Кровавая ассамблея

Глава 1 Эфирная магия как оружие

Когда кавалергарды светлейшего князя, окруженные грохотом копыт и звоном шпор, исчезли за поворотом дороги, я вышел из-за деревьев и остановился. Внимательно осмотрелся. Над дорогой все еще клубилась серая пыль, поднятая копытами сагарских скакунов, каждый из которых стоил десятка обычных рысаков. Это был личный корволант — летучий корпус — лейб-гвардии Его Императорского Величества, дозорный его отряд, и прибыл он сюда, в эту глушь, по мою душу. В этом можно было не сомневаться.

Впрочем, я и не сомневался. Вопрос был только один: как они смогли на меня выйти?

Придерживая палаш — чтобы не бил по бедру — я скатился на ногах со склона на дорогу и почти бегом устремился в обратном направлении. Лошадь подо мной пала еще два часа назад, и теперь мне предстояло немного пошевелить ногами. Еще версты три, не меньше. А может и все пять.

Я бежал быстрее лани, и пыли из-под моих сапог летело ничуть не меньше, чем из-под копыт скакунов моих преследователей. Скоро дорогу мне преградила шумная речушка. Не очень широкая, правда — шагов в десять. Через нее был перекинут деревянный мосток, шаткий и несуразный на вид, но если уж конногвардейцы светлейшего князя преодолели его без всяких последствий, то мне и подавно не следовало опасаться.

Впрочем, стоило ступить на первые доски моста, как у меня появилось подозрение, что всадники мостом пользоваться и не пытались, а перебрались через реку вброд. Здесь почти везде брод, да и в самом глубоком месте вода верховому вряд ли захлестнет сапоги.

Мосток шатался, да так отчаянно, что я сразу вцепился в покосившиеся перила. Подгнившая доска под ногой подозрительно скрипнула, и я поторопился сдвинуться с центра моста ближе к его краю, где доски лежали на брусьях, что хоть как-то придавало им прочности. Я замер, даже дыхание затаил. Мост сразу перестал качаться, притих, словно притаился. Придерживаясь за перила обеими руками, я с величайшей осторожностью двинулся вперед — купание в ледяной воде совсем не входило в мои планы на этот вечер.

Когда мост остался за спиной, я вновь припустил во всю прыть. До цели оставалось еще немного, и осознание этого придавало мне силы. Окраинные домики деревни уже были видны, когда на дороге словно из-под земли выросли двое громил в синих с багровыми вставками мундирах и блестящих в свете заходящего солнца шлемах — «охотники на ведьм». Только этого мне сейчас и не хватало. Но отступать поздно — они меня заметили. Стоит сейчас заметаться, свернуть с дороги или того хуже — побежать назад, как они все поймут. Да и не испугался я вовсе — просто все так неожиданно получилось. Казалось бы, конногвардейцы князя проследовали мимо, и уже опасаться нечего, так нет — еще и деревенщина эта, «охотники» проклятые… Похоже, они взялись за меня всерьез. Надо полагать, что такие посты сейчас наставлены повсюду. Вот только знают ли они, кого следует искать?

Положив руку на эфес — не с какой-то определенной целью, а просто так, на всякий случай — я приблизился к посту. «Охотники» лениво, вразвалку, вышли и встали в ряд передо мной, широко расставив ноги и сложив руки за спиной. Когда нас уже разделяло всего несколько шагов, я остановился, нарочно встав к ним полуоборотом, как бы невзначай демонстрируя какой длины мой палаш. «Охотники» заметили это и, к моему вящему удовольствию, наглое выражение на их лицах слегка потускнело.

— В чем дело? — громко с вызовом спросил я, придав своему голосу аристократическую бесцеремонность. — По какому праву вы, собаки, закрываете передо мной дорогу?

Одет я, конечно, был не в мундир высших чинов, но все же одежда на мне была справная, с золотым шитьем. Ни дать ни взять — дворянский сынок, имеющий за душой как минимум двадцать тысяч годового дохода. Ростом я тоже удался, в отца-батюшку — бравого кирасира, сложившего голову в прошлой кампании на южной границе, в большой битве в Туманной Седловине. Да и к поясу у меня была приторочена не какая-то там жалкая шпажонка, какие с охотой цепляют на себя столичные дохляки, а огромный папашин палаш с украшенным замысловатыми узорами клинком.

Не каждый способен быть на «ты» с таким оружием. А я был, и похоже «охотники», стоящие в нескольких шагах от меня, это чувствовали.

