Краткая история премии Г. Токсичный роман

Глава 1. Вручение 2012

Грибы – Прэмія Дэбют – Внезапное появление премии Г. – Вручение

Грибы. В то время премии возникали так, словно они грибы. Грибы объявлялись тихо, поэтому, казалось, не несли авторам-победителям каких-то финансовых последствий.

Первой сломала систему премия Дэбют. Официально не объявлялось, но приложив усилия, можно было узнать, что победитель получал 2000 долларов, а второе и третье место – по пятьсот. Ох уж эти деньги. С ними у меня связаны не самые приятные воспоминания. Дело в том, что Дэбют вручался только белорусскоязычным авторам, но это было не очевидно, какого-то написанного положения у премии не было. И будто бы – я не могу припомнить, откуда у меня эта информация – будто бы Хадановіч показал жури журнал Паміж, где была напечатана подборка моих рассказов и сказал – вот, мол, хорошие рассказы у Антипова, давайте отметим. А Марыйка такая – а на каком языке они написаны? А на каком я могу написать? Ах, какая жестокая несправедливая судьба! Именно тогда я нихуя нигде не работал, и даже сама мысль, что я могу выиграть деньги, прокормила бы меня не один день. А так пришлось кормиться как обычно – гречка, сосиски, десертик в Лидо, суп из неизвестных ингредиентов, который предлагал папа. Тысяча Викторов Мартиновичей и сто один Бахарэвіч! Пятьсот долларов, а то и две штуки!

Моё знакомство с премией Гедройца началось 28 декабря 2011 года, когда Хадановіч объявил в жж о ещё одной премии.

Я тогда написал написал

paulantipov on December 28th, 2011 08:45 am (UTC)

Ого, премий уже больше, чем книг!

И получил ответ

khadanovich on December 28th, 2011 09:13 am (UTC)

Не перабольшвай, Паша. Празаічных кніг сёлета ня так і мала. Прычым удзел у журы прымушае чытаць усё. :)

Так уж и немало, подумал я. Что-то не припомню ничего особенного. У меня, конечно, книжка вышла, так хуй вы ей дадите, дискриминация, бля, да я уж смирился. Тут вопрос ещё, что дадите, про приз ничего не было сказано, потому я надеялся, что дадут какое-нибудь говно, которое мне и так не нужно. Типа, возможность издать книгу, так я уже и без вас её издал. Ну как без вас. Позвонила Марыйка и сказала, что у пэна есть 120 евро и их можно выделить на макет моей книги. Я был рад, потому что Логвинов к тому времени уже 2,5 года верстал рукопись, а когда я попросил его показать, то увидел, что ничего не свёрстано. Попросил у жж научить меня верстать, вот Марыйка и позвонила. Благодарность меня переполнила, и я даже сказал ей спасибо. Но она посоветовала не благодарить, она это делает не для меня, а для себя: «чышчу карму», сказала. Я так понимаю, это были извинения за недопуск меня, а вслед за мной и всех, кто пишет здесь по-русски к пэновским премиям. Принимаются ли? Лучше б 500 дали. Книжка моя вышла одновременно с книжкой Касцюкевіча в декабре 2011. Когда я пришёл посмотреть на первые экземпляры, Касцюкевіч предложил обменяться: мою на его. Я не без сожаления отдал свою.

Организация у наших премий – фирменная, никто ничего не планирует, правила и призы выясняются во время премиального процесса. Главное – переговоры в верхах! Был такой у нас польский посол – Лешак, слава ему, Шарэпка. Интересовался почему-то, белорусской культурой. Почему – мне не известно, я с ним близко не знаком. Вроде бы я это знаю от Акудовіча, что собрал как-то посол интеллигенцию и предложил сделать премию для белорусских писателей, типа польской Ники. Интеллигенция заспорила, что за премия, да чьего имени, вроде бы долго не могли договориться, но сошлись на имени Гедройца, и вот почему. Во-первых, ни дать ни взять, а поляк, в то же время родился в Минске. Во-вторых, наводил межкультурные мосты, правда между Польшей и Фрацией, про Беларусь не вспоминал. В третьих, писал эссе – художественной прозы не писал, но чем эссе не проза? Так ли это было, не так, я сам не видел, но на правду похоже, чуть что – спросите Акудовіча.

Что сказать про Гедройца? Патрон для премии, конечно, неплохой, если в финансовом смысле. Он как бы говорит полякам, вот я ваш польский герой Гедройц, за меня и 10 тысяч евро можно отдать. Проблема с тем, каким он боком к белорусской литературе? Кто у нас читал его прекрасные романы? Кто изучал его в школьном курсе литературы? Кто знает, как правильно писать его фамилию? Говорят, что Гедройць, а вот уж назвали Гедройцем и привет. Короче, от Гедройца в премии ничего нет.

