Кто похитил Сэсси Манун?

Глава 1

Шагая по залитому солнцем причалу к «Осмотрительной», Келли в который раз порадовался, что хозяином этой красавицы посчастливилось стать именно ему. Сверкающая белизной сорокафутовая яхта, построенная на верфи «Нельсон и Олмен» в 1940 году, за время своего существования была изрядно модернизирована. Теперь на ней стояли двойные дизельные моторы GM 6-71, а вдобавок она была оборудована новейшими навигационными приборами и кондиционером. Келли владел «Осмотрительной» вот уже семь месяцев, живя на ее борту в добровольном затворничестве. Яхта была его убежищем, плавучим домом, где он мог спрятаться от окружающего мира. Сегодня это положение вот-вот должно было измениться, и в глубине души Келли этого побаивался.

Отчасти именно по этой причине он пришел сюда так рано — почти на час раньше назначенной на 13.00 встречи. Хотелось побыть в одиночестве, прежде чем в его жизнь и на его судно вторгнутся посторонние люди, а разработанные им планы перестанут быть просто безобидными мечтаниями и начнут воплощаться в жизнь, после чего пути назад уже не будет.

Келли — серьезного вида худощавый молодой человек в очках с пластиковыми солнцезащитными шторками, одетый в белую рубашку навыпуск, брюки цвета хаки и серые кроссовки, — осторожно перешагнул с причала на палубу и остановился, оглядываясь по сторонам. Насколько можно было судить, за ним никто не наблюдал. Флоридское солнце нещадно палило, и поблескивавшая свежей краской «Осмотрительная» внешне ничем не отличалась от множества других яхт, пришвартованных на якорной стоянке к югу от Майами-Бич. Разумеется, отличия были, причем весьма существенные, но об этом знал лишь один он.

Пригибаясь, Келли спустился по узкому трапу в кают-компанию — просторное помещение с застеленным зеленым ковром полом и обшитыми кленовыми панелями стенами. Здесь было жарко и душно, и перед тем, как снять с очков пластиковые шторки и войти в тесную носовую рубку — центр его тайной жизни? — он повернул рукоятку кондиционера на максимум. Затем щелкнул выключателем, улыбнулся машине, занимавшей почти всю комнатку, и тихо сказал:

— Привет, УМНИК.

Машина молчала.

Келли уселся за пульт, мягко положил руки на клавиатуру и умиротворенно улыбнулся. Было слышно, как о борта лениво плещется легкая волна, едва заметно раскачивая яхту, как поскрипывают якорные канаты…

— Ну что ж, сегодня настал великий день, — обратился он к машине и печально покачал головой. — Искренне надеюсь, что ты прав.

Келли, точнее — Келли Брэм Николас Четвертый, сын Келли Брэма Николаса Третьего, внук Келли Брэма Николаса Второго, и правнук Келли Брэма Николаса Первого терпеть не мог людей, но зато всей душой обожал машины. Имея отца-тихоню, придавленного непомерным грузом необходимости быть третьим подряд Келли Брэмом Николасом, и властную мать, которую мог полюбить только врач-психиатр, нынешний Келли Брэм Николас вырос с твердым убеждением, что в этой жизни можно доверять только машинам, но ни в коем случае не людям.

Честно говоря, во многом Келли и сам походил на маленькую великолепно отлаженную машину, и если все его научные исследования в области электроники, механики и химии до сих пор не принесли ему богатства и известности, это еще не означало, что он не достиг определенных успехов.

До сегодняшнего дня жизнь Келли представляла собой бесконечную череду пирровых побед. Дома приходилось несладко, поскольку отношения с матерью можно было без преувеличения охарактеризовать как конфликтные, а отец, человек замкнутый, не желавший слышать о чьих-либо проблемах и старавшийся бывать дома как можно реже, совершенно не интересовался делами сына. Школьные годы вспоминались как сплошной кошмар. Не обладая крепкими кулаками, Келли был одним из тех всезнаек, которым ум приносит одни неприятности. Учителя недолюбливают учеников, чьи знания превосходят их собственные, а дети — сверстников, командным играм на свежем воздухе предпочитающих книги. Неудивительно, что со временем Келли превратился в умного и язвительного одиночку, совершенно не приспособленного к жизни в современном обществе.

После того, как его отчислили из четвертого колледжа подряд за то, что он учился не просто хорошо, а очень хорошо, Келли обнаружил, что решение, принятое на родительском совете, сделало получение дальнейшего образования невозможным. Впрочем, этого ему уже и не требовалось. Основная проблема заключалась в другом: разрушительные последствия ряда рискованных экспериментов в лабораториях колледжей, куда ему порой всеми правдами и неправдами удавалось пробираться, положили конец его и без того нечастым практическим исследованиям. Как же теперь продолжать опыты? — ломал он себе голову. И на какие деньги? О том, чтобы устроиться на работу, не могло быть и речи, поскольку для этого требовался диплом, а также умение общаться с коллегами.

Именно тогда Келли и решил, что у него не остается иного выхода, кроме как встать на путь преступления. Совсем ненадолго, надо провернуть всего лишь одно дело. Одно, но достаточно крупное, чтобы обеспечить себя до конца жизни. Кого он мог выбрать в партнеры? Разумеется, машину. Точнее, УМНИКа.

Келли собрал его сам на яхте, купленной им в Атлантик-Сити через десятые руки, и все равно втридорога. На покупку яхты, как, впрочем, и на постройку УМНИКа, требовались деньги, и их пришлось добывать из самых разнообразных источников, однажды даже с помощью шантажа, но отец, смертельно боявшийся, как бы мать не прознала о его амурных похождениях, тяжко вздохнул и, ни слова не говоря, раскошелился. На это же «благое» дело пошли деньги от продажи «мустанга», с которого Келли пылинки сдувал, и высококлассной стереосистемы. После мучительных колебаний он был вынужден расстаться и со своей коллекцией комиксов — наверное, самым полным в мире собранием фантастики и ужасов. Не говоря уже о двух патентах на изобретения, сделанных им в студенческие годы — самозаклеивающийся молочный пакет и распылитель пестицидов, приносившие ему небольшой ежегодный доход.

Итак, он замышлял — и тут УМНИК поддержал его, как только был закончен и начал функционировать — совершить всего одно преступление. Всего одно, но такое, которое могло бы обеспечить его на всю оставшуюся жизнь. Поначалу Келли имел весьма смутное представление о том, каким способом он раздобудет столь крупную сумму, но не сомневался, что рано или поздно их общие с машиной таланты помогут изобрести что-нибудь подходящее.

Едва УМНИК приступил к работе, Келли начал пачками скармливать ему материалы, почерпнутые из «Нью-Йорк таймс», пока банк памяти компьютера не был готов лопнуть от обилия информации по различным областям бизнеса. Только после этого, придя к выводу, что машина, к тому времени еще не имевшая названия, сравнялась с ним по интеллекту, Келли приступил к поискам будущего «объекта экспроприации». Прежде чем принять окончательное решение, они несколько недель подряд сообща изучали проблему.

Однако как только «объект» был выбран, между ними возникли разногласия, чуть было не вызвавшие разрыв в их отношениях. Естественно, Келли намеревался осуществить задуманное сам, без посторонней помощи, но УМНИК начал настаивать на привлечении еще двоих помощников. Келли долго упрямился, но в конце концов УМНИКу с его логикой и неисчерпаемым запасом терпения удалось его переубедить, и он начал подбирать себе сообщников.

Именно машина выдвинула предложение ограничить круг поисков людьми, которых Келли уже знал, и тот сразу же понял две вещи — во-первых, это замечательная идея, а во-вторых — его УМНИК точно такой же параноик, как и он сам.

Келли ввел в УМНИКа максимально подробные сведения обо всех своих приятелях, которых он более-менее хорошо знал. Учитывая его характер, таких оказалось немного, но в конце концов из предоставленного списка УМНИК отобрал два имени. По его мнению, эти двое обладали не только подходящей квалификацией и прочими талантами, делавшими их ценными членами группы, но также личными качествами и биографиями, позволявшими сделать вывод, что предложение Келли почти наверняка их заинтересует.

Хотя Келли уже довольно давно не общался с обоими кандидатами, найти их оказалось очень просто, и когда он убедился, что их дела отнюдь не процветают, на душе у него заметно полегчало. Следуя разработанному УМНИКом плану, он отправил им неподписанные письма, в которых сообщалось, что если адресат прибудет на встречу в такое-то место и в такое-то время, у него появится возможность хорошо заработать. Особо подчеркивался тот факт, что уже один их приезд будет означать готовность принять участие в некоей не совсем законной операции. В конверты были вложены авиабилеты и по двадцать долларов на расходы.

И вот сегодня этот день настал. Если они вообще приедут, то должны быть здесь к часу дня. Неожиданно для себя Келли обнаружил, что хотел бы, чтобы стадия теоретической разработки «великого преступления» продолжалась подольше, и начал понимать, что самая увлекательная часть плана уже позади.

Его раздумья прервал донесшийся с палубы голос, удивительно похожий на голос актера Чарльза Лафтона:

— Эй, на шхуне! Дома есть кто-нибудь?

— Это Фрэнк, — сообщил Келли УМНИКу, вскакивая и глядя на часы. 12.55. Значит, он просидел здесь почти час!

В последний раз взглянув на УМНИКа, Келли погасил свет, захлопнул дверь носовой рубки и вышел в кают-компанию.

— Я здесь! — крикнул он, остановившись у подножия трапа. — Спускайся!

Молодой человек, бодро сбежавший вниз по ступенькам, был того же возраста и роста, что и Келли, но на этом сходство заканчивалось. Фрэнк, плотный блондин с открытым жизнерадостным лицом, был одет в коричневые мокасины, бежевые слаксы и расстегнутую на груди белую рубашку с короткими рукавами, на носу у него сидели узкие темные очки в белой пластмассовой оправе. Оказавшись в полутемной кают-компании, он сорвал их и своим обычным голосом воскликнул:

— Келли! Так это был ты?

— Я, — кивнул Келли. Он нервничал, а потому не находил подходящих слов.

Фрэнк с улыбкой протянул ему руку.

— Здорово, старик! Сколько лет, сколько зим. В последний раз ты мне звонил, когда хотел спихнуть комиксы. Ну и как, получилось?

— Да. В конце концов получилось.

— Я бы тебе с удовольствием помог, но такими вещами давно уже не занимаюсь.

— Да. Ты говорил.

Фрэнк с интересом оглядел кают-компанию.

— Это твоя посудина? Выглядит неплохо.

— Да.

Фрэнк одобрительно кивнул и повернулся к Келли.

— Ну так в чем дело?

— Что значит — в чем дело? — слегка запинаясь, пробормотал тот, совершенно не готовый давать какие-либо объяснения.

— Письмо, — подсказал Фрэнк. — Билет. Двадцать долларов. Надо думать, все это не ради того, чтобы толкнуть мне пачку комиксов?

— Нет. Э…

— Есть тут кто-нибудь? — послышался новый голос с палубы.

— Да, да, есть! — Келли страшно обрадовался предоставленной отсрочке. — Мы тут внизу, спускайся!

— Еще один? — Фрэнк, вскинув брови, с любопытством посмотрел в сторону трапа.

— Вряд ли вы знакомы, — сказал Келли, и в этот момент в кают-компании появился третий. — Робби! Рад снова тебя видеть.

Робби неуверенно шагнул вперед.

— Келли? — удивленно протянул он. — Ну и ну! Будь я проклят!

Его можно было запросто принять за младшего брата Гарри Белафонте — такой же темнокожий, симпатичный, со стройной гибкой фигурой, только улыбка чуть менее заразительна, чем у короля музыки «калипсо». На нем были черные «оксфордские» ботинки, темно-серые брюки с отутюженными стрелками, белая рубашка с узким серебристым галстуком и голубой спортивный пиджак, с плеча свисала небольшая синяя сумка с надписью «Люфтганза» на боку.

Келли показал на сумку.

— Ты ведь никогда не был за границей.

— А, это? — Робби усмехнулся. — Свистнул в аэропорту. — Подойдя к ним вплотную, он поставил сумку на пол, снял темные очки в изящной металлической оправе и, пожав руку Келли, выжидающе посмотрел на Фрэнка.

— Фрэнк Эшфорд, Робби Кресуэл, — представил их друг другу Келли. — Робби, я познакомился с Фрэнком, когда он торговал старыми журналами, мы тогда были еще мальчишками. Большой талант по части подражания чужим голосам… Фрэнк, мы с Робби проучились один семестр в Шерманском технологическом.

— Пока ты не устроил взрыв в общаге, — засмеялся Робби. — Слушай, старик, к чему вся эта секретность — письма и так далее? Не мог просто позвонить?

— Тот же самый вопрос задал и я, как только приехал, — поддержал его Фрэнк.

Эту часть Келли отрепетировал заранее, поскольку они с УМНИКом предусмотрели несколько вариантов развития беседы.

— Позвольте объяснить все так, как я считаю нужным, — ответил он. — Даже если сначала это покажется вам несколько запутанным.

— Господи! — Фрэнк вздохнул. — У тебя выпить ничего нет?

— Вон там ты найдешь бар, где есть выпивка на любой вкус. Мне, пожалуйста, джина с тоником.

— Как скажешь. Робби, а тебе?

— Спасибо, мне то же самое.

Келли пристально наблюдал за обоими. Похоже, и тот, и другой заинтригованы, но все же… Сработает ли?

— Итак, — откашлявшись, начал он, — одна из причин, по которой мы здесь находимся, заключается в том, что у нас много общего.

Фрэнк, деловито обследовавший содержимое холодильника, удивленно посмотрел на него.

— Ты серьезно?

Робби усмехнулся.

— Глядя на нас, так не подумаешь.

— Нам всем нужны деньги, — тихо проговорил Келли.

И Фрэнк, и Робби мгновенно позабыли про шутки. Фрэнк, так и не достав льда, захлопнул дверцу холодильника и спросил:

— Что сие должно означать?

— То, что означает.

— А почему, собственно, ты так уверен насчет меня? — поинтересовался Робби.

— Уверен, — кивнул Келли. — Я знаю про вас обоих все. Не хочу вдаваться в подробности, но я точно знаю, что у вас нет ни денег, ни хорошей перспективной работы. И даже если у вас и были все шансы ее получить, вы не сумели ими воспользоваться. Фрэнк, ты нам не нальешь?

Фрэнк бодро отозвался:

— Да, наверное, стоит. У меня такое чувство, что выпивка мне не помешает. — Он снова открыл холодильник и достал лед.

— Вам обоим хочется того же, что и мне, — пожал плечами Келли. — Денег, и побольше. Столько, чтобы можно было с легкой душой уже сейчас уйти на пенсию, получать проценты и спокойно заниматься тем, чем нравится. Чтобы не переживать о работе, налогах, платежах за то, за се… и о многих других вещах, без которых трудно обойтись.

— Аминь, — кивнул Робби.

Фрэнк, откупоривая бутылки с тоником, добавил:

— Ежегодный стабильный доход — это как раз то, что мне нужно. Я не жадный. Просто чтобы хватало на жизнь, не более того. Яхты мне ни к чему. — Он широким жестом обвел кают-компанию. — Ничего такого. Тысяч десять в год меня вполне устроит.

— Если предположить, что это будет… допустим, процентов пять от основного капитала, — сказал Келли, — то для того, чтобы иметь десять тысяч в год, тебе понадобится двести тысяч.

— Да, целая куча денег, — приуныл Фрэнк, добавляя в джин тоника.

— Надеюсь, ты не намекаешь на что-то незаконное? — с легкой усмешкой спросил Робби.

— Разумеется, намекаю! — тут же отозвался Келли. — Попробуй законно заработать двести штук.

Фрэнк раздал бокалы и поднял свой.

— За преступление! — провозгласил он.

Все выпили.

— Келли, а что хоть за преступление? — спросил Робби.

Тот покачал головой.

— Сначала вы должны мне сказать «да» или «нет». Как же иначе я могу посвятить вас во все подробности? А вдруг вы скажете «нет», повернетесь, и поминай как звали?

Фрэнк поморщился.

— Келли, будь реалистом. Не знаю как Робби, а я так не могу, пока точно не выясню, в чем дело. Допустим, я соглашусь, а ты потребуешь, чтобы я порешил собственного папашу.

— Никаких убийств! — поспешно заверил его Келли. — Никто не пострадает. — Он указал на закрытую дверь носовой рубки. — Там у меня стоит компьютер, небольшой, но чертовски умный. Называется УМНИК. Это сокращение от Универсального Многовариантного Накопительно-Информационного Компьютера.

— А он-то здесь при чем? — нахмурился Фрэнк.

— Сейчас узнаешь. Дело в том, что этот компьютер спланирует преступление за нас. Вы только представьте! Преступление по-научному. УМНИК учитывает все обстоятельства, каждую деталь, все мыслимые и немыслимые мелочи. Чтобы разработать такой план, сотне профессиональных преступников потребуется целый год. А мы закладываем в него необходимые данные, и через пять минут все готово.

— Да, ты совсем не изменился, — заметил Робби.

— УМНИК работает! Да еще как!

— Не сомневаюсь.

— Минутку, — вмешался Фрэнк. — Насколько я понял, ты всерьез вознамерился начать преступную жизнь и…

— Только одно преступление, — перебил его Келли. — Всего одно дело, но крупное. Мы трое загребем такие деньги, что их хватит на комфортабельную жизнь до конца наших дней.

— Это сколько же? — насмешливо прищурился Робби.

— По двести восемьдесят пять тысяч на брата.

Некоторое время все молчали, а затем Робби задумчиво произнес:

— И никого не надо убивать. Никто не пострадает. И у тебя есть компьютер, который сам разработает план.

— Да.

— И мы должны сказать «да» или «нет» до того, как ты нам расскажешь, в чем дело.

— Да. И еще. Мы должны отплыть отсюда сегодня же. Завтра нам уже надо быть в Карибском море, чтобы начать подготовку. Так что вам придется решать прямо сейчас.

— То есть, если мы ответим «да», то вот так прямо берем и отчаливаем? — уточнил Робби.

— Именно.

Фрэнк и Робби переглянулись.

— Наверное, вы захотите все как следует обдумать, — сказал Келли. — Возможно, даже посоветоваться друг с другом. Я посижу в рубке, подожду. Если будут вопросы, постучите.

— Договорились, — кивнул Фрэнк. Выглядел он смущенным и совершенно сбитым с толку.

Закрыв за собой дверь рубки, Келли уселся перед пультом УМНИКа.

— Думаю, они согласятся, — сказал он машине и отхлебнул джина с тоником.

Спустя три минуты в дверь постучали. Келли встал и открыл.

— Хотите взглянуть на УМНИКа?

Робби и Фрэнк остановились на пороге рубки, изумленно взирая на компьютер.

— Я его сам собрал, — продолжал Келли. — Тут всего полно… в общем, с миру по нитке… Кое-что от «Ай-Би-Эм», «Берроуз», «Контрол дата», «Ай-Ти-Ти»… есть даже детали от обычного кассового аппарата.

Фрэнк уважительно кивнул.

— На вид машина и впрямь башковитая. Ну… выглядит она так… солидно… Короче, ты меня понял.

— Вы что-нибудь решили?

— Мы согласны, — сказал Фрэнк, а Робби кивнул.

— Что ж, отлично, — улыбнулся Келли. — Теперь можно и поговорить.

Пройдя в кают-компанию, они расселись по креслам.

— Ладно, Келли, кончай темнить, — нарушил затянувшееся молчание Фрэнк. — Мы согласились. Выкладывай, что ты задумал.

— Вы знаете киноактрису по имени Сэсси Манун?

Робби засмеялся, а Фрэнк удивленно вскинул брови.

— Знаем ли мы ее? — переспросил он. — Господи Боже, да ее весь мир знает. Келли, старина, очнись, ты живешь в башне из слоновой кости!

— Ошибаетесь, — досадливо мотнул головой Келли. — Мне известно, насколько популярна Сэсси Манун. Просто я не был уверен, знаете ли это вы.

— Знаем, знаем, — кивнул Робби. — Ну так в чем дело-то?

— Мы ее похитим.

Глава 2

Из огромного окна номера отеля открывался великолепный вид на Лас-Вегас. Однако Сэсси Манун была от этого отнюдь не в восторге, поскольку Лас-Вегас терпеть не могла и находиться здесь не желала. Она предпочла бы смотреть на него с совершенно иным чувством — например, зная, что ее вещи уже упакованы и пора ехать в аэропорт. Хорошо бы, конечно, при этом еще и вспомнить, куда она уезжает.

Сэсси Манун, тридцатидвухлетняя красавица, богатая, знаменитая и обожаемая миллионами кинозрителей, с огорчением была вынуждена признаться себе самой, что ей скучно, невыносимо скучно. И хотя Сэсси прекрасно отдавала себе отчет, что порой производит впечатление «скучающей богатой сучки», она ничего не могла с собой поделать. Да и что тут поделаешь, когда вся жизнь состоит из съемок в фильмах, бесконечных перелетов из одного города в другой и светских приемов? О, эти приемы! Все расфуфырены, все улыбаются, говорят комплименты… Бесконечные приемы, и ни один из них не стоит того, чтобы тащиться туда через полстраны.

Жизнь Сэсси представляла собой типичную историю кинозвезды. Сирота, удочеренная приемными родителями, она выросла на ферме в Северной Дакоте и точно так же, как и до этого ее многие коллеги, встала на путь к славе и успеху, в пятнадцать лет победив в местном конкурсе красоты.

Свою карьеру в кино Сэсси начала, снявшись в эпизодических ролях в трех второсортных боевиках, а затем — в десятке отвратнейших, с ее точки зрения, телесериалов. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы ее появление в «Порочном и неистовом» в роли проститутки — пикантной, острой на язычок, но в то же время необычайно трогательной — не принесло ей долгожданную популярность. После этого ее взял под свою опеку сам Макс Мэннинг, один из опытнейших голливудских агентов, который и добыл ей статус звезды. Теперь ее гонорар за картину составлял 850 тысяч долларов, и Сэсси без особого труда делала по полтора фильма в год. Она прекратила собирать журналы со своей фотографией на обложке, когда коллекция перестала помещаться в небольшом книжном шкафу, и в последний раз испытывала нечто похожее на восторг года четыре назад, когда на протяжении десяти дней всерьез размышляла над тем, не бросить ли все к черту и постричься в монахини.

Короче говоря, скука представляла для Сэсси серьезную, почти неразрешимую проблему. Не происходило ничего нового, не осталось вершин, которые надо было покорить, никакие неожиданности не подстерегали за углом… Впрочем, и углов-то никаких не осталось, ничего, кроме ровной прямой дороги, ведущей к очередному успеху, гарантированным гонорарам и всеобщему обожанию.

Где бы ей сейчас хотелось оказаться? На какой город вместо Лас-Вегаса, смотреть из этого окна?

Ну… на какой-нибудь другой.

Она прилетела сюда только вчера из Нью-Йорка вместе с Бенни Бернардом и своими афганскими борзыми. Бенни учил ее играть в джин, хотя в разное время ее учили играть в джин еще человек десять. Пока что он не пытался к ней подъехать, но попробует обязательно. Еще одна скучная неизбежность.

Лас-Вегас. Сэсси вздохнула, глядя в окно. Пришлось сюда приехать, потому что у старины Макса появился новый клиент, совсем молоденький мальчик, который открывает здесь какое-то шоу, и все самые известные клиенты Макса должны заскочить на премьеру, чтобы обеспечить пареньку «засветку» в прессе. На премьере Сэсси как всегда скучала и хлебнула лишнего, и теперь даже не могла вспомнить, что делал этот новый мальчик Макса. Пел? Танцевал? Смешил публику? Показывал фокусы?

В дверь постучали.

— Входи, Бенни, — лениво откликнулась Сэсси, искренне надеясь, что ошиблась. Но дверь открылась, и на пороге появился, конечно же, Бенни Бернард.

