Красавицы для Шейха

1

Слово «доверие» в тюрьмах не использовалось. Когда Коптилин перешагнул порог кабинета Кума, он впервые услышал это слово. Заместитель начальника колонии слыл человеком жестоким, грубым и никогда не смотрел людям в глаза. Впрочем, заключенных за людей здесь не считали. Скотина живет лучше.

Тюрьма считалась тихой. Тут не бунтовали, обходились без спецназа и спецсредств. Тех же, кто лез на рожон, потихоньку убирали. Их просто находили убитыми за сараями, в которых хранился рабочий инвентарь.

— Осужденный номер 371 по вашему приказанию прибыл!

— Шапку сними, проходи и садись, — приказал Кум.

Коптилин выполнил приказ. Перечислять свои статьи он не стал — не привык. К начальству его вызывали крайне редко.

— Тебе, Андрей, «доктор» десятку выписал.

Он так давно не слышал своего имени, что даже не понял, к кому майор обращается.

— Отсидел ты шесть. Больше половины. Пиши заявку на досрочное освобождение. Сейчас начальство доброе, я ее за три дня проведу. У меня там свои людишки есть. Срок тянул по понятиям, замечаний нет, от работы не отлынивал. Хорош, посидел и хватит. Тебе можно доверять.

Он достал два листа бумаги, положил ручку.

— Это образец, с него и сдувай. Имя только свое поставь и статью. Остальное мое дело.

Андрей Коптилин сделал все, что требовалось. Эта новость свалилась ему на голову как сугроб. Что тут скажешь? Он силился понять, что же произошло, но мозги не работали. Только смутно чувствовал — здесь что-то не так. Его с кем-то перепутали.

Так и не сказав ни слова, он вернулся в барак. Пусто. Все на работе. К Куму его доставили с котлована, так что назад не повезут. Его соседом был Жора Моркляк, который сейчас дремал на койке. Не простой мужичок, в возрасте, недавно за пятьдесят перевалило.

Жору считали самым крутым авторитетом в колонии. Он был единственным зеком, который не ломался в каменоломнях. Жора служил в штабе. Ходили слухи, будто он выполняет негласные приказы Кума в качестве палача — убирает за сараями неугодных. Проверить это было невозможно, поэтому слухи оставались слухами. Однажды один из «авторитетов» решил Моркляка прощупать. И что же? На следующий день его разорвали овчарки при попытке к бегству. Охранники не стали отзывать псов.

С Андреем Жора вел себя корректно. Остальные ходили перед ним на цирлах.

Не успел Андрей прилечь на нары, как Жора очнулся.

— Ну что, Андрей Ефимович, можно поздравить с освобождением?

Раньше он называл соседа по фамилии. Коптилин сразу понял — тут плетется какая-то интрига. Андрей считал себя мастером интриги, на второе место ставил следователя, который его сюда упрятал. Но он сам виноват. Написал чистуху в умышленном убийстве и за явку с повинной получил десять лет. Об этом деле он не вспоминал. Все ошибаются, даже люди с его умом и талантом.

— И что дальше, Андрюша? Тебя теперь даже в охранники на рынок не возьмут. Денег-то у тебя нет. В бомжи пойдешь?

— А тебе что за дело? Какой у тебя интерес? Не темни, Георгий Филиппович.

Тот почесал свой мясистый нос и достал дорогие сигареты. Остальная зековская братва радовалась махре и курила только в сортире на дворе. Жора курил и в бараке, и на работе, и там, где ему заблагорассудится.

— Головастый ты парень, Андрей! Я давно к тебе приглядываюсь. Понял — лучшей кандидатуры мне не найти. Потому и похлопотал за тебя.

Он хотел выглядеть царем и богом. Может, в зоне Жора и был таковым, но только не на воле.

— Хорошо платите Куму?

— Не то слово. На какие шиши начальство машины и квартиры покупает? Я же сижу за растрату, а не за мокруху. Через четыре месяца и меня воля ждет. Но я отсидел от звонка до звонка.

Он ждал реакции, но Андрей промолчал.

— За свободу надо платить, Андрюша. Ты мужик с мозгами. Я читал твое дело. Женушку пришил так, что не подкопаешься. Мне только непонятен самодонос. Но это не мое дело. Слушай и запоминай.

На воле меня ждут четверо. Их деньги у меня, отдавать не собираюсь. Убить их собственными руками тоже не могу, пожизненное не входит в мои планы. Все они выступали на суде в качестве свидетелей. Мне осталось сидеть четыре месяца. Так что у меня будет железное алиби. До моего выхода ты уничтожишь всех. По одному в месяц. За каждый труп получишь полмиллиона долларов. Разумеется, аванс, накладные расходы и все такое прочее… К моему выходу у тебя будет не только свобода, но и пара миллионов зелени. Уверен, что ты с делом справишься. Головорезы в таком деле бесполезны. Их попросту уничтожат. Эта четверка — люди состоятельные и осторожные. К таким с топором за спиной не подойдешь.

Жора замолчал. Он ждал вопросов, но не услышал их.

— Я дам тебе гарантии, — продолжил он, закурив новую сигарету. — Мое признательное письмо. Я был заказчиком, ты — исполнителем. Укажу все имена. Короче, еще один самодонос.

— Письмо могут перехватить.

— Ты получишь его на свободе вместе с авансом. Мой почерк многие знают, в том числе и ты. Есть в Москве на Сухаревке кофейня «Дымок». За барной стойкой стоит Анфиса, моя сестра. Она и станет твоим путеводителем. Баба она толковая, пока я сидел, времени зря не теряла. Ты можешь быть с ней абсолютно откровенным.

— У меня будет время подготовиться. Если эти четверо — люди известные, то о них печатают в газетах, и даже снимки их рож в желтой прессе появляются, — спокойно согласился Андрей.

— Не начинай с ошибок. Я организую тебе справку о нетрудоспособности, так что никто к тебе цепляться не будет. А если будешь мелькать в библиотеках и шерстить газеты со знакомыми именами, обязательно засветишься. В розыске не лохи сидят. Тем более весь библиотечный материал фиксируется. Когда, кому и что выдано.

— На одном из четырех я точно засыплюсь, — неожиданно обронил Андрей.

— Тогда вышка или пуля в лоб. Второе предпочтительнее. Ты свою баланду уже съел, начинай думать! Собери мозги в кучку. А кумекать ты умеешь. Кандидат наук все же.

Задание было получено.

Конечно, Андрей не так хотел выйти из тюрьмы. Из всего сказанного его грела мысль о возвращении в Москву. Он не был там больше дюжины лет. О совершенных им убийствах он не думал и вовсе не раскаивался в содеянном. Он химик высшей квалификации, и все, чем он занимался, — это экспериментировал с ядами, которые другие опробовали на людях. В живых никого не осталось. А сколько существовало подопытных, он даже не подозревал. Он занимался наукой, а людей травило начальство. Все так бы и продолжалось, если бы не его влюбчивость. Сначала он в порыве страсти отравил мужа любовницы, а потом и собственную жену. Сейчас все это казалось ему смешным и глупым. Люди перестали его интересовать. История с его досрочным освобждением не потрясла Андрея, а заказ Моркляка не напугал. Зато в черном тоннеле пробился луч света.

