Кремль наконец выработал молодежную политику: тащить и не пущать

После 12-тысячной демонстрации «Идущих вместе» на Васильевском спуске наши СМИ наконец-то сообразили, что молодежь может не только танцевать и колоться, но и участвовать в политической жизни. И что «Идущие вместе» – это и есть «молодежь в политике».

На самом деле молодежная политическая сцена в России выглядит совсем не так, как ее представляют себе (и нам) СМИ. И «Идущие вместе» имеют к этой сцене наименьшее отношение.

Об «Идущих вместе» много написано в последнее время, но, к сожалению, то, что написано, – это в основном типичные образчики «журнализма». Рассмотреть это явление спокойно, трезво, строго научно, без эмоций и истерик никто и не пытался.

«Идущие вместе» созданы, конечно, по указанию из Кремля (это видно уже из того, что руководители «Идущих» раньше работали либо в Администрации президента, либо в предвыборном штабе Путина). То есть «Идущие» – это не самодеятельная молодежная организация. Это нечто, созданное продувными взрослыми дядями, которые вместо самой молодежи решают, что ей, молодежи, нужно, а что не нужно, куда идти, а куда не идти. Причем вместе.

Это во-первых. Во-вторых, «Идущие» – это движение не политическое (во всяком случае, пока). Не случайно «Идущие» были приглашены недавно в Кремль на встречу президента с «общественными организациями» – наряду с разными филателистами, садоводами-огородниками и прочими заведомо аполитичными объединениями.

У политической организации должна быть идеология. У «Идущих» никакой идеологии нет. Любовь к президенту Путину – это не идеология. У Путина, кстати, тоже никакой внятной идеологии нет. Так что броское клеймо «Путинюгенд», наклеенное на «Идущих», неверно. Да, конечно, первое, что требовали в Гитлерюгенде, – это любить фюрера. Но вслед за этой любовью Гитлерюгенд воспитывал беспрекословную преданность Рейху, «арийской нации», НСДАП, идеологии нацизма.

А у «Идущих» в области теории – каша. Они за православие, Великую Россию и против наркотиков. Маловато для идеологии. Да и враги у них какие-то странные: Пелевин и Децл. Относительно Пелевина еще можно строить какие-то предположения. Он враг либо потому, что занимается пропагандой наркотиков, либо потому, что в «Generation П» в нехорошем виде вывел власть и СМИ (точнее, власть СМИ) и провел «римейк-бренд» образа Че Гевары. Но вот чем руководству «Идущих» не угодил Децл, обычный рэпер, «раскрученный» богатыми родителями, вовсе не кумир молодежи, понять совсем невозможно.

Зачем же тогда Кремль играет в «Идущих»? Это – полигон. Или, если хотите, опытный образец. На «Идущих» отрабатывается новая методика работы с молодежью. Идеологии у «Идущих» потому и нет, что нужно добиться выполнения указаний без идеологического обоснования – то есть просто потому, что начальство приказало. Это не только не Гитлерюгенд, но даже не хунвэйбины (те все-таки не просто заучивали изречения Председателя Мао, а вникали в их суть, толковали – и в конце концов оказались в конфликте с самим Председателем).

Поэтому в «Идущих вместе» заманивают предоставлением благ: бесплатных билетов на дискотеку, в кино, в бассейн и т.п. А если отличишься – вывесят твою биографию на сайте «Идущих». А если приведешь несколько товарищей (как в «Гербалайфе») – тебя назначат аж «командиром отряда» и выдадут пейджер (за партийный счет). Представляете себе: какой-нибудь занюханный Красный Сулин, где производство давно остановилось, население живет на пенсии стариков, на то, что зарабатывают своим телом старшеклассницы на «трассе» (а до «трассы» еще топать 10 километров), да на то, что родителям удается вынести с заброшенных шахт – и продать в скупку цветных металлов. И тут ты приходишь в школу, в 8-й класс – с пейджером! А на пейджер тебе послания (указания) – аж из Москвы!

А если выслужишься в начальники (хи-хи, потому что эти места – денежные и уже заняты) – будет тебе радиотелефон. А потом и «мерседес» (вот приезжают же руководители «Идущих» в штаб-квартиру на «мерсах»…).

В городах покрупнее, где пейджером не заманишь, бывало, правда, и по-другому: звонили директору школы важные лица и давали указание: чтобы через 5 дней от твоей школы было 10 человек в «Идущие вместе» – не наркоманы, не двоечники, православные. Если не будет – пеняй на себя.