— До отлета у нас есть еще полтора часа.

Бенни Бернард являл собой образец типичного представителя второго поколения киношников, чьего-то племянника. Когда вы не знаете, что делать с бестолковым родственником, который и школу-то толком не сумел закончить, то сплавляете его на киностудию — помощником ассистента режиссера, осветителем, звукооператором или еще кем-нибудь в этом роде. Когда же вы не знаете, что делать с бестолковым родственником, у которого диплом колледжа, то отдаете его в отдел по связям с общественностью. Бенни Бернард чей-то племянник, четыре года назад закончил Корнелл и последние три месяца сопровождал Сэсси в поездках в качестве ее компаньона и пресс-секретаря.

— Еще целых полтора часа, — недовольно повторила Сэсси, отворачиваясь от окна. — Дождаться не могу. И куда мы отправляемся на сей раз?

— Как куда? На Ямайку, — с удивлением ответил Бенни. — Господи, милочка моя, ты же сама всем плешь проела, чтобы тебя туда послали.

— А! Фестиваль?

— Он самый, — кивнул Бенни. — Ты — член жюри. Теперь к тебе надо обращаться «ваша честь», прямо как к судье. — Он уселся в белое с золоченой окантовкой кресло у окна и закинул ногу на ногу. Его ботинки были плохо вычищены, а узкий галстук накрахмален так, что им можно было смело резать хлеб. Вдобавок от него несло лосьоном для бритья с каким-то тошнотворным восточным ароматом. В небе Лас-Вегаса сияло яркое солнце, но в его лучах Бенни был похож на человека, получившего повышенную дозу радиации.

— Прямо как к судье, — повторила Сэсси и улыбнулась.

Надо же, она совсем забыла про этот фестиваль. Три месяца назад оргкомитет фестиваля в Монтего-Бэй направил ей письмо, в котором предлагал принять участие в работе жюри, и она с радостью согласилась. Иностранные фильмы, иностранные кинематографисты, иной подход к работе, общение с коллегами, которое позволит узнать столько нового и интересного… Сэсси была польщена, и когда Макс, руководство киностудии и все остальные наперебой принялись отговаривать ее от этой затеи, она наотрез отказалась обсуждать эту тему. Господи, ей предложили стать членом жюри международного кинофестиваля! Нет, она поедет, и точка!

— Даже не знаю, на кой черт он тебе сдался, — тем временем разглагольствовал Бенни. — Честно говоря, для тебя это будет неважной рекламой. Масштаб не тот. Ты слишком крупная фигура, чтобы…

— Полагаю, ты никогда не слышал такого слова, как «престиж»?

— Слышал, слышал. И могу тебе сказать, что это такое. Стрельба из пушки по воробьям. Буря в стакане. Суета сует.

— Ты считаешь, что мне следует взять отпуск на годик-другой и пойти в Актерскую школу?

— В качестве кого? Неужто директора?

Лицо Сэсси окаменело.

— Бенни, ты свободен. Встретимся в аэропорту.

Почувствовав холод в ее голосе, Бенни понял, что в своей фамильярности зашел несколько дальше, чем следовало.

— Шучу, милочка моя, шучу, — быстро пробормотал он, пытаясь не показать, что нервничает. — Я просто тебя подкалывал, только и всего, понимаешь?

— Забери Каму и Сутру из «Конуры». И пришли кого-нибудь за моими вещами. Пока, Бенни.

— Ладно тебе, тоже, аристократка нашлась. Извини, если я…

Сэсси сняла телефонную трубку.

— Дайте, пожалуйста, Лос-Анджелес. Киностудию «Джей-Кей филмз».

— Сэсси…

Она повернулась к Бенни спиной.

— Ну хорошо, хорошо, — поспешно проговорил тот, — ухожу. Самолет вылетает в три, билеты у меня.

Едва за Бенни закрылась дверь, Сэсси положила трубку и усмехнулась.

— На кой черт мне сдался этот фестиваль? Козел! Да что ты понимаешь?!

Глава 3

— Ну как, ты готова? — спросил майор Ффорк-Линтон.

— Почти, — ответила мисс Рашби, поправляя завязки кружевного воротничка платья.

В два часа пополудни порт Монтего-Бэй представлял собой весьма оживленное место. Яхты, клипперы и моторные катера рядами выстроились вдоль причала, словно машины на стоянке возле некоего морского супермаркета. Жара стояла невыносимая, однако в салоне «Грозной», принадлежавшей майору Ффорк-Линтону, царила прохладная, по-британски спокойная атмосфера. Викторианская мебель, пушистые ковры, и среди всего этого великолепия — пожилая пара: Аделаида Рашби в пышном платье с кружевным воротничком и сам майор — в твидовом пиджаке с кожаными заплатами на локтях и черными с сединой усами.

— Тогда можно идти, — сказал Ффорк-Линтон, и в этот момент в дверь постучали.

Майор и Аделаида быстро переглянулись.

— Вряд ли это что-нибудь серьезное, — прошептала Аделаида.

— Конечно, нет, — тоже шепотом ответил майор. — Глупо с нашей стороны… Войдите!

Дверь открылась, и в салон робко шагнул Буллуорт Спенс из «Юнайтед Кингдом филмз», молодой человек, одетый, с точки зрения майора, довольно небрежно — на нем была белая рубашка с короткими (!) рукавами да еще без галстука, но, по крайней мере, он курил трубку.

— Добрый день, майор, — поздоровался Спенс. — Добрый день, мисс Рашби.

— Здравствуйте, мальчик мой, — кивнул майор, а Аделаида приветливо улыбнулась.

— Вы куда-то собрались? — спросил Спенс, глядя на сумочку, которую держала в руках мисс Рашби.

— Просто прогуляться, — пояснила Аделаида.

— Что ж, в любом случае я всего лишь на минутку. Мне удалось раздобыть для вас билеты на фестивальный фильм. «Аборт по-итальянски».

— Что вы говорите?! — воскликнул майор. — Прелестно.

— А кроме того, сегодня вечером сэр Альберт устраивает прием. В честь Сэсси Манун.

Майор и Аделаида вновь переглянулись.

— Но ведь мисс Манун — американка, — удивленно протянула Аделаида.

— Да, мисс Рашби, я вас прекрасно понимаю, но мы хотим пригласить ее для съемок в совместной картине. Так сказать, американские мускулы, но британские мозги. Вдобавок она член жюри. Вы бы хотели попасть на прием?

— На прием? Конечно! Мы будем в восторге. Правда, Альфред?

— Совершенно верно, — подтвердил майор.

— Тогда я распоряжусь, чтобы к девяти за вами прислали машину.

— Это было бы чудесно, — улыбнулась Аделаида. — Мы вам так признательны.

— Не за что. — Спенс посмотрел на часы. — Увы, мне пора. Надо встретить ее в аэропорту, знаете ли. До вечера.

— До вечера, — кивнул майор.

После того, как Спенс ушел, Аделаида заметила:

— Однако! Какая неожиданная удача.

— Это может помочь, — согласился майор. — Кстати, не взглянуть ли нам на новых соседей?

— О, да, конечно! Я и забыла.

Сойдя с «Грозной», они направились к соседней яхте под названием «Осмотрительная», причалившей только сегодня утром с командой из трех человек — двух белых и одного негра. Майора и мисс Рашби крайне интересовало, не могут ли новоприбывшие послужить причиной возникновения каких-либо проблем, способных помешать осуществлению их плана. Едва оказавшись на Ямайке, они предусмотрительно навестили обитателей соседних судов и пришли к выводу, что это вполне безобидная публика. Теперь им предстояло оценить с этой точки зрения и новых гостей.

Все трое молодых людей находились на палубе. Остановившись в футе от сходней, майор окинул их пристальным взглядом и, расплывшись в фальшивой улыбке, представился:

— Ффорк-Линтон. А это — мисс Рашби.

— Добрый день, как поживаете? — вежливо кивнула Аделаида.

Ответом им было гробовое молчание. Судя по всему, эти трое были полными невежами, дикими варварами, не имевшими ни малейшего представления о хороших манерах. Ни один из них даже не подумал представиться или вообще хоть как-то отреагировать на появление гостей.

Черт возьми, с другой стороны, являться на борт чужого судна без приглашения тоже не соответствовало правилам хорошего тона. Постояв с минуту и так и не дождавшись какой-либо реакции, майор смущенно откашлялся.

— Обычный визит вежливости, знаете ли. Решили к вам заглянуть и познакомиться с новыми соседями. Мы вон оттуда, с «Грозной».

Чернокожий вздрогнул, словно неожиданно пробудился ото сна, и поспешно ответил:

— Да, конечно. Простите, мистер Ффорк-Линтон. Не желаете с мисс Рашби подняться на борт?

Один из белых — тот, что в очках — наградил негра убийственным взглядом, но майор сделал вид, что ничего не заметил. Поднимаясь по сходням в сопровождении Аделаиды, он дружелюбно улыбнулся.

— Вообще-то, можно просто — майор.

— Рад с вами познакомиться, майор. Роберт Кресуэл. Позвольте вам представить Фрэнка Эшфорда и Келли Брэма Николаса Четвертого.

— Очень приятно.

— Здрасьте.

— Вы на Ямайку надолго? — спросил майор, немного раздосадованный тем, что негр оказался единственным из троих, кто продемонстрировал хоть какое-то подобие знания правил этикета. Однако он был не из тех, кто позволил бы подобному вздору отвлечь его от намеченной цели.

— Мы приехали на фестиваль, — сказал Фрэнк Эшфорд.

— Вот как? Вы имеете отношение к миру кино?

— Нет, — угрюмо буркнул третий — Келли Брэм Николас Четвертый. Четвертый! Подумать только!

— В какой-то степени — да, — почти одновременно с ним ответил Фрэнк Эшфорд и хмыкнул, словно вспомнил какую-то веселую шутку.

Николас Четвертый метнул убийственный взгляд и на него.

— Просто мы любим кино, только и всего, — добавил чернокожий Кресуэл.

Ишь ты, кино они любят!

Аделаида, по-прежнему державшая майора под руку, спросила:

— Кому же из кинозвезд вы отдаете предпочтение?

— Никому, — проворчал Николас Четвертый.

— Сэсси Манун, — с ухмылкой сообщил Фрэнк Эшфорд, за что немедленно удостоился очередного убийственного взгляда.

— Кто мой любимый актер? — задумчиво нахмурился Роберт Кресуэл. — Наверное, все-таки Сидней Пуатье.

То, что Эшфорд упомянул Сэсси Манун, было довольно странно. Странно, и не могло не настораживать. Впрочем, на этом фестивале она самая известная кинозвезда, так что, возможно, в конце концов это не так уж и необычно.

— Мы так восхищались вашей яхтой, — сказала Аделаида. — Такая элегантная и комфортабельная!

— Не желаете осмотреть? — предложил Кресуэл, старательно избегая взгляда Николаса Четвертого. Да что с ним такое?

Аделаида с благодарностью кивнула.

— С удовольствием.

Кресуэл взял на себя роль экскурсовода, Фрэнк Эшфорд по-видимому, занимавший в этой компании должность шута горохового, отпускал шуточки на морскую тему, а Келли Брэм Николас Четвертый плелся позади всех, мрачный и недовольный всем на свете.

Яхта и в самом деле оказалась не такой уж плохой. Камбуз был хоть и маленьким, но удобным, и оборудован холодильником, кают-компания по комфортабельности почти не уступала салону «Грозной».

Одно только было странно — носовую рубку почти полностью занимала поблескивавшая огоньками зловещего вида электронная машина, словно взятая из научно-фантастического фильма.

— А это наш рыбоискатель, — указывая на нее, пояснил Кресуэл.

— Рыбоискатель? — переспросил майор, с недоуменным видом разглядывая машину.

— Работает по принципу радара.

— С помощью этой штуковины рыбы можно наловить сколько угодно, — добавил Эшфорд.

— Очень интересно, — с умным видом кивнул майор, выдавив из себя улыбку. Он никогда не любил рыбу и не мог понять людей, которым нравится эта гадость.

Когда они вернулись в кают-компанию, именно Кресуэл додумался предложить гостям выпить, но майор, вежливо поблагодарив, отказался.

— Скажите, майор, а вы-то сами здесь уже давно? — поинтересовался Эшфорд.

— Всего несколько дней, — ответил майор. — Мы, так же, как и вы, приехали на фестиваль.

— Вы имеете отношение к миру кино?

— У меня есть пара друзей в кинобизнесе, но сам я в отставке.

Еще никто и никогда не спрашивал майора, откуда он ушел в отставку. Ни разу.

Они с мисс Рашби постояли у трапа, болтая о разных пустяках, но теперь майор был уверен, что с этими ребятами все ясно и бить тревогу нет никаких оснований. Обыкновенные богатые молодые бездельники и лоботрясы, которые от нечего делать болтаются по Карибскому морю на яхте, несомненно подаренной одному из них любящими родителями. А свирепые взгляды Николаса Четвертого скорее всего свидетельствуют о том, что он владелец яхты, а вдобавок антисоциальная личность, которые в наше время, увы, все чаще встречаются среди отпрысков обеспеченных людей.

Исключительно из вежливости задержавшись еще на пару минут, майор и Аделаида откланялись и вернулись на «Грозную».

— Что ж, возможно, они неотесанные, как буры, но, по крайней мере, безобидны, — сказал Ффорк-Линтон, наливая себе джина.

— А мне они понравились, — пожала плечами Аделаида.

Майор вздохнул.

— Дорогая, тебе нравятся все. Не исключено, что тебе понравится даже Сэсси Манун.

— Значит, говоришь, рыбоискатель?! — прорычал Келли, стукнув кулаком по столу. Наконец-то этот ужасный зануда-англичанин вместе со своей жирной Аделаидой умотал восвояси, и теперь он мог выплеснуть накопившееся раздражение. — Рыбоискатель! Ты… ты обозвал УМНИКа рыбоискателем!

— А как, по-твоему, я должен был его обозвать? — огрызнулся Робби. — Универсальным Многовариантным Накопительно-Информационным Компьютером, так, что ли?

— Я не хочу, чтобы ты его вообще как-нибудь обзывал! И не хотел, чтобы эти люди появлялись на яхте. А ты берешь и показываешь им УМНИКа!

— Келли, это был единственный выход, — спокойно ответил Робби. — Извини.

— Робби прав, — поддержал его Фрэнк, но этим лишь подлил масла в огонь.

— Насчет чего прав? — взъярился Келли, не желая им уступать. — На кой черт нам вообще понадобилось их приглашать? Кто их сюда звал?

— А что еще оставалось делать? — пожал плечами Фрэнк. — Робби сразу это просек.

— Если бы мы их отшили, они бы от нас отстали! — с горячностью заявил Келли.

— Еще бы, конечно, — согласился Робби. — А потом бы ломали головы, что мы за странные типы такие, что скрываем? И тогда, после того, как мы похитим Сэсси Манун…

— Вот-вот, — кивнул Фрэнк. — А так они побывали у нас на борту, увидели компанию безобидных ребят в отпуске, и теперь скоро о нас забудут.

— Именно, — улыбнулся ему Робби.

Келли понимал, что они правы, но у него еще не хватало решимости это признать.

— Надо же, рыбоискатель, — проворчал он и отвернулся.

Робби развел руками.

— Это все, что я мог придумать. Извини. Я не хотел тебя обидеть.

— Да знаю, — нехотя согласился Келли и покачал головой. — Ну ладно, неважно. Ты был прав, нам надо было пустить их на борт. Остается лишь надеяться, что здесь больше нет таких любопытных.

— Даже если и есть, у нас все равно отличное прикрытие, — возразил Фрэнк. — Трое молодых ребят решили проветриться и прошвырнуться до Монтего-Бэй.

— Я не хочу, чтобы по моей яхте разгуливали толпы народу, — проворчал Келли и посмотрел на часы. — Между прочим, тебе пора в аэропорт. Ее самолет должен скоро приземлиться.

— Верно.

— Запомни — фотографии, факты, короче, все, что сможешь раздобыть.

— Есть, шеф! — гаркнул Фрэнк, шутливо отдавая честь. Повернувшись, он принялся навьючивать на себя снаряжение: фотоаппарат, портативный магнитофон, бинокль, экспонометр — все в кожаных футлярах с ремешками, и развешивать на шее.

Тем временем Келли переключил свое внимание на Робби.

— УМНИК требует информации по Ямайке. Тащи все, что сможешь найти. История, география, законы… в общем, как можно больше.

— Я все помню.

— Еще он хочет, чтобы ты как следует изучил повадки аборигенов. Надо, чтобы ты мог сойти за одного из них.

Робби улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, что мне надо будет сойти за цветного?

— За ямайца, — совершенно серьезно поправил его Келли, начисто лишенный чувства юмора.

Фрэнк и Робби вместе сошли на берег, и яхта наконец оказалась в полном распоряжении Келли.

Келли обошел яхту, придирчиво рассматривая обстановку, и убедился, что все на своих местах и ничто не указывает на присутствие на борту двух лишних пассажиров. К тому же Робби и Фрэнк взяли с собой минимум багажа, и их вещей было практически не заметно.

Келли закончил обход у носовой рубки. Включив свет, он горестно улыбнулся УМНИКу.

— Что-то у меня сегодня нервишки шалят, — сказал он, усаживаясь за пульт, и включил машину. На панели загорелись огоньки, послышался тихий гул. — Ну что, как насчет партии в кала?

Кала была игрой африканского происхождения. УМНИК не очень подходил для таких игр, как шахматы, но кала — математическая игра на доске с простыми правилами, — была идеальным спортом для состязания человека с машиной. Келли и УМНИК провели немало часов, пытаясь перехитрить друг друга, и воспоминания об этом каждый раз вызывали у Келли приятные ностальгические чувства.

— Кто выиграет две партии из трех, тот и победил, — сказал он сам себе, отлично сознавая, что выключит компьютер не раньше, чем партий через пятьдесят.

Глава 4

Сэсси Манун, ведя на серебристых поводках своих афганских борзых, вышла из самолета под жаркое солнце Ямайки и ослепительно улыбнулась в хищно нацеленные на нее фотообъективы.

— Бенни, не вздумай лезть в кадр, — почти не шевеля губами, произнесла она — так, чтобы у подножия трапа ее никто не услышал. Бенни послушно кивнул.

Сэсси немного постояла на площадке трапа, махая рукой, улыбаясь и позируя фотографам.

На взлетной полосе состоялось нечто вроде импровизированной пресс-конференции.

Вдоль самолета выстроилась шеренга чернокожих полицейских в шортах, неподвижно застывших, словно опасавшихся, что их в любую минуту могут обвинить в неких нечистых помыслах, а потому боявшихся сделать лишнее движение. Чуть поодаль толпились зеваки. Небо было огромным, голубым и безоблачным, все самолеты вокруг сверкали на солнце, словно серебряные птицы, которым и положено сверкать, а жара стояла такая, что, казалось, еще чуть-чуть, и из кукурузных початков можно будет готовить поп-корн, не прибегая к помощи духовки. Сэсси почувствовала, что у нее начинает кружиться голова.

Бенни Бернард был тут как тут — заботливо поддерживая ее под локоток, он мужественно отбивался от фотографов и репортеров:

— О'кей, ребята, на сегодня все, ребята, завтра, завтра, ребята, но она безумно счастлива оказаться здесь и уверена, что это будет потрясающий фестиваль.

— Бенни у меня хороший мальчик, — тихо проговорила Сэсси. — Время рассчитал отлично.

— Для своей Миледи я готов на все, — усмехнулся тот, прокладывая дорогу в толпе.

Неожиданно перед ними как из-под земли возник высокий и болезненно тощий молодой человек.

— Добро пожаловать на Ямайку, мисс Манун! — воскликнул он с сильным английским акцентом. — Я — Буллуорт Спенс, от сэра Альберта. Прошу к машине. Сюда, пожалуйста.

Спенс показал, в какую им сторону, и повел их за собой. Сэсси изумленно уставилась на Бенни, который, хитро подмигнув, прошептал:

— Расскажу по дороге.

Стараясь не отставать от Спенса, они подошли к черному «роллс-ройсу». Сэсси, Бенни и афганцы устроились на заднем сиденье, а Спенс сел рядом с шофером. Полицейский закрыл за ними дверцу, и машина медленно двинулась вперед. Какой-то молодой фотограф-блондин, перепоясанный множеством ремней, щелкнул Сэсси через стекло, и «роллс-ройс» наконец вырулил на шоссе.

— Да что с ними такое? — Сэсси изумленно тряхнула головой. — Репетируют встречу Де Голля?

— Милочка, да они здесь от тебя все балдеют, — пояснил Бенни. — Это тебе, конечно, не Лос-Анджелес или Нью-Йорк, но тем не менее. А кроме того, надо же этим ребятам настрочить какой-нибудь материал, чтобы оправдаться перед бухгалтерией за старые расходы.

— Ты всегда знаешь, как поднять человеку настроение.

Бенни, так и не уловивший едкого сарказма, воспринял ее слова совершенно серьезно.

— Ну что, надеюсь, теперь-то все о'кей? — ухмыльнулся он. — Хоть теперь-то ты на меня не сердишься?

— Как на тебя можно сердиться? Куда нас везут?

Бенни посмотрел вперед, но заднее сиденье было отделено от переднего стеклянной перегородкой, сквозь которую, судя по всему, не проникало ни звука.

— На время фестиваля ты — гостья сэра Альберта Фицроя, — объявил он. — А рядом с шофером сидит его адъютант, Спенс.

— Я думала, на фестивале все будут жить в отеле.

— Так решили на студии. Они считают, что так будет лучше.

— Скажите, какие заботливые! Что еще за сэр Альберт Фицрой такой?

— Англичанин. Руководит «Юнайтед Кингдом филмз». Вдобавок поддерживает тесные контакты с местным правительством по поводу того-сего. Но тебе на его счет волноваться нечего, он педик.

— М-да, лучше и не придумаешь.

— В любом случае, мы здесь ненадолго. — Бенни спихнул с колена голову одного из афганцев и достал из кармана пиджака записную книжку. — Хочешь послушать нашу программу пребывания?

— Можно. И больше так Каму не толкай.

— Прости. — Бенни открыл записную книжку. — Так… Сегодня вечером в доме Фицроя состоится прием в твою честь. Фактически его организует «Юнайтед Кингдом филмз».

— Наверное, он захочет, чтобы я на него работала, — заметила Сэсси.

— Возможно, — согласился Бенни. — Мне-то почем знать?

— Не буду я на него работать! — фыркнула Сэсси. — Я уже это знаю.

— Решать тебе, — пожал плечами Бенни, по-прежнему глядя в записную книжку. — Посмотрим… Ага! Первый конкурсный показ завтра, сразу после банкета. Английский фильм, «Солнце никогда не заходит». Наверное, что-нибудь антивоенное.

Сэсси поежилась.

— Небось, опять море крови.

— Не знаю. Но перед этим тебе придется посмотреть еще две картины. Просмотр будет организован специально для тебя. Один в…

— Почему специально для меня?

— Потому что в пятницу тебя здесь уже не будет. Значит, тебе надо будет посмотреть пятничную программу завтра утром.

— Но почему?

— Ты же член жюри. — Бенни развел руками. — Поэтому, хочешь не хочешь, тебе придется посмотреть все фильмы.

— Да нет же, дубина! Я спрашиваю, почему меня не будет в пятницу?

— Потому что ты должна быть на премьере в Нью-Йорке.

Сэсси нахмурилась.

— На какой еще премьере?

— Как какой? «Вжик!»

Сэсси посмотрела на него так, словно он сошел с ума.

— Что ты несешь? Что еще за «вжик»?

— Да это же твой фильм, — нетерпеливо пояснил Бенни. — С Риком Тандемом. Премьера в пятницу в Нью-Йорке. Ну, тот самый, который сначала хотели назвать «Сирена и ученый».

— Понятно, — кивнула Сэсси. — А я думала, его назвали «От винта!». И еще ведь было какое-то другое название, кажется, «Выше знамена!»