— Мне понадобятся чистые документы, — неожиданно сказал он, глядя на матрас верхнего яруса нар.

— Будут, потом их уничтожишь. Жить должен под своим именем. Ты не должен таиться, потому что ни в чем не виноват. Сечешь?

Жора был прав. За такими типами, как он, всегда наблюдать будут. Тем более его лишили профессии и любой деятельности, связанной с химией. Как профессионала, делающего бомбы. Или врача, занимающегося подпольными абортами. Одним словом, света в окошке не видно, а ему еще сорока нет.

Убить четверых? Андрей к смерти относился философски. Он всегда интересовался результатами своей работы, к которой относился фанатично. Сама смерть Андрея не интересовала. Даже собственная.

Сейчас ему предложили выход из тупика. Довольно сложный, но хорошо оплачиваемый. Ладно, пусть так. Нужна лишь аккуратность, чтобы не сесть на пожизненное. Это пугало его куда больше смерти.

Больше они не разговаривали. Жора Моркляк — трус. Он никому не доверяет. Имея столько денег, мог бы давно нанять киллера. Профессионалов больше чем достаточно. Но он боится. Ему нужен тихий и неопасный дурачок. Он его нашел. Но даже если он читал его дело, то ни черта в нем не понял. К тому же за шесть лет Андрей не получил ни одного письма и не удостоился ни одного посещения, не считая визитов адвоката. Редких визитов. О своих подопытных, снявших пробу с его «творений», он ничего не знал и знать не хотел. О результатах работы ему докладывал сам начальник, он предоставлял и анализы, взятые уже у трупов. Дело Андрея — корректировать ошибки.

Да, когда-то у него была чертовски интересная жизнь. Сейчас он смотрел на нее как на ночной кошмар. Но, видимо, судьба для него ничего неожиданного не приготовила.

2

Андрей вышел на свободу через неделю. На дворе стоял ноябрь, и зима давала о себе знать. Моркляк дал ему денег на первое время. Он купил себе теплую одежду и билеты на поезд.

До Новосибирска ехал сутки.

Дело Андрея Коптилина имело большой резонанс, его еще помнили. Отнеслись к его освобождению спокойно. Паспорт обещали сделать через неделю, спросили, где будет жить.

— У меня есть однокомнатный клоповник. Надеюсь, его не отняли. Он приватизирован.

— Цел твой клоповник. А работу ищи сам. Тут мы тебе не помощники. А лучше завербуйся на какую-нибудь стройку и сваливай, где тебя не знают. Только тут же встань на учет, чтобы тебя не искали с собаками.

— Все понял, начальник.

Одну галочку поставил. Дошла очередь до следующей. Он всегда шел от простого к сложному.

Дверь ему открыл пожилой мужчина лет семидесяти. Он его не узнал. Андрей пришел в телогрейке, небритый, сильно похудевший, с тусклым взглядом. Ничего не осталось от красавца, от которого женщины когда-то не сводили глаз.

— Здравствуй, Илья Федорович. Не узнаешь? Я Коптилин. Вышел досрочно, и первый визит к тебе как надежному человеку.

Хозяин еще долго приглядывался к позднему гостю, потом распахнул дверь и коротко прохрипел:

— Заходи.

Квартирка скромная, старомодная. Бывший полковник милиции мог бы жить и лучше. Но казалось, он плюнул и на себя, и на собственное благополучие.

— Бобылем живешь? — спросил Андрей.

— Доживаю. А как адресок мой добыл?

— Я адвокату хорошие деньги когда-то платил.

Прошли на кухню. Старик достал водку из холодильника и скромную закуску. Сели за стол. Выпили без тостов.

— Есть вопросы, которые до сих пор не дают мне покоя, — начал Андрей. — Я написал чистуху в убийстве своей жены. У меня был шанс. Физическая смерть должна была наступить через двенадцать часов после приема препарата. Времени оставалось вагон, жену еще можно было поднять из гроба. Я знал, что противоядие есть в лаборатории. Ты и Белухин знали, где его найти. Я разбудил бы Лену от летаргического сна, а суд не обвинил бы меня в умышленном убийстве. За покушение дали бы от силы два года плюс чистосердечное признание. Все к тому и шло. Следователь забрал мое признание, а потом выложил факты. В лаборатории противоядие не нашли, ты и Белухин скрылись в неизвестном направлении. Купили билет, сели на самолет и улетели в Израиль. Всё: жену спасти не удалось. И только через год отсидки адвокат мне сказал, что ты и Белухин живете в Новосибирске и никуда не уезжали. А это значит, что следователь Ильин умышленно убил мою жену. Вот такая каша варится в моей башке.

Хозяин опять налил водки в стаканы.

— У следователя имелся зуб на тебя?

— Имелся, — не задумываясь, ответил Андрей.

— Этим все сказано. Ты как ученый мог бы все свалить на начальника института — бывшего мужа твоей жены. Ты пахал на него ради Лены. Одним словом, за руку тебя никто не поймал. Сам себя посадил, а Ильин только корректировал твои ответы. Я старый мент, мне такие фокусы известны. Меня и Кешу Белухина взяли в тот же день. Нас вечером, тебя ночью. Продержали в камере сутки, а выпустили, когда тебя отправили в изолятор. Никуда мы не сбегали, противоядия в лаборатории не было. И твоего препарата тоже. Грешить на нас нечего. Институт закрыли на ремонт, но он так и не открылся. Сейчас там госпиталь. Что касается твоей жены, то я не думаю, что Ильин убил ее. Возможно, она ждала, когда ты ее отравишь, возможно, сама дала следователю противоядие. Или Ильин его нашел. Ты дал ему описание пробирки с противоядием и номер и сказал, где все лежит. Тут вариантов много.

— Но если эта сука жива, то за что меня судили?

— Труп в зале суда не предъявляют. Достаточно свидетельства о смерти, которое тебе выдали сразу. А потом они состряпали акт медицинской экспертизы с признаками отравления плюс твое чистосердечное признание.

— Жаль, что я не подумал об этом шесть лет назад.

— Я тоже не сразу расчухал, в чем дело. Мы хотели попасть на твой суд, но в этот день нас с Белухиным снова арестовали. Без всяких причин. Потом извинились, мол, спутали с другими. Я тогда понял, что дело шитое. А теперь сюрприз для тебя.

Он достал со шкафа пыльный журнальчик «Огонек» пятилетней давности и открыл одну из страниц. На фотографии шикарная высотка. Ковровая дорожка, ведущая к зданию. По ступеням поднимаются улыбающиеся люди. Неожиданно Андрей вздрогнул. Среди цветущих дам выделялась его жена, Елена Сергеевна Подрезкова. Она сверкала своей ослепительной улыбкой, держа под руку солидного мужчину лет шестидесяти.

