Красные врата

Глава 48

Вдруг П’арай-Маргот увидел город. Он был прекрасен: высокие дома, башни и позолоченные шпили, циклопические пирамиды возвышались над вымощенными плитами широкими улицами. Повсюду были мурскулы. Некоторые летали по воздуху в больших металлических чашах. Это видение сменилось другими.

П’арай-Маргот видел, как с горизонта надвигались тучи и приносили снег и холод. Никогда раньше не знавший подобных явлений, привыкший к тропическому климату джунглей, он чувствовал ужас. Мурскулами в городе постепенно овладевало отчаяние. Оно передавалось от поколения к поколению, всё усиливаясь. Потом средство от холода было найдено: кто-то придумал превращать золото в мелкий порошок и распылять его в воздухе. Металл отражал идущее от почвы тепло, не позволяя ему уходить — так же, как парник удерживает нагретый воздух. Так продолжалось долго, но потом золото стало кончаться. Мурскулы постепенно истощили ресурсы своей планеты, и отчаяние вновь овладело ими.

Прошло много столетий, отмеченных страхом и ожиданием гибели, прежде чем они смогли найти способ путешествовать через пространство. Открытие было сделано случайно, но вовремя. Через портал они проникли на Землю, чтобы добывать необходимое золото.

Видения не были чёткими картинами. Они походили на разрозненные отрывки, врывавшиеся в сознание П’арай-Маргота и там уже складывавшиеся в повествование о судьбе его народа. Генетическая память открывала ему тысячелетия накопленного предками опыта — коллективную память, хранившуюся в ДНК — и многое из этого явилось для Ищущего откровением, шокирующим и пугающим. Вначале он не мог поверить, что то, что он знал до сих пор, вся его жизнь, была заблуждением или обманом, но постепенно примирился с этой мыслью, ибо понял, что всё делалось во благо его родной планеты, находящейся на грани катастрофы.

Так продолжалось долго. П’арай-Маргот словно спал и видел яркие, как реальность, сны. Когда он, наконец, очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу, а Великий Раджа внимательно наблюдал за ним, ожидая, пока он придёт в себя.

П’арай-Маргот медленно сел и осмотрел себя. Он трансформировался: теперь его кожа стала темнее и грубее, её покрывали небольшие костяные наросты вроде шипов. На груди появился знак Познавших — причудливое переплетение линий, в которых угадывалось стилизованное изображение глаза, от которого расходились солнечные лучи.

П’арай-Маргот встал на ноги и преклонил колени перед Великим Раджой. Тот молча наблюдал за ним, слегка шевеля усиками.

— Теперь ты знаешь всё? — спросил он тихо.

— Да, састар Равана! — отозвался П’арай-Маргот с низким поклоном. — И я готов служить тебе, — его мысли метались в бешеном беспорядке, и он боялся потерять сознание.

То, что он узнал, перевернуло все его прежние представления о жизни и о самом себе. Теперь на первый план выходила необходимость, имеющая вполне конкретное наполнение. И она шла вразрез со всем, что говорил мурскулам Ф’адук-Азамал. И тем не менее П’арай-Маргот понимал, что иначе и быть не могло, и что теперь он сам будет лгать ради великой цели, которой служат все мурскулы вне зависимости от того, знают они об этом или нет.

— Трансформация была быстрой, ты мог и не пережить её, — проговорил Великий Раджа, разглядывая П’арай-Маргота. — Обычно она требует куда больше времени. Но мы вынуждены торопиться.

— Я понимаю, састар.

— У тебя есть вопросы?

— Да, састар.

— Тогда спрашивай.

— Как я могу помнить то, что происходило с нашими предками? Откуда это знание в моей голове?

— Имплантаты, что ты ввёл себе, активировали генетическую память. В каждом мурскуле заложена информация о его расе, но мы давно забыли, как пробуждать эти воспоминания. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи имплантатов.

— Састар Равана, у меня есть ещё один вопрос, но я не уверен, имею ли я право задать его.

— Ты теперь Масаб-Гарух. Можешь спрашивать, о чём хочешь.

— Тогда скажи мне, састар, зачем мы отправляемся в Кар-Мардун?

Повисла короткая, но напряжённая пауза. Ф’адук-Азамал замер, словно превратившись в кошмарную чёрную статую. П’арай-Маргот испугался, не нарушил ли он какое-нибудь табу? Возможно, он спросил о тайне, которой ему знать не положено?

Великий Раджа, наконец, пошевелился.

— Чтобы ничто не помешало легионам наших братьев пройти через Красные Врата, — проговорил он, медленно проведя усиками справа налево.

— Так я и думал! — едва слышно сказал П’арай-Маргот.

Его подозрения подтвердились, и он не знал, как к этому относиться. Вернее, он знал, но пока не мог принять окончательно и бесповоротно. Ещё несколько минут назад он считал, что армия мурскулов отправляется в Кар-Мардун, чтобы сражаться с легионами Тьмы, а теперь оказывается, что недавний враг на самом деле друг, и им предстоит впустить своих собратьев на Землю, чтобы поработить её. Он такого может пойти кругом голова!