— Ну а теперь «Вжик!», — пожал плечами Бенни. — С Риком Тандемом. Уж не знаю, почему им взбрело в голову устроить премьеру в пятницу… Так что вот, раз в пятницу тебя здесь не будет, завтра тебе организуют специальный показ пятничной программы. С ретроспективой «Блонди» к тебе никто лезть не будет, разве что сама не захочешь.

— С чем?

— Я и не думал, что ты захочешь. — Бенни сверился с записной книжкой. — И еще русский фильм, начинается завтра утром, в десять тридцать. Называется «Оленьи сапожки».

— Как?

— Суета сует, — буркнул Бенни. — Ты единственная, кому была охота смотреть всю эту чушь.

Сэсси, вздохнув, посмотрела в окно машины.

— В настоящий момент Сэсси Манун находится в своей машине — черном «роллс-ройсе», номерной знак ВХ-352, — проговорил в микрофон Фрэнк. — Ее по-прежнему сопровождают мужчина и две собаки, на вид ужасно глупые.

Репортеры и фотографы, толпившиеся на взлетной полосе, начали расходиться, перебрасываясь солеными шуточками. Фрэнк быстрым шагом направился к окружавшей летное поле оградке, к которой была прислонена взятая напрокат «весла», на ходу продолжая говорить в микрофон:

— «Роллс» отъезжает. Следую за ним.

«Роллс», не снижая скорости, промчался через весь город в том числе и по Барнетт-стрит — мимо полицейского управления, которого Фрэнк, пытаясь совладать с рулем, даже не заметил, — и вновь оказался в пригородах. Огромные грузовики и автобусы с чудовищным воем то и дело проносились навстречу Фрэнку, угрожая содрать кожу с костяшек пальцев правой руки и заставляя его щурить правый глаз.

Наконец в пяти милях от города «роллс» свернул налево и, миновав ворота в виде двух каменных столбов, начал подниматься к большому белому дому на холме.

Проскочив мимо въезда на территорию поместья, Фрэнк затормозил под деревом и, прислонившись к стволу, снова включил магнитофон.

— Шестнадцать двадцать одна. Машина подозреваемой направляется к загородной вилле, расположенной по адресу…

— А сейчас, — провозгласил Буллуорт Спенс, вводя гостей в просторный вестибюль, — позвольте вам представить сэра Альберта Фицроя!

Сэсси впервые в жизни слышала, чтобы кого-то представляли с таким пафосом и воодушевлением, словно демонстрируя новое чудо природы, но была вынуждена признать, что в данном случае подобный метод и в самом деле является наиболее подходящим. Сэр Альберт Фицрой, стоявший перед ней с широкой улыбкой на лощеной физиономии и протянутой для рукопожатия ладонью, больше походил не на человека, а на его отлично выполненное трехмерное изображение. Увидев его, трудно было удержаться от восклицания: «Совсем как живой!»

Однако и на живого человека он был похож лишь в той степени, в какой похожи на живых людей герои фильмов, снятых на пленке «техникалор». Двубортный синий пиджак с медными пуговицами сидел на нем как влитой, брюки без единой складочки поражали острыми, как нож, стрелками, ослепительно начищенные ботинки блестели. Широкий золотой браслет часов, казалось, светится изнутри сам по себе, как и маленькое золотое кольцо на левом мизинце. Лицо сэра Альберта заливал тот здоровый румянец, который не встретишь нигде, кроме как на картинах Нормана Рокуэлла, а волосы — черные на макушке и седые на висках — зачесаны на пробор настолько гладко, что их можно было запросто принять за парик. Уверенный в себе человек лет сорока пяти — в меру приветливая улыбка, квадратная челюсть, высокие скулы, искренний и доброжелательный взгляд карих глаз, настолько честный, что в это невозможно поверить.

Не слишком ожидая какой-либо реакции от этого манекена, и в самом деле необычайно похожего на человека, Сэсси улыбнулась своей знаменитой изысканно-деловой улыбкой:

— Очень рада с вами познакомиться, сэр Альберт.

— Давно мечтал с вами встретиться, Сэсси. Можно называть вас Сэсси?

Его голос — звучный бархатистый баритон, призванный внушать доверие, был столь же безупречным, как и все остальное. Слишком безупречным.

Сэсси была настолько поражена этим голосом и тем фактом, что сэр Альберт, совсем как механическая кукла Авраам Линкольн в Диснейленде, может двигать головой и руками, что прошла целая секунда, прежде чем до нее дошло — ей задали вопрос.

— Разумеется, сэр Альберт, — с готовностью кивнула она. — Буду только рада.

— Благодарю вас, дорогая моя, — проворковал тот и, как Сэсси и предполагала, поцеловал ей руку.

— А это Бенджамин Бернард. Мой пресс-секретарь.

Наблюдать за сэром Альбертом было одно удовольствие. Сэсси заметила, как, обмениваясь с Бенни рукопожатием, он буквально ощупал его своими маленькими механическими глазками и, придя к выводу, что тот не является важной персоной, навсегда вычеркнул его из списка людей, достойных его внимания. Глазки сэра Альберта начали тускнеть, словно лампы только что выключенного из сети радиоприемника, и Сэсси поняла, что для него Бенни больше не существует.

Сэр Альберт вновь повернулся к Сэсси.

— Должно быть, вы устали с дороги. Я распоряжусь показать вам вашу комнату, где вы сможете освежиться. Спускайтесь, когда вам захочется, а если понадобится что-нибудь с кухни, просто наберите по телефону «семерку».

Все понятно. Очередной отель.

— Очень вам признательна, сэр Альберт, — улыбнулась Сэсси.

— Надеюсь, вы не будете возражать, — пророкотал тот своим баритоном, — но сегодня вечером я устраиваю небольшой прием в вашу честь. Надеюсь, вы не откажетесь к нам присоединиться?

— Да, Бенни мне говорил, — кивнула Сэсси. — Я уверена, что все будет замечательно.

Обменявшись с ней еще парой ничего не значащих вежливых фраз, сэр Альберт передал их с Бенни на попечение Буллуорта Спенса, который проводил их через прохладный полутемный белый вестибюль к подножию широкой лестницы и перепоручил молчаливому стройному негру-лакею.

Окна комнаты Сэсси выходили на море. Что и говорить, по сравнению с Лас-Вегасом это было куда более привлекательное зрелище, но легче от этого как-то не становилось. Даже здесь на нее продолжали давить.

Да, она была права — студия собиралась «одолжить» ее сэру Альберту. Сэсси была одной из последних крупных кинозвезд, по-прежнему сотрудничавших с Голливудом на контрактной основе, — ее третий психоаналитик считал, что таким образом она неосознанно стремится найти защитника и покровителя, — и по условиям контракта ей полагалось сняться еще в двух фильмах, после чего она собиралась последовать примеру своих коллег, ведущих образ жизни «свободного художника».

Выходит, в ее жизни ничего не изменилось, и все осталось по-старому? И сегодняшняя вечеринка будет пустой тратой времени, обыкновенной шумной показухой, полной скучных людишек? Что ж, в конце концов от нее ждут только одного — чтобы около десяти она появилась перед гостями. А остаток вечера можно просидеть у себя в комнате и спокойно почитать.

Глава 5

Свернув на залитую оранжевыми лучами заходящего солнца Кент-авеню и накручивая педали взятого напрокат велосипеда, Робби наконец позволил себе отвлечься. Задание Келли было выполнено, и теперь он размышлял о тяжкой доле чернокожего в этом мире, точнее, о том, как много зависит от цвета кожи.

Еще ни разу в жизни Робби не ощущал так остро, как сегодня, каково это — быть американским негром на острове Ямайка. Весь день он чувствовал себя неким бесплотным духом, столь же нереальным, как персонаж одного научно-фантастического романа, который никак не мог добиться того, чтобы его услышали другие люди. Местным жителям было легко определить по его одежде и акценту, что он американец, а следовательно — чужой, что же касалось американских туристов, то те принимали его за одного из аборигенов, и никак не за своего. Таким образом оба лагеря считали его принадлежащим к другой стороне, и Робби, провел весь день на своей личной «нейтральной территории».

У входа в яхт-клуб Робби слез с велосипеда, прислонил его к стене и вошел внутрь. Спустившись по длинной лестнице и миновав высокую арку, он оказался на причале и неторопливо направился к «Осмотрительной». Проходя мимо «Грозной», он заметил майора Ффорк-Линтона и мисс Рашби, расположившихся на палубе в шезлонгах и любующихся закатом, и был крайне удивлен, когда мисс Рашби приветливо улыбнулась и помахала ему рукой.

— Великолепный закат, не правда ли?

Робби посмотрел на запад.

— Просто потрясающий, — кивнул он, благодарный ей за это маленькое проявление человечности, и ненавидя себя за это. Он зашагал дальше, отметив про себя, что закат и в самом деле высший класс — небо полыхало голубым, оранжевым и пурпурным, на темно-бирюзовой поверхности моря покачивалась оранжевая дорожка, тянувшаяся от багрово-красного шара солнца, садящегося за далекий горизонт.

Фрэнка и Келли на палубе не было. Поднявшись на борт, Робби обнаружил их в кают-компании — Келли разглядывал слегка размытые фотографии Сэсси Манун в аэропорту, а Фрэнк давал пояснения.

— Этот малый вышел из самолета вместе с ней. По-моему, они не очень-то ладят. Мне кажется, он просто на нее работает.

Келли кивнул и повернулся к Робби.

— А у тебя как дела?

— Отлично. Но ямайский акцент у меня никогда не получится. Он похож на английский, но какой-то другой.

— Пар-рень, у нас тут на остроф-фах говор-рят по-особенному, — прошепелявил Фрэнк.

— Во-во, — кивнул Робби, — один в один. Каждый раз, когда я пытаюсь под него подделаться, мой голос звучит, как у попугая.

— Что ж, работай, — сказал Келли. — Больше ничего?

Робби снял с плеча портативный магнитофон в кожаном футляре и поставил его на кофейный столик.

— Здесь полно всего. Общие сведения. Еще раздобыл кучу рекламных проспектов для туристов. — Он достал из кармана объемистую пачку разноцветных брошюрок. — И кое-что разузнал в городе. Сэсси Манун остановилась в загородном доме, который арендует сэр Альберт Фицрой, крупный английский кинопродюсер.

— Я ехал за ними как раз до этого места, — добавил Фрэнк. — Здоровенный двухэтажный домина, весь белый и стоит на холме. Очень смахивает на мексиканскую асиенду.

— Сегодня вечером там состоится прием, — продолжал Робби. — Настоящий званый обед в честь Сэсси Манун. Ожидается более сотни гостей.

Келли резко выпрямился и уставился на Робби с крайне заинтересованным видом.

— В доме? Прямо там, где она остановилась? Прием?

— Да еще какой! — Робби усмехнулся. — Поди узнай, кто прошел по приглашению, а кто — «зайцем».

Келли вскочил и возбужденно потер руки.

— Боги нам улыбнулись. Это добрый знак.

— Значит, у нас счастливая звезда. — Фрэнк довольно рассмеялся. — А если повезет, то скоро разживемся еще одной. И зовут ее…

— Сегодня вечером мы увидим ее во плоти, — кивнул Келли. — И обследуем этот дворец, где она остановилась. И, может быть, раздобудем массу ценной информации. Робби, во сколько вечеринка?

— Начало в восемь.

— Мы приедем к девяти тридцати.

Глава 6

Подъездная дорожка, ведущая к дому, была плотно забита припаркованными машинами: тут — «роллс-ройс», там — «кадиллак», чуть подальше — «альфа-ромео». Опоздавшие гости были вынуждены ставить свои машины у подножия холма на обочине шоссе и взбираться наверх по извилистой дорожке, по обеим сторонам которой на пальмах были развешаны гирлянды янтарных лампочек. Фасад дома тоже был усеян разноцветными огоньками, четко очерчивавшими его контуры на фоне ночного неба. Откуда-то изнутри доносилась местная музыка.

Ровно в девять тридцать Келли, Фрэнк и Робби вылезли из такси у начала подъездной дорожки, расплатились с водителем и спустя пять минут поднялись к распахнутой настежь входной двери. Все трое — в легких спортивных костюмах и при галстуках, ради такого случая даже Келли приоделся.

То и дело подходили новые гости, но никто и не думал их встречать или проверять приглашения. Убедившись в этом, трое компаньонов спокойно вошли в дом, кивнули друг другу и разошлись по разным комнатам.

На первом этаже яблоку негде было упасть, зато на втором — почти никого. Вокруг проворно сновали официанты, подтаскивая с кухни подносы с напитками, сэндвичами и чистыми пепельницами. Гости расхаживали по комнатам, болтали, жевали, пили, позвякивая кубиками льда в бокалах… И курили, курили, курили…

Чем старше и важнее был гость, тем ближе ко входной двери он предпочитал оставаться. Главная гостиная, начинавшаяся сразу за вестибюлем, была оккупирована курильщиками сигар — бизнесменами и финансовыми тузами, небрежно стряхивавшими толстые колбаски пепла на ворсистый темно-лиловый ковер. В воздухе витали такие выражения, как «процентные ставки», «контрольный пакет», «грабительские налоги»… Некоторые из них явились с женами — удивительно похожими друг на друга, дорого, но безвкусно одетыми полными женщинами, небольшими группками расположившимися на расставленных вдоль белых стен банкетках. Зрелище это напоминало выставку смешных кукол на витрине дешевого магазинчика, и мисс Рашби выделялась среди «присутствующих здесь дам», как подводная лодка в стаде китов.

В следующей комнате, набитой книгами, купленными оптом на аукционе, а потому носившей гордое название «библиотека», вовсю дымили трубками «интеллектуалы» — преуспевающие сценаристы, режиссеры и продюсеры. Здесь смысл всех разговоров сводился в основном к одному — сколько бы они заработали в этом году, не будь у них такого бестолкового агента. Здешние жены, все как на подбор с длинными распущенными волосами, предпочитали вести беседы на более «актуальные» темы — некоторые из них не виделись со времени последнего марша протеста на Вашингтон. В дальнем углу за партией в «веришь — не веришь» в окружении еще пяти партнеров сидел майор Ффорк-Линтон, и было похоже, что пока выигрывает только он.

Еще дальше, в комнате, из-за обилия больших окон и экзотических растений в кадках считавшейся солярием, собрались курильщики сигарет — актеры, певцы, комики и прочие знаменитости, обменивавшиеся впечатлениями о недавно прочитанном бестселлере. При взгляде на их жен — одетых по последней моде длинноногих красоток с пустыми лицами — сразу же вспоминалась приемная киностудии «Капабланка» в те дни, когда происходит набор в массовку. Бенни Бернард, твердо решивший кого-нибудь закадрить, жадно озирался по сторонам, выискивая подходящую кандидатуру.

Снаружи, у бассейна, ловили свой кайф поклонники марихуаны — в основном молодые хиппи в возрасте от двадцати до двадцати пяти, так называемое «новое поколение» — герои телесериалов, участники рок-групп и актеры, в свое время популярные в роли «бунтарей без причины». Здесь никто не был женат — во всяком случае, не так чтобы очень; все уже давным-давно переспали друг с другом, так что не оставалось ничего другого, кроме как танцевать вокруг бассейна и, пытаясь перекричать музыку, рассказывать друзьям и подругам о результатах последних анализов у венеролога.

По всему дому, словно дрожжи в перевернутом пироге, расползлись критики, колумнисты, свободные журналисты, составители сборников поэзии и антологий современной прозы, — в общем, вся та разношерстная публика, которая всегда вертится вокруг любого мало-мальски известного кинофестиваля.

Оркестр сидел в патио у бассейна — маримба, электрогитары, барабаны, конги, бонги, маракасы и так далее. Ребята старались вовсю, «обстреливая» танцующих мощным звуковым цунами через выложенный розовой плиткой прозрачный бассейн с подводной подсветкой. На пальмах, тянувшихся вдоль бамбуковой ограды, отмечавшей границу участка, сверкали зеленые и красные лампочки, синие и желтые лучи вращающихся прожекторов выхватывали из темноты потные возбужденные лица… А дальше за бассейном простиралась тропическая ночь — черная, тяжелая, дышащая жаркой влагой и наполненная москитами.

Робби, проскользнув сквозь толпу, словно клуб дыма, «материализовался» у бассейна. Единственными неграми в доме были слуги, но здесь насчитывалось около полудюжины чернокожих гостей, и Робби сразу расслабился. Движение вокруг бассейна происходило по часовой стрелке, люди танцевали поодиночке и парами — хотя кто с кем, было довольно сложно определить, — и Робби решил напомнить себе, что он еще не разучился танцевать твист.

Келли присоседился к «денежным мешкам» в главной гостиной. Не привлекая к себе внимания, он тихо сидел в уголке, прислушиваясь к разговорам о слиянии банков, борьбе за голоса на совете директоров и структурной перестройке. Каждое произнесенное слово исправно фиксировал на пленку портативный магнитофон, притаившийся у него в кармане пиджака. Ведущий к нему проводок от микрофона можно было легко принять за слуховой аппарат в левом ухе Келли.

Фрэнк с хитрой улыбочкой прочесывал солярий, время от времени шутки ради подражая голосам находившихся в комнате. Люди начинали отвечать на вопросы, которых им никто не задавал, недоуменно озираться по сторонам, и постепенно в солярии воцарилась атмосфера хмурого недовольства друг другом. Когда Фрэнк уходил, гости находились на полпути к массовой кулачной потасовке.

А наверху, освещенная узким лучом стоявшей на ночном столике лампы, сидела Сэсси Манун с последним романом Бернарда Гейса. Помимо лампы, на столике нашлось место для ведерка со льдом, графина с водой, стакана и бутылки шотландского виски, половина содержимого которой уже успела перекочевать в Сэсси. Хотя окно комнаты выходило в сад, а кондиционер работал на полную мощность, до нее все равно доносился пульсирующий ритм оркестра, напоминавший отбойные молотки бригады строителей, подрядившейся построить дом до рассвета.

Хотя Сэсси была уже основательно навеселе, ее это ни капельки не волновало. Разумеется, она помнила, что скоро придется спуститься вниз и показаться на этой чертовой вечеринке, но ей было все равно. Точно так же она отреагировала, когда кто-то постучался в дверь. Сначала Сэсси молчала, но стучавший не унимался, и она, тяжело вздохнув, сказала:

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в комнату просунул голову тот самый тип из аэропорта, Спенс. Сэсси сидела на кровати, но была полностью одета — в оранжевые эластичные брючки и белый тол. Повернув лампу на Спенса, застывшего в полумраке у двери, она спросила:

— Что вам угодно?

Спенс, нервно улыбаясь, вошел в комнату.

— Просто хотел узнать, как у вас дела, мисс Манун. Мы не видели вас внизу.

— Да-да, конечно. Я скоро спущусь.

— Хотел, знаете ли, убедиться, что у вас все в порядке.

— Все отлично. Правда, соседи слишком громко включили радио, но в остальном все отлично.

Спенс непонимающе нахмурился.

— Прошу прощения?

— Ничего. Не обращайте внимания. Я скоро спущусь.

— Да? Ну что ж… замечательно… да… Просто я хотел убедиться… убедиться, чтобы быть до конца уверенным… — Продолжая бормотать, Спенс вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Я ненавижу сэра Альберта Фицроя, — негромко сказала Сэсси и потянулась за стаканом.

В это время перед домом затормозило такси, выпустив из своих недр молодую рыжеволосую особу по имени Джиггер Джексон — в блестящем белом пластиковом топе, блестящей желтой пластиковой мини-юбке и блестящих белых пластиковых туфлях без каблуков. В левой руке она держала крошечную блестящую пластиковую сумочку, и от ее внимания не ускользнуло, что водитель такси чуть задержался, чтобы поглазеть, как она направляется по подъездной дорожке к дому.

Джиггер Джексон исполнился двадцать один год и при желании она могла участвовать в выборах президента. Однако такое желание у нее отсутствовало напрочь, поскольку она ставила перед собой куда более важную цель — стать кинозвездой, и никак не меньше.

Такие встречаются на каждом кинофестивале — они привносят в это мероприятие такой же опенок недолговечной красоты, как яркие цветы на лужайке во время пикника. Кинофестиваль — единственное место на свете, где ненадолго пересекаются мир реальный и мир кинофантазий, где продюсеры, режиссеры, актеры и прочие деятели кино собираются вместе и на несколько дней становятся доступны простым смертным. А потому неудивительно, что туда рвутся толпы кандидаток в кинозвезды с тем, чтобы повращаться среди знаменитостей, пытаясь завязать нужные связи, надеясь на контракты, молясь на то, чтобы пробиться наверх…

Именно одной из таких охотниц за удачей и была Джиггер Джексон. К тому времени она уже почти два года моталась по свету следом за кинофестивалями — из Канн в Венецию, из Акапулько в Карловы Вары, из Берлина в Москву, Нью-Йорк, Локарно, Сан-Франциско… Где только ее ни носило. Она успела повидать множество гостиничных номеров, иногда — в одной постели с очередным кинопродюсером или же проходимцем, выдававшим себя за такового. Сжимая ее в объятиях, они жарко нашептывали ей на ушко такие слова, как «кинопроба» и «главная роль», однако ни один и пальцем не шевельнул, чтобы приблизить тот день, когда Джиггер сможет поставить свою подпись в соответствующей графе контракта.

И тогда Джиггер решила сменить тактику. Основная проблема заключалась в том, что при таком обилии конкуренток с одной стороны, и двуличных «фестивальных мужчин» — с другой, у нее было слишком мало шансов на успех. Требовался совершенно иной подход новая концепция, и Джиггер считала, что на сей раз она ее нашла, и теперь все завершится желанным триумфом.

Конкурентки обычно изо всех сил старались привлечь к себе внимание на фестивалях какими-нибудь необычными выходками — спрыгивали на парашютах со взятых напрокат самолетов на палубы частных яхт, раздевались догола в вестибюлях отелей, подстраивали мелкие автомобильные аварии кинозвездам — короче говоря, направляли все свои усилия на то, чтобы произвести впечатление на мужчин. Но насколько Джиггер было известно, еще никто и никогда не пытался проникнуть в мир кинематографа с помощью женщины. Одним прекрасным утром несколько недель назад ее осенило — многие знаменитости любят иметь своего протеже, поскольку это помогает человеку, достигшему успеха, почувствовать свою значимость. Почему какая-нибудь знаменитая актриса не может почувствовать себя меценаткой? Что, если подойти к одной из них и сказать: «Мисс Такая-то, вы мой идеал, всю свою жизнь я старалась брать с вас пример, видела все ваши фильмы и хочу точь-в-точь как вы сняться в кино»? Что, если такие слова затронут самолюбие звезды, и почему бы ей в этом случае не помочь юной девушке воплотить свои мечты в реальность?

Что ж, сегодня вечером у нее будет возможность опробовать свою теорию на практике. Но для этого надо всеми правдами и неправдами прорваться на вечеринку, устроенную в честь Сэсси Манун. Если ей удастся уговорить Сэсси Манун замолвить за нее словечко в Голливуде, помочь сняться хотя бы в одной-единственной кинопробе и… ну, еще, может быть, подыскать хорошего агента, то этого было бы вполне достаточно. Уж после этого — Джиггер была уверена — с остальным она справится сама.

Она неторопливо вошла в дом, готовая выдать любую небылицу, если кому-нибудь взбредет в голову ее остановить, но, к счастью, никто не обратил на нее внимания. Увидев, сколько в доме народу, она довольно улыбнулась. Не будь здесь такой толпы, к Сэсси Манун и близко не удалось бы подступиться.

Джиггер остановилась у первой двери справа, заглянула внутрь и, увидев там скопище седовласых шевелюр, вдохнув прокуренный воздух, услышав, как кто-то сказал про шесть процентов годовых, понимающе кивнула.

— Если с Сэсси Манун ничего не выйдет, — сказала она себе, — надо будет попробовать здесь.

