Красная нить судьбы

Глава 2

Капли воды падали на выступающие на стенах кирпичи и словно звенели, составляя мелодию. Необычно!

За столиками публика оживленно общалась на незнакомом мелодичном языке, который в голове воспринимался мыслеобразами. Вот тут обсуждают планы на завтра, а за этим столиком мужчины отпускали сальные шуточки об общей знакомой.

Чувствуя, будто ноги погрязли в пудинге, я тягуче прошла мимо столика, где женщина в открытом платье рассматривала меню, и изловчилась сунуть в него нос. Строчки слов напоминали арабскую вязь, но стоило задержать взгляд на них чуть дольше, как я прочитала: «Утка с вишневым соусом».

Приехали! Так, ладно, мой мозг меня еще ни разу не обманывал. Этому должно быть логическое объяснение!

В голове не было ни одной дельной мысли, как аргументировать все чудесные вещи, что происходили вокруг, поэтому я вцепилась в единственный реальный вариант: меня разыгрывают. А нитка, скорее всего, оптическая иллюзия. Да-да! А вот то, что я понимаю непонятную речь и читаю на странной вязи… этому тоже должно быть объяснение!

И имена здесь странные. Хотя с моим именем родители тоже проявили творческую жилку, но никаких Грет, Бернардов и Уринов в моем окружении не было.

И одежда совсем нетипичная для современного общества. У женщин – платья, удобные на вид, но закрывающие ноги полностью. У мужчин преимущественно темные тона, причудливый покрой и много вставок с ремнями и карманами. Странный стиль.

Интересно, из какой театральной костюмерной забрали и зачем? Не верится, что все это из-за меня.

А блюда на столе? Совершенно незнакомые, такие, которые я даже в приключенческих передачах не видела, чтобы сознание выдало за видение. Нет, это точно не сон!

Оставался вариант розыгрыша.

Я подошла к столику, посмотрела на четверых злых мужчин, одаривших меня своим презрением, отсканировав от макушки до пят. Один из них выдал:

– Еще и непонятно что нас обслуживать будет. Таверна у Бернарда нынче не та!

Я вздрогнула и отстранилась от мужчин, закрываясь плоским прямоугольником в руках. Отвернулась, а потом вытерла прямоугольник об одежду, будто очищая его от грязи, а сама считала языком зубы.

Где тут выход? Нужно уходить с этого никудышного представления!

И тут протяжный волчий вой, пробирающий до самого нутра, заставил всех вздрогнуть.

– Дикий патруль! – Грубияны, выпучив глаза и разом уменьшившись в размерах, повскакивали с мест, подбирая пожитки и торопливо собираясь на выход.

Капли перестали течь на каменные выступы, и мелодия смолкла.

Грета ахнула, подобрала юбку и побежала на кухню, откуда я услышала ее крик:

– Главарь Дикого патруля идет ужинать! Зажечь все конфорки!

Меня толкнули в плечо, и я отступила. Ткнули локтем в спину, и я подвинулась снова. Ну-ка, интересно, а это что за новый виток в представлении?

Как только я стала думать, что все это чья-то дурацкая шутка, живот перестало крутить, а дыхание поддалось контролю. Успокаиваясь, я наблюдала, как дочка хозяина выбежала в зал, нашла меня глазами у стены, куда я прижалась, чтобы не мешать людям сбегать, и сказала:

– Молчи, ни слова не говори. Убирай пустые тарелки, я буду подносить полные. Ясно?

Неужели поняли, что я заподозрила неладное, и пустили в ход интерактив? Что ж, играют они что надо. Девушка, и без того бледная, казалось, сейчас рухнет на пол без сил. Она поправила прядь волос, выбившуюся из пучка, и снова у нее на запястье мелькнул тонкий красный поводок.

Какая добротная иллюзия.

Главарь Дикого патруля спустился в зал абсолютно бесшумно. Я поняла, что кто-то зашел, не по скрипу ступеней лестницы, а по дуновению ветра снаружи и по запаху дикой мяты. Это точно не воображение: у меня даже микроволоски в носу защекотало и охладило слизистую, словно карандашом с ментолом.

