Красная карточка

Одним апрельским вечером Линда Джексон вытащила из сумочки револьвер и выстрелила из него прямо в горчичное пятно на футболке собственного мужа.

Официальный опрос, проведенный среди жителей Мерри Вэлли сразу после происшествия показал, что почти всё население одобрило это убийство. 64 % опрошенных назвали выбор цели «превосходным». Некоторые, впрочем, критиковали Линду за убийство, назвав её выбор «очевидным» и «неоригинальным».

Дик Эндрюс, фермер с тридцатилетним стажем, сказал, что Ларри Джексон больше других заслуживал быть убитым. «Он мне никогда не нравился, — написал он в комментарии к опросу. — Кажется, он никогда ни о ком доброго слова не сказал».

Джимми Бланшар написал: «Отличная мишень». Он всю жизнь прожил в Мерри Вэлли, даже оканчивал школу вместе с Ларри. «Самый отвратительный человек, которого я знал. Он заслужил пулю. Непонятно только, почему так поздно».

Конечно, были и несогласные. Дженни Коллинз выглядела потрясённой. «Поверить не могу, — написала она. — Мы должны лучше понимать тех, кого убиваем. И уж точно не нужно бахвалиться содеянным, как Линда».

Сама Линда не считала свои действия «бахвальством». Что нужно делать после убийства, она знала прекрасно. Она шесть раз от корки до корки прочитала «Наставление по нападению», вглядываясь в каждую буковку в поисках нюансов. Самые важные параграфы она выучила наизусть:

Бахвалиться? Нет, Линда старательно избегала внимания к своей персоне и почти никогда не говорила о случившемся. Почти всё время она проводила в городской библиотеке Мерри Вэлли, среди старых шкафов, каталогизируя гигантскую коллекцию старинных книг. Тем вечером она приготовила ужин. Когда Ларри поел, она прибралась. Он ушел «побыть наедине», а она легла на кровать почитать Джейн Остин. Нет, Линда никогда не бахвалилась тем, что сделала — нечем было хвастаться.

После убийства мужа она убрала револьвер обратно в сумочку и села на диван. Затем она взяла телефон, положила его на колени и вытянула пальцами длинную бледную чёлку — эта её привычка так бесила Ларри. Одно время она подумывала осчастливить мужа и срезать её, но жившая через дорогу Сара Холл убедила её, что чёлка ей очень идёт. «Она осветляет твоё лицо, — сказала Сара. — Ты похожа на милую принцессу».

Линда никогда не считала себя красавицей, но всегда следила за своей внешностью, насколько могла. Идея её макияжа — всегда выполненного скромно, но со вкусом — была почерпнута на двадцать седьмой странице журнала «Истинная красота». Она строго по инструкции применяла подводку для глаз, тушь для ресниц, губную помаду и румяна, полностью копируя лицо модели на картинке, подчеркивая каждый глаз двумя аккуратными тонкими линиями. Но ничего лучше она сделать не могла.

Линда отпустила чёлку, сняла трубку и набрала написанный на жёлтом стикере номер телефона. Номер был похож на телефон пиццерии «У Боба», поэтому набирала она очень внимательно.

— Полицейский департамент Мерри Вэлли, — раздался в трубке голос.

— Я хочу заявить о нападении.

— Линда?

— Да, — ответила она, пытаясь опознать голос.

— Это офицер Хэмилтон.

— О, слава богу, — выдохнула она, не в силах скрыть облегчение. Ей нравился офицер Хэмилтон. Однажды, выполняя обычный объезд Мерри Вэлли, он помог ей дотащить до дома две объёмные, тяжелые сумки с продуктами. Наверное, он таким образом просто боролся со скукой, но она оценила его помощь. В нынешние времена мало кто был на такое способен.

Линда задумалась, что сказать и решила сухо изложить дело.

— Я только что кое-кого застрелила. В «Наставлении по нападению» написано немедленно позвонить в полицию.

— Верно, — ответил офицер Хэмилтон. — Глава 3, кажется. Кого вы застрелили?

— Мужа.

— Он мёртв? — спросил офицер.

Линда внимательно посмотрела на лежащее тело мужа, ожидая, что тот пошевелится.

— Он не двигается, — сказала она. — Ни разу не пошевелился, как я в него выстрелила.

— Сколько раз вы в него выстрелили?