Затем повернулась и решительно направилась в глубь дома.

Сэр Альберт Фицрой постоянно перемещался по дому, сверкая своей белозубой улыбкой, а про себя проклиная тот день и час, когда Сэсси Манун появилась на свет. Он приветствовал каждое знакомое лицо, представлялся незнакомым гостям, которые могли оказаться «очень важными персонами», и следил за тем, чтобы необходимые атрибуты любой вечеринки — еда, выпивка, пепельницы и музыка — поступали без перебоев. Но куда запропастилась эта капризная, черт бы ее подрал, баба — Сэсси Манун? Уж могла бы выйти хотя бы на полчасика, так ведь нет, куда там! Спенс доложил, что она пьет часов с десяти, так что один Господь ведает, в каком состоянии она пребывает в данный момент. Чувствуя, что если сейчас он навестит ее, это может вылиться в безобразную сцену, сэр Альберт не покидал первого этажа — улыбался, переходил от гостя к гостю, надеясь, что всем хорошо и без того, чтобы еще и вспоминать, в честь кого все это устроено.

А виновница торжества в это время спала — по-прежнему в своих оранжевых слаксах и белом топе. На ночном столике с непогашенной лампой стояла почти опустевшая бутылка из-под виски. На коленях у Сэсси по-прежнему лежал роман, но она тихонько посапывала, наконец-то достигнув желанного состояния релаксации.

Вторым человеком, гадавшим, когда же она все-таки спустится вниз, была Джиггер Джексон, уже проторчавшая на вечеринке достаточно долго, чтобы понять, что это самое обычное для всех кинофестивалей сборище, а потому вряд ли полезное для нее чем-либо, кроме надежды на встречу с Сэсси Манун. Но если она не появится…

Совсем близко, всего в десятке шагов, находилась лестница, которая вела куда-то в глубь дома, — туда, где по твердому убеждению Джиггер, и скрывалась Сэсси Манун. Хватит ли у нее духу обследовать второй этаж? Время от времени кто-нибудь из гостей поднимался наверх, если оба туалета на первом этаже были заняты. Стало быть, ее не остановят и не будут задавать лишних вопросов. Но что она будет делать, оказавшись там? Просто ходить по комнатам и открывать все двери подряд? Старое испытанное «Ой, а я думала, что здесь туалет! Простите, вы случайно не Сэсси Манун?»

Что ж, в любом случае это лучше, чем торчать внизу, где тебя пожирают глазами молодчики из службы по связям с общественностью — наиболее похотливые и наименее полезные для карьеры девушки люди на свете.

Кто не рискует, тот не пьет шампанского, решила Джиггер и, отбросив все сомнения, поднялась наверх.

В гостиной было полно старых кошелок, игравших в карты, и взгляд брошенный одной из них на заглянувшую в комнату Джиггер, лучше всяких слов дал ей понять, что она здесь лишняя. Вторая комната оказалась туалетом, третья — темной спальней. Джиггер уже собиралась закрыть дверь, как вдруг в темноте сверкнула яркая вспышка. Молния? Но откуда здесь может быть молния! Небо, усыпанное звездами, было чистым и безоблачным. Странно!

Заинтригованная сверх всякой меры, Джиггер быстро юркнула в комнату и тихонько прикрыла за собой дверь. Окно напротив двери располагалось в торце дома, и почти не давало света, однако постепенно ее глаза привыкли к темноте, и она начала различать смутные очертания мебели.

И тут вспышка сверкнула вновь!

Где же ее источник? Ага, где-то слева от нее, причем это явно какая-то лампочка, на долю секунды выхватившая из темноты стол у дальней стены. Это очень походило на… фотовспышку, только очень маленькую.

Джиггер изо всех сил прищурилась, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Куда там!

Тихий щелчок. Затем едва слышный шорох бумаги, и вновь тишина.

Вспышка.

В комнате кто-то был. Теперь Джиггер видела его — темный силуэт на фоне темной комнаты, фигура, стоявшая боком к ней и слегка подавшись вперед.

Шорох.

Стол. Да, это был стол. И что-то на столе, какие-то бумаги, и он их переворачивает — наверное, страницы — после каждой вспышки, а затем она сверкает вновь…

Он фотографирует!

За свой короткий век Джиггер посмотрела достаточное количество шпионских фильмов, чтобы сообразить, что происходит. Микропленка, крошечные камеры, мощные объективы… Миниатюрное шпионское снаряжение нового поколения. И он слишком поглощен своей работой, чтобы заметить, как она вошла — попробуй после яркой вспышки, когда перед глазами расплываются пульсирующие белые круги, разглядеть, как на секунду приоткрылась дверь.

Джиггер нашарила на стене выключатель, и комнату мгновенно затопил яркий свет люстры.

Келли потерял сознание.

Джиггер глазам своим поверить не могла. Едва она включила свет, как этот тип у стола подскочил, словно у него случился инфаркт, выронил камеру, дико уставился на нее сквозь толстые линзы очков, а затем его глаза закатились, и он шлепнулся на пол.

Подбежав к незнакомцу, Джиггер пощупала его запястье — пульс молотил, как экспресс «Флорида-спешл» на подходе к Майами.

Что ж, отлично. Она ведь не хотела убивать этого болвана, только посмотреть на него. Стоя на коленях возле упавшего фотографа, сжимая его запястье и глядя на его побледневшее лицо с отвисшей челюстью, она совсем не к месту ощутила прилив нежности — столь неожиданный и сильный, что смутилась сама. Когда незнакомец потерял сознание, его очки свалились, и одна линза треснула. С этими очками, валявшимися на полу у его головы, и маленькой «птичкой» на носу он выглядел беззащитным и жалким, как потерявшийся щенок.

— Вот балбес, — грубовато буркнула Джиггер, пытаясь вновь войти в образ «крутой девчонки», но ничего не вышло. Ей по-прежнему было его жалко.

Ладно, как бы то ни было, но кто он такой? Нельзя же называть объект свой жалости просто «балбесом». Чтобы получить представление, с кем она имеет дело, Джиггер проворно обшарила его карманы и, найдя бумажник, тут же занялась его содержимым, надеясь выяснить, кто ее новый приятель.

Что и говорить, путешествовать инкогнито он и не собирался. Водительские права, регистрационные документы на яхту и даже читательский билет библиотеки в Глен-Коув, Лонг-Айленд были выданы на одно имя — Келли Брэма Николаса Четвертого.

В бумажнике Келли Брэма Николаса Четвертого не было ничего, что могло бы объяснить наличие в его карманах всей этой электронной дребедени. На вид он казался довольно молодым парнем — всего на несколько лет старше ее, — который водит машину, имеет яхту, и любит читать библиотечные книги, а также делать фотографии в темных комнатах, особенно когда их хозяева отсутствуют.

Так, ладно. Что же он переснимал своей шпионской камерой? Может быть, это хоть что-нибудь объяснит?

Джиггер встала и, подойдя к столу, увидела маленькую раскрытую записную книжку. Фотоаппарат — миниатюрное японское изобретение с миниатюрной же фотовспышкой, получившее широчайшее распространение во всем мире, лежал рядом на боку.

Схватив записную книжку и перелистав ее. Джиггер обнаружила, что она содержит подробную программу чьего-то пребывания на острове на протяжении одиннадцати дней — на все время кинофестиваля. Какие предстоит посмотреть фильмы и где, какие приемы, ланчи, вечеринки посетить… Но чья это программа?

В книжке не было указано имени владельца, но она явно должна была принадлежать человеку, жившему в этой комнате. Джиггер торопливо обыскала письменный стол, комод и платяной шкаф, но не нашла ничего, за исключением мужской одежды с ярлыками лос-анджелесских магазинов, и присела передохнуть, чтобы решить, что делать с неподвижным телом на полу. А может быть, это и есть законный жилец этой комнаты? Но зачем в своей собственной комнате делать какие-то снимки в кромешной тьме? И почему он так резко вырубился?

На полке платяного шкафа Джиггер заметила чемодан, с виду довольно дорогой. Пожав плечами, она стянула его на пол и открыла. Чемодан был пустой, но в целлулоидном окошечке на рукоятке была карточка с надписью: «Б. Б. Бернард „Джей-Кей филмз“, Голливуд США».

Б. Б. Бернард? Джиггер, наморщив лобик, задумалась. Если он приехал сюда из Голливуда, США, то она его, скорее всего, знает. Про киностудию «Джей-Кей филмз» она, конечно же, знает все, но вот про Б. Б. Бернарда? Г-м-м…

Поглощенная размышлениями. Джиггер не сразу заметила, что «балбес» очнулся и теперь лежит на спине, слегка приподняв голову и моргая. У него были голубые глаза, которыми он беспомощно обводил комнату, по-видимому, стараясь понять, где находится, что без очков было довольно затруднительно.

Ладно, потом все вспомню, подумала Джиггер, усаживаясь на кровать.

— О'кей, приятель! — хрипловатым голосом проговорила она. — Рассказывай быстро.

Тот, близоруко щурясь, сел и огляделся по сторонам.

— Мои очки…

— Вон, на полу, — показала Джиггер. — Одно стекло треснуло.

«Балбес» принялся шарить по полу, но очков так и не нашел. Потеряв терпение. Джиггер встала, подошла к нему и, подобрав их, вложила ему в левую руку. «Балбес» торопливо нацепил их на нос, вздрогнул, увидев перед своим левым глазом зазубренные осколки стекла, а затем мрачно зыркнул на нее правым и возмущенно спросил:

— Что вы здесь делаете?

— Переснимаю записную книжку Б. Б. Бернарда, — язвительно ответила она, затем примирительно улыбнулась: — Не дергайтесь, я вас не выдам. Во всяком случае — пока.

«Балбес» перестал вертеть головой, вновь посмотрел на нее и наконец взял себя в руки.

— Между прочим, это и не ваша комната, — проворчал он. — У вас у самой рыльце в пушку.

— Элементарно, дорогой Ватсон. Я думала, что здесь туалет, вошла, увидела, как вы тайком делаете какие-то фотографии и закричала.

В открытом глазу незнакомца появилось обеспокоенное выражение, а второй закрылся снова.

— Вы кричали?

— Еще нет.

«Балбесу» потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, как обстоят дела, а потом он заявил:

— Почему бы не наоборот? Я тоже могу закричать. Получится ваше слово против моего.

— А я предложу обыскать нас обоих, — усмехнулась Джиггер. — Все, что найдут у меня — это я сама, но у вас… — Она указала на кучку «шпионского снаряжения» на полу.

Глянув на нее, «балбес» захлопал себя по карманам и разозлился.

— Вы шарили у меня в карманах!

— Все здесь, ничего не пропало. Я хотела знать, как к вам обращаться. Довольно странные вещи вы с собой таскаете, мистер Келли Брэм Николас Четвертый. Вы что, мастер-телевизионщик?

— Да, — с раздраженным видом буркнул он, по-прежнему сидя на полу и рассовывая свое барахло по карманам. — Именно так.

— Ну конечно, — насмешливо кивнула Джиггер. — Вы можете быстро назвать хоть одну причину, по которой мне не стоит подойти к двери и закричать?

Судя по всему, таковых у него не было. Глядя на нее одним глазом, отчего его лицо перекосилось, он только произнес:

— Э-э-э…

— Так я и подумала, — кивнула Джиггер, вставая с кровати.

Она была уже на полпути к двери, когда он сказал:

— Я репортер.

Джиггер обернулась.

— Кто?

— Репортер, — повторил он, на сей раз более уверенно. — Ищу, понимаете ли, сенсацию.

— Так я и поверила, — бросила Джиггер, вновь направляясь к двери.

— Подождите! — В этом возгласе прозвучало такое неподдельное отчаяние, что она остановилась и, повернувшись к нему, увидела, что он сорвал очки и, щурясь, смотрит в ее сторону. Джиггер вновь почувствовала надвигающийся приступ жалости, но тут же строго-настрого приказала себе не расслабляться.

— Ну? Что еще?

— Я не могу думать, — пробормотал он с таким видом, словно неспособность думать одновременно и вызывала у него ярость, и ужасала. — Не могу думать без очков.

— У вас осталась одна целая линза.

— Так еще хуже… я продолжаю открывать другой глаз и… не могу… ничего не получается!

Он и в самом деле выглядел ошеломленным. Джиггер подошла к нему и, наклонившись, машинально погладила по щеке.

— Полегче, тигр, полегче. Успокойся немного.

Сначала он отпрянул, но затем замер, позволяя ей трогать себя. Кожа была жесткой, совсем как автомобильная покрышка, только гораздо теплее.

— У меня есть запасные очки на яхте.

— Хотите, чтобы я вам помогла? Отвезла на яхту?

— Да.

— Ради Бога. Как только вы мне скажете, к чему все эти ваши шпионские штучки.

— Шпионские? — Он недоуменно заморгал.

— Брось прикидываться, приятель. Фотографии. С чего это вдруг тебе понадобилось переснимать записную книжку Б. Б. Бернарда?

Он покачал головой, крепко стиснув зубы. Джиггер почувствовала, как напряглись мышцы его щеки.

Тогда она встала и, подбоченившись, посмотрела на него сверху вниз.

— Ты попался, Чарли. Все равно рано или поздно придется все рассказать. Вопрос только в том, кому — мне или Б. Б. Бернарду?

— Нечего тут рассказывать, — угрюмо насупившись, проворчал «балбес».

— Ах, так? Ну тогда приготовься — сейчас я так завизжу…

Не успела она повернуться к двери, как он быстро сказал:

— В этом деле замешаны другие люди. Я не могу взять на себя такую ответственность. Не могу сказать ни слова.

Джиггер пристально посмотрела на него.

— Какие еще другие?

— Те, что будут на яхте, — сказал он, слепо пялясь на нее. — Отвезите меня туда. Если они дадут добро, я расскажу все подчистую.

Джиггер прикинула, как ей поступить. Было яснее ясного, что этот Келли Брэм Николас Четвертый не представляет собой ни малейшей опасности. А уж если на такое задание послали его, то что же тогда за слабаки остались на яхте? Вдобавок ей становилось все более любопытно. Что здесь происходит? И не может ли это оказаться полезным для нее?

— О'кей, умник, — кивнула она. — Вставай. Так и быть, отвезу тебя на твою яхту.

Глава 7

— Его здесь нет, — удивленно сказал Фрэнк. Они с Робби шагали по причалу к яхте, но свет на ней не горел.

— Может, спит? — предположил тот.

— Келли? Сейчас?

— Да, это вряд ли.

Сначала они ждали его в доме, отвергнув сделанное майором предложение их подвезти, но Келли так и не появился. Когда вечеринка закончилась и в доме остались лишь несколько заснувших пьяных гостей и слуги, они сдались, взяли такси и вернулись на яхту, которая в настоящий момент была погружена в темноту.

Или?.. Оба одновременно заметили, как в иллюминаторе едва заметно мелькнул огонек, скользнул из стороны в сторону и тут же снова исчез.

— Фонарик, — прошептал Робби.

— Что-то неладно, — тоже шепотом отозвался Фрэнк.

Пригибаясь, они на цыпочках начали подкрадываться к яхте. Время от времени под ногами поскрипывали доски причала, но по обе стороны от них на яхтах скрипели мачты и прочие снасти, так что их шаги тонули на этом фоне.

«Осмотрительная» была пришвартована к причалу бортом, сходни вели на носовую палубу. Осторожно их преодолев и затаив дыхание, Фрэнк и Робби спустились в кают-компанию.

Теперь фонарик горел прямо перед ними, в носовой рубке прямо под тем участком палубы, по которому они только что прошли. Там, где был УМНИК. Дюйм за дюймом Фрэнк и Робби двинулись к открытой двери.

Осторожно заглянув внутрь, Фрэнк увидел рыжеволосую девушку в блестящем пластиковом топе, блестящей желтой мини-юбке и блестящих белых пластиковых туфлях, которая, склонившись над УМНИКом, изучала его с помощью блестящего хромированного фонарика-карандаша.

Выключатель находился прямо за дверью. Фрэнк хлопнул по нему ладонью, вспыхнул сеет, девушка подпрыгнула, и ее фонарик, скатившись по рабочей панели УМНИКа, упал на пол.

— О'кей, — сказал Фрэнк, заходя в рубку, и девушка тут же стукнула его по голове крошечной блестящей пластиковой сумочкой. От неожиданности Фрэнк врезался в переборку, а девушка, выскочив из рубки, угодила прямо в объятия Робби.

Спотыкаясь, Фрэнк влетел в кают-компанию и, промчавшись мимо Робби и девушки, которая дергалась в его руках, словно заводная игрушка, выдвинул ящик стеллажа с инструментами и достал пистолет. Пистолет не был заряжен — при похищении людей это совершенно ни к чему, — но она-то этого не знала! Фрэнк повернулся и, вскинув пистолет, гаркнул:

— Замри! Ни с места!

Девушка тяжело дышала и гневно сверкала глазами, а Робби плюхнулся на диван и с облегчением пропыхтел:

— Фу-у-у…

— Ну-с, — промолвил Фрэнк, включая свет в кают-компании и продолжая держать девушку на мушке, — а сейчас мы выясним, что за чертовщина здесь происходит.

— Мечтать не вредно! — издевательски бросила девушка, вытирая пот со лба.

— Возьми у нее сумочку, — попросил Фрэнк Робби.

У пленницы не было ни малейшего желания расставаться с сумочкой, но когда Фрэнк выразительно помахал пистолетом, она была вынуждена подчиниться и, сердито фыркнув, бросила ее Робби.

— Надеюсь, вы не будете возражать, — тем же издевательским тоном сказала она, — если я присяду.

— Сделайте одолжение, — улыбнулся Фрэнк.

Девушка села, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, и с недовольным видом принялась наблюдать, как Робби копается в ее сумочке.

— Г-м-м… — пробормотал тот, протягивая Фрэнку открытую сумочку, чтобы тот мог видеть ее содержимое. — Очки Келли.

Фрэнк посмотрел на очки, затем вновь перевел взгляд на девушку.

— Одна линза разбита, — добавил Робби.

Фрэнк, сверкнув глазами точь-в-точь, как до этого она, грозно спросил:

— Что ты сделала с Келли?

— Предлагаю обмен.

— Обмен? Какой обмен? — поинтересовался Робби.

— Я готова вернуть вам вашего дружка. Вы скажете, что вы затеяли, а я скажу, где он.

— Сначала ты все скажешь, — голосом злодея из вестерна произнес Фрэнк, — если хочешь остаться…

— Ой, не смешите! — перебила она. — Да блоха и то поопаснее любого из вас будет!

— Может, тебе хочется побеседовать с полицией? — насмешливо прищурился Робби.

— Может быть, вам не захочется. Я застала вашего дружка, когда он переснимал чужую записную книжку в доме сэра Альберта Фицроя. Ну так как, вы и впрямь хотите, чтобы я побеседовала с полицией?

Фрэнк и Робби переглянулись.

— И что теперь? — спросил Робби.

— Не знаю, — пожал плечами Фрэнк и тут послышался глухой удар.

— Что это было? — встревоженно прошептал Робби.

Удар повторился, и в ту же секунду девушка стрелой метнулась к лестнице. Робби перехватил ее в прыжке. Фрэнк обежал вокруг них, словно судья на борцовском матче, и в этот момент удар повторился в третий раз.

Утихомирить пленницу удалось только через несколько минут. Усадив ее на стул, с которого она так внезапно сорвалась, Фрэнк встал перед ней, сунул ей под нос пистолет и, тяжело дыша, сказал:

— Робби, это в туалете. Посмотри.

Робби подошел к двери и распахнул ее. На унитазе сидел связанный по рукам и ногам Келли с кляпом во рту.

— Это Келли! — крикнул Робби.

Фрэнк издевательски улыбнулся девушке.

— Так на что теперь будем меняться?

Та сложила руки на груди и уставилась в противоположную стену.

Робби вошел в туалет и вытащил кляп у Келли изо рта, который тут же затараторил:

— Там девица… там… берегитесь ее… там девица, она все знает, она была…

— Мы ее взяли, — успокоил его Робби, развязывая ему запястья.

— Взяли? Точно?

— Точно, — кивнул Робби, принимаясь за веревки на лодыжках. — Идти сможешь?

— Кажется, да. — Держась за руку Робби, Келли вывалился из туалета в кают-компанию. — Очки. В шкафчике под УМНИКом.

— Сейчас принесу, — сказал Робби, торопливо направляясь в носовую рубку.

— УМНИК? — переспросила девушка. — Это еще что такое?

— Она связана? — вертя головой во все стороны, торопливо спросил Келли. — Ее ни в коем случае нельзя отпускать.

— Не волнуйся, — усмехнулся Фрэнк. — Никуда она не денется.

Вернулся Робби с очками и водрузил их Келли на нос. Тот, несколько раз моргнув, огляделся и, удовлетворенно кивнув, сказал:

— Отлично.

— Что случилось? — спросил Робби.

— Сейчас некогда рассказывать. Надо срочно ввести в УМНИКа новые данные.

— А как быть с ней?

— Заприте ее. Она слишком много знает.

— Ты хочешь сказать, — удивился Робби, — что нам придется держать здесь их обеих?

— Ничего не поделаешь, — быстро сказал Келли. — Если ее отпустить, она все испортит.

— Минутку! — перебила его девушка. — Вы же не можете…

— Заприте ее на корме, — повторил Келли. — А потом — за работу. — Он деловито потер руки и направился к УМНИКу.

— Но это же самый настоящий киднэппинг! — завопила девушка.

Фрэнк улыбнулся.

— Неужто? Робби, ты только подумай, мы — киднэпперы.

— Самому не верится, — улыбнулся тот в ответ.

Глава 8

— Но это же слишком рано! — пожаловался Робби.

— УМНИК говорит — сегодня утром, — возразил Келли, — а операцией руководит он.

— Что ж, послушаем, что говорит УМНИК, — предложил Фрэнк.

Трое компаньонов сидели за столом в кают-компании, заканчивая завтрак — бекон с яйцами, тосты и кофе. Они не ложились всю ночь, скармливая ненасытной машине новые данные и получая указания, но были слишком возбуждены, чтобы почувствовать усталость.

Снаружи светало. Солнце вставало над горизонтом, словно огромный сверкающий воздушный шар, Монтего-Бэй вылезал из постелей и начинал готовиться к новому дню.

— Все-таки мне кажется, что это слишком рано, — не унимался Робби. — Может, сначала стоит понаблюдать за ней еще?

— УМНИК считает, что мы знаем о ней все, что надо знать, — сказал Келли. — Если сидеть и ждать у моря погоды, вся картина может измениться. А вдруг она уже завтра возьмет да уедет с фестиваля и вернется в Голливуд? Вдруг фестиваль возьмет да закроется? Вдруг за ней начнет повсюду таскаться какой-нибудь безумный поклонник и еще больше усложнит нам задачу? Может случиться все что угодно.

— Наверное, ты прав, — пожал плечами Робби, — но все-таки… Как-то уж больно неожиданно. — Он вздохнул, допил кофе и закончил: — Я же не против, просто не думал, что это случится так скоро.

Келли посмотрел на часы.

— Пора.

— Мне надо надеть форму. — Робби встал, подошел к двери кормовой каюты, взялся за ручку и удивленно произнес: — Заперто.

Все трое одновременно вспомнили события вчерашнего вечера и уставились друг на друга.

— Я совсем забыл про девчонку, — признался Фрэнк.

— Тьфу ты! — нахмурился Келли. — Ну и ладно, черт с ней. Пусть посидит, пока мы не вернемся.

— Келли, наверное, ее все-таки надо накормить, — заметил Робби.

Келли фыркнул, подошел к двери, отпер ее и, раздраженно глянув на пленницу, сидевшую на кровати, скомандовал:

— Выходи! Завтрак.

Джиггер повернула голову и наградила его полным презрения взглядом.

— Значит, черт со мной, да?