Поскольку из «Идущих» надо сделать роботов (чтобы в нужный момент предъявлять массовку всему миру, а может быть, и посылать ее изображать «стихийный народный гнев»), то хождение в бассейн (или на дискотеку) – дело не добровольное, а обязательное (попробуй откажись! – «ты что, Путина не любишь?!»). И уж если начальство приказало сочинять стихи во славу Путина – сочиняют все. Результаты такие:

Особенно хороши тут слова про «звезды», поскольку не объяснено, о каких звездах идет речь, – о тех, что на небе, о тех, что в шоу-бизнесе, или о тех, что на погонах…

«Все говорят, что мы – вместе, но немногие знают, в каком».

Если «Идущие вместе» – это неполитическая молодежная организация под видом политической, то существуют и обратные варианты, когда молодежь, формально аполитичная, активно выступает (точнее, используется) как политическая сила.

Во-первых, это, конечно, религиозные конфессии и крупнейшая из них – РПЦ. Формально РПЦ прямо политикой не занимается (вспомним Глеба Якунина, лишенного сана именно из-за активной политической деятельности), но это именно формально. На самом деле, как всем известно, РПЦ – один из активных игроков на политическом поле: ни для кого не секрет, что на президентских выборах РПЦ была с Ельциным, а затем – с Путиным. Трогательная «симфония» церкви с нынешней властью стала притчей во языцех и у нас, и за рубежом, где кое-кто уже диссертации защитил на тему «Новый русский цезарепапизм».

Непосредственно на молодежной политической арене РПЦ действует через православные организации мирян. Организации эти очень не любят «светиться», и потому большинство населения о них ничего никогда не слышало. А если и услышит – ничего не заподозрит. Ну, чем, например, может заниматься организация под названием «Православное братство во имя преподобного Сергия Радонежского и Серафима Саровского чудотворцев»? Понятное дело, благотворительностью.

Не тут-то было. И это «Братство», и несколько десятков других, входящих в организацию под названием «Союз православных братств», а заодно и те, кто в этот союз не входят (Союз православных граждан, Движение в защиту православной нравственности, Духовно-просветительское общество «Радонеж», движение «Россия Православная», Общество ревнителей памяти благоверного Великого князя Владимира Кирилловича, «Ревнители памяти митрополита Иоанна» и т.д., и т.д.), – организации скрыто-политические (в спектре от православного фундаментализма до православного фашизма). Все они занимаются идеологической и политической агитацией и пропагандой, активно вербуют в свои ряды молодежь, борются с другими политическими и идеологическими движениями. Только изредка их замечают центральные СМИ (как во время кампании против фильма «Последнее искушение Христа»), в основном же эти организации действуют (и успешно) на «горизонтальном уровне»: влияют на местную власть, заставляя ее ограничивать права и деятельность других конфессий, вводить де-факто «Закон Божий» в школах, изымать из школьных библиотек «растленную» (читай: атеистическую) литературу. Все это сплошь и рядом противозаконно, но, как правило, успешно осуществляется.

Молодежь у них – основная цель пропаганды и основной объект эксплуатации. Именно молодые «братчики» неутомимо ходят перед выборами и раздают по квартирам листовки в поддержку «правильных», православно-фундаменталистских кандидатов, молодежь ведет религиозную агитацию в школах среди сверстников, молодежь борется за «православную нравственность» (тут можно узнать особенно много интересного: знаете ли вы, например, что добрачная половая жизнь «портит породу» или что презерватив делается из «застывшей слюны Диавола»?).

Но РПЦ не уникальна и не оригинальна. Конкурент РПЦ – «карловацкая» Русская православная церковь за рубежом – активно (и полулегально) работает сразу во всех трех объединениях скаутов, действующих в России. Задача такая: превратить скаутское движение в православное и монархическое и сделать его «боевым отрядом» восстановления монархии Романовых в стране. Монархизм, как не крути – это политика.

Если кто-то думает, что мусульмане или буддисты действуют по-другому, – он ошибается. Просто активность их параконфессиональных организаций становится сюжетом выпусков новостей еще реже: когда разыгрывается какой-нибудь громкий конфликт из-за здания мечети или из-за вывоза в США ценного буддийского лечебника.