Впрочем, это сугубо мои размышления. А есть ли у меня право на них? Не я ведь организовывал премию. Я лишь видел, как в конце 2011 её объявили, потом у неё возник блог, где назвали размер награды – 10 тысяч евро, опубликовали лонг-лист, и стали печатать огромные, неинтересные рецензии, которые, если до половины прочтёшь, то молодец. Потом был шорт и 3 марта – вручение. Видимый премиальный процесс занял чуть более трёх месяцев.

10 тысяч евро – это много, я захотел побывать на вручении. Оно было во дворце искусств, вход был по пригласительным. Я где-то раздобыл два, позвал Настю Манцевич и мы пошли смотреть. Все разоделись как на нобелевскую церемонию, Касцюкевич был во фраке, Хадановіч тоже, Кісліцына была обёрнута мёртвой лисой! Из Гамбурга специально прибыл Бахарэвіч. На входе в зал стояли толстые охранники с рациями. Зал был занюхано-советским, со старым паркетом и креслами с красной дерматиновой обивкой, как в кинотеатрах моего детства, но в полутьме было не слишком заметно. Перед сеансом выключили свет, заиграло что-то симфонически-авангардное от Рациональной диеты, на экране появилось лицо Гедройца, прожектор высветил на сцене фигуру Хадановіча, который стал благодарить польское посольство и лично господина посла, которого как раз выслал Лукашенко, приходилось вручать премию без основателя. После были актёрские читки отрывков из книг шорт-листа, видеообращение Лукашука из Праги, к сожалению без звука, поэтому никто так и не узнал, в чём состояла суть этого обращения, оборванного на середине, рукой Марыйки, которая нажала на паузу, благодаря чему застывший Лукашук стал фоном для остальных 3 шорт-листеров: Бахарэвіча, Клинова, Касцюкевіча. Бахарэвіч стоял точно так, что голова Лукашука помещалась между его ног. С моего кресла был именно такой вид. Федарэнка не пришёл.

Зачитали обращение Поморского, который говорил, что победителем следует назвать несомненно Бахарэвіча, однако, когда открыли конверт, оказалось, что первое место и 10 тыщ гоуз ту…. Касцюкевіч.

После жюри и шорт-листеры отъехали на виллу к послу (хотя может и не на виллу, но на закрытое мероприятие уж точно), а Бахарэвічу пытались набить морду «за Купалу».

Мы с Настей возвращались домой, и я всё недоумевал, как так – Костюкевич? Это же совсем какие-то рассказы новичка, пусть и с парой талантливых абзацев. Я представлял себе заседания жюри, как они аргументируют свой выбор, не было ли на заседаниях сговора? Ну конечно, наверняка, был! (теперь я знаю, что так думают все те, кто в премиальных делах не участвуют). Я не мог заснуть и накатал в жж гневный пост по поводу того, что я, в принципе, понимаю выбор жюри, если оно руководствовалось тем, что надо распределить призы: кому что полезнее, тому то и дать

«Допустим, цель не выбрать лучшую книгу прозы, а разделить премию с максимальной пользой. И тут лучше решения нет. Фэдарэнка уже, в общем-то, состоявшийся писатель, у него есть и романы, и какое-никакое признание, к тому же, сам вон пишет, что у него кризис жанра, а потому получи третье место и месячную стипендию во Вроцлаве. Бахарэвіч тоже довольно состоялся, и стипендия, вроде, не нужна, и так почти на стипендии, но Вроцлав тоже пускай будет, но ещё и очень полезно ему будет перевести какую-нибудь книжку на польский, вот и получите. Ну а Касцюкевічу перевод книги пока ни к чему, он ещё такой книги не написал, которую стоило бы перевести, но вот чтоб такая книга появилась, нужно дать ему первую премию ― там достаточно денег, плюс опять-таки писательская резиденция на Готланде. При таком раскладе, я считаю, что всё – лучше не придумаешь. Но как быть со справедливостью? Все будут говорить, что лучшая книжка у Касцюкевіча, а правда ли она лучшая?»

Такой уж я падкий до справедливости. Сам-то давал Касцюкевічу третье место, а первое Федарэнке. Марыйка после отвечала кому-то в фб, что я это всё написал из зависти, потому что сам мог претендовать на премию, если бы русскоязычных допускали. Но меня интересовала справедливость. Хоть, конечно, не справедливость, а «справедливость» – когда сначала объявляются правила, а потом по ним идёт игра. А то не очень понятно, что делают среди членов жюри поляки, которые вряд ли осилят 12 белорусских книг – директор института да посол.