Краткая история контакта (СИ)

Довыделывался

«Довыделывался», — мысленно хмыкнул Хоргах Шисс, прислушался к себе и снова хмыкнул. На этот раз — вслух. Ни тени страха, отчаяния или, упаси Великий Космос, паники. Что, в общем-то, учитывая боевой опыт, совсем не удивительно. За почти семьдесят лет службы в армейском спецназе бывало и похуже. А тут точно знаешь, что будут искать и рано или поздно обязательно найдут. Плюс машина и снаряжение, а не, как иногда случалось, одна только голая задница. Н-да. А вот лёгкая досада присутствует. Но это-то как раз понятно: пообещал людям более-менее целый образец и…

Нет, прибил-то тварь аккуратно — догнал и отстрелил головы импульсниками. И даже тушу успел подцепить с этого же захода. Буксировочным лучом. Н-да. Утащить не утащил бы, но вот падение мог замедлить, а то с одиннадцати с лишним тысяч метров да об твёрдую землю… И только потом вслушался в верещание бортового компьютера, в попытках докричаться до хозяина перешедшего с бархатистого контральто на рык гоняющего новобранцев сержанта. С использованием соответствующих оборотов, само собой.

— Всё, Кири, я снова здесь, — вклинился Хор в паузу, — что тебя так взволновало?

— Мы провалились, господин подполковник в запасе, — компьютер продолжил изъясняться в стиле сержанта, однако тон несколько сбавил. — И та задница, через которую мы провалились, уже закрылась. Опорные маяки не фиксируются, на запросы никто не отвечает. И ещё та хрень, которую вы, господин подполковник в запасе, изволили подстрелить, тянет нас вниз. Короче, хозяин, мы падаем.

— Н-да? — Шисс глянул на приборную панель и нажал клавишу отключения буксировочного луча — всё равно доставить добычу по назначению не представлялось возможным. — Так лучше?

— Намного, шеф, — Кири наконец-то сменила голос на женский. — Но что мы теперь будем делать?

— Для начала давай поднимемся на пару тысяч и осмотримся.

— Как скажете, шеф. А вообще?

— А вообще… — Хор сделал вид, что задумался, потом с сомнением произнёс: — Ну, наверное, найдём болото поглубже и заляжем баиньки. Кстати, включи аварийный маяк.

— Аварийный маяк включен, — деловым тоном сообщил компьютер и тут же принялся канючить: — Ну ше-эф, это же так ску-учно! Шеф, ну вы же метамо-орф!

— Я уже скоро сто лет метаморф, — брюзгливо буркнул Шисс и спустя несколько секунд с расстановкой повторил: — Скоро. Сто. Лет.

Способность к метаморфизму обнаружили у него в шестилетнем возрасте. Родители, когда им об этом сообщили, готовы были плясать от радости — имперская пропаганда давно уже вылепила из метаморфов этаких героев. Рыцарей без страха и упрёка, как говорили в древние времена. Фильмы — про них. Книги — про них. Мультфильмы — про них. Даже сказки для самых маленьких — о приключениях доброго и весёлого Морфика. А теми, кто был с этим не согласен, занималась Служба имперской безопасности. СИБ. Потому что слишком уж ценным ресурсом были метаморфы. И слишком редким. Таких, как Хор с его семьюдесятью четырьмя единицами по шкале Гир-Хасса, считающихся средними, на всю Империю было не больше четырёх сотен. Сильных, от семидесяти пяти до девяносто девяти единиц — около сотни, а вот полных, со способностями в сто единиц и больше, можно было пересчитать по пальцам. И потому любой обнаруживший способного ребёнка получал крупное денежное вознаграждение. А родители этого самого ребёнка — гражданство первой категории, если раньше его не имели, налоговые льготы да и просто благосклонность чиновников разного уровня (за этим тоже следила СИБ). Что же касается самих детей…

Маленький Хори радовался вместе с мамой и папой, а через месяц его забрали в Школу. И детство кончилось. Подъём в семь, обед в полдень, отбой в десять вечера. Свободного времени — полчаса после завтрака, полтора часа после обеда, полчаса после ужина и час перед отбоем. Всё остальное время — учёба. Восемь дней из десяти. Но и оставшиеся два дня можно было назвать выходными только на трёх последних курсах, до этого же — та же учёба, но в неявной форме. Просмотры фильмов и мультфильмов строго определённой тематики, походы в музеи и просто походы, где преподаватели и воспитатели рассказывали эпизоды своей или чужой героической жизни… Из имеющих способности старательно выковывали клинки, чтобы поставить их на службу Империи. Из любых. Независимо от уровня этих самых способностей. Потому что главное — умение ими владеть.

Вообще, шкала, разработанная когда-великим Гир-Хассом, не только открывшим явление метаморфизма, но и добившимся признания своего открытия, по мнению многих была слишком грубой и излишне категоричной. Альтернативные варианты предлагались не раз, однако ни один из них так и не был принят. Основных «потребителей» — внешнюю разведку, СИБ и армию — существующее положение дел вполне устраивало, и менять что-либо они не хотели.

На третьем курсе Хоргах понял, как ему повезло с этой недостающей единицей, из-за которой он остался в группе средних. Потому что сильных метаморфов гоняли значительно больше и просто страшно было представить, каково доставалось полным. А ещё через двенадцать лет, отслужив год в спецназе, молодой лейтенант Шисс осознал, что завидовать следовало как раз сильным.

Впрочем, к тому времени он уже умел сам ставить себе задачи, искать способы их решения и не отчаиваться, если вдруг что-то не выходило с первого раза. Не удалось получить нужные знания в Школе? Жаль, конечно, но разве кто-то сказал, что нельзя учиться на службе? И Хор учился. Скачивал из школьной библиотеки учебники и методические пособия, благо никто не лишал выпускников доступа к ней. Присматривался к старшим товарищам, не стесняясь задавать вопросы. А если служба сводила с кем-то из сильных (увы, случалось такое крайне редко), осаждал их просьбами показать и объяснить. Те удивлялись, но объясняли и показывали. Получалось не всё, на некоторые вещи просто не хватало сил, но то, что получалось…

Ещё через полтора года группа вдруг распалась. Сначала командир ушёл на повышение, потом двое «старичков» решили не продлевать контракты, потом ещё один «старичок» перевёлся инструктором в Школу, и, наконец, пятого зарубили психологи при прохождении медицинской комиссии. Оставшиеся трое, в том числе и успевший получить старлея Шисс, некоторое время болтались на базе спецназа в качестве резерва, периодически устраивая охранявшему базу батальону «учебные тревоги» путём демонстративно наглого прорыва периметра при возвращении из самоволок. А как ещё прикажете развлекаться, если увольнительные случаются крайне редко, алкоголь не берёт от слова совсем, а почти весь женский персонал состоит либо из чьих-то жён, либо из постоянных подруг, либо из тех, кто всеми силами стремится попасть в одну из этих двух категорий?

Начальство топало ногами, скалило клыки, грозилось сожрать виновных живьём и без соли… и втихую делало ставки на то, попадутся нарушители или не попадутся. Причём игра велась честно — никто не устраивал внеплановых поверок, чтобы вычислить нарушителей дисциплины…

Так продолжалось около двух месяцев, а потом виновников безобразия вызвали в штаб и предложили создать новую группу. Под командованием старшего лейтенанта Хоргаха Шисса. Набирать людей следовало из недавно состоявшегося выпуска Школы. Само собой, из слабых либо средних. Желательно из первых. После чего приказали хорошенько обдумать предложение и через час явиться с положительным ответом. Хору ничего не оставалось, кроме как согласиться, и на некоторое время на базе воцарились тишь да гладь.

Ненадолго.

Через четыре дня группа была сформирована, и начались тренировки по боевому слаживанию, на которые начальство широким жестом выделило аж целый месяц. И веселье вспыхнуло заново. Командир группы решил, что тренажёры и полигон — это, конечно, хорошо, но ничто так не стимулирует, как реальная опасность. А охрана базы, между прочим, имела приказ стрелять на поражение. И не из желания пришибить одного слишком уж нахального старшего лейтенанта, а по вполне объективным причинам.

Закончилась эта история вполне логично: за несколько дней до окончания подготовки Хоргаха заставили написать подробный отчёт о замеченных дырах в системе безопасности. И заодно попросили дать рекомендации по их устранению. В письменном виде.

А потом началась работа. Сначала им поручали довольно простые задания, давая возможность набраться опыта, потом всё сложнее и сложнее. Так что к концу своего первого контракта Шисс мог с уверенностью сказать, что в обозримом космосе нет такой задницы, в которую бы их не засовывали. И из которой они не сумели выбраться. Конечно, без потерь не обходилось, по разным причинам в группе сменилась половина состава, Хора и самого дважды собирали чуть ли не по кусочкам, но возвращались все. Пусть даже только для того, чтобы сгореть на погребальном костре или упокоиться в могиле. Но — здесь. На этой стороне. В окружении своих, а не врагов.

Затем был второй контракт, третий, четвёртый… Шисс дорос до подполковника — максимум возможного для командира группы — однако упорно отказывался от предложений перейти в штаб или на преподавательскую работу. Ради чего, спрашивается? Полковников и даже генералов в Империи — как астероидов в галактике, а вот таких групп, как у него, с десяток, может, и наберётся, но не более.