— Один.

— Рекомендую произвести контрольный выстрел для уверенности, — сообщил офицер Хэмилтон.

— Не нужно, — сказала Линда. — Уверена, он мёртв.

В «Наставлении» рекомендовалось стрелять, как минимум, дважды, но мысль о том, чтобы стрелять в Ларри ещё раз, тревожила Линду. Даже в первый раз было непросто, что бы ни утверждалось в книге.

— Ладно, но вам нужно будет приехать в участок, чтобы заполнить кое-какие бумаги.

— Разумеется, — сказала Линда. — Мне нужно будет кому-то сообщать, чтобы забрали тело? — в «Наставлении» не было ни слова по этому вопросу.

— Мы о нём позаботимся, — ответил офицер Хэмилтон. — Приезжайте в участок и не забудьте красную карточку. У вас же есть красная карточка?

— Есть, — сказала Линда.

— Замечательно.

— Ещё возьму с собой револьвер, — добавила она, цитируя вторую главу «Наставления».

— И все оставшиеся патроны, — добавил офицер Хэмилтон. — Мы их изымем вместе с карточкой.

Линда повесила трубку, поставила телефон на пол и встала с дивана. Она посмотрела на Ларри и, чем дольше она на него смотрела, тем больше ей казалось, что он сейчас пошевелится. Для него это было так неестественно — просто лежать без движения. Он всегда был очень деятельным человеком. Когда он за ней ухаживал, то казался ей похожим на птичку колибри, большую неуклюжую колибри, но потом он стал похож на что-то другое, может, на мангуста.

— Ларри, — сказала она, не сводя с него взгляд. Она задумалась над советом офицера Хэмилтона сделать контрольный выстрел. Ларри не шевелился, не издавал ни звука. Она подумала, что он спит, но затем вспомнила, как он ворочался и храпел во сне. Нет, второго выстрела не понадобится.

Линда ощутила острое желание помыться. Она обошла тело Ларри, прошла через гостиную в спальню, а оттуда в ванную. Линда наполнила раковину тёплой водой, добавив к ней мыло с ароматом земляники и арбуза. Багровый цвет раньше никогда её не тревожил, но сейчас она около минуты старательно оттирала ладони и пальцы.

Вытерев руки о полотенце, Линда вышла в спальню. Они называли её «спальней для двоих», но Линда уже давно спала здесь одна. Эта комната была её единственным спасением от припадков бешенства Ларри. Она стала её убежищем, Ларри никогда сюда не заходил. Не то, чтобы Линда ему запретила. Она просто расставила там вещи, от которых Ларри испытывал дискомфорт. Середину комнаты занимала большая кровать, на которой лежало самодельное покрывало, несколько небольших подушек и плюшевый зверёк, которого Ларри подарил ей много лет назад. Линда назвала зверька «кошка Салли», но позже пришла к выводу, что это хорёк. Рядом с кроватью между окнами, завешенными кружевными занавесками с рисованными чайными розами, стоял старинный туалетный столик. Комната целиком принадлежала Линде, в ней не было ничего, что говорило бы о существовании Ларри.

Линда порылась в шкафу, среди гор одежды нашла то, что надевала лишь раз в жизни — своё свадебное платье, выпускное и вечернее платья. Затем она нашла то, что искала — платье цвета лаванды. Она надевала его лишь раз, когда ходила в бистро Мерри Вэлли, единственное заведение, в котором она хотела побывать. Ларри тогда раскритиковал её за то, что она оделась слишком нарядно, поэтому больше это платье она не надевала. Но сегодня это казалось кстати — лавандовое платье и пара туфель в цвет на высоком каблуке. Она не знала, кто будет в полицейском участке, но понимала, что на улицах Мерри Вэлли будут люди, поэтому нужно выглядеть прилично. «К тому же, — подумала она — Ларри точно не будет протестовать».

Закончив переодеваться, Линда взяла красную карточку, государственный револьвер и оставшиеся два патрона и положила это всё в сумочку. Она взглянула в зеркало, проверила макияж, решила, что не в настроении садиться за руль, и вызвала такси.

Она открыла входную дверь, замерла, обернулась и оглядела гостиную.

— Чёрт, Ларри, — сказала она. — Я же тебя предупреждала.