Но и «малые» конфессии от них не отстают. Как вы думаете, зачем пресловутый Виссарион строит свой «город солнца» в красноярской тайге? А затем, что он хочет стать политической властью. Расчет тут простой: чем больше в одном месте сосредоточится «виссарионитов» – тем больше у Виссариона голосов избирателей. Местные жители, разочарованные в политиках и политике и твердо выучившие, что «все начальники – ворюги», на выборы почти не ходят. Когда «виссарионитов» станет хотя бы процентов 30 от местного населения – они смогут избрать такую власть, какую захочет Виссарион. Легально, законно, демократическим путем.

Этот метод уже опробовали «братки». Казалось бы, криминал, банды – это не политика. Раньше была не политика. Теперь всё по-иному. Теперь нет просто бандитов, есть ОПГ – организованные преступные группировки. И эти ОПГ давно поняли, что необходимо иметь «крышу» во власти – и, напротив, обеспечивать местной власти криминальную «крышу». Никто на местах теперь не борется за власть, не заручившись поддержкой той или иной ОПГ. Отсюда и полный провал действий милиции по борьбе с вовлечением подростков и молодежи в криминальное сообщество. Какая же может быть борьба, если местные власти повсюду связаны с криминальным сообществом и, следовательно, не заинтересованы в такой борьбе?

Когда-то у нас много писали о «казанских» и прочих «молодежных группировках». Теперь не пишут. Можно подумать, ситуация стала лучше. Да, хулиганских группировок больше нет. Во всех крупных провинциальных городах молодежь поделена между «взрослыми» ОПГ. Теперь это уже не хулиганы, это «быки», которые включены в жесткую иерархию преступного мира. И теперь они не дерутся «район на район», а отстреливают друг друга в процессе передела сфер влияния в бизнесе и власти. Зайдите в любом областном городе на кладбище – и вы увидите стройные ряды свежих могил 18–20-летних парней, все как одна украшенные шикарными памятниками. Это закон: «братва» своих – даже самых мелких – хоронит «как надо». Нарушить закон – западло. Разве что всю группировку вырежут…

В той же Казани город давно разделен на сферы влияния местных ОПГ – каждая школа, каждое ПТУ. Внешнему наблюдателю кажется, что все молодые казанские «модные» (то есть, на самом деле, приблатненные) парни одинаковы настолько, словно принадлежат к одной секте: коротко стриженные, в джинсах и турецких свитерах, в одинаковых полупальто и ботинках с квадратными носами и пряжками, обязательно в кепке и с «барсеткой». Но местные «свой» клан от «чужого» отличают моментально – не хуже, чем древние шотландцы…

Третья категория: молодежные организации (отделения) крупных (преимущественно парламентских) политических партий. Это случай совсем удивительный. Формально, по всем параметрам, это люди прямо и непосредственно занимающиеся политикой. Но всё это лишь видимость. На самом деле мы имеем перед собой чиновников. Молодых, конечно, но чиновников. Их предшественников – комсомольских функционеров – советологи называли «аппаратчиками». Чистая правда. Даже внешне эта публика совершенно неотличима от комсомольских карьеристов времен «застоя».

При этом совершенно неважно, к «молодежному аппарату» какой партии эти люди принадлежат – к «Единству», «Отечеству» или КПРФ. Правила поведения у всех одни. И действия тоже однотипны: «молодые бюрократы» обеспечивают «молодежную поддержку» предвыборных кампаний – и, если их «старшие товарищи» добиваются успеха, они захватывают кабинеты комитетов по делам молодежи на местах. Тут же полностью заменяется штат в этих учреждениях: все, от столоначальника и до курьера, замещаются «своими, партийными».

Это всё – бюджетные деньги, неплохие ставки, различные льготы, поездки за рубеж и непыльная работа, заключающаяся преимущественно в составлении разных справок по молодежной тематике для руководства местной Думы (и/или губернатора), в высасывании из пальца графиков проведения «молодежных мероприятий», в составлении списков делегаций «по обмену опытом» (и в приеме у себя таких делегаций) и, наконец, в выбивании из всех инстанций денег на «молодежную политику», под каковой понимается исключительно проведение развлекательных мероприятий (преимущественно концертов поп-музыки) и «борьба с наркоманией, преступностью и бездуховностью».

В последнем случае легко обнаруживаются разные смешные несоответствия: весной прошлого года, например, в трех соседних областях Поволжья такие «молодые бюрократы» проводили скоординированную кампанию по борьбе с наркоманией. Объединяло мероприятия этой кампании только удивительная скудость выделенных средств (что было понятно, потому что большую часть «молодые бюрократы», независимо от партийной принадлежности, одинаково успешно разворовали). В остальном действия «борцов с наркоманией» (вот в этом и выразилась разная партийная принадлежность) прямо друг другу противоречили: одни раздавали бесплатно евангелия и призывали всех вместо того, чтобы колоться, идти исповедоваться батюшке, другие пугали тем, что наркоман не сможет сделать карьеру в бизнесе, а третьи раздавали бесплатные шприцы, перепутав борьбу с наркоманией с борьбой со СПИДом.