— Дык ведь… — тот, что поздоровее, развел руками. — Приказано нам, сударь! Сами понимаете — Приграничье. У нас без надлежащей бдительности никак нельзя.

— Понимаю…

Я сделал вид, что смягчился, и даже рука на эфесе палаша немного обвисла. «Охотники» тоже слегка расслабились.

— Служба, сударь! Личный приказ светлейшего князя: ограничить доступ ведьминых приспешников по всей губернии.

— Личный? — усомнился я. Почему-то мне было сложно представить светлейшего, отдающего личный приказ этим ничтожествам, от которых за версту несло перегаром и чесноком.

— Извольте-с, сударь… — «охотник», которого я интуитивно и как всегда безошибочно принял за главного, сделал два шага мне навстречу и ловко достал из огромного манжета скрученный лист бумаги. Легким движением развернул его перед моим лицом. — Именной указ, с гербовой печатью и личной подписью. Так что не извольте обижаться, сударь, но любой путник, будь то конный или пеший, может пройти здесь лишь по особому письменному распоряжению канцелярии светлейшего князя.

— Если бы я был тем, кого вы ищете, то просто обошел бы пост стороной, — резонно заметил я. — Но я честный подданный и, разумеется, у меня есть разрешение на проход.

В свою очередь, сунув руку за манжет, я достал свой отутюженный носовой платок с витиевато вышитыми на нем моими инициалами «А. С.» и сунул его главному «охотнику».

— Это пропуск, — медленно сказал я, сделав короткий пас правой рукой. — Разверни его, и ты увидишь собственную подпись светлейшего князя Черкасского…

Это было рискованно. Здесь, в Приграничье, моя магия могла и не сработать. Или — что еще хуже — сработать так, как я и ожидать не мог. Но делать было нечего. Да и все-таки Приграничье — это еще не граница.

«Охотник» с осторожностью развернул платок и некоторое время внимательно рассматривал вышивку на нем.

— Что там? — нетерпеливо поинтересовался из-за спины его напарник.

«Охотник» кивнул, сложил платок и вернул его мне.

— Все в порядке, сударь. Можете идти-с…

Черт меня возьми, все-таки сработало!

— Благодарю вас, — с легким поклоном я убрал платок. — Вы хороший солдат, при случае я замолвлю о вас слово светлейшему.

— О-о-о!.. — лицо «охотника» растянулось в улыбке. — Буду премного благодарен, сударь! Нам многого не надобно, сударь, разве что чин сержантский, а уж мы отслужим, отработаем…

Речь его постепенно превращалась в несуразное раболепное бормотание, и даже когда я уже прошел мимо по направлению деревни, в спину раздавалось едва разборчивое:

— Отслужим, сударь, век чтить будем, сапоги лизать станем…

Что ни говори, а эфирная магия — тяжелая штука, у тех кто похилее она способна вызвать приступы слабоумия. И чем меньше сила духа у человека, тем длительнее приступ. Впрочем, похоже, что в данном случае магия была совсем ни при чем…

На окраине деревни, у шаткой ограды последнего дома, я остановился и замер, прислушиваясь. Было тихо, только где-то в отдалении — может быть на другом краю деревни — заливался в непрерывном лае голодный пес.

Повернувшись к дому, я заметил в одном из окон слабый отблеск, как будто там кто-то зажег свечу, но поторопился прикрыть огонек ладонью. Не нравится мне это. Нужно двигать дальше, и поскорее…

Я пошел вперед по кривой улочке, отсчитывая дома. Когда поравнялся с седьмым, остановился, осмотрелся и, придерживая палаш, прошел в покосившуюся калитку. В конуре по правую руку завозился пес, даже выглянул наружу, заворчал, но я сделал в его сторону пас рукой, и он сразу тихонько заскулил. Я прижал к губам палец.

— Тш-ш, дружище — свои… Все в порядке?

Судя по всему, все было в порядке. Пес положил лохматые лапы на порог конуры и уронил на них голову, покашиваясь на меня с опаской.

По вымощенной камнями тропинке я прошел к дому, заглянул в окно, но ничего не разглядел в темноте и тогда поднялся на крыльцо. В очередной раз прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Я легко толкнул дверь пальцем. Она поддалась, с тихим скрипом приоткрылась.

