Нужно было валить из города, а ещё лучше — из страны. Всероссийский розыск — это вам не херня на постном масле, но уехать за границу вряд ли бы получилось: ни визы, ни загранки не было.
Вставал вопрос: куда податься?
Я лихорадочно метался по квартире, хватая первые попавшиеся вещи и документы.
— Где-то же должна оказаться эта чёртова бумага? — выплюнул в сердцах и ударил кулаком по старому комоду.
Как сейчас помню, три года назад получил письмо от троюродной бабки, проживающей в каком-то Зажопинске. Старая карга настойчиво звала в гости, пообещав переписать на меня дом, если прибуду незамедлительно, но я проигнорировал её приглашение, больше похожее на приказ. Ехать смотреть на разваливающуюся хибару не хотелось, да и времени не было, а уж связываться со склочной бабкой и подавно, поэтому я благополучно забил на это дело.
А вот глядишь ты, пригодилось.
— О-о, наконец-то, нашел! — проворчал я, доставая потрепанный конверт и радуясь, что не отправил его в мусорку.
Бумага помялась и истерлась, но адрес всё равно можно было разобрать.
Теперь я мог спокойно обосноваться в маленькой деревушке на Среднем Урале и перевести дух, если, конечно, старая склочница позволит мне это сделать.
Надеюсь, ещё не померла, хотя, кто её знает. Наверняка за девяносто перевалило. Может уже давно перестала коптить белый свет, переписав наследство на кого-то другого, но вариантов не было. Там меня искать точно не станут.
Сложил заветный листок вдвое и запихнул на дно спортивной сумки. Помнётся, и хрен с ним. Не жалко.
По-быстрому скидал одежду и достал заначку из нижнего ящика письменного стола.
Со счёта теперь не снимешь, моментально вычислят.
Закинул сумку на плечо, вздохнул натужно и в последний раз оглядел комнату.
Прощай трехкомнатная квартира, недавно отлаженный бизнес и семейная жизнь. На последней мысли поморщился, сглатывая вмиг набежавшую слюну.
Перед глазами сразу предстало тело мертвой жены и залитая кровью кровать.
Сука! Узнаю, кто сделал — убью, тогда пусть садят, по крайней мере — за дело, а не просто так.
Можно было пойти в полицию и сдаться, с пеной у рта доказывая, что не верблюд. Да только кто поверит?
Закрыл на секунду глаза, вспоминая злополучный вечер пятницы две недели назад.
Я тогда пришел с работы выжатый как лимон. Проклятый Чернецов высосал всю кровь, прежде чем подписал контракт: то — одно ему не нравилось, то — другое. В итоге, переговоры затянулись до половины девятого вечера.
Вышел из здания и решил проветрить голову, отправившись в ближайший парк. Мысли бежали одна за другой, и я не заметил, как прошла пара часов.
Вот это я загулялся.
Прислушался к себе. Сейчас хотелось только одного — доползти до кровати и отрубиться. На автопилоте открыл дверь, скинул одежду, не включая свет, стараясь не шуметь и не разбудить жену, забрался под одеяло, удивившись, что оно наполовину свалилось с кровати, оставляя супругу полностью раскрытой. Светка мерзлячка, всегда укутывалась с ног до головы, а сегодня, наоборот, обнажилась. Рука сама собой потянулась к теплому женскому телу, опускаясь на грудь.
— Тебе жарко, дорогая? Может согреешь любимого мужа?
Не сразу понял, что ладонь наткнулась на что-то липкое и вязкое.
Крякнул от досады и включил ночник.
— Свет… — повернулся обратно и застыл, не в силах поверить в происходящее.
Моргнул раз, другой…
Картина, стоящая перед глазами, не исчезла.
На белых простынях, в луже собственной крови лежала моя жена, а из груди в районе сердца, торчали садовые ножницы, которые я купил пару дней назад, собираясь на выходных подрезать на дачном участке ветви яблони.
— Свет! Светка! — прокричал надсадно, — Нет… Нет… Нет… Нет.
Схватил жену за плечи и несколько раз встряхнул, не до конца осознавая сложившуюся ситуацию.
«Нужно проверить пульс», — подумал судорожно.
Естественно, пульса не было, дыхания и сердцебиения тоже.
Рваная рана на груди уже перестала кровоточить, значит с момента смерти прошёл как минимум час.
Нужно было вызвать скорую и полицию, но я был настолько шокирован происходящим, что просто не мог пошевелиться, глядя на неподвижное тело жены.
Из транса меня вывел раздавшийся в коридоре шорох и голос соседки по площадке:
— Света, Алексей! А я Ричи пошла выгуливать, смотрю у вас дверь нараспашку.