А в подмосковной Истре в то же самое время такие вот «молодые бюрократы» провели на остаток неразворованных денег фестиваль «Молодежь против наркотиков», на котором число лотков с горячительными напитками превышало число участников. В результате молодежь упилась как никогда в жизни. Озлобленные местные жители обозвали этот фестиваль «Водка против наркотиков».

Время от времени «молодые бюрократы» оказываются вынуждены отрабатывать свою синекуру: накануне и во время выборов. Тогда они вынимают из пыльных папок списки «мертвых душ» своих организаций, пытаются некоторых из «покойников» реанимировать, срочно вербуют добровольцев и нанимают молодых недобровольцев. Работа кипит 24 часа в сутки. Сверзадача: не дать смениться власти, то есть удержаться в своих кабинетах.

Увы, но синекура многих губит. Ребята спиваются. Поэтому обновления в кабинетах региональных молодежных политиков бывают даже чаще, чем смена власти в регионах: даже если «старшие товарищи» удерживают свои посты, провала «молодежной составляющей» предвыборной кампании они не прощают.

Другой бедой, помимо водки, является отсутствие перспектив карьерного роста у «молодых». То есть им хочется во «взрослую» партию, а некуда: все места в аппарате давно заняты. Поэтому, например, из «сокомола» (зюгановского СКМ) или из молодежного «ЯБЛОКА» народ активно разбегается. Впрочем, «разбегается» это значит: ищет такие же синекуры в «соседних» партиях.

Но и лишение синекуры не обязательно оборачивается крахом для «бюрократа». Сибирские функционеры руководимого И. Маляровым Российского комсомола (РКСМ) освоили замечательную тактику самопродажи: за кругленькую сумму в несколько десятков тысяч долларов они договариваются с конкурентами на выборах – и в ответственный момент кандидат РКСМ вдруг исчезает из региона и не ведет предвыборной борьбы! Разумеется, конкурент выигрывает.

Помнится, Ленин пользовался термином «политическая проститутка». Но Ленин имел в виду идейную неустойчивость, а не прямую, материальную, продажность. Сибиряки-маляровцы «углубили» Ленина.

Не менее интересной частью молодежной политической сцены является активно политизированная молодежь. Именно политизированная, то есть не состоящая формально ни в каких политических организациях и политикой не занимающаяся. В России такая молодежь представлена двумя феноменами: скинхедами и казаками.

Скинхеды, то есть бритоголовые – это молодежная расистская субкультура. Скинхеды ненавидят «чужих», в первую очередь негров, но также и «кавказцев» и евреев. «Чужих» полагается бить. Полагается также выглядеть по определенному образцу: бритая голова (или коротко стриженная), высокие армейские ботинки (оружие в драке), черные джинсы или камуфляжные брюки, куртка без воротника («бомбер») – чтобы противнику не за что было ухватиться в драке. Драка (наряду с выпивкой и прослушиванием музыки в стиле «ой!») – одна из важнейших составляющих жизни скина.

Скины как таковые в политике разбираются слабо, за политической жизнью не следят и внятной идеологии не имеют. Но поскольку скин-культура – культура расистская, скины тяготеют к националистическим, шовинистическим идеям и организациям.

Ультраправые ведут среди скинов активную пропаганду и вербуют их в свои ряды. В результате все больше скинов вступает в крайне правые организации, да и вообще сама скин-тусовка становится все более «политически подкованной» – на нацистский манер, конечно. Впрочем, скины, официально вступившие в ультраправые организации, переходят уже в иное качество: они становятся в первую очередь не членами скин-тусовки, а частью молодежного ультраправого мира.

Скинов в России много – до 35 тысяч. А поскольку среди них нет «мертвых душ» и все они очень активны (хотя и примитивной активностью), они могут легко соперничать и с «Идущими вместе», и с православной молодежью.

Похожая ситуация с молодым казачеством. Полубутафорское «казачье движение», долгое время не принимавшееся всерьез, за годы Чеченской войны заматерело, изрядно активизировалось и стало чувствовать себя уверенно.