— Ты готов? — настойчиво спросил Ф’адук-Азамал.

— Да, састар Равана. Я готов! Я ждал этого дня, — говоря это, П’арай-Маргот не кривил душой: его внутренняя память действительно говорила ему, что следует радоваться.

— Как и все мы, — Ф’адук-Азамал мгновение помолчал. — Ты помнишь своё имя?

— Да, састар. Я — Кулхугара, командир третьей охранной роты гарнизона Монтегеры.

— Хорошо. Есть ли у тебя ещё вопросы?

— Как мы сохранили свои личности на протяжении стольких веков?

— Благодаря генетическому коду. Мы, преданные Нибиру офицеры, оставшиеся на Земле после восстания рабочих, имплантировали его себе, чтобы передать своим потомкам. Коды были установлены так, чтобы активироваться в определённое время. Оно настало! Это период, когда Нибиру проходит мимо Земли на наименьшем расстоянии, и наши братья могут совершить переход. Мой код сработал раньше других. Так было задумано, потому что мне предстояло подготовить почву для вторжения. Эти коды, хранящие наши личности, и называются Драями. Мурскулы считали их демонами-искусителями, влекущими ко злу. Но это миф, как и многое другое. На самом деле большинству нечего опасаться: у них вообще нет Драя. Им обладают только потомки офицеров, оставшихся на Земле, чтобы обеспечить остальным возможность возвращения.

— Нас много?

Ф’адук-Азамал покачал уродливой головой.

— К сожалению, нет. Одни пали в войне с людьми, другие погибли в схватке с дикими зверями. Их генетические коды были утеряны. Сейчас нас осталось всего тридцать шесть. Среди них всего три Оператора. Они уже пробудились и сейчас находятся в Кар-Мардуне, готовые открыть портал. Я говорю об Искушённых, разумеется.

— Три, — повторил Кулхугара задумчиво. — Маловато.

— У нас нет выхода.

— А остальные необходимые элементы?

— Человек у нас. Один из Операторов ввёл в его кровь вирус, и он перестраивает его организм нужным образом. Он будет готов вовремя. Другие носители генкодов тоже прибудут в Кар-Мардун. Осталось найти только одного, но это вопрос недели, от силы двух.

— Жаль, что нельзя наказать бунтовщиков! — проговорил Кулхугара жёстко.

Его разум атаковали тысячи воспоминаний, среди которых самыми яркими оказались события, связанные с падением Монтегеры. Изменники повернули оружие против своих, и брат пошёл на брата. Под влиянием генетической памяти Кулхугара быстро становился тем, чей Драй хранился в его ДНК — офицером, умершим тысячи лет назад. Он видел десятки трупов своих солдат и аннунаков, бегущих к нему, чтобы убить.

— Я разделяю твои чувства, брат, — сказал Ф’адук-Азамал. — Но, к сожалению, изменники уже умерли.

— А их потомки? — в голосе Кулхугары прозвучала кровожадность.

— Когда они узнают правду, то будут счастливы вернуться в лоно своего народа. Разве в этом могут быть сомнения?

— Никаких, састар.

— Я рад.

— Меня беспокоит одна вещь.

— Говори.

— Прошло много сотен лет с тех пор, как мы оказались пленниками Земли. За это время на Нибиру могло всё измениться. Возможно, наш мир уже скован льдом.

— Нет, этого ещё не должно было случиться. Но температура, конечно, должна была упасть. Если только наши учёные не придумали другого способа сохранять тепло.

— Тогда нам уже не нужно золото.

— Вероятно так.

— С тобой никто не связывался?

Равана глухо рассмеялся.

— Нет, каким образом? Почти все технологии утеряны, а расстояние между Нибиру и Землёй даже сейчас слишком велико.

— Да, ты прав. Значит, мы даже не уверены, что по ту сторону портала наши легионы готовы к вторжению?

Равана качнул массивной головой.

— Нет, мы не знаем, нужны ли кому-нибудь наши усилия. Но на Нибиру знают, что мы поклялись открыть портал. Надеюсь, они ещё верят в нас.

— В любом случае, мы сделаем то, что должны.

— Вне всякого сомнения, — Равана резко качнул усиками. — Остались ли у тебя ещё вопросы, Масаб-Гарух?

— Только один.

— Слушаю.

— Когда память полностью вернётся ко мне?

— Это не займёт много времени. Возможно, через несколько дней. Это всё, что ты хотел знать?

— Да, састар. Это всё.

— Тогда ступай. Готовь свою армию к великому походу. Сагархост объявлен, и мы пойдём до конца. Так было всегда. О твоей трансформации я объявлю сегодня же.

Кулхугара низко поклонился и, развернувшись, направился к выходу. Теперь он был другой личностью, прошедшей сквозь время и возродившейся в новом теле, чтобы служить своему народу, который старался выжить на огромной, медленно остывающей планете.