Края Москвы, края родные

Автор-составитель

«Пушкинской Москве», ее улицам, площадям, бульварам, таким какими их знал и любил поэт, запечатленным в его стихах, в рассказах современников, в созданиях художников, посвящается эта книжка.

Издательство „Советская Россия". Москва - 1971

26 мая (6 июня н. ст.) 1799 г. в Москве "во дворе коллежского регистратора Ивана Васильева Скворцова у жильца ево мовора Сергия Львовича Пушкина родился сын Александр…", - гласит запись в метрической книге церкви Богоявления в Елохове,

В Москве прошли детские годы поэта, здесь складывались первые «впечатления бытия», первые привязанности, первые знакомства. Московский быт, яркое, запоминающееся московское просторечие, московские улицы, бульвары, Красная площадь и Кремль, овеянные дыханием истории, легендами и преданиями, питали живое воображение мальчика. В 1811 году Александра увезли в Петербург для определения в учебное заведение. Лишь через 15 лет, в 1826 году, Пушкин вернулся в город своего детства. Вернулся знаменитым поэтом, прославленным автором многих стихов и поэм. Москва встретила Пушкина восторженно. «Завидую Москве, - писал издатель и литератор В. В. Измайлов. - Она короновала императора, теперь коронует поэта… Пушкин достоин триумфов Петрарки и Тасса». Пушкин был везде желанным гостем, в его честь устраивались званые вечера, торжественные приемы, появление поэта привлекало всюду пристальное и восторженное внимание. «Прием от Москвы Пушкину - одна из замечательнейших страниц его биографии», - вспоминал современник.

«Евгений Онегин», печатавшийся по главам и еще далеко не оконченный в 1828 году, «составляет в Москве общий предмет разговоров, - писал «Московский вестник», - и женщины и девушки, и литераторы и светские люди, встретясь, начинают друг друга спрашивать: читали ли вы «Онегина», как вам нравятся новые песни, какова Таня, какова Ольга, каков Ленский и т. д.».

В Москве жили многие друзья поэта - П. А. Вяземский, П. Я. Чаадаев, П. В. Нащокин, С. А. Соболевский, Е. А. Баратынский; здесь возникли и новые дружеские связи - с А. Мицкевичем, Д. В. Веневитиновым, братьями Киреевскими, М. П. Погодиным, С. П. Шевыревым, В. П. Зубковым, с московской литературной молодежью, с учеными, художниками, актерами.

Московское общество первым познакомилось с «Борисом Годуновым», этим любимым творением Пушкина, созданным в годы Михайловского изгнания. Поэт несколько раз читал свою трагедию у Соболевского, Веневитинова, Вяземского, Баратынского. Об одном таком чтении рассказывает в своих воспоминаниях М. П. Погодин: «Какое действие произвело на всех нас это чтение, передать невозможно… Мы смотрели друг на друга долго и потом бросились к Пушкину. Начались объятия, поднялся шум, раздался смех, полились слезы поздравления! О, какое удивительное то было утро, оставившее следы на всю жизнь»

Часто бывал Пушкин в доме Ушаковых на Пресне, его можно было встретить и в блестящем литературном салоне «царицы муз и красоты» Зинаиды Волконской, и в шумной «республике у Красных ворот», как называли москвичи дом близких знакомых поэта А. П. Елагиной и ее сыновей, И. В. и П. В. Киреевских.

Зимой 1828/29 года на одном из московских балов Пушкин впервые увидел Наталью Гончарову, совсем еще юную девушку, поразившую его удивительной красотой. История любви поэта, весь долгий предсвадебный период были очень трудными, наполненными мучительной тревогой, неуверенностью, сомнениями. «Черт меня догадал бредить о счастии, как будто я для него создан», - с горечью писал поэт другу из Москвы в августе 1830 года.

18 февраля 1831 года Наталья Николаевна стала женой Пушкина; венчанье было в церкви Большого Вознесения у Никитских ворот.

А через несколько дней после свадьбы Пушкин писал П. А. Плетневу: «Я женат - и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось, - лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился». До весны 1831 года Пушкины жили в Москве на Арбате (теперь д. № 53), а потом переехали в Петербург.