— Не хочешь, как хочешь, — проворчал Келли, не обращая внимания на ее сарказм, и захлопнул дверь.

Но когда Джиггер принялась молотить в дверь кулаками и ногами, ее все же пришлось выпустить и накормить.

С холмов Роуз-холла — нового жилого района, раскинувшегося вдоль побережья к востоку от Монтего-Бэй, и предназначенного для застройки частными виллами и коттеджами, открывался потрясающий вид на Карибское море. Роуз-холл состоял из обширных участков, через которые проходило отличное асфальтированное шоссе. Многие из них уже имели своих хозяев, но лишь несколько коттеджей были завершены полностью — каждый со своим плавательным бассейном, кондиционерами, патио, высокой оградой и аккуратно подстриженной живой изгородью.

— Это где-то здесь, — произнес Келли, разглядывая незастроенные участки с переднего сиденья голубого «форда-кортины» — английской машины, взятой напрокат в агентстве «Авис». — Гараж с темно-лиловыми воротами. В разговорах, записанных вчера на магнитофон в главной гостиной, промелькнула фраза, что в течение сегодняшнего дня один из домов будет пустовать, поскольку его хозяин собирался в Кингстон.

— А что, если он сболтнул это спьяну? — предположил Фрэнк, развалившись на заднем сиденье.

— Трезвенников я там как-то не заметил, — поддержал его сидевший за рулем Робби.

— Над ним из-за этого долго подшучивали, — ответил Келли. — Нет, он говорил серьезно. Ты же сам слышал пленку. Гараж с темно-лиловыми воротами.

— Вон он! — крикнул Робби.

Дом, на который он указывал, выглядел весьма недурно, если не считать того, что ворота гаража и в самом деле были темно-лиловыми. Несколько экстравагантный, с красной черепичной крышей и покрытыми белой штукатуркой стенами, он стоял на сваях вдоль склона холма, круто спускавшегося к морю.

— А если хозяин решил никуда не ехать? — спросил Робби.

— Он говорил, что сегодня должен быть в Кингстоне, чтобы встретить семью, — ответил Келли. — А его приятель обещал заехать за ним к восьми и отвезти в аэропорт. Все было четко оговорено.

— Если они только вчера не перепились, — заметил Фрэнк. — Может, они там до сих пор дрыхнут.

— Сейчас узнаем.

Робби затормозил на шоссе у въезда на территорию участка. Келли вышел из машины и, пройдя по выложенной плиткой узкой дорожке, остановился у входной двери. Позвонил, подождал, постучал в дверь, подождал еще, снова позвонил, снова постучал, крикнул «Эй!», позвонил в третий раз и, наконец, пожав плечами, вернулся к своим компаньонам.

— Никого. Заезжайте:

— О'кей, — кивнул Робби. Келли направился обратно к двери, а он включил указатель левого поворота, однако вместо этого яростно взревел мотор. — Ч-черт! — Робби выключил указатель поворота, дал задний ход и осторожно свернул на подъездную дорожку. — У этих англичан все не как у людей!

— Ничего-ничего, у тебя отлично получается, — подбодрил его Фрэнк.

— Заткнись! — прорычал Робби. Тем временем Келли извлек из сумки огромное кольцо с несколькими сотнями ключей и принялся подбирать подходящий, по очереди втыкая их в замок.

Робби вновь хлопнул по кнопке указателя поворота, снял ногу с педали сцепления, и машина, дернувшись вперед заглохла.

— Ч-черт! Пропади ты пропадом!

— Ты представляешь серьезную опасность для окружающих, — сказал ему Фрэнк, открывая дверцу. — Дай мне сначала выйти, а уж потом…

— Посмотрим, как у тебя получится, — огрызнулся Робби. — Ты еще с ней намучаешься.

Келли продолжал возиться с ключами.

— Пришло время для моего первого перевоплощения, — объявил Робби, вылезая из машины и расстегивая брюки.

— Есть! — воскликнул Келли. Дверь ворот гаража медленно поползла вверх, отчего дом сразу стал выглядеть в тысячу раз лучше. Внутри стоял «мерседес-бенц-300» песочного цвета.

Робби открыл заднюю дверцу «кортины», достал с сиденья костюм, и начал переодеваться. Натянув черные брюки, он повязал на воротничок белой рубашки черный галстук-бабочку, втиснулся в тесный черный пиджак и нахлобучил на голову черную шоферскую фуражку.

— Ну? Как я выгляжу?

— Даже не знаю, старина, — отозвался Фрэнк. — Мне и самому может понадобиться машина.

Робби довольно кивнул и, подойдя к Келли, который подбирал ключ к замку зажигания «мерседеса», спросил:

— Как у нас дела?

— Отлично, — не поднимая головы, буркнул тот.

— Эй, ребята, — окликнул их Фрэнк, садясь за руль «кортины». — Я поехал. До скорого.

Робби, облокотившись на крышу «мерседеса», с интересом принялся наблюдать за ним. Фрэнк устроился поудобнее, вставил ключ в замок зажигания, завел мотор и… в тот же миг зажегся указатель левого поворота.

Робби рассмеялся. Было слышно, как Фрэнк кроет английские машины на чем свет стоит. Затем указатель поворота погас, и несколько секунд спустя «кортина» задним ходом поползла по подъездной дорожке.

Мотор «мерседеса» мягко заурчал.

— Есть! — крикнул Келли. Заглушив мотор, он снял с кольца подходящий ключ, вылез из машины, и вручил его Робби. — У нас все готово.

— SOS… SOS… SOS… — сосредоточенно отбивала Джиггер каблуком туфли по металлической крышке иллюминатора азбукой Морзе.

— Проклятье! — проворчала она и, сдавшись, плюхнулась на кровать. Ну и как ей теперь выбраться отсюда? Неужели вокруг никого? А как же люди на соседней яхте? Неужели ее никто не слышит?

Люди на соседней яхте, будь они на борту, вполне могли бы услышать ее сигналы, но эти люди — майор Альфред Ффорк-Линтон и мисс Аделаида Рашби — в данный момент отсутствовали.

Точно так же, как его братья-близнецы по всему побережью Ямайки, отель «Махо-Бэй» состоял из нескольких выкрашенных в пастельные тона коттеджей, беспорядочно разбросанных вокруг главного корпуса — двухэтажного строения, вестибюль которого занимали стойка портье, бар и сувенирная лавка. Кабинеты администрации, конференц-зал и кинозал находились на втором этаже. Сразу за ним, рядом с бассейном, работало кафе на открытом воздухе, откуда было рукой подать до утыканного хилыми пальмами пляжа.

Фрэнк подошел к стойке:

— Привет. Я из оргкомитета фестиваля. Где тут у вас кинозал?

Портье, молодая девушка, на лице которой читалось глубокое безразличие ко всему на свете, медленно моргнула и лениво произнесла:

— Прошу прощения, сэр?

— Где тут у вас показывают кино?

— Вы имеете в виду фильмы?

— Я имею в виду то место в отеле, где Сэсси Манун будет просматривать кинофильмы через… — он взглянул на часы, — сорок пять минут.

— Здесь, в отеле?

— Насколько я понимаю, вы не хозяйка этого отеля, не так ли?

— Что?

— Я имею в виду, вы ведь работаете на кого-то еще, так?

Девушка медленно и с сомнением кивнула.

— Очень хорошо. Могу я поговорить с ним или с ней?

— С кем?

— С вашим хозяином.

— Вам нужен управляющий?

— Да, прошу вас! — взмолился Фрэнк. — Ради всего святого.

— Хорошо, — неторопливо кивнула она и скрылась за дверью.

Фрэнк остался ждать, барабаня пальцами по поверхности стойки.

Вскоре портье вернулась с другой молодой девушкой, окинувшей Фрэнка подозрительным взглядом.

— Управляющего сейчас нет на месте. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Трудно сказать, — честно признался Фрэнк. — Я из оргкомитета кинофестиваля. Нельзя ли взглянуть на помещение, где для мисс Сэсси Манун на стене будут показывать волшебные движущиеся картинки?

— Вы имеете в виду кинозал?

— Совершенно верно, — обрадовался Фрэнк. — Кинозал. Именно его я и имею в виду.

— Прямо за углом, — холодно ответила девушка, — вторая дверь слева. Потом вверх по лестнице и направо по коридору. Четвертая дверь по правой стороне… Между прочим, — так же холодно продолжала она, — у нас на Ямайке расистов на дух не переносят.

— Что вы говорите? — протянул Фрэнк. — А я и не знал.

— Постарайтесь это запомнить.

— Постараюсь. Непременно.

Келли указал на висевший на стене персидский ковер размером девять на двенадцать футов.

— Думаю, этот вполне подойдет.

Продавец-индус вежливо улыбнулся и потер мягкие ладошки.

— Замечательный выбор.

— И его можно доставить прямо сейчас?

— Сию же минуту.

— Хорошо. Иначе вам трудно будет найти мой дом. А так ваш грузовичок может ехать прямо за моей машиной.

— Превосходно.

Чековая книжка, которую Келли извлек из кармана, была настоящей, и он не сомневался, что ее владелец и в самом деле имеет на счету в Кингстонском банке всю указанную в ней сумму. Конечно, если бы тот сегодня утром проверил бардачок своей машины, откуда Фрэнк «позаимствовал» ее на стоянке у дома сэра Альберта Фицроя прошлой ночью, и сообщил об ее исчезновении в банк, а продавец позвонил бы туда до того, как Келли вышел из магазина, это могло бы поставить под угрозу благополучный исход операции. Однако судя по количеству выпитого гостями на вчерашней вечеринке, Келли чувствовал себя в безопасности в отношении первых двух «если», а подобострастное поведение продавца вселяло в него такую же уверенность в отношении третьего.

Продавец взял чек, выписанный Келли — на 327 фунтов 6 шиллингов и 5 пенсов — с наивной радостью деревенщины, получающего приз за победу в ярмарочных соревнованиях по бегу в мешках.

— Я прикажу свернуть ковер и погрузить его в наш фургон.

— Я подожду в машине, — ответил Келли. — «Мерседес» у входа.

— Конечно-конечно, — закивал продавец, улыбаясь и кланяясь. — Я видел, как вы подъехали.

Келли был уверен, что так оно и было. «Мерседес» с шофером всегда привлекает внимание, а человек на заднем сиденье поневоле внушает доверие. Он вышел из магазина и неторопливо устроился на заднем сиденье «мерседеса». Робби, изображавший шофера, сидел, положив руки на руль и глядя прямо перед собой. Мотор работал.

— Ты бы его выключил, — посоветовал Келли. — А то у нас такой вид, будто мы в любой момент готовы драпануть без оглядки.

— А кондиционер? Если заглушить мотор, то и он вырубится. С ума сойдем от жары.

— Да, ты прав.

На дорожку между магазином и соседним домом выкатил микроавтобус «фольксваген» бледно-зеленого цвета. На обоих бортах белыми буквами было выведено «„КОВРЫ И ОБИВОЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ“. Форт-стрит, Монтего-Бэй».

Келли кивнул сквозь заднее стекло водителю «фольксвагена», тот кивнул в ответ. Всего в микроавтобусе было два человека — оба здоровенные мускулистые негры.

Робби отъехал от магазина, и вскоре они были на восточной окраине города.

«Кортина» стояла на месте — чуть подальше поворота на подъездную дорожку, однако Фрэнка нигде поблизости не было видно.

— Все идет по плану, — сказал Келли.

Робби подогнал «мерседес» вплотную к лиловым воротам гаража и остановился. А затем они с Келли вышли из машины с пистолетами — незаряженными, но об этом было известно только им, — и решительной походкой зашагали к «фольксвагену», затормозившему за ними. Шофер и грузчик уже вылезли и стояли рядом с микроавтобусом. Келли и Робби направили на них пистолеты, и Келли сказал:

— Руки вверх.

Оба негра неподвижно застыли, ошеломленно уставившись на оружие.

— Hände hoch, — скомандовал Робби. — Elevette les mains. Manitas arriba[1] И вообще, на каком языке вы говорите?

— На английском, — после короткого замешательства отозвался водитель. — В чем дело, ребята? Что происходит?

— Ограбление, — проинформировал его Робби. — Это тоже английский. Надеюсь, все понятно?

Те переглянулись.

— Что, серьезно? — удивленно спросил водитель.

В этот момент лиловая дверь гаража поднялась, и показался Фрэнк — с лицом, затянутым черным чулком и в черных очках. Да еще в черных перчатках и в черном парике.

Водитель и грузчик посмотрели на Фрэнка, и один из них что-то быстро сказал другому на местном диалекте.

— Что он сказал? — спросил Келли у Робби.

— Почем я знаю? — с легким раздражением ответил тот. — Я, если ты не забыл, родом из Бостона.

— А почему ты меня не спросишь? — поинтересовался Фрэнк.

Водитель и грузчик, так и не поднимая рук, по-прежнему топтались у фургона. Келли потихоньку начал злиться.

— Заснули, что ли?! — рявкнул он. — Либо вы сейчас поднимете руки, либо мы вас проучим! Перестреляем как собак!

— А один ковер вас не устроит? — спросил водитель.

— С ума сойти! — простонал Келли.

— Слушайте, ребята, — начал терпеливо объяснять Робби. — Вот что сейчас произойдет. Мы собираемся угнать ваш фургончик. А вы будете…

— Ну уж нет! — тут же перебил его водитель. — Нам еще сегодня работать. Из-за вас у нас будут неприятности с…

— С ума сойти, — повторил Келли.

— У вас не будет никаких неприятностей, — заверил водителя Робби. — Мы вас только свяжем и запрем в гараже. А днем сообщим, где вас найти.

— Свяжете? — переспросил грузчик. — Что значит — свяжете?

— Свяжем — это значит свяжем, — объяснил Робби. — Веревкой. И заткнем рты кляпом. А потом уедем на вашем фургончике.

— И займемся еще более гнусными делами, — добавил Фрэнк.

— Парни, но вы же из Америки. На кой черт вам сдался наш фургончик? У американцев и так денег куры не клюют. Чего вы к нам-то пристали?

— Точно! — поддержал грузчика водитель. — Этот грузовичок — все, что у нас есть, а у вас, ребята, есть и «Эмпайр стэйт билдинг», и авиакомпания «Пан-Американ», и…

— И Нью-Йоркская центральная железная дорога, — подхватил грузчик, — и Уолл-стрит…

Келли взъярился окончательно.

— Вы, двое, быстро подняли руки! — завопил он. — Меня от вас сейчас стошнит! Или вы сию же минуту поднимете руки, или связывать вас уже не понадобится!

— Это хорошо, — обрадовался грузчик. — Терпеть не могу, когда меня связывают.

— Вместо этого тебя пристрелят, — пообещал Келли.

— Это что, шутка? — неуверенно улыбнулся водитель. — Вы же не собираетесь…

Келли побледнел, и его рука с пистолетом задрожала.

— Минутку, — пробормотал водитель, начиная беспокоиться.

— Лучше сразу лапки кверху, братцы. Коли Малыш Парсонс достал свою пушку, его уже никто не остановит, — ухмыльнулся Фрэнк.

— Молодец! — тяжело дыша, похвалил его Келли. — А ну, марш в гараж!

— Ребята, вы можете влипнуть в серьезную историю, — предупредил водитель.

— Он еще пререкается! — возмутился Келли. — Шагай давай!

Водитель пожал плечами.

— Как хотите. Только потом не говорите, что вас не предупреждали. — И он вместе со своим напарником неторопливо зашагал к гаражу.

— Это на втором этаже, — сказал Фрэнк. — От лестницы по коридору.

— А лифта нет? — спросил Робби.

— Да там всего два этажа, на кой тебе лифт?

— Просто я подумал про ковер…

— А что в соседних комнатах? — спросил Келли.

— Следующая дверь — мужской туалет, — пояснил Фрэнк, — единственное помещение до конца коридора. Здесь — конференц-зал, совсем маленький, — круглый стол и полдюжины стульев. А с другой стороны коридора — большой конференц-зал и чуланчик уборщика.

— Насколько вероятно, что в этих комнатах будут люди?

— Ну, про туалет точно сказать невозможно, но в конференц-залах — никого.

— Откуда ты знаешь?

— Запомнил номера комнат — двадцать пятая и двадцать восьмая. Внизу у стойки портье есть доска объявлений, где обычно пишут, где какие совещания и во сколько. Маленький зал будет пустовать весь день, а в большом ничего не запланировано до трех.

— Ладно, — кивнул Келли. — А как насчет киномеханика? Он будет в одной комнате с ней?

— Нет. Там две двери, почти рядом. Даже таблички с номерами — двадцать семь и двадцать семь-«А». В двадцать седьмой — кинозал, а в двадцать седьмой-«А» — киноаппаратная. Сразу за дверью — высокая ступенька.

— А оттуда никак нельзя попасть в кинозал?

— Нет, только из коридора.

— Комната большая?

— Примерно футов пять на восемь. Клетушка. По обе стороны — стойки с проекторами, а середина свободна. Еще там складной стул и стол с поднимающейся крышкой. Когда крышка опущена, двоим уже не разойтись. Над столом есть окошечко в кинозал, которое закрывается скользящей шторкой.

— А сам кинозал? — спросил Робби. — Большой?

— Размером с обычную комнату. Экран прямо напротив двери — там, где обычно бывает окно. И десять кресел из кинотеатра, по пять с каждой стороны прохода. Стоят в два ряда: в первом — по два, во втором — по три. Темно-синего цвета с пластиковой окантовкой, в левый подлокотник каждого вделана пепельница. Шире, чем в обычных кинотеатрах. И гораздо удобнее. Между последним рядом и стеной киноаппаратной — широкое пространство, покрытое синим ковром.

— Для нас достаточно широкое? — уточнил Робби.

— С гарантией. Еще и место останется.

— Других выходов в коридор нет? Например, боковые двери?

— Нет-нет, все. Дверь только одна.

— У них должна быть пожарная лестница. Нельзя иметь кинотеатр только с одним выходом.

— Но это же не кинотеатр, а всего лишь кинозал. Рассчитанный самое большее на десять зрителей.

— К тому же это не Нью-Йорк, — добавил Келли.

— Ребята, у меня тоже есть вопрос, — сказал Фрэнк. — Что, если она будет не одна?

— А с кем?

— Откуда я знаю? Может, кто-нибудь встретит ее по дороге в отель, например, кто-нибудь из старых знакомых. Или управляющий отеля, которому вдруг захочется оказаться в темной комнате наедине с самой Сэсси Манун.

— Она его отошьет, — уверенно заявил Келли. — Так утверждает УМНИК.

— А что он скажет по поводу незапланированных случайностей? Например, она столкнется с бывшим мужем в вестибюле? Как насчет этого?

— УМНИК говорит, что если вдруг возникнет какая-нибудь непредвиденная проблема, нам следует вернуться на яхту для получения дальнейших указаний или же постараться как-то ее обойти. А уж если и это не получится, то ничего не попишешь — останется только плюнуть на это дело, уплыть с Ямайки и придумать что-нибудь новенькое. Еще он говорит, что поскольку его там не будет, нам придется решать самим — продолжать операцию или сматывать удочки.

— Иногда я немного сомневаюсь в УМНИКе, — заметил Робби.

— Почему? — удивился Келли.

— Слишком уж сложно он рассуждает, вот почему. Мы делаем все в точности так, как он велит. Нам нужно только одно — похитить Сэсси Манун, верно? А что получается? Сначала мы угоняем машину. Потом рассчитываемся за ковер поддельным чеком. Потом похищаем двух человек и угоняем автофургон. Мало того, мы крадем еще и персидский ковер. Если так и дальше пойдет, то нас нельзя будет привлечь к уголовной ответственности, пожалуй, только за плевки на тротуар.

— Да и то еще неизвестно, — усмехнулся Фрэнк.

— УМНИК знает, что делает, — сказал Келли. — Можете на него положиться.

— Что ж, приятно слышать, — вздохнул Робби.

— Это уж точно, — поддакнул Фрэнк.

Глава 9

— Который час? — спросил Келли.

Фрэнк посмотрел на часы.

— Двадцать минут двенадцатого.

Он стоял, привалившись к левому переднему крылу «фольксвагена». Микроавтобус и «кортина» были припаркованы у левой обочины шоссе А-1, неподалеку от Роуз-холла. По другую сторону дороги раскинулось море, синее и спокойное. Келли, Фрэнк и Робби расположились между машинами — Фрэнк опирался на «фольксваген», Робби сидел на багажнике «кортины», а Келли расхаживал между ними. Все трое курили, Келли — с заметной нервозностью, и хотя у него были свои часы, он через каждые пару минут продолжал спрашивать у Фрэнка, который час.

Наконец он отшвырнул сигарету.

— Пора.

— Может, подождать еще пяток минут? — предложил Робби. — Чтобы все сработало наверняка.

— Согласно прогнозу УМНИКа, — сказал Келли, — Сэсси Манун и Б. Б. Бернард должны поругаться в ближайшие десять минут после начала фильма, и Бернард выйдет из отеля с собаками. Если сейчас двадцать минут двенадцатого, то он уже вышел.

— Если они приехали туда вовремя, — вставил Фрэнк.

— УМНИК считает…

— Ну конечно. — Фрэнк оттолкнулся от «фольксвагена». — Так считает УМНИК.

Келли с негодованием посмотрел на напарников.

— УМНИК знает все.

— Послушай, Келли, — поморщился Фрэнк, — никто с тобой не спорит.

— Мы едем или нет? — спросил Робби.

— Ладно, все в порядке, — проворчал Келли. — Вы выезжаете через три минуты, так?

— Так, — согласился Фрэнк.

— Да встречи, — буркнул Робби.

Келли, неловко помахав им рукой, подошел к «кортине» и сел за руль.

— Коробка передач слева, — прошептал он сам себе. — Переключать левой рукой. — В зеркало заднего обзора ему были видны его компаньоны, с напряженными улыбками наблюдавшие за ним. — Левой…

Он завел мотор, переключил левой, выехал на дорогу и, чувствуя огромное облегчение оттого, что все получилось как надо, помчался к отелю «Махо-Бэй». По правой полосе. На левую полосу он свернул лишь после того, как, глянув вперед, увидел автобус — как ему показалось — в милю шириной, который с ревом несся ему навстречу.

— По левой полосе! — поспешно пробормотал он, когда автобус просвистел мимо. — По левой. И переключать левой. И ехать по левой. И переключать левой…

Загоняя «кортину» на стоянку, Келли заметил, как Б. Б. Бернард с нелепым видом бродит за двумя афганскими борзыми, которые с интересом обнюхивали кустики, рассаженные вдоль стены отеля. Хорошо. Пока все шло по плану. Он вылез из машины — с неописуемым удовольствием — и взял с заднего сиденья секретарскую планшетку. По мнению УМНИКа, человеку с такой планшеткой никогда не задают лишних вопросов, поскольку она уже сама по себе указывает на то, что он — лицо официальное, и обладает некими особыми полномочиями.

Келли вошел в отель, следуя указаниям Фрэнка, поднялся на второй этаж и по коридору добрался до комнаты № 27-«А» — киноаппаратной. Он повернул ручку, но дверь была заперта.

Ну и что теперь, менять план? Он постучал, подождал, постучал еще раз, подождал еще немного и уже собирался постучать в третий раз, как дверь приоткрылась и в коридор выглянула сердитая коричневая физиономия.

— В чем дело? Мы заняты.

Мы? Но ведь киномеханик должен быть один! Впрочем, теперь это было не важно. Келли шагнул вперед со словами:

— Мне надо зайти к вам на минутку. Это не займет много времени.

УМНИК оказался прав. Киномеханик посмотрел на его планшетку и, придя к выводу, что обладатель оной имеет на это полное право, неохотно кивнул.

— Ну что ж, раз надо, заходите.

Он отступил назад и Келли, перешагнув через ступеньку, закрыл за собой дверь.