«Я что, забыл её захлопнуть?» — мелькнула мысль на задворках сознания, — " И какого хрена эта старая перечница поперлась на ночь глядя на улицу?"
— Иду, минуту, Антонина Михайловна! — крикнул в ответ, но было поздно.
Вездесущая соседка показалась в дверях спальни, наглым образом протопав по чужой квартире, нисколько не смущаясь своих неуместных действий.
— Алёшенька, нельзя же так, сейчас всяких бандитов пруд пру…
Договорить она не успела, увидев меня с окровавленными руками над мёртвым телом жены.
— А-а-а-а! Убивец! А-а-а-а! Помогите! — завопила она что есть мочи.
— Заткнись, дура! Не убивал я! — воскликнул в ответ, чувствуя, как возвращается нормальное восприятие мира.
Меня словно вытолкнули на поверхность из мыльного пузыря, в котором я находился последние несколько минут.
Тётка продолжала голосить, а её лохматый, непонятной породы пес, услышав крики хозяйки, забежал внутрь и оскалил на меня зубы.
У-у, мелкий засранец.
Пока Антонина Михайловна верещала, я вскочил с кровати. Мозг начал усиленно работать, пытаясь вспомнить, трогал ли я орудие убийства.
— Трогал, — констатировал удрученно мозг.
Картина складывалась довольно печальная.
Я даже в чём-то мог понять соседку. Окажись я на её месте, тоже сделал бы определенные выводы.
Бежать, нужно бежать.
Похватав одежду и напялив на себя первые попавшиеся вещи, ломанулся прочь, пнул в сторону мелкую псину, успевшую схватить меня за портошницу и грозно рычащую в безуспешной попытке справиться с противником.
Соседка взвыла пуще прежнего и кинулась на амбразуру, закрывая своей мощной грудью выход из комнаты, отчаянно пытаясь засадить коленом между ног.
Как только не испугалась «убивца»?
Оттолкнул старуху в сторону, благо особого труда на это не потребовалось и рванул в коридор, а оттуда — на лестничную клетку.
Лифт, как всегда, полз медленно, и я нервно долбанул ладонью по кнопке вызова.
— Давай, сука, давай!
Видимо крики Антонины Михайловны долетели и до остальных соседей. Послышался скрежет ключа в противоположной двери.
Дернулся в сторону, и не дожидаясь появления Павлика с его благоверной, бросился вниз по лестнице.
Выскочив во двор, нервно хлопнул по карманам брюк, отчаянно надеясь, что не забыл ключи от машины.
Вот они родимые, тут.
Вздохнул облегченно, запрыгивая в автомобиль. Renault Duster сорвался с места, унося меня от родного дома и жизни, которая уже никогда не станет прежней.
Только минут через двадцать припарковался у какого-то обшарпанного здания и опустил голову на руль.
Уверен, соседи уже позвонили в полицию, а учитывая все обстоятельства, единственным подозреваемым в убийстве, в любом случае, окажусь я.
Нужно было решить куда податься.
Близких знакомых и родственников отмел сразу. К маминой сестре и её мужу, воспитывавшим меня после смерти родителей, точно не стоило ехать, там стали бы искать в первую очередь. Витька и Санёк тоже не подходили. Коллеги по работе — отпадали однозначно.
Тяжко вздохнул.
Придется катить к бывшей любовнице. Связь с Анькой я не афишировал и о её существовании в моей жизни почти никто не знал. Наш бурный, но короткий роман продлился от силы пару месяцев и завершился примерно три года назад. К моему удивлению, женщина оказалась понятливой, при расставании не устроила ни сцен, ни скандалов, предложив поддерживать дружеские отношения, чему я был несказанно рад. Мы с ней довольно часто общались, а поговорить с Анькой всегда было о чем, как-никак доцент кафедры экономической информатики. Мы и сошлись-то на почве профессиональной деятельности. Очень много общих интересов.
Решено.
Достал айфон и хотел набрать номер, но понял, что нельзя. Сразу вычислят. Вышел из машины и выкинул мобилу в ближайшую урну. Повезло, что в это время мимо проходил какой-то паренёк. Пришлось попросить сделать звонок. Пацан покосился подозрительно, но видя, что я не похож на отморозка, протянул телефон.
— Спасибо, — поблагодарил прохожего.
После пятого гудка послышался недовольный сонный голос.
— Чего тебе, Гаврилов?
— Ты спишь что ли? — удивился я, зная, что Богданова та еще ночная птичка.
— Сплю, — послышался раздраженный ответ, — Завтра конференция, нужно быть в форме. Давай, говори, зачем позвонил? Что-то срочное?
— Помощь нужна. Могу к тебе приехать?