Повернула голову и встретилась с темно-серыми, как грозовое небо, глазами.

В освещении таверны казалось, что волосы мужчины отдают в серо-голубой, даже пепельно-синий оттенок. Лицо загорелое, будто он много времени проводит на свежем воздухе. Фигура крупная, словно на этом самом свежем воздухе он только и делает, что без устали занимается спортом. А шея такая мощная, что мне сразу вспомнился Брюно Пельтье в партии мюзикла “Нотр-Дам де Пари”, когда он был в апогее славы.

Что-то мне рубашка в груди тесновата, а косточки нижнего белья так давят. Фух!

С такой широкой грудной клеткой у этого главаря, должно быть, обалденный голос. Так и хотелось поднести микрофон к его рту и попросить спеть хотя бы четыре строчки. Но даже будь у меня он, я не осмелилась бы подойти. От мужчины шла такая неприступная энергетика, которая будто размазывала всех окружающих по стеночке.

Я не оказалась исключением – мимикрировала под обстановку, чувствуя, как все тело покалывает. Осторожно сняла кепку, сунула ее куда-то между стульями и провела рукой по волосам.

Боги, где они нашли этого актера? Это же находка! Хочу с ним играть вместе, ведь стоит на такого только взглянуть, как мгновенно настраиваешься на нужный лад.

Сверху по лестнице зацарапали когти, и вот тут я четко осознала, что это был не звук с устройства, а реальный скрежет по дереву хищника. Мужчина едва повернул голову в сторону и цыкнул, глядя на меня из-под опущенных ресниц, и тут же противный звук смолк: животные затихли.

Эт-т-то волки? Настоящие? Да они же не поддаются дрессировке! Режиссер-постановщик розыгрыша сошел с ума? Я точно видела морду в проеме!

Грета суетливо освобождала самый большой стол в середине зала, то и дело стреляя в меня быстрыми взглядами. Когда стало чисто, она, кусая губы, встала у отодвинутого стула, вытянувшись, словно молодая осинка.

Дверь кухни с грохотом открылась, и оттуда вывалились сразу три повара, а за ними спешил хозяин. У всех в руках были полные тазы красного парного мяса.

– Прекрасного вечера, господин Верс! Сколько с вами волков сегодня? – расшаркался хозяин перед гостем.

– Восемь, – голос посетителя с хриплыми нотками отдал дрожью внутри. Он словно хотел что-то добавить, но сделал паузу, засмотревшись на меня, и больше не продолжил.

Повара с хозяином раскланялись, горбясь к полу, и громко затопали по лестнице вверх, тихо споря между собой, кто будет первым.

Главарь был выше хозяина таверны на полторы головы и мощнее раза в два. Я могла оценить мужскую красоту Верса по достоинству: красив, смертельно хорош, животно притягателен.

Я разгладила невидимые складки на одежде, облизала губы и порывисто шагнула вперед. В этом розыгрыше не буду винить только его, слишком хорош.

В основном меня в последние десять лет окружали люди творческие, гибкие, тонкие, поджарые, иногда даже болезненно-худые, иногда с животиком, но никогда вот такие дико харизматичные в своей мужской природе и силе. Казалось, что стул под ним просто рухнет, а стол пойдет трещинами от соприкосновения с локтем мужчины.

И называли его характерно, к месту – главарь Дикого патруля.

Мужчина сел, все еще терзая меня взглядом, то сдвигая брови к переносице, то расслабляя. Он сосредотачивался то на моих губах, то на моей воротниковой зоне, то на моей талии, и каждый раз мои мышцы каменели от его взгляда.

Одно я осознала сейчас точно: именно такой мужчина нужен, чтобы зализать раны и забыть предательство. Наверное, на моем месте любая влюбилась бы, даже замужняя, но мне мешал тяжелый взгляд мужчины. Я привыкла, что у артистов мимика живая: все, что они чувствуют, написано у них на лице. Правда, иногда актерское мастерство познано в таком совершенстве, что они показывают только необходимые эмоции, а не истинные чувства. По лицу же этого Верса невозможно было ничего прочитать.