На пятом контракте во время одного из отпусков девчонка, с которой Хор проводил время на Фангаре, затащила его в частный аэроклуб, где попыталась уговорить полетать на одном из имеющихся там лёгких самолётиков. Не самостоятельно. С ней в качестве пилота. Ну или хотя бы с инструктором. Однако Шисс, ничего не имеющий против полётов на чём-нибудь бронированном и зубастом, к идее подняться в небо на аппаратике, на который даже чихнуть страшно, отнёсся резко отрицательно и на уговоры не поддался. В конце концов девчонка махнула на него рукой, попросила подождать часик и умчалась переодеваться в лётный комбинезон, Хоргах же, оглядевшись по сторонам, обнаружил барную стойку, несколько лёгких пластиковых столиков, укрытых от палящего солнца большими пляжными зонтами, немного подумал и взгромоздился на высокий табурет — так хоть с барменом пообщаться можно будет. Бармен молча кивнул, приветствуя клиента, и поставил перед ним высокий запотевший бокал с несколькими кубиками льда и какой-то прозрачной жидкостью. Шисс мысленно хмыкнул, взял бокал, поднёс к носу, понюхал — ничем не пахло — и только после этого попробовал. Жидкость оказалась водой. Самой обычной чистой водой. Правда, зверски холодной.

Минут пять они присматривались друг к другу, потом бармен вдруг спросил:

«Чего не полетел-то?»

«А ты чего не летаешь?» — в свою очередь лениво поинтересовался Хор.

«Так ты ж не полетел».

«А при чем здесь… — начал было Шисс, потом сообразил: — Инструктор?»

«Угу», — бармен забрал опустевший стакан и поставил перед подполковником другой. Тоже с водой.

«Э-э-э…»

«Рабочие дни, народу мало. Вот в выходные тут народу хватает. Тогда и нанимаем кого-нибудь из студентов».

Они разговорились. Бармен оказался бывшим военным лётчиком, оттрубившим два с половиной контракта и списанным по ранению после одного из многочисленных «пограничных конфликтов». Хоргах помнил те события. Какой там, в Бездну, конфликт?! Конфликт — это когда части постоянной готовности справляются своими силами! На Ронгре же пришлось объявлять мобилизацию, в срочном порядке выдёргивая резервистов, спешно их вооружая и кидая на затыкание дыр в обороне! И не чтобы остановить, а лишь задержать орду религиозных фанатиков из Земли Святого Храма, где-то раздобывшую более-менее серьёзное вооружение и оголтело прущую вперёд не считаясь с потерями. На день, на час — на сколько получится! Чтобы продержаться до подхода помощи из Империи.

Успели. Подтянули. Вышибли. И не просто так, а с треском. Вот только дальше границы не пошли. Политическая обстановка, сожри её Бездна. Тем более что Святейший Синод быстренько назначил виноватых и распорядился публично их казнить…

Хор хмыкнул. Его группу и несколько других перебросили на Ронгр одними из первых. Потому что храмовники, смяв пограничников и прорвавшись к планете, встали на орбите в глухую оборону, пройти через которую был шанс разве что у курьерских кораблей. Быстрых, но не отличающихся вместительностью. И потому командование послало диверсантов, поставив им только одну задачу: чтобы в тылу врага всё горело.

Восемнадцать дней Хоргах и его бойцы ели на ходу, спали урывками и резали, резали, резали… А ещё стреляли, взрывали, жгли… К своим не выходили — некогда. Каждый час, каждая минута были даже не на вес золота — на вес жизней. Если, конечно, жизни можно взвесить…

Шисс полгода после этого не мог спать нормально — кошмары мучили. Но снились ему не убитые фанатики, а то, что оставалось от мирных жителей, не успевших от этих фанатиков уйти. «Они еретики! Мы помогаем их душам очиститься!» — брызжа слюной, вопил пленный. Ему потом просто перерезали горло — возиться было недосуг, поблизости бегало ещё много таких…

Через восемнадцать дней всё закончилось. Для спецназа, во всяком случае. Подошедший флот смёл с орбиты всю шваль, которая там околачивалась, и войсковые транспорты смогли наконец приземлиться. В дело вступили свежие части, хорошо подогретые показами отснятых и пересланных спецназом материалов, а группы были отозваны и отправлены в тыл, на отдых. Бармен — его, кстати, звали Зорфом — прилетел на планету как раз тогда. И на первом же задании получил. По полной.

Случай был из разряда «и смех, и грех». Наводчик самоходной гаубицы, задрав ствол едва не в зенит (по кораблям на орбите хотел пальнуть, что ли?), выстрелил и… попал в вынырнувший из-за деревьев «Балгор», шедший на малой высоте. Штурмовики — машины крепкие, но на такое даже они не рассчитаны. Взрывом крупнокалиберного снаряда самолёт разнесло на куски, а бронированную капсулу кабины швырнуло вверх, благодаря чему отстреленный бортовым компьютером парашют успел раскрыться, смягчив удар о землю. Злосчастная самоходка к тому времени уже горела, распоротая очередью Зорфова ведомого, а оставшиеся машины звена кружили над местом падения товарища, буквально выжигая всё, что показалось опасным или просто подозрительным.

Почти год Зорф провалялся в Центральном госпитале ВВС и ВКС, потом ещё столько же провёл в санаториях и под конец был уволен по состоянию здоровья. Со всеми положенными выплатами и неплохой пенсией, само собой. Потом год болтался, не зная, куда приткнуться, и наконец вдвоём ещё с одним отставником купил этот клуб. Чисто для души, поскольку прибыли дело почти не приносило…

«Везучий ты», — сказал Хор, выслушав эту историю.

«Мне говорили, — кивнул Зорф. Ему действительно говорили это не раз, и он вполне искренне соглашался. Понимал, что уже после разрыва снаряда должен был превратиться в мешок с фаршем. Ну, или после приземления. Однако отделался всего лишь контузией. Правда, сильнейшей. — Может, всё же попробуешь?» — последовал кивок на выстроившиеся вдоль края лётного поля маленькие аккуратные аппаратики.

Хоргах покачал головой и честно признался, что ему не по себе от одной только мысли подняться в воздух на… этом. Вот на чём-нибудь покрепче, да с бронёй, да чтоб вооружение… А то как голый… А может?..

Зорф покачал головой. Нет, купить-то не проблема — и деньги есть, и продадут. А что дальше? Поставить в ангар и время от времени стирать пыль? Тряпочкой с плоскостей? Потому что продают вместе с бортовым компьютером, а у того на уровне железа прошито: только квалифицированный пилот и только годный по состоянию здоровья. Ещё в незапамятные времена такое правило ввели. Когда на них один за одним биться начали. А чтобы получить квалификацию — Зорф, хитро прищурившись, посмотрел на Шисса — надо сначала на птичках полторы сотни часов налетать. Потом не меньше шестидесяти на тренажёре. Потом часов двадцать с инструктором. И только потом сможешь сам. Если, конечно, здоровье позволит. И если согласен числиться в запасе не только по основной специальности, но и как лётчик. Мясо, само собой, но иногда и мясо пригождается.

«Как на Ронгре», — кивнул Хор.

Зорф на несколько секунд задумался, потом хмыкнул:

«Ты там был».

В ответ Хоргах ограничился кивком: ну да, был.

«А рассказывать, понятное дело, не можешь».

На этот раз Хор пожал плечами. Как раз о Ронгре рассказывать можно было, вот только стоило ли? Об одном эпизоде уж точно нет. Примерно через полгода после окончания той эпопеи, когда совершенно замученный кошмарами Шисс уже всерьёз подумывал об обращении к медикам, его вызвали к начальству, причём не одного, как обычно, а с группой. Дело достаточно редкое, однако случавшееся. Начальство, поинтересовавшись, не желают ли господа спецназовцы вернуть кое-какие долги, предупредило, что дорога вероятнее всего будет в один конец и что пойдут только добровольцы. И вот это уже не лезло ни в какие ворота. Н-да… Впрочем, и самому Шиссу, и его людям, тоже просыпавшимся по ночам в холодном поту (хороший командир должен знать о подчинённых всё), было плевать. Сдохнуть на задании? Подумаешь! Это намного лучше, чем застрелиться или превратиться в подопытного зверька, которого пичкают пилюлями и которому выносят мозги душеспасительными беседами…

В общем, к назначенному времени у взлётно-посадочной площадки базы собрались все. И ни у кого белый клыкастый череп, весело скалящийся с борта опустившегося на площадку катера, не вызвал никаких чувств, кроме мрачной решимости. Да, белый клыкастый череп. Тот самый. Официальная эмблема Младшего Императорского Дома…

Пожалуй, не было в Империи разумного существа, не знавшего об этом… этой… этом образовании. Очень могущественном и очень таинственном. Именно таинственном, а не засекреченном. О его существовании знали все, и при этом никто не мог сказать, чем оно занимается. А ещё — любой представитель Дома имел право без предварительного согласования привлечь к решению своих непонятных задач любое подразделение до дивизии включительно. В приказном порядке. Вот и Шисса с группой, похоже, привлекли. И идея с добровольцами, как оказалось, принадлежала именно Дому: перед посадкой один из членов экипажа ещё раз напомнил, что участие в операции дело сугубо добровольное.

На этом странности не закончились. На корабле во время инструктажа им кроме непосредственной задачи (тоже, кстати, весьма необычной: дотащить до объекта инженерные заряды и помочь с их установкой. Проще говоря, выступить в роли вьючных животных) объяснили также и смысл всей операции. Оказывается, Младший Императорский Дом не удовлетворился показательными казнями марионеток и решил дотянуться до тех, кто на самом деле принимал решения. А заодно и уничтожить несколько более чем интересных объектов вроде секретных лабораторий, работающих над созданием биологического и химического оружия. Образно выражаясь, чудовищу не только отрубали головы, но и выдирали ядовитые когти.