Линда вышла из дома в ночь. Уличный фонарь над крыльцом перегорел неделю назад, но через дорогу, подобно маяку, горел фонарь у дома Сары Холл, поэтому Линда безбоязненно вышла на дорожку. Сама Сара стояла на крыльце, покачиваясь в такт звучащей из гостиной музыке, двор её дома окружали кадки с завядшими цветами. Сара была крупной женщиной с широкой челюстью, узнать её не составляло никакого труда.

Сара заметила шедшую по дорожке Линду и махнула ей рукой. Линде не хотелось, чтобы этой ночью на неё обращали внимание, но если уже ей придётся общаться с кем-то помимо полиции, то пусть это будет Сара. Линде нравилась Сара и она считала, это взаимно. Ей польстило, что она похвалила её чёлку, нравились советы и рекомендации, которые она давала. Иногда, когда Ларри начинал беситься, Линда звонила Саре. «Тебе нужна помощь», — обычно говорила ей Сара. Линда, в свою очередь, соглашалась и говорила, что в этот раз сделает всё, чтобы исправить ситуацию, что в скором времени они с Ларри вместе начнут решать общие проблемы. Но это «скорое время», казалось, равнялось, как минимум, геологической эпохе.

Линда остановилась у пары грушевых деревьев в ожидании такси. Она склонилась над одной грушей и потрогала землю — завтра нужно будет не забыть полить. Эти деревья пять лет назад из медового месяца привёз Ларри. Они были единственным вещественным воспоминанием о том времени.

Ларри удалось удивить её путешествием по островам Карибского бассейна, потому что сама Линда думала, что они поедут в Нью-Йорк. Они провели два дня на Багамах, но Линда отказывалась считать это место посещенным, потому что всё это время не сходила с яхты.

— Ты когда-нибудь была в круизе? — спросил Ларри, когда они вошли в свою каюту.

Вопрос удивил Линду. Конечно, за пять месяцев знакомства они обсуждали круизы. Она задумалась на секунду, но ничего подобного не вспомнила.

— Нет, — ответила она, — это мой первый раз.

— Тогда тебе точно понравится, — сказал Ларри.

Но ей не понравилось. Почти два часа она просидела в туалете.

— Нужно дать себе шанс, — говорил ей Ларри.

— Я попытаюсь.

— Дело в твоём личном отношении.

— Кажется, мне становится лучше, — прошептала она, пытаясь подтвердить его правоту. И тут же её снова вырвало в унитаз.

Весь оставшийся медовый месяц Ларри провёл, гуляя по палубе яхты. Временами, приняв дозу «драмамина», Линда могла выглядывать в окно каюты. Прежде она никогда не видела столько воды. Ларри отказывался сидеть с ней, обедать с ней, разговаривать с ней. Он решил бойкотировать любые действия, связанные с Линдой.

До прибытия такси Линда простояла рядом с грушей. Когда машина подъехала, Сара отложила секатор и перешла через дорогу.

— Сара, я была бы рада поболтать, но мне нужно идти.

— Не спорю, — ответила Сара, открыла пассажирскую дверь такси и прошмыгнула внутрь. Он махнула Линде залезать следом. Та последовала её совету.

— Расскажи мне, милая, — заговорила Сара. — Зачем ты его пристрелила?

— Куда? — спросил таксист.

— В полицейский участок.

Машина поехала по ночной улице.

Линда смотрела в окно на проносящиеся мимо дома Мерри Вэлли. Она почувствовала, как крепкие руки Сары схватили её собственные.

— Не переживай, — сказала Сара. — Ты же не переживаешь?

— Немного, — призналась Линда.

— Не о чем переживать. Правда. Мой двоюродный брат применил красную карточку. По его словам, ничего проще в его жизни ни до, ни после не случалось.

— Против кого он её применил?

— Не помню. Давно было. Лет пять, не меньше.

— Он сказал, что было просто?

— Кажется, он застрелил лихача. Его всегда бесили беспечные водители.

Линда уткнула лицо в пухлую ладонь Сары. Ей хотелось реветь. В «Наставлении» об этом написано: «Сожаление пройдёт. Доверьтесь интуиции, доверьтесь своему решению».

— В молодости я часто ездила с двоюродным братом, — рассказывала Сара. — Он постоянно на всех орал. За то, что ехали слишком быстро, ехали слишком медленно, подрезали. Когда я услышала, что он применил красную карточку, то ни капли не удивилась.