– Сегодня есть особые пожелания, господин Верс? Или вынести все блюда меню? – Грета мяла руками платье, но говорила звонко, глядя прямо перед собой, разве что иногда голос сбивался, и в этот момент девушка больше походила на призрак, чем на человека.

Ей же явно плохо! Зачем играть дальше?

Красная нить заискрила снова, отвлекая мое внимание на себя. Ни девушка, ни главарь ее будто не замечали. Тонкая алая паутинка спокойно проходила сквозь предметы и тела, но не вызывала никакой реакции, они даже не морщились.

Я присмотрелась к природе происхождения и поняла, что это точно не лазерный луч. И для проекции нет этой огромной сложной установки в помещении. Тогда как они это делают? Какие-то новые технологии?

– Все. – Верс хлопнул ладонью по меню, резко потянулся за соседний столик и заграбастал себе оставленную сбежавшим посетителем тарелку с едой.

Взял куриную ножку и съел ее буквально в один укус, а из моего рта вырвался пораженный выдох.

Вот это да! Вот это волчий аппетит!

И ест так заразительно, что даже мой желудок жалобно заурчал, а рот наполнился слюной.

Белоснежные зубы впивались в мясо, и я поймала себя на мысли, что не могу оторвать от этого зрелища взгляд. И вот одна чужая тарелка утонула в его желудке, вторая, третья. А потом и все принесенные из кухни на его стол блюда.

– Адель! – Грета сделала страшные глаза, показывая взглядом на пустые тарелки.

Ах, точно! Меня же попросили участвовать и относить тарелки!

Ладно, мне уже интересно! Подыграю.

Я только и успевала, что подхватывать пустые блюда, а Грета – приносить новые. Еда пропадала в Версе с такой скоростью, что я на полном серьезе обошла его по кругу. У него что, не желудок, а шляпа фокусника?

Мужик, я передумала, ты совсем не красив! Тебя же не прокормишь!

Мужчина откинул длинные, шедшие волнами волосы с лица так по-пещерному дико, что моему дыханию сделали подсечку. Огромной ручищей Верс взял большую кружку воды и быстро поднес ко рту, запрокидывая голову. Мощная длинная шея пошла венами, и “глоть” его кадыка отправил меня куда-то в другой мир. В мир, где был только он, капли воды, стекающие по его рту вниз, по шее, а потом в вырез странной одежды с кучей ремней и кожи. Туда, где невооруженным взглядом видно, что грудные мышцы у него тверже стали. Туда, где капли становятся золотыми, стекая по бронзовой коже. Туда, где я потеряла совесть и все чувства приличия, жадно пялясь на мужика.

Боги, если это сон, то я не хочу просыпаться! Если это последствия удара головой, то тресните меня еще раз, когда пойду на поправку! Если это постановка, то я выкупаю актера на вечер!

Мне всегда нравились длинные пальцы на руках мужчин. Это казалось мне проявлением творческого потенциала. Здесь же у главаря была не кисть – ручища. Огромная и мощная, как лапа дикого зверя. Казалось, что такой можно убить.

Никогда не заглядывалась на длинноволосых мужчин, даже моделей, но Версу волосы только добавляли дикости.

Как натура творческая, я оценила цельный образ, но все равно не удержалась, чтобы мысленно подстричь мужчину. Как бы он выглядел с современной стрижкой и в костюме? Стоило мне представить это, как у воплощенного в голове образа расстегнулся пиджак, а пуговицы на рубашке повыстреливали в разные стороны, не в силах сдержать его фигуру в оковах скучного имиджа.

Я аж выданным квадратиком обмахнулась, сгоняя нахлынувший жар.

– Эй! Эй! – Грета, оказывается, уже давно толкала меня в бок, а пепельно-синеволосый Брюно… ой, простите, Верс смотрит так, будто сейчас съест живьем вместо очередной курочки.