С 1826 по 1834 год Пушкин бывал в Москве ежегодно, а иногда и по два-три раза в году. В последний (шестнадцатый) раз он приехал в Москву 3 мая 1836 года. Приехал, полный творческих планов, увлеченный работой над «Историей Петра», чтобы заниматься в архиве, изучить материалы и документы, необходимые для его труда. В Москву привели его и многие дела, связанные с изданием «Современника», с поисками новых сотрудников, с привлечением в журнал свежих литературных сил. Времени не хватало. «В архивах я был, - писал Пушкин жене, - и принужден буду опять в них зарыться месяцев на шесть». Но этим планам не суждено было осуществиться; «История Петра», как и многие другие замыслы поэта, осталась незавершенной. 20 мая Пушкин уехал в Петербург, и не прошло и года, как Москва получила трагическое известие о гибели поэта. Сохранилось множество свидетельств той глубокой скорби, горечи, негодования, которые охватили самые широкие круги русского общества. Потрясена была и Москва. Вот несколько отрывков из писем друзей поэта, литераторов, представителей московской интеллигенции, написанных в начале февраля 1837 года, то есть в первые дни по получении горестной вести:

«Какое ужасное происшествие! Какая потеря для всей России! Воистину общественное бедствие!» (Д. Давыдов). «Мы лишились таланта первостепенного, может быть, еще не достигшего своего полного развития, который совершил бы непредвиденное… Не могу выразить, что я чувствую; знаю только, что я потрясен глубоко и со слезами, ропотом, недоумением беспрестанно себя спрашиваю: зачем это так, а не иначе?» (Е. Баратынский).

«Бедный Пушкин! Вот чем кончилось его поприще! Смерть Ленского в «Онегине» была пророчеством… Один истинный поэт был на Руси, и тот не совершил вполне своего призвания…» (В. Белинский).

«В Москве все так огорчены и поражены смертью Пушкина, что только и говорят об нем. О, это потеря общая, она не принадлежит исключительно нам, русским, это потеря для всего человечества… У нас в Москве пишут стихи о Пушкине, хотят их читать в обществе, хотели сделать торжественную панихиду по нем. У вас в Петербурге не все так понимают эту потерю». (В. Аксакова - дочь писателя С. Т. Аксакова). Письмо П. Вяземского из Петербурга с подробным описанием последних дней и похорон Пушкина расходилось по Москве во множестве копий. Сохранилось важное свидетельство об огромном интересе к нему среди самых разных слоев населения. Московский почтдиректор А. Я. Булгаков писал Вяземскому: «Ты желал гласности письму твоему, и желание твое сбывается с возрастающей всякий день прогрессией. Мне нет отбоя от требований… Что удивительно - это то, что не один образованный круг оказывает участие сие, но купцы, мелкий народ. Например, мои почтамтские: когда им было читать Пушкина, и им ли его хорошо понимать, работая с утра до вечера всякий день и не имея иного в голове, как цыфирь, и имена городов? Ну, нет!… Множество наших чиновников просит позволения списать письмо для себя: позволите ли? Быть так!» (11 февраля 1837 г.).

В сотнях списков расходились по Москве пронзительные, набатные стихи Лермонтова…

С тех пор прошло более столетия. Далеко вперед ушла Россия. Неузнаваемо изменились ее государственный строй, ее общественное устройство, ее просвещенность, культура, искусство. Неузнаваем и облик нашей древней столицы. Нет уже многих домов, знакомых Пушкину, иной вид имеют площади и бульвары, новые улицы и проспекты протянулись в местах, расположенных в пушкинское время далеко за пределами города. Но память о великом поэте бережно хранится москвичами. На сохранившихся зданиях, где бывал или жил Пушкин, установлены мемориальные доски; на месте дома, где родился поэт, стоит школа, носящая его имя; имя Пушкина присвоено и многим учреждениям столицы; у подножия памятника Пушкину - первого в России памятника поэту - круглый год лежат живые цветы. В 1958 году в Москве создан Государственный музей А. С. Пушкина. Среди его коллекций особое место занимают московские материалы. С некоторыми из них мы знакомим читателя в этом издании.

Литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.

… Перед ними

Уж белокаменной Москвы,

Как жар, крестами золотыми

Горят старинные главы.

Ах, братцы! как я был доволен,

Когда церквей и колоколен,

Садов, чертогов полукруг

Открылся предо мною вдруг!

Как часто в горестной разлуке,

В моей блуждающей судьбе,

Москва, я думал о тебе!