Потом были тренировки по отработке взаимодействия на корабельном тактическом симуляторе, и спецназовцы с удивлением поняли, что не дотягивают до уровня бойцов Дома. Потом — высадка, четырёхчасовой ночной переход к объекту, получасовое ожидание сигнала от группы зачистки, затем час на минирование, отход к точке эвакуации и…

Уже выходя из катера на родной базе Шисс вспомнил, что им так и не объяснили, какой уровень секретности присвоен проведённой операции. Можно ли говорить о ней с непосредственными начальниками или следует воздержаться от какого-либо обсуждения вообще. Ответ его озадачил:

«Младший Императорский Дом не считает себя в праве каким-либо образом ограничивать вашу свободу».

В переводе с официального на человеческий это означало что-то вроде «думай сам». Хор и подумал. И пришёл к выводу, что лучше об этом не болтать. И даже командиру бригады доложил лишь самую суть: задание выполнено, потерь нет, группа вернулась на базу и готова к дальнейшему несению службы. И впоследствии, старательно выискивая в новостных программах имперских и иностранных СМИ какие-либо упоминания о произошедшем в Земле Святого Храма и не находя их, только убеждался, что принял правильное решение. Само собой, менять его сейчас он тоже не собирался — некоторые вещи срока давности не имеют.

Зорф молчание собеседника понял правильно и только рукой махнул: мол, и не надо. Своих впечатлений достаточно.

Потом они обсудили стоящие на вооружении штурмовики, чуть не разругавшись при этом, поскольку каждый оценивал машины со своей позиции и эти оценки не сходились. Потом вернулась Хорова подружка, уже успевшая переодеться после полёта, и потащила Шисса обедать. Тот не сопротивлялся: бесполезно. Да и в животе при слове «еда» забурчало.

Зорф провожать их не пошёл. Просто встал со стула, хлопнул Хоргаха по плечу, посоветовал всё же подумать ну и заглядывать, как окажется поблизости…

«Поблизости» Хор оказался во время следующего отпуска. Заглянув к родителям и убедившись, что с ними всё в порядке, Хоргах тут же связался с космопортом, заказал билет на первый же корабль, идущий с планеты (а что делать, если папа с мамой чрезмерно настойчиво пытаются устроить первенцу «семейное счастье»? Не ругаться же с ними, правильно?), и только поднявшись на борт узнал, что летит на Фангар. Решив, что это Судьба даёт ему знак, сразу после прилёта отправился в клуб Зорфа.

Потом Шисс летал туда уже целенаправленно и к середине шестого контракта получил-таки «любительский», как шутили отставники, допуск к пилотированию штурмовиков и истребителей. Теперь можно было подумать и о покупке чего-нибудь этакого, однако возникла проблема: а что брать? Понятно, что штурмовик, но какой? Совместными с Зорфом усилиями насчитали одиннадцать моделей разной степени устарелости и долго сравнивали их достоинства и недостатки, сойдясь в конечном итоге на том, что до выхода Хора в отставку (а она предполагалась лет через двадцать пять) заморачиваться смысла нет, а там видно будет.

Однако люди планируют, а Великий Космос на эти планы…

Ближе к концу седьмого контракта возвращаясь с очередного задания Хор подставился. По-глупому. И сильно. Группа к тому времени была изрядно потрёпана, однако своего командира до точки эвакуации доволокла и потом целый месяц таскала ему всякие вкусности вроде сырого мяса и свежей крови. Чем доводила армейских лекарей, считавших такие вот народные средства чистой воды шарлатанством и суевериями, до состояния тихой истерики. По истечении этого месяца Шисс был направлен на внеочередную медицинскую комиссию, которая его… зарезала.

Нет, с физическим здоровьем у подполковника всё было в полном порядке. Для любого обученного метаморфа проблему представляла только потеря рук, ног или, упаси Великий Космос, головы. Всё остальное рано или поздно благополучно зарастало, особенно при наличии еды, медикаментов и ухода, причём последние два фактора относились скорее к желательным. А вот здоровье душевное…

В общем, зарезали Хора именно психологи, усмотревшие в результатах своих заумных тестов нечто такое, что заставило председателя комиссии вписать в заключение категоричное: «Для дальнейшего прохождения службы не годен!» Как объяснял Хоргаху один из умников, старательно отводя глаза:

«Вы устали, господин подполковник. Вы очень сильно устали. Очень. И с этим ничего не поделаешь. Вообще удивительно, как вы смогли выдержать так долго…»

Госпиталь Шисс покидал только с одной мыслью: «Конец группе». Теперь все разбегутся кто куда. Фург примет, наконец, предложение Школы и станет инструктором, Дарго дослужит контракт — ему осталось чуть больше года — и уйдёт на покой, Гото переведётся к оружейникам — тоже давно зовут… Но даже если бы они все не уходили… Группа — это прежде всего командир. Группа живёт, пока командир остаётся на своём месте. Не станет командира — не станет группы. Это не регламентируется никакими Уставами или приказами, это просто традиция. Самая обычная традиция…

Когда Хоргах добрёл до штаба бригады, там уже всё знали — дурные новости имеют свойство разноситься быстро, а известие об отстранении от службы командира Счастливой, как их группу называли чуть ли не официально, к хорошим уж точно не относилось. К Хору подходили, ободряюще хлопали по плечам, сочувственно улыбались и… виновато отводили глаза. От входа в штаб до кабинета командира бригады идти всего ничего, каких-то двадцать метров, однако к тому моменту, когда Шисс оказался перед обычной дверью, отделанной светло-голубым пластиком, плечи у него ощутимо побаливали. Подполковник (теперь уже, можно сказать, бывший) и не подозревал, что в штабе крутится столько народу…

Адъютант комбрига (молодой крепкий парень, вот только вместо правой кисти протез. Тоже, между прочим, из спецназа), вскочивший при появлении Хора, только молча кивнул в ответ на вопросительный взгляд. Мол, у себя, ждёт. Шисс на секунду замялся, мысленно выругал себя за нерешительность и шагнул вперёд как в воду с обрыва…

Разговор не сложился. Комбриг матерился, призывал Бездну и Великий Космос, обзывал Хоргаха толстокожим упрямцем. Доказывал, что тот обладает бесценным опытом, который просто обязан передать подрастающим поколениям. Объяснял, что его группа уникальна и за всю обозримую историю спецназа ничего подобного просто не было. Что её посылали в такие места, где другие ложились. И она всё равно возвращалась, хотя и не всегда без потерь. Что…

Хор помнил командира бригады молодым лейтенантом только что из Школы. На третьем контракте он взял его по просьбе начальства, чтобы натаскать на командование группой. Сверх штата, поскольку свободных мест, хвала Великому Космосу, не было. И через полтора года парень начал самостоятельную жизнь. Какое-то время Шисс от случая к случаю интересовался его успехами, а потом оно как-то забылось. Когда же бывший практикант вступил в должность командира бригады, Хоргах совершенно искренне его поздравил: заслужил. И вот теперь бывший ученик требует, чтобы его старый наставник занялся обучением других… И не понимает, что тот, глядя на мальчишек (что интересно, у женщин способностей к метаморфизму так и не смогли обнаружить), будет всё время вспоминать однорукого адъютанта. И не только его. И не только покалеченных. По статистике до конца первого контракта не доходят двадцать пять процентов. Двадцать. Пять. Каждый. Четвёртый. И участие Шисса в учебном процессе эту, забери её Бездна, статистику не изменит. Потому что невозможно обучить чутью. Оно либо есть, либо его нет, и если нет, то тут уже ничего не поделаешь, а всё остальное… Всё остальное давно и подробно расписано в учебниках, так что…

Беда в том, что доказывать это комбригу бесполезно. Понесло его. Теперь пока не выговорится, не остановится. Вот и остаётся сидеть, слушать, в одних нужных местах кивать, в других качать головой…

После командира бригады Шисс зашёл к кадровикам, в оружейку (кроме табельного импульсника, который можно было забрать с собой, за ним числилось ещё много всякого), в финчасть. Заскочил в казарму за вещами и отправился на взлётно-посадочную площадку, где ждал выделенный комбригом от широты души (мол, проваливай, гад, побыстрее. Глаза б мои тебя не видели) разъездной катер и… Группа. Его группа. Бывшая его группа.

Никто ничего не говорил. Все всё понимали без слов. Постояли. Помолчали. Хлопнули друг друга по плечам. И разошлись. Бойцы — по своим делам, Шисс — в катер…

Первый год гражданской жизни прошёл… бестолково. Пожалуй, это будет самым точным определением. Хоргах попутешествовал по Империи, заглянул на Фангар к Зорфу, зачем-то слетал на Ронгр. На первый взгляд там уже вполне оправились, на второй — Шисс нигде больше не видел столько вооружённых, начиная с двенадцати-тринадцатилетних детей и заканчивая древними стариками.

Потом Хор прилетел на Горию, между своими любовно именуемую Большой Казармой, и, предъявив сертификат, полученный при увольнении, приобрёл трёхэтажный особняк, к которому прилагался участок земли размерами примерно десять на пятнадцать километров. По очень и очень скромной цене — одна из привилегий, предоставляемых Империей тем, кто верно ей служил. Одна из многочисленных привилегий…

Слишком шикарно? А это с какой стороны посмотреть. Почти семьдесят лет выслуги, причём в боевом подразделении. Четыре знака за храбрость и столько же нашивок за ранения, причём учитывались только тяжёлые. Множество различных поощрений… Если кто-то всё ещё думает, что Империя излишне щедра к своим ветеранам, пусть попробует повторить!..

Обнаружив при особняке небольшую взлётно-посадочную площадку и ангар, Хоргах недолго думая купил-таки списанный штурмовик. Учебно-боевой двухместный «Ширган-4МВ». Морально устаревший ещё полвека назад, но зато обладавший неоспоримым, с точки зрения Шисса, достоинством — вертикальным взлётом и посадкой. Правда, из вооружения на нём остались только два скорострельных импульсника, однако хватало точек подвески. На всякий случай.

