллеи.

Где-то на середине пути почувствовала тяжелый взгляд. Кто-то смотрел из темных окон замка. А вот я ничего не могла разглядеть. Окон было бесконечное множество, и за которым из них прятался хозяин, неизвестно. Даже немного струхнула. Как отреагирует маг на мое самоуправство? Не вышвырнет ли обратно? Может, позволит хотя бы переночевать?

Я поднялась с корточек. Сделала глубокий изящный реверанс в сторону, откуда чувствовала взгляд, здороваясь с хозяином. Хотела сорвать фиалку, чтобы украсить свое платье, но потом, вспомнив, как наказал папу хозяин замка за самоуправство, решила ничего не трогать. Отряхнула руки и решительно зашагала к строению.

****

Когда до входа оставались считанные метры (и меня уже посетила тревожная мысль: «Вдруг меня не пустят в дом?»), высокие кованые двери бесшумно распахнулись, и я, не останавливаясь, шагнула в темный проем. Сердце стучало как сумасшедшее. Я впервые в жизни совершила что-то безумное, пошла наперекор папе, молве, мироустройству… И чувствовала от этого и ужас, и восторг.

– Здравствуйте! – громко крикнула я в темноту, замерев у порога. Я была ослеплена и дезориентирована, войдя в темное помещение из яркого солнечного утра. – Я пришла вместо папы.

Ответом мне была тяжелая глухая тишина. Где-то там, в темноте, находился хозяин этого замка, сильный страшный маг и в эту минуту он решал, что со мной делать. Я кожей чувствовала острый пронизывающий взгляд, цепко ощупывающий меня с ног до головы.

Глаза начали привыкать к полумраку и постепенно я стала различать в чернильной тьме то изящную статуэтку в углу, то бронзовый (или золотой?) вазон с цветами, то резной столик с драгоценной столешницей (неужели аметист? С ума сойти!). Я попала в сказку. В сказочный нереальный мир, где великолепные изумруды были вставлены в простые подсвечники, а люстры сверкали сотнями бриллиантов и сапфиров. Папа был прав – это немыслимо.

Я тряхнула головой, прогоняя восторженные мысли: «Хватит, Бель! Ты не за тем сюда пришла, чтобы любоваться драгоценностями!». Хозяин замка до сих пор хранил молчание.

– Меня зовут Бель, – я опять низко поклонилась, с трудом отводя взгляд от сверкающего интерьера и переводя его вверх, на балкон, туда, где в темноте (ну, я так думаю) стоял хозяин.

– Я честно признаюсь, что украла кольцо у папы и самовольно перенеслась к вам. Папа не виноват. Извините меня, – от волнения сцепила руки в замок. – Но если вам нужен просто собеседник, кухарка, помощница – я в вашем распоряжении. Я много читала, знаю разные сказки, истории, хорошо готовлю…

И добавила дрожащим тоненьким голосом:

– Не прогоняйте меня. И не наказывайте папу, накажите лучше меня. Это для меня он украл вашу книжку, – я вытащила потрепанный томик из кармана в юбке. – Вот, возьмите.

– Можешь оставить себе, – проскрежетал глухой невнятный голос. Как будто хозяину было трудно говорить или ему мешало что-то во рту. «Бедненький старичок, – подумала я, – наверное, остался совсем без зубов».

– Так вы мне разрешите остаться вместо папы? – задала осторожный вопрос.

Холл опять накрыла тягостная тишина. Я ждала, нервно сцепив пальцы, как будто сейчас решалась моя судьба. Бесконечные минуты тянулись и тянулись. Я чувствовала, что маг колеблется, и для верности нацепила на лицо самую очаровательную улыбку из своего арсенала.

– Да… – неуверенно, словно еще раздумывая, как поступить, ответил хозяин, – оставайся.

–Ура! – завопила восторженно. – Вы не пожалеете, обещаю! Я буду очень хорошим собеседником.

Я была так счастлива, что чуть не прыгала от радости.

– Я уже жалею, – послышался тяжелый вздох, и голос добавил насмешливо: – Девчонка.

Через некоторое время, когда я уже подумала, что хозяин ушел, до меня донеслось:

– Можешь выбрать себе любую спальню на втором этаже замка. В правом крыле. В левое – ни ногой, там моя территория.

– Спасибо! – крикнула я в пустоту, но маг не ответил. Ушел?

«Ну и ладно, – подумала я, – мне достаточно и правого крыла». Когда я подходила к замку, он мне показался таким громадным, что даже в правом крыле было как минимум комнат сто. Мне хватит.

****

Я еще немного походила по холлу. Рассмотрела драгоценности, потрогала изумрудные подвески, провела ладошкой по мраморным колоннам. Посидела на мягкой кушетке, позаглядывала в незапертые комнаты на первом этаже. Обнаружила столовую с огромным прямоугольным дубовым столом, бальный зал (размером с небольшое поле на нашей ферме) и главное – библиотеку (книг в ней было на три жизни, даже для такой страстной читательницы, как я). «Эта комната станет моей любимой», – тут же решила я.

Представила у себя в руке яблоко – оно тут же появилось на ладони. Хорошо, значит фруктовый сад близко, с голоду не умру. И, вгрызаясь в спелый сочный плод, пошла на второй этаж выбирать себе апартаменты.

– Нет, ну это невозможно, – бормотала я себе под нос.

Уже час я брожу по многочисленным комнатам и не могу остановиться ни на одной. Каждая следующая краше предыдущей.

– Может, мне жить в каждой по месяцу? – пришла в мою голову новая мысль.

Комнаты были великолепны. Такие же сказочные и роскошные, как и холл внизу. Каждая украшена по-особенному. В своей неповторимой манере, отличаясь и отделкой, и цветом.

Были апартаменты, где в прихожей бил фонтан, а в спальне стояла кровать, окруженная живыми цветами, и вьющиеся лианы спускались с балдахина.

Были комнаты, где стены были обтянуты дорогой парчой, а пол покрывали пушистые шкуры неизвестных животных. Были и те, где кровать была сделана из цельного куска янтаря, а потолок оказался зеркальным (зачем, интересно?).

В итоге, когда удивляться и восхищаться сил уже не осталось, я остановилась на обычной простой спальне в розовом цвете. К ней прилегали маленький будуар с гардеробом и небольшой бассейн-купальня. Я со вздохом упала на кровать и наконец расслабилась.

Меня немного мучило раскаяние. Пусть я и своровала кольцо из благих намерений (хотелось так думать), чтобы помочь папе и не дать развалиться нашему семейному бизнесу, но в глубине души я догадывалась о своих эгоистичных мотивах – сбежать от нежелательного брака, посмотреть мир (пусть отдельно взятый замок, но начало-то положено!), сделать первый шаг к своей самостоятельности.

«Не тревожься, Бель, – мысленно сказала себе, – это же всего на год! Через год ты вернешься к семье, и все будет как раньше».

С этими мыслями я и не заметила, как заснула.

****

И началась моя полусамостоятельная жизнь. Утром в спальне появлялся завтрак. Так, ничего особенного, в принципе я и сама могла бы готовить. Но кроме воровства фруктов из сада, к сожалению, у меня ничего не получалось. То ли продукты находились далеко, то ли магия замка слушалась только хозяина, но после нескольких попыток приготовить себе еду я бросила эту затею. Может, хозяин не хотел, чтобы я ела в своих комнатах? Ведь ближе к вечеру он высокомерно мне заявил, что «обед в столовой будет ждать меня в пять». Я бродила в библиотеке, выбирая себе книги. Его обычный невнятный сиплый голос раздался откуда-то сверху. Я подняла голову – ни балконов, ни отверстий в потолке не было. Где же он прячется?

Поначалу я вздрагивала, заслышав идущий из ниоткуда голос, но потом привыкла. Маг наблюдал за мной, как за каким-то странным малоизученным зверьком. Не трогал, не ругался, не поучал, не критиковал (как любят делать старики), только наблюдал. Я спиной чувствовала тяжелый взгляд, сидя в библиотеке или гуляя по парку, или даже идя по коридору. Всегда оборачивалась и никогда никого не находила. У него что, полно потайных ходов в замке? Или он стал невидимкой? Вероятнее всего, первое, так как я ни разу не слышала, чтобы кто-то из магов был способен на невидимость.

Он обитал в своем крыле замка, я – в своем. Мое извечное любопытство постоянно толкало меня на свершения. Каждый день я выходила на «промысел» (так я это называла). Я уже облазила свое крыло, побывала во всех спальнях и кладовках, залезла на чердак и посетила маленькие комнатки в башне (там находилась небольшая обсерватория). Далее на очереди был подвал. Я выучила план поместья как свои пять пальцев. Перед фасадом замка был разбит тот великолепный парк, за домом находился небольшой глубокий пруд (думаю, там водилась форель, так как она часто появлялась на столе в жареном виде). Пруд окружал фруктовый сад. По периметру (около полутора километров в диаметре от замка) возвышался неприступный магический забор, высотой метра три-четыре. Я тщательно обследовала его (потратила целый день), но не нашла ни одной лазейки. Ни ворот, ни калитки…

Зачем ему был нужен папа? Маг почти не разговаривал со мной и не искал моего общества. Прошел уже месяц как я гощу здесь, а мы еще ни разу не виделись.