И – занялось воспитанием подрастающего поколения в районах традиционного проживания казаков. Сегодня число детей и подростков, обучающихся «казачьей науке», доходит до 60 тысяч. Всем им в голову вдалбливаются следующие нехитрые мысли: самые лучшие люди – казаки, единственно правильная вера – православие, нехристям и инородцам нечего делать на Православной Руси. Согласитесь, это уже политика.

Детские казачьи корпуса, казаки-кадеты и тому подобные «развлечения», подобно скинам, еще не политические организации, а, если угодно, протополитические. Ни в какие партии они не входят, ни на какого конкретного политического лидера обычно не ориентируются. Но нетрудно догадаться, к каким организациям и на каком крыле политического спектра прибьются завтра, повзрослев, эти ребята, если знать, что, например, в Ставропольском крае их учат такой «казачьей науке»: «Россия – страна русская и православная. Поэтому русские и православные – это твои братья. Кто не русский, но православный – не брат, но как бы свояк. Кто не православный, но русский – это хуже, но тоже как бы свояк. Тот, кто не православный, но христианин – вроде как дальний родственник: попросится в гости – прими, но ухо держи востро. А если он христианин, но не православный, и притом русский – гони его: он иуда, изменник. А с нехристями и нерусскими, неславянами и разговаривать нечего – они тебе не братья, им пес брат». Обратите внимание: слова «мусульманин», или «еврей», или «атеист» не произнесены ни разу, но и без того все понятно.

Отдельный феномен представляют собой молодежные ультраправые организации. Это – быстро эволюционирующий идейно и организационно мир. «Старые» ультраправые, давно возникшие, хорошо известные и возглавляемые «патриархами» – вроде «Памяти» «Дим Димыча» Васильева – сошли на нет и частью развалились, частью переживают глубочайший кризис. Молодежь к ним не идет, а без молодежи они потихоньку вымирают (подобно КПРФ).

Ультраправые организации «среднего» поколения – такие, как РНЕ, где наряду с 30–40-летними было немало и молодежи, – также оказались в тупике. Путин выбил у них почву из-под ног, отняв монополию на антизападную и патриотическую риторику, продемонстрировав жесткость в чеченском вопросе и в области государственного строительства. Лишившись привычного ореола единственных «героев-борцов» с наступающим со всех сторон «жидо-масонским зверем» и «продавшимся ему правительством», ультраправые «среднего» поколения пришли в недоумение: при всем желании остаться героями-оппозиционерами они понимали, что не могут – назло Путину – выступать против Чеченской войны, в поддержку НАТО или рассказывать сказки о еврейском происхождении нового президента, в которые, понятно, никто не поверит. В результате РНЕ, например, распалось на три отдельные противоборствующие группы (не считая нескольких мелких организаций, не примкнувших ни к кому), которые взаимно уличили друг друга в «сионизме» и «измене православию» и взаимно предали друг друга анафеме. «Соратники» массами побежали из этих групп. Теперь все три экс-РНЕ насчитывают в лучшем случае треть того, что было раньше.

На этом фоне особенно заметны успехи в пропаганде и численный рост чисто молодежных ультраправых организаций, таких как Народная национальная партия (ННП), Клан Нави или Русская национальная социалистическая партия (РНСП). Отчасти «молодые» ультраправые растут за счет усиленной агитации в скин-тусовке и присоединения к ним наци-скинов. Но не только. Очень важен здесь сам возрастной состав «молодых» ультраправых. Родившиеся в 70-е – 80-е годы, они и внешне не отличаются от остальной молодежи, и имеют такой же личный социальный опыт, и говорят с молодежью понятным ей языком, и понимают (и разделяют) ее интересы.

«Молодые» ультраправые явно отличаются от «старых» и «средних». Они мало склонны к участию в публичной политике (в выборах, в первую очередь), отрицая демократию вообще и ориентируясь в первую очередь на «горизонтальное действие» – то есть пропаганду (в том числе пропаганду силой) среди сверстников, на создание собственной культурной (субкультурной) среды.

Они склонны также рассматривать политическую борьбу в эйджистском (то есть связанном с возрастом) ключе – отрицая «власть стариков» и полагая, что «мир должен принадлежать молодым».

Если «старые» и «средние» ультраправые – либо убежденные православные, либо убежденные славянские язычники, то «молодые» сплошь и рядом демонстрируют удивительную способность к синтезу православия и язычества (притом германская языческая мифология привлекает их больше, чем славянская).