— Это было непросто, — сказала Линда.

— Думаю, его за это наградили. Использовал карточку почти сразу, как получил. Многим нравится кругооборот карточек. Считается, что таким образом всё больше людей вовлекается в процесс.

— Откуда ты узнала, что я использовала карту?

— По радио услышала. Сообщили в программе Фила Фоллиса. Нет ничего более захватывающего, чем случай использования карточки.

— Наверное, — ответила Линда. Она не видела в произошедшем ничего захватывающего или восхитительного. Ей вообще не хотелось, чтобы ею восхищались.

К тому моменту как Линда и Сара подъехали к полицейскому участку, там уже собралась небольшая толпа. Сара обняла Линду и прижала к себе.

— Ладно, милая, готова?

Линда кивнула.

— Не отходи от меня, — важно сказала она. Линда ещё плотнее прижалась к ней.

По пути в участок, Линда узнала несколько человек из толпы: Джерри Майлса, Фредди Неверса и Энн Дэвидсон. Она часто встречала их в «Счастливом аптекаре» — магазине Джерри, или в «Под завязку», где работали Фредди и Энн. Ещё несколько лиц показались ей смутно знакомыми, она несколько раз видела этих людей в городе.

Фредди Неверс позвал её по имени, а Джерри даже выкрикнул:

— Молодец!

У входа в участок их встретил офицер Уильямс и проводил к стойке дежурного. В какой-то момент, Джерри, воодушевленный хоть каким-то разнообразием в своей скучной жизни, потянулся к Линде, чтобы поздравить, но офицер Уильямс оттёр его в сторону. Линда с благодарностью посмотрела на полицейского. «Где же вы все были, когда мне требовалась помощь?» — подумала при этом она.

Барри Гайлс, звезда «Седьмого канала», протиснулся сквозь толпу с микрофоном в руке, готовясь вести прямой эфир на весь Мерри Вэлли.

— Миссис Джексон, как это произошло? — выкрикнул он.

Линда собралась уже было ответить, но полицейский прервал её тихим, но не допускающим пререканий голосом:

— Все расспросы потом.

У стойки, сделанной из красного дерева их уже ожидал дежурный офицер Хэмилтон. Линда осторожно вынула из сумочки револьвер и положила на стойку. После того как офицер Хэмилтон признал оружие государственной собственностью, окружившая Линду толпа замерла от любопытства. Линда вытащила из сумки красную карточку и положила её туда же, куда и револьвер. Карточка выглядела совсем обычно. Она была небольшой, в два раза меньше обычной почтовой открытки, с закруглёнными уголками и матовой поверхностью. Единственное, что на ней было написано — это штрих-код.

— Вот прохиндей, — сказал Барри.

— Убит библиотекарем с красной карточкой, — заметил Джерри. — Вот, что смущает.

— Я знал, что у неё получится, — услышала Линда незнакомый голос.

— Да уж конечно, — с усмешкой ответили ему.

Офицер Хэмилтон сунул карточку в электронный считыватель и кивнул в знак того, что карточка настоящая.

— Сколько она у вас была? — спросили из толпы.

Офицер Хэмилтон сверился с записями.

— 4 года, — ответил он, восхищаясь терпением Линды. Толпа одобрительно зашумела.

— Господи, — выдохнул Барри. — За это время использовались, наверное, все выданные карточки. Причём не по разу.

— Верно, — согласился офицер Хэмилтон.

— А какой предыдущий рекорд? — спросил Барри.

— Пара штук продержалась год и одна около девяти месяцев. Ещё насчёт двух я не уверен. Нужно посмотреть.

— Кажется, ещё одна наконец возвращается в дело, — заметил кто-то. Толпа загудела от волнения.

Офицер Хэмилтон увёл Линду от посторонних глаз. Линда обернулась и посмотрела на Сару, которая жестами давала понять, что будет сидеть в комнате ожидания, ничем не примечательном помещении с серыми перегородками. Там было четыре стула, свисавший с потолка телевизор и две пепельницы. «Спасибо», — беззвучно, одними губами произнесла Линда.

Они зашли в небольшой допросный кабинет, в дальнем углу участка. Линда села на деревянный стул за покосившимся столом. В углу стояла кофемашина, в которой после трудного дня оставалось всего несколько капель кофе.