На пару секунд установилось молчание. Видимо подруга обдумывала мою просьбу.
— Жду, — послышался короткий ответ.
Анька всегда так, коротко и по существу, распыляться не станет, как многие бабы.
Закончив разговор, вернул телефон и вернулся к машине.
По дороге заехал в первый попавшийся на пути супермаркет, прихватив там бутылку коньяка, коробку пресловутого «Рафаэлло» и отправился к Богдановой. Машину оставил там же на парковке, решив добраться общественным транспортом, благо время ещё оставалось, и я успевал на последний автобус.
Стоило зайти в квартиру, как сразу услышал:
— Гаврилов, я тебе на диване постелила. Ложись спать, потом поговори… — и замолчала на полуслове, увидев моё осунувшееся лицо, — Так, шуруй на кухню. Сейчас подойду, — Аня запахнула полы короткого шёлкового халатика, который открывал прекрасный вид на верхнюю часть груди и тонкую ткань кружевного бюстгалтера.
В другое время подобная картина не оставила бы меня равнодушным, сейчас же я только мазнул безразличным взглядом по женским прелестям, и достав из пакета бутылку, прошествовал в указанном направлении.
Аня появилась буквально через несколько минут, переодетая в светлые домашние джинсы и черную футболку-поло.
— Рассказывай, — присела напротив меня женщина, — Чего такой смурной?
Я даже не стал разливать коньяк. Знал, Анька не будет, а мне сегодня всё равно как пить. Открутил крышку и сделал четыре полных глотка.
— Ээ-э, Гаврилов, хорош, — обеспокоенно посмотрела на меня Богданова.
— Аа-а, — отмахнулся от неё и глотнул ещё раз, набираясь храбрости.
Использовать Аньку вслепую не хотелось. Согласится помочь — хорошо. Нет — найду другой выход.
Женщина не торопила, давая время собраться с духом и предчувствуя, что я не скажу ничего хорошего.
— Ну, поехали…
Когда я закончил свой рассказ, Анька нервно постукивала длинными ногтями по краю столешницы.
— Ну, Гаврилов! Ну, молодец! Решил сделать из меня соучастницу? Ты подумал, что можешь утащить меня на дно вместе с собой? Придурок чертов!
— Понял. Прости, Ань, я просто не знал, куда пойти. Всё так быстро случилось. Мозги совсем отказались работать.
Поднялся с места, намереваясь покинуть квартиру.
— Стой. Куда потащился? Сядь на место, — уже спокойнее произнесла Богданова, — Если бы не знала тебя так хорошо… — покачала она головой, — Сегодня переночуешь здесь. Завтра что-нибудь придумаем.
Все-таки стальные нервы у женщины, не каждая так сможет.
Благодарно кивнул.
— Спасибо.
Аня ушла спать, а я допил бутылку коньяка в одну харю и поплелся на приготовленный заранее диван. Только после того, как проворочался около часа, начал полностью осознавать сложившуюся ситуацию.
Светки, моей Светки, больше не было, а ублюдок, который её убил, ходил по свету, дышал, жил… Нет, так не пойдет. Найду падлу — придушу собственными руками, заставлю умыться кровью, разорву на части. Перед глазами предстала красная пелена ярости, которая почти мгновенно сменилась унынием и безнадегой.
Эту ночь я почти не спал, лишь под утро задремал на пару часов беспокойным сном.
— Лёш, Лёшка. Я на работу. Конференция продлится до двух часов дня. Никуда не выходи. В холодильнике суп, пюре и котлеты. Разогреешь.
— Угу, — пробормотал, протирая сонные глаза и поднимаясь, не сразу осознав, как тут оказался, но жестокая реальность не дала долго находиться в забвении, обрушив на мой разум события предыдущего дня.
— Млять, — выругался тихо и ещё раз поблагодарил Аню за предоставленный ночлег.
Эти пол дня, что я находился в квартире Богдановой, были невыносимы. Незнание убивало. Я метался, как лев в клетке. Хотел уже плюнуть на всё и съездить к себе во двор, посмотреть, что к чему, а может и заглянуть к тётке, благо моя необычная способность, проявившаяся в детстве и оставшаяся со мной по сей день, позволяла сделать подобное.
Это началось после смерти родителей. Мне только исполнилось одиннадцать. Гибель отца с матерью стала для меня настоящим потрясением, с которым я не мог справиться очень длительное время. Не хотелось слышать сочувствующие речи, ощущать похлопывания по плечу и заверения в том, что всё будет хорошо. Я просто мечтал исчезнуть, испариться, стать невидимым, и у меня это получилось.