Москва… как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

Пушкин. «Евгений Онегин», гл. VII.

«Когда вечернее солнце во всем великолепии склоняется за Воробьевы горы, то войди в Кремль и сядь на высокую деревянную лестницу. Вся панорама Москвы за рекой!… Чудесное смешение зелени с домами, цветущих садов с высокими замками древних бояр; чудесная противоположность видов городских с сельскими видами. Одним словом, здесь представляется взорам картина, достойная величайшей в мире столицы, построенной величайшим народом на приятнейшем месте. Тот, кто, стоя в Кремле и холодными глазами смотрев на исполинские башни, на деревянные монастыри, на величественное Замоскворечье, не гордился своим отечеством и не благословлял России, для того (и я скажу это смело) чуждо все великое, ибо он был жалостно ограблен природой при самом его рождении…»

К. Батюшков. «Прогулка по Москве», 1812 г.

Картина Ф. Гильфердинга. Конец XVIII в.

«Увлекаемые каким-то неизъяснимым чувством патриотизма, мы не можем равнодушно смотреть на Красную площадь. С самых отдаленных времен, и может быть даже со времени основания Москвы, она была свидетельницею важных происшествий: посмотрите на сию стену Кремля, обращенную к площади. Это то место, на которое при осадах Москвы более всего нападали враги, посмотрите на нее, и воображению вашему представится, как предки наши в полном вооружении своего времени стояли на оной между зубцами и с хладнокровным мужеством отражали нападение неприятелей: тучи стрел летели на Кремль, трупы убитых валились со стен, но храбрые не ослабевали: они заступали места поверженных, поражали врагов, дерзавших приближиться к стенам, и трупами их устилали сию площадь».

«Москва или Исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского», ч. II. М., 1827 г.

«Едва оставив Кремль, выходите вы Никольскими воротами в Китай-город, как знаменитая Красная площадь представляется взору вашему - это огромнейшая из площадей московских… С утра до вечера видны здесь пестрые толпы народа. С противупо-ложной стороны Кремля обстроена она в 1786 году торговыми каменными рядами; не говорим о первоначальном виде бывших на сем же месте лавок: это было весьма странное смешение всякого рода торговцев, произвольно строивших себе лавки. Новые торговые ряды имеют хорошую форму, особенно прикрытые 1815 года колоннадою, они составляют отличное наружное украшение площади; жаль только, что в будни нельзя совершенно видеть сей колоннады рядов, ибо множество экипажей и извозчиков, стоя на всем сем протяжении, заслоняют вид оной».

Там же.

Картина Ф. Алексеева. 1800-е гг.

«Всякий, кто захочет осмотреть все достопамятности Москвы, конечно, не преминет побывать и на Каменном мосту, подивиться его архитектуре и полюбоваться на прелестные виды в обе стороны… Каменный мост начат строиться в 1687 году… Пишут, что в первый год выстроен только один столб и что все строение продолжалось пять лет. И в самом деле, кажется менее и нельзя употребить времени на сооружение такового моста. Он построен с шестью арками; весьма широк и обложен весь диким тесаным камнем, по бокам тротуары для пешеходцев, огражденные с обеих сторон каменными перилами».

«Москва или Исторический путеводитель…»,

ч. III. M., 1831 г.

«Вправо от Василия Блаженного, под крутым скатом, течет мелкая, широкая, грязная Москва-река, изнемогая под множеством тяжких судов, нагруженных хлебом и дровами… На западе… возвышаются арки Каменного моста, который дугой перегибается с одного берега на другой; вода, удержанная небольшой запрудой, с шумом и пеной вырывается из-под него, образуя между сводами небольшие водопады, которые часто, особливо весной, привлекают любопытство московских зевак, а иногда принимают в свои недра тело бедного грешника… Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю столицу во всем ее блеске, ибо подобно красавице, показывающей только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может произвести на душу сильное впечатление».

М. Ю. Лермонтов.

«Панорама Москвы», 1834 г.

Картина неизвестного художника. 1830-е гг.

«Весь Кремль есть памятник исторический… В Кремле каждый шаг ознаменован достопамятным происшествием, и у каждого зубца стен его являлся защитник…

Покровский собор, что на рву, обыкновенно называемый Василием Блаженным… основан Иоанном Грозным 1554 года в ознаменование благодарности за покорение Казани. Носилась народная молва, будто бы царь приказал выколоть глаза зодчему оной, сказав: «Хочу, чтобы сия церковь была единственною по красоте своей…»

«Путеводитель по Москве. Изданный Сергеем Глинкою, сообразно французскому подлиннику г. Леконта де Лаво. с некоторыми пересочиненными и дополненными статьями». М. 1824 г.