Офицер Хэмилтон взял пластиковый стаканчик.

— Кофе хотите? Кажется, тут ещё наберется на один стакан.

— Нет, спасибо, — ответила Линда. Она бы, конечно, выпила сейчас кофе, но не из этой машины.

Офицер Хэмилтон сел напротив Линды.

— Ну, — начал он, — дело о нападении пока не закрыто.

— «Пока не будут заполнены все бумаги», — процитировала Линда строчку из «Наставления». — Это, наверное, самое сложное, да?

— Нет, не самое сложное, — ответил он. — На самом деле всё довольно просто, — он улыбнулся, достал из папки официальный бланк и надел очки. Он быстро прочитал бланк, вслух проговаривая ключевые моменты.

— Готовы? — наконец, спросил он. Линда кивнула.

— Ваше имя?

Линда недоумевающе посмотрела на него.

— Это стандартная процедура, Линда. Подыграйте мне.

— Линда Джексон.

— Пол?

Отвечать ей не пришлось. «Женский», — произнес Хэмилтон, отвечая на собственный вопрос.

— Семейное положение?

— Вдова.

— Да, конечно, — заметил он. — Ведь именно поэтому вы здесь.

— Верно.

— Где вы совершили нападение?

— В гостиной своего дома.

— Почему вы совершили нападение?

— Разве это важно? — поинтересовалась Линда.

— Это необходимо для статистики.

— Мне кажется, вопрос должен звучать: почему я не сделала этого раньше?

— Так почему же? Карточка находилась у вас почти четыре года.

— Не знаю. Поначалу я не хотела её использовать, потому что больше её у меня не будет. Однако потом это стало своего рода вызовом.

— Вызовом?

— Иногда он меня подначивал, чуть ли не умолял использовать её.

— Он знал, что у вас была красная карточка?

Линда не знала, как отвечать на этот вопрос. Она понимала, что не должна была сообщать Ларри о карточке.

— Отвечайте, как есть, — попросил офицер Хэмилтон. — Беспокоиться не о чем. Вы совершили акт нападения при наличии действующей красной карточки. Всё просто. Эти вопросы лишь помогают нам усовершенствовать программу.

— Он знал, — сказала Линда. — Знал уже давно. Нельзя было ему говорить, потому что, узнав, он начал меня испытывать. Словно играл в «русскую рулетку».

Офицер Хэмилтон записал что-то в бланке.

— Всё хорошо? У меня будут неприятности?

— Некоторые граждане считают это необоснованным преимуществом перед другими гражданами. Но в данном случае, думаю, это не имеет значения.

— Должно иметь, — Линда посмотрела на офицера Гамильтона и удивилась тому, что должна объяснять подобные вещи. Ей хотелось объяснить, что всё должно быть по-другому, что всё должно было стать лучше, медленно, неторопливо, но лучше. В её планы не входило убивать Ларри, она хотела, чтобы он жил. — Это должно было всё изменить. Он знал, что у меня была карточка.

— Он пил?

— Он постоянно уходил из дома. Ходил куда-то.

— Почему вы его убили? — снова задал этот вопрос офицер Хэмилтон.

— Я не знаю, — ответила Линда. — Просто замкнуло что-то.

— Линда, — полицейский прищурился. — Людям с красной карточкой это позволено. Это их долг.

Офицер Хэмилтон продолжал расспрашивать её около получаса. Как вы себя чувствовали? Где хранили карточку? Насколько «Наставление» помогло вам подготовиться к нападению? Линда терпеливо отвечала, но сама хотела поскорее всё закончить.

Наконец, офицер Хэмилтон отложил карандаш.

— Всё, — сказал он.

— Правда?

— Не всё так плохо, как казалось, да?

— Не всё плохо, да. Что-то ещё?

— Один совет, — сказал полицейский. — Если вы вдруг получите ещё одну красную карточку, никому о ней не рассказывайте. Не важно кому. Программа выдаёт карточки в случайном и полностью анонимном режиме. Если вы перестанете учитывать эти факторы, она перестанет быть эффективной.

— Разумеется, — ответила она, слегка смущённая столь нелепой ошибкой.

Офицер Хэмилтон проводил Линду к выходу.

— Вас подвезти? — поинтересовался он.

— Я доеду с Сарой, — ответила Линда. — Но мне нужно в туалет.