Нехорошо…

Я извлек палаш из ножен, открыл двери пошире и бесшумно шагнул за порог. Тьма окружила меня, и мне она не нравилась. Что угодно могло таиться в этой тьме, да и попахивало здесь как-то неприятно, хотя чем именно — я так и не понял.

Я сделал несколько шагов вперед, и резко развернулся, подняв палаш, когда услышал за спиной тихий стук. Но ничего страшного там не оказалось — просто за мной сама собой закрылась дверь. Я прошел немного вперед (под ногами что-то похрустывало), пока не уперся в еще одну дверь. Ага, значит, сейчас я нахожусь в сенях. Ну, или что-то вроде того.

Нащупав кожаную петлю на дверях, я потянул за нее, надеясь, что сейчас увижу свет, но не тут-то было — в доме было столь же темно, как и в сенях.

Ладно, как-нибудь разберемся. Если Фальца сейчас нет дома, то мне придется дожидаться его возвращения в любом случае, ведь только он в этой части империи может открыть для меня «тайную тропу». Не тащиться же, в самом деле, к Лазурному Озеру, к чертову викингу Ларсону, чтобы он переправил меня в Санкт-Петербург. Я и здесь-то едва прошел через все эти посты и летучие корволанты, а до Лазурного Озера без малого сотня верст, к тому же там почти граница, многочисленные дозоры… Нет, на это рассчитывать не стоит. Буду ждать Фальца…

Не успел я подумать об этом, как справа что-то отчетливо скрипнуло, и меня сразу обдало холодным воздухом. Выставив перед собой палаш, я резко развернулся. Из темного угла комнаты прямо по воздуху на меня надвигалось светящееся мертвенным фосфорным светом лицо. Тела под ним не было видно, но зато в следующую секунду таким же светом блеснул широкий клинок, и я едва успел подставить под удар свой палаш. Но привычного в таких случаях звона не последовало — только противный треск, какой бывает, когда алмазом режут стекло. Да и палаш не отскочил от удара, а наоборот — словно припаялся к фосфорному клинку.

Другой на моем месте быть может и растерялся, но мне было не впервой иметь дело с такого рода нежитью. Это не так уж и страшно. Для того, конечно, кто умеет с этим правильно обращаться. Ведь это даже не демон, а просто дух, наделенный особыми свойствами, но если не принимать мер защиты, то он способен и убить.

Беззащитного… Но я-то не был беззащитным и, мгновенно крутнувшись на каблуке вокруг себя, изо всех сил полоснул палашом прямо под фосфорным лицом. Для духа это не было смертельным ударом, но заставило его на пару секунд замереть в неподвижности, когда на светящейся белизной шее вдруг протянулись за клинком рваные разводы. А мне же этих двух секунд хватило, чтобы закончить дело. Положив на холодное лицо ладонь (кисть у меня сразу засветилась таким же мертвенным светом), я громко произнес короткое заклинание. И резко одернул руку — как раз в тот момент, когда горящее лицо рассыпалось на сотни сверкающих точек.

В ту же секунду в комнате загорелся свет. Не то чтобы стало очень светло, но и тьмы уже не было, и я увидел, как прямо из стены выходит покрытое черной шерстью существо и бросается прямо на меня. Фигура у него была человеческая, только мышцы располагались немного не на своих местах, но в глаза это не бросалось, особенно если учесть, что голова у этой твари была козлиная. Знакомая рожа… Козлорог, один из слуг Шахти, небезызвестного демона безумия. Довольно мерзкая тварь, стоит заметить. Хотя, по-моему — слабак…

Один взмах палаша — и дикий визг огласил дом. Отрубленная рука упала на пол, сразу вспыхнула огнем. Шесть костлявых волосатых пальцев еще некоторое время лихорадочно сжимались, пока не потонули в белом холодном пламени.

Второй удар я нанес рукоятью прямо в козлиную морду, а потом, не давая демону опомниться, разрубил его от плеча наискось до лысого розового пупа. Изнутри хлынул ядовитый свет, когда демон развалился на две части, открывшись, словно страницы книги, но быстро померк. Демон рухнул на пол, и его тоже охватило пламя.

Я затаил дыхание. Из соседней комнаты, вход в которую был занавешен грубой темной материей, донесся какой-то стук, и я сразу рванул туда. Взмахом руки сорвал материю, остановился на пороге, быстро осматриваясь.