«…за самой стеной, которая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой башней, покрытой как чешуей зелеными черепицами, немного левее этой башни являются бесчисленные купола церкви Василия Блаженного, семидесяти приделам которой дивятся все иностранцы и которую ни один русский не потрудился еще описать подробно.

Она, как древний Вавилонский столп, состоит из нескольких уступов, кои оканчиваются огромной, зубчатой, радужного цвета главой… Кругом нее рассеяно по всем уступам ярусов множество второклассных глав, совершенно не похожих одна на другую… Весьма немногие жители Москвы решались обойти все приделы сего храма. Его мрачная наружность наводит на душу какое-то уныние; кажется, видишь перед собой самого Иоанна Грозного, - но таковым, каков он был в последние годы своей жизни».

М. Ю. Лермонтов. «Панорама Москвы». 1834 г.

Рисунок неизвестного художника. 1810-е гг.

КРЕМЛЬ, РАЗРУШЕННЫЙ ФРАНЦУЗАМИ В 1812 ГОДУ

Где ты, краса Москвы стоглавой,

Родимой прелесть стороны?

Где прежде взору град являлся величавый,

Развалины теперь одни;

Москва, сколь русскому твой зрак унылый страшен!

Исчезли здания вельможей и царей,

Все пламень истребил.

Венцы затмились башен,

Чертоги пали богачей.

И там, где роскошь обитала

В сенистых рощах и садах,

Где мирт благоухал и липа трепетала,

Там ныне угли, пепел, прах.

В часы безмолвные прекрасной, летней нощи

Веселье шумное туда не полетит,

Не блещут уж в огнях брега и светлы рощи:

Все мертво, все молчит.

Пушкин.

«Воспоминания в Царском Селе», 1814 г.

Картина неизвестного художника 1810-е гг.

Края Москвы, края родные,

Где на заре цветущих лет

Часы беспечности я тратил золотые,

Не зная горести и бед,

И вы их видели, врагов моей отчизны!

И вас багрила кровь и пламень пожирал!

И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;

Вотще лишь гневом дух пылал!…

Пушкин.

«Воспоминания в Царском Селе», 1814 г.

«Вихри дыма клубились над городом, а солнце, скрываемое ими от очей, казалось щитом мрачным и кровавым. Шум, производимый прежде в столице деятельным народонаселением, заменен был тогда гробовым безмолвием, прерываемым только ревом, подобным волнам бурного моря, и сей рев происходил от ветра, который сильно разливая огненные потоки, стремился распространять и ускорять разрушение!»

С. Глинка. «Путеводитель…», 1824 г.

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас… и племена сразились,

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега.

Пушкин. «Была пора: наш праздник молодой…» 1836 г.

Акварель неизвестного художника. 1820-е гг.

Вот, окружен своей дубравой,

Петровский замок.

Мрачно он Недавнею гордится славой.

Напрасно ждал Наполеон,

Последним счастьем упоенный,

Москвы коленопреклоненной

С ключами старого Кремля:

Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинной головою.

Не праздник, не приемный дар,

Она готовила пожар

Нетерпеливому герою.

Отселе, в думу погружен,

Глядел на грозный пламень он.

Пушкин. «Евгений Онегин», гл. VII.

«Весною того же года Пушкин спешил отправиться в Петербург, и мы были приглашены проводить его… Вокруг исторического Петровского дворца, где несколько дней укрывался Наполеон от московского пожара в 1812 году, было несколько старинных, очень незатейливых дач, стоявших отдельно одна от другой, а все остальное пространство, почти вплоть до заставы, было изрыто, заброшено или покрыто огородами и даже полями с хлебом.

В эту-то пустыню, на дачу Соболевского, около вечера, стали собираться знакомые и близкие Пушкина… Уже поданы были свечи, когда он явился, рассеянный, невеселый… и тотчас после ужина заторопился ехать».

К. Полевой. «Записки о жизни и сочинениях Н. А. Полевого» (из записей о 1827 г.).