— Как видишь, она своих привычек не меняет. Зяме, ее первому мужу, тоже было шестьдесят, когда она от него избавилась. Может, и этот уже гниет в земле. Черная вдова. Паучиха. Пожирает своих самцов после спаривания.

— Где это?

— Физико-химическая конференция в Москве. На нее со всей страны ученые слетелись. Так что среди толпы не только москвичи. И Леночка твоя жива.

— А как же ее состояние? Где недвижимость, счета в банке? На меня она ни копейки не записала, ее завещание оказалось липовым. При мне оформила завещание, а на следующий день написала отказ от него, нотариально заверила и передала адвокату. Он предъявил его в суде. Это и стало дополнительным мотивом: свою жену я убил из-за наследства. И тут она меня обыграла.

— Свои деньги она вернула. Загородный дом и квартиру в центре Москвы продала ее подруга, Оксана Лебеда. Твоя любовница, которая спала и с первым мужем Лены. Оксана работала на Лену много лет. Не знаю, что их связывало, но что-то очень крепкое, если Лена переписала завещание на нее.

— Постой. Оксана же умерла в поезде Москва — Новосибирск. Ее Ленка отправила в Москву.

— Тебе все наврали. Я проверял. Ни одного трупа по этому маршруту не проходило. У Оксаны мог быть полный комплект лекарств, так как она выполняла указания Зямы, первого мужа Лены, который и травил своих клиентов.

— Черт! Все живы и здоровы. За что же я сидел?

— Я думаю, следователь сказал тебе об этом. Ильин. Его сын и жена погибли в автокатастрофе. За рулем сидела Лена, пьяная. Но это было давно. Но Ильин — человек терпеливый, так что она свое еще получит. Сейчас я работаю егерем в заповеднике МВД, всё тех же генералов обслуживаю. Они ко мне хорошо относятся. Еще бы, я им таких дворцов понастроил. Попытаюсь чего-нибудь нарыть, правда, в Москву придется съездить. Но меня никто на привязи не держит.

— Отлично. Мне тоже надо в Москву. Свободу отрабатывать.

Рука Андрея потянулась к бутылке.

3

Столица встретила их холодом. Андрей первым делом отправился в парикмахерскую, побрился и подстригся, затем купил себе вещи. Не очень дорогие, но элегантные. Он всегда хорошо и со вкусом одевался. Теперь он уже не походил на вонючего зека. К нему вернулась былая привлекательность, он это понял по взглядам девушек. Немного прибавить в весе и разжиться деньжатами на первое время, большего пока не требовалось.

Кафе «Дымок» он нашел легко. Милая шарашка с опущенными шторами и красивыми светильниками на столах. Днем здесь посетителей было мало, зато в баре подавали коньяк.

За стойкой стояла приятная женщина лет тридцати пяти с глубоким соблазнительным декольте. Ничего общего со своим братом она не имела. Андрей даже поначалу засомневался. Слишком шикарная для такого барыги, как Жора.

Он подошел к стойке, заказал сто пятьдесят коньяку и почувствовал приятный аромат женщины. Скоро все они станут примерно на одно лицо: чуть лучше, чуть хуже. Обычная зоновская тоска, когда все бабы кажутся тебе королевами.

— Привет тебе от братишки из Туруханского края.

Она поставила перед ним тонкий стакан с коньяком.

— Какой у него номер?

— А-320.

— А твой?

— А-371.

— Поговорим вечером у меня дома.

Вместе со сдачей она подала ему бумажку с адресом. Андрей выпил свой коньяк и тут же ушел.

Весь день он прогуливался по местам своего детства, увлекся воспоминаниями, пешком добрел до университета, где учился, посидел на лавочке. Хотел увидеть знакомые лица, заметил одного солидного мужчину с портфелем, но тот его не узнал. Когда-то он работал лаборантом на кафедре органической химии, теперь, поди, в профессора выбился. Подходить к нему не стал. Сказать нечего.

К десяти вечера прибыл по указанному адресу. Дверь открыла девчонка лет четырнадцати, хорошенькая, но яркая косметика ее только портила.

— Анфиса дома?

— Заходите, она вас ждет.

Чистота, порядок, две комнаты, современный интерьер. Деньги в доме водятся, хозяйка чистюля.

Она ждала в комнате с накрытым столом. Так только хороших друзей встречают.

— Снимай пальто, мой руки и садись за стол.

Он молча подчинился.

Анфиса не отводила от него взгляда.

— Выпьем, закусим, потом и о делах поговорим.

Анфиса гостя не стеснялась. На ней было надето очень коротенькое платьице, подходящее больше дочери. Но с такой фигурой можно что угодно на себя напялить. Вела она себя тоже свободно, будто ее навестил бывший любовник.

Выпили, закусили.

— Георгий с чего-то решил, что ты способен за четыре месяца грохнуть четверых. И деньги за каждого заплатил. Вперед. Полмиллиона за первого лежит в той черной сумке, что на гвоздике висит. Они твои. Но если честно, я в тебе не уверена. Теперь эти четверо стали солидными людьми со связями. Они уже не бандиты, а предприниматели, на кривой козе к ним не подъедешь. Телохранители, адвокаты, прочая защита. Живут в загородном особняке с трехметровыми заборами и собаками. Машины бронированные. Перед тем как сесть, Жора дал каждому по сто тысяч. Один из них оказался очень умным, сумел несколько раз обернуть деньги и создать приличный бизнес. Друзей тоже не забыл. Теперь они все в масле купаются, но между собой общаются только в экстренных случаях. Но если кому-то из них будет грозить опасность, то на защиту встанут остальные. Они поймут, с какой стороны ветер дует. Начать надо с самого умного и хитрого. Зовут его Остап Зухра. Остальные умишком не вышли. Но и с ними надо быть начеку. Их Жора муштровал, а он — человек опасный.

— Твой брат сам воспитал подельников, потом сел в тюрьму, а его дружки жируют на свободе?

— Вот именно. Но это его решение. Так было безопасней. К тому же все четверо уже сидели. Жора никогда не попадался. Он умышленно сел. Дело того стоило. Но тебе об этом ничего знать не нужно. Ты деньги заработаешь, а потом исчезнешь. Если выживешь, конечно. Досье на Остапа лежит в сумке с деньгами. Сегодня переночуешь у меня, а завтра — за дело. В сумке есть мобильник. Чистый. В кафе ко мне не ходи. Возможно, за мной тоже следят. Если понадобишься, я сама тебе перезвоню на этот телефон.

— Задача ясна.

— Люблю понятливых.

