Кремлевский ветер

Песок, слой камня, песок, затем еще слой камня и снова песок. Лазерное сверло вспыхнуло зелёным лучом, его свет отразился в потускневшем стекле огромной, исполинской звезды и осветил клочок бескрайней, идеально плоской пустыни. Профессор накрыл сверло своим пуховиком и съёжился от холода, подул холодный кремлевский ветер.

Вспышка света чуть не оставила отряд черных копателей без техника. Витька Сабанеев, совсем еще молодой учёный, двадцати пяти лет от роду, долговязый и тощий, устанавливал на одном из лучей звезды камеры ночного видения и датчики движения. Ослеплённый зеленой вспышкой он схватился рукой за кусок стекла вместо железной балки, порезал ладонь и сорвался вниз. Спас страховой левитатор. Прибор замедлил падение, техник плавно спикировал вниз, вскочил на ноги и тут же бросился на Профессора, сорвав с его лица респиратор окровавленной рукой.

– Старый дурак, ты, что в Казань захотел лес валить? Да сюда сейчас все ФСО слетится!

– Виктор, да кто ж знал, что оно так сильно отразит! Я думал сверло пойдет мягко как в Казахстане, а тут не земля, а один камень.

– Я чуть на люк не упал, ты это понимаешь?

Техника остановил руководитель экспедиции. Тучный мужчина в эко-шубе, противогазе и военной шапке ушанке, которого все называли просто Турком, опустил свою мясистую украшенную перстнями пятерню на его плечо.

– Тещина, парни, тещина. Что на радарах?

Сабанеев обернулся, снял очки и взглянул на экран своего ноутбука. Звезда с высоты птичьего полета в инфракрасном спектре, рядом с ней пять точек – три в куче – это он, Турок и Профессор, метрах в двухстах еще две – его жена Лена, молодой аспирант кафедры истории в Рязанском университете и проводник – бывший лейтенант армии России по фамилии Завьялов. Техник облегченно выдохнул. Во-первых на карте кроме них на расстоянии сотни километров никого не было, а во-вторых точки его жены и лейтенанта находились в пятнадцати метрах друг от друга. Ему очень не хотелось оставлять жену в лагере с молодым подтянутым провожатым, но московские ветра и долгая дорога по бескрайней пустоши сильно ее измотали.

Профессор снял свой пуховик со сверла, куртка оказалась прожжена на спине и чадила едким чёрным дымом. Он с сожалением посмотрел на неё, потрогал опалённые края дыры и бросил ее в коробку с мусором.

Турок достал аптечку и перевязал рану техника. Свободной рукой Витька несколько раз щелкнул по цифровым часам чтобы вызвать грузчика-дрона. Металлический работяга с заклеенными чёрной пленкой сигнальными огнями практически бесшумно спикировал с высоты на точку раскопок, закрепил сверлильный станок магнитами, оторвал его от земли и медленно полетел в сторону лагеря. Все трое присели чтобы осмотреть небольшое, оставшееся после сверления отверстие, Профессор провёл пальцем по его острой кромке, и толкнул вниз небольшой круглый камешек. Через секунду раздался громкий металлический звон. Турок сел на землю и рассмеялся.

– Бынго! Завтра начнём рыть! Вытька, заканчивай работу, мы с Профессором пока сделаем разметку.

Техник встал и подтянулся на лестнице, ведущей к верхнему лучу звезды, Профессор достал из пиджака гибкий экран-карту. Часы всех троих мужчин разом пикнули – до рассвета осталось всего несколько часов.

***

В Москве рассвело. Огромная звезда отразила первые солнечные лучи на спинах Турка и Профессора, которые уже покинули место раскопок. В лагере они вместе с лейтенантом-провожатым накрыли все, запакованное в целлофан оборудование тонкой зеркальной пленкой, полностью скрывающей тепловое излучение и включили маскировочные сетки на палатках. Через минут двадцать прибежал техник Сабанеев, он не успел закончить работу, на радаре показались военные дроны. Турок по списку проверил все использованные ночью машины и скрупулёзно перебрал коробку с мусором, их мог выдать любой случайно брошенный на месте предмет. После этого четверо мужчин расселись в холле общей палатки, потушили огонь электрического костра, закутались в зеркальную пленку с головой и затаили дыхание. В центр импровизированного круга техник положил свои часы, на их экране происходило непрерывное движение, рой желтых точек кружил вокруг звезды, анализируя каждый сантиметр поверхности.

– Отвэрстие. Замаскировали отвэрстие? – тревожным шепотом спросил турок.

– Я пленкой накрыл, – ответил техник.

– А камэры?

– И камеры тоже.

Туча военных дронов начала рассеиваться, один из них пролетел в нескольких метрах над палатками, услышав жужжание, Профессор зажмурил глаза. Дрон пролетел мимо.

– Все хорошо, – Турок скинул пленку, включил электро-костёр и поджег от него сигарету.

Профессор достал из-под походного стула уже початую бутылку портвейна и резким рывком сдернул резиновую крышку, к нему тут же потянулись походные кружки.

– На секунду я подумал, что сейчас будет как в Казахстане, – произнёс он, наполняя емкости темным, резко пахнущим алкоголем почти до краев.

– А что было в Казахстане? – спросил лейтенант.

– Павизали нас, – ответил Турок, выдыхая дым высоко под самый купол палатки, – мы доставали для один колликционэр космический чельнок. Пленка ветер сорвало, дрон в наш палатка три ракеты выпустил. Мы бэдный Профэссер два деня из-под завала доставали. Потом еще три месяц его по частям собирали в лучший клиныках Воркуты, рюка прилось из Китай заказывать, голову новую ставить, дорого конечно, но он своих денег стоит.