«Первоначально Московский Университет открыт был 1755 года, Апреля 26, в казенном доме у Воскресенских ворот…

1786 года, Августа 26, началась закладка и потом продолжалось строение Университета… под надзиранием директора Павла Ивановича Фонвизина и архитектора Матвея Федоровича Козакова… Пожарное пламя, обратившее в пепел древнюю Столицу, не пощадило и сего святилища наук. Гордый завоеватель торжественно возвещал, что с разрушением Москвы и учебных ее заведений просвещение исчезнет в России на целое столетие. Не сбылось его предсказание. Вместе со славою России и Университет Московский воссиял в новом блеске».

С. Глинка. «Путеводитель…», 1824 г.

«…просвещение любит город, где Шувалов основал университет по предначертанию Ломоносова… Ученость, любовь к искусству и таланты неоспоримо на стороне Москвы».

Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург», 1834 г.

«Когда он вошел с Уваровым, для меня точно солнце озарило всю аудиторию [1]… Мы все жадно впились глазами в Пушкина. Давыдов оканчивал лекцию. Речь шла о «Слове о полку Игоревом». Тут же ожидал своей очереди читать лекцию, после Давыдова, и Ка-ченовский. Нечаянно между ними завязался по поводу «Слова о полку Игоревом» разговор, который мало-помалу перешел в горячий спор… Я не припомню подробностей их состязания, - помню только, что Пушкин горячо отстаивал подлинность древнерусского эпоса…»

И. А. Гончаров. Из университетских воспоминаний.

[1] Пушкин посетил Московский университет 27 сентября 1832 г.

Раскрашенная литография. 1825 г.

Литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.

«На сем же месте стоял прежде бывший Каменный театр, называвшийся Петровским, потому что стоял в упор улицы Петровки… Театр сей в 1805 году сгорел; на месте и даже на фундаменте прежнего основан нынешний и есть образец отличного вкуса. Зодчий оного г. Бове, известный по столь многим хорошим зданиям в Москве, особенно может гордиться сим произведением искусства - таково общее мнение».

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. III. M… 1831 г.

Архивны юноши толпою

На Таню чопорно глядят

И про нее между собою

Неблагосклонно говорят.

Один какой-то шут печальный

Ее находит идеальной

И, прислонившись у дверей,

Элегию готовит ей…

Но там, где Мельпомены бурной

Протяжный раздается вой,

Где машет мантией мишурной

Она пред хладною толпой,

Где Талия тихонько дремлет

И плескам дружеским не внемлет,

Где Терпсихоре лишь одной

Дивится зритель молодой

(Что было также в прежни леты,

Во время ваше и мое),

Не обратились на нее

Ни дам ревнивые лорнеты,

Ни трубки модных знатоков

Из лож и кресельных рядов.

Пушкин. «Евгений Онегин», гл. VII.

Литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.

Москва Онегина встречает

Своей спесивой суетой,

Своими девами прельщает,

Стерляжьей потчует ухой.

Он слышит на больших обедах

Рассказы отставных бояр,

Он видит Кремль, Тверской бульвар…

Пушкин.

«Отрывки из путешествия Онегина»

(из черновых рукописей).

«Вот место, славное гуляньем своим. Средняя большая дорога обсажена липами… Из всех бульваров он есть теперь лучший. По сторонам дорог расположены прекрасные куртины с цветами… есть два искусственные водоема, наполняемые по произволению водою; в летние вечера вставляются разные трубки для фонтанов, и вода бьет слишком на полторы сажени… Здесь ежедневно собирается множество прогуливающихся и иногда даже так много, что бывает тесно. В некоторых расстояниях поставлены скамейки для отдохновения. С обеих сторон бульвара прекрасные здания и особенно из оных отличается великолепною фасадою дом г. генерал-майора И. Н. Римского-Корсакова».

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. III. M., 1831 г.

Раскрашенная литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.

«Тут три сада, простирающиеся от Воскресенских ворот до Троицких, от Троицких до Боровицких, а от Боровицких до набережной. Первый соединяется со вторым Боровицким мостом. С обоих концов ограждены они великолепными решетками, а с одной стороны загородкою, которая, украшая их, не заслоняет вида. Стены и башни придают новые прелести сей картине. Перед лицом сих древних памятников является новый памятник вкуса и образованности. В другом месте были бы сии сады простым английским гульбищем, а здесь сделались они единственными…»

С. Глинка. «Путеводитель…». М. 1824 г.