Оказавшись в туалете, Линда взглянула в зеркало. Помада на верхней губе стёрлась, а под левой бровью потекла тушь для ресниц. Румяна на лице потрескалась, за исключением носа. Эта ночь выдалась трудной для её лица, она выглядела уставшей и старой. Она подкрасила губы, расчесала волосы и стёрла румянец с носа. Не помогло. Нужно поискать в «Истинной красоте» другие способы приведения себя в порядок.

Линда вышла из туалета и по длинному коридору отправилась в комнату для посетителей на встречу с Сарой. В конце коридора, у стены, отделявшей комнату посетителей от остального полицейского участка, она остановилась. До неё доносились разные голоса, в основном Сары.

Линда выглянула из-за перегородки, увидела свисавший с потолка небольшой телевизор. Экран телевизора давно изменил первоначальные цвета, поэтому вещавший с него лысый мужчина в свитере выглядел синим. Ей показалось, что она уже его видела. Как его звали, Ричард? Она не была уверена, но ей казалось, что Ричард. Может, он предупреждал о чём-то, сообщал о какой-то катастрофе или наводнении — непонятно. Звук телевизора был выключен.

— Я знаю, что сделаю, если получу карту следующим, — услышала она речь Джерри Майлса.

— Застрелишься? — ехидно спросил Фредди Неверс.

— Не, об этом я уже думал, — усмехнулся в ответ Джерри.

— Если кто-нибудь из вас получит карточку, скажите мне, — сказала Сара. — Если знать, у кого карточка, можно прожить намного дольше.

Ричард на экране держал в руке бутылку спрея. Он что-то продавал. Точно. Зачем предупреждать об опасности, когда можно продавать? Линда решила дождаться окончания беседы, прежде чем забрать Сару с собой. Иначе, как только она войдёт, разговор немедленно прекратится.

— Я никогда не знаю, у кого карточка. Не моё дело, — сказал Джерри.

— Я хочу, чтобы это стало моим делом, — заметила Сара. Говорила она так, будто давно отрепетировала свою речь. — Я хочу знать всё.

Ричард энергично и страстно водил бутылкой над левой рукой. Он взял рубашку и побрызгал на неё из бутылки. Линда присмотрелась получше, но не увидела, чтобы спрей оказал на рубашку хоть какой-то эффект. Ричард побрызгал на пол, затем на себя. Он чуть ли не гордился разнообразными возможностями спрея. Он посмотрел прямо на Линду, умоляя купить этот товар. Он ей нужен. Ей нужно то, что он продаёт.

— А что с Линдой? — спросил Джерри.

— Её я знаю давно, — ответила Сара. — И мужа её знала.

— Я тоже её знал.

— Но не так, как я, дружок.

Ей не хотелось прерывать их разговор, Сара, казалось, наслаждалась вниманием. Она задумалась, каково это — наслаждаться вниманием? Линда продолжила смотреть длинную рекламу, из тех, которые могут длиться до пяти минут. Ричард снизил накал страсти, начал говорить медленно и тихо, проговаривая каждое слово. Теперь у него было две бутылки, одну он зажал под мышкой и обращался напрямую к Линде. Именно к ней и ни к кому другому.

— Ну, она закупается в моём магазине, — произнес Джерри. — Постоянно берет много косметики. Тщательно выбирает. Она мне нравится.

— Милый, тебе говоришь о человеке с красной карточкой, — сказала Сара. — Это несколько опасно.

— Откуда ж мне было знать, что у неё была красная карточка? — воскликнул Джерри.

— Я знала, — заметила Сара.

— Ты знала, что у неё была красная карточка?

— Разумеется, знала.

— Я предполагал, но уверен не был, — сказал кто-то, кого Линда не узнала. Его голос звучал намного увереннее, чем он чувствовал себя на самом деле.

— Я знала об этом уже много лет. Странно, что вы не знали, — Сара помолчала для усиления драматизма. — А, я забыла, вы же не спали с её мужем, — толпа рассмеялась. — Видимо, больше не нужно прикидываться, что она мне нравится, — заключила Сара.

Ричард уже заканчивал выступление. Под ним появился едва различимый телефонный номер, рядом возник текст: «Безумное чудо» — когда простой уборки недостаточно». Линда продолжала прислушиваться к разговору, но все замолчали. Даже Сара.