Девушка пролепетала:

– Мы на секундочку, господин Верс! – И утащила меня на кухню с силой, которую никогда не заподозришь в такой хрупкой фигуре.

Я еле оторвала взгляд от мужчины, чувствуя себя слегка опьяненной. Щеки горели, рука, за которую потянула Грета, казалась куда более чувствительней, чем обычно. В груди как-то странно дрожало, даже когда девушка принялась меня отчитывать, затащив вглубь кухни:

– Жизнь не дорога? Зачем ты смотришь главарю в глаза? Смерти ищешь? – шептала она, постоянно поглядывая на дверь поварской.

А что, нельзя? Что за странный запрет? Представление продолжается?

– Всем мужчинам нельзя смотреть в лицо или только диким? – вырвалось со смешком у меня, и Грета удивленно моргнула. – Хватит разыгрывать меня, я уже все поняла. Можно прекратить. Скажи всем заканчивать.

Девушка нахмурилась, отвела взгляд в сторону и вернула его мне, полный непонимания:

– Ты о чем? Какой розыгрыш? Ты выпила?

И так легонечко встряхнула меня за плечи, что я мгновенно подобралась.

– Ты что, не замена Урину?

– Я знаю, что это спектакль. Прекращайте. Не знаю, зачем все это. – Я втянула воздух через нос и пораженно выдохнула, увидев красную нить так близко.

Во рту пересохло, а из легких вышел весь воздух, когда я смогла рассмотреть, как по тонкой ленте бегут искрящиеся частицы. Как нить то пропадает, то появляется снова и выглядит как настоящая магическая штука, и никак иначе.

– Да откуда ты такая свалилась? – вдруг спросила сердито Грета.

Я не могла оторвать взгляд от нити, которая в этот раз шла через меня. Даже подвигалась немного вперед-назад, следя за тем, как искорки уходят в район моего солнечного сплетения и появляются вновь.

Голову повело от сиюминутной мысли, что это не постановка. Что эта речь, эта письменность, эта одежда и эта нить – все это что-то странное, будто принадлежит другому миру.

Я подозрительно посмотрела на горку, но девушка поняла по-своему.

– Ладно. Слушай меня: голову не поднимай, смотри только на тарелки. И молчи, умоляю, молчи.

Стоило только допустить мысль, что со мной случилось невероятное и я попала в другое измерение, как мир качнулся, а легкие загорелись. Перед глазами замелькали картинки вечера, серая волчья морда, страшный вой, пугающий Верс, волшебные нити, и в висках запульсировало.

Нет! Не может быть!

А если все же так и есть, то кто тот мужчина? Огромный, хищный, повелевает волками?

Я сглотнула, часто заморгала, прижимая руки к животу, и посмотрела на Грету.

– Скажи, этот Верс – оборотень?

Бредовое предположение, но по ответу будет сразу многое понятно. И насколько больные мои предположения о другом мире, и насколько Грета во всем этом осведомлена и участвует.

Девушка посмотрела на меня как на сумасшедшую.

– Это кто такой?

– Ну, он же с волками ходит. Превращается во время полной луны в волка? Знаешь, полузверь, получеловек…

Девушка искоса посмотрела на меня, поднесла руку к моему лбу и задумчиво покачала головой.

– Температуры нет. Болезная?

– Нисколько, – ничуть не обижаясь, ответила я, думая с облегчением, что ошиблась.

Конечно, это же бред! Какие оборотни? Да и какой другой мир? Что-то я перегрелась…

– Тогда как ты не можешь знать про Дикий патруль? – Грета положила свою руку поверх моей кисти, и я засмотрелась на красную нить на запястье.

И все же эта ленточка не дает мне покоя!

– Я не из этих мест. Из далекой… глубинки, да… глубинки! – нашлась я и пальцем дотронулась до нити.

И тут одновременно произошли две вещи: снаружи раздался громкий волчий вой, и Грета в ужасе закрыла рот рукой и уставилась на меня широко распахнутыми глазами.