Крылья

– Мам, пойдем со мной! Я хочу показать тебе Дальнюю речку! Она такая большая и быстрая!

Син тянул мать за руку и смеялся. За последнюю неделю он умудрился обойти все Око и только вчера решился отправиться за его пределы, чтобы глянуть, сильно ли те места отличаются от их небольшого селения. Недавно ему исполнилось семь, а значит, он имел на это право.

– Я не могу, милый! Ты же знаешь, – мать виновато выпустила руку, чтобы затем прижать к сердцу. Наверное, она очень хотела. Сину сделалось ее жалко.

– Но ведь некоторые ходят, я сам видел! – он и правда видел взрослых, которые уходили за пределы Ока и возвращались. Око не отпускало их слишком далеко, но до Дальней речки они вполне могли дойти.

– Они сильнее, чем я, Син, – вздохнула она.

И снова виноватая улыбка. И снова он жалел ее. Жалел, хотя стоило гордиться: мать всегда была доброй и преданной, она своевременно подписалась на Обряд и служила Оку верой и правдой. Как и тысячи человек до неё. Как того требовал Завет.

Старики говорили Сину – вот вырастешь и тоже пройдешь Обряд, как твоя мать. Она такая молодец, тебе стоит гордиться ею! И он гордился с малых лет. Его мать – лучшая! Даже Око признает это! Но стоило лишь раз увидеть, как она сидит на окраине и смотрит на горизонт, жалость превращалась в слёзы.

– И вообще не стоит тебе туда бегать, – наконец вздохнула она ласково, как и всегда. – Оку это не нравится. Да и Ба Лёк накажет, если узнает.

– Я постараюсь, – пообещал Син. Он не врал, он и правда рассчитывал постараться.

***

Вечером Син приходил в убежище к старцам, где слушал легенды и рассказы о несоизмеримом долге, который рано или поздно обязан будет отдать каждый из них. Убежище освещалось десятком факелов, которые не спасали от вечного полумрака. Лица старух и старцев казались оранжевыми и даже немного зловещими. Но несмотря на это, в пещерах всегда было тепло и уютно. Мох под седалищем ощущался мягким, а истории интересными и красочными.

– Жила-была одна девочка по имени Чери. Она росла в любви и заботе Ока долгие годы, – вещала Ба Рун, третья по старшинству бабка. – Селение давало ей все, что нужно – еду, воду, здоровый сон и верных друзей. Но она так часто смотрела на горы, что виднелись вдали и к которым не пускало Око, что захотела улететь к ним, подобно журавлю, и узнать, что же там за его пределами.

И вот, когда ей исполнилось шестнадцать и пришла пора Обряда, она отказалась его выполнять и покинула Око. Сначала ей было хорошо, она чувствовала себя свободной и счастливой. Долгие двадцать лет скиталась Чери по горам в поисках друзей и тепла, а состарившись, все же вернулась обратно. Она молила Око о прощении, говорила, что за пределами только боль и отчаяние, умоляла его совершить обряд, который навеки привяжет ее к Селению. Но Око прогнало Чери. Потому что ее время подходило к концу, и ему не нужна была похороненная в его владениях неверная старуха.

Дети в ужасе заохали. Девочка трех лет даже заплакала, и другие, постарше, начали ее утешать. Син улыбнулся – он уже достаточно взрослый, чтобы так реагировать. Тем более до Обряда еще далеко, а значит, у него еще есть возможность исследовать мир. Странно, что Чери до этого не додумалась.

– Ба Рун, а откуда взялся Обряд? – услышал он голос десятилетней Кай.

Дети заинтересованно подняли глаза. Син навострил уши.

– Он пришел к нам от Древних, – недолго думая сообщила Старуха. – Раньше за пределами Ока обитали чудовища, сжирающие каждого, кто выходил за его границы. Еды не хватало, люди умирали от голода и жажды. Тогда Великое Око услышало молитвы людей и снизошло к ним! Оно оградило их от монстров, наделив плодородными землями, невысыхающей рекой и садами. Но взамен каждый человек, достигший шестнадцати лет, должен был привязать себя к Оку, поклясться, что не покинет его, будет жить здесь до самой смерти, давать ему новых детей, выращивать пищу, возделывать землю и передавать легенды новым поколениям.