Линда вернулась в коридор, подошла к телефону-автомату и набрала номер из телевизора.

— Я хочу сделать заказ, — сказала она.

— Какой товар вы хотите заказать?

— «Безумное чудо».

— О, вам понравится. Вместе с ним вы получите «Безумное чудо-плюс».

Назвав номер своего счёта, Линда вернулась к Саре и остальным в комнате для посетителей.

— Сара, — сказала она, выходя из-за перегородки. — Я закончила.

— Отлично, — отозвалась та. — У тебя был трудный день, пора отвезти тебя домой.

Когда таксист довез их до дома, перевалило за полночь. У Сары было приподнятое настроение, подпитанное событиями этого вечера. Всю дорогу до дома Линда молчала, ей и не нужно было ничего говорить — Сара не затыкалась ни на секунду. Она сама за Линду решила все её проблемы, даже рассказала, как подняться вверх по карьерной лестнице: «В конце концов, можешь остаться в библиотеке». Рассказала, как улучшить свою внешность: «Срежь чёлку. Она тебе совсем не идёт». Рассказала, как улучшить своё настроение: «Хватит уже киснуть».

Наконец, Линда спросила:

— Что мне теперь делать?

— Ты о чём?

— В «Наставлении» об этом ни слова. Я не знаю, что делать дальше.

— Ну, — начала Сара. — Завтра нужно будет решить вопрос с похоронами мистера Джексона. Вот что будет дальше.

— Это само собой, — заметила Линда.

— Его похоронят, и ты начнешь жить как прежде.

— Нужно распланировать похороны.

— Если что-нибудь понадобится, не стесняйся — проси, — сказала Сара, когда они вошли в дом. — Серьезно. Что угодно.

— Что угодно?

— Абсолютно. Всё, что потребуется.

— Можно остаться у тебя? — спросила Линда.

— У меня?

Линда кивнула.

— В моём доме?

— Ненадолго. На пару дней. Может, чуть дольше.

— Тебе нужно взять себя в руки, — сказала Сара. — Это твой дом, и он ни чуточку не изменился.

— Мой дом, — повторила Линда. Она перешагнула через то место, где лежал Ларри. Когда тело увезли, в гостиной как будто стало больше места.

Сара подошла к ней.

— Это здесь? — спросила она.

— Он упал сюда, рядом с кофейным столиком, — ответила Линда.

— А они весьма расторопные ребята. Программа работает отлично.

— Ага, — согласилась Линда, замечая, что даже кровь была стерта. Осталось лишь крошечное, едва заметное пятнышко, неотличимое от пятна от чая на другом краю комнаты. Но Линда всё сотрёт, все пятна, что от крови, что от чая. «Безумное чудо» уже в пути.

— Я могу посидеть немного с тобой, — сказала Сара, включая телевизор. Она села на диван, скинула туфли и принялась щёлкать каналами в поисках телевизионной версии передачи Фила Фоллиса.

— Оставайся, сколько хочешь, — сказала Линда. — Я сейчас подойду. Переоденусь только, — лавандовое платье начало тяготить её.

Оказавшись в спальне, Линда скинула высокие туфли и поставила их в шкаф. Затем стянула платье и повесила его на вешалку. Потом она легла на кровать и накрыла лицо руками. Она выдохнула в ладони, согревая дыханием глаза и нос, открыла рот и издала гортанный звук, усилившийся сложенными ладонями.

Она повернулась на бок, взяла плюшевую кошку Салли и прижала к себе. Ей хотелось стать кошкой. Не плюшевой, конечно же. Линда сползла с кровати и, как животное, поползла по полу на коленях. Она могла бы спать здесь, на ковре, когда очистит его. Скоро. «Безумное чудо» уже в пути.

— Когда простой уборки недостаточно, — вслух сказала она.

Линда залезла под кровать и пошарила там рукой. Рука натолкнулась на коробку из-под обуви, украшенную бантом цвета лаванды. Этот бант она связала 9 месяцев назад и он был очень красив. Ей нравилось вязать банты, а этим она гордилась особо, он вышел ровный и симметричный. А ещё лаванда — она обожала лаванду. Линда развязала бант и осторожно сняла с коробки ленту. Затем она открыла коробку и вытащила из неё красную карточку и небольшой револьвер. В этот момент, впервые за весь вечер, она заплакала.