Красный рассвет

Глава 10

Из кабинета Петрова вышли вдвоем с усатым дядем, прошли по коридору и спустились на один лестничный пролет, встав между этажей. Здесь в стене было окно, в которое можно наблюдать задний двор представительства и высокий забор, ограждающий советскую территорию от соседней улицы.

— Меня звать Юрий Семенович, — представился усатый.

— Так и звать? Юрий Семенович, на шесть часов вижу группу танго…

— Щ-щегол, — уже беззлобно фыркнул Семенович. — Почему танго?

— Таргет, он же цель.

— Ты где служил?

— Писарем в штабе.

— Конкретнее.

— У меня подписка о неразглашении. Но я если что так, не специалист. Слону в задницу метров с пяти попаду, не более того.

— Хорошо. Хотя ничего хорошего, — цокнул усатый, явно спародировав Петрова. — Если видишь группу танго, меня можешь звать Семёныч. Семёнович — это мое отчество, а фамилия если что Семено́вич, — добавил он, сделав ударение на букву «о».

Юрий Семёнович Семено́вич, надо же. Интересно, где таких креативных родителей берут? Я не про родителей этого Юрия, в честь Юры Гагарина скорее всего названного, а про родителей его отца Семёна Семено́вича. Который еще и Семёнович наверняка был по отчеству.

Вдруг я озадачился: то есть получается, что Анна Семено́вич в моем мире — это почти Анна Семёнович, только всего без двух точек на «е»? Забавно, вроде буквы одни, а какие разные слова.

— Что? — не услышал я усатого.

— За мной говорю пошли!

Что-то я да, потерялся в мыслях. Следом за усатым Семенычем вышел из здания, прошли по небольшой аллее между двумя зданиями, подошли к главным воротам. Пинцгауэр здесь уже переставили — поставив его боком впритирку к воротам, подпирая створку. Чтобы не протаранили с наскока, мы в Африке тоже так делали.

Так, а это мы сейчас вообще куда? Меня уже выгоняют за излишнюю дерзость что ли?

Как оказалось, догадка была недалека от истины. Поманив меня за собой, Семеныч взялся за металлическую дугу рамного багажника и легко забрался на крышу пинцгауэра. Присев, так чтобы не маячить сильно над створкой ворот, он показал мне через сквер в сторону двух офисных стеклянных пятиэтажек, темнеющих силуэтами на фоне светлого лунного неба.

— Дома видишь?

— Да.

— У меня здесь всего три своих человека, я имею ввиду специалистов. Еще четверо — дежурная смена охраны, американцы. Еще есть беженцы, тут собралось почти полсотни гражданских, семерым оружие уже выдал. Но там… — Семеныч поморщился. — Двое только доверие вызывают, остальные так, соу-соу. Слушаешь?

— Ну да, я вроде не ушел.

Усатый дядь посмотрел на меня внимательно, но комментировать не стал, продолжил.

— Мне нужно, чтобы ты занял позицию на крыше. Вон там, — показал он на темнеющие пятиэтажки. — Для того, чтобы если здесь окажется совсем жарко, выступил. Просто так не встревай, от обычных гастролеров мы отобьемся. Но если поймешь, что дело реально дрянь, тогда уже начинай работать. Будешь джокером, раз такой шутник.

Спрашивать, как понять если дело будет дрянь, я не стал. И так ясно, что смотреть по обстоятельствам надо будет, ничего нового не услышу. Спросил о другом:

— А есть вариант, что дело будет дрянь?

— Мы еще четыре часа назад запросили эвакуацию гражданских.

— Но?

— Пока отказать. Есть информация, что вокруг нас прямо сейчас могут крутиться непростые ребята, ждут именно вертушки, чтобы обратно приземлить их на взлете. Полагаю, когда поймут, что винтокрылых не будет, через пару часов нас попробуют попугать. Думаю, пошлют пострелять по окнам и пошныряться вокруг каких-нибудь шаромыжников. Если и после полуночи эвакуации не будет, зуб даю — пойдут на серьезный штурм, кость в кость. Мы сейчас здесь объект для провокации, это даже без шестого чувства понятно.

— Есть кого провоцировать?

— Не кого, а зачем.

— И зачем? — переспросил я.

— Если убитых советских граждан уличные банды будут таскать за машинами по улицам, определенно в некоторых кругах возникнут некоторые сложности с обсуждаемым сейчас соглашением об ассоциации Конфедерации с Союзом.