– Как вас зовут? – однажды громко спросила я, подняв голову вверх. – Мне же нужно как-то вас называть.

– Аскар, – через некоторое время донесся приглушенный ответ.

– Нет, я так не могу, – ответила я задорно. – Меня учили, что старших надо называть уважительно. Мне нужно полное имя. Господин…

Я сделала паузу.

– Аскар, – еще раз произнес из темноты голос, – просто Аскар.

– Ладно, – с улыбкой согласилась я, – буду звать вас господин хозяин… или господин Аскар.

Голос насмешливо хмыкнул:

– Как хочешь, так и называй. Обед будет ровно в пять. Не опаздывай.

****

В моей гардеробной комнате появились роскошные платья. А когда я попыталась сделать себе одежду – опять ничего. Меня раздражала эта выборочная возможность применять магию. Но пока я только молча злилась.

Каждый день в пять часов я находила в столовой накрытый разнообразными яствами стол, но ни разу – хозяина за ним. Еды было столько, что можно было бы накормить десятка два людей. Я садилась, немного ела, брала что-нибудь себе на вечер (пирожок или пирожное), вставала и еда сразу же пропадала со стола, как будто ее и не было.

Наконец у меня получилось сделать себе штаны и рубашку (давно хотела получить такую одежду, но хозяин отказывался мне ее создавать). Обследовать чердаки и подвалы в пышных платьях было ой как неудобно. И я придумала! Ведь можно не только пользоваться магией, но и работать иногда руками. Ткани-то у меня было много: в гардеробе висело десятка три новых, совершенно не подходящих для меня платьев. Я выбрала одно, самое вычурное, с глубоким (и как такое можно носить?) вырезом, распустила по швам и вот – штаны и рубашка готовы. Я так радовалась тому, что перехитрила хозяина, что одевала их постоянно, на все свои вылазки.

Вспоминала ли я о доме? Скучала ли за отцом, братом, сестрами? Конечно. Почти каждый день. Но я успокаивала себя тем, что если бы я послушалась папу и вышла замуж, то точно так же уехала бы за тридевять земель в чужой замок и виделась бы с родными раз в пару лет.

****

В скором времени я совершенно осмелела. Путешествовала по замку в штанах и рубашке, надевая платья только на обед. И то, после того, как мне настойчиво намекнули, что я останусь без еды, если буду приходить в неподобающем виде (однажды я, не успев переодеться, спустилась в банкетный зал в пыльных штанах и грязной рубашке – очень есть хотелось). После того как я уселась за стол и мои нетерпеливые ручонки потянулись к жареной куропатке – все исчезло. Стол оказался совершенно пуст и сверкал гладким отполированным деревом.

– Переоденься, – прозвучал сверху голос, – и чтобы я больше тебя не видел в таком наряде.

– А вам не все равно, как я выгляжу? – обиделась я. – Вы же не сидите рядом со мной за столом. Вот если бы вы обедали вместе со мной…

Я уже давно пыталась подвигнуть хозяина замка встретиться воочию, но пока бесполезно. Он прятался от меня, как заправский шпион.

– Пока не переоденешься – еды не дождешься, – отрезал голос.

«Ну и ладно», – фыркнула я.

Поднялась на второй этаж и прямо в коридоре нацепила на себя иллюзию роскошного платья. Спустилась вниз, зашла в столовую – стол по-прежнему был чист.

– Ты что, действительно думала, что я не увижу твою иллюзию? – голос мага сочился сарказмом.

– Какая вам разница, иллюзия на мне или настоящее платье?! – вспылила я. – Вы же все равно наблюдаете сверху, издалека!

– Разница есть, – проскрежетал голос. – Тебе не понять, девчонка.

– Ну и ладно, деспот несчастный, – я надулась, встала и потопала наверх. «Ничего, поужинаю яблоками и грушами, голодной не останусь…».

Это наше первое противостояние закончилось, не успев начаться. Куда мне тягаться с великим магом, с моими слабыми магическими силами!

Фрукты отказывались появляться у меня в спальне. Ругаясь и шипя сквозь зубы, я потопала вниз. Сорву руками с дерева, ничего со мной не случится! Как бы не так – входная дверь отказалась меня выпускать. Предательница!

– Ну это какое-то безобразие! – заорала я вверх. – Господин Аскар, так нечестно!

– Почему? – в грубом голосе сквозила насмешка.

– Потому! – отрезала я. – Нельзя так с гостями обращаться!

– А если гости отказываются выполнять просьбы своих хозяев? – задал он провокационный вопрос.

Я задумалась. А ведь он прав. Мой внешний вид – форменное пренебрежение этикетом и вежливостью. Так я скоро буду садиться за стол с грязными руками, неумытая, нечёсанная… Я виновато опустила голову и, вздохнув, пролепетала:

– Простите, господин Аскар.

– Иди в свою комнату, Бель, – уже мягче добавил мужчина. – Надеюсь, ты не будешь больше капризничать и противоречить мне?

– Возможно, – лукаво улыбнулась я. – А возможно, и нет!

Весело рассмеялась и понеслась наверх в свою комнату, чувствуя спиной пристальный обжигающий взгляд. В спальне на прикроватном столике стоял поднос с куском жареной куропатки, печеным картофелем и листьями салата и ваза с фруктами.

– Спасибо! – с полным ртом произнесла я в воздух, скорее для себя, особенно не надеясь, что меня услышат. Вряд ли хозяин подсматривает за мной в спальне. И чуть не подскочила от невнятного приглушенного «Пожалуйста». По-моему, звук шел из коридора… Я вскочила и открыла дверь – пусто. Ну и ладно, главное, чтобы в купальне не подсматривал.

В доме уже не осталось ни единого уголка, не обследованного мною. Сад и парк я знала как свои пять пальцев. Библиотеку находила с закрытыми глазами. Умела за минуту (как солдат) переодеться в выбранное накануне платье, чтобы бежать на обед. Каждое утро я брала свою книгу (до сих пор билась над тем потрепанным томиком с заклинаниями) и шла к пруду. Садилась на скамейку, читала и тренировалась почти до полудня. Вечерами в своей комнате я мечтала, как стану великим магом, единственной женщиной, достигшей могущества. Я найду способ побороть проклятья и сделать мир лучше. Мечты, мечты…

****

Уже два месяца как я в замке, а хозяина так ни разу и не видела. Это превратилось в какую-то навязчивую идею. Я часто нарезала круги возле двери, ведущей в левое крыло замка, но она постоянно была заперта. Больше входов в эту часть дома не было. Я пыталась пробраться через подвал, но и там стояла глухая стена, разделяющая дом на две половины. Иногда я часами сидела внизу, в гостиной, поставив кресло чуть ли не под дверь, ведущую в запретное крыло, и чутко прислушивалась к звукам, доносящимся из-за нее. Слышала какие-то хлопки, взрывы, иногда почти звериное рычание и глухие удары об стену (даже замок немного содрогался). До меня также доносились самые разнообразные запахи. В основном мерзкая вонь, запах разложения, едкий, разъедающий глаза, дым. И пусть все это было малоприятно, но любопытство мучило сильнее. Меня влекло в крыло хозяина, как магнитом. Могущественное колдовство будоражило мою пытливость так, что аж зудели кончики пальцев и чесался нос. «Он там ставит опыты, – восторженно размышляла я, – проводит какие-то тайные эксперименты… Как интересно!».

И сколько бы я ни спрашивала у хозяина (когда все-таки удавалось до него добраться, в основном это было за обедом: то есть я обедала, а он смотрел на меня сверху из темноты), можно ли мне поучаствовать в экспериментах и хоть одним глазком взглянуть на лабораторию, – всегда слышала категорическое «нет».

– Ну я ведь тоже маг! – ныла я. – Я тоже умею колдовать. Я уже два заклинания выучила из вашей книжки.

– Целых два?! – съехидничал голос. – Просто немыслимо! Я в двенадцать лет знал их все.

– Но я только начинаю учиться по-настоящему, – похлопала ресницами и скорчила мордашку, – я хочу стать такой же сильной, как вы.

– Красивым женщинам незачем учиться магии, – грубовато отрезал голос. – Красивые женщины должны удачно выходить замуж и слушаться мужа. Сидеть дома, рожать детей и не помышлять о магии и свободе.

Я аж задохнулась от возмущения. На глаза навернулись слезы. Его слова, вкупе с постоянными намеками брата о предназначении женщины и последним черствым решением отца выдать меня замуж без моего согласия, породили внутри такой шквал болезненных эмоций, что захотелось сказать что-то злое, обидное, язвительное… Захотелось оскорбить и унизить его так же, как он меня только что. Я резко встала.

– Вы… Вы… – я не могла подобрать слов, меня всю трясло от гнева. Но потом память услужливо напомнила слова моей мамы о том, что нельзя ругаться, нельзя проклинать, нельзя обижать пожилых людей… и так далее. Я хоть и с трудом, но взяла себя в руки.

– Ваши слова… гадкие и обидные, – выдавила я сквозь слезы. – Неудивительно, что вы живете один в таком огромном доме. Неудивительно, что у вас нет родных и друзей.

Развернулась, подхватила юбки и побежала в свою комнату. Мне все-таки удалось его уколоть, так как вслед мне донесся прерывистый судорожный вздох.