Как и говорил Фрэнк, комнатка была маленькой и тесной. Огромный черный кинопроектор справа, похожий на робота, построенного муравьями, тихонько трещал и подвывал, периодически пощелкивая. Рядом с ним стоял точно такой же второй. Крышка стола, крепившаяся к стене в средней части комнаты, была опущена — на ней Келли увидел холодного цыпленка на листе пергаментной бумаги, колоду карт, открывалку и две бутылки пива «Рэд страйп». Однако второго человека в комнате не было — по-видимому, у киномеханика была привычка говорить о себе во множественном числе.

— Мне через минуту ставить новую катушку, — предупредил он Келли.

— Я подожду.

— Ладно. Постойте здесь, мне надо мимо вас пройти.

Это оказалось непросто. Келли поднял планшетку над головой, и киномеханик, пыхтя и сопя, с трудом протиснулся к выключенному проектору слева. Рядом с объективом нацеленного в зал проектора в стене был глазок, и киномеханик заглянул в него, положив руку на панель управления.

Над столом располагалось смотровое оконце размером около четырех квадратных дюймов, которое было открыто. Перегнувшись через стол, Келли увидел кинозал и одинокую фигуру, сидевшую в темноте в заднем ряду.

Киномеханик заправил пленку в проектор, протянув ее через настоящий лабиринт зубчатых барабанов и прижимных роликов, закрыл крышку, и повернулся к Келли.

— Готово! У нас есть примерно двадцать пять минут.

— Я уверен, что это не займет много времени, — заверил его Келли. Пристроив свою планшетку на краю стола, он достал ручку и спросил: — Ваше имя?

— Джиллис, — ответил киномеханик. — Клемберт В. Джиллис.

— Что означает «В.»?

— Веллингтон, — смутился тот. — Вообще-то я никогда им не пользуюсь.

— Понятно. — Подавшись вперед, Келли заглянул в смотровое оконце. Она все еще была там. — Наши голоса никого не побеспокоят? Может, нам его закрыть?

— Нет, не надо, — сказал Клемберт В. Джиллис. — Она там ничего не слышит. Здесь же звукоизоляция. Видите? — Он показал на стены и потолок, обшитые квадратными белыми пластинами, усеянными круглыми дырочками.

— А как насчет смотрового окошка?

— Она абсолютно ничего не услышит. Даю гарантию.

— Очень хорошо, — кивнул Келли, понимая, что с этой темой пора заканчивать, и вновь нацелил ручку на планшетку. — Так, продолжим. Произнесите вашу фамилию по буквам…

Миновав ворота отеля, Фрэнк объехал главный корпус по асфальтовой дорожке и, завернув за угол, оказался на автостоянке. Б. Б. Бернард с афганскими борзыми находились справа от него — собаки дружно справляли нужду под пальмой.

— Вон та дверь, — показал Фрэнк, — ведет в коридор, который нам и нужен. Лестница на второй этаж — как войдешь, справа.

— Все понял, — кивнул Робби.

— И запомни — если кто-нибудь о чем-нибудь нас спросит, говорить буду я. — Фрэнк перешел на ямайский акцент: — Мне ф-фелели достаф-фить сюда этот коф-фер, а больше нич-чефо не знаю.

— Я смотрю, тебе очень весело, — прищурился Робби.

— В каком смысле? — удивился Фрэнк.

— Что ты можешь изобразить местного лучше меня. Кстати, вид у тебя в этом парике дурацкий.

— Ошибаешься. Я похож на Лоуренса Оливье в «Отелло». Ну ладно, за работу.

Выйдя из «фольксвагена», они обошли машину, открыли задние дверцы и выволокли ковер. Он был обернут вокруг длинного бамбукового шеста, концы которого примерно на фут торчали по обе стороны рулона, образуя удобные рукоятки.

— Тяжелый, — пожаловался Робби.

— Это еще ничего. Подожди, когда мы его назад потащим…

Оставив задние дверцы микроавтобуса открытыми, они понесли ковер к отелю.

Келли в очередной раз заглянул в смотровое оконце. Она все еще была там. Господи, что же ребята так долго копаются? Он повернулся к Клемберту В. Джиллису.

— Стало быть, вы живете в Анчови?

— Совершенно верно.

— Точного адреса нет?

— Нет, просто в Анчови. Да это здесь, в городе.

— Очень хорошо. — Некоторое время Келли сосредоточенно черкал в своей планшетке, придумывая новый вопрос. — И как долго вы работаете на этой должности?

Фрэнк свинтил крышечку с пузырька с хлороформом и осторожно принюхался.

— Фу, — скривился Робби. — Я сам через минуту от этого вырублюсь.

Фрэнк промокнул хлороформом носовой платок и, завинтив крышечку, спрятал пузырек в карман.

— Отличная штучка, — сказал он. — Меня это наоборот только бодрит.

— Вот-вот. Ты к ней с этой дрянью и близко не подойдешь. Вонь будет на всю комнату.

— Ты на мой счет не волнуйся. Просто будь готов, когда я вернусь.

— Я-то буду здесь, никуда не денусь.

Фрэнк глубоко вздохнул, медленно выдохнул и сказал:

— Что ж, леди, вот к вам идет Большой сон.

Он открыл дверь и шагнул в кинозал.

Робби остался в пустом коридоре рядом с ковром, нервно поглядывая в сторону лестницы. Не оставалось ничего другого, как ждать.

Свободной рукой Фрэнк осторожно прикрыл за собой дверь. В темноте запах хлороформа казался еще сильнее. Выждав несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте, он обвел взглядом кинозал и почти сразу заметил темную фигуру единственного зрителя в последнем ряду справа от прохода.

— Сэсси! Мне сказали, что ты здесь! — Фрэнк быстро двинулся вперед, говоря быстро и громко, чтобы жертва, не дай Бог, не заподозрила что-нибудь: — Я прилетел только сегодня утром, собирался вечером на прием, но не мог дождаться встречи с тобой. Я хотел сказать… — Он наклонился к ней, словно собираясь приветственно чмокнуть ее в щечку, и плотно прижал платок к ее лицу.

Она отчаянно сопротивлялась, но Фрэнк всем своим весом навалился на нее сзади, прижимая к спинке кресла. Постепенно ее рывки начали слабеть, движения стали более скованными, все медленнее, медленнее… пока, наконец, не прекратились совсем. Руки, как плети, повисли по сторонам, и когда Фрэнк отпустил женщину, ее голова безвольно упала на грудь.

Он огляделся. Смотровое оконце в киноаппаратной было открыто. Согласно плану, Келли надлежало его закрыть. Сквозь окно Фрэнку была видна его макушка.

Что ж, если Келли отвлекает внимание киномеханика, это несущественно. Фрэнк подбежал к двери, распахнул ее и, не закрывая, выскочил в коридор.

— Готово! — вполголоса сообщил он Робби.

Они быстро втащили ковер в кинозал, бросили его на пол за креслами, и Фрэнк закрыл дверь.

— Эй! — прошептал Робби. — Открой. Я ничего не вижу!

— А если кто-нибудь войдет? Придется так.

Действуя исключительно на ощупь, они наполовину развернули рулон, подняли с кресла бесчувственное тело и опустили его на ковер.

— Тяжелая, — пропыхтел Робби.

— Вес в состоянии покоя, — пояснил Фрэнк. — Без сознания люди всегда весят больше.

Проворно обмотав ковром свою добычу, они снова обвязали ее веревками.

— С моей стороны все о'кей, — прошептал Фрэнк.

— С моей тоже, — прошептал в ответ Робби.

Подняв рулон и пошатываясь под его тяжестью, они направились к выходу. Дойдя до двери, Фрэнк открыл ее, Робби, выходя, закрыл, а затем они зашагали по коридору бодрой пружинистой походкой честных людей, добросовестно выполнивших свою работу.

— Моему младшему шесть, седьмой пошел.

Келли выглянул в оконце. В зале никого не было. Слава Богу, успели до конца фильма.

— Отлично, — сказал он, придирчиво изучая свои записи. — Спасибо, что уделили мне столько времени.

— Да не за что, — добродушно отозвался киномеханик.

Келли вышел из аппаратной, торопливо прошествовал по коридору и, спустившись по лестнице, направился к автостоянке. Б. Б. Бернард по-прежнему возился с собаками, с мрачным видом поглядывая на часы и дымя сигаретой.

Подходя к своей «кортине», Келли заметил, как мимо проехал «фольксваген» с надписью на борту «„КОВРЫ И ОБИВОЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ“, Форт-стрит, Монтего-Бэй». На таком расстоянии разобрать выражение лиц сидевших в кабине было довольно трудно, но ему показалось, что оба улыбаются до ушей.

Келли скользнул за руль «кортины».

— Передача слева, — прошептал он, — ехать по левой полосе. Переключать левой, и ехать по левой.

Он завел мотор и вывел «кортину» со стоянки, а затем покатил к шоссе. Увидев, как «фольксваген» сделал поворот направо, он свернул за ним.

Настроение было хоть куда. УМНИК потрудился на славу. С какой же невероятной точностью он разработал план, учел каждую мелочь, расписал все по минутам! Что ни говори, а с такой задачей могла справиться только машина, наделенная педантизмом, не свойственным людям. И этот педантизм окупился. Еще бы, целых восемьсот пятьдесят тысяч долларов.

Проехав несколько миль по шоссе А-1, вскоре перешедшему в Кент-авеню, они миновали аэропорт, свернули налево на Глочестер-авеню и оказались в районе, застроенном отелями.

Яхт-клуб находился справа. Хотя они припарковали машины рядом, Келли, проходя мимо своих компаньонов, сделал вид, что знать их не знает, и направился к яхт-клубу, а они — к задним дверцам «фольксвагена».

Выйдя на причал, Келли зашагал к «Осмотрительной», по пути отметив, что яхты майора Ффорк-Линтона на обычном месте нет. Наверное, фестиваль оказался для старичка шумноватым. Или, что более вероятно, для его подружки.

Спустившись в кают-компанию, Келли услышал, как кто-то — совсем рядом — выстукивает морзянкой сигнал «SOS». Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил о девушке и покачал головой.

Наверху послышался топот и возбужденные голоса:

— Заноси, заноси… так… чуть повыше…

— И правее… Фу…

Келли вышел на палубу и чуть не споткнулся о ковер. Фрэнк и Робби, взъерошенные и вспотевшие, отдыхали, опираясь на поручни.

— Что вы ее тут бросили у всех на виду?! — накинулся на них Келли. — Хотите, чтобы…

— Тогда помогай.

— Конечно. — Келли подхватил рулон за один конец, Фрэнк и Робби — за другой. — И надо как можно скорее отогнать автобус. Сразу, как только запрем ее вместе с девчонкой. Бросим его где-нибудь в центре. А потом вернемся на такси и…

— Ты давай тащи, — устало выдохнул Фрэнк. — Потом поговорим.

— Ну да, ну да.

Ковер оказался тяжеленным. Вдобавок его приходилось нести аккуратно, а не ворочать как попало, чтобы ненароком не приложить пленницу о какой-нибудь острый угол. Хотя ее и прикрывало несколько слоев ковра, но все-таки… Чудом не уронив свою ношу, они снесли ее по ступенькам в кают-компанию и опустили на пол. Келли задернул занавески всех иллюминаторов, Фрэнк и Робби, перерезав веревки, торопливо развернули ковер и… все трое остолбенели. А мисс Аделаида Рашби, усевшись на полу, окинула их негодующим взором и сказала:

— Так-так! Имейте в виду, молодые люди, вы еще об этом пожалеете!

— Вам это так просто с рук не сойдет! — кипя от ярости, выкрикнула Сэсси Манун, гордо встряхнув копной светлых волос.

Майор Ффорк-Линтон только усмехнулся и подкрутил усы.

Глава 10

— Что-то в нашей операции с каждым днем народу становится все больше, — пробурчал Фрэнк.

— Не в операции, а в этой каюте, — поправил его Робби.

Все собрались в кают-компании «Осмотрительной». Джиггер и мисс Рашби бок о бок сидели на диване. У обеих был крайне раздраженный вид. Фрэнк стоял, прислонившись к трапу и небрежно поигрывал пистолетом. Робби нервно расхаживал по комнате, куря сигарету и наподобие буксира оставляя за собой шлейф голубоватого дыма.

— Вот что я вам скажу, — холодно произнесла мисс Рашби. — Для вас же лучше будет немедленно нас отпустить — и меня, и эту юную леди, пока вы не впутались в неприятности похуже.

— Вы чертовски правы! — горячо поддержала ее Джиггер.

— Да, конечно, так мы вас и отпустили, — горько усмехнулся Фрэнк, и в этот момент в комнату вошел Келли.

Вид у него был хотя и сердитый, но отнюдь не подавленный.

— УМНИК все просчитал, — с ходу заявил он.

— Это он молодец, — одобрительно кивнул Фрэнк, у которого вид был хоть и подавленный, но отнюдь не сердитый.

— Сэсси похитил майор.

— Что?!

— Не может быть!

— Чушь!

— УМНИК не ошибается, — отрезал Келли.

— А что он еще сказал? — полюбопытствовал Робби.

— Что у нас есть возможность все исправить. Он считает, что еще не все потеряно.

— Молодые люди, — вмешалась мисс Рашби, — вы окончательно сошли с ума. Что за вздорная мысль?!

— «Вздорная мысль» заключается в том, что майор и эта леди вошли в кинозал в ту же секунду, как Б. Б. Бернард вывел собак на прогулку, — возразил Келли. — Майор наплел что-нибудь Сэсси и выманил ее из зала. А вместо нее осталась мисс Рашби, чтобы сбить с толку киномеханика — он-то думал, что это Сэсси. Незадолго до окончания фильма мисс Рашби должна была выйти из зала, и все было бы шито-крыто.

— Молодой человек, у вас на редкость богатая фантазия, — высказала свою точку зрения мисс Рашби.

— Тем временем майор привез Сэсси сюда, — не обращая на нее внимания, продолжал Келли, — посадил на яхту и был таков.

— Стало быть, мы пролетели, — подытожил Фрэнк.

Келли покачал головой.

— Нет. Теперь операция усложняется, но мы все еще в состоянии с ней справиться.

— Дорогая моя, — обратилась мисс Рашби к Джиггер, — вы знаете этих молодых людей?

— Нет. — Джиггер нахмурилась. — Они похитили меня вчера вечером. По-моему, это у них такой пунктик.

— Они плохо кончат, — пообещала мисс Рашби.

— И чем скорее, тем лучше, — добавила Джиггер.

— Келли, как же мы это провернем? — спросил Робби. — У нас нет Сэсси, и мы даже не знаем, где она.

— Зато у нас есть вот кто! — Келли ткнул пальцем в мисс Рашби. — Наверняка они с майором договорились, где сегодня же и встретятся. Но ее там не будет. Рано или поздно он начнет ее искать, ему придется играть в открытую, и вот тогда-то мы и сможем заключить с ним сделку.

— Сделку? — переспросил Робби. — Какую сделку?

— Обмен. — Келли вновь указал на мисс Рашби. — Сэсси на нее.

— Считайте, что вы сделали мне комплимент, — сказала мисс Рашби, — но уверяю вас, молодой человек…

— УМНИК не ошибается, — перебил ее Келли.

— Понятия не имею, кто такой этот ваш Умник…

— Машина Келли, — сказал Фрэнк.

— Компьютер, — поправил Робби. — И Келли прав, мисс Рашби. Этот компьютер никогда не ошибается. Если он утверждает, что майор похитил Сэсси Манун, а вы остались вместо нее, чтобы дать ему время смыться подальше, значит так оно и есть. Отпираться не имеет смысла, потому что мы вам все равно не поверим.

Мисс Рашби медленно окинула взглядом всех своих троих оппонентов.

— И что же, позвольте спросить, вы в таком случае намереваетесь предпринять?

— Держать вас в плену, — сказал Робби. — Пока майор с нами не свяжется.

— Бедный Альфред — вздохнула она. — Он будет так волноваться. Очень сильно волноваться. И откуда ему знать, как с вами связаться?

— Мы можем сделать так, что волноваться ему почти не придется, — предложил Фрэнк.

Мисс Рашби со скучающим видом повернулась к нему.

— Каким образом, молодой человек?

— Скажите нам, где вы договорились встретиться. Мы отправимся туда и обсудим с ним условия сделки.

— Берегитесь! — предупредила Джиггер мисс Рашби. — Стоит вам хоть что-нибудь им рассказать, так они и вашего майора повяжут.

— Разумеется, дорогая моя, — кивнула мисс Рашби. — Я прекрасно представляю, какая опасность может угрожать майору.

— А что вы скажете по поводу опасности по отношению к собственной персоне, мисс Рашби? — лукаво спросил Робби.

— Ко мне? — Мисс Рашби с приятной улыбкой вновь оглядела всех троих. — Я не верю, что мне всерьез грозит какая-то опасность. Вы не можете вечно держать нас в качестве пленников, и я очень сомневаюсь, что вы нас убьете. Вы не убийцы. Не тот тип.

Я-то нет, — согласился Робби. — Да и Фрэнк не станет никого убивать, тут вы правы. Но вот насчет Келли я вовсе не уверен. Он терпеть не может, когда его выводят из себя. Лично я бы так рисковать не стал.

Мисс Рашби посмотрела на Келли, который ответил ей полным ярости взглядом, и протянула:

— Что ж…

— Мы не жадные, — заметив ее нерешительность, мягко проговорил Робби. — Уверен, что мы сможем договориться с вами и майором. Никто не получит столько, сколько планировал в начале, но тем не менее всем что-нибудь да достанется.

— Они спятили! — заявила Джиггер, обращаясь к мисс Рашби, и нахмурилась, заметив на ее лице задумчивое выражение.

— Сколько вы собирались за нее запросить? — спросил Фрэнк.

Было видно, что мисс Рашби напряженно соображает.

— Какие вы даете гарантии, что мы будем полноправными партнерами? — наконец спросила она.

Джиггер ахнула.

— Что?!

— Вы с майором сами можете о себе позаботиться, — сказал Фрэнк. — Мы позволим майору оставить Сэсси, а вас оставим у себя. Когда мы получим выкуп…

— Что происходит? — нервно спросила Джиггер.

— Успокойтесь, деточка! — оборвала ее мисс Рашби и вновь повернулась к Фрэнку. — Да? Продолжайте.

— Мы получаем выкуп, делим его поровну, вы возвращаетесь к майору, а Сэсси отправляется домой. Короче, все довольны и счастливы.

— Так значит вы и в самом деле в это замешаны?! — возмутилась Джиггер, гневно глядя на мисс Рашби.

— Тихо, девушка! Молодой человек, я хочу все как следует обдумать.

— Во сколько вы должны встретиться с майором? — спросил Робби.

— Говорю вам, я должна все обдумать.

— Давайте, думайте, — согласился Келли. — Мы можем подождать.

Мисс Рашби откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и напряженно застыла, что, по-видимому, должно было изображать мучительные раздумья.

Джиггер оглядела всех присутствующих, чувствуя, как ее потихоньку начинает охватывать паника.

— Да вы все с ума посходили! — завизжала она. — Все! Я единственная нормальная среди вас.

— Тихо! — оборвал ее Фрэнк. — Леди размышляет.

— Разумеется, нам придется обменяться заложниками, — наконец сказала мисс Рашби. — Не только мной. Один из вас должен остаться с Альфредом.

— Запросто, — кивнул Фрэнк. — Это буду я.

— Без оружия.

— Естественно.

Мисс Рашби вздохнула.

— Мы собирались потребовать пятьдесят тысяч.

— Господи! — простонала Джиггер.

— Робби, уведи ее отсюда! — не выдержал Келли. — Уважаемая, пятьдесят тысяч — это сущие гроши.

— Пошли, — скомандовал Робби Джиггер, и та, потрясенная происходящим до глубины души, молча подчинилась.

— А вы сколько собирались запросить? — в свою очередь спросила мисс Рашби.

— Восемьсот пятьдесят тысяч, — ответил Келли.

— Это ее гонорар за одну картину, — добавил Фрэнк.

— Неслыханно, — покачала головой мисс Рашби. — Об этом и речи быть не может. Столько никто не заплатит.

— Уважаемая, вы хоть представляете, какие деньги приносят фильмы с участием Сэсси Манун? — снисходительно усмехнулся Келли. — Каждый?

— Вы не можете…

— Келли, сядь, — попросил Фрэнк. — Давайте все обсудим.

И началось…

— Правь, Британия! — распевал майор. — По волнам, там-тарам, там-тарам-пам-пам…

Жизнь была прекрасна. Он стоял за штурвалом «Грозной», которая легко скользила на запад. По левому борту зеленела тропическая растительность Ямайки. «Роллс-ройсовские» моторы яхты мягко урчали, вокруг не было ни одной живой души, все было замечательно, прекрасно и удивительно. Наконец-то эта актриска угомонилась и перестала пинать ногами дверь носовой каюты, где он ее запер, а скоро, совсем-совсем скоро на борт поднимется Аделаида. Там-тарам-пам-пам…

Все прошло лучше некуда. Эта Манун ни на секунду ничего не заподозрила. Если у Аделаиды все прошло так же гладко, она должна была выйти из кинозала незадолго до окончания этого ужасного, скучнейшего фильма, на стоянке отеля сесть в маленькую машину, взятую ими напрокат, проехать тридцать две мили по шоссе А-1 на запад от Монтего-Бэй и остановиться на участке между Лансес-Бэй и Казинс-Коув, где на пустынном пляже спрятана лодка. Наверное, она уже дожидается его прибытия и как только окажется на «Грозной», они преспокойно отправятся к намеченному убежищу. Там-тарам-пам-пам…

Достигнув западной оконечности острова, майор переложил штурвал, и «Грозная» круто легла на левый борт, поворачивая на юг. В нескольких милях слева находилась Лючеа, справа до самого горизонта простирался Атлантический океан. И место встречи должно быть примерно… да, здесь.

Что это там такое, впереди?

Яхта?

Майор сбавил скорость, и «Грозная» слегка осела, замедлив ход. Да, это была яхта, прямо по курсу, точно между ним и побережьем, именно там, куда он направлялся, чтобы дожидаться лодки Аделаиды. Чем-то знакомая яхта… да, несомненно, знакомая.

А где Аделаида? На берегу никого. Ему уже была видна узкая асфальтовая полоска шоссе, но и там тоже никого не было. И на пляже. Вообще нигде и никого.

На борту другой яхты появилась фигура, которая начала махать ему. Она была похожа на… на Аделаиду!

Майор тут же узнал яхту — это была та самая, что принадлежала троице молодых бездельников. Но, Господи, что они здесь делают? И почему Аделаида с ними?

Майору стало не до песен. Озабоченно нахмурившись, он повернул к другому судну.

— Выпить не желаете? — с холодной учтивостью спросил майор.

— Нет, спасибо, — ответил Робби.

Келли хмыкнул.

— Да, лучше не стоит. А то еще, глядишь, сыпанете нам какой-нибудь отравы. Давайте-ка лучше к делу.

— Уверяю вас… — начал было майор, но не нашелся, что сказать.

Переговоры проходили на борту «Грозной». Сэсси Манун теперь была заперта на корме. Джиггер и мисс Рашби находились в каюте «Осмотрительной» под охраной Фрэнка.

— Мы уполномочены вести переговоры за нашего третьего партнера, — сообщил майору Келли, — а мисс Рашби сказала, что вы можете принимать решения за нее.

— Конечно, — кивнул майор. — Может быть, вы хотя бы сядете? Ножки у этих стульев не подпилены, даю слово.

— Спасибо хоть на этом, — с иронией кивнул Робби.

Когда все расселись по местам, майор не мешкая приступил к расспросам:

— Итак. Честно вам признаюсь, я абсолютно ничего не понимаю. Что на вашей яхте делает мой друг? И что вы все делаете в этом заброшенном месте?

— Вы вмешались в нашу операцию, — спокойно ответил Келли. — Все сработало точно по плану, но у нас в руках оказалась мисс Рашби.

— Прошу прощения. Вы сказали, что я вмешался в; вашу операцию?