Андрея начало клонить в сон. Тут он понял, что ему что-то подмешали. Только какой в этом смысл…

Смысл стал ясен наутро. Рядом с ним в постели лежала абсолютно голая дочка Анфисы. Он приподнялся на локте, и тут же раздался щелчок, потом его ослепила вспышка. Кто фотографировал, он не разглядел. В глазах поплыли красные и желтые круги. Человек с фотоаппаратом исчез, а девочка вскочила, взяла платьице и убежала в соседнюю комнату, где и заперлась.

Он оказался в постели один. Анфиса сидела за столом, будто и не вставала из-за него.

— Не дергайся, Андрей. Снимков много. Статья за малолетку тебе светит, дружок. Я из тебя сперму выкачала для дочуркиного платья, а она заявление в ментовку написала. Правда, еще не отправила. Девочке только четырнадцать, малолетка. Ничего личного, как говорится, обычная страховка. Тебе полмиллиона в руки дают под честное зековское слово. Нарушишь — вся коллекция компромата ментам уйдет. Они тебя быстро найдут. Ну ладно, побаловались и будет. А теперь о деле. Сфотографируешься на паспорт, снимок принесешь мне в кафе. Конверт отдашь швейцару. Жить будешь на Седьмой Парковой, дом десять, квартира четырнадцать. В сумке ключи от машины. Ключи от квартиры вот они, на столе. Там найдешь все, что тебе надо. А теперь — свободен.

Она продолжила свою трапезу.

Андрей не сказал ни слова, так его ошеломил напор этой дамы. Пора бы ему привыкнуть к подставам. Один-единственный человек считал его умным и хитрым — он сам. Хотя другие, похоже, так не думали. Базару сегодня не верят. Главное — дело. Вот почему он стал таким молчаливым в последнее время.

Он встал, оделся, взял ключи со стола, снял сумку с вешалки и ушел.

4

Его не обманули. В сумке лежали деньги, «досье» и ключи от машины «Пежо-407» синего цвета. Даже адрес стоянки был. Похоже, на него серьезно рассчитывают, хотя спектакль с дочкой Анфисы ему очень не понравился. Крючок, на который он якобы попался, имел сомнительную прочность и не очень его пугал.

Первым делом он сфотографировался и отнес снимки в кафе, оставив швейцару. Деньги у него пока были. Квартиру он поменяет, но не сейчас. Андрей позвонил бывшему полковнику и дал ему данные из досье на клиента. Тот через своих друзей узнал все, что требовалось. Еще Андрея интересовали события шестилетней давности. Когда Жора Моркляк сел в тюрьму.

Затем Андрей опять поехал в университет. Бывшего лаборанта ждать пришлось долго. Похоже, он и впрямь стал профессором.

— Привет, Лущенков!

Тот немного прищурился и тут же улыбнулся. Узнал.

— Андрей Коптилин?

— Он самый. Сейчас в Москве, в командировке. Может, по рюмочке за встречу?

— С удовольствием..

Они нашли забегаловку подальше от университета и устроились за отдельным столиком.

— Смотрю, ты с портфелем ходишь. В начальники выбился?

Лущенков улыбнулся.

— Время-то идет. Деканом стал.

— Растешь, Боря.

— А ты, поди, уже докторскую защитил? Самый талантливый студент и вдруг на периферию уехал.

— Зато сам себе хозяин. Сейчас мне нужно достать кое-какие редкие материалы. Поможешь? Будешь в доле, деньги хорошие.

Выпили по рюмке, закусили, закурили.

— Возможности у меня есть, если ты, конечно, цианид не попросишь. А деньги всегда нужны.

— Цианид мелочь. Мне нужен тетродоксин.

— Небелковый яд? Он же страшнее цианида. Такие вещи заказывают под опыты за полгода, если они стоят в плане.

— У тебя наверняка есть свои люди на Дальнем Востоке. Креатинин я могу сделать сам, а с остальным — проблемы.

— Зачем тебе все это? — удивился Лущенков. — Тетродоксин — страшное оружие. Он закупоривает натриевые каналы, и нервные волокна теряют способность пропускать импульсы. Паралич дыхательных мышц и как говорится — ку-ку. Смерть.

— Ты прав. Человек становится неподвижен. Тело иглой проткнешь, но он ничего не почувствует. Однако зимой не только медведи спят, но и рыбы. Им не нужна еда. Все это благодаря тетродоксину. Ритм активности падает на девяносто процентов. Пульс не прослушивается, дыхания нет. Труп. Однако мозг работает и слух тоже. Я уже сделал такой препарат. Человек остается живым в течение двенадцати часов. Так поступали жрицы Вуду. Их на день зарывали в могилы, а потом они оживали и становились божествами. Я нашел противоядие. Если его ввести в течение двенадцати часов, организм человека проснется. Я вышибаю пробки, созданные тетродоксином, и натриевые каналы начинают работать в обычном режиме. Но все надо делать вовремя. Противоядие у меня в башке сидит. При наличии материалов я могу изготовить препарат за неделю. Если ты все мне достанешь по списку, твой гонорар составит сто тысяч долларов. Сразу и наличными. К тому же я открою тебе секрет самого мощного раствора в мире. А это тянет на докторскую. Что скажешь, Боря?

У Лущенкова заблестели глаза.

— С таким открытием в академики пролезть можно.

— Я практик, Боря, вопросы карьеры меня не интересуют.

— Костьми лягу, Андрюша, но все достану. Пиши список.

Андрей облегченно вздохнул. Он нашел нужного человека, да еще с первой попытки.

5

Адвокат Илья Федорович Гальперин успел сделать немало в своей жизни. К тому же он нашел себе приличную квартиру в центре Москвы и жил как король.

На столе у него валялось несколько папок и вырезки из старых газет.

— Давай к делу, Андрюша. Начнем с твоего сокамерника. Георгий Филиппович Моркляк. Это первая его отсидка. Работал в банке «Винтаж» старшим менеджером по денежным хранилищам. Человек имел дело непосредственно с наличностью. При неожиданной проверке Центробанка обнаружилась крупная недостача. Моркляк отвечал за сохранность денег. Возможно, их переслали в офшоры, но документов не нашли. Начальство оказалось, как всегда, ни при чем. Фактов сделки нет. Вынести деньги из банка Моркляк не мог чисто физически, поэтому следствие шло около года. Он даже бежать не пытался, ходил с подпиской о невыезде. Его арестовали в марте. Все грехи свалили на него. Дали шесть лет. В зону он попал за месяц до тебя. За четыре дня до его ареста происходит ЧП. Ограблена инкассаторская машина. Грабителей было четверо, работали профессионально. В перестрелке были убиты трое инкассаторов и один налетчик. Его не опознали, пальчиков в архиве нет. Унесли сорок миллионов долларов. Скрылись на «Скорой помощи». Были в масках. Такую крупную сумму перевозили раз в месяц. При этом всегда меняли маршрут, одной дорогой не ездили. Машина была бронированная, сделанная в Германии. Инкассаторы сами открыли дверь. Похоже, что сообщником бандитов был шофер инкассаторской машины. Только из его автомата не было сделано ни одного выстрела. Значит, под сиденьем лежал второй автомат, который унесли. Из него и стрелял шофер по охранникам. Потом шофера убрали. Слишком много знал, да и живым оставлять его было нельзя. Налетчики скрылись.