Я рыдала в своей спальне и не могла остановиться. Почему-то брошенные вскользь слова хозяина сильно меня задели. Значит, он тоже думает как папа, как Николя… Значит ли это, что я поступила глупо и недальновидно, сбежав из дома? Неужели все мои мечты – недостижимы и несбыточны? И у женщин в нашем мире одна судьба – покорность и смирение?

Вдруг сквозь всхлипы я разобрала едва слышный хрипловатый голос.

– Прости меня, Бель… – я замерла, звук доносился из-за моей двери. – Я… (пауза) был не прав. Я действительно раньше так думал о женщинах, наверное из-за этого и пострадал.

Голос тихонько невесело рассмеялся. Я встала с кушетки и подошла к двери, чтобы лучше слышать.

– Ты самая красивая девушка из всех, кого я видел в своей жизни. А видел я, поверь, немало. И ты молодец, Бель. Я… – пауза, мужчина подбирал слова и не мог подобрать. – Я рад, что ты здесь, в моем замке.

Комплимент теплой волной прошелся по моему израненному самолюбию. Из всех, кого он видел… Губы сами расплылись в самодовольной улыбке.

Я дернула на себя ручку, пытаясь выйти в коридор. Как же! Такое чувство, что я толкала каменную стену.

– Нет, Бель, – хмыкнул голос, – нельзя. Тебе нельзя меня видеть.

– Почему? – спросила я. – Если вы старый и дряхлый – ничего страшного. Я видела пожилых людей, я не испугаюсь. Но это ненормально – жить в одном доме, разговаривать, общаться – и не видеться!

Голос иронично рассмеялся.

– Поверь, я знаю, о чем говорю. Ну да ладно, – мужчина глубоко вздохнул. – Ты меня прощаешь, Бель? Мы опять друзья?

– Нет, – тут же, не раздумывая, ответила я.

– Нет? – бесконечное удивление послышалось в голосе. – Нет?!

– Вы меня обидели. Сильно обидели! Думаю, я заслужила небольшую компенсацию, – меня понесло, уж я-то попытаюсь выжать из его вины все, что смогу. Меня толкали вперед мое неуемное любопытство и азарт.

– И что же ты хочешь? – насмешливо спросил маг. – Алмазное ожерелье? Изумрудные подвески? Браслет с сапфирами?..

– Я хочу увидеть вас, – прервала я поток его излияний. Сделала паузу. В коридоре за дверью повисла гробовая тишина. Я подождала еще немного и добавила: – Ну хоть пообедать за одним столом мы можем?

Тишина. Ни звука. Я опять дернула дверь – бесполезно.

– Ау, господин Аскар? Вы здесь?

– Здесь… – голос был задумчивым и растерянным.

– Ну что вы ответите на мое предложение? – я не собиралась отпускать хозяина просто так, без обещания.

– Я подумаю, – выдохнул он.

– Я хочу более определенного ответа, – вдруг раскапризничалась я. – Ничего с вами не случится, если вы немного посидите со мной за одним столом. Обещаю, я даже не буду надоедать вам своими просьбами об обучении магии.

– Хорошо, – через некоторое время донесся до меня грубоватый ответ. – Завтра.

И тишина… Немного подождав, я опять дернула дверь. Та легко открылась, но в коридоре было пусто. Ушел.

«Я победила!» – радовалась я. Завтра я увижу хозяина! Больше двух месяцев я подстерегала его по коридорам и темным уголкам замка – и ничего. А завтра он сам выйдет ко мне. Мое любопытство, наконец, будет удовлетворено!

****

Обычно я носила скромные закрытые платья. Но их в моем гардеробе было немного. Почему-то хозяин создавал мне открытые и совсем не целомудренные наряды. Странная прихоть старичка-мага. Я как могла прикрывалась шарфами и шалями, а большую часть дня была одета в простую рубашку и брюки. Только перед обедом прихорашивалась, делала прическу и выбирала из огромного количества шикарных платьев наряд поскромнее. Это была почти невыполнимая задача. То полностью открытая спина почти до талии (и как это можно носить?), то вырез на груди почти до самых… То разрез до бедра.

Вот и сейчас я уже полчаса стояла перед распахнутыми дверьми гардеробной комнаты. Хотела принарядиться для первой встречи и понимала, как это непросто. Расшитые жемчугами и бриллиантами великолепные платья переливались всеми цветами радуги. Тончайшие кружева цвета слоновой кости, узоры из золотых нитей, серебряная паутина по подолу… Пояса из драгоценных камней… Что же выбрать? И как он их создает? Каждое платье – шедевр магического искусства. Мне даже страшно было их надевать. Хозяин иногда намекал, что хотел бы меня видеть в том или ином платье… Но я пока игнорировала его просьбы. Надевала что попроще или укрывалась почти до талии шалью.

Вот и сейчас я с трудом выбрала из этого вороха вечернее бархатное платье бордового цвета, с узкой юбкой и рукавами три четверти, без разрезов, без открытой спины и плеч (пришлось только грудь замаскировать косынкой). Так что, в общем, справилась.

В столовой я была за десять минут до пяти, но стол был уже накрыт. Я села на свое обычное место и принялась ждать. Ни на секунду не усомнилась, что Аскар появится. Он производил впечатление серьезного человека, держащего слово. Значит, придет.

Наверху послышался шорох, я обернулась. Из темноты второго этажа показалась странная сутулая фигура. Хозяин тяжело ковылял, спускаясь по лестнице. Мне показалось, что ему трудно ходить прямо. Он был неестественно скособочен и согнут, как старый дед. Двигался рывками, одно плечо было выше другого, а длинные руки цеплялись за перила. А лицо… Что у него с лицом?! По спине побежали мурашки от страха. Бледное, почти белое, совершенно гладкое и неестественное…

– Фух, – выдохнула я осторожно, присмотревшись внимательнее.

Это была маска. Обычная, похожая на карнавальную. Она закрывала все лицо, были сделаны только отверстия для глаз и прорезь для рта. Я вышла из ступора. Просто сказала себе: «Бель, это же старенький дедушка. Он не страшный. Наверное, стесняется. Бедненький, ему, наверное, тяжело передвигаться». Я тут же подскочила, чтобы помочь ему дойти до стола.

– Вам нужно ходить с тростью, – ласково начала я, пытаясь поддержать его под локоть.

– Прочь! – от резкого грубого окрика даже вздрогнула. – Не дотрагивайся до меня!

– Но вам ведь трудно ходить, – не унималась я, немного отступив и давая ему дорогу. – Если бы я знала, я бы не настаивала на совместном обеде. Извините.

Я была вежлива и обходительна. Мама бы гордилась мной. Она всегда говорила, что старших нужно уважать.

Аскар доковылял до кресла на противоположном конце стола и тяжело сел. Маска, перчатки на руках, плотный шарф на шее и длинный плащ почти до земли. Я не видела ни одного открытого участка тела. Неужели все так плохо? Маг молчал, сквозь прорези маски поблескивали умные, пытливые глаза. Чего он ждал? Моей реакции? Я попыталась немного развеять тягостную атмосферу.

– Ну, вот и замечательно, – ласково сказала я, – наконец-то я увидела могущественного и строгого хозяина замка. Так гораздо легче разговаривать, не правда ли?

Человек хмыкнул из-под маски:

– Намного лучше.

Мы приступили к обеду. Точнее, ела только я, Аскар пил. Бокал за бокалом. Через тонкую трубочку, вставленную в прорезь маски. Ни кусочка форели, ни листика салата, ни тарталетки, ни даже малюсенькой виноградинки…

«Ему трудно держать вилку? – подумала я. – Артрит?»

С жалостью смотрела на скрюченные пальцы со странными суставами, затянутые в перчатки, и мысленно жалела хозяина замка.

Чтобы что-то сказать, приходилось повышать голос. Мы сидели на разных концах длинного стола и десятки разнообразных блюд, ваз и графинов разделяли нас.

– Я надеюсь, теперь мы все время будем обедать вместе? – и, не дождавшись ответа, продолжила: – А вам не жарко в шарфе и плаще? Почему вы не едите? Вам не нравится форель? По-моему, превосходная. Вы же сами ее готовили. А давайте я когда-нибудь приготовлю обед? Ведь здесь я еще ни разу не применила свои познания в кулинарии. А дома, в папином замке, я часто помогала кухарке.

Я болтала легко и непринужденно. Видеть собеседника перед собой (пусть его и загораживали высокие вазы с фруктами и подсвечники) было гораздо лучше, чем разговаривать в воздух. И пусть он почти не отвечал мне, только пристально смотрел, меня это ничуть не беспокоило.

– А у вас есть дети, внуки? – осмелилась спросить.

С противоположной стороны стола донеслось что-то вроде всхлипа или рыка.

– Нет, – отрезал маг.

– Жаль, – я с аппетитом уплетала нежнейшее творожное суфле, – они бы могли помочь вам в старости.

– Хватит! – мужчина резко встал и стукнул ладонью по столу, тарелки подпрыгнули и задребезжали. – Ты меня достала своими детскими фантазиями! Я не старик!

Я пораженно замерла. Вся моя, выстроенная за два с лишним месяца, теория рассыпалась.