Наконец, «старые» и «средние» ультраправые зачастую исповедуют монархические идеи, вздыхают по царской России и читают как библию Константина Леонтьева или Победоносцева. «Молодые» ориентированы на национальную революцию, царскую Русь считают безвозвратно ушедшей (вместе с династией Романовых), а читать предпочитают «русскую фэнтези» и всякую паранаучную литературу вроде «новой хронологии» Фоменко, «новой ведологии» Асова или «истории русов» Петухова.

Они растут численно потому, что ощущают себя «молодыми волками» в «одряхлевшем мире», который легко будет переделать. «Когда старики, не умеющие ничего, кроме как болтать и воровать, осточертеют стране своей вонью, придем мы – и очистим страну от дерьма кровью и пулями. Мы – каста воинов, которая вырежет касту торговцев», – объясняют активисты «молодого» ультраправого Национального освободительного движения России (НОДР).

В отличие от прежних волн ультраправых, чьи организации были буквально нашпигованы агентами ФСБ, «молодые» – просто по причине их малолетства – практически непрозрачны для спецслужб (хотя и не склонны идти со спецслужбами на конфликт). Поэтому их акции каждый раз становились для властей неожиданными.

Впрочем, и власти относятся к «молодым» со странным снисхождением. Надо, чтобы «молодые» кого-нибудь убили, чтобы на них обратили внимание те, кто призван бороться с экстремизмом. Здесь показательна история с массовым нападением скинхедов под предводительством активистов ННП на милицейский патруль в Москве, в Лихоборах. Милиция в России сегодня практически неприкосновенна. Всякое нападение на милиционера рассматривается милицией как самое тяжкое из всех мыслимых преступных деяний – и жестоко карается еще до суда. Однако члены ННП и скины, разбившие патрульную машину и избившие милиционеров, отделались в прямом смысле слова «легким испугом» – на них завели дело о мелком хулиганстве! Завели – и закрыли.

Последний сегмент молодежной политической сцены – левые молодежные организации. Их не следует путать с молодежными организациями разных компартий (такими, как СКМ) или организациями, созданными при этих партиях, но впоследствии от них отколовшимися (как РКСМ) – те относятся к «бюрократам» и о них уже говорилось выше.

Левые молодежные организации возникли самостоятельно, это именно самодеятельные молодежные организации и к различным нашим компартиям (и прочим левым и левоцентристским партиям) они относятся с откровенным презрением.

Именно на примере левых особенно хорошо видно, что Кремль взялся за молодежь всерьез. Ситуация поистине парадоксальная. При Ельцине, когда леворадикальные идеи, в отличие от либеральных, вроде бы не вызывали массового интереса у молодежи, левые молодежные организации – Фиолетовый Интернационал, «Студенческая защита» и другие, возникшие уже после «перестройки» – быстро развивались, росли численно, проводили успешные акции (в том числе уличные), добивались уступок от властей. При Путине, когда в молодежной среде наблюдается тотальное разочарование в либерализме и огромный интерес к таким фигурам, как Че Гевара, и к соответствующим идеям, когда даже модные молодежные журналы типа «Ом» публикуют статьи о Че и антиглобалистских беспорядках, левые молодежные организации в России оказались в состоянии кризиса и упадка.

Произошло это совсем не без участия Кремля. По отношению к молодым левым власть использовала 5 основных приемов: репрессии, запугивание, разложение организаций изнутри, подкуп, провокацию. Причем с каждой организацией (иногда с каждым местным филиалом) проводилась индивидуальная работа, в каждом конкретном случае подбирался свой набор методов.

Например, в Самаре при Ельцине возникла молодежная организация Самарский анархо-коммунистический союз (САКС). Вопреки названию САКС был не анархистской организацией (он всего лишь имел анархистские корни), а типичной организацией «новых левых», идейно близкой западным «новым левым» 60-х годов. САКС пользовался определенным влиянием на студенческую и контркультурную молодежь в Самаре и Тольятти, контролировал несколько местных панк- и рок-групп и «революционный театр» «Красная крыша». К САКС применили комбинацию из репрессий и запугивания. Из 2 лидеров САКС – Дмитрия Кощеева и Дмитрия Верника – один был убит при загадочных обстоятельствах, а другой бесследно исчез (позже леваки из «Студенческой защиты» видели его в одном из сибирских городов – и он признался, что скрывается от ФСБ и опасается за свою жизнь). Все прочие поголовно вызывались на «беседы» в ФСБ, где им объясняли, что с ними будет, если они не прекратят заниматься политикой, многих отчислили из вузов и они попали в армию. У многих «беседовали» с родителями – и родители, испытывавшие с советских времен инстинктивный страх перед чекистами, предприняли все возможное, чтобы пресечь политическую деятельность детей. Сегодня такой организации, как САКС, уже не существует. Есть, правда, подозрение, что загадочная группа «Красные пантеры», действующие в Поволжье, как-то связана генетически с САКС. Если это так, значит, власти добились только того, что вместо легально действовавшей и вполне конституционной организации получили подпольную.