Некоторое время Шисс забавлялся с новой игрушкой, летая в гости к соседям и в город, когда возникало такое желание, потом надоело. И тогда он вспомнил ещё одну свою мечту. Детскую. Быть похожим на героя одного из мультсериалов, которые им показывали на начальных курсах Школы. На капитана Будуха. Полного метаморфа, повергавшего врагов в ужас одним своим видом, а наиболее стойких валившего щелчком пальцев. Этот капитан, чтобы его узнавали всегда и везде, изменил свою внешность, став похожим на сказочное существо. И было время, когда маленький Хори тоже хотел быть похожим на такое вот существо…

Не он один, между прочим! Новое лицо капитана обсуждалось почти после каждой просмотренной серии. «А зачем такие большие уши? — Чтобы лучше врагов слышать! — А зачем такие большие глаза? — Чтобы лучше врагов замечать! — А клыки зачем? — А это если оружие потеряется. Или сломается. Врагов грызть. — А почему только сверху? — А верхняя челюсть не отрывается! — А нижняя разве отрывается? — Пойди сам посмотри!»

И вся компания дружно мчалась в один из учебных классов, где стоял САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ СКЕЛЕТ! Там внимательно осматривала и ощупывала предмет спора, после чего старательно приделывала его обратно, пока старшие не заметили…

Н-да… Весёлое было время…

Скачав из сети программу-конструктор, Хоргах на полдесятидневья засел за компьютер, прикидывая варианты и сравнивая их друг с другом и со своими возможностями. Хотя можно было, конечно, обратиться в одну из профильных клиник, благо биопластика как вошла когда-то давно в моду, так в ней и оставалась, иной раз подвигая двуногих прямоходящих на прямо-таки эпические глупости. Так, например, одно время были очень популярны всякие хвосты, хвостики и хвостищи. Правда, недолго, поскольку оказались очень уж неудобными в повседневной жизни. Другое дело — рога. Носители маленьких аккуратных рожек встречались довольно часто, особенно на развитых планетах, где вопрос борьбы с окружающим миром стоял не так остро.

Однако сам Хор обзаводиться настолько экстравагантными органами не планировал. Во-первых, все к ним давно привыкли, а быть, как эти самые все, не хотелось. Во-вторых, стандартный лётный шлем на наличие на голове лишних выступов рассчитан не был. Вот слегка удлинить уши в верхней части и заострить их — это да. При том, что лицо у Шисса от природы слегка вытянутое, смотреться должны неплохо. Ещё — клыки. Ненамного. Миллиметра на три. И только верхние. Не потому что нижние могут оторвать вместе с челюстью, а просто и одна пара доставит порядочно неудобств. Во всяком случае в первое время. Наконец, глаза. На них Хоргах застрял. Нет, изменить цвет белков на багровый, а радужки на янтарно-жёлтый проблемы не составляло, однако кроме этого хотелось также иметь вертикальные щелевидные зрачки, как у мифических драконов.

Два дня Шисс мучился, пытаясь сообразить, как заставить их при увеличении освещённости сжиматься в маленькие кружочки. Два дня! Пока, наконец, не понял, что проблема в начальных условиях. Требовалось не сжимать зрачки при увеличении, а расширять при уменьшении. Освещённости. Практически на всю радужку. И стоило до этого додуматься, как задача решилась за несколько часов. Теперь оставалось только свести всё воедино и посмотреть, что получится. На экране компьютера посмотреть, само собой.

Получилось… жутковато. Однако чувствовалась какая-то незавершённость. Чего-то не хватало. Какой-то мелочи. Форма и размеры носа?.. Нет, не то. Подбородок?.. Тоже нет. Глаза?.. Увеличить и сделать чуть раскосыми?..

Посмотрев на результат, Хор откинулся в кресле и довольно хлопнул себя по бёдрам: получилось! С экрана на него смотрел монстр!..

Приведя свою внешность в соответствие с разработанным проектом, Шисс первым делом отправился по знакомым. Ещё в самом начале, только осваиваясь на Гории, он обнаружил на планете довольно много бывших сослуживцев, в том числе и из своей группы, и сейчас решил начать удивлять мир именно с них. Реакция… Реакция была в диапазоне от восхищённого «Командир, ну ты дал!» до задумчивого «Тебе сейчас только в агитационных роликах сниматься. Про армию. Для штатских. Типа: «Мы вас защитим!» — и оскал. Зверский… Во-во, вот такой». Никто пальцем у виска не крутил, никто в сторону не шарахался. А один даже попросил сконструировать что-то подобное и для него. «Понимаешь, Шисс, — сказал он, — у тебя есть чувство прекрасного и чувство меры. В отличие от меня». Хор согласился. Через десятидневье, перебрав несколько вариантов, они наконец нашли оптимальный (гораздо менее экстравагантный), и «заказчик» отправился в ближайшую клинику — отдельных салонов биопластики на Большой Казарме по некоторым причинам не было. Хоргах на своём «Ширгане» полетел следом, «пугать мирное население». «Мирное население», выросшее на фильмах, в которых показывали и не такое, пугалось не очень, зато хватало заинтересованных и откровенно зазывных взглядов представительниц прекрасного пола.

Пару месяцев Шисс наслаждался производимым впечатлением, то и дело заводя мимолётные интрижки, потом надоело и это. Порывшись в бауле, в котором хранились памятные вещи, оставшиеся от службы, он отыскал тактический обруч, прекрасно скрывавший глаза, надел его и снимал только дома или в компании своих, когда собирались отметить какую-нибудь дату или просто посидеть.

А ещё через пару месяцев, выбравшись в город за продуктами (можно было, конечно, и заказать по сети с доставкой, но надо же иногда проветриваться), познакомился с Рральдррой. Точнее, это она с ним познакомилась. В магазине. Обошла вокруг, когда Хор задумчиво разглядывал полки с мясом, решая, чего ему больше хочется, и неожиданно спросила:

«А они шевелятся?»

«Кто?» — не понял Шисс, присматриваясь к вырезке.

«Уши», — объяснила нахалка и, когда Хоргах всё же перевёл взгляд на неё, улыбнулась.

И Хор пропал…

Два месяца они встречались почти ежедневно. Гуляли по тихим улицам городка и парку, плескались в протекавшей через него реке, грелись на солнышке, смотрели фильмы, обсуждали их, спорили… У Раль, как она разрешила себя называть («Всё равно полное имя правильно не выговоришь!»), оказался очень интересный взгляд на мир. Для начала она раскритиковала его уши:

«А зачем тебе такие, если не умеешь ими двигать?» — и пошевелила своими. Небольшими, но тоже заострёнными сверху и вдобавок оканчивающимися пушистыми кисточками.

Шисс не нашёлся, что ответить.

В голове девушки царил кавардак. Она, как выяснилось, неплохо разбиралась в современном оружии и тактике спецподразделений, имела представление о древнем оружии вроде мечей и луков и квалификацию мастер-пилота атмосферных машин и в то же время…

В то же время была непоколебимо уверена в существовании магии, драконов, а также многих из тех существ, что показывали в фильмах-сказках.

«Шисс, — говорила Раль. Она произносила его имя, слегка растягивая согласные: «Ш-шис-с-с», — если ты чего-то не видел, это не значит, что его не существует».

«А ты видела?» — хмыкал Хоргах.

«А вот не скажу!»

Хор был счастлив. Настолько, что однажды заявился на свидание в парадной форме со всеми наградами, с шикарным букетом алых форисов и маленькой коробочкой, в которой лежали два браслета, выполненных в виде свернувшихся в кольцо дракончиков.

Раль, как обычно ожидавшая его у взлётно-посадочной площадки развлекательного комплекса, всё поняла, едва увидев Хоргаха, и… грустно улыбнулась:

«Ты ведь меня совсем не знаешь… Ш-шис-с-с…»

После чего развернулась и неторопливо куда-то направилась. Хор, чувствуя себя идиотом, поспешно догнал её и зашагал рядом. Шли они недолго, минут пять, пока наконец не подошли к ничем не примечательному четырёхэтажному зданию. Совершенно ничем не примечательному. Кроме скромной бронзовой таблички у входа: «Младший Императорский Дом». Остановившись перед невысоким — четыре ступеньки — крыльцом, Раль повернулась и посмотрела на Хора с непонятным смущением:

«Зайдёшь? Безопасность гарантирую».

«Если ты приглашаешь», — заторможенно пробормотал Шисс.

«Приглашаю», — едва заметно кивнула девушка.

«А ты станешь моей женой?»

«Давай поговорим об этом внутри. И вообще. Мне, между прочим, надо подумать!»

Она улыбнулась. В первый раз за эту встречу…

— Ше-эф! Э-э-эй! Шеф! Ну вы что, спите, что ли?!

Голос бортового компьютера вывел Хоргаха из воспоминаний. Он тряхнул головой и посмотрел на тактический экран. По нему с северо-запада на юго-восток протянулась жёлтая пунктирная линия, по обе стороны от которой рассыпались такие же жёлтые точки.

— Ну что тебе, горе информационных технологий?

Кири насмешливо фыркнула и после небольшой паузы сообщила:

— Готов предварительный анализ, шеф. Интересует?

— Давай, — Хор пошевелился в пилотском кресле, чуть меняя позу, и приготовился слушать.

— Итак. Планета находится в граничном слое между категориями А и Б. Сила тяжести на двадцать процентов ниже стандартной, плотность атмосферы, по предварительным данным, на шестнадцать процентов. Содержание кислорода, опять же по предварительным данным, выше на четыре процента от стандартного. Жизнь, по всей видимости, углеродная. На планете имеется условно разумная жизнь…

— Условно?