– А сколько вам тогда лет? – осторожно поинтересовалась.

– Тридцать! – рыкнул маг.

Я округлила и без того большие глаза. Любопытство не давало покоя.

– А почему тогда… – начала я.

– Потому! – резко прервал меня хозяин и отшвырнул стул. – Приятного аппетита, Бель. Я уже наелся.

И он быстро поковылял наверх, на второй этаж. Громко хлопнула дверь, ведущая в его крыло.

«Грубиян», – мысленно попеняла я и продолжила есть. Мысли метались испуганными мотыльками, не давая покоя. Что же могло с ним случиться в таком возрасте? Может, неудачный магический эксперимент? Я слышала, что маги иногда получают сильные ожоги в своих лабораториях. Значит, обезображены лицо и руки? А что с телом? Почему оно так согнуто?

Я боялась, что он обиделся и больше не придет на совместный обед. Целый вечер и половину следующего дня думала, как загладить свою вину. Собрала в парке букет из самых красивых цветов, украсила стол. Но только зря я нервничала, Аскар пришел ровно в пять. Бросил косой взгляд на букет, стоящий на его стороне стола, хмыкнул и поковылял к креслу.

– Девчонка, – небрежно бросил мимоходом.

– Я старалась, – улыбнулась я и начала накладывать на тарелку кушанья.

– Сколько тебе лет, Бель? – из прорезей маски на меня уставились проницательные черные глаза.

– Семнадцать с половиной, почти, – с гордостью ответила я.

– Совсем ребенок, – произнес насмешливо Аскар.

– Моя сестра вышла замуж в семнадцать, и я совсем не ребенок, – заявила с обидой, – ко мне уже сватались раз пятнадцать…

– Ну и в чем проблема? – небрежно поинтересовался мужчина.

Я тяжело вздохнула. Немного неудобно было разговаривать с бледной карнавальной маской, но все-таки лучше, чем с воздухом. Я немного поиграла вилкой и, тем не менее, честно ответила:

– Наверное, во мне. Не хочу замуж.

– Ну да, – Аскар опять налил себе бокал вина (второй по счету), – ты же у нас хочешь стать великим магом…

– Не вижу ничего смешного, – тут же напряглась я.

– Ладно, ладно, – со смешком поднял руки в перчатках Аскар, – не будем о твоих способностях. Но если ты такая взрослая, как говоришь, то почему не надеваешь те платья, что я тебе создал?

Я нахмурилась.

– Ну, они слишком… – мне было стыдно признаться, что я никогда не носила таких открытых и непристойных нарядов.

– То есть ты стесняешься меня? Древнего немощного старичка, каким ты меня считала?

– Оказалось, что вы совсем не стары! – огрызнулась я резко. – И да, я стесняюсь. Они слишком вызывающие.

– Что вызывающего в обнаженных плечах? Или в открытой спине? Ты не видела, что носят женщины на приемах в богатых домах. Поверь, там все гораздо экстравагантнее.

– Мне все равно, что там носят.

– Бель, давай договоримся, – голос мага стал таинственным и слегка заискивающим. У меня появилось ощущение, что он что-то задумал.

– О чем? – насторожилась я.

– Ты будешь надевать те платья, на которые я укажу, а я… в благодарность… ну, например, позволю тебе пользоваться в замке мелкой бытовой магией. Что скажешь?

– Нет, – произнесла я, немного подумав, – мало.

– А ты умеешь торговаться, девочка, – хмыкнул Аскар, – я уже убедился в этом. Ладно, говори, что ты хочешь.

– Я хочу, чтобы вы учили меня заклинаниям из той книжки, – я помолчала, давая время осмыслить свою просьбу. – Одно платье – одно заклинание.

И с чувством превосходства посмотрела через стол на Аскара. Тот пристально, со странным выражением на лице наблюдал за мной.

– Даже не знаю, – протянул он задумчиво, – не слишком ли ты высокого мнения о своей красоте?

– Не слишком, – лукаво произнесла я и улыбнулась так, чтобы на щеках появились ямочки. – Вы же будете только смотреть?

– К сожалению, да, – пробормотал маг чуть слышно и уже громче: – Я согласен. Только я сам буду выбирать платье. Оно будет лежать у тебя на кровати каждый вечер, перед обедом.

– Договорились, – заулыбалась я.

Это была моя самая важная победа. Меня будет учить магии настоящий сильный маг! Первый шажок к моей мечте сделан.

****

Мы встречались каждое утро в беседке в парке. Аскар по-прежнему приходил закутанным с ног до головы и садился от меня подальше. Но так как книгу он знал наизусть, наша удаленность друг от друга не мешала обучению. Он рассказывал, как нужно очищать разум от лишних мыслей, как аккумулировать энергию внутри себя, как чувствовать предметы на расстоянии и вовремя соображать, что можно сделать, если поблизости не окажется нужных материалов. Например, мое первое выученное заклинание о создании големов. Когда я ему рассказала о маленьком существе, которое случайно создала, он указал мне на мои промахи. Я должна была сначала открыть разум и просканировать территорию вокруг себя для поиска достаточного количества глины. Ведь в формуле заклинания дается точный расчет. Если глины недостаточно, нужно было немного изменить формулу и делать голема из песка, земли…

– Да с чего угодно! – рассмеялся Аскар.

– Конечно, вам легко говорить, – пробурчала я расстроено. – Поменять формулу… А я знаю, как ее менять?

– Научишься, – ответил маг. – Вот скажи, в чем отличие сильных магов от слабых?

– Не знаю, – растерялась я. – Одни сильные, другие слабые… Одни делают сильные браслеты, другие слабые… И так далее.

– Это все проявления силы. Главное, сильные маги умеют чувствовать материал, предметы, энергию на большом расстоянии. А слабые – на малом. Вот, например, скажи, ты смогла бы приготовить обед, если бы продукты находились не в кладовой замка, а, например, за милю от него, или за десять?

– Нет, конечно, – ответила я твердо, – не смогла бы.

– А я могу. В этом и отличие, – самодовольно произнес мужчина, откинувшись на спинку кушетки.

Я скривила смешную рожицу.

Иногда в поведении Аскара прорывались надменность и самоуверенность. Думаю, это было следствием его одаренности и могущества как мага. Той силы, которая давала ему поистине безграничные возможности. Он не производил впечатления злого человека. Несчастного – да. Угрюмого, замкнутого, сдержанного. Но не злого, нет. Гордыня, высокомерие, а иногда и грубость, которые порой проскальзывали в его ответах и комментариях, мне даже странно импонировали, позволяли держаться в тонусе, заставляли злиться, негодовать, но при этом еще более ожесточенно учиться, читать, стремиться узнавать новое.

Частенько мы даже не доходили до самих заклинаний, а просто разговаривали как старые знакомые. Аскар рассказывал мне о таинственном лесе, окружающем его замок. Сам он поселился здесь не так давно, после неких трагических событий (он не рассказал каких, но я пока и не спрашивала).

– Это заколдованный лес, Бель. Он тянется на тысячи миль вокруг, и попасть в мой замок снаружи почти невозможно. Дорог нет, карт тоже. Твой отец просто заблудился, и я дал ему возможность меня найти.

– А зачем вам нужен был мой папа? – однажды задала я давно мучивший меня вопрос.

– Мне нужны были его умения, – ответил Аскар. – Для некоторых моих опытов необходимы редкие минералы и руды, которые можно достать из глубины только магическим способом. Я и не собирался оставлять его на год здесь. Зачем? Пара недель и отправил бы его домой. Так что он зря тревожился.

– И как же вы сейчас справляетесь без него?

– Для меня нет ничего невозможного, – напыщенно произнес маг, – я сам теперь достаю все, что мне надо, из земных недр. Нужно было только изменить заклинание. А вообще, Бель, я открою тебе страшную тайну. (Я округлила глаза и наклонилась ближе к нему, почти ложась на стол.) Нет магов с какой-то определенной специализацией. Все маги универсальны. Нужно только долго и старательно учиться. Чтобы научиться добывать руду, правда, ушло два месяца кропотливого труда, но я достал-таки этот чертов минерал из-под земли и без твоего отца! – с победным возгласом закончил он.

– Ой, ну зачем же так? Вы могли бы его просто попросить, когда он гостил у вас, – произнесла я, – он бы не отказался помочь. Папа хороший человек.

– Твой хороший папа украл (или попытался украсть) книгу из моего кабинета! – тут же рыкнул разозлившийся маг.

– Никто не смеет грабить великого Аскара Саджардиаса! – прогремел голос из-под маски.

– О! – рассмеялась я. – Наконец-то я узнала ваше полное имя! Теперь буду вас называть господин Саджарди… Как там дальше?

Я не боялась Аскара. И пусть он сидел передо мной весь в черном, укутанный с ног до головы плащом, с этой ужасной белой маской, но в душе я знала, что ничего плохого он мне не сделает. Я умела улыбкой или шуткой гасить вспышки гнева и грубости. Мне казалось, что эти взрывные эмоции являются следствием его боли, внутренней личной трагедии, которая мучит его и заставляет вспыхивать как порох.

– Не нужно господина, – уже спокойно произнес Аскар. – И Бель, может, перейдем, наконец, на «ты»? Ты здесь уже три месяца живешь…

– А что мне за это будет? – лукаво улыбнулась я.