Похожим образом ситуация развивалась в Мурманской области, где активисты местной организации «Красная гвардия Спартака» были отчислены из вузов, и одни попали в армию, а другие оказались перед угрозой голодной смерти (поскольку во многих городах области работы нет либо ее нельзя получить без согласия руководства градообразующего объекта – как правило, военного, то есть тесно, по причине погранзоны, связанного с ФСБ). В результате организация не исчезла, но фактически ушла в подполье: прямо себя ее членами новобранцы не называют, значков с Че Геварой и надписью «Spartak Red Guard» больше не носят, «партбилетов» не имеют, открытых акций не проводят.

В Краснодарском крае и Ростовской области при Ельцине активно действовала Федерация анархистов Кубани (ФАК), формально анархо-коммунистическая группа, а реально также «новая левая», ориентировавшаяся на «68-й год». ФАК столкнулась с репрессиями, запугиванием и провокацией. По фантастическому делу о «попытке покушения на губернатора Кондратенко» был арестован один член организации, у всех остальных были проведены обыски и конфискации, члены ФАК постоянно подвергались допросам. И хотя арестованного члена ФАК М. Рандину после шестимесячного заключения признали невиновной и освободили, а дело двух других арестованных развалилось в суде, приговор им был вынесен (в том числе была осуждена находившаяся на 7-м месяце беременности анархо-коммунистка из Москвы Лариса Щипцова, которую суд отказался признать беременной!). А ФАК была настолько деморализована арестами, обысками, допросами, отчислениями из вузов, увольнениями с работы и открывшимся в ходе этого дела фактом внедрения в Федерацию провокаторов (не менее 4 человек, включая главного «террориста»), что большинство активистов ФАК в панике разбежалось, и от недавно еще крупной организации осталась только тень.

Интересно, что типичным вопросом на допросах и «беседах», задававшимся ФАКовцам, был такой: «Зачем вам это надо? Вы что, не можете жить как все?». Одна из девушек спросила следователя: «Как все – это как? Каждый вечер водку пить?» «А что в этом плохого? – искренне удивился следователь. – Что же, по-вашему, надо каждый вечер книжки читать, что ли?»

К «Студенческой защите», когда-то крупнейшей левой молодежной организации, насчитывавшей десятки тысяч членов в десятках регионов и организовывавшей успешные уличные студенческие выступления, была применена комбинированная тактика из репрессий и разложения изнутри. В Москве у членов Исполкома «Студенческой защиты» были проведены обыски, в ходе которых была изъята вся документация организации, адресная база и печать «Студенческой защиты». Из-за этого связь местных групп с Исполкомом была прервана, а координация действий в регионах стала невозможной. На местах же в отделения «Студенческой защиты» вдруг началось массовое вступление групп совсем не левой ориентации: объединений студентов-баптистов, групп студенток-лесбиянок, групп студентов – фанатов компьютерных игр, фанатов сериала «Вавилон 5» и т.п. Возникли многочисленные идеологические конфликты, леворадикальный имидж «Студенческой защиты» был дискредитирован. Единые до того местные организации раскололись, и дело стало доходить до существования в одном городе 4–5 разных противостоящих друг другу идейно «Студенческих защит».

С функционировавшим с Липецке Елецко-Липецким Движением Анархистов (ЕЛДА), группой «геваристской» ориентации, справились исключительно путем разложения изнутри. В организацию, состоявшую преимущественно из студентов местного педвуза (по происхождению – из небогатых семей провинциальной интеллигенции), вдруг хлынул поток новичков – шикарно одетых и сорящих деньгами молодых «революционеров». Не успело «первое поколение» ЕЛДА опомниться, как обнаружилось, что новобранцы (формально друг друга до того не знавшие) – все как один наркоманы. Прежде, чем основатели ЕЛДА поняли, что имеют дело, судя по всему, со спецакцией спецслужб, организация была насквозь наркотизирована и, естественно, развалилась.