Конечно, в невидимку я не превратился, просто научился делать так, что бы меня не замечали окружающие, словно Лёши Гаврилова не существовало вовсе. Сначала подобное происходило спонтанно, но постепенно я начал отслеживать некоторые особенности и закономерности. Стоило сосредоточиться и мысленно настроить себя на определённый лад, как я терялся для находящихся рядом людей.
Я был там, но в тоже время не был. Странное ощущение, к которому я постепенно привык и которое не раз выручало меня из сложных ситуаций.
Если я не хотел видеть кого-то попавшегося на пути, то просто становился незаметным, и человек проходил мимо, совершенно не обращая на меня внимания. Таким образом, я мог избежать назойливого любопытства и интереса со стороны неприятных мне личностей. Лишь намного позже, став взрослым, провел самостоятельное исследование и узнал, что моя способность была чем-то сродни отводу глаз, но более сильной, совершенной и устойчивой. В мистику я не верил, пытаясь всё объяснить самому себе с точки зрения науки. Худо-бедно, но у меня это получилось.
Сегодня я всё же решил не рисковать и дождаться Аню.
Богданова вернулась домой около четырех вечера, хмурая и задумчивая.
— Всё плохо, — резюмировала она, — Я тут осторожно пробила по своим каналам информацию…
— И… — Спросил нетерпеливо.
— Ты первый подозреваемый. Уже объявили в розыск. Твои тётя и дядя в панике, не могут понять, как такое могло случиться.
Поскреб подбородок.
— Нужно будет с ними встретиться, рассказать, что произошло на самом деле, — обеспокоился я, — А-то надумают чёрт знает что.
— Сиди, не рыпайся. Когда всё утрясётся, сама с ними поговорю. Нечего тебе там светиться. Что вообще планируешь делать? Я так понимаю, сдаваться в полицию не пойдешь?
— Нет, — покачал головой, — Не хватало ещё на нарах париться. Это ведь как минимум лет на пятнадцать потянет.
— Лёш, а может всё не так уж безнадежно? Найдут настоящего убийцу, тебя оправдают.
— Даже если и так. Сколько это займет времени? Следствие может тянуться год, а может и два… Мне что, всё это время на небо в клеточку любоваться? Понимаешь, если бы я вчера после работы сразу отправился домой, а не попёрся в этот грёбаный парк, Светка была бы жива. У меня теперь даже алиби нет. Кто меня в такую темень на улице рассмотрел? Никто. Отпечатки на орудии убийства тоже мои, соседка опять же… Так что, придется уехать из города куда подальше, но только после похорон.
— С ума сошел? — поинтересовалась Анька, вскинув соболиные брови, — Ты ещё скажи, что на кладбище пойдешь, жену в последний путь провожать.
— И пойду, — пробормотал упрямо.
— Вот что, дорогой мой. Я сниму тебе квартиру через подставных лиц. Есть у меня кое-какие связи. Если ты такой безбашенный, делай что хочешь, но меня не впутывай. Я за соседней стенкой сидеть не собираюсь. Завтра же съедешь и больше ко мне ни ногой. Ты понял?
— Понял я, понял. Спасибо, Ань.
— Не обижайся, — проговорила Богданова уже тише, усмиряя свои эмоции, — Ты мне хоть и нравишься, но своя шкура, знаешь ли, дороже.
— Да всё я понимаю и благодарен тебе за помощь. Не парься. Если с квартирой выгорит — хорошо, а если еще машину сможешь достать — будет вообще замечательно.
— Гаврилов, а ты не охренел часом? — хмыкнула женщина, но тут же продолжила, — Будет тебе машина, новую не обещаю, но…
— Да мне и не надо новую, лишь бы бегала. Чем незаметнее — тем лучше.
— Смотри какой непрезентабельный стал. Эх, Лёшка, не рассчитаться тебе со мной будет.
Я понимал, что так оно и есть. Не из-за квартиры и машины, а из-за отношения и участия, а самое главное — доверия, которое выказала мне женщина. Честно — на подобное я даже не рассчитывал.
На следующий день, ближе к вечеру, съехал на съемную хату. Богданова, ко всему прочему, притащила мне новый телефон.
— Это одного из моих студентов. Смотри, Гаврилов, накроет полиция, хоть в задницу его себе засунь, но парня не подставляй.
— Понял. Не подведу.
Уже несколько дней я почти безвылазно сидел в квартире, выходя разве что только в магазин за продуктами. Деньги, взятые с собой, катастрофически заканчивались, а картой пользоваться я не решался.
Похороны Светланы затягивались. Несмотря на сказанное ранее, Аня периодически звонила и рассказывала последние новости.
Я уже готов был лезть на стену, когда Богданова сообщила дату погребения.