Дети радостно ахнули, словно по сговору. Син усмехнулся.

– Но ведь… – Кай замялась, ковыряя мох пальцем. – Но ведь за пределами Ока никаких монстров давно уже нет.

Старуха хитро сощурилась.

– Это они хотят, чтобы вы так думали.

Кай больше не решилась спросить, и Старуха завела новую сказку о сочном яблочке, которое считало себя лучше других только потому, что росло ближе к солнцу. Син не слушал. Он думал о словах Кай.

***

– Привет, – прежде чем произнести это, Син долго стоял позади девочки и смотрел ей в спину. Кай сидела неподвижно, глядя на закат, как дерево с ликом богини плодородия, которое возвышалась неподалеку от его дома. Ее длинные волосы были собраны в два хвостика. Чаще девочки заплетали их в косы, но Кай, видимо, так нравилось больше.

Она обернулась задумчиво, оглядела его и тяжело выдохнула.

– Меня ищут?

Син непонимающе пожал плечами.

– Нет. Наверное. Не знаю.

– А я думала, тебя прислали за мной, – выдохнула с облегчением. – Что ты хотел?

– Да так, – он пожал плечами. И правда, зачем он пришел? – Слушай… ты… речку видела?

Она удивленно подняла брови.

– Что за вопросы? Все ее видели, – снова посмотрела вдаль. – Кроме, разве что, Ба Чомы. Хотя и она в детстве, наверное, видела. Не всегда же была… такой.

Син кивнул в пустоту. Подул встречный ветер, вихрем поднял с земли несколько белых перьев, оставшихся от пролетающих птиц.

Ба Чома со времен Обряда жила в пещере старух. Поговаривали, что она по молодости прогневила Око и то заперло ее в своих владениях, разрешив выходить из пещеры всего на пару шагов. За ней ухаживали всем селением, носили еду и воду, убирали отходы. Ба Чома давно состарилась, почти не видела и слышала плохо.

– Да нет же, – Син тряхнул головой, только сейчас осознав слова Кай. – Я про другую речку, про Дальнюю!

– Про Дальнюю, говоришь? – Кай с интересом обернулась. – Ну и чем же она отличается?

– Она большая и быстрая, – начал Син.

– Глупый, наша такая же.

– Неправда, – Син ощутил, как горят щеки. – Она не такая.

– Докажи, – она хитро прищурилась, улыбаясь, от чего на щеках появились ямочки. – Сможешь?

Син оглянулся, не подслушивает ли кто их разговор. Взрослых поблизости не было. На закате они обычно собирались у костра и обсуждали планы на завтра, на неделю, на год. На таких собраниях среди прочего старухи решали, какой женщине пора вынашивать дитя, а кому из мужчин отдать ей своё семя. Скукотища.

– Прямо сейчас? – Син еще ни разу не уходил за пределы Ока на ночь глядя. Может, сейчас оно увлечено разговорами взрослых и не заметит их?

– Ну да, – она ловко вскочила на ноги и оказалась выше его на голову. – Если ты, конечно, не боишься чудовищ.

Син снова почувствовал, как краснеет. Естественно, он не боялся, с чего бы? Монстров давно никто не видел, это все знают. Может быть только за горами они и остались, но до гор далеко.

– Ничего я не боюсь! – крикнул он, а она рассмеялась и побежала с холма к Ближней. Хвостики запрыгали по спине, как маленькие крылышки. Вдохнув, он кинулся следом. Догнать, обогнать, чтобы знала, с кем дело имеет! Доказать, что он совсем взрослый и может играть на равных. И все же она бежала быстрее.

Кай затормозила перед полем и взвизгнула, едва не влетев в колосья. Она рассмеялась, задыхаясь. Син запыхался, пока добежал. Лицо горело.

– Ну что, пойдем? – уточнила она. Как будто Син мог передумать! Он кивнул.