— Н-ну-у, шеф, при том, что они тут устроили…

Шисс хмыкнул: с таким подходом население большинства обитаемых планет можно понизить до ранга условно-разумных.

— В общем, шеф, они тут развлекаются на полную катушку. И закончиться это может весьма и весьма плохо. Судя по историческим аналогиям, аборигены уже имеют или вплотную подошли к созданию оружия на основе преобразования атомных ядер. А это, сами понимаете… — компьютер сделал многозначительную паузу.

— Да уж, — Хоргах передёрнул плечами. Во время подготовки ему показывали записи применения подобного оружия и рассказывали о последствиях. Да, во время подготовки…

«Великий Космос!..» — Шисс не мог поверить своим глазам. Существо, считавшееся плодом фантазии далёких предков, поблёскивая антрацитово-чёрной чешуёй, лежало в двадцати шагах и грелось на солнышке, вытянув длинную шею в сторону моря, прикрыв глаза и расправив огромные кожистые крылья. Дракон! Самый настоящий!..

«Пойдём, — острый локоток Раль ткнул его под рёбра. — Он ждёт. Специально прилетел, чтобы с тобой познакомиться».

«Как это — специально?»

Со стороны чудовища донеслось отчётливо различимое хмыканье. Похоже, монстр знал об их присутствии и… Его это забавляло?!

«А вот так!» — снова прилетело в бок. На этот раз сильнее.

«Поосторожнее, Раль! — раздалось в голове Хоргаха. — Вот сбежит он от тебя, что делать будешь?»

«Не сбежит! — самоуверенно заявила нахалка, однако зачем-то ухватила Хора за руку. — Пусть только попробует!»

Дракон фыркнул, выпустив из ноздрей две струйки дыма, и открыл глаза. Янтарно-жёлтые. С вертикальными зрачками:

«Женщины! Как же с вами трудно!»

«Зато без нас — невозможно! — гордо задрала носик Раль и посмотрела на Шисса: — Правда, милый?» — при этом в глазах её читалось: «Вот только попробуй не согласиться!»

«Правда, — поспешно подтвердил тот, после чего опять повернулся к дракону и коротко поклонился, прижав правую руку к сердцу: — Позвольте представиться. Подполковник в запасе Хоргах Шисс, армейская разведка, спецназ».

«Добро пожаловать в Дом, подполковник», — прозвучало в голове, и вместе с этим Хор вдруг ощутил, что его действительно рады видеть.

Потом дракон как-то вдруг превратился в ничем не примечательного высокого худого парня в поношенном маскировочном комбинезоне, нечеловеческую сущность которого выдавали только глаза. На песке из ниоткуда появились столик из светлого пластика и три таких же кресла, на столике сами собой возникли несколько кувшинов с соками, ведёрко с колотым льдом, высокие хрустальные бокалы, а на солнце набежало небольшое облачко.

Хоргах не удивился. Все свои запасы удивления он сегодня уже потратил. Похоже, это как-то проявилось и внешне, потому что Раль сочувственно поглядела на него и погладила по руке. Благодарно ей улыбнувшись, Хоргах опустился на предложенное место и приготовился к допросу. А чём ещё мог оказаться разговор с… таким существом?

— …сказать сложно. Причин может быть множество. Ну так как, шеф?

— Пока никак. Давай-ка посмотрим поближе. Горизонтальное удаление от проекции точки входа — не более пятидесяти тысяч метров. Движение по кругу. Постепенное снижение до высоты пять тысяч метров.

— Принято…

Младший Императорский Дом. Самая могущественная и самая таинственная организация Империи. Империи, в которой отродясь не было не то что старшего императорского дома, а даже императора. Ни одного. Даже самого завалящего. Парадокс…

Тогда, во время первой встречи с Драконом или Старшим, как тот попросил себя называть («Моё имя ты всё равно не выговоришь»), допроса не было. Даже завуалированного. Шиссу просто рассказывали, что такое Дом и чем он занимается.

«Хранители мы, — говорил Старший, — просто хранители. Храним мир. Точнее, миры».

«От чего?»

«От кого. Главным образом — от их собственного населения. Оно, знаешь ли, иной раз такое откалывает…»

«Как святоши?» — на всякий случай уточнил Хоргах, вдруг подумав, что основной целью той операции на Земле Святого Храма были всё же лаборатории, а виновных в нападении на Ронгр прихлопнули, что называется, за компанию. Раз уж всё равно туда прилетели.

«Вроде того, — кивнул Старший. — Эта троица кукловодов, знаешь ли… Раль тебе потом покажет материалы, посмотришь. И удивишься. Там…» — он скривился и махнул рукой, не договорив.

«А ещё твари», — тихо проговорила девушка…

— Какие-то они нелюбопытные, шеф, — с неудовольствием в голосе проговорила Кири. Уровень проработки созданной в бортовом компьютере псевдоличности позволял имитировать подходящие к случаю эмоции. — По предварительным расчётам данная высота досягаема для их летательных аппаратов.

— Некогда им, — хмыкнул Хор. — Заняты. Ты выяснила, сколько в этой… в этом конфликте сторон?

— В данном районе — предположительно две.

— Подкрась их. Одних розовым, других тёмно-красным.

— Предположительно враждебные? Те и те?

— Угу.

— Принято.

Часть жёлтых точек на тактическом экране сменила цвет. Теперь и Шисс мог сказать, что у одной из сторон имеется явное преимущество. Во всяком случае в воздухе. И пора было хорошенько подумать, с кем дружить, поскольку от мысли залечь в спячку Хоргах в конце концов отказался — метаморф он или нет, на самом-то деле?!

В конце той знаменательной встречи Дракон поинтересовался, не передумал ли подполковник присоединяться к Дому. И услышав, что нет, не передумал, встал — теперь на нём вместо камуфляжа был парадный пехотный мундир имперского образца, без знаков различия и наград, но зато со множеством квалификационных значков. Достав из воздуха узкий слегка изогнутый полуторный меч в чёрных лакированных ножнах, он двумя руками протянул его Хору:

«Добро пожаловать в Дом, Хоргах Шисс. Этому мечу больше тысячи лет. Прими его и носи с честью…»

Потом Хор узнал, что обычно церемония присоединения (именно присоединения, а не вхождения, вступления или, ещё хлеще, поступления на службу) проводится более торжественно. Намного более. Но поскольку «всё равно у нас через полтора десятидневья свадьба… Ты же не против?», а далеко не все члены Дома могут оставлять дела надолго, Раль решила («Ну я же знала, что ты согласишься!») объединить два праздника в один. Шисса слегка покоробила такая вот самостоятельность будущей супруги, однако скандала он, подумав, устраивать не стал. В конце концов вопросы быта были прерогативой женщин. По обычаю…

У зуммера предупреждения об атаке очень неприятный звук. И не только звук. На тренажёрах секунда этого верещания означала ракету в хвост и, соответственно, условную гибель. И потому манёвры уклонения вбивались на уровень рефлексов. В подкорку.

Шисс не успел ещё до конца очнуться от воспоминаний, а тело уже всё сделало само, заставив машину сначала кувыркнуться вправо — тут же слева пролегли дымные хвосты каких-то снарядов — а затем подняв её на дыбы, из-за чего скорость упала почти до нуля.

Неведомый враг, не ожидавший от цели такой выходки, не успел среагировать, и вслед за снарядами тоже слева промелькнули сначала один, а потом второй тонкий силуэт.

«Ну, эт мы проходили», — мысленно усмехнулся Хор, снова переводя «Охотника» в нормальный полёт и доворачивая на ближайшую цель. Короткий треск импульсников, и примитивный летательный аппарат, который аборигены, вполне возможно, считали верхом инженерной мысли, оказался вспорот от носа до хвоста. Второй, который на самом деле первый, то ли увидел, то ли почувствовал, что что-то идёт не так, и попытался уйти со снижением, однако это его не спасло — несколько секунд погони с заходом чуть сбоку, доворот, треск — и он, как и ранее его напарник, начал быстро разваливаться на куски.

Снова сбросив скорость, Шисс заложил пологий вираж и пробормотал:

— Ну вот и выбрали…

— Шеф? — мгновенно отозвалась Кири.

— Определила, чьи они?

— Да, шеф.

— Крась в красный.

— Принято. А их противники?

— В синий, — хмыкнул Хоргах, вспомнив Гурга, преподававшего неофиту курс выживания, в который входили и методы общения с отсталыми цивилизациями. — Зелёный они пока не заслужили.

— Шеф?

— Враг моего врага, Кири, не обязательно будет мне другом или даже просто союзником… Кстати, как эти-то смогли подобраться?

— Виноват, господин подполковник в запасе! — компьютер «включил» вояку. — Больше не повторится! Ошибка в алгоритме оценки ситуации! Исправления внесены!

— А если подробнее?

— Ну-у-у… Понимаете, шеф, они поначалу мирные были. Просто любопытствовали. А что их потом дёрнуло…

«Запомни, Хор, — инструктор аккуратно сложил платок, которым перед этим вытирал вспотевшую шею, и убрал его в боковой карман куртки, — аборигенам плевать, какие обычаи у тебя. У них свои. И менять их они не будут. Так что если хочешь дожить до прибытия спасателей, отрасти глаза на затылке и научись замечать мелочи. И, главное, не считай, что привычные тебе понятия у них окажутся такими же».

«Хм-м-м?» — Шиссу после пробежки по так называемой «полосе», представлявшей из себя длинный и широкий забитый различными препятствиями коридор, где направление вперёд далеко не всегда оказывалось правильным, а задержка была чревата крупными проблемами, всё никак не удавалось восстановить дыхание. И поэтому он предпочёл мычание словам. Однако Гург его понял.