У Моркляка было железное алиби на этот день. Ходил в цирк с сестрой и племянницей. Но его никто и не подозревал. Через четыре дня сел за растрату. Ограбление не раскрыто, дело сдано в архив.

— К чему ты все это рассказал?

— А откуда у Моркляка миллионы? Он скромный клерк. А если он кинул своих подельников и те ждут его возвращения? Сорок миллионов баксов — не шутка. Они шкурой своей рисковали.

— Жора из тех, кто способен на любые чудеса, — вздохнул Андрей.

— Первое и главное. Моркляк отлично знает систему перевозки денег. Подготовить план — для него семечки. Водилой пришлось пожертвовать. Снаружи машины нет ни одной дырки от пуль. Стрельба шла в салоне, стреляли точно. Ни одного промаха. У инкассаторов остались полные обоймы, они даже не успели среагировать. Стрелял водила. Значит, автомат унесли с собой вместе с отпечатками. На месте остались только гильзы.

— Но почему шофер? Убийцей мог быть инкассатор.

— Пули, полученные инкассаторами, смертельные. Они дверь открыть не могли, это сделал шофер. У него был ключ. Возможно, он и деньги помогал таскать. А убил его кто-то из четверых грабителей. Возможно, для отвода глаз. Итак, Жоре нужно убрать четверых. Именно четверо грабителей остались не пойманы. Твоим первым клиентом назначен Остап Зухра. Бывший майор, спецназовец. Нынче в отставке. Открыл свое охранное агентство, специализируется на охране высокопоставленных лиц. Немало с этого имеет. Клиент сложный, у него в отряде опытные стрелки. Он нашел двух спецов из Девятого управления, которые тренируют его ребят. Постоянного маршрута не имеют. Любят рестораны, но любимых нет. Машина у Остапа бронированная. Связь с Жорой не установлена. Шел на дело по рекомендации кого-то из банды. Жоре он не нужен, как и остальные. Он весь куш хочет забрать себе. Во всем этом деле не ясно одно: почему они не поделили деньги сразу, а доверили такую сумму Жоре. Деньги наверняка запрятаны в разных местах. Сестра ему возит столько, сколько нужно, но из одного тайника. Не зря же он купил начальству колонии дома и машины. Поиздержался. Хотя лысым Жора не останется. Теперь я уверен: налет на инкассаторов — его рук дело.

— Общий рисунок мне понятен. Жаль, я не знаю имен остальных. Мы смогли бы иметь полную картинку, а не кусочек.

— Что ты намерен делать?

— Стрелять я не умею, с мокрушниками не вожусь. Мне нужен мой раствор.

— Не мечтай. Все документы, журналы и записи давно лежат в ФСБ под грифом «Секретно».

— Все, что нужно, я держу в голове. А противоядия у них нет, я его создавал пять лет. Слишком сложный механизм. Американцы до сих пор до него не добрались, а у них институты над этими проблемами работают. Гениальные идеи приходят раз в тысячелетие.

— А зачем тебе противоядие? Ты должен убивать, а не оживлять.

— Тебе выделили приличную квартиру. Найди и мне пару таких. Одну для жилья, другую под лабораторию. Лучше последний этаж. Чтобы вонь к потолку не лезла, а то соседи меня за самогонщика примут. Аванс за первого я уже получил.

— Продешевил, — махнул рукой Гальперин, — Жорка цапнет сорок миллионов, а ты два за четырех клиентов.

— Он меня на волю выпустил. А это дороже денег.

6

Поездка в Новосибирск, как и предполагала Наташа, никакой пользы не принесла. В отделении милиции ей объяснили: бывший заключенный Коптилин у них был. Ему выдали паспорт со штампом судимости и отпустили. Когда он найдет работу, то принесет справку в отделение. Но скоро они его не ждали. В милиции вежливо отсылают судимых куда подальше. Как правило, они идут в бомжи, многие попадаются опять. Зона для них — дом родной, там им комфортней. Живешь на всем готовом, с крышей над головой. А так ищи-свищи. Где найдешь? По адресу его нет. Квартиру он продал, там жили посторонние люди. Наташа опять поехала в Омск к Татьяне.

На ее кабинете висела новая табличка:

«Следователь по особо важным делам Татьяна Павловна Ильина».

Пришлось постучать для приличия.

В свои двадцать семь лет Татьяна выглядела на двадцать. Вот только погоны майора юстиции портили всю картину.

Они расцеловались, как положено при встрече старых подруг.

— Он на свободе. И наверняка уже в Москве с фальшивыми документами. Освобожден досрочно.

Таня ничуть не удивилась.

— И что ты к нему приклеилась? Пусть гуляет.

— Его жена жива. Она главная виновница. Он найдет её и отомстит. Коптилин — опасный преступник.

Татьяна усадила ее на кожаный диван и принялась варить кофе в хитрой машинке с паром.

— Я тебе так скажу, Наташка. Преступница — я. Это я подтолкнула Андрея на убийство жены. Не скрою. Я действительно была в него влюблена. Но понимаешь, он не настоящий убийца, каким мы себе его представляем. Андрей с ножом или пистолетом выглядел бы смешно. Я хотела бросить его и так ему отомстить. Он по-настоящему меня любил, я это чувствовала. Но за моей спиной стоял отец, он давил на меня. И я сделала Андрея убийцей. Оказалось все очень просто. Он со своими коллегами изготовил яд из каких-то рыб и лягушек. Яд не убивал сразу, и человека можно было спасти в течение суток. Он сумел сделать такую сыворотку. Но не все открытия принадлежат ему. Его дед руководил двенадцатой лабораторией, что находилась в Варсонофьевском переулке рядом с Лубянкой. Руководил ею Григорий Майранович Моисевич с двадцать второго по пятьдесят первый год. Потом его арестовали. Но не за шпионаж, а за то, что яды хранил дома. Лабораторию закрыли. Позже была открыта лаборатория под тем же номером, и обозвали ее Институтом специальных исследований МГБ. Такое открытие имело большой смысл. Из восьми миллионов химических веществ сто тысяч пригодно для изготовления ядов. Ими убивали неугодных, таких как болгарский писатель Георгий Марков, Степан Бандера, и прочих. Внуку Андрюше достались тетради деда — огромный архив, и мальчик с детства бредил химией. Мы даже отмечали его успехи. Конечно, он не рассказывал мне подробностей, потому что сам в опытах участия не принимал. Делом командовал Зяма, директор института и первый муж Елены. Я знаю только об одном случае. Они поймали очень «крупную рыбку» — какого-то богатенького толстосума. Сделали ему укол. Вопрос был поставлен просто: миллион на бочку, и ты получишь сыворотку либо сдохнешь. Жертва была настоящим трупом, но все понимала и слышала. Жена жертвы отдала деньги. Покойник ожил, и они молчали. Откроют рот — и в компоте или рагу появится новая доза. Сколько таких экспериментов было проделано — неизвестно. Но после смерти первого мужа, а я думаю, его отравила Лена, она стала вдовой-миллионершей. Через месяц она вышла замуж за Андрея, а через девять лет он встретил меня. История повторилась. Но мы с отцом были уже готовы к ней и расписали сценарий. Главной жертвой для нас была Лена. Это она сидела пьяная за рулем джипа и сделала из нашей машины лепешку. Погибли мама и мой брат. Я вступила в игру. Но кто же знал, что мы по-настоящему друг в друга влюбимся.

