Красный рассвет

Глава 19

Рабочая суета закончилась только к позднему вечеру. Коттедж наконец опустел, стало тихо и спокойно.

Мы с Жанной по плану так и оставались здесь. И не только на сегодняшнюю ночь — Семенович сообщил, что мы здесь посидим ориентировочно неделю безвылазно. Для страховки: о том, кто именно нас пытался взять, информации — опять же с его слов, до сих пор не было вообще никакой.

Может быть, конечно, от меня это скрывают, но мне все же не верилось. Не чувствовал я недоговоренности. Но ситуация действительно неординарная, просто потому что вышли на меня непосредственно через Жанну. Вслух это никем не проговаривалось, но подразумевалось — жесты, мимика, недоговоренности пауз.

Для меня факт, что именно через Жанну выследили, не вызывал сомнений. Да, сидя в ресторане я несколько раз чувствовал неприятный направленный взгляд. Но он по мне просто едва ощутимо мазал — думаю, если кто другой в зале обладал схожим чувством эмпатии, он также этот взгляд чувствовал. Я поэтому и не беспокоился по этому поводу — сейчас, анализируя свои ощущения, понимал, что взгляд этот не был направлен конкретно на меня.

Наблюдатель явно ждал, не будучи уверенным, что я — это я. И операция «по приему» началась ровно в тот момент, когда Жанна подъехала и сев за стол идентифицировала меня как объект интереса окончательно.

Это сужало возможный поиск направлений где в конторе «протекает», но мне конечно о предположениях или перспективах разбирательства никто не говорил. Зато мне неоднократно вслух повторяли, чтобы сидел в коттедже и желательно даже на улицу лишний раз не высовывался. Чтобы меня разные дикие гуси, мимо пролетающие, не украли.

И меня не украли, и Жанну — она тоже здесь оставалась. Я сначала думал, что в соседнем коттедже поселят, но оказалось нет, в одном. С другой стороны, здесь целых три спальни, так что на двух человек два коттеджа — довольно расточительно, спорить не стал.

Сама Жанна, кстати, по поводу недельной перспективы заключения на базе отдыха не возмутилась. Человек системы — надо на неделю остаться в незнакомом месте без заезда домой, без проблем: служба, все просто. Это не возмущение от свободолюбивого наемного работника, которого на час попросили задержаться, и он для того чтобы принять решение сначала выясняет, какова будет доплата за переработку.

Вечер наступил, и развалившись в кресле я понял, что за прошедшее время после несостоявшегося обеда и бегства я серьезно устал. Разговоры, вопросы, снова разговоры, повторяющиеся вопросы — утомляет, голова трещит, я бы лучше физическим трудом занялся.

Приличная толпа опрашивающих нас специалистов рассосалась совсем недавно. Последними закончили с фотороботами; серьезных парней в черном я вспомнить не смог, они для меня были как трое из ларца, одинаковы с лица. Тем более что в памяти больше отпечаталась летящая к ним акула. Зато довольно хорошо у меня получилось описать наблюдателя, который получил бутылкой в лобешник, решив после этого прилечь отдохнуть.

С нами пока оставался в холле коттеджа только Семенович, как и мы с Жанной устроившись в кресле у камина. Усатый дядь был при костюме, серьезный и деловой, мы же с Жанной уже переоделись в спортивные вещи, которые нам привезли для комфортного здесь пребывания. И если мне привезли «казенное», явно из магазина согласованным утвержденным набором, то у Жанны вещи похоже личные — без бирок. Передавал их Семенович ей лично в руки, при этом они перебросились парой фраз, что от меня не укрылось. Как-то это… ну не выглядело отношениями служебными. Вот ни разу не выглядело.

Муж с женой что ли? У них вроде разница по возрасту лет двадцать. Ну, не двадцать, поменьше. Да даже и двадцать если, вроде не помеха, все же нередкое дело. Да нет, какие муж с женой, Семенович же меня на свидание к ней сам отправлял, это так не работает.