«Самый близкий пример — улыбки, — инструктор широко оскалился, демонстрируя набор великолепных жемчужно-белых зубов. — Не то что расы, а даже некоторые народы воспринимают демонстрацию клыков, как обозначение угрозы. И желая выказать дружелюбие, ты рискуешь получить удар. Заметил, как у нас улыбаются?»

Хоргах кивнул: в Доме улыбались не раздвигая губ.

«А знаешь, почему?»

«Привычка, — прохрипел Шисс. — Чтобы привыкнуть».

«А ты не так безнадёжен, как кажешься! — фыркнул Гург. — Осталось только выбить из тебя лишнюю дурь. Ну и слегка подтянуть в плане навыков…»

И выбивал. И подтягивал. И Хор, прекрасно знавший цену проливаемого на тренировках пота, был ему за это искренне благодарен. И не только ему. В Доме новичкам уделялось самое пристальное внимание. Их учили, им помогали, делились опытом, терпеливо отвечали даже на самые вроде бы глупые вопросы. И очень часто после ответов выяснялось, что глупость на самом деле только кажущаяся и что в мире случается и не такое. И что в отношениях с аборигенами лучше перестраховаться и получить потом приятный сюрприз, чем безоглядно довериться и схлопотать удар в спину…

Разглядывая тактический экран, Хоргах обратил внимание на группу из шести синих точек, держащихся двумя компактными тройками. Судя по всему, это было что-то тяжёлое и неповоротливое, предназначенное для ударов по наземным целям. Законная дичь для хищников вроде тех, что пытались «уронить» самого Шисса. Ткнув в них пальцем, Хор обратился к компьютеру:

— Кири, что скажешь про этих?

— Маленькие какие… — спустя пару секунд отозвалась Кири, и на экране вместо карты возник силуэт летательного аппарата с приблизительными размерами. — Шеф, если это их штурмовики, то понятно, почему те двое на нас полезли. Они просто не поняли, что мы тоже охотники.

— Думаешь, если бы поняли, не полезли? — хмыкнул Хор, изучая данные. При таком же размахе крыла эта пародия на штурмовик была почти в два раза короче «Охотника».

— А кто их знает, шеф? Они же по сути ещё варвары. Может, у них традиции такие — нападать на всё, что больше. Кстати, шеф, этих шестерых сейчас бить будут, — компьютер убрал рисунок и вернул карту, дополнив её несколькими линиями, сходящимися в одной точке. — Видите? Поможем?

Шисс задумался. Вообще-то момент и правда был подходящим: помочь штурмовикам отбиться, потом проводить до их аэродрома и… И там будет видно. В конце концов «Охотники» и разрабатывались с учётом того, что, возможно, придётся действовать вдали от цивилизации. Потому и получались такими крупными. И эта модель, триста пятьдесят седьмая, исключением не была. Один только гравитационный генератор, с лихвой обеспечивающий все потребности машины в энергии, чего стоил. Ну и кое-какие мелкие фокусы, чтобы шлёпать по излишне шаловливым ручонкам местных жителей… Н-да…

«Ладно, — решил он наконец. — Попробуем».

Заблокировав на всякий случай всё вооружение, кроме импульсников, он резко повернул машину и начал заходить сзади и сбоку ближайшей четвёрке красных истребителей. Медленно. Осторожно. Чтобы, упаси Великий Космос, не спугнуть. Тем более что сейчас торопиться не следовало — пусть хищники разок-другой клюнут добычу. Всех не собьют, зато оставшиеся сильнее обрадуются неожиданной помощи.

Всё вышло, как и планировалось. Четвёрка постепенно набирала высоту, одновременно стараясь зайти на цель так, чтобы оказаться между ней и здешним светилом. Если кто из них и обратил внимание на странный «штурмовик», то никак этого не показал, похоже, решив заняться им потом (Хор понимал такой подход: нападая вчетвером на одного, много славы не заработаешь). Наконец ведущий свалился в отлогое пикирование, набирая скорость. За ним с небольшим отставанием последовали трое остальных. Схема атаки была, судя по всему, примитивной до невозможности: разогнаться на снижении, подлетев ближе, отстреляться, после чего нырнуть под дичь, пока она не очухалась и не начала огрызаться.

У Шисса задача была посложнее. Подскочить метров на девятьсот (импульсники при всех своих достоинствах имели один существенный недостаток: малая дальность стрельбы. Установленные на «Охотнике» машинки били всего на тысячу метров, после чего импульс окончательно рассеивался), оттормозиться и расстрелять сначала ведущего (после того как он откроет огонь), а потом и остальную троицу. Желательно всю. Теоретически — возможно, на практике…

«Бой покажет», — подумал Шисс и послал машину вперёд.

Всё получилось как нельзя лучше. Ведущему очереди попали во что-то такое, что взорвалось, превратив самолёт в огненный шар. Второй потерял управление и закувыркался, падая. Третий просто развалился на куски, и лишь четвёртый чуть было не ушёл, рванувшись в сторону. И ушёл бы, поскольку гоняться за беглецами Хоргах не собирался — на подходе была ещё одна вражеская стая. Однако на штурмовиках тоже не зевали, и последний хищник напоролся на одну из выпущенных несостоявшейся добычей трасс.

Подлетев к предполагаемым союзникам, Шисс прошёлся над ними, мысленно моля Великий Космос, чтобы никто не пальнул сдуру («Охотнику»-то ничего не будет, но придётся отвечать, и тогда прощай сотрудничество), качнул крыльями и отправился разбираться со следующей группой. Однако те боя не приняли. То ли видели, что случилось с их предшественниками, и испугались, то ли углядели что-то более интересное. Как бы то ни было, они предпочли сменить курс и удалиться.

Пожав плечами — не особо-то и хотелось — Хоргах вернулся к объектам контакта. Те продолжали лететь в сторону территории противника, как будто ничего не случилось. Хотя чему тут удивляться? У них же приказ, боевая задача, которая должна быть выполнена. Так что придётся плестись сейчас в одну сторону, потом ждать, когда штурмовики отработают, потом в обратную… Если, конечно, останутся способные лететь обратно — какая-то ПВО, пусть даже самая примитивная, тут наверняка есть, а эти тихоходы — просто идеальная мишень. Ну, почти идеальная. Во всяком случае от вражеских истребителей они отстают. На поколение. И хорошо, если только на одно. А если больше? И если это показатель? В том смысле, что и в остальном разница между воюющими сторонами такая же? Тогда как? Он, Шисс, в одиночку войну не вытянет. У него не штурмовик. По наземным целям работать практически нечем. Да и штурмовик… Без склада боеприпасов, причём большого, толку с него…

— Шеф, нас не уважают! — подал голос бортовой компьютер, продолжавший отслеживать обстановку.

— В смысле? — нахмурился Хор.

— Вот эти, — на тактическом экране замигала группа из девяти красных точек, расположенных впереди и немного правее. — Идут на сто метров выше нас, курс менять явно не собираются, мы с ними разойдёмся примерно на пятистах метрах.

— Может, подраться хотят? — предположил Шисс, вглядываясь в экран. Что-то в обсуждаемой группе было не то. Что-то… Строй! Самолёты шли тройками, как и подопечные! А истребители летали парами либо четвёрками. Тоже штурмовики? Возможно, возможно… Хотя очень может быть, что и истребители. Тяжёлые. У них своя тактика, и вполне может быть своё построение. Н-да…

«И как тебе малышка?» — Маргид, которого чаще называли Насосом, ласково хлопнул стоящего в ангаре монстра по законцовке и повернулся к Хоргаху, чтобы оценить произведённое впечатление.

«Это… — пробормотал Шисс, тщётно стараясь вернуть на место отпадающую челюсть, — это же…»

«Ага! — расплылся в улыбке Насос. — Он самый! Был. В девичестве».

Речь шла о «Барге-Ли», тяжёлом истребителе, выставленном на проводимый имперскими ВВС конкурс и проигравшем его. Об уникальной машине, способной, пусть и ненадолго, выскакивать за пределы атмосферы и работать по целям на низких орбитах. Увы, военное ведомство отдало предпочтение другой модели, в полтора раза легче и раза в четыре дешевле. Не умевшей забираться так высоко, но зато более маневренной за счёт меньшей массы. «Барг» же стал чем-то вроде курьёза, экспоната для музея скончавшихся идей. Правда, ходили слухи, что разработчики делают их штучно, по частным заказам, однако Хоргаху страшно было даже представить, в какие деньги это обходится.

«Да, в девичестве, — повторил Маргид, неторопливо обходя машину и явно любуясь ею. — Мы его за основу взяли, — пояснил он. — Двигатели поменяли, вместо реактора генератор воткнули, антигравы поставили… Само собой, материалы другие… Да… И вообще. Знаешь, Хор, какая у нас ругань стояла?.. Да… Мы даже к Старшему обращались! — похвастался Насос. — Знаешь, как он нас обрычал? Нет?.. Ничего, ещё узнаешь. В общем, — подвёл он итог, — как перехватчику, этой малышке цены нет. Получил наводку, врубил прямоточники, подскочил — и работай. Отработал — сбрасывай скорость и спи себе дальше. На антигравах можешь хоть всю жизнь в небе болтаться… Да, и ещё! — спохватился Маргид. — Ты учти, что в смысле обычной маневренности девочка не очень. Масса-то никуда не делась. А масса — это, если не знаешь, инерция. Если прямо, то она хоть хвостом вперёд полетит, а вот поворотов не любит. Да. Не любит. Но знаешь, как моя жена говорит, — он ухмыльнулся, — у каждой женщины должен быть хотя бы один недостаток».