Таня разлила кофе по чашкам.

— И ты считаешь Андрея безопасным? — спросила Наташа.

— Он не мстительный. Иначе в первую очередь пришел бы к моему отцу. Адрес тот же, охраны нет. Пять с лишним лет зоны за спиной. Их поединок напоминал мне шахматную партию. Они равные соперники, и все же отец выиграл.

— Ты забываешь о том, что Андрей знал, для каких опытов он создает яд, — повысила голос Наташа.

— Потому и сделал противоядие.

— Им могли бы и не воспользоваться, как в случае с первым мужем Лены. Наконец, он умышленно убил свою жену ради тебя. И в-третьих, святыми после стольких лет пребывания в зоне не возвращаются. Это уже не тот Андрей, и у него наверняка есть план.

— Свою бывшую жену он не найдет. К тому же он уверен, что она мертва. Ее могила есть на кладбище. Даже я со своими полномочиями Лену не найду. На что он может рассчитывать? Никаких прав на эксгумацию мне не дадут. Дело закрыто и сдано в архив. Срок давности истек.

— Вот это мне и надо знать, — резко обрезала Наташа.

— Допустим. Ты его нашла. Что ты скажешь ему при встрече?

— Скажу, что ты до сих пор любишь его.

— Стерва! — крикнула Таня, вскочила, и весь кофе оказался на ее юбке.

Пять минут молчали.

— Он никогда не простит мне моего предательства. Я просто сделала свое черное дело и сбежала. А отец ему сказал, что такой женщины, как я, не существует и он все врет. Я же не назвалась ему настоящим именем. Тогда ему едва стукнуло двадцать семь, а Ленке — тридцать пять. Он встретил ее в восемнадцать. И они прожили девять лет. Меня тогда все радовало. Вернувшись в институт, я начала понимать, что потеряла Андрея навсегда. Он же мог просто развестись…

— Не мог! — возмутилась Наташа. — Тогда отравили бы его, и он это понимал, зная практику жены. Такие не уходят, хлопнув дверью. Им вслед летит топор. Гордая Леночка не могла себе позволить быть брошенной. В итоге у вас с отцом получился сговор. Лена играла роль мертвой. Ты убежала, будто тебя и не существовало вовсе. А твой отец под предлогом выдать ему сыворотку заставил написать самодонос. Андрей один во всем виноват. Только Лена с сообщницей унесли все препараты из института. Она получила свою дозу противоядия от Оксаны и сбежала из морга. Все! Дело закрыто. Все довольны, все смеются. Убийца продолжает гулять на свободе, а наивный дурак сидит в тюрьме. И после этого он выйдет на свободу пай-мальчиком? Ты знаешь, зачем он квартиру продал? Чтобы рассчитаться с адвокатом, который играл роль частного сыщика, пока он сидел. И я думаю, что за пять лет парень нарыл немало важных фактов.

Таня помолчала, потом тихо сказала:

— Я помогу найти Андрея. Но учти, я в эти игры больше не играю. Захочет убить меня? Его право. Прятаться не стану. Ленку искать не буду. Мне она не нужна. Все, мне работать надо.

Наташа вышла из кабинета.

7

Квартиру от полковника Андрей получил. Числилась она служебной, но ею никто не пользовался. Прослушку сняли, привели в божеский вид и даже мебель завезли. Вторая квартира пошла под лабораторию. К ней относились очень аккуратно. Вытяжки, обычные колбы, химическая посуда, и ничего подозрительного. Подъезды сквозные, чердаки открыты, первый этаж пустовал. Местные потихоньку разъезжались, получив отдельные квартиры. Раньше тут были коммуналки, сейчас дом решили расселить.

Пришло время повидаться со своим лаборантом.

Как это ни странно, но Борис Лущенков обрадовался, увидев своего коллегу, сделавшего ему весьма странное предложение.

— Я уже думал, ты меня забыл. Так, поболтали и разбежались.

— Я не болтун, Боря.

— И это я помню. Достал все. Правда, фуга свежемороженая. Живую здесь днем с огнем не найдешь. Для японских ресторанов поставляют. В двух из них фуга есть в меню. Ходят туда в основном японцы. Их не обманешь, туфту не подсунешь.

— Ясно. Я тебе дам адресок. Туда отвезешь весь товар. Квартира пустая. Ключи тоже получишь. Правый холодильник на кухне для лекарств, левый — для еды. И главное, Боря, виляй хвостом. Слежка для нас — это смерть. С улицы зайдешь во второй подъезд, тот, что ближе к метро. За лифтом дверь во двор. Она всегда открыта. Сразу за тобой не пойдут. Пройдешь дальше и зайдешь в четвертый подъезд. Последний этаж. Лифт не вызывай, пешочком и на корточках.

— Все сделаю, шеф.

— Надеюсь. А теперь глянь-ка на эту газету. Съезд физиков и химиков в Москве. Ты этого толстяка раньше не видел? Вот он, с красивой дамочкой. Может, встречался?

— Это руководитель Института химических соединений из Питера. Женщину эту я никогда не видел.

— А как его зовут?

— Айвар Луцис. По-моему, латыш. Я слышал о его шикарной даче под Ригой. Но при его занятости он мотается туда только в отпуск.

— Иностранец на таком посту?

— Он еще в советские времена в Питере обосновался. Менделеевский в Москве кончал. Так что иностранец он только по паспорту.

— Ладно, забудь.

— Его институт научными разработками занимается. Вот у него есть все, что нам нужно.

— Хорошо. Попробуй закинуть удочку. Обо мне ни слова. Ты сам по себе. Попробуй узнать кое-что о его дамочке. Но только не дави. Эти люди легко на контакт не пойдут. Их может заинтересовать только противоядие. Другим ты их не заинтересуешь.

— Я сделаю пробную ходку в Питер. Присмотрюсь. Повод найти не трудно.

— Одобряю. Но ты должен знать главное. Эта красотка — моя бывшая жена. О растворе под номером 805 она знает много. Даже на себе пробовала. Знает, кто его разработал, но о противоядии ей ничего не известно. Стоит тебе заикнуться, они тут же поймут, откуда ноги растут. Тогда тебе крышка. Но сначала они выжмут тебя как лимон. И я уверен, что такое оружие очень нужно НАТО, а Прибалтика вся вошла в альянс.