«О Москва! Москва! вечно юная, вечно веселая - как не любить тебя! где, в каком другом городе русском, найдется такое пристрастие к новому, к новостям, к переменам? Новое гулянье, новый магазин, новый актер занимают Москву более, чем такая же новость всю Россию!… Давно ли гремела слава Кремлевского сада? Только и говорили, что о его дорожках, липках, горках, резеде; с утра до вечера гуляли только в одном Кремлевском саду. Давно ли восхищалась Москва и лошадьми и девицами Турнье? И сад и Турнье забыты теперь - в чести минеральные воды!»

М. Яковлев. «Записки москвича». М., 1829 г.

Литография. 1843 г

«Старый и знаменитый Лодер… завел первые в России искусственные минеральные воды. Они только что были открыты над Москвой-рекой, близ Крымского брода, в переулке, в обширном доме с двумя пристроенными галереями и садом. Всякий день рано поутру ходил я пешком по Старой Конюшенной на Остоженку. Движение, благорастворенный утренний воздух, гремящая музыка и веселые толпы гуляющих больных (из коих на две трети было здоровых), разгоняя мрачные мысли, нравственно врачевали меня не менее, чем мариенбадская вода, коей я упивался».

Ф. Ф. Вигель. «Записки» (из записей о 1828 г.).

«Я искренне порадовался Остоженским источникам!… Кажется все, что есть лучшего в Москве - все на водах! Следовательно, все лучшее нездорово? Нет - но теперь в моде быть нездоровым и пить воды! Долго ли продолжится эта страсть к водопитию - не знаю, но предсказываю, что воды наши год от году все будут славнее и славнее…»

М. Яковлев. «Записки москвича». М., 1829 г.

«Жуковский… говорят, очень болен. Убеди его куда-нибудь съездить, хоть в Москву к искусственным водам».

П. А. Вяземский.

Из письма к А. С. Пушкину, 17 июня 1831 г.

Гравюра Ф. Лорье с оригинала Г. Делабарта. 1799 г.

«…оный стоит на возвышении. Отлогость горы к улице образует прекрасный английского вкуса сад. Здесь видите выстланный камнем пруд, тут боскет, там фонтан или грот, в ином месте дикая пещера. Некогда, запомнят старожилы, плавали по сему пруду лебеди, ходили журавли по дорожкам, павлины разных пород, бегали кролики и, словом сказать, дом и сад Пашкова приносил удовольствие не только хозяину, но и всем жителям московским, толпами стекавшимся посмотреть на сад, на освещенный плошками дом, и на редких птиц и зверей в саду находящихся… Ныне… - все в самом жалком состоянии. Огромный 4-х этажный дом - образец прекраснейшей архитектуры, только что не развалины; окошки забиты досками, сад порос мохом и густою травою, пруды пусты, и вместо прекрасных птиц все боскеты, гроты и пещеры служат убежищем галок и воробьев».

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. III. М., 1831 г.

«…некогда Москва была сборным местом для всего русского дворянства, которое изо всех провинций съезжалось в нее на зиму. Блестящая гвардейская молодежь налетала туда ж из Петербурга. Во всех концах древней столицы гремела музыка, и везде была толпа… Но куда девалась эта шумная, праздная, беззаботная жизнь?… Ныне в присмиревшей Москве огромные боярские дома стоят печально между широким двором, заросшим травою, и садом, запущенным и одичалым»

Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург». 1834 г.

Литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.

«От самого начала сей улицы… вы видите направо и налево сплошной ряд магазинов с различными товарами и большею частию с дамскими уборами… С раннего утра до позднего вечера видите вы здесь множество экипажей и редкой из них поедет не обок-лав себя покупками, и за какую же цену? все в три-дорога…

Некогда была здесь слобода кузнецов, почему и мост и переулок назван Кузнецким. Они ковали здесь железо и кровавым потом выковывали себе денную пищу; теперь иностранцы выковывают себе золото, мода и непостоянство вкуса суть руда, обогащающая их… Кстати, прочтем несколько стихов из Онегина, где г. Пушкин, отличный наш Поэт, описывает кабинет молодого вертопраха:

Все, чем для прихоти обильной

Торгует Лондон щепетильный

И по балтическим волнам

За лес и сало возит нам,

Все, что в Париже вкус голодный,

Полезный промысел избрав,

Изобретает для забав,

Для роскоши, для неги модной…

Все, все сие найдете вы здесь, наш читатель».