Есть! Окно, ведущее на задний двор, раскрыто настежь, и в него пытается выскочить какой-то человек, с ног до головы укутанный в черный плащ. Очень неумело карабкается, одна нога постоянно соскальзывает с подоконника, а вторая с трудом балансирует на самом краю деревянной скамьи, стоящей прямо под окном. Видно, что ему, в отличие от меня, не очень часто доводилось использовать окно в качестве выхода.

Не уйдешь… Одним гигантским шагом я подскочил к нему, свободной рукой схватил за шею и выдернул из проема. Отшвырнул вглубь комнаты. Непохоже, чтобы это был еще один демон, да и не стал бы демон убегать через окно.

А вот сейчас мы и выясним кто это на самом деле…

Видя, что человек пытается вскочить, я ногой прижал его к полу. Хотел сделать палашом угрожающую «мельницу», но клинок стукнулся о потолок и оттуда на меня посыпалась какая-то труха. Быстро стряхнув ее с головы, я приставил острие человеку к горлу.

— Кто ты? — спросил я, стараясь придать голосу угрожающие интонации. — Где Фальц?

В ответ послышался глубокий вздох, и я уловил в нем нотки облегчения.

— Вечер добрый, аспирант, — слегка сдавленно отозвался человек. — Извините, но я не ждал вас сегодня… Я буду очень признателен, Алексей свет-Федорович, если вы уберете ногу с моей груди…

Я убрал ногу.

— А заодно и меч свой, пожалуйста…

Сконфуженно кашлянув, я убрал палаш в ножны и протянул Фальцу руку. Он взялся за нее, с кряхтением поднялся на ноги и принялся отряхивать плащ.

— Это вы наслали на меня демона? — осведомился я.

Фальц с некоторым удивлением осмотрелся.

— Разве кроме нас здесь есть еще какой-то чародей? — спросил он. — Конечно же я! А кто еще по-вашему⁈ Кстати, дух — тоже моя работа. Неплохо получился для Приграничья, верно?

— Да, неплохо… — несколько растерянно согласился я. — Но какого черта⁈ Знаете, Фальц, мне не очень нравится, когда на меня насылают демонов и разных там духов. И тем более не нравится, когда это делают люди, в обязанность которых входит оказывать мне всеобъемлющую помощь.

— Да ладно вам, аспирант! Я ведь не знал, что это вы… Я решил, что это пришли по мою душу.

— Кто пришел? И зажгите, наконец, лампу, я ни черта не вижу в этой темноте!

— Одну минуту…

Фальц отошел куда-то к стене, где едва виднелся большой стол, чиркнул огнивом, зажег масляную лампу. Дал ей слегка разгореться и надел стеклянный колпак. В комнате стало гораздо светлее, и я увидел весьма небогатую обстановку: неаккуратно заправленная кровать в углу рядом с окном, несколько стульев, стол. Стол, кстати, завален потрепанного вида книгами и заставлен какими-то склянками. Большинство их них были пустыми, но в некоторых я все же заметил весьма неаппетитного вида жидкость, в которой плавали какие-то непонятные твари. Фальц был большим знатоком магии Синей Линии, мне с моим малым опытом было бы непросто с ним в этом тягаться.

— И все-таки, Фальц, с кем вы меня спутали? Кого вы ждали?

Повернувшись ко мне, Фальц громко шмыгнул носом и провел под ним кулаком. Был он стар, а впрочем, если знать его реальный возраст, то можно было только подивиться, как бодро он держится. О дате его рождения я никогда не спрашивал, слышал только, что родился он еще до Великой Схизмы, где-то в Заморье. А, значит, было ему не меньше полутора сотен лет.

— Да были здесь одни недавно, — сказал Фальц. — Понаехали, накопытили, все искали кого-то… На лошадях сагарских, супчики столичные…

— Кавалергарды? — спросил я, нахмурившись.

— Не знаю, я в мундирах не разбираюсь. У них еще шлемы медные с длинными «шишаками» — это я точно запомнил.

Они… Значит, господа гвардейцы светлейшего и здесь побывали. Что ж, даже хорошо, что лошадь пала подо мной — в противном случае я мог столкнуться со своими преследователями прямо посреди этой деревушки. Неизвестно еще, чем бы все это кончилось. Моей силы могло бы и не хватить, чтобы справиться со всей этой братией.

Им ничего не стоило просто затоптать меня своими скакунами, ведь эти животные, насколько известно, плохо подвержены внушению, а использовать активные средства при многочисленных свидетелях — очень плохая идея. Да и никто не знает заранее, как поведет себя магия в Приграничье…