— Мы тоже нацелились на Сэсси, — пояснил Робби.

— Сэсси? — нахмурился майор. — Я ничего не понимаю.

— Похищение, — терпеливо сказал Робби.

— Похищение? Вы имеете в виду — похищение Осси Манун? — Майор устремил на них взгляд полный праведного негодования. — Надеюсь, вы не предлагаете мне принять участие в каком-либо незаконном…

— Бросьте, майор, — перебил его Келли. — У нас состоялся деловой разговор с вашей партнершей. Вся беда в том, что мы по ошибке похитили из кинозала ее.

— Вы… — Майор удивленно уставился на них и расхохотался. — Так вы тоже это затеяли?

— Именно. В том-то все и дело.

— Хо-хо-хо! — Лицо майора покраснело от смеха, он схватился за бока и начал раскачиваться. — Хо-хо-хо!

Дождавшись, когда он успокоится, Келли подытожил:

— Так вот — вы вмешались в нашу операцию. Я бы даже сказал — встряли.

— Ошибаетесь, молодой человек, — возразил майор, утирая слезы. — Если уж на то пошло, то это вы встряли в мою.

— Сейчас это уже не имеет значения, — пожал плечами Робби. — Получается так, что теперь мы участвуем в этом вместе.

— Не понимаю, на каком основании вы делаете подобные выводы, — усмехнулся майор. — Мисс Манун у меня.

— А мисс Рашби — у нас, — не остался в долгу Келли.

На секунду майор застыл, а затем коротко кивнул.

— Понятно.

— Так что отныне мы работаем вместе, — сказал Келли.

— Если, конечно, вы согласны на равноценный обмен, — добавил Робби. — Если вы не хотите с нами сотрудничать, что ж… мы настаивать не будем.

— И останетесь ни с чем?

— Как ни с чем? — улыбнулся Робби. — А мисс Рашби?

Майор покачал головой.

— В чем заключается ваше второе предложение?

Келли подался вперед.

— Мисс Рашби сказала, что вы собирались запросить пятьдесят тысяч.

Майор вытянул губы трубочкой.

— Я смотрю, вы хорошо с ней поговорили.

— Этого слишком мало, — продолжал Келли. — Она стоит миллионы.

— Которых вы не получите, — немедленно возразил майор.

— Сам знаю. Мы хотим запросить за нее выкуп в размере ее гонорара за одну картину. Восемьсот пятьдесят тысяч долларов.

Ффорк-Линтон скорчил гримасу.

— Мой дорогой мальчик, это немыслимо!

— Да, мисс Рашби обвинила УМНИКа в том, что он запросил слишком много, — признал Келли. — Поэтому мы согласны пойти на компромисс. Четыреста тысяч.

— Четыреста…

— Это тоже много, но уж столько-то они заплатят. По сто тысяч каждому из нас, и сто тысяч вам с мисс Рашби.

— Таким образом вы получите вдвое больше, чем первоначально рассчитывали, — сказал Робби.

— И так оно надежнее, — добавил Келли. — Мы гораздо лучше вас продумали, как уйти с выкупом и не попасться. Ваш швейцарский банк тотчас закроет доступ к депозиту, если станет известно, что эти деньги получены в качестве выкупа.

— Но зато вы выбрали куда более надежное убежище, — подхватил Робби. — Мы собирались просто затаиться в какой-нибудь бухточке на западном побережье острова.

— Вы бы и опомниться не успели, как вас бы арестовали, — усмехнулся майор.

— Может быть, вы и правы, — согласился Робби.

— Совсем не обязательно, — возразил Келли. — УМНИК считает, что если мы будем вести себя осторожно, то все пройдет как по маслу. Он говорит, что это самый лучший способ.

Майор понимающе кивнул.

— Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я привел вас в то место, которое приготовил для себя?

— Да, — кивнул Робби. — На остров.

— И поверил, что после того, как мы туда прибудем, я буду по-прежнему считаться полноправным партнером?

— Конечно, нет! — буркнул Келли. — Никто никому не собирается доверять.

Майор холодно улыбнулся.

— Мы оставим у себя мисс Рашби, — сказал Робби, — чтобы быть уверенными, что вы не выкинете никаких фокусов. У вас останется Сэсси, а мы дадим вам Фрэнка.

— Без оружия, — добавил Келли.

— Мы не убийцы, — сказал Робби. — И не думаю, что вы с мисс Рашби тоже. У нас у всех для этого руки коротки. Никто из нас ничего не сможет сделать, чтобы кого-то освободить, пока не завершится операция.

— Слишком много мы знаем друг о друге, — добавил Келли. — Если кто-то из нас попробует сжульничать, ему отплатят с процентами.

— Несомненно, — согласился майор. Он вздохнул, побарабанил кончиками пальцев по подлокотникам кресла, вновь вытянул губы трубочкой, посмотрел в иллюминатор на соседнюю яхту, пожал плечами и наконец сказал: — Хорошо. Я способен понять, что в моих интересах, а что — нет.

— Отлично, — улыбнулся Келли.

— Г-м… если уж мы вместе участвуем… во всем сообща, то чего ради нам беспокоиться насчет заложников? Почему бы вам не вернуть мне мисс Рашби и не оставить вашего друга себе?

— Мы сделаем это сразу, как только прибудем на остров, — сказал Робби.

— Если Фрэнк будет у вас, а мисс Рашби у нас, никто не попытается слинять, — объяснил Келли.

— Слинять? — брезгливо поморщился майор. — Кажется, я вас понимаю. Хорошо. — Он встал. — Похоже, все идет к тому, что нам действительно придется побыть партнерами.

— Вот и славно, — обрадовался Робби, и они с Келли тоже встали.

— И все-таки, — сказал майор, обращаясь к Келли, — вам не кажется, что наше партнерство может держаться на рукопожатиях?

— Нет. И хватит об этом. Мы прямо сейчас пришлем к вам Фрэнка и поплывем за вами на остров.

— Очень хорошо.

Майор прошелся вдоль борта, наблюдая, как они перелезают через поручни, садятся в шлюпку и гребут к «Осмотрительной», с палубы которой за происходящим внимательно следил третий молодой человек.

Этот Кресуэл прав насчет одного, подумал он. Никто из них не был убийцей. Если бы только он был убийцей, ему бы ничего не стоило выхватить свой «вальтер» и уложить их всех — двоих в шлюпке и одного на борту.

— Черт знает что такое! — весьма недовольный собой, проворчал майор.

Глава 11

Сэсси расхаживала по своей крошечной тюрьме, словно разъяренная пантера. Когда ей в конце концов стало ясно, что стучать в дверь бесполезно (как и кричать, колотить по переборкам, расшвыривать подушки и высыпать на пол содержимое ящиков комода), она села на кровать, облизнула распухшие костяшки пальцев и загрустила. Но когда яхта замерла на месте, она, не в силах вынести собственное бездействие, вскочила и принялась снова маршировать по каюте.

Наконец дверь открылась, и в каюту вошел улыбающийся молодой человек.

— Привет, — поздоровался он. Дверь за ним тут же захлопнулась, и Сэсси услышала, как в замке повернулся ключ.

— Я уже снималась в одном таком фильме, — заметила она. — Вы здесь, чтобы меня спасти.

— Не совсем, — продолжая улыбаться, ответил тот. — Я один из ваших похитителей. — Подойдя к переборке, молодой человек выглянул в иллюминатор. — Не волнуйтесь, мы пробудем вместе недолго.

Сэсси почувствовала, как яхта вновь пришла в движение.

— Один из похитителей? — ошеломленно переспросила она.

— Ну да. Вообще-то, все это довольно сложно объяснить. В данный момент я сам пленник, но когда мы прибудем на остров…

Робби сидел в одном из привинченных к полу кресел на верхней палубе, наблюдая, как яхта майора впереди рассекает синие морские волны, оставляя за кормой разбегающуюся по сторонам бесконечную белую дорожку, по которой за ней следовала «Осмотрительная». Две ослепительно белые яхты под безоблачным голубым небом представляли собой великолепное зрелище, но у Робби не было никакого настроения любоваться морскими красотами. По правде говоря, настроение у него было отвратительное.

Операция оказалась слишком сложной. А то, что в ней было замешано столько людей, во много раз увеличивало их шансы попасть за решетку. Вместо трех похитителей их теперь было пятеро, а вместо одной похищенной — две. Это означало, что каждому достанется меньше денег, больше риска и т. д. и т. п., что Робби абсолютно не устраивало. Но что еще оставалось делать? Обстоятельства словно сговорились против них.

От этих невеселых размышлений его отвлек голос за спиной. Оглянувшись, он увидел поднимающуюся по ступенькам мисс Рашби, выглядевшую здесь совершенно не на своем месте — словно светская леди викторианской эпохи на пиратском судне.

— Можно к вам присоединиться? — спросила она, остановившись на площадке, чтобы перевести дыхание.

Робби указал на соседнее кресло.

— Милости прошу.

— Благодарю. — Устроившись в кресле, она облегченно вздохнула, расправила юбку и покачала головой. — Как хорошо побыть подальше от этой несносной девицы. Вы знаете, она наотрез отказывается верить, что я не собираюсь каким-то образом сбежать вместе с ней.

— Порой трудно сказать, кто на чьей стороне.

— Вы правы. Как она вообще здесь оказалась?

Неожиданно для самого себя Робби с легкостью выложил ей все о событиях вчерашней ночи, — чем они занимались на приеме, как Джиггер наткнулась на Келли, и, наконец, как они взяли ее в плен и освободили своего товарища. Выслушав все до конца, мисс Рашби сочувственно покачала головой.

— Ну и ну. Похоже, вам троим пришлось куда труднее, чем нам с Альфредом.

— Честно говоря, не очень-то похоже, чтобы вы годились для такого, если можно так выразиться, предприятия. Я имею в виду — вы с майором.

— О… — Мисс Рашби печально вздохнула. — Как будто я сама не знаю. Прежде чем на это решиться, мы сто раз все обдумали. Но нам срочно понадобилось раздобыть крупную сумму, и под конец мы пришли к выводу, что это единственный способ.

— Вот так вдруг и понадобилось? — Робби не мог себе этого представить.

— Для нашего мальчика Перси.

— Вашего мальчика?

Мисс Рашби смущенно рассмеялась.

— Мы с майором женаты. В следующем апреле будет вот уже как тридцать семь лет.

— Но…

— Вы имеете в виду мою фамилию? — Мисс Рашби мило улыбнулась и с заговорщицким видом подалась вперед. — Это не настоящая моя фамилия. И майора тоже.

— Но… — Робби не знал, что и сказать. — Я думал, у вас есть знакомые в Англии. Этого Спенса можно было принять за сына ваших старых друзей.

— Да, конечно, — кивнула мисс Рашби. — Нас очень хорошо знают под этими именами. Когда мы с Альфредом тридцать четыре года назад приехали в Соединенные Штаты, мы были уверены в двух вещах. Во-первых, в такое тяжелое время, — а мы уехали из Англии в период Великой депрессии — можно было выжить только за счет собственной хитрости. Это означало, что нам нельзя путешествовать под своими именами. Семья, знаете ли, родственники, доброе имя… короче, вы меня понимаете.

— Да, — подтвердил Робби, слегка ошарашенный.

— А во-вторых, — продолжала мисс Рашби, — мы знали, что у нас больше шансов на успех, если нас обоих будут считать одинокими. И немного пикантными. Эксцентричными.

— Значит, вы тридцать четыре года прожили под вымышленными именами?

Мисс Рашби кивнула.

— Совершенно верно. Но все когда-нибудь кончается. После этого приключения мы с Альфредом намереваемся уйти на покой и уехать из Америки. Надеюсь, вы поймете, если я не скажу — куда именно, но после этого мы собираемся вернуть себе наши настоящие имена и объявить, что мы супруги.

Робби посмотрел на яхту майора, а затем вновь перевел взгляд на мисс Рашби.

— Кажется, я догадываюсь, кто вы. Парочка карточных шулеров.

— Должна признаться, что я всегда была неравнодушной к американскому сленгу, независимо от того, как называется то, чем занимаемся мы с Альфредом. Но полагаю, вы правы. Как только всеобщее повальное увлечение контракт-бриджем в тридцатых пошло на убыль, нам пришлось расширять сферу деятельности, но уверяю вас, что в подобном предприятии мы участвуем в первый и последний раз.

— Мы тоже. Мы тоже хотим по-быстрому заработать и уйти на покой.

Мисс Рашби удивленно посмотрела на Робби.

— На покой? В вашем-то возрасте? От чего?

— От «крысиных гонок». Никому из нас неохота вкалывать в конторе за гроши, целовать задницу начальству… А почему вашему сыну вдруг так срочно понадобились деньги?

— Бедняжка Перси. — Мисс Рашби покачала головой — ни дать, ни взять, опечаленная мамаша, переживающая за своего непутевого отпрыска. — Он пытался… как бы это сказать… пойти по нашим стопам, но у него никогда не получалось — всегда на чем-нибудь попадался. Слава Богу, без серьезных последствий, одни мелкие неприятности… вплоть до последнего раза. Да, он явно никогда не научится.

— А что с ним такое стряслось?

— Вы когда-нибудь слышали об Ундурве?

Робби отрицательно мотнул головой.

— Это одна из новых африканских стран. Или была одной из них, или хочет таковой стать, или отделиться от какой-то еще — точно я никогда не знала. У этих местных представления о самоуправлении не больше, чем… о, простите! — Мисс Рашби смутилась и покраснела.

— Я родился в Бостоне.

— Да, но все-таки…

Робби вздохнул.

— Лучше расскажите мне о Перси и об этой стране… как ее там?.. в общем, африканской.

— Ундурва.

— Вот-вот, она самая.

— Что ж… насколько я понимаю, Перси продал некоторое количество винтовок и патронов одному полковнику в какой-то провинции, кажется, юго-западной… да, точно, в юго-западной.

— А эти винтовки… они что, оказались бракованными?

— Их просто не оказалось. А Перси не успел вовремя уехать из страны. И теперь его не выпускают, а полковник требует деньги назад и дал Перси месяц, чтобы их вернуть.

— А где деньги, которые он получил от полковника?

— Он поручил вывезти их из страны одной молодой леди, с которой познакомился в прошлом году в Мозамбике. Но там, где они договорились встретиться, ее не оказалось.

— О… — понимающе протянул Робби.

— Да, — кивнула мисс Рашби. — Порой Перси излишне доверчив, даже не представляю, от кого из нас он это унаследовал.

— И сколько хочет полковник?

— Двадцать одну тысячу долларов. А остаток выкупа за Сэсси Манун мы рассчитывали использовать в качестве пенсионного фонда. — Мисс Рашби снова вздохнула. — Думаю, теперь вы понимаете, почему мы выбрали этот способ. Мы не могли ограбить банк или совершить нечто подобное, связанное с насилием, мы просто не такие люди. А наши обычные методы, хотя они многие годы позволяли нам довольно безбедно существовать, не годятся для того, чтобы быстро собрать столько наличных. К тому же Перси в определенном смысле слова тоже был похищен и его держат в плену в обмен на выкуп, так что мы решили, что называется, выбить клин клином.

— Жаль, что мы с вами схватились за один и тот же клин, — посочувствовал ей Робби. — Долго нам осталось до острова?

Мисс Рашби посмотрела на море.

— Теперь уже нет. Там действительно очень красиво. А в ясный день даже Кубу видно.

— Я спрашиваю об этом потому, что к настоящему моменту об исчезновении Сэсси Манун уже наверняка известно всем и каждому.

— Да, думаю, уже несколько часов.

— Они могут воспользоваться вертолетами.

Мисс Рашби быстро окинула пустое небо тревожным взглядом, засмеялась и сказала:

— Нет-нет. Так быстро вряд ли.

— Почему?

— До сегодняшнего дня на острове Ямайка не было ни одного случая похищения людей. Разве это не интересно? Киднэппинг — почти исключительно американский метод. Разумеется, я говорю о похищении людей ради выкупа. Так что местные власти не готовы к тому, чтобы справиться с делом такого рода. А первые представители иностранной полиции, которых они пригласят на помощь, наверняка будут англичанами, а те разбираются в подобных вещах не намного лучше их. Какое-то время они будут прочесывать окрестности Монтего-Бэй, затем примутся за другие районы острова, и лишь после этого им придет в голову мысль о море.

— Если бы я жил на острове, то о море подумал бы в первую очередь.

— Знаете, сколько населения в Нью-Йорке? Они живут на острове, но о море не думают никогда.

— Это не одно и то же.

— В общем, сегодня о море они не подумают, — довольно улыбнулась мисс Рашби. — В этом я уверена. Как бы то ни было, мы очень скоро прибудем на остров, и спокойно отсидимся вдали от любопытных глаз.

— Неужели там никто не останавливается?

— Нет, там нет вообще никого. Это частное владение, и местные рыбаки знают, что им запрещено там высаживаться. Совершенно случайно нам стало известно, что его владельцы сейчас в Швейцарии и вернутся не раньше, чем через три месяца. Несколько лет назад мы гостили в их доме. Но сейчас там ни души.

— Это не надолго.

Дверь каюты открылась, и майор, просунув внутрь голову, сообщил:

— Мы прибыли.

— Слава Богу! — обрадовался Фрэнк, которому его первая «тюремная отсидка» уже начала действовать на нервы.

Майор кивнул и ушел, оставив дверь открытой. Фрэнк повернулся к Сэсси Манун, по-турецки сидевшей на кровати и дымившей сигаретой.

— Вы идете?

Она медленно подняла на него глаза.

— Надо полагать, это шутка?

— Что? А, понятно. Пойдемте.

Впервые в жизни оказавшись так близко к секс-символу, заставлявшему трепетать сердца миллионов, Фрэнк с удивлением обнаружил, что это возбуждает не больше, чем укол новокаина. Он сознавал, что она рядом, только руку протяни, знал, что ее присутствие должно на него как-то действовать, но ничего не чувствовал. Абсолютно ничего.

Он размышлял над этим в течение всего времени их молчаливого заточения и, наконец, пришел к выводу, что причина этого кроется в том, что она какая-то… ненастоящая. Нет, разумеется, в обычном смысле слова Сэсси Манун была самой что ни на есть настоящей — красоткой из плоти и крови, — но, как ни странно, Фрэнк воспринимал ее лишь как искусственный, кем-то придуманный образ, оживающий лишь на пленке «техникалор» и широком экране.

Фрэнк протянул руку Сэсси, чтобы вместе с ней следом за майором подняться на палубу, и был поражен, когда она испуганно подалась назад и побледнела.

— В чем дело? — спросил он.

— Что происходит? — чуть слышно прошептала она. — Куда вы меня ведете?

— Мы на острове.

— Но что будет со мной?

Фрэнк не мог поверить, что она боится. Пластмассовые куклы не способны испытывать чувство страха.

— Ничего не будет. Мы вас здесь подержим, пока нам не заплатят выкуп, а потом отпустим.

— И все?

Да, ей было страшно. Фрэнк шагнул к ней, желая успокоить, но она, проворно вскочив с кровати, отпрыгнула в дальний угол каюты. Он тут же остановился.

— И все. Честное слово. Никто вас и пальцем не тронет.

Было видно, как к ней на глазах возвращается самообладание. Откуда ему было знать, что впервые оказавшись с ней лицом к лицу, он увидел фальшивую маску вздорной и самоуверенной голливудской красотки, привыкшей к тому, что любой ее каприз мгновенно исполняется? А может быть тогда это и было настоящее, но последовавшее за столь холодным приемом молчаливое путешествие просто-напросто сбило с нее спесь? Как бы то ни было, но сейчас она уже была отнюдь не пластмассовой куклой в натуральную величину, а просто очень напуганной женщиной. И вина за это лежала отчасти и на нем.

Фрэнку стало не по себе — у него и в мыслях не было ее пугать.

— Послушайте, — сказал он, желая исправить положение, — там будет совсем неплохо. Полежите на пляже, отдохнете пару дней, расслабитесь… Да еще вам составят компанию две других женщины. Вам потом самой уезжать не захочется.

Осси улыбнулась, и в этой улыбке промелькнула целая гамма эмоций: и облегчение, и ирония, и признательность, и цинизм, — все вместе.

— О'кей, — кивнула она. — Посмотрим, что вы мне приготовили.

— Прошу сюда, — улыбнулся Фрэнк, галантно предлагая ей руку и радуясь, что она хоть немного успокоилась. Сэсси вышла из каюты первой и, поднимаясь следом за ней по узкому трапу, он был вынужден признать, что она настоящая. Причем весьма.

— Х-м-м-м, — одобрительно пробормотал он себе под нос.

Часть 2. Люди

Глава 1

Келли закончил обход дома на балконе третьего этажа. Солнце, повисшее над бесконечной бирюзовой гладью океана, садилось за горизонт. Неестественно-голубое небо огромным куполом раскинулось над островом, похожим на крошечную зеленую пуговку на синем жилете Карибского моря.

Остров, и впрямь идеально подходивший для поставленной цели, был почти целиком покрыт джунглями, за исключением расчищенного участка на восточном побережье, где и располагался дом — единственное строение на много миль в округе. Точнее, не дом, а огромная трехэтажная вилла, вмещавшая двадцать три комнаты и семь ванных. Всевозможные крылечки, патио, террасы и балконы делали возможным панорамный обзор во всех направлениях. Большинство комнат было обставлено простой мебелью из бамбука, чего нельзя было сказать о роскошных спальнях; кладовые в подвалах ломились от запасов консервов и отборных вин, а два отлично укомплектованных бара поражали разнообразием ассортимента. На верхнем этаже находилась радиорубка в отличном рабочем состоянии. Берег полукруглой бухточки перед домом представлял собой чудесный пляж, покрытый белым песком. Ничего не скажешь, «убежище».

Чего не хватало, так это причала, поэтому пришлось встать на якорь, а до берега добираться на шлюпках, однако учитывая окружающую обстановку, это можно было рассматривать лишь как мелкое неудобство.

Келли отложил осмотр дома до тех пор, пока не была завершена первая фаза операции. Было необходимо сообщить властям сумму выкупа и координаты, куда он должен быть доставлен, что было незамедлительно сделано после высадки на берег. Пока передатчик прогревался, Келли с майором на найденной в радиорубке старой пишущей машинке сочинили текст сообщения, чтобы ничего не напутать, когда им удастся с кем-нибудь связаться. Затем Келли уселся перед микрофоном и принялся повторять «СО, СО, СО…», пока ему не ответил какой-то аптекарь из Сан-Хуана, по-видимому, вышедший в эфир, чтобы скоротать время за типичной для радиолюбителей болтовней — например, какие лампы надежнее и на какой частоте прием лучше. Он долго отказывался поверить, что Келли его не разыгрывает, но в конце концов сдался и спросил:

— Не возражаете, если я запишу ваше сообщение на магнитофон? Я не хочу, чтобы потом были ошибки.

Поскольку коротковолновые рации пользовались заслуженной дурной славой из-за некачественной передачи звука, Келли, с легкой душой дав добро, зачитал подготовленный текст:

— Сэсси Манун жива и здорова. Она будет освобождена сразу же по получении выкупа в размере четырехсот тысяч долларов. Эти деньги в непомеченных долларах США должны быть помещены в водонепроницаемый контейнер с буйком желтого цвета и сброшены в море в понедельник 4 декабря ровно в 16.00 в точке с координатами 19 градусов 12 минут северной широты и 78 градусов 5 минут западной долготы. В этом районе не должно быть никаких кораблей и самолетов. Если деньги не будут доставлены или будет замечено наблюдение, вы никогда больше не увидите Сэсси Манун в живых. Это сообщение будет передано только один раз, поскольку мы не хотим, чтобы нас запеленговали. Мы не слушаем радио и не читаем газет, поэтому единственным подтверждением вашего согласия будет доставка денег в указанное место и в указанное время. Мы не желаем причинять вреда мисс Манун и в случае доставки требуемой суммы обещаем вернуть ее в целости и сохранности.