«Москва или Исторический путеводитель…» ч. III. M., 1831 г.

«Важная новость: французские вывески, уничтоженные Растопчиным в год, когда ты родилась, появились опять на Кузнецком мосту. По своему обыкновению бродил я по книжным лавкам и ничего путного не нашел».

Пушкин. Из письма к жене, 27 августа 1833 г.

Литография Арну с оригинала Ж. Вивьена. 1850-е гг.

«…на валу Земляного города видите вы великолепно выстроенные каменные ворота, с шестью по сторонам каменными же пирамидами. Они одни уже остались в Столице нашей памятником прежде бывших ворот… На верху ворот поставлена бронзовая вызолоченная статуя Славы, по сторонам в барельефах трофеи и оружие».

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. IV. М., 1831 г.

«В Москве наступило самое жаркое литературное время (1826 - 1827 гг.). Всякой день слышалось о чем-нибудь новом… Пушкин прочел «Пророка» (который после «Бориса» произвел наибольшее действие) и познакомил нас со следующими главами «Онегина»… Вечера живые и веселые следовали один за другим, у Елагиных и Киреевских за Красными воротами, у Веневитиновых, у меня, у Соболевского в доме на Дмитровке, у княгини Волконской на Тверской…»

М. П. Погодин. Из воспоминаний о Пушкине.

Литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.

«Пруды украшают город и делают прелестное гулянье. Там собираются те, которые н«имеют подмосковных, и гуляют до ночи. Посмотри, как эти места и решетки красивы Жаль, что берега, украшенные столь миловидными домами и зеленым лугом, не довольно широки. Большое стечение экипажей со всех концов обширного города, певчие и роговая музыка делают сие гульбище одним из приятнейших. Здесь те же люди, что н: бульваре, но с большей свободой. Какое множество прелестных женщин! Москву пои стине можно назвать Цитерой».

К. Батюшков. «Прогулка по Москве»

1812 г.

Вы избалованы природой;

Она пристрастна к вам была,

И наша вечная хвала

Вам кажется докучной одой.

Вы сами знаете давно,

Что вас любить немудрено,

Что нежным взором вы Армида,

Что легким станом вы Сильфида,

Что ваши алые уста,

Как гармоническая роза…

И наши рифмы, наша проза

Пред вами шум и суета.

Но красоты воспоминанье

Нам сердце трогает тайком -

И строк небрежных начертанье

Вношу смиренно в ваш альбом.

Авось на память поневоле

Придет вам тот, кто вас певал

В те дни, как Пресненское поле

Еще забор не заграждал.

Пушкин.

«Ел. Н. Ушаковой. В альбом», 1829 г.

Раскрашенная литография. 1825 г.

«Китай-город было и есть лучшим местом Москвы в отношении к торговле и промышленности… Здесь находятся гостиный двор, торговые ряды, биржи, разные оптовые магазины, присутственные места и множество подворьев для приезжающих… Решительно можно сказать: кто не был в Китай Городе нашем, не ходил по кипящим многолюдством здешним улицам: Никольской, Ильинской и Варварской, не проходил по разным торговым рядам, не осмотрел большого гостиного двора, не постоял на купеческой бирже и не заглядывал в кофейные и ресторации… - тот не видал еще Москвы».

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. II. М, 1827 г.

«Воздух в Москве чище и здоровее других европейских городов. Мы уже сказали, что сей город расположен на площади довольно возвышенной; притом же широкие улицы и низкие домы не преграждают течения воздуха и ветер легко истребляет гнилость… Улицы московские намощены камнем, доставляемым большею частию дном Москвы-реки. Минералогист на сей мостовой встретит разноцветную яшму, базальт, звездчатый коралл, амоновы рога и проч.».

С. Глинка. «Путеводитель…». М., 1824 г.

Акварель Г. Делабарта. Конец XVII! в.

«От самого Кудрина видите вы ряд деревянных балаганов, выстроенных из тесу по прекрасным фасадам разного вкуса, то в виде готических, то в виде индейских пагод, то китайских минаретов, то итальянского и смешанного стиля… в интервалах балаганов видите вы палатки,… видите также круглые качели в ящиках,… здесь коньки, искусно сделанные; иногда летние горы… Начиная с десяти часов утра и до десяти вечера вы слышите неумолкный звук музыки, а как в каждом балагане играют особую штуку, то общее соединение звуков составляет нечто странное…»

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. III. M., 1931 г.