По рядам в посевах они шли молча. Трещали насекомые – те самые, которых Ловчие собирали и жарили на огне. То еще лакомство! Син облизнулся. Над головой пролетела тень, и он охнул, а Кай лишь усмехнулась.

– Это летучие мышки, глупый.

– Я не глупый, – только и выдавил он.

Становилось все темнее. Но пока они в Оке бояться нечего, а вот дальше…

Ближняя речка показалась ему черной и куда более спокойной, чем днем. С сожалением Син подумал, что рыбы, наверное, уже спят, поэтому и течение не такое бурное. И все-таки сейчас она выглядела мрачной, как сказки Ба Рун.

Преодолев деревянный мост, построенный, кажется, еще Древними, прямиком через поляну они вышли в яблоневый сад. Деревья были усеяны плодами, только недавно созревшими. Впрочем, в Оке всегда что-то оказывалось недавно созревшим – или яблоки, или клубника, или вишня.

Кай по-хозяйски сорвала красный плод и захрустела, а прожевав, начала что-то насвистывать. Уже совсем стемнело и небо наполнилось звездами. Взошла луна. Син поблагодарил богов, что послали им ясную ночь над Оком. Он боялся темноты, хоть признаваться в том не стал бы даже матери.

Сад закончился и Кай замерла. Остановился и Син. Вот и все. Несколько шагов и они переступят границу. Сколько раз уже делала это Кай? Син чаще водился с мальчишками, поэтому не знал.

– Ну, показывай, – Кай отбросила огрызок и ладонью вытерла губы.

Син кивнул и шагнул вперед. Сердце билось в груди, казалось, что выпрыгнет. Он боялся, что Кай развернется и убежит, оставит его одного на границе Ока, что домой придется возвращаться во мраке и одиночестве. Но когда обернулся, увидел, что девочка идет следом.

Неподалеку заухали хищные птицы, громко трещали насекомые.

Выхода за пределы Син не почувствовал, как и в прошлый раз. Река уже виднелась вдали черной полосой, но Кай не спешила бежать и смеяться. Она настороженно оглядывалась. Неужели всё-таки боится монстров? Поле было усеяно невысокой и мягкой травой, так и хотелось упасть и уснуть в ней. В Оке трава была не такая мягкая, а жаль. Вдали просматривались тени деревьев, за небольшим леском начинались горы, но их можно было увидеть и с холма Ока.

Речка встретила их спокойным журчанием. Черная гладь отражала луну и звезды. Отразила она и две тени, склонившиеся над водой. Син разочарованно выдохнул: река и верно, не отличалась от Ближней, даже чем-то уступала. То ли размерами, то ли запахом ила. Кай какое-то время молчала, осматривая ее, а потом произнесла, удивив Сина:

– Да, ты был прав. Она другая.

Син даже икнул от неожиданности, но сказать ничего не решился. Просто стоял и смотрел на черную воду, уходящую вдаль. Почему-то этого оказалось достаточно.

***

– Мам, а монстры еще существуют?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– А ты их видела? Хоть разочек?

– Видела. Однажды ночью на границе Ока. Я тогда еще маленькая была. Чудища были просто огромные, размером с наш дом. Я убежала.

– А зачем ты бежала? Око бы их все равно не пустило.

– Конечно, нет, Син. Но я была слишком напугана.

***

Мама сегодня не пошла работать – плохо себя чувствовала. Может, на собрании ее кто-то обидел? Син поначалу думал подольше остаться с ней дома, но ему очень быстро наскучило, и он отпросился гулять. Мама всегда отпускала, говорила, что его возраст самый лучший: за тобой уже не следят родители, но тебе пока разрешается не работать. Хотя Син уже хотел приступить к какому-нибудь взрослому делу. Интересно, что ему поручат? Ловить рыбу, собирать насекомых или пахать землю? А может быть даже прясть или шить. Чаще этим занимались женщины, но иногда девочек рождалось мало и за работу приходилось браться мужчинам. Син не видел ничего плохого в таком занятии, ему даже нравилось наблюдать, как сидит за прялкой его мать.