Бывший муж? Вот это возможно.

Сам Семенович, кстати, уже минуту назад вроде как попрощался, отставив в сторону кружку с кофе. Попрощался, но с кресла подниматься пока не торопился. Явно было видно, что он о чем-то серьезно задумался.

— Самый главный вопрос, — вдруг посмотрел мне в глаза Семенович.

Вот о чем он думал, понял я все: похоже, усатый дядь думал-думал и все-таки решился выйти за границы игрового поля, предусмотренного собственным служебным положением. Так что я уже догадывался, что это будет за вопрос. Но, если честно, пока еще не знал, что отвечать.

— Внимательно слушаю.

— Ты знаешь мотивы тех, кто пытался тебя принять?

— Знаю, — просто ответил я.

Семенович и Жанна молчали. Но оба выразительно смотрели на меня. Я же в этот момент посмотрел на Семеновича, разведя руками. Мой немой вопрос он понял и сразу пояснил:

— Нет, Жанна не в курсе, откуда ты и почему. Но я ей доверяю.

Жанна в этот момент глянула на меня с нескрываемым интересом. Я же напряженно думал. Мне, кровь из носу, нужны союзники. Здесь, в этом мире. Другой вопрос, нужны ли мне такие союзники как Семенович и Жанна.

— Ребят, без проблем, — выпрямляясь в кресле, развел я руками. — Давайте для начала скажу вот что: важная информация, скорее информация о возможностях, которыми я обладаю… Информация, так скажем, которая послужила триггером к началу операции по захвату, могла попасть на чужую сторону двумя путями. Первый — через Родионова, которому я эту важную информацию довел четыре дня назад в личной приватной беседе. Он, думаю, выводя ее на узкий высокий уровень, поделился с кем-то по служебной вертикали, и этот кто-то, или знакомый этого кого-то, решил меня прибрать к себе. Вернее даже не прибрать к себе, а скорее забрать из-под крыла вашей организации.

Я сделал паузу, и дождался пока Семенович покачал головой согласно.

— Второй путь: информация в границы страны могла прийти вообще не отсюда, а через моих заклятых друзей, с британского берега.

— То есть важна не информация, а твои возможности? — после недолгой паузы спросил Семенович.

— Да.

— И ты нам об этом расскажешь?

— Если хотите. Но это знание может быть опасным, так что я бы поостерегся на вашем месте. Другое дело, что я не на вашем месте. Хотите, слушайте.

Семенович переглянулся с Жанной. Как-то они… на самом деле очень близки, не только коллеги. Не муж с женой, но любовники? Бывшие, или просто любовники без обязательств? Вот это совсем близко, мне кажется. Очень уж у них близкая связь, судя по взглядам и жестам. Я, когда чужие эмоции научился улавливать и считывать, начал в этом деле саморазвиваться, уже неосознанно.

Но если подумать, а чего я молчу?

— А вы… ну, не женаты случайно? Вы просто так смотрите друг на друга, что…

— Сестра!

— Брат!

Ответили мне оба разными словами, но в один голос.

Хм, ну да. Действительно связь близкая, потому что родственная, я совершенно не подумал об этом. У меня-то ни сестер, ни братьев не было, поэтому даже вариант такой не держал в уме. Не то что близко не держал, а как-то даже не рассматривал.

— Что? — произнес вопросительно Семенович, видя мой взгляд.

— А вы родные?

— Да, а что?

— Ну… не похожи просто. Жанна ведь и красивая, и умная, а…

Жанна обаятельно улыбнулась, благодарно мне кивнув на миг прикрыв глаза, у Семеновича же лицо слегка вытянулось.

— Щ-щегол, — прочитал я по губам.

— Ладно, давайте лучше к делу. Так, подождите… а фамилия у тебя тоже Семенович?

— Да, — кивнула Жанна.