– Ах ты, маленькая торговка, – из-под маски донесся приглушенный смешок, – что ты хочешь на этот раз?

– Я хочу попасть в вашу лабораторию, – тут же ответила я.

– Нет, – категорично отрезал Аскар, даже не дослушав, – исключено. Все, что угодно, Бель, но не это.

– Но почему? – спросила обиженно. – Я тоже маг, пусть и не такой сильный, но уже умею делать големов, управлять погодой и подзывать зверей и птиц. И все благодаря вам.

Я не преминула польстить Аскару. Его «нет» прозвучало грубо и категорично. Но я буду не я, если подчинюсь.

– Хорошо, господин Саджардипас, – пропела я, намеренно исковеркав его фамилию, – как скажете.

Аскар передернулся всем телом, будто съел что-то противное.

– Ладно, – буркнул он, – ты же от меня не отвяжешься. (Я судорожно закивала головой.) Только одним глазком. Там опасно, Бель.

Я захлопала в ладоши. Подскочила и закружилась по беседке.

– Спасибо, Аскар!

Мужчина смотрел на меня со странным выражением и, казалось, не мог оторвать взгляд. Потом, не говоря ни слова, встал, развернулся и поковылял прочь, даже не попрощавшись. Я растерянно глядела ему вслед.

– А когда? – крикнула вдогонку.

Маг молча целенаправленно шел в дом, и когда я уже думала, что не дождусь от него ответа, до меня донеслось приглушенное «Завтра утром».

****

И вот я в святая святых. Обычный коридор, такой же, как и в моем крыле. Ну, может, не такой украшенный, без зеркал и картин. Все комнаты были заперты. Меня распирало любопытство.

– А можно посмотреть? А что там? А за этой дверью?

На все вопросы Аскар отвечал одно:

– Мы договаривались только о лаборатории. Нужно было правильно формулировать просьбы.

«Ах так! – мысленно сделала себе заметку я. – Следующий раз будет обязательно. Уж я-то подготовлюсь».

Я думаю, что он схитрил. То, что он мне показал, было не его основной лабораторией, скорее подсобным помещением или кладовой. Ну что ж, сама виновата.

Комната была небольшой. Бесконечные колбочки и емкости с непонятными субстанциями стояли на полках. В углу ждали распоряжений хозяина два голема (я вздрогнула, такие они были страшные на вид).

– А что за эксперименты ты здесь проводишь? – поинтересовалась я. – Ты постоянно что-то планируешь, магичишь, исследуешь… Что именно?

Я вопросительно уставилась на безликую маску мага, стоящего в отдалении.

– Хочу стать прежним, – коротко ответил Аскар.

Я ждала продолжения, но так и не дождалась, больше он ничего не сказал, как я ни просила.

– Ну вот, Бель. Твоя просьба выполнена. Теперь мы на «ты» – это раз и ты сегодня вечером надеваешь еще одно платье для меня – это два. А уж я подберу то, что шокирует твою слишком скромную душонку, – из-под маски послышался ехидный смешок.

Я вздохнула.

– Обманщик. Показал кладовку с големами и рад…

– Кладовка – тоже лаборатория, – весело произнес Аскар, – в следующий раз поточнее формулируй желания.

– Обязательно, – пробурчала я и потопала на свою половину замка.

Вот так, шаг за шагом, я разрушала крепкую броню, в которую он себя одел. Я потихоньку пробиралась к нему внутрь, в самое сердце. Мои шутки, розыгрыши, нарочитые детские шалости заставляли его улыбаться и даже иногда (очень редко) смеяться. В то же время я незаметно для самой себя прониклась восхищением и глубокой симпатией к Аскару. Я стала считать его другом. Хорошим другом. Мне казалось, что такой близости у меня не было даже с сестрами и с братом. Ведь я с ними почти не общалась. Вот разве только с мамой… Но она умерла, когда я была еще ребенком, что я тогда могла понимать?

****

До этого Аскар подсовывал мне наряды, которые я бы и сама была не против надеть. Наверное, щадил мою добродетель. Но не сегодня вечером. В четыре в моей спальне появилось платье, которое я бы никогда не надела, будь на то моя воля. Оно лежало на кровати сверкающей грудой и, казалось, освещало комнату без всякого светильника. Платье было золотым. По крайней мере на первый взгляд мне показалось, что сделано оно полностью из золота. Узкое, обтягивающее как вторая кожа, оно удерживалось на плече одной тоненькой бретелькой из цепочки сложного плетения с бриллиантами, спина оставалась полностью обнаженной. Одевшись и встав перед зеркалом, я изумленно застыла. Никогда не думала, что одежда может настолько преобразить внешность. Я знаю, я красивая девушка. Когда об этом все напоминают с рождения, трудно не привыкнуть и не стать тщеславной. Но, оказывается, я-до платья и я-в этом платье – это два совершенно разных человека.

Кожа таинственно замерцала в свете светильников, будто присыпанная золотой пудрой. Локоны заискрились теплым солнечным светом, на щеках расцвели розы. Я убрала волосы назад, прихватив по бокам лентой (пусть хоть чуть-чуть прикрывают обнаженную спину). Драгоценности были не нужны: само платье представляло собой одну большую драгоценность.

Я закрыла глаза и представила себя в этом наряде на балу. Вот я кружусь в танце с прекрасным молодым человеком, он пристально смотрит мне в глаза и говорит: «Ты – самая красивая девушка на свете, Бель». Дальше (увы!) мои фантазии зайти не успели, так как по замку разнесся громкий рык, такой, что стены содрогнулись:

– Ты там заснула, Бель?!

«Ой, уже пятнадцать минут шестого…» – мысленно застонала я и, подхватив юбки, бросилась в столовую.

От бега я немного запыхалась, но в зал вошла степенно, как королева. Медленно, плавно. Теперь Аскар не скажет, что я – непослушный ребенок, девчонка. Я ощущала себя Женщиной. Элегантной и взрослой.

Маг стоял возле своего стула и нервно барабанил пальцами по столешнице. Поднял взгляд – и застыл, словно превратился в камень. На меня еще ни разу так не смотрели. Так жадно, горячо, по мужски… Женихи восхищались моей красотой, говорили комплименты, пытались сорвать украдкой поцелуй, хватали за руку. Но так… Смотреть, словно ты умираешь от голода. Словно одновременно тебя терзают и невыносимая боль, и немыслимый восторг…

Я смутилась. Щекам стало жарко. Нервно теребя подол, подошла поближе. Криво, несмело улыбнулась, ожидая заслуженного комплимента. Не дождалась.

Чтобы совсем не засмущаться, покрутилась вокруг своей оси, приподняла юбку и спросила:

– Ну как? Нравится?

– Боюсь, я переоценил свои силы, – пробормотал Аскар и, резко развернувшись, пошел прочь.

Я обиделась.

– А что, ужинать не будешь? – крикнула вдогонку. Ну что за противоречивый человек?! Сам же просил одеть платье!

– Этот голод не утолить едой, – бросил он уже сверху.

«О чем это он?» – растерянно подумала я.

Поела в одиночестве. Радость от красивого наряда испарилась. Несколько раз до меня доносились какой-то грохот и рычание, идущие с левого крыла.

«Опять эксперименты, – вздохнула я. – Бросил меня одну, чтобы работать, несносный человек».

Поев, вернулась в спальню, разделась, свернула платье и засунула его в самый дальний уголок шкафа. На глаза почему-то наворачивались слезы. «Ну вот что, трудно ему было мне комплимент сказать? – думала я расстроено. – Ну хоть малюсенький… Я ему, наверное, ни капельки не нравлюсь. Конечно, могущественный маг. Сам говорил, что столько красавиц повидал в своей жизни…».

****

На следующий день все было почти как прежде. Только голос мага стал суше, взгляд напряженнее и паузы в разговорах дольше. Мы встретились в беседке и начали урок, никто из нас и словом не обмолвился о вчерашнем.

– Что ты хочешь выучить на этот раз, Бель? – прохладно поинтересовался маг.

У меня уже был заготовлен ответ.

– Телепортационное заклинание, – ответила я быстро. – Я даже кольцо приготовила.

Вытащила из кармана тонкий золотой ободок с гравировкой (то кольцо, что осталось у меня после переноса сюда).

– Знакомое колечко, – хмыкнул Аскар. – И зачем тебе это заклинание?

Пронзительные черные глаза уставились на меня.

– Просто. В жизни все может пригодиться, – невинно улыбнулась в ответ.

– Не надо меня обманывать, Бель, – голос мужчины словно подернулся льдом, – я же не деревенский дурачок, я тебя вижу насквозь. Тебе нужно кольцо, чтобы сбежать отсюда.

– Нет, – вспыхнула я, – ты не так понял. Я держу слово. И если сказала, что буду здесь год, значит буду! Просто иногда хотелось бы, хоть одним глазком, повидаться с семьей…

Я умоляюще посмотрела на безликую маску.

– Я здесь уже почти четыре месяца, а папа даже не знает, что со мной, волнуется, наверное. Я так скучаю по родным, по дому…

– Я не стану рисковать, – отрезал Аскар. – Хочешь – учись сама, но знай, в моем замке тебе трудно будет тренироваться. Я поставил блокировку.