Я помню, на гульбище шумном,

Дыша веселием безумным,

И говорлива и жива,

Толпилась некогда Москва…

Вдруг все стеснилось, и с волненьем,

Одним стремительным движеньем

Толпа рванулася вперед…

И мне сказали: он идет!

- Он, наш поэт, он наша слава,

Любимец общий!… - Величавый,

Но смелый, ловкий и живой

Прошел он быстро предо мной [1].

И глубоко в воображеньи

Запечатлелось выраженье

Его высокого чела;

Я отгадала, поняла

На нем и гения сиянье,

И знак высокого посланья;

Им мысль моя была полна…

Е. Растопчина. «Две встречи», 1838 г.

[1] Е. Растопчина встретила Пушкина на гулянье под Новинским 8 апреля 1827 г.

Литография с оригинала К. Рабуса. 1840-е гг.

На тихих берегах Москвы

Церквей, венчанные крестами,

Сияют ветхие главы

Над монастырскими стенами.

Кругом простерлись по холмам

Вовек не рубленные рощи,

Издавна почивают там Угодника святые мощи.

Пушкин. 1822 г.

«У монастыря сего бывает гулянье 1-го Августа, на которое стекается множество народа. Самое гулянье располагается частию по горе около стен монастырских и большею частию под крутою горою монастыря на равнине, примыкающей к Москве-реке… Надобно признаться, что вид с горы на Москву и ея окрестности стоит кисти искусного художника… Особенно обворожителен вид Кремля…»

«Москва или Исторический путеводитель…», ч. IV. М., 1831 г.

Раскрашенная гравюра Ф. Дюрфельдта. Конец XVIII в.

Прощай, свидетель падшей славы,

Петровский замок. Ну! не стой,

Пошел! Уже столпы заставы

Белеют; вот уж по Тверской

Возок несется чрез ухабы.

Мелькают мимо будки, бабы.

Мальчишки, лавки, фонари,

Дворцы, сады, монастыри,

Бухарцы, сани, огороды,

Купцы, лачужки, мужики,

Бульвары, башни, казаки.

Аптеки, магазины моды,

Балконы, львы на воротах

И стаи галок на крестах.

Пушкин. «Евгений Онегин», гл. VII.

«В Москве письма принимаются до 12 часов - а я въехал в Тверскую заставу ровно в 11, следственно, и отложил писать к тебе от другого дня».

Пушкин. Из письма к жене, 3 октября 1832 г.

А. Опекушин.

Памятник А. С. Пушкину в Москве.

1880 г. Фотография 1969 г.

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа,

Вознесся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру - душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит -

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу.

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

Веленью божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца;

Хвалу и клевету приемли равнодушно,

И не оспоривай глупца.

Пушкин, 1836 г.

Автор-составитель

МУЗА Елена Владимировна

Редактор И. В. Миланова, Художник Д. Г. Бязров Техн. редактор Л. Н. Волкова Корректор Е. Раевская

А06079. 19/IV-71 г. Бум 62x94 1/18. Физ. печ. л. 3,0. Уч.-изд. л. 2,5. Тираж 100.000 экз. 8 - 2 - 5. 417 - 71. ИЗО-378. Цена 39 коп. Зак. 611.

Издательство «Советская Россия». Москва, проезд Сапунова, 13/15.

Фабрика офсетной печати № 2 Росглавполиграф-прома Комитета по печати при Совете Министров РСФСР, г. Дмитров Московской области, Московская. 3.

Цена 39 коп.

Вид Москвы

Красная площадь

Вид на Кремль и храм Василия Блаженного

Вид Кремля и Каменного моста

Пожар Москвы

Кремль, разрушенный французами

Петровский замок

Московский Университет

Большой театр

Тверской бульвар

Манеж и. Кремлевский сад

Заведение искусственных минеральных вод

Вид Моховой и дома Пашкова

Кузнецкий мост

Красные ворота

Вид Пресненских прудов

Вид Варварской улицы и гостиного двора

Вид Подновинского предместья

Вид Симонова монастыря

Московская застава

Площадь Пушкина