Жанна Семено́вич, надо же. Шутка юмора, в этом мире понятная только мне одному. Есть правда вариант, что не только — со мной в этот мир ведь пришли еще двое, но вариант этот довольно призрачный.

Бергер точно не поймет: он, как в этом мире их немцы называют ласково, «inselaffe» — островная обезьяна. Англичанин, в Германии их в этом мире ну очень не любят.

Насчет Крамер не знаю, я ее еще даже не видел. И не знаю, русская она или нет, и из какого она мира и времени. Хотя вполне вероятно, что мы соотечественники — вот только Крамер может шутку и поймет, но вместе мы с ней точно не посмеемся: во время конфликта со мной, при моем участии, погибли ее муж и племянник.

— Макс, давай к делу, — окликнул меня Семенович.

Я кивнул, но жестом попросил его подождать немного, пытаясь распутать клубок мыслей, в котором почувствовал спрятавшуюся догадку. Так, что у меня мелькнуло: Семеновичи — брат и сестра, значит. Причем изначально Семенович ведь не хотел ставить меня об этом в известность. Я помню его сегодняшнюю оговорку на стрельбище про «завидую немного», о сестре так не говорят, и он явно не собирался ставить меня в известность о родстве. А это значит, что за минувшие несколько часов он поменял точку зрения.

Почему? А потому что увидев, как меня попытались упаковать неизвестные парни из серьезного ведомства, которых еще не только ни нашли, но даже и не идентифицировали, он в гораздо большей степени чем раньше мне поверил. Вряд ли безоговорочно, но понял, что все более чем серьезно. И еще похоже он решил, что Жанна тоже готова к распространяемому мной знанию о множественности миров.

— Вы хотите поставить жизнь и здоровье под угрозу, став носителями закрытой информации?

— Макс, не валяй дурака, — фыркнул Семенович. — Как будто у тех, кто может представлять нам эту угрозу, будет знание что мы не в курсе. На тебя вышли через Жанну, а я твой непосредственный куратор. Если мы в чьей-то разработке, то мы по умолчанию уже считаемся как вероятные носители этой самой важной информации.

Ну да, в общем-то, тоже верно.

— Осколки миров — временна́я аномалия. Не вре́менная, а именно временна́я, — уточнил я еще раз. — Если грубо, то время там стоит на месте. Это если очень грубо. И каждый, кто пробыл на Осколках больше месяца, словно выпадает из реки времени, покидает ее течение. Вернувшись в обычный мир, в реку времени вернуться сразу не получается: процесс более долгий. Предположительно — двадцать лет. То есть теоретически, установив связь с Осколками и периодически их посещая, можно обеспечить себе вечную жизнь. Это важная информация номер раз. Важная информация номер два: связь с Осколками не установить просто так. Это не дверь, которую можно открыть, и даже не самолет в которой можно сесть. Каналы связи сложно открыть и легко разрушить, и они могут быть открыты и заякорены только при взаимном согласии хотя бы двух соперничающих на Осколках фракций. Я, так уж получилось, далеко не последний человек в иерархической структуре одной из договаривающихся сторон, и мое мнение имеет серьезный вес и авторитет. Ну а самое главное во всем этом в том, что доступ к порталам на Осколки — это, если решить вопрос вторжения, доступ если не к вечной, то к очень долгой жизни для избранных. И это стоит того, чтобы попытаться забрать меня из-под вашего крыла и попробовать договориться. Договориться со мной, — добавил я, уточняя.

— Или тебя использовать. Или убить, — неожиданно произнесла Жанна.

— Или использовать. Или убить, — легко согласился я.

Надо же, Жанна совершенно не в курсе происходящего, но нюансы чувствует, как никто другой. Сейчас она, кстати, уже смотрела на брата — в ее взгляде явно читался вопрос о наличии доли шутки в сказанном, моей нормальности или же достоверности сказанного. Семенович все еще молчал, и Жанна явно заметила, как он напряженно обдумывает услышанное. Посмотрела на меня, я покивал и пожал плечами. Мол да, бывает что shit happens, и мы сейчас в центре процесса.

