Красная Шапочка для Волковых

Глава 34

Лика

— Нет, не надо… нет… — И во сне они меня преследуют! Не дают расслабиться! их руки, пальцы, губы, члены. Ласки…

Не помню, как и когда я отрубилась. Кажется, Влад предлагал меня покормить, или это был Роман? Я просила отвезти меня домой, они, усмехаясь, говорили, что я их пленница. Или, когда Роман достал какую-то чудо-мазь и начал натирать ею мою… Ну в общем, то самое место, которое так безжалостно порвал Влад. Я пыталась брыкаться, кричала, что сама справлюсь, намажу себя. Но Роман только ухмылялся, а Влад держал за руки.

А после этого был сказочный сон. Словно я в гареме у двух султанов. Или это они в моём гареме?

Просыпаюсь, и не понимаю, где я. Огромная кровать, мягкая подушка, легкое одеяло. Шторы закрыты, но я понимаю, что солнце еще светит, хотя видно, что уже по-вечернему опускаются сумерки.

Моргаю, потягиваюсь, пытаясь прогнать дрему. Тело болит в совершенно неожиданных местах. Краснею, вспоминая, как Влад забрасывал мои ноги мне на плечи.

Божечки! Значит это точно не сон был? Я…

Я уже не девочка?

Приподнимаюсь, и сразу натыкаюсь взглядом на моего мучителя.

Влад сидит на краю кровати, разглядывает меня.

— Проснулась, Соня? Обед остыл, теперь это ужин. Есть будешь?

Молчу. просто не хочу говорить с ним и всё!

Отворачиваюсь, но неудачно, потому что с другой стороны кровати на меня смотрит Роман. И нагло улыбается.

— Малышка, у нас шикарные вафли с мороженым и клубникой.

— Ненавижу клубнику! — Это вырывается непроизвольно. На самом деле ягоды я обожаю. Но после того случая на грядках… м-м-м… слово клубника приобрело для меня несколько иное значение.

— Значит будет голубика, или малина? Или персики?

Отворачиваюсь, и натыкаюсь на взгляд Влада. Блин, я и забыла, что он с другой стороны! Не хочу их видеть! Обоих!

После того, что они сделали!

Маленький бесенок на левом плече шепчет игриво: “У тебя было три оргазма, Лика! Три! Подумай, ты могла бы потерять невинность с каким-то малолеткой, который по итогу порвал бы тебя так же грубо, получил бы удовольствие и свалил в закат! А эти мужчины подарили столько удовольствия!”

Да, самый первый раз, конечно, был ужасен. Меня распяли на песке, даже не спросив хочу ли я. Грубо насадили на член, использовали.

Думаю об этом и, вопреки здравому, смыслу понимаю, что внизу живота снова образуется ноющая тяжесть. Да, сначала мне было больно, страшно, обидно, горько. Но потом…

когда Влад начал облизывать мою киску губами, так нежно, трепетно, доводя меня до края…

“Вот, дорогуша! Они облажались! Но признали свою вину, постарались все исправить, а ты…” — продолжает внутренний гадкий голос, — “а ты ломаешься, вместо того чтобы продолжать получать удовольствие! К тому же, Лика, эти парни своё дело сделали! Ты уже не девственница. Значит от Хрюнина они тебя спасли! Пользуйся!”

Я понимаю, что в какой-то степени этот миленький бес во мне прав. Но мне тяжело оттаять сразу.

Я же девочка? Я капризная!

Поэтому дую губы, откидываюсь на спину, глядя в потолок.

Роман поправляет локон, зацепившийся за мой нос, я резко дергаю головой.

— Ладно, — он поднимает руки, — сдаюсь, иду за полдником.

Молчу. Не буду ничего есть из их рук! Мало ли, вдруг, подмешали возбудитель? Вдруг, я после этой еды сама на них накинусь?

Роман выходит, Влад тоже встает. Но вместо того, чтобы выйти снимает со стены гитару. Гитара не из дешевых. Это я успеваю заметить. Не то, чтобы я разбиралась. Но у Кати был один из ухажеров, музыкант, Герман. Он пытался научить нас играть. У бабули получалось, она могла петь романсы аккомпанируя себе сама. А вот я какая-то криворучка оказалась, и пальчики было жалко. После гитары на них были мозоли… Герман любил рассказывать о разных инструментах, и цены на гитары узнала, да и объяснил бабулин ухажёр, что именно влияет на стоимость.

Влад перебирает струны, настраивает, чуть подкручивая колки, потом наигрывает какую-то сложную красивую мелодию. Что-то явно испанское. Я слышала, точно, но вот название не вспомнила. А дальше… Дальше Влад поёт песню на английском. Я её не знаю, но она очень красивая, и явно о любви. Ну, слово “Love” знает, наверное даже тот, кто в принципе не знает английский. Мне нравится голос Влада – низких, бархатистый, до глубины души пробирает. Да и песня красивая.

Но я стараюсь не подать вида, что таю от его пения. Сворачиваюсь в клубочек, отворачиваясь от сладкоголосого трубадура Влада. Пусть помучается. Меня одной песенкой не проймешь!

Он поёт еще, и еще… потом откладывает гитару, и я чувствую приближение его горячего тела. Дергаюсь.

— Не бойся, малышка. Тише… Я просто…

— Просто изнасилуешь меня снова?

— Нет, глупенькая. Просто… хочу попросить прощения. Хочу узнать, как ты. Болит? Может… поедем к доктору?

Поедем? С одной стороны заманчиво, я могла бы сбежать. С другой… Доктор ближайший в городе, до города надо ехать, и как я потом попаду к бабуле?

— Все нормально. Не сахарная. Не меня первую вот так…

— Прости, если бы я знал.

— Ты знал! Ты не поверил!

— Да, не поверил, я… Прости, малышка…

Он поворачивает моё лицо, и я тону в его поцелуе. Сладком, нежном, томном.

Чёрт! Мне… так нравится целоваться с ним! Очень! Чувствую себя желанной, особенной, единственной… Хотя и понимаю, что слова песни предназначались не мне. Наверное, Влад всем своим девушкам её поёт, я никакая не особенная…

Несколько минут, и мы слышим голос Ромы.

— Так! У нас тут кое что повкуснее вафель, да? Давайте всё-таки поедим, а? А то я сдохну от голода!

Роман принес не только свежие вафли, но еще и сыр, вяленое мясо, овощи, мороженое и кофе.

Я, которая отказывалась от всего, с удовольствием уплетаю и белки, и углеводы, не задумываясь о том, что вредно, а что нет. Да, после такого секс-марафона я явно сожгла миллион калорий!

После, несмотря на выпитый кофе, меня опять клонит в сон. Солнце уже совсем село. За окном поют сверчки, кричат чайки. Шелестят камыши в заводи. Воздух напоен ароматами реки, леса. Вкусно и сладко.

И спится в этих ароматах очень хорошо.

Тем не менее через пару часов я открываю глаза.

Влад спит, обнимая меня одной рукой за талию. Роман прижимает спиной к своей груди. Легко ворочаюсь, чтобы освободиться. Они ворчат во сне, но руки от меня убирают. А мне только этого и надо.

Что ж, морячки. Вы как тот мавр, который сделал своё дело*. Вот только уходить буду я.

Из кармана шорт Влада выпадают ключи. Хм… быть может, это ключи от катера?

*мавр сделал своё дело, мавр может уходить — эту фразу зачастую приписывают Шекспировскому Отелло из одноименной пьесы. На самом деле он так не говорил. Реплику эту произнес герой пьесы Шиллера “Заговор Фиеско в Генуе”