К Движению Ультра-Радикальных Анархо-Краеведов (ДвУРАК) была применена комбинация подкупа и репрессий. Лидеров Движения «вдруг» заметили на TV и пригласили туда работать. Разумеется, им обещали, что никакой идеологической цензуры не будет. Вышло все наоборот. Например, один из вождей ДвУРАК, лидер модной когда-то среди левой молодежи постпанк-группы «Лисичкин хлеб» Захар Мухин, став ведущим модной молодежной передачи «До 16 и старше» (канал ОРТ), легко обменял идеалы на деньги и быстро превратился в патриота, поклонника Путина и православия. Те же, кто не захотел играть на TV «по правилам», оттуда вылетели и получили «внушение», – скажем, другой лидер ДвУРАК, Дмитрий Модель, оказавшийся «непонятливым», стал систематически подвергаться на улице и в подъезде собственного дома избиениям со стороны «неизвестных» («неизвестные» везде следовали за Моделем в джипе). В отделении милиции (в тот момент ФСБ еще не подмяла под себя МВД) бедного Моделя спросили о «неизвестных»: «Хочешь, мы их сейчас мордой в снег положим? Они же на нашей территории. Пока разберемся, пока запросим, пока придет подтверждение – они у нас часик-другой в снегу полежат, а?» Но гуманный анархо-краевед Модель застеснялся и сказал робко: «Не надо».

Формально ДвУРАК не распущен до сих пор, но никаких ярких акций этой группы уже год как никто не наблюдал.

Интересно, что власти – вопреки многим политологам – относят не к правым, а к левым радикалам и НБП: леваков и НБП курируют одни и те же люди из одного и того же отдела. НБП можно смело считать молодежной организацией, поскольку немолод там фактически только один человек – сам Э. Лимонов. Лимонов сейчас, как известно, в «Лефортово», а несколько членов организации осуждены в Латвии на длительные сроки заключения за «терроризм» (хотя были «вооружены» лишь муляжом «лимонки») – и именно ФСБ предупредила власти Латвии о готовящейся акции лимоновцев.

Если прибавить к этому загадочное «дело РВС», каковую организацию все левые дружно считают «полицейской провокацией», и не и менее феерическое «дело НРА», два фигуранта которого уже осуждены (причем один, Андрей Соколов, отказавшийся сотрудничать со следствием, получил срок за «хранение оружия и боеприпасов», а другой, Александр Бирюков, тоже отказавшийся сотрудничать, помещен в спецпсихбольницу) и власти обещают найти еще 500 (!) «членов НРА», – картина погрома на левом фланге молодежного движения будет полной.

Конечно, такую блестящую акцию нельзя провести без предварительной подготовки – без сбора и анализа информации, составления «психологических портретов», внедрения агентуры, оперативной разработки и т.д., и т.п. И конечно, всем этим занимался отнюдь не Комитет по делам молодежи, Путиным, кстати, распущенный.

Итак, не в пример ельцинским временам, когда политической молодежью власть всерьез не интересовалась и не занималась, сегодня Кремль точно знает, что где происходит и как к кому относиться. Одних – «бюрократов» – можно не замечать (пусть себе растут), других – скинов и казаков – нужно скрыто поощрять (патриоты), третьих – «Идущих» – надо строить и направлять. А левых – «мочить в сортире» и «душить гадину на корню».

… Года полтора назад поздно-поздно ночью (когда все спят) показывали на канале РТР передачу про молодежь в политике. Говорили о «бунтарях», о «новых левых», об антиглобалистах, показывали массовые уличные беспорядки, баррикады, красные и черные знамена. Собственно, потому передача и шла в 2 часа ночи, чтобы никто такой «крамолы» не увидел. В студию были приглашены живые представители «политической молодежи»: депутат Госдумы Коптев-Дворников от молодежного «Единства», лидер молодежного «Яблока» Шаромов и лидер НБП Лимонов.

Ну и где они спустя полтора года? Коптеву-Дворникову из-за «не той ориентации» пришлось покинуть «Единство», на Шаромова в «Яблоке» смотрят как на зачумленного, ожидая, что его не сегодня-завтра «вычистят», Лимонов в «Лефортове».

Внушает, как говорит народный телегерой Хрюн Моржов.

18 июня – 2 июля 2001

PS. В промежутке между написанием и публикацией этой статьи с одним из упомянутых в конце статьи персонажей – Андреем Шаромовым – действительно произошло предсказанное событие: Шаромова «вычистили» из «Яблока», а тот в ответ подал на Явлинского в суд, чем спровоцировал внутрипартийный скандал. Вот и связывайся после этого с парламентскими партиями!

12 сентября 2001