На поверку всё оказалось не так страшно. Да, маневренный бой с лёгким истребителем дался бы «триста пятьдесят седьмому» тяжело, но и только. Для начала же надо было ему такой бой навязать.

Ещё одним открытием оказалось, что и Гург не имел представления о новой машине, и они вдвоём провели много часов на симуляторе, разрабатывая подходящие тактические схемы на все возможные случаи. Потом долго решали, какие действия можно доверить компьютеру, а какие оставить исключительно пилоту. Потом…

А вот Раль машину не оценила. Отлетала с десяток часов на тренажёре, после чего сказала, что это не её. Мол, она предпочитает порхать в небе, а не утюжить его…

— Две минуты.

— Принято, — если бы Хоргах точно не знал, что ни в Империи, ни у её соседей, ни в самом Доме искусственных интеллектов не производят, он бы подумал, что один установлен на его машине. А так — оставалось только восхищаться мастерством программистов. — Порядок поражения целей: ведущий головной тройки, ведущий дальней тройки, ведущий ближней тройки.

— Принято. А остальные, шеф?

— А на остальных, Кири, будем смотреть. Если я что-нибудь понимаю в построениях, мы выбьем их командиров. Меня интересует, что они станут делать в такой ситуации.

— Понятно… А синие не обидятся?

— На что?

— Ну-у, что мы не всех свалили?

— Хм… — Шисс задумался. Теоретически — могли. Практически — а кто этих варваров знает? С другой стороны — ну, допустим, обидятся. И что? Предъявят претензии? Как, интересно, если ни Шисс не знает местных языков, ни местные — имперского? На пальцах?

Представив, как это будет выглядеть, Хор улыбнулся. Зрелище должно быть презабавным. Точнее, могло бы быть таким, вот только вряд ли аборигены настолько глупы. Запомнить наверняка запомнят, а позже, в случае успешного контакта, попытаются получить объяснения. Или не попытаются. Сейчас строить догадки бесполезно…

— Одна минута.

— Принято.

Основным режимом управления был виртуальный. Компьютер отслеживал положение рук, ног и головы пилота и преобразовывал их движения в команды. Повернул сидящий в кабине голову вправо-вверх — и машина тут же развернулась носом в указанном направлении… продолжая лететь прямо. И так далее.

С непривычки — страшно неудобно, и Шисс ругался каждый раз, когда выбирался из кокона симулятора. Поначалу. Потом привык. А потом даже начал получать удовольствие. Правда, в четвёртом реальном полёте конфуз случился: отработав задание, Хоргах перевёл машину в горизонтальный полёт и крутнул головой, чтобы размять затёкшую шею…

Итог — несколько дополнительных программ в компьютере, побаливающая нижняя челюсть Хора, сбитые костяшки Гурга и… запись выделываемых падающей машиной кульбитов. Выложенная в сеть Дома и на некоторое время ставшая хитом. Появилась масса роликов с таким же видеорядом, но разной озвучкой. Посыпались предложения по предотвращению подобных ситуаций, серьёзные и не очень. Например, производить экстренное катапультирование пилота по голосовой команде «Бл…!» (Хоргах подозревал в авторстве своего инструктора — просто никто больше не слышал той тирады, что Шисс выдал во время этого происшествия). Народ развлекался как мог, благо обошлось без жертв…

— Тридцать секунд.

— Принято.

— Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… две… одна…

Шисс резко повернул голову влево-вверх, наводя маркер нашлемного прицела на ведущего первой тройки, и тут же рявкнули импульсники. Потом на следующего. И на следующего. И почти сразу после этого вражеский строй рассыпался. Самолёты рванулись кто куда, сбрасывая груз. Последнее привело Хоргаха в недоумение: внизу же их собственные войска! Они что, не понимают?! Или им наплевать, свою бы шкуру спасти?..

Возникло нестерпимое желание догнать трусов и объяснить им недопустимость подобных действий. Хор даже зубами заскрежетал, однако сдержался, дав себе при этом слово, что если заметит подобное и за возможными союзниками, плюнет на всё, найдёт тихое место и заляжет в спячку…

Штурмовики, отработав по цели — управились они с одного захода, что говорило либо о мастерстве, либо, наоборот, о непрофессионализме — легли на обратный курс. И тут выяснилось, что ПВО у противника всё-таки была. За двоими потянулись хвосты чёрного дыма. Пострадавшие резко сбавили скорость, а следом то же проделали и остальные. То ли из принципа, то ли просто не хотели бросать подбитых товарищей. Как бы то ни было, на фоне их противников предполагаемые союзники выглядели весьма выигрышно. Хотя неизвестно, как бы они себя повели, не виси над ними невиданная здесь боевая машина. Тем не менее Шисс решил, что такое поведение заслуживает как минимум психологической поддержки и спустился ниже, заняв позицию в двухстах метрах над серединой строя. И вот так, еле-еле, они поплелись обратно…

Вражеские летательные аппараты появлялись довольно часто, но их маршруты проходили достаточно далеко, чтобы даже Кири с её запрограммированной агрессивностью не уделяла им особого внимания. Так продолжалось до самой линии боевого соприкосновения наземных войск, после пересечения которой обстановка резко изменилась. Красных отметок на тактическом экране значительно прибавилось. Вражеская авиация висела над головами возможных союзников, вряд ли нанося им серьёзный урон, но зато сильно действуя на нервы. Уж в последнем-то Хор был уверен на все сто процентов — сам бывал в такой ситуации.

Имелись тут и хищники, то есть истребители, и поскольку достойных целей не хватало, занимались кто чем. Большинство обстреливало что-то на земле, а две группы — в одной четыре машины, а в другой почему-то пять — забравшись на четыре тысячи метров, барражировали там. Вот они-то и обнаружили возвращавшихся с работы штурмовиков и решили их пощипать. И опять начали с захода со стороны светила. Хоргах даже умилился — так они были похожи на него самого на предпоследнем курсе Школы…

В те времена курсант Шисс (и не он один, таких половина группы набралось) вполне справедливо считал, что учебники тактики написаны людьми знающими, и потому описанные в них тактические приёмы являются лучшими из возможных. И раз за разом получал на практических занятиях «удовлетворительно». Да и то благодаря лишь тому, что задачу хоть и с большим трудом, но удавалось выполнить. Это продолжалось довольно долго, пока однажды преподаватель (как потом понял Хор, просто уставший ждать, когда ученики додумаются самостоятельно) не объяснил, что слепое следование шаблонам до добра не доводит…

С другой стороны, здесь, похоже, каких-либо средств обнаружения, кроме визуальных, не знали. Во всяком случае компьютер пока не выявил свидетельств обратного. Так что такое вот «следование канонам» вполне могло быть оправданным. Но только не в данном случае. Хотя откуда противнику знать об этом?..

Усмехнувшись, Хор начал неторопливо набирать высоту: пусть хищники ломают головы, с чего это одна из будущих жертв решила отбиться от стада. Может, и клюнут на приманку. Может… А если нет?..

Ну, тогда будет совсем просто, тем более что сейчас не нужно ждать, когда они начнут клевать подопечных. Н-да…

Вообще-то Шисс и сам не знал, какой вариант для него предпочтительнее. И тот, и другой имели как плюсы, так и минусы. В первом — в начале боя придётся стрелять на встречном курсе, то есть в лобовую проекцию. В маленькую лобовую проекцию. В очень маленькую лобовую проекцию. А учитывая скорость сближения, дай Великий Космос свалить хотя бы одного. Из пяти. А если добавить непрогнозируемость поведения… Проще говоря, разминувшись с Хором, враги могут запросто переключиться на штурмовики. И вот тогда будет плохо — пока ещё развернёшься… А там и вторая группа подтянется… И станет совсем кисло. Во втором — последних придётся добивать, сидя у них на хвосте, и если расстояние до подопечных окажется меньше тысячи метров… Для таких хлипких аппаратиков опасен даже одиночный импульс, даже на излёте…

— Кири, — в конце концов решил обратиться за помощью к компьютеру Хоргах, — прикинь-ка траекторию, чтобы и в первой группе как минимум двоих уронить, и до второй дотянуться. Да, и чтобы в случае чего штурмовики прикрыть.

Через пару секунд на тактическом экране появилась зелёная кривая с указанием скорости на каждом участке и прозвучал комментарий:

— Вероятность поражения всех целей девять процентов. Вероятность поражения пятидесяти процентов целей восемьдесят один процент. Вероятность…

— Всё. Я понял. Поехали!..

Что может быть увлекательнее охоты на охотника? Разве только охота на нескольких охотников. Особенно сладостен момент, когда желающий или желающие заполучить твою шкуру вдруг понимают, что роли не поменялись, нет — они изначально были совсем другими. Увы, увидеть его или их лица в такую минуту удаётся не всегда. Но зато можно посмотреть, как такой вот горе-охотник, осознав вдруг размеры выгребной ямы, в которой он оказался, начинает метаться, ища способ выбраться и не находя его…

Когда большая и явно тяжёлая машина, которой самой Судьбой предназначено быть медленной и неповоротливой, вдруг резко развернулась и помчалась на заходящие в атаку истребители, их пилоты явно сначала не поверили своим глазам, а потом заметались, пытаясь уклониться от встречи. Пойди они в лобовую, могли бы отделаться небольшими потерями — вряд ли Шисс при всей своей реакции успел сбить больше одного-двух, всё же суммарная скорость при сближении оказалась бы больше скорости звука. А сбросить её в таком случае Хоргах мог, только поставив машину на дыбы, что его ни коим образом не устраивало, поскольку слишком много времени уходило на сам манёвр и на последующее возвращение «Охотника» в нормальное положение. Секунды, конечно, но эти секунды могли оказаться решающими. К счастью противники то ли растерялись, то ли просто струсили и разлетелись кто куда — одна пара отвернула вправо, другая влево, а пятый нырнул вниз, явно желая покинуть место боя. Результат: уцелели только этот самый пятый и ведущий левой пары — то ли Шисс по нему промахнулся, то ли импульсы просто не долетели, рассеявшись раньше. Остальных Хор расстрелял, как мишени на полигоне.