Когда Келли закончил, аптекарю очень хотелось поболтать еще, но Келли скромно попросил его передать сообщение властям и отключился.

На западном балконе третьего этажа он и наткнулся на Джиггер, которая, облокотившись на перила, с недовольным видом смотрела на закат. И ей, и Сэсси была предоставлена полная свобода передвижения по острову. Когда Келли появился на балконе, Джиггер медленно повернула к нему голову и, нахмурившись еще больше, холодно произнесла:

— Опять вы?

— Не обращайте на меня внимания. — Келли пожал плечами. — Я не собираюсь вам мешать. — Он подошел к перилам и посмотрел на густые джунгли внизу.

— А все-таки мешаете! — заявила она. — Причем постоянно. Надо было закричать в доме сэра Альберта, пока была такая возможность. Не стоило мне вас жалеть.

— Чего вам точно не стоило делать, так это лезть куда не просят! — возмущенно выпалил Келли. — А полезли вы туда, потому что вам хотелось, чтобы вас тоже взяли в долю. Я сразу все понял! Вам не удалось меня обмануть.

— Да вы рехнулись!

— Ну-ну.

— Начнем с того, что вы обязательно попадетесь.

— Это мы еще посмотрим.

— А даже если и нет, то я все равно смогу вас опознать. И Сэсси тоже. Ну и что вы будете делать? Убьете нас обеих?

— Нет. Я просто не собираюсь появляться в таких местах, где бываете вы. Полиция может показать вам целое досье на уголовников, но меня там нет. Вы меня больше никогда не увидите. Как же вы сможете меня опознать?

— Мое время еще придет, — мрачно пообещала Джиггер.

— В каком-то смысле мне даже жаль, что вы меня больше не увидите, — внимательно посмотрев на нее, произнес Келли.

— Вот как? — задиристо ответила она. — А мне — нисколечко.

Часы показывали полночь. Майор и мисс Рашби играли в джин. Сдавал майор.

— Я все видела! — неожиданно воскликнула мисс Рашби. — Двойки. Ты сдал себе мою карту.

Майор посмотрел на колоду в своей руке и покачал головой.

— Наверное, я просто устал. Давай доиграем эту партию и пойдем спать.

— Мою карту, Альфред!

Майор придвинул ей карту со своей стороны стола.

— Нет-нет, не эту, — возразила мисс Рашби, отталкивая ее назад, и потянулась к другой. — Вот моя.

Ффорк-Линтон схватил ее за руку.

— Но и не эту, и ты прекрасно это знаешь!

— Двойка червей. Готова поклясться, что та карта — бубновая двойка.

— Чепуха, — буркнул майор. — Вот бубновая двойка. — Он похлопал ладонью по третьей карте и, коснувшись четвертой, добавил: — А вот эта — твоя.

— Значит, я тоже устала. — Мисс Рашби вздохнула. — Пожалуй, на сегодня хватит. — Она отодвинулась от стола и потянулась — быстро, изящно, и почти незаметно, как и полагается благовоспитанной леди.

— Весь вопрос в том, как быть с этими молодыми людьми, — сказал майор, собирая колоду.

— Они нам оказались полезны, — пожала плечами мисс Рашби. — Охраняют пленных и так далее. А их задумка относительно выкупа просто блестящая.

— Тем не менее вопрос остается. Как с ними быть потом?

— Мне кажется, они будут следить, как бы чего-нибудь не приключилось с их яхтой. Так что, возможно, вместо этого нам имеет смысл сделать что-нибудь с нашей, а когда придет время, позаимствовать яхту у них. В любом случае, после этого нам так или иначе придется отказаться от «Грозной».

— Следовательно, надо отобрать ключ у молодого Келли, — подытожил майор. — А это не так-то просто.

— Но вполне возможно, — отозвалась мисс Рашби. — Эта Джиггер все еще пребывает в недоумении относительно моего положения, так что если кто-то и украдет ключ у Келли, то это будет она. И я предложу ей этот план — помочь нам сбежать…

— Гениально! В самую точку!

— Я поговорю с ней завтра.

— Отлично. — Майор перетасовал колоду. — Ну что, еще одну партию перед сном?

— Ох, Альфред — вздохнула мисс Рашби, придвигаясь к столу. — Только на этот раз сдавай без фокусов.

Глава 2

— Как здорово! — взвизгнула Джиггер.

«Осмотрительная» с шумом рассекала волны, удаляясь в открытое море. За штурвалом стоял Келли, единственной пассажиркой была Джиггер.

Свое наступление на Келли она начала во время ланча, предложив сделать ему сэндвич. Он, явно удивленный, согласился.

— Я вам вчера нагрубила, — потупившись, сказала она. — А теперь хочу искупить свою вину.

Разумеется, этот лопух ей поверил. Еще бы! Джиггер давным-давно поняла, что главное в этой жизни — уметь вертеть мужчинами, как хочешь, и посвятила все свои силы тому, чтобы развивать свои способности в этом направлении.

Яхта вышла из бухты, и Келли включил автопилот, чтобы она могла продолжать медленно двигаться по прямой. Дождавшись, когда он закончит, Джиггер взяла его за руку и соблазнительно улыбнулась.

— Пойдемте, я приготовлю нам выпить.

Она приготовила коктейли — себе послабее, ему — покрепче, и, усевшись рядом с ним на диване, задумчиво сказала:

— Знаете, Келли, вы уж меня простите, но вы совсем не похожи на похитителя.

— Никакой я не похититель, — несколько раздраженно ответил Келли. — Я что, по-вашему, все время такими вещами занимаюсь?

— Зачем вы вообще за это взялись?

— Зачем? — гневно переспросил он. — Меня заставили!

— Кто же это вас заставил, если не секрет?

Поначалу Джиггер затеяла этот разговор просто так, но теперь ей было по-настоящему интересно, поскольку неожиданно у нее возникло чувство, что этого Келли никому никогда не удалось бы заставить сделать что-нибудь против своей воли.

— Общество! — сердито воскликнул Келли, взмахнув свободной рукой.

— Общество? Что значит — общество?

Сверкнув глазами, он прошипел сквозь стиснутые зубы:

— Это значит, что общество не оставило мне места под солнцем. Поэтому я вынужден отвоевывать его себе сам, и неважно, кто мне попадется по пути!

Джиггер удивленно заморгала. От Келли она не ожидала ничего подобного. До этого она воспринимала его лишь как вздорного и раздражительного болвана, и вот теперь, увидев оборотную сторону монеты, обнаружила, что это довольно противоречивая, но чертовски любопытная комбинация — болван с огоньком.

К тому же все сказанное им полностью совпадало с ее собственными взглядами, и она поняла, что у них много общего. Ей тоже никто не оставил места под солнцем в этом безжалостном мире, и она тоже была вынуждена пробиваться к нему сама, перешагивая через всех, кто попадается на пути.

— Ах, Келли, как же я вас понимаю, — кивнула она.

— Правда? — с удивленным видом спросил тот.

— Правда-правда! — горячо подтвердила Джиггер. — Если хочешь чего-нибудь получить от жизни, за это приходится бороться.

— Точно! По себе знаете, верно? — Келли сделал большой глоток и со стуком поставил бокал на столик.

— Еще бы мне не знать! В этой жизни ничего не дается даром!

— Верно! — На губах Келли появилась улыбка, больше похожая на оскал. — А знаете, какое единственное оружие для этого подходит?

Джиггер знала.

— Деньги!

— Именно! — Его кулаки были сжаты, лицо пылало. — Деньги — это сила! И свобода!

— Да, да, да, Келли, ты прав! — Теперь Джиггер крепко сжимала его руку. Она уже забыла, что всего несколько минут назад считала Келли болваном и лопухом, забыла все о мисс Рашби и ключе, о Сэсси Манун и отличной возможности попасть в мир кино… Не осталось никого, кроме Келли, который ее понимал! Так понимал! — Мы должны добиться этого любым способом! — пылко воскликнула она.

— И тогда нас оставят в покое! — прорычал Келли, сжимая ее руки стальной хваткой.

— Чтобы мы могли жить, как нам хочется! — крикнула она ему в лицо и засмеялась от восторга, от того, что наконец-то встретила близкого по духу человека.

— Да!

— Да!

— ДЖИГГЕР!!

— КЕЛЛИ!!

И не в силах больше сдерживать переполнявшую их страсть, они бросились друг другу в объятия.

Сэсси вышла из воды, сняла купальную шапочку и направилась к расстеленному на белом песке одеялу. Улегшись на живот, она вытянулась и подставила свое тело ласковым солнечным лучам.

Господи, до чего же хорошо! Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз чувствовала себя так легко и свободно? Всегда что-то мешало, мешало уже много лет подряд. Когда она в последний раз могла проснуться и сказать: «Сегодня мне совершенно нечем заняться»? Лет семь назад не меньше.

В шкафу в своей комнате она нашла полный ящик купальников, два из которых пришлись ей впору, и купальные шапочки. И всей душой полюбила этот остров. Пища была простая, но обильная, свободного времени сколько угодно, теплый океан, яркое солнце… Пусть даже переговоры об ее освобождении затянутся хоть на полгода, ей это только на руку.

Кто-то опустился на одеяло рядом с ней. Подозревая, что это опять Куница — так она мысленно называла Джиггер — Сэсси не стала открывать глаз, притворяясь спящей. Куница думала, что снимается в фильме о побеге из тюрьмы. Вчера ночью она прокралась к ней в комнату, разбудила ее и вывалила на нее целую кучу планов, — один похлеще другого. Например, уплыть на шлюпке. «Нас найдут через пару часов. В этом районе полно кораблей». Или ночью запереть всех остальных в их комнатах. Или взломать дверь радиорубки. И еще Бог знает что.

Сэсси попыталась спокойно все ей объяснить. «Дорогая моя, сейчас они обращаются с нами хорошо. Так и надо держаться. Стоит нам выкинуть какую-нибудь глупость, и они запрут нас в угольном чулане».

Но Куница была настырной, и в конце концов Сэсси просто накрылась одеялом с головой, заткнула пальцами уши и лежала так до тех пор, пока та не убралась восвояси.

Неужели она снова явилась? Кто-то сидел справа от нее, совсем рядом. Сэсси продолжала лежать на животе, уткнувшись лицом в сгиб руки, поскольку не желала выслушивать очередные бредовые планы нового побега. Никаких подводных туннелей до Ямайки, воздушных шаров из простыней, надписей «НА ПОМОЩЬ» на песке… Нет и еще раз нет.

Однако это оказалась не Куница, поскольку голос Фрэнка произнес:

— Леди, вы отлично загорели с этой стороны. По-моему, вам пора перевернуться.

— Привет, Фрэнк, — не открывая глаз, сказала она. Он был ей симпатичен, примерно в той же степени, что и Кама с Сутрой. Приятная зверушка, несмотря на то, что у нее есть пара дурных привычек.

— На этих островах человек может забыть все. Даже самого себя.

— Хватит, Фрэнк, сколько можно?! — взмолилась Сэсси и, открыв глаза, с негодованием посмотрела на него. Он сидел на одеяле рядом с ней и смущенно пожимал плечами.

— О'кей.

— Как по-вашему, сколько мы еще здесь пробудем? — тихо спросила она, сразу же почувствовав себя неловко из-за этой вспышки. Кроме того, ей и в самом деле хотелось это знать.

— Недолго. Мы рассчитываем получить выкуп завтра. Если все пройдет по плану, мы отчалим отсюда и сообщим властям, где вас найти.

— А если нет?

Фрэнк снова пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, тогда придется придумать что-то еще.

По спине Сэсси пробежал легкий холодок.

— Но ведь вы… ничего мне не сделаете?

— Что? — Фрэнк удивленно уставился на нее и рассмеялся. — Конечно, нет. Кто мы, по-вашему? Наверное, отправим еще одно сообщение. Может быть, попросим вас саму сказать им по рации, что вы живы и здоровы.

— Конечно, — с явным облегчением согласилась Сэсси. — Готова повиноваться во всем. — Она поняла, что надеется, что так оно и будет — завтра никакого выкупа, затем — еще одно требование, и так далее. Если повезет, то ей удастся прихватить пару недель отдыха. А что, вполне возможно. Насколько она знала Джошуа Солли, — а уж она-то его знала как облупленного, — он не будет торопиться платить — ни ради нее, ни ради кого бы то ни было другого. — Сколько вы за меня запросили?

— Четыреста тысяч.

— Да я за один фильм получаю вдвое больше! — запальчиво воскликнула она, совсем по-девчачьи чувствуя себя уязвленной тем, что ее оценили так дешево.

— Вы получаете восемьсот пятьдесят, — сказал Фрэнк. — Столько мы и собирались запросить, но потом подумали, что это будет слишком.

— Все равно попробовать стоило.

Фрэнк пожал плечами.

— Мы делимся на четверых.

— Всегда начинайте с крупных сумм, — посоветовала Сэсси. — Потом всегда можно снизить цену. Жаль, что вы не сказали мне об этом раньше.

— Я думал, вам все равно.

Она рассмеялась и села.

— Совершенно идиотский разговор. Скажите хоть, как вас угораздило влезть в это дело?

Фрэнк усмехнулся.

— Какую историю вам бы хотелось услышать? О старой больной матушке, которой нужны деньги на операцию, или о младшем братишке, которому позарез нужно поступить в медицинский колледж?

— О'кей, — кивнула Сэсси, — я сама напросилась.

Это опять смутило Фрэнка.

— Простите, это я веду себя, как мальчишка. Вообще-то, мне просто хотелось зашибить деньжат.

— А что, если вас поймают?

— Лучше бы не поймали.

— Ну а все-таки?

Фрэнк вновь усмехнулся.

— Я бы предпочел об этом не думать.

Поняв, что иного ответа не получит, Сэсси легла на спину и сказала:

— Если вас поймают, я вас не опознаю.

Он удивленно вскинул брови.

— Почему?

— Потому что вы приятный парень. Скорее всего, тюрьма плохо повлияет на ваш характер.

— Что ж, спасибо. Хотя надеюсь, что этот вопрос никогда не встанет.

— Но у меня одно условие.

— Какое?

— Знаете, постарайтесь ничего не портить, хорошо? Не пытайтесь меня поцеловать, закадрить или еще что-нибудь в этом роде. Договорились?

— О, дорогая моя, я бы никогда не позволил себе такого.

Сэсси рассмеялась и закрыла глаза.

— Пожалуйста, не давайте мне спать больше часа.

— Засекаю время.

Джиггер окинула мрачным взором свое отражение в зеркале ванной и с негодованием отвернулась.

— Джиггер Джексон, — кипя от злости, сказала она, — ты тупица безмозглая, кретинка и набитая дура вместе взятые. Во-первых, этот парень преступник и кончит на виселице. Во-вторых, он чокнутый и в один прекрасный день свихнется окончательно. И в-третьих, из всех, кто здесь есть, Сэсси Манун — единственная, кто способен принести тебе хоть какую-то пользу. — Она гневно покосилась на свое отражение. — Какого же черта, в таком случае, ты втрескалась в этого Келли Брэма Николаса Четвертого?

Отражение промолчало.

Джиггер вновь отвернулась от зеркала и посмотрела на ключ, лежавший у нее на ладони. То, что это был не тот ключ, ничего не меняло. Ну и что теперь? А? Что теперь?

Они с Келли провели на яхте весь день. Келли выключил моторы, и они дрейфовали, мягко покачиваясь на волнах, до самого вечера. Лишь после того, как взошла луна, и «Осмотрительная» двинулась в обратный путь. Джиггер вновь вспомнила о ключе. Один, конечно, сейчас в деле, но, может быть, у Келли есть запасной?

От этой мысли ей стало грустно. Добывать ключ таким способом не хотелось, но другого выхода не было. Лунные дорожки на воде, неожиданный магнетизм Келли, ее собственные чувства — все это не имело значения. Она находилась здесь со вполне конкретной целью и отступать не собиралась. Слишком многое было поставлено на карту, и на сей раз нельзя было позволить яркой луне и глупым эмоциям все испортить. Тем не менее, легче от этого не становилось.

Проклиная себя за излишнюю сентиментальность. Джиггер спустилась в каюту и обшарила карманы брюк Келли, в глубине души надеясь, что не сумеет найти этот треклятый ключ, но не тут-то было.

Когда же она достала его, то сразу поняла, что теперь стоит перед дилеммой — ключ был от йельского замка, и к нему был привязан маленький картонный ярлычок, на котором кто-то аккуратно вывел: «Радиорубка».

Радиорубка. Джиггер спрятала ключ и вышла на палубу.

И вот теперь, час спустя, она наконец оказалась одна в ванной третьего этажа, чувствуя себя жалкой размазней и предательницей.

Ну хорошо. В конце концов она может пойти на компромисс, и все обернется благополучно. Они с Сэсси не сбегут на яхте — они вообще никуда не сбегут, — но результат будет тот же.

Эта мысль совершенно неожиданно возникла у нее еще на яхте, когда она стояла в кают-компании, сжимая в кулаке ключ от радиорубки. Вот что они сделают сегодня ночью — прокрадутся туда и пошлют сигнал о помощи. Потом она подсунет Келли под дверь записку, постучит, и когда убедится, что он проснулся, вместе с двумя другими женщинами спустится вниз и спрячется в подвалах. В доме полным-полно мест, где можно спрятаться — для того, чтобы их найти, понадобится несколько дней. А записка подскажет Келли, что к ним спешат на помощь, что они дали радиограмму и похитителям надо немедленно бежать.

И все будет хорошо. Келли не поймают — по крайне мере, на этот раз, — а Сэсси Манун спасут, причем исключительно благодаря Джиггер. И если она чувствует себя виноватой из-за этого плана, то это только показывает, насколько она глупа. И если она уже сейчас мечтает о том, как Келли через год-два темной ночью прокрадывается в окно ее спальни, берет ее на руки и шепчет, что он все понимает, это говорит лишь об одном — она слишком насмотрелась фильмов.

Джиггер вновь повернулась к зеркалу.

— Что ж, пора, — сказала она, и отражение, плотно сжав губы, одобрительно кивнуло в ответ. Выйдя из ванной, она спустилась к комнате, которую занимали майор с мисс Рашби — еще одна загадка — и тихо постучалась.

Мисс Рашби открыла дверь почти сразу, кивнула, приложила палец к губам и на цыпочках вышла в коридор.

— Я так и подумала, что это вы, — прошептала она. — Он спит. Пойдемте.

Они молча прошли по коридору в гостиную, где мисс Рашби, прежде чем включить свет, плотно закрыла дверь.

— Итак? — нетерпеливо спросила она.

Джиггер довольно кивнула.

— Я раздобыла ключ от радиорубки!

— Что? — переспросила мисс Рашби с застывшей на лице улыбкой. — Что вы раздобыли?

Джиггер торопливо посвятила ее во все подробности своего плана, чувствуя по выражению лица мисс Рашби, что та, мягко говоря, не в восторге от услышанного. Когда она закончила, мисс Рашби коротко кивнула.

— Можно мне взглянуть на ключ?

Джиггер с готовностью протянула ей свою добычу.

Взяв ключ, мисс Рашби сказала:

— Спасибо, милочка. Теперь вы можете отправляться спать.

— Что? А как же…

— Нет, дорогая моя. — Мисс Рашби, печально улыбаясь, покачала головой. — Никаких радиограмм. Я придумаю что-нибудь получше. Спокойной ночи, милочка. — И мисс Рашби вышла из комнаты.

Секунд пять Джиггер стояла с разинутым ртом, пытаясь осмыслить открывшуюся ей истину во всей ее ужасающей сути — мисс Рашби с майором заодно и использует ее, чтобы с ее помощью обмануть Келли, — а затем бросилась наверх, чтобы признаться ему в том, какую глупость она совершила.

У себя в комнате Келли не было, и Джиггер охватило отчаяние. Минут пятнадцать она металась по дому, пока не нашла его в библиотеке: утонув в глубоком плетеном кресле, он внимательно слушал сидевшую напротив мисс Рашби.

Джиггер остановилась перед ними.

— Вы отдали ему ключ!

Мисс Рашби улыбнулась своей печальной улыбкой и встала.

— Конечно, дорогая моя. Спокойной ночи, Келли, — кивнула она и неторопливой походкой удалилась.

— Келли… — жалобно произнесла Джиггер.

— Не надо, — ответил тот, разглядывая лежавший на ладони ключ. — Давным-давно я понял одну вещь. А сегодня на некоторое время забыл. Но теперь снова вспомнил. — Он встал и, не глядя на нее, направился к двери.

— Келли, прошу тебя! Позволь мне все объяснить!

Келли молча вышел из комнаты.

Некоторое время Джиггер неподвижно стояла, сгорая от стыда и понимая, что уже не в силах что-либо изменить. Не оставалось ничего другого, как отправиться спать. Лежа в постели, она разрыдалась и лишь спустя час, совершенно обессиленная, провалилась в тяжелый сон, уткнувшись в мокрую от слез подушку.

Глава 3

Стоя на палубе «Осмотрительной», Робби не мог сдержать довольной улыбки. Утро выдалось великолепное — на небе ни облачка, теплый ласковый ветерок, спокойное море лениво поблескивает на солнце… После очередного завтрака на их коммунальной кухне у него возникло легкомысленное отпускное настроение, словно он был где-нибудь на морском курорте в компании близких друзей. Вдобавок ему предстояло совершить прогулку на яхте и вернуться назад с целой охапкой замечательных зеленых бумажек. Разве можно было желать чего-то большего?

На палубе появился Келли, явно просидевший всю ночь с УМНИКом, и Робби, добродушно похлопав его по плечу, осведомился:

— Ну как, ты готов?

— Готов, — угрюмо буркнул Келли. — А что, не похоже?

— Не надо мне сразу голову отрывать. Я только спросил, готов ли ты?

Келли возмущенно фыркнул, поджав губы.

— Готов.

— Я смотрю, ты сегодня не в духе.

— Слушай, тебе-то какое дело?

Робби примирительно улыбнулся.

— Да, в общем, никакого. Просто для человека, которому надо только окунуться в море, чтобы выловить оттуда четыреста тысяч, ты выглядишь не очень счастливым. Ну ладно, я пошел. — Он спустился в кают-компанию, где уже сидел майор с бокалом джина с тоником в одной руке и сигарой в пластмассовом мундштуке — в другой. — Через минуту отчаливаем, — сообщил ему Робби.

Майор посмотрел на часы.

— Превосходно.

Робби подошел к бару и смешал себе коктейль. В иллюминатор ему был виден пляж и Фрэнк с Сэсси Манун в купальных костюмах, расположившиеся на расстеленном на песке одеяле. Интересно, подумал он, не начал ли Фрэнк за ней ухлестывать? Сегодня, когда он на некоторое время останется единственным представителем мужского пола на весь остров, для этого был самый подходящий момент.

Яхта дернулась вперед так резко, что Робби пролил тоник на крышку бара. Вполголоса обругав Келли, он вытер ее губкой и уселся напротив майора, казалось, всецело поглощенного созерцанием плавающих в воздухе колец сигарного дыма.

Сэсси перевернулась на спину, потянулась, открыла глаза и спросила:

— Знаете что?

Фрэнк, сидевший рядом с ней с сигаретой в зубах, оторвался от созерцания далекого горизонта.

— Нет. А что?

— Деньги. Все упирается только в деньги.

Он усмехнулся.

— Ясное дело.

— Нет, я серьезно. — Сэсси села. — Можно мне сигаретку?

— Конечно. — Фрэнк прикурил вторую сигарету от своей и протянул ей. — А вы хотите, чтобы мы вас отпустили просто так?

— Господи, конечно, нет. Наоборот, мне здесь очень нравится.

Фрэнк осторожно улыбнулся.

— Это шутка?

— Братишка, — вздохнула Сэсси, — пожил бы ты с недельку в моей шкуре. Это как айсберг — те десять процентов, что на поверхности — белые и блестящие, а остальные девяносто — холодные, мокрые и