— Дело серьезное.

— Осторожность — половина успеха. На рожон не лезь. Пусть сначала они тобой заинтересуются. Начни с раствора, убивающего живые клетки редких организмов. Я напишу тебе конспект. С ошибками, разумеется. Главное — путь, по которому ты двигаешься. Вот это их заинтересует.

— Когда же я узнаю правильный путь?

— Когда мы приступим к работе. Кристаллы я сделаю за два дня. Они будут меньше соли. Эту операцию я отработал до автоматизма.

— Сплошные тайны, Андрюша.

— До правды ты еще не дозрел. Всему свое время. Я должен проверить твои способности. Мне нужен очень надежный партнер, надежней самого себя. Газетку возьмешь?

— Нет. Его я узнаю, а такие женщины не забываются.

8

Через два дня полковник Гальперин знал все ответы на поставленные вопросы. На удивление Андрея, вся операция проходила очень быстро. Старый мент подобрал для работы нужных людей с нужными связями. Гальперин не только был «из бывших», но и строил дачи генералам, а теперь и в преферанс с ними играл. Лазутчика в нем никто не видел. Чем бы ни интересовался полковник, все валили на его профессиональное любопытство. Он и без того много знал, сидя за столом на домашних обедах и ужинах. При этом Гальперин умел пользоваться своими знаниями. Будучи начальником снабжения химического института, где с Андреем и познакомился, он доставал любые химикаты. Не останавливался даже перед шантажом. На нужных людей заводил досье с весомым компроматом. Пользовался материалами редко, только в крайнем случае, говорил мало, но по делу. В основном помалкивал. Мог и в тюрьму угодить вместе с Андреем, но выскользнул, а Коптилин его не сдал. Одним словом, они понимали друг друга.

— Ну, как тебе квартира?

— Отличная. Но жить я пока буду на Парковой. Ее для меня Анфиса сняла. Играет роль смотрящего на воле, а подробности докладывает Жоре в зону. Свою работу я сделаю, но не хочу, чтобы они в мои дела лезли.

— Отпустишь парня с сорока миллионами?

Они вновь расположились в гостиной у накрытого стола.

— А ты думаешь, за этими деньгами охотников нет? Жора Моркляк на зоне, он видит только четверых, с кем придется делить добычу. А я думаю, их намного больше. И каждый хочет подстраховаться. Лучше в это дело не лезть. Мы свое организуем. И доходы будут.

— В тебе-то я не сомневаюсь. Что до меня, то я уже стар. Одно могу сказать с уверенностью: дело твое — дрянь. Если даже ты выполнишь заказ Жоры, он исполнителя в живых не оставит. Я сужу по практике, четверть века среди ментов крутился. Повадки таких, как Жора, мне известны. Они примитивны. Играют в умных, но мерка у них одна. Ну, потеряет он пару миллионов, зато все остальное сохранит. Уверяю тебя, он и сестру свою не пожалеет. Она ведь знает об одном тайнике. Имела бы информацию о других, ее бы здесь не было. За шесть лет можно все концы спрятать. Но она смирно ждет своей доли. Думаю, ей он обещал половину или около того. Будь с ней поосторожней. Для таких, как она и ее брат, ничего не существует, кроме денег. Сейчас большинство на деньгах помешаны. Разочарование приходит потом, когда начинаешь понимать, что из обычного человека ты превратился в мишень. Человек с деньгами обязан оглядываться, хитрить, выскальзывать и трястись за свою шкуру. Даже во сне. А главное, эти люди делают много глупостей. Поэтому и не доживают до старости.

— Есть сермяга в твоих словах. Анфиса уже подстраховалась. Уложила малолетку в мою постель и сделала снимочки. Пугает, конечно. Одно я понял: у нее есть сообщники. Она готовится к встрече с братом. Другое дело — тайники. Не получив денег, она в атаку не пойдет. Тут у Жоры есть преимущество. Секрет тайников не знает никто, кроме него.

— Согласен. Но если Анфиса сумеет оценить твой талант, то переманит тебя на свою сторону. Ей нужна поддержка. Человека с нужными качествами сейчас трудно найти. Тем более заставить его работать на себя. В обещания никто не верит. И еще одно. Зная, где находятся тайники, она наняла бы киллера, но к ним сейчас относятся с опаской — профессиональный убийца непредсказуем. Вот почему Жора нанял тебя.

— Я ему обязан свободой. Главное, чтобы он меня не нашел, выйдя на волю.

— Ну, это проще простого. Он же тебя предупредил, что ты должен жить легально, под своим паспортом. Ты на учете.

— Поживем — увидим.

Андрей вздохнул и задумался. Старый мент ему не мешал.

9

За две недели Андрей восстанавливал свой знаменитый препарат в одиночку, пока Лущенков ездил в Питер на разведку. Мало того, и операцию по ликвидации Остапа Зухры провернул виртуозно. Использовал театральный грим. Брюнетом стал с помощью копирки для печатной машинки. Наклеил усы и превратился в кавказца неопределенной национальности.

Ресторан он не выбирал, а пошел в тот, куда привел его «смертник номер один». Остап предварительно заказал столик на троих. Трое и сидели за столом. Кем они были, Андрея не интересовало. Он тут же вычислил официанта, обслуживающего стол с дорогим гостем, и отвел его в сторону.

— Слушай меня внимательно, бедолага. Через пятнадцать минут в зале прозвучит взрыв. Я останусь, а ты смывайся. Вернешься через час. Мол, по личному делу вызывали. Кто обслуживал твои столы, ты не знаешь. Но алиби тебе потребуется. Лишнее сболтнешь — тебе каюк. А теперь пойдем, переоденемся. Я приму заказ, ты отдашь его повару, потом получишь его, всё поставишь на столик с колесиками и мотай. Остальное не твое дело.

Официант ничего не ответил — потерял дар речи.

Андрей принял заказ. Клиенты даже не взглянули на официанта. К счастью, вкусы у гостей были разными. Остап Зухра попросил себе вырезку с кровью. Здесь это блюдо называлось «мясо по-суворовски».

Заказ был передан официанту, тот отнес его повару, и через пятнадцать минут поставил полные тарелки на сервировочный столик.

Андрей разбавил свой препарат в соусе и полил им «мясо по-суворовски». Поставив тарелки перед гостями, он прошел через переполненный зал в раздевалку. Надел пальто прямо на униформу официанта и незаметно ушел через центральный вход. Никто не обратил на него внимания. Тут стоял обычный ресторанный гул. Все пытались перекричать оркестр, который не создавал уютного фона, а оглушительно гремел, как канонада. Через полчаса Остап Зухра почувствовал, как каменеют его руки. Но вслух успел лишь сказать: «Опять сердце шалит».

Из окна своей машины, стоящей на другой стороне улицы, Андрей видел, как к ресторану подъехала карета «Скорой помощи». Теперь можно было поехать домой и выспаться.