— Одиннадцать, — хмыкнул он, выводя машину из виража.

— Чего одиннадцать, шеф? — тут же отозвался компьютер.

— Аппаратов мы с тобой за сегодня свалили. Как думаешь, кто-нибудь из местных так может?

Четырнадцать секунд молчания, потом:

— Шеф, эти уходят. Догоним?

— Опять струсили, — пробормотал Шисс, добавив несколько крепких словесных оборотов. И тут же услышал:

— А будете выражаться, шеф, я вашей уважаемой супруге пожалуюсь!

— Че-го-о?! — уронил Хоргах челюсть. Это было что-то новенькое, и он принялся лихорадочно вспоминать, кто крутился возле машины между этим и предыдущим вылетами. Крутились многие, однако подобная шутка была не в их стиле. Вот научить компьютер разговаривать исключительно нецензурно — это да, это запросто. А доносить… — Кири, а ты знаешь, что ябедничать нехорошо?

— А это не ябедничество, шеф. Это забота о вашем моральном облике! Вы представляете, что о нас подумают аборигены, если вы так выразитесь в их присутствии?

Попытавшись подыскать достойный ответ, но так и не сумев, Шисс предпочёл перевести разговор на другое:

— Между прочим, ты мне не ответила.

— Когда эт… А! Извините, шеф. Я думала, вопрос риторический.

— Не риторический.

— Н-ну-у, тогда-а-а… Не знаю, шеф. Недостаточно данных. Вы считаете, такая результативность должна удивить аборигенов?

— Хороший вопрос, — Хоргах подумал, что сменил тему не слишком удачно. Меньше всего ему сейчас хотелось строить какие-либо предположения. А вот… Н-да.

Тем временем на тактическом экране произошли интересные изменения: в радиусе десяти тысяч метров от штурмовиков и висящего над ними «Охотника» — во время разговора Шисс успел вернуться на уже ставшую привычной позицию — не осталось ни одной красной точки, как вымели. Не менее странно повела себя группа штурмовиков (Хоргах определил это по построению) противника, показавшаяся впереди — судя по направлению движения, она возвращалась с задания и вдруг резко изменила курс.

— Кири, ты это видишь? — не выдержал Хор. — Справа одиннадцать, угол места пять, цель групповая. Куда это они?

— Эм… От нас подальше, шеф? — предположил компьютер.

— Это-то понятно. А почему?

— Получили предупреждение, шеф, — в голосе Кири звучала твёрдая уверенность. — Предположение, что аборигены используют для общения электромагнитные волны, можно считать полностью подтвердившимся.

— Вот как, — хмыкнул Шисс. Иногда машинная логика была, мягко говоря, забавной. — А что так долго-то?

«Что так долго?» — Гург встретил Хоргаха на выходе из ангара, когда тот, сдав машину на попечение механику, направлялся в санблок, чтобы привести себя в порядок после вылета. Прежде инструктор, а теперь напарник прилетел почти на час раньше.

«Куски разыскивал», — скривился Хор.

Биологи — головная боль охотников. Их мигрень, геморрой и язва вместе взятые. Вечно бродящие вокруг с выражением вселенской скорби на лицах и ноющие, что опять им вместо материала привезли какие-то ошмётки. И вцепляющиеся в эти ошмётки так, что орбитальным буксиром не оторвать. Правда, и польза от их исследований была, честно говоря, немаленькая — новые материалы, новые лекарства… В общем, охотники хоть и ворчали, но всё же старательно таскали занудам материал для исследований. Когда его удавалось отыскать — тяжёлая ракета обычно рвала тварь в клочья, а мёртвая плоть быстро разлагалась. Вне специальных хранилищ маленькие фрагменты — за минуты, большие — за несколько часов. Вот только их надо было ещё найти. Конечно, поисками занимались и другие — например, если вылет закончился благополучно, спасатели. Однако кто раньше всех мог оказаться на месте падения?.. Вот-вот…

«И как?» — поинтересовался Гург.

«Как-как, — поморщился Шисс. — Фурун-зарах. Там, Бездна их забери, даже не ущелья — расщелины. А у тебя?»

«Океан».

«Н-да…»

Биолог, активно гревший чуть в стороне уши, погрустнел, ссутулился и побрёл к себе в лабораторию. Вообще-то сразу было ясно, что не привезли, однако надежда — она…

Поглядев ему вслед, Хоргах вздохнул и неожиданно для себя окликнул:

«Карзи! Я тебе в следующий раз целую привезу! Во всяком случае очень постараюсь!»

Кивнув, биолог развернулся в сторону лаборатории и всё так же печально побрёл дальше. Следующий раз мог случиться через четыре дня, а мог и через год. Прорывы происходили почти непредсказуемо. Просто были миры, где они случались очень редко, а были и наоборот. И всё, что можно было сказать о периодичности — между прорывами существуют минимальные промежутки, для каждого мира свои. Здесь, на Фалии, этот промежуток равнялся четырём планетарным суткам. Ста восьми с половиной часам, если точнее. А вот максимальный — триста восемнадцать суток, чуть меньше местного года. В архивах упоминались и более длительные перерывы, но они случались крайне редко — в среднем раз в полторы сотни лет…

Рядом хмыкнул Гург:

«Старший ругаться будет».

Шисс только плечами пожал: пусть. Судьба у Старших такая — младших на путь истинный наставлять. Когда лаской, а когда и на командно-нецензурном. Главное, что последнее применялось исключительно по делу. Так что не обидно.

Гург, за время натаскивания Хоргаха научившийся иногда понимать его и без слов, снова хмыкнул и сменил тему:

«Когда переселяешься?»

«Послезавтра».

Что Раль не человек, а фарисса, она сказала Хору ещё до того, как приняла его предложение, добавив, что по мнению Старших дети у них будут. Обязательно. Если, конечно, Шисс не передумает. Шисс не передумал и через полтора месяца должен был стать счастливым отцом. Вот только…

Вот только, как недавно выяснилось, над женщинами фарисса при приближении родов начинали довлеть древние инстинкты. Они подыскивали себе какую-нибудь укромную норку, натаскивали туда кучу всего, что могло понадобиться в ближайшие месяцы, и очень нервно реагировали на любого мужчину, осмеливавшегося подойти слишком близко. Вплоть до применения ногтей и отраставших ко времени родов клычков. Атавизм. Чистейшей воды. Учёные фарисса пытались бороться с ним, но безуспешно. Так что знающие, кхм, люди, просветив Хора, порекомендовали ему на ближайшее время подыскать себе какое-никакое пристанище, и тот не долго думая решил перебраться на базу: пусть уж «норкой» для любимой будет весь дом, а не пара тесных комнатушек…

А через полтора десятидневья после этого разговора случился очередной прорыв, и подполковник в запасе Хоргах Шисс отправился выполнять обещание…

— Кажется, прибыли, шеф, — сообщил компьютер, когда впереди показалось обширное поле и подопечные, ещё больше сбросив скорость, стали расходиться в стороны, пропуская вперёд своих пострадавших собратьев. Тем оставалось лишь немного довернуть, совсем немного. Теперь становилось понятно, почему лидер вёл группу не прямо, а по дуге — ради того, чтобы повреждённые аппараты могли сесть сходу, без дополнительных манёвров.

Шисс приподнял машину ещё на сто метров, и стал делать неторопливые круги над полем, одновременно разглядывая, что творится внизу, и выбирая место, куда можно будет поставить «Охотника». Таких мест было довольно много. Похоже, здесь когда-то базировалось крупное подразделение, крупнее нынешнего. Или это понесло просто-таки невероятные потери…

Наконец последний из подопечных приземлился, и Шисс направил свою машину вниз. Садиться он решил с пробегом — не хотелось показывать аборигенам, что можно делать это вертикально. Мало ли…

Полоса оказалась так себе, неровная. Самолёт трясло и подбрасывало, и уже в середине пробега Хор приказал компьютеру включить «подушку». «Охотник» чуть-чуть, на пару сантиметров приподнялся на антигравах, и теперь колёса едва касались грунта. Всё равно, конечно, потряхивало, но намного меньше. Во всяком случае зубы больше не пытались выпрыгнуть изо рта.

Когда полоса кончилась, перед машиной выскочил какой-то абориген гуманоидного вида — две нижние конечности, две верхние, одна голова — и принялся, пятясь, делать какие-то знаки, похоже, показывая, куда рулить.

— Шеф, а они здесь быстро сориентировались! — прокомментировала происходящее Кири. — И вроде бы люди… Интересно, — добавила она чуть погодя, — что они подумают, когда вас увидят?

— Что к ним пришла сказка, — фыркнул Хор. — Какая разница, что они подумают? Главное, чтобы стрелять не начали.

Показывающий дорогу абориген перестал пятиться и скрестил верхние конечности над головой, явно пытаясь сообщить, что всё, приехали и можно выключать двигатели. Во всяком случае Хоргах истолковал этот жест именно так. Ничего отключать он, само собой не стал, наоборот, приказал компьютеру включить режим пассивной защиты, снял шлем, сунув его в специальные крепления на левом борту, похлопал себя по карманам, чтобы лишний раз убедиться, что всё необходимое на месте, достал из-за пазухи тактический обруч, нацепил его и дал команду на открытие кабины.

— Ну что, Кири, пойдём устраиваться в местной жизни? Покажем аборигенам, что такое настоящие метаморфы?..