— Точно! — даже щелкнул я пальцами от неожиданной догадки.

— Фуле щелкаешь, ты-то откуда об этом соглашении слышать мог?

— А я и не о нем щелкал.

— А о чем тогда?

— Сюда, в представительство, самая удобная дорога из центра города и из даунтауна перегорожена баррикадой. И именно там мы погибших забрали, чуть сами в замес не попав. Там похоже целенаправленно засада была — хоть на журналистов, хоть на кого, главное чтобы на советских.

— Да? На какой улице это было?

— А я не знаю, я ж не местный. Меня товарищ Мэйсон со стороны аэропорта вел, короткую дорогу показывал.

— Хм. Похоже, что ты прав, — задумчиво вглядываясь вдаль, протянул Семеныч.

«Еще бы я не прав был», — мысленно фыркнул я, но вслух озвучивать не стал. Усатый прикольный дядька, похоже из тех кто громко злится и быстро отходит. Но тут все равно меру знать надо. Семеныч, между тем продолжил мне объяснять по сложившийся вокруг ситуации:

— Ничего хорошего уже связался с местной милицией, они готовы пригнать колонну и эвакуировать гражданских, но только ближе к утру. Сейчас у них и так проблем выше крыши. Но к утру и Севастополь подойдет, наши морпехи тоже здесь будут. Вот только до утра, сам понимаешь, еще дожить надо. Общая ситуация ясна?

— Более чем.

— Сейчас сходим в оружейку, потом поужинаешь, возьмешь сухпай, своего товарища Мэйсона и проваливай. Ты из СВД как?

— Я лучше АК возьму. Но СВД лишним не будет, у Мэйсона спросим, может возьмет.

— Он умеет?

— Конечно умеет, он ж американец!

— Ну да, эт верно. Но рожа у этого красавчика конечно… — очень точно характеризовал интонацией впечатление от младшего Мэйсона Семеныч. — Не-не, я не в обиду, — заметил он мой взгляд.

— Да я так-то согласен, у каждого ведь свои недостатки.

— Пойдем, — поднявшись, спрыгнул Семеныч с крыши пинцгауэра машины. И негромко выругался.

— Ой! — сразу после этого сказала русоволосая девушка с длинной косой. Та самая, в пиджаке и сапожках, которую я недавно видел в здании.

Неслышно и незаметно подойти к нам она не могла. Значит уже была здесь, в пинцгауэре или рядом, когда мы на крышу машины забирались. И, похоже, сейчас решила показаться. Или, скорее всего, просто тихо вышла из салона — тела из машины уже убрали, но там же пол весь в крови, неприятно находиться. И видимо светловолосая девушка все время разговора так и стояла под нами почти не дыша, чтоб внимания не привлекать.

Семеныч, оглядев неожиданно появившуюся тут слушательницу с головы до ног, снова негромко чертыхнулся.

— Ты что здесь делаешь?

— Я за камерой пришла.

— Ее Никифоров унес.

— Я поняла уже, что ее здесь нет.

— Много слышала?

— Все слышала.

— Рассказывать остальным об этом будет не лучше идеей.

— Я поняла.

— Давай в здание, раз поняла. Нечего тебе здесь делать.

Кивнув, светловолосая девушка развернулась и быстрым шагом направилась в сторону ближайшего здание представительства. Семеныч покачал головой, глядя ей вслед. Я тоже посмотрел, невольно обратив внимание на обтянутые джинсами ягодицы, особенно привлекательные на контрасте узкой талии, которую не скрывал облегающий ладную фигурку пиджак.

— Корреспондентка с телеканала Флорида. Освещать праздники приехали по редакционному заданию — это ты ее коллег привез. Поперлись за жареным, картинку красивую с пожарами захотели.

— И вы так спокойно их отпустили?

— А они спросить забыли, прикинь?

— С собой ее брать не стали?

— Они могли. Но это дочка большого начальника из московской ГТРК, ее сюда на университетскую практику, считай что на экскурсию привезли, — покачал головой Семеныч. — Как началось, папаша еще вчера сразу позвонил, попросил, чтобы дочку берегли.

— Прямо так и сказал? — удивился я.

— А как он еще может сказать? — в свою очередь удивился Семеныч.

Я только плечами пожал. Подумал, что если большой начальник, то будет что-то типа: «чтобы волос с головы не упал, иначе…» и далее по тексту, а Семеныч похоже такой вариант даже не рассматривал.

В общем, не поняли мы друг друга.

— Ну вот за что мне это все, а? — со вздохом посмотрел Семеныч в темное небо. — Ладно, пойдем за твоим рейнджером-марксманом, потом в оружейку.

Дэвида, с забинтованной головой, нашли в комнате отдыха. Он уже жевал бутерброд, запивая чаем и сверкая белизной — как улыбки, так и свежих бинтов на лбу, спускающихся на левую бровь. Когда я махнул ему подниматься, он глотнул горячего чаю, на ходу запихнул в себя остатки бутерброда и мы пошли в оружейку.

Я, если честно, полагал что оружейная комната может удивить, но не ожидал такого разнообразия! Глаза разбегаются: больше полусотни только АК в разных модификациях двухсотой серии, ровными рядами. Два РПК, причем явно видно, что раньше их стояло больше. Короба с лентами — похоже, здесь и ПКМ недавно были. Сейчас на крышах зданий уже наверное.

Еще было два Винтореза, десяток Валов, заметил пару СВД — одна обычная, и одна в компоновке булл-пап, пистолетов вообще хватит всю конную полицию Канады вооружить. Бронежилеты, каски — как массивные шлемы с забралом, так и легкие арамидные, без ушей для активных наушников. Наушники, кстати, тоже имелись.

Дэвид сразу забрал СВД и принялся изучать, примериваясь.

— Ничего себе, — не удержался я от реакции.

— Ты чего удивляешь? — не понял Семеныч.

— Размеру арсенала.

— Ой ладно, я вот когда после школы милиции в районное ОВД пришел работать, вот там арсенал был. А здесь, так, мышкины слезы, — усмехнулся сквозь усы Семеныч. — Даже гранат нет.

— Как гранат нет? — удивился я.

— Вот так. Умные люди с большой головой решили, что гранаты нам не положены. Черемуха только.

— Не, Черемуху не надо.

— А Черемуху я и не предлагал.

— ПБС есть? — поинтересовался я, беря в руки один из АК. — Или обычная банка, хотя бы? — добавил я, увидев как Семеныч покачал головой.

— ДТК нет. Глушители есть, но это спецоснащение. Так что ПБС, ребята, я вам не дам. Иначе меня потом на него же и посадят нижним природным технологическим отверстием…

Я посмотрел в сторону специального оружия. Ничего не спрашивал, да и Семеныч только головой покачал.

«Вы бесшумных автоматов продаете? Нет, только показываем. Красивое», — подсказал тут же внутренний голос.

АК я поставил на место. Машинпистоле у меня с небольшой банкой, то ли родной для его модификации, то ли кастомной, я пока не присматривался и Дэвида не спрашивал, как-то не до этого. Пламя она пусть не полностью, но гасит, так что лучше МР-5 себе оставлю. Привычный, ухватистый, тем более что мы вроде на позицию тайного секрета выдвигаемся. Только патронов побольше взять и магазинов бы еще неплохо — одни я потерял, пять всего осталось.

Патроны нашлись, и я уже кидал коробки в рюкзак Дэвида. Магазинов для моего машинпистоле в оружейке не было, но Семеныч сказал что у него есть у одного из парней в заначке, обещал еще штук пять подогнать. Вот это дело, это прям не масло, а уже майонез, я даже обрадовался.

— Рации? — поинтересовался я.

— Если я тебе одну из служебных гарнитур выдам, могу без пенсии потом из конторы вылететь, это спецсвязью считается.

— Да мне обычную гуляй-болтай хотя бы! — не очень понял я, почему мне не дать простую рацию.

— Уоки-токи? — теперь уже почему-то не понял моего запроса Семеныч.

— Ну да.

— У тебя телефона что ли нет?

— Есть.

— Так переключишь в режим рации, номер базовой станции я тебе запишу.

— Это как? — еще сильнее удивился я.

— Что как? — еще сильнее удивился и Семеныч.

— Как звонить в режиме рации?

— Ты давно технологического прогресса касался? Или ты к нам с Луны свалился?

— Н-ну… — замялся я, даже не зная что ответить. Не так уж Семеныч в своем предположении и неправ, по сути.

Усатый дядь между тем требовательно протянул руку. Я вытащил из кармана свой телефон, разблокировал экран и передал ему. Семеныч, показывая мне последовательность действий, глубоко зашел в меню настроек, отключил гражданскую мобильную связь, выбрал использование в режиме рации и набрал номер.

Дэвид, кстати, тоже достал свой телефон — внешне отличающийся от моего, но тоже кнопочный и противоударный, и сейчас делал примерно все то же самое. И когда Семеныч показал номер базовой станции, он тоже его набрал, подглядывая в экран моего телефона.

В кармане у Семеныча несколько раз тренькнуло оповещением, он достал свой телефон и что-то нажал несколько раз, похоже разрешая подключение.

— Все, — прокомментировал закончивший настройку Семеныч, когда на экране моего телефона появилась информация об установке связи. Теперь кнопку вызова зажимаешь, говоришь. Громкость регулировать как обычно, вот, я на минимум поставил.

— Частоты?

— Тебе не надо.

— Почему?

— Я настроил связь с базовой станцией, она работает в режиме постоянной перестройки рабочей частоты. Ты в школе на НВП вообще ходил? — с крайним удивлением посмотрел на меня Семеныч.

— Скорее всего да, — пожал я плечами.

— Это как?

— У меня частичная амнезия.

— Что?

— Головой ударился сильно, было дело, некоторые элементарные вещи забыл. Так иногда бывает. С рацией я все понял, спасибо. Позывной?

— Я Папа, ты — Иноходец, ты Иноходец-два, — ткнул пальцем Семеныч в Дэвида.

Если честно, думал что Семеныч даст мне позывной Джокер — запомнилось, когда он недавно на воротах говорил о козырном применении нашего НП. Но над позывными для нас усатый дядь совсем не задумался — похоже не первый раз уже кого-то далеко в похожем режиме «прочь с глаз» отправляет.

— Кто-нибудь кроме нас за забором будет? — сразу же заинтересовался я.

— Нет. Если будет, сообщу.

— Спроси, может есть у них батарейки для прицела или прибор ночного видения? — обратился вдруг ко мне Дэвид на английском, отвлекаясь от изучения СВД.

— Батареек нет, но поискать можно, — на английском же ответил Семеныч, который прекрасно понял Дэвида. — У тебя сели?

— Не-не, я на всякий случай, — только помахал головой Дэвид, сверкнув своей белозубой улыбкой. Семенычу его улыбка эта, кстати, как и мне похоже тоже сильно не нравилась.

— Шлем, уши? — показал на легкие шлемы Семеныч, проигнорировавший часть вопроса про ПНВ. — Тут гарнитура с проводом есть, можно к телефону подключить.

Подумав немного, я отрицательно покачал головой.

— Почему? — спросил Семеныч.

Дэвид промолчал, но тоже на меня с удивлением посмотрел.

— Много там за забором парней в таких модных шлемах или активных наушниках? Мы в них сразу как мишени будем, а без них за своих можем сойти.

— Ничего, что вы оба белые?

«Я чувак, который играет чувака, замаскированного под другого чувака!» — на английском, с интонациями актера Дауни-младшего, раскрашенного под чернокожего из фильма «Солдаты неудачи», мог бы сейчас сказать я. Не сказал — в старом-то мире не каждый бы прикол понял, а в этом тем более.

— Маски или балаклавы есть? — вместо этого спросил я.

— Есть, как не быть.

— Черные?

— Темно-зеленые есть.

— Ну и нормально. Мы загорелые оба, в масках если что за своих сойдем.

Дэвиду маска-балаклава, прикрыть его белоснежные бинты на голове совсем не помешает.

— К тому же мы по плану вроде как на большую войну и не собираемся, как понимаю, — добавил я.

— Да, по тебе заметно, — кивнул Семеныч.

— Чего это по мне заметно?

— Шорты, — показал он мне на ноги.

Я только руками развел. Так-то согласен, но пока сюда ехали нормальные штаны нигде почему-то ни разу по дороге не валялись.

— Есть предложения по одежде? Я бы не отказался.

Штаны нашлись. Принес их неразговорчивый специалист из команды Семеныча, вместе с обещанными магазинами для МP-5. Штаны хорошие — темно-зеленые, карго, с боковыми карманами, переоделся быстро.

Но кроме штанов и патронов — как к машинпистоле, так и к карабину, несмотря на количество всего разного в оружейке мы почти не прибарахлились — Дэвид тоже свой СКС менять не стал.

Я оставил здесь французского старичка, себе взял пистолет Ярыгина в жесткой пластиковой кобуре, набрал магазинов к нему. Забрали пару бронежилетов — легких, для скрытого ношения. Взял парочку фальшфейеров, красных и зеленых, еще прихватил с полки приличный бинокль, пока Семеныч отвернулся. Спрашивать как-то не стал, вдруг у него бинокли тоже под учет, а нам лишним совсем не будет.

«Оу-оу, теперь ты в армии, н-на!» — зазвучали в голове строки несуществующий здесь песни. Дело такое, сам себе не поможешь, никто тебе не поможет. Дэвид, кстати, увидев как я беру с полки бинокль, почти мгновенно оказался рядом, встав ко мне спиной с открытым рюкзаком на ней. Красавчик.

Когда поднялись из оружейной, оставили бронежилеты, разгрузки и оружие в комнате охраны, чтобы людей не пугать. Потом Семеныч ушел обходить посты по крышам, а мы прошли в столовую. Здесь нас ждал накрытый отдельный стол с плотным ужином, который оказался совсем не лишний — у меня с обеда во рту не было ничего, кроме пары перехваченных по пути шоколадных батончиков. Дэвид хотя бы бутерброд недавно заточил, а у меня при мысли о еде прямо живот тянет.

За соседним с нами столиком сидели двое мужчин, у каждого рядом к столу прислонено по АК, явно из оружейки. Внешность разная — один бородатый, второй полностью лысый, лица совсем разные, при этом выглядят они как-то одинаково. Руки рабочие, это заметно, одежда вроде и цивильная, но в такой и тяжело трудиться можно — штаны карго, ботинки из нубука, рубашки плотные. Точно не туристы, хотя… есть у них что-то такое, совсем негородское в облике. Мысль об этом меня натолкнула вдруг на предположение, что это геологи.

Мужчины разговаривали довольно громко, и я невольно прислушался к обсуждению.

— …ну вот смотри, Семеныч сказал стрелять во всех вооруженных негров и особенно в англичан, которые полезут через забор.

— И, в чем проблема?

— С англичанами понятно, но как быть с неграми? Как я их увижу, темно же?!

Лысый в ответ на это только хмыкнул и руками развел, в одной из которых была вилка с насаженной котлетой. Борода же продолжал:

— Миша, ты не хмыкай н-на, я реально не врубаюсь! У этих охламонов-вохровцев тут в загашнике даже два АГС нашлосьь, а вот приборов ночного видения — нет, н-на! Это нормально вообще? С какой планеты нахрен они прилетели, тут вообще кто-нибудь думал об охране как таковой, н-на?

АГС в оружейке я кстати не видел ни одного. Значит, они уже не в оружейке, а на оборудованных позициях. Вот интересно — гранат нет, а АГС есть. Хотя, готов поставить что АГС здесь — просто временно, и скорее всего для передачи какой-нибудь группе товарищей.

Еще теперь я хорошо понял, почему морщился недавно Семеныч после вопроса Дэвида о батарейках и ПНВ. Не столько из-за отвратительной белоснежной улыбки младшего прокурорского сына, сколько из-за самого неудобного вопроса он морщился.

— Простите, уважаемые, — не выдержал я, обращаясь к соседям.

— Да? — оба обернулись одновременно.

— Извините, я случайно услышал фрагмент разговора. Вы говорили, что стрелять нужно если что в вооруженных англичан и негров…

— Да-да, — кивнул Борода.

— С неграми понятно, но вот англичане? Как вы их отличаете?

— В смысле как? — усмехнулся Борода. — Если по-английски говорит, значит англичанин, н-на.

— Так ведь… могут же молчать.

— Ты молчал, когда к воротам подъехал?

Интересно, он похоже видел, как я к воротам подъезжал. Скорее всего эти двое на крыше ближайшего к воротам здания сидели, сейчас на ужин сменились.

— Да я вроде почти сразу крикнул что «свои».

— Ну вот, — развел руками Борода.

— Так если молчит, это же может быть не англичанин, а американец.

— А какая разница? — поинтересовался вдруг Лысый. После этого оба соседа громко и заразительно засмеялись. Я же подумал, что точно геологи, без вариантов.

— Вы тоже в отряд местной, прости Господи, самообороны? — поинтересовался у нас Лысый.

— Да, типа того, — кивнул я.

— Мы на крыше третьего корпуса н-на, а вы? — это уже Борода спросил.

— Не, мы за забор.

Поговорили еще несколько минут, после чего геологи собрали пустую посуду и направились на выход. Мы же с Дэвидом полностью уделили внимание еде. Я бы, если честно, не отказался бы от душа и теплой кровати, но вариантов похоже нет. И осознавать это было довольно грустно.

Дэвид вдруг поднял взгляд и смотрел сейчас над моим плечом. Судя по звуку шагов, кто-то к нам идет, а судя по взгляду Дэвида этому кому-то что-то от нас нужно.

— Привет, — раздался позади негромкий, но не все равно звонкий девичий голос.

Почти сразу на место напротив, выходя у меня из-за спины, присела уже знакомая девушка-корреспондент с телеканала Флорида.

— Не помешаю?

— Нет, но мы вроде как уже уходим, — пожал я плечами.

— Туда, — махнула рукой девушка, безошибочно (в помещении) указав направление в сторону домов, которые мне как наблюдательный пункт назначил Семеныч.

— Туда, — кивнул я.

— Меня Ульяна зовут. Ульяна Машкова.

— Очень приятно. Я Максим, вот этого сударя зовут Дэвид. По-русски он плохо понимает.

— Понимаю карашо. Говорить плохо, — отреагировал Дэвид своей неизменной белозубой улыбкой.

— Вы можете мне рассказать, как и при каких обстоятельствах нашли… моих коллег? — сглотнув комок, поинтересовалась Ульяна.

— Да, можем. Но не сейчас, нам уже идти пора, — завел я руками.

— Хорошо, надеюсь увидимся. Удачи, ребят.

Кивнув девушке, я забрал недавно принесенный буфетчицей пакет с сухпайком и направился к выходу. Ульяна, кстати, молча прошла за нами и наблюдала, как мы с Дэвидом доснаряжали пустые магазины, потом надевали бронежилеты, разгрузки, подтягиваем ремни. Девушка явно хотела что-то сказать, но не находила слов.

Да, после того что она случайно услышала у ворот, просто для нее сегодняшняя ночь точно не пройдет. Я хотел было ей что-то сказать ободряющее, но сколько не думал, что именно я могу сказать ободряющего, так и не придумал.

Заканчивая сборы, закрепил телефон на разгрузке — на плече в специальном кармане, так чтобы можно было удобно зажимать кнопку вызова.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — прощаясь, последний раз посмотрел я на девушку. — Но пасаран! — приподнял я кулак в интернациональном жесте.

Ульяна несмело улыбнулась, а я ей смело подмигнул. Вот, а если не думать, все сразу получается.

Вывод — много думать вредно.

Выпустил на улицу нас один из охранников торгового представительства через неприметную калитку черного хода, со стороны огороженной территории противоположной от главных ворот. Мы с Дэвидом быстрым шагом прошли вдоль стены и углубились в кварталы. Напрямую через сквер не пошли — мало ли кто в этих пятиэтажках сидит уже, и мы такие как на ладони к ним шуруем. Осторожность не помешает.

Так что, чтобы выйти к офисным зданиям, мы по широкой дуге обошли здание торгового представительства, двигаясь аккуратно и стараясь не привлекать внимания. Пока шли, периодически в ночной тиши раздавались звуки выстрелов. Стреляли довольно далеко от нас, по разным сторонам и с разной частотой.

Вот так — вроде еще вчера утром город жил спокойной благополучной жизнью, а сейчас, погруженный во тьму, стал царством анархии. Причем люди-то в большинстве дома сидят, просто не показываются. Пока не показываются — пока еще еда, и самое главное вода есть.

До офисных пятиэтажек мы добирались около получаса. Двигались медленно и предельно осторожно, постоянно осматриваясь. Я волновался, как мы будем проникать внутрь, но все оказалось удивительно просто — днем первые этажи явно пострадали, и огромные ростовые стекла на первых этажах обоих зданий были во многих местах разбиты.

Охраны в выбранном нами здании не было, стоянка — за исключением десятка машин, две из которых перевернутые, пустовала. Все выключено, полная темнота. Когда зашли внутрь, Дэвид пошел следом за мной, положив руку на плечо. Явно не видел ничего.

Мне же отлично, все в серых красках; в полной темноте конечно возникнут проблемы, но здесь почти все здание стеклянное, полной тьмы нет, а в густом полумраке для меня ориентироваться вообще не проблема.

Поднявшись по лестнице на последний этаж, сбили замок и вышли на крышу. Не ровная как стол, что хорошо. Некоторое время потратили на осмотр, после чего обустроили позицию у одного из выходов вентиляционной шахты рядом с лестницей.

Разведали два нижних этажа — пятый сплошные коридоры и кабинеты, парочку из которых мы вскрыли на всякий случай. Четвертый этаж — большое открытое пространство, с многочисленными огороженными рабочими местами. Для каждого работника отдельный загончик.

Здесь, на четвертом, если что, удобно прятаться будет. Если кто решит к нам по лестнице подняться — наблюдательный пункт у нас рядом, дверь на первом этаже мы невзначай подперли типа упавшим пожарным щитом с ведрами. Сразу не откроют, так что гостей услышим. А дальше уже свалить с крыши или гостей встретить — по ситуации, сумеем. Вторую дверь на крышу — лестница с другой стороны здания, подперли так, что с обратной стороны только тараном выбивать. В общем, подготовились как умели.

Вскоре Дэвид уже наблюдал за окрестностями в прицел, я же, пользуясь минуткой спокойствия, собрался опробовать телефон как рацию. Надо же, как неожиданно оказалось, что вполне обычный общегражданский телефон является продукцией двойного назначения. Нет, я помню, что в Союзе даже у папирос «Беломорканал» был калибр 7.62, но вот к продолжению подобной практики в двадцать первом веке оказался не очень готов. Но вообще хорошо, я совсем не против.

Ладно, попробуем. Зажал кнопку вызова, чуть повернул подбородок к телефону, заговорил негромко.

— Папа-один, здесь Иноходец, как слышите меня, прием.

— Иноходец, здесь Папа один, слышу тебя хорошо, прием.

Голос раздался так громко и четко, что я даже вздрогнул. Не-не, надо это дело тише настраивать, так не пойдет. Усатому дядю, то есть уже Папе, я сообщил, что мы на месте. После того как закончил сеанс связи, вытащил телефон и в меню рации нашел настройку громкости, поставив на самый-самый минимум. Ночь, темно вокруг, даже малейшие шорохи звучат очумелым набатом.

— Макс, — негромко поинтересовался Дэвид, когда я с рацией-телефоном закончил.

— Я.

— Слушай, давно хотел спросить. А почему у тебя глаза в темноте светятся как у кошки?

Хм. Вот и что ему ответить?

— Побочный результат секретного эксперимента, если грубо говорить.

— Побочный?

— Да.

— Воу, мужик, тогда какой-же был основной результат?

— Лучше не спрашивай.

— Окей… окей, мужик, понял тебя, — покивал головой Дэвид, и более к этой теме не возвращался.

Вокруг было тихо и спокойно, и мы решили наблюдать по очереди. Дэвид спать не хотел, а вот я с удовольствием воспользовался возможностью. Все же совсем недавно был ночной перелет с акклиматизацией на плюс восемь часов к продолжительности дня, потом бессонная ночь в домике — за последние несколько суток я и режим сбил и недоспал немного.

Пусть не сильно тревожит, но если есть возможность, почему бы не воспользоваться? И когда я завалился на расстеленный плед, захваченный с четвертого этажа, вырубился практически моментально.

Проснулся, когда Дэвид аккуратно тронул меня за плечо. Открыв глаза, увидел его озабоченное лицо и сразу весь сон с меня слетел. Жестами Дэвид мне показал, что вокруг заметно нездоровое движение.

Подхватив машинпистоле, я помотал головой, сделал пару глотков воды из заранее приготовленной бутылки и аккуратно подбежал, пригибаясь, к парапету. Да, действительно, в сторону торгпредства по скверу двигаются фигуры. Пара десятков как минимум, стараются делать это скрытно, в руках заметно оружие.

Двигаются плохо, некрасиво, неумело. Шныряющиеся шаромыжники — очень похоже охарактеризовал Семеныч то, что сейчас происходит. С другой стороны, у этих ребят оружие не игрушечное, настоящими пулями стреляет.

Так, а вот это уже серьезнее — из проезда между домами послышался звук двигателя и на аллею сквера, ломая металлическое ограждение и кусты, выкатился тяжелый пикап-эвакуатор. Ехал он без света, и сейчас направлялся прямо к воротам торговой миссии.

Ну, похоже началось. Короткий взгляд на часы — половина двенадцатого, я и двух часов не поспал. Ну вот что за козлы, могли бы и попозже движения свои начинать.