Некоторое время стояло молчание.

— Но… как это может… — Семенович выглядел явно сбитым с толку.

— Семеныч, я тебе уже говорил насчет этого. Не нужно задумываться, как это звучит. Это надо просто принять: то, о чем я говорю, работает не спрашивая разрешения ни у логики, ни у законов физики.

Жанна, закусив губу, по-прежнему поглядывала на нас огромными глазами. Подобные разговоры явно находились за гранью ее понимания, и она просто не могла осознать, как ее старший и усатый брат спокойно и доверительно слушает подобные вещи.

— Ясно. Ясно, — покивал Семенович. — Ладно, пошел я. Вы главное дома сидите, и на связи будьте постоянно. Даже в душ с телефоном.

Попрощавшись по второму разу, он поднялся и вышел, крайне озадаченный. Жанна, с удобством развалившаяся в кресле, уже вернула облику спокойствие и сейчас с интересом разглядывала меня, словно новым взглядом. Я прямо на нее не смотрел, но конечно наблюдал краем глаза. И поймал момент, когда она собиралась было заговорить, своим вопросом опередив ее на доли секунды.

— Слушай, а ты специальный агент прямо из серии пиу-пиу ганфайтер, или дипломированный специалист-психолог, исключительно острым умом работаешь?

Жанна в ответ на мой вопрос улыбнулась так нравящейся мне обаятельной улыбкой.

— Как насчет обмена? Ты мне рассказываешь о себе, я рассказываю о себе.

Судя по подачи Семеновича, он так и так собрался ее в дело посвящать. Так что по идее, я бы ей и без обмена рассказал. Но раз предлагают, грех не воспользоваться.

С другой стороны, если Жанна дипломированный специалист-психолог, она же может об истине тактично умолчать и мне левую легенду задвинуть. Но она и так об этом умолчать может, что я кочевряжусь?

— Началось все с того, что в мае месяце две тысяча двадцать первого года я возвращался на своей машине с корпоративного праздника, и вдруг перед глазами появилась снежная белая пелена, а я оказался на заснеженной поляне ледяных пустошей чужого мира…

Я рассказывал долго. Больше часа, говорил и говорил. Жанна слушала внимательно. Не перебивала. Несколько раз ловила паузы и задавала уточняющие вопросы.

Внешне спокойна, но во взгляде — целая гамма чувств. Но я видел, что хотя разумом она еще не готова поверить, то сердцем уже мне доверяет. Просто потому, что видела реакцию брата на мои слова. И еще видела из первого ряда, как нас пытались забрать непонятные товарищи, которых половина питерской конторы сейчас усердно ищет и найти никак не может.

После моего рассказа, когда я закончил, довольно долго стояла тишина.

— Сложно принять. Легко понять. И невозможно забыть, — подытожил я сказанное после того, как пауза совсем уж затянулась. Жанна только кивнула и усмехнулась.

— Теперь твоя очередь, — напомнил я ей.

— У меня есть в анамнезе базовый спецкурс, также каждые четыре месяца я подтверждаю нормативы по физической и стрелковой подготовке. Но от роли агента… как ты сказал?

— Пиу-пиу ганфайтера.

— От роли агента пиу-пиу ганфайтера я далека также, как Туманность Андромеды от нашей галактики. Я дипломированный психолог, ты правильно догадался.

— Какова была твоя задача насчет меня?

— Вполне стандартная: привлечь, вызвать влечение, привязать к себе. В идеале — влюбить, чтобы контролировать максимально полно.

— Ты так легко об этом говоришь.

— Это сделать гораздо проще, чем тебе кажется. Я специалист, напомню, меня этому в институте учили.