10

На следующий день в радионовостях сообщили о смерти предпринимателя Остапа Зухры от сердечного приступа. Такой диагноз поставили врачи. Следственные органы согласились с диагнозом, но допросов не учиняли и, судя по всему, собирались спустить дело на тормозах. Андрея же беспокоил другой вопрос: Зухра потерял сознание через пятнадцать минут, а не через полчаса, как он рассчитывал. Снадобье действует на всех одинаково, без скидок на возраст и здоровье. Неужели он ошибся в расчетах? Было над чем подумать.

Он ждал в квартире Анфису и знал, что она обязательно придет. Андрей умел терпеть, а вот она нет.

Так и произошло. Анфиса явилась в первом часу ночи. Как он и предполагал, она открыла дверь своим ключом. Комната тут же наполнилась благовониями.

— Валяешься в постели. А как же работа?

— Мне дали месяц на каждого. Я не тороплюсь.

Она скинула норковую шубку и уперла руки в бедра. Возразить нечего. Так она простояла минуты две, потом резко начала раздеваться.

Еще через минуту она, обнаженная, легла к нему под одеяло.

— Я должна с тобой расплатиться за шутку с моей дочерью.

Андрей не ожидал такого шага, но отказываться не стал. Тем более Анфиса ему нравилась.

Это была незабываемая ночь. Для него, во всяком случае. Женщины умеют притворяться, и Андрей, как никто другой, знал эту простую истину. Все беды и горести жизни принесли ему женщины. Но в те времена он копал слишком глубоко. А с Анфисой у него ничего серьезного не получится. Андрей знал, зачем он ей нужен. В следующий раз она придет сюда после второго заказа. И если он опять проявит прыть и удивит ее, тогда она возьмется за него всерьез.

Анфиса так и не спросила, каким образом он добился успеха.

— Деньги и досье на следующего я тебе принесла. В спортивной сумке в коридоре. Там же новый паспорт и права на машину. Кажется, ты уже подобрал ключик к клиентуре. Со вторым будет проще?

— Если хочешь, могу прийти завтра. Мне у тебя понравилось.

— А не проще ли переехать сюда жить?

— Спасибо за приглашение. Одному, конечно, неуютно. А в тебе много тепла.

— Жара, — поправила она. — Просто с другими мужчинами я напоминаю ледышку. Но тебе об этом не обязательно знать. И я не против продолжить нашу связь. Вот только совместных планов строить не нужно.

Она оделась и ушла, а он все еще думал о ней.

11

Досье на вторую жертву Андрей принес полковнику.

— С этим типом все просто, — сказал он. — Его зовут Юрий Пилюгин. Имя известное. Главный редактор журнала «Закат звезд». Пишет исключительно о VIP-персонах. Льет помои на всех без исключения. У него врагов половина Москвы. Но журнал на том и держится. Кто с кем переспал, кого загребли в ментовку, кто пьяный садится за руль. И все с именами и фамилиями. Псевдонимы пишет в скобках.

— Но пишет он не сам, — усмехнулся полковник, — с его четырьмя классами много не напишешь. Враги — это хорошо. Надо бы выбрать пяток подозреваемых и лишить их алиби. Убийство должно быть примитивным. Никаких ядов и хитростей.

— Боюсь, я не смогу убить человека. Не мой профиль.

— Дело стоящее, можно и попробовать…А убийцу найти не трудно. Нужны подозреваемые. Они и будут козырями. Смешное дело получается, Андрюша. Остап Зухра сидел вместе с нынешним клиентом. Освободились одновременно. Полагаю, Жора набрал всю команду из Владимирского централа и за один месяц. Налет совершен через месяц после освобождения из зоны Зухры. Нетрудно выяснить, кто еще освободился в течение одного-двух месяцев. Однако сам Жора на тот момент не сидел.

— Ты можешь узнать подробности? — спросил Андрей.

— Элементарно. Даже киллера подобрать смогу. А пока нам нужен хороший подвал и пять-шесть отморозков за умеренную плату.

— Значит, у тебя есть план?

— Примитивный, но сработает.

12

Борис Лущенков приехал из Питера со странными новостями. Коллеги встретились в тихом ресторанчике.

— Ты знаешь, Андрюша, Айвар Луцис женат на Елене Сергеевне Луцис. Ее девичья фамилия не известна. Но это та девушка, что изображена на фотографии. Моложе Айвара лет на тридцать. Я выучил твой конспект почти наизусть. Обмолвился, что будто работаю над темой антитетродоксина. Он тут же начал набиваться мне в друзья. У мужика свой институт в центре города, великолепный трехэтажный особняк восемнадцатого века. Хитрый товарищ, слова из него не вытащишь. Но однажды прокололся. Упомянул препарат 805. А ведь этот индекс ты присвоил яду, и только твои люди могли о нем знать. Я всего лишь дал ему понять, что яды нейропаралитического свойства теряют свое действие в щелочной среде. Я понял, что его в большей степени интересует противоядие, а не сам препарат. Он предложил мне переехать в Питер и работать у него. Квартира, зарплата и все прочее на высшем уровне. Я обещал подумать. За несколько дней командировки он не отходил от меня ни на шаг. Так я познакомился с его женой. Она не работает. Содержит салон элитных услуг. Гражданка Латвии, прописана в Риге, а значит, иностранка по нынешним меркам, имеет шенгенскую визу.

Однажды мы посетили ее салон. Я бы назвал это клубом с хорошим обслуживанием и с хорошим ужином. В этом заведении отдыхают высокопоставленные клиенты и юные девушки, одна другой краше. Но посидели мы там недолго. И вот тут произошло самое странное. Его жена спросила о тебе, Андрюша. Выкручиваться я не стал. Такие вещи легко проверяются. Я ей сказал, что мы вместе учились, но потом ты уехал в Новосибирск и с тех пор я тебя не видел. Дал ей подсказку. Мол, ты когда-то интересовался противоядиями, и я тебе подал несколько стоящих идей. Вроде бы ты украл у меня основы крупной разработки. Но она перевела разговор на другую тему.

У меня сложилось такое впечатление, будто Айвар ходит под каблуком своей жены. И меня он привел к ней, чтобы она дала оценку: стоит ли со мной связываться? Очевидно, Айвар получил добро, потому что не отлипал от меня. Даже на вокзал проводил.

— А может, и слежку установил и ты таскаешь за собой хвост?

— Я хороший ученик. Помню все твои инструкции. Но он знает, где я работаю.

— Проверим. Но без полной уверенности связываться с тобой он не станет. Уж больно ты смахиваешь на засланного казачка. Придется тебе, Боря, согласиться на работу в институте Айвара. Но все же поторгуйся. Он возьмет тебя в любом случае.

— А как же наша работа в лаборатории?

— Я буду держать тебя в курсе дел. Решу свои проблемы в Москве и сам приеду в Питер.