Я обиженно засопела. Глазам стало горячо.

– Ты никому не доверяешь? Даже мне? – тихо спросила его.

Маг промолчал.

– А я думала, что мы друзья, – опять попыталась достучаться до его великодушия.

– У меня нет друзей, – тяжело произнес Аскар, – и у тебя их нет. В нашем уродливом мире ни у кого нет друзей.

– Это неправда, – я наклонилась вперед, к мужчине, пытаясь донести до него свои убеждения, – люди в своем большинстве добры и благородны. Мне, например, всегда в жизни встречались только хорошие, милые люди и всегда…

Аскар резко вскочил и схватил меня за руку, грубо, рывком, поднимая с кушетки.

– Хватит рассуждать о доброте и человеколюбии! – вдруг крикнул он. – Наивная девчонка! Тебя ведь тоже прокляли! Я вижу! Я вижу это темное уродливое пятнышко в твоей сияющей чистой ауре.

Я вздрогнула и спрятала взгляд. Не хотелось говорить об этом. Не хотелось вспоминать. Я почти уже забыла то детское происшествие как страшный сон.

– Кто это сделал?! Отвечай!

Он приблизился почти вплотную и странный влажный запах, исходящий от мужчины, окутал меня. Так пахнет мокрая одежда или шерсть. Так пахнет… Я не могла подобрать слова. Лес? Земля? Трава после дождя? Вспомнила! Так пахла моя кошка, когда приходила мокрая после охоты. Так пахнет опасность…

Белая гладкая маска уставилась прямо в лицо.

– Я не хочу говорить об этом, – пробормотала я, пряча взгляд. – Это было давно, случайно…

Хозяин схватил меня за плечи и слегка встряхнул. Я кожей почувствовала странные, словно изломанные, суставы пальцев, сильных, крепких, совершенно не безвольных и не больных.

– Отвечай немедленно! Что это за проклятье?! Я хочу знать!

Мужчина разозлился не на шутку и едва удерживал себя в руках. Что его настолько потрясло? То, что на мне есть черное пятно? Или то, что я перечу ему?

– Что это? – орал он мне прямо в лицо. – Ранняя смерть? Неизлечимая болезнь? Несчастье? Что?!

Мужчину колотило от едва сдерживаемого гнева.

– Не скажу! – я твердо посмотрела в виднеющиеся в прорезях маски глаза, ловя в них искры бешенства и отчаяния. – Возможно, проклятие не исполнится.

– Исполнится, – уже тише ответил Аскар. – Они всегда исполняются, поверь мне.

****

Ура! Я нашла потайной ход! Совершенно случайно: в библиотеке оперлась на крайнюю полку, что-то щёлкнуло, и полка вместе с книгами отъехала в сторону. Я была так охвачена любопытством и азартом, что чуть не опоздала на обед, обшаривая лабиринты темных проходов. Пока я обнаружила потайные коридоры только в правом крыле (один из них даже вел в мою спальню), но я верила, что они ведут и в левое! И я найду вход в его лабораторию!

Платье от хозяина больше не ожидало меня в спальне. «Ему так не понравилось то золотое, что он отменил договоренность?» – погрустнела я. Одела первое попавшееся и спустилась в столовую.

– Наш договор расторгнут? – осторожно поинтересовалась у мага после приветствия.

Тот был рассеян и задумчив. Небрежно поигрывал острым кинжалом и пил один бокал за другим.

– Ау! Аскар! – повысила я голос.

Маг перевел немигающий взгляд на меня.

– Все бесполезно, – произнес он хриплым голосом так тихо, что я едва расслышала. – Бель, все бесполезно.

В его голосе были такая мука и боль, что я тут же вскочила и побежала к его креслу. Встала рядом и несмело приобняла за плечи. Я не знала, как помочь, как облегчить его страдания. Он всегда был таким сильным, сдержанным. Высокомерным и надменным. Это я плакала по поводу и без, это я часто срывалась и ругалась. Это я была слабой, не он. Но сейчас, в эту минуту, я чувствовала, как ему плохо.

Я присела на пол, прямо у ножек кресла. Погладила руку в перчатке, положила голову на мужскую ногу, ощущая щекой твердые мышцы. И тихонько начала петь мамину колыбельную. Она всегда меня успокаивала, значит, поможет и ему.

Так мы и сидели: я – на полу, он – в кресле. Я пела, он молча слушал и нежно, почти невесомо, гладил меня по волосам.

****

Период слабости миновал. На следующий день Аскар был таким же невыносимым, как и обычно. Как обычно, язвил, критиковал мою неспособность запомнить формулы, распекал за ошибки и промахи. Ну и пусть, лишь бы я больше никогда не видела его сломленным, как вчера.

Он опять ставил в левом крыле свои опыты, я опять слышала взрывы. А едкий вонючий дым просачивался даже сквозь дверь.

– Что, опять эксперименты? – весело поинтересовалась вечером за обедом, с удовольствием видя в прорезях маски живые, сверкающие, отнюдь не потухшие глаза.

– Представляешь? – воскликнул он. – Нашел ошибку в расчетах! А я уже совсем сбросил это заклинание со счетов. Ну, мы еще повоюем… – потер он ладони.

Я с улыбкой любовалась таким мальчишеским оптимизмом и уверенностью в своих силах.

Пока Аскар колдовал в своей лаборатории, я исследовала лабиринты тайных ходов. За пару дней нарисовала план и, по-моему, обнаружила вход в левое крыло. Боюсь даже загадывать… Завтра проверю.

****

«Мамочки! Я встретила чудовище! В нашем замке бродит ужасный зверь! Нужно сообщить Аскару!»

Я в полуобморочном состоянии неслась к себе в комнату. И все из-за своего неуемного любопытства…

Мне удалось наконец попасть в левое крыло замка (по крайней мере, я так думаю). Тайный ход вел вдоль пустых комнат (запущенные спальни, кабинеты, высохшие бассейны). Иногда слышались шаркающие шаги големов, тогда я замирала и пряталась. Потом опять шла по коридору. И за очередным поворотом столкнулась с Ним. Мы застыли, пораженно уставившись друг на друга. Я на секунду превратилась в каменный столб, оно, казалось, тоже удивилось. Огромное, покрытое густой черной шерстью существо, похожее одновременно и на тигра, и на волка, и на медведя (по крайней мере, по размерам совпадало), оно стояло на четвереньках, и в полумраке коридора поблескивали длинные острые клыки. Я даже не успела рассмотреть его получше, так как сразу же завизжала так громко и пронзительно, что, казалось, стены содрогнулись, развернулась и помчалась назад, даже не прислушиваясь, бежит ли за мной монстр. Меня целиком поглотила паника. Сердце бухало в груди, ноги от страха подгибались, пару раз я даже упала, больно содрав кожу на ладонях.

Наконец-то в своей спальне! Я заперлась на все замки, придвинула к двери кушетку и замерла, как испуганный зверек, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Несколько часов, что оставались до обеда, я так и просидела на кровати, не переодеваясь, дрожа и всхлипывая.

«Нужно сказать Аскару, – билась в голове мысль, – возможно, он сам создал это чудовище, как тех големов. Пусть уничтожит. Немедленно. Я чуть не умерла со страху».

Осторожно, пугаясь каждого скрипа, я спустилась в столовую. Аскар уже сидел за столом и цедил вино. В его фигуре чувствовалось странное напряжение. Глаза пристально, с каким-то тревожным ожиданием уставились в мои.

– Аскар, – начала я взволнованно, не в силах сесть и прохаживаясь вдоль стола, – представляешь, я у тебя в замке сегодня обнаружила чудовище! Страшенное. Просто какой-то кошмар!

Мне трудно было оставаться на одном месте. Маг по-прежнему молчал. Только настороженно наблюдал за моими перемещениями.

– Ты должен его уничтожить! – воскликнула я. – Оно может кого-нибудь сожрать или растерзать. У него такие клыки!

– Сядь, – тихо приказал Аскар.

Я остановилась и удивленно посмотрела на его сутулую фигуру.

– Бель, я тебя прошу, сядь, – почти ласково повторил он.

Я подошла к своему стулу и присела на краешек. Мужчина долго сосредоточенно размышлял, пару раз чертыхнулся сквозь зубы и, по-видимому, принял решение.

– Уничтожить, говоришь, – хмыкнул он горько. – Если бы я мог… Увы, Бель, уничтожить себя очень трудно.

Я ничего не понимала, только сидела и хлопала глазами. Вдруг я увидела, как его рука потянулась, чтобы снять белую маску, к которой я так привыкла. Я только успела подумать: «Господи!», – как он сдернул ее вниз.

– Это чудовище ты видела в коридоре?

Я могла бы собой гордиться. Я не заорала, не забилась в истерике. Даже ни единой слезинки не скатилось из глаз. Я просто тихонько упала в обморок.

****

Очнулась глухой ночью в своей спальне. Лежала на кровати в платье, правда без обуви. Как попала сюда – нетрудно догадаться. Тут же я вскочила и заметалась по комнате. Нужно бежать! Немедленно! Голова соображала плохо. Как только я вспоминала ту ужасную чудовищную морду, мозг отключался и меня начинало трясти крупной дрожью. Как жаль, что я не выучила телепортационное заклинание! Принялась судорожно обуваться. Схватила шаль и быстро выскочила в коридор. Прислушалась – тишина. Я на цыпочках пробралась вниз, в подвал, там и нашла выход прямо в сад, минуя главные двери.

Остальные полночи я искала лазейку в ограде. Ограда была живая и состояла из растений – то ли лозы, то ли ивы. Толстые стволы переплелись, образуя неприступную живую стену высотой около четырех метров. Я пыталась залезть на нее – бесполезно. Забор становился гладким, как отполированное дерево. Пробовала применить знания магии на практике, раздвинуть сучки и ветви – приоткрывался малюсенький проем, в который было видно кусочек леса за оградой, но невозможно было просунуть даже руку. В итоге я вымоталась и устала. Грязная, оцарапанная, с мокрыми от слез щеками, я свернулась калачиком в парковой беседке и заснула.

Мне приснился странный сон. Может быть, от сильного нервного потрясения, может, его послали боги… Но я впервые так ярко и подробно осознавала происходящее во сне.

Короткие отрывки событий, каждое, возможно, по несколько минут.

Прекрасный замок. Как будто знаком и не знаком. Играет музыка, роскошно одетые мужчины и женщины танцуют в огромном, великолепно украшенном зале. Бал? Праздник? Мужчины пьют, разговаривают, флиртуют с женщинами. Те смеются, кокетничают. Все они увешаны драгоценностями, в ушах и на запястьях сверкают бриллианты.

Но все происходящее в зале имеет свой центр. А центром является молодой темноволосый мужчина. Именно его беглый скучающий взгляд страстно ловят глаза всех находящихся здесь женщин, именно к нему стараются подойти поближе мужчины, чтобы поднять вместе бокалы. Именно он здесь хозяин.

Мужчину нельзя назвать красавцем в полном понимании этого слова. Но никто бы не посмел назвать его обычным. Его лицо, фигура, осанка излучают такую мощь и силу, что всех окружающих охватывает трепет и подгибаются колени. Высокий умный лоб, твердый квадратный подбородок, ровный точеный нос. И глаза, которые, казалось, прожигают насквозь, выворачивают душу, заставляют трепетать сердце. Все в нем говорит о такой безграничной силе и превосходстве, что это даже пугает.

Вдруг к мужчине подходит красивая, броско и дорого одетая молодая женщина.

– Дорогой, – произносит она просительным тоном, – нам нужно поговорить.

Мужчина насмешливо кривит губы.

– Лиона, я тебе уже все сказал в нашу прошлую встречу, – высокомерный обидный тон заставляет женщину вздрогнуть и чуть ссутулиться. – И что ты здесь делаешь? Я же попросил больше не докучать мне.

– Но милый… – лепечет она, и я вижу слезы, которые блестят у нее на глазах. Гости, стоящие рядом, начинают перешептываться, показывая на женщину пальцами и снисходительно кривя губы.

– Ты мне надоела, Лиона, – громко и резко произносит мужчина и отворачивается. – Если не хочешь неприятностей – проваливай. Найди себе другого любовника.

– Но я люблю тебя, – уже почти в голос рыдает женщина, заламывая руки, – не бросай меня. Я что угодно сделаю… Не бросай…

Она падает на колени, цепляясь за его брюки. Ее громкие безутешные всхлипы и мольбы разрывают сердце на части. Но только не сердце этого мужчины. Он даже не смотрит на нее. Отталкивает ногой протянутую к нему руку и идет прочь.

Следующая сцена.

Большой, прекрасно обставленный кабинет. Много книг, тысячи, возможно десятки тысяч. За дубовым письменным столом сидит тот самый молодой мужчина. Что-то сосредоточенно пишет, зачеркивает, хмурит брови. Рядом стоит полупустая бутылка вина и бокал.

Открывается дверь и в комнату входит женщина в глухом плаще – Лиона из прошлой сцены.

Мужчина поднимает взгляд и брезгливо морщится.

– Я тебя предупреждал… – начинает говорить он, но женщина быстро прерывает поток ругательств.

– Последний раз, – она преданно смотрит ему в глаза. – Я уйду, правда. Но исполни мою последнюю просьбу. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Я буду вечно хранить в памяти этот последний раз…

Женщина расстегивает плащ и тот темной горкой падает у ее ног. Она стоит полностью обнаженная. Прекрасные линии точеной фигуры мягко светятся в полумраке кабинета. (Наверное, в этом месте во сне мне было стыдно, возможно я даже покраснела).

Снисходительный насмешливый взгляд мужчины блуждает по ее телу. Вверх, вниз, задумчиво оценивая, так покупатель выбирает на ярмарке товар… Женщина стоит, молитвенно сложив руки, и шепчет: «Пожалуйста, в последний раз… Я так люблю тебя…».

Мужчина вальяжно встает, выпрямляется во весь свой высокий рост и медленно идет к женщине, расстегивая на ходу брюки.

– Ты уж извини, Лиона, – произносит с ленцой, – будет быстро и, боюсь, ты ничего не почувствуешь.

– Ничего, – шепчет женщина, – мне хватит.

Следующая сцена (сон сжалился надо мной и не показал подробности того, что между ними произошло).

Мужчина уже полностью одет. Он подходит к столу и наливает себе бокал вина. Женщина со слезами на глазах лежит на кушетке.

– Пошла прочь, – бросает мужчина небрежно через плечо. – Ты получила, что хотела. Убирайся. Чтобы я тебя больше не видел.

– Да, – шепчет женщина, вставая и двигаясь к выходу, – я получила, что хотела. А теперь слушай…

Она поднимает плащ и накидывает себе на плечи. Мужчина насмешливо оборачивается и пораженно застывает. На ладони женщины лежит магический защитный браслет. Его браслет.

– Ты думал, что всемогущий? Ты думал, что можешь вертеть людьми, как хочешь? Но ты забыл, любимый, что я тоже маг. Пусть и не такой сильный, как ты, но снять браслет моего умения хватило.

Мужчина насмешливо фыркает:

– Лиона, что за балаган? Что ты мне можешь сделать? Я же сильнее тебя раз в сто.

– Ты – сильнее меня. Но не проклятия! – и она кричит громко и страстно: – Я проклинаю тебя! Ты – чудовище! Ты чудовище внутри и снаружи! Пусть же внешность твоя изменится под стать внутреннему твоему содержанию! Ты станешь мерзким уродом и страшилищем! Все отвернутся от тебя! Ни одна женщина не взглянет на тебя без содрогания! Вот мое проклятье! Теперь живи с ним.

Женщина заходится судорожными рыданиями, вдруг в ее руке появляется кинжал…

Мужчина бросается к ней, но не успевает – она вонзает кинжал себе прямо в сердце.

****

Проснулась я опять в своей спальне. В белой ночной сорочке. Царапины были обработаны, на столе стоял завтрак. В стакане с водой торчал одинокий тюльпан.

Но мою кожу покрывал липкий пот, а сердце выскакивало из груди. В ушах до сих пор стояли безумные проклятия женщины, а перед глазами – жесткое умное лицо мужчины, его насмешливо прищуренные глаза… «Где-то я их уже видела», – подумала я, но сразу же отмела мысль как бредовую. Это же просто сон! А вот в настоящем меня ждут действительно большие проблемы. Что делать с хозяином? Как вести себя с ним? Понятно, что на те семь месяцев, которые мне осталось здесь провести, я не смогу запереться в своей спальне и не показываться наружу. Нужно брать себя в руки.

Мне одновременно было и жалко Аскара, и я была безумно зла на него. Печаль, гнев, детская обида переполняли меня. Ну почему он не мог остаться в маске? Зачем открылся? Ведь мы же были друзьями! А теперь? Что мне теперь делать с этим знанием?

Для меня очень большое значение имела внешность. Меня с детства окружали красивые вещи, наряды, люди. Год за годом я видела ослепительную красоту матери, миловидность сестер, каждый день любовалась в зеркале своим прекрасным лицом. Я была тщеславным инфантильным цветочком, и уродство пугало меня. Как пугает все странное, непонятное, страшное. Как пугают увечья, извращения, язвы, болезни. Я боялась встречи с Аскаром. И пусть умом я понимала, что ничего он мне не сделает, но страх увидеть опять это лицо (точнее, морду) заставлял тело покрываться мурашками и скручивал узлом внутренности.

Я опять просидела до вечера в комнате. Обед (в отличие от первого завтрака и привычного позднего завтрака) не появился на столике, значит (сделала логический вывод) он хочет, чтобы я вышла. «Это все равно придется сделать, рано или поздно. Отсидеться не получится», – вздохнула я мысленно, приказывая себе встать и одеться. Решительно вышла в коридор. Спустилась вниз, в столовую.

Он сидел за столом. Без маски. Мгновенно, одним взглядом, я охватила высокую сутулую фигуру, все так же укрытую плащом, руки (лапы с когтями?) без перчаток, лежащие на столе, гриву черных густых волос и – самое страшное – жуткую морду чудовища. Я споткнулась. В горле образовался ком. Ноги подогнулись, и я, чтобы не упасть, уцепилась за створку двери.

– Проходи, Бель, – спокойным сдержанным тоном произнес Аскар, – садись.

Я глубоко вздохнула, уткнулась взглядом в пол и, едва передвигая ноги, поплелась на свое место.

В комнате повисла напряженная томительная тишина. Я пристально рассматривала скатерть, водя пальчиком по цветочным узорам.

– Бель, посмотри на меня, – ровно произнес мужчина.

Я отрицательно мотнула головой. Ни за что! Я и так изо всех сил боролась с тошнотой, желудок взбунтовался, и я понимала, что вряд ли смогу что-нибудь съесть.

– Посмотри на меня, – повысив голос, повторил маг.

Я медленно, с трудом, подняла глаза. Замерев как кролик перед удавом, я глядела в его лицо. Постаралась отрешиться, наблюдать словно со стороны. И у меня получилось! Я немного успокоилась и несколько минут просто рассматривала морду, как картинку в своих книжках с изображением жуткого неизвестного зверя.

Он был не похож ни на кого. Его лицо будто застыло в самый момент превращения, на середине. И это было самое ужасное. Если бы его морда была точной копией морды волка или тигра – ничего страшного, я видела этих зверей и смогла бы привыкнуть. Но в его лице были и человеческие черты – искаженные, перекрученные. Наростами над глубоко посаженными глазами нависали надбровные дуги. Нос был приплюснут, как у собаки, но в то же время ноздри оставались вполне человеческими. Длинные острые клыки выступали над нижней губой (понятно теперь, почему он не мог есть со мной за одним столом: ему бы пришлось снимать маску). Нижняя челюсть была массивной и чуть выдвинутой вперед. Лицо покрывала черная густая шерсть.

– Бель, я остался тем же, – раздался в столовой тихий хрипловатый голос. – Я такой же, каким был два дня назад, месяц назад, четыре месяца назад… Я тот, с кем ты училась магии, с кем шутила и смеялась. Я не изменился, Бель…

Я попыталась улыбнуться, но из губ вырвался только короткий всхлип.

– Ты умная, сильная, смелая девушка, – Аскар разговаривал со мной медленно и терпеливо, как с маленьким несмышленым ребенком, – почему ты меня боишься?

Я опять судорожно вздохнула и опустила взгляд.

– Ты думаешь, я могу наброситься на тебя? Укусить? Съесть? – в голосе прорезались насмешливые ироничные интонации, приправленные ноткой горечи.

Я молчала. Голова кружилась. Похоже, такое сильное нервное напряжение я испытываю впервые в жизни. Ладони заледенели, в желудке образовался тяжелый комок.

– Посмотри на меня! – рыкнул он опять, я вздрогнула и подняла голову. – Ты действительно думаешь, что я могу сделать тебе больно? Навредить тебе?

И тут я обратила внимание, что мужчина тоже едва держит себя в руках. За своими переживаниями я не увидела, что и его всего трясет. Глаза странно блестели. Отчаянием? Болью? Безнадежностью?

– Как это случилось? – тихо спросила я и, видя, что он не отвечает, добавила: – Что с тобой произошло, Аскар?

– Проклятие, – он будто выплюнул это слово. – Каким бы могущественным магом я ни был, против проклятия я бессилен.

– Понятно, что проклятие, об этом я уже догадалась. Что было причиной?

Мужчина прерывисто вздохнул. Словно ему было тяжело об этом вспоминать. Я, не отрывая глаз, смотрела в лицо Аскару. И пусть моя душа корчилась от отвращения и брезгливости, я уже не прятала взгляд.

– Гордыня и тщеславие, естественно, – начал говорить мужчина. – Я был сильным магом, очень сильным, Бель. Думаю, самым сильным из всех живущих сейчас. Я с детства думал, что мир принадлежит мне одному. В двадцать лет я стал властелином своего края. И никто не мог мне противостоять.

Аскар задумчиво рассказывал, а я внимала каждому его слову.

– Маги, богачи, самые прекрасные женщины заискивали передо мной, добивались моей дружбы или любви. Я карал и миловал, ломал судьбы и, играючи, дарил состояния. Я ненавидел невежество и глупость. Презирал слабых, бедных, беспомощных. Я не знал снисходительности и доброты…

Аскар будто специально говорил о себе гадости, раскрывал самые неприглядные черты характера, пытаясь меня то ли шокировать, то ли оттолкнуть.

– Я был высокомерным мерзавцем, Бель, и однажды поплатился за это. Проклятие отчаявшегося человека, ожесточенное, закрепленное смертью. Я ничего не смог с этим сделать, – он развел руками (лапами?), – все мое могущество и власть оказались бессильны перед ним. Я начал превращаться в… это. Буквально за неделю я из нормального человека превратился в монстра. Я больше не мог жить там, в своем замке, и перебрался сюда, в заколдованный лес, подальше от людей. Построил дом, похожий на мой прежний, перенес свои вещи, и вот уже пять лет живу в уединении. Пока твой отец не заглянул в гости…

Я потрясенно смотрела на Аскара. Какая страшная жизнь! Пять лет в таком обличье! Неудивительно, что его характер испортился.

Весь вечер я просидела в своей комнате, думая над его словами. Меня переполняли сострадание и сочувствие к моему несчастному другу и бессилие из-за невозможности хоть что-то изменить в этом несправедливом мире, мире, где проклятия всегда сбываются. Я, естественно, увидела много общего между тем странным сном, который мне приснился в беседке, и его рассказом. Значит ли это, что в том сне я видела Аскара? Видела, как его прокляли?

****

Аскар был прав, что заставлял всегда смотреть ему прямо в лицо, быть смелой и не прятать взгляд. Постепенно, день за днем, я успокаивалась и привыкала. Я уже не вздрагивала, встречаясь с ним глазами во время обедов и занятий в беседке, и желудок перестал бунтовать. Нет, чудовищная морда по-прежнему внушала трепет, но, по крайней мере, я могла смотреть на него без отвращения и тошноты. Человек, как оказалось, существо странное – привыкает ко всему. Привыкла и я. Уже через неделю я, совсем как раньше, подшучивала над ним и озорничала.

– Как вспомню, как кричала тебе «Убей, уничтожь его!», – хохотала я, – а ты – «Не могу. Трудно себя уничтожить».

И скорчила зверскую гримасу. Мужчина искренне рассмеялся. Я на секунду испуганно замерла, оценив набор его зубов, острых, как кинжалы. Зубов хищника. Но тут же выбросила страхи из головы – меня он не обидит.

– А чем ты питаешься? – спросила Аскара с улыбкой. – Я ни разу не видела, чтобы ты ел со мной за столом.

– Тебе будет неприятно это слышать, но я охочусь по ночам, – Аскар внимательно наблюдал за моей реакцией.

– И что? – ахнула я возмущенно. – Убиваешь маленьких безвинных лесных зверьков?

– Ага, – осторожно кивнул мужчина.

– Возьми меня с собой, я тоже хочу! – вдруг заявила алчно. – Хоть бы раз принес кролика или косулю. А то эта птица и форель уже в печенках сидят!

Аскар выдохнул облегченно и криво усмехнулся.

– А ты кровожадная девочка, Бель.

– Еще какая! – заявила я со смешком и откинулась назад, на спинку кушетки.

– Так что все-таки за проклятие на тебе, Бель? – вдруг резко сменил тему Аскар.

Я недовольно нахмурилась, не желая отвечать. Разгладила платье, сорвала цветочек с вьюнка, приколола себе на корсаж, подозвала птичку… Немного поиграла с ней, отпустила… Мужчина молча терпеливо ждал ответа, не отрывая от меня пристального взгляда.

– Совершенно дурацкое, – наконец ответила я, устав играть в молчанку. – Я получила его еще в глубоком детстве, и до сих пор оно не исполнилось. Так что переживать нечего.

– Я беспокоюсь о тебе, – тихо сказал мужчина. – Проклятия всегда исполняются, Бель. Расскажи. Если я хоть как-то могу помочь… Я все сделаю, чтобы…

Аскар прерывисто вздохнул от волнения. Я тоже разволновалась, даже глазам стало горячо и мокро.

– Спасибо. Но ты ничего не сможешь сделать. Проклятие связано с моим замужеством, – тихо сказала я.

– Ты поэтому не хочешь замуж? – серьезно спросил Аскар.

Он вытянул руку над столом и, казалось, хотел, но не решался дотронуться до моей руки. Тогда я сама потянулась и накрыла ладошкой его поросшую шерстью лапу. Такие странные ощущения… Шерсть жесткая, но такая приятная на ощупь… Немного колется и щекочет. Я непроизвольно погладила его шкуру.

– Не только поэтому, – продолжила я, вздохнув. – Я почти забыла о детском проклятии. Оно было странное, непонятное… Просто я хочу замуж по любви.

Аскар удивленно поднял брови.

– Да! – обиженно нахмурилась я. – А что в этом такого? Я хочу, чтобы муж меня любил и чтобы я его любила. А с большинством женихов я даже ни разу не встречалась и не разговаривала. Да и папа почти не выпускал меня из замка. Я даже ни разу не была на балу. (Тут я надула губы.) А Роза, моя сестра, два раза за последний год ездила!

– Тебе нечего там делать, Бель, – странным тоном произнес Аскар, – поверь мне как умудренному опытом человеку.