— Вот прямо ты пришла в институт и тебя сходу начали учить контролю над…

— Вообще-то еще в средней школе у меня уже были профильные факультативные занятия с куратором, практика в том числе. Да-да, тренироваться подчинять чужие сердца я начинала с тринадцати лет, с одноклассников. Ты вообще в курсе, что наша организация ведет иногда прямо с начальных классов?

— Откуда я могу быть в курсе?

— Ну мало ли. Вообще, если ты вдруг не заметил, у нашей страны на этой планете в противниках сразу два могущественных военно-политических блока, и здесь до сих пор продолжается Большая игра. Слушал про такую?

— Я школу не прогуливал.

— Раз слышал, не понимаю удивления. Отбор способных детей силовыми и научными ведомствами в нашей системе образования происходит как можно раньше. Через школу, олимпиады, зарницы, спорт, секции, даже через дворовые уличные разборки малолетних преступников — где только не ищут. Как находят, сразу ведут в нужном направлении, помогая и подталкивая. Об этом же на каждой второй кухне судачат.

— Я как-то видимо только в первые и третьи кухни заходил, прости.

Жанна усмехнулась, а после снова подарила мне свою обаятельную улыбку. Но почти сразу вернула серьезный вид и продолжила.

— Юра старше меня на четырнадцать лет, его в старшей школе приметили, так что у меня в принципе выбора даже не было, я под крылом тоже в средней школе оказалась.

— Ничего себе, как все… масштабно. У нас такого нет.

— Сочувствую. Вам.

Вопросительно подняв брови, я глянул на Жанну.

— Для того, чтобы сохранять сильное государство, в первую очередь надо воспитывать младшее поколение, иначе его будут воспитывать чужие люди, — пояснила она.

— Ты прямо как наш майор замполит говоришь. Замполит этого мира, имею в ввиду, когда я здесь служи… — я осекся, увидев искру веселья в глазах Жанны. — Ты серьезно?! Товарищ… капитан? Нет? Реально товарищ майор?

Жанна отвечать не стала, просто не скрывая удовлетворения прикрыла глаза на секунду, подтверждая.

— Бо-о-ожечки-кошечки, какое удивительно дело.

Жанна снова комментировать не стала, только улыбнулась. Смотрела она на меня сейчас уже из-под полуопущенных ресниц. Взгляд ее неуловимо изменился, поза незаметно поменялась, и сейчас как-то вдруг все в комплексе действовало на меня весьма и весьма — до мурашек по позвоночнику.

— Жанна, у меня еще вопрос есть… ты, только, пожалуйста заранее попробуй меня простить, если он покажется неэтичным…

— Для того, чтобы привязать к себе человека, а тем более влюбить, необязательно заниматься с ним любовью, если ты об этом. Более того, при работе более чем с половиной мужских психотипов этого делать не стоит категорически. Прощать мне тебя не за что, вопрос неэтичным не кажется, а ответ на него: нет, у меня совершенно отсутствует рабочая необходимости спать с теми, кого я беру в разработку. Мое образование, внешние данные, умения и способности вполне позволяют выполнять задачи без этого.

Голос Жанны звучал очень и очень приятно. Глубокий, он при этом лился мягким ручейком, обволакивая и обещая. Настолько явно обещая, что у меня внутри поднималась горячая волна. И вдруг все оборвалось, тон Жанны стал предельно деловым:

— Другое дело, что полученное задание по твоему сопровождению я планировала превратить в мини-отпуск, давно я не отдыхала и не расслаблялась. Если бы все получилось, как планировала, мы бы с тобой провели незабываемые пару недель ко взаимному удовольствию. Сейчас же… ты мне такого нарассказывал, что голова кругом, я просто даже не знаю, что и делать.

С этими словами Жанна потянулась как кошка, закинув руки за голову, и сдержала зевок — причем это у нее получилось весьма изящно. После, глядя на меня поблескивающими глазами, Жанна поднялась с кресла. Причем оттолкнулась руками от подлокотников так, что тонкая ткань футболки снова натянула все там, где нужно.

— Спасибо за информацию. Спокойной ночи, — негромко сказала она и не дожидаясь ответа, двинулась к лестнице на второй этаж.

Когда Жанна поднималась по ступенькам, конечно же я с интересом наблюдал за ее покачивающимися бедрами. Очень, очень захватывающее зрелище. Причем она ведь не только приятная внешне леди, с ней точно «есть о чем потрахаться», как однажды выражение слышал.

Жанна наконец поднялась по лестнице и скрылась из вида, так что я вздохнул спокойно. Не, не святой Антоний я, вот ни разу, тем более накат такой более чем взрослый только что был.

И полагаю, что дело не только в образовании и умении; кажется мне, что почувствовал я во взгляде собеседницы ведьминскую сущность. Здесь, в этом мире подобное никак не оценить, но когда Жанна окажется в зоне действия Сияния, у нее наверняка появятся вполне серьезные способности.

Очень уж характерный у нее взгляд, думаю в ближайшие дни мне будет непросто сохранять голову. Но думаю, с искушением справлюсь. Тем более поможет держать себя в руках тот факт, что я понимаю: сказанное сейчас Жанной явно сознательная игра логических порядков.

Она ведь усложнила все настолько, что даже скорее всего умелый эмпат-менталист, заточенный на умение чувствовать правду или неправду в словах проверяемого, не сможет точно понять истинного замысла Жанны. Ведьминская сущность и практика психолога могут дать совершенно непробиваемый эффект.

Для этого всего-то нужна лишь малая капелька искренности и беседа превращается в замкнутый круг антиномий, из которых просто не выбраться: любая версия Жанны сейчас для меня становится равно истинной и ложной.

Сегодня, еще утром, она могла действительно собраться совместить служебное с личным, затащив меня в постель для, или помимо закрепления результата, на самом деле решив расслабиться. С другой стороны, она могла сказать об этом как раз в рамках стратегии «приблизить и влюбить», заставляя меня думать о том, чего я лишился из-за своего максимально делового подхода, продемонстрированного в начале беседы в ресторане. Причем напоминая мне об этом постоянно, и не только словами: мимикой тела она владеет виртуозно, я уже заметил. Простой проход с кресла до второго этажа заставил меня смотреть не отрываясь, а нам ведь здесь еще неделю жить.

При этом опять же, полагая что скорее всего я понимаю эту ее задумку, раз сразу начал беседу сейчас с подачи о «дипломированном психологе», Жанна вполне может маскируясь под попытку манипулирования, без утайки говорить правду про искреннее желание затащить меня в постель развлечься. И каждый день начиная следующий круг игры, нагромождать все новые уровни.

В общем, непросто все. Посидев немного, думая о насущных проблемах этого мира (совсем немного, больше конечно перед глазами совсем другое было), я поднялся и пошел спать. Завалился на кровать с удовольствием — не каждому дано целиком и полностью понять настоящую прелесть сна на чистом и свежем постельном белье на хорошей кровати. Я понимал, поэтому такими моментами дорожил. Вытянувшись, я с удовольствием потянулся и прокатился по широкой кровати.

Вот все сегодня хорошо было бы, если бы эти черти покушать мне дали. Не знаю, кто у них операцию планировал или приказ отдавал, но этот кто-то точно по пояс деревянный. Да, стояла задача меня забрать и куда-то доставить для разговора, это определенно ясно. И более чем вероятно, что работали свои, смежное ведомство — это я тоже по оговоркам Семеновича сегодня догадался. Рабочий процесс, служба идет, ничего личного, на кону новые горизонты — я это прекрасно понимаю.

Но почему было не подождать до конца обеда и не принять меня культурно на выходе из ресторана? Нормально делай, нормально будет — ну это же так просто! Почему эта простая истина так сложна к пониманию?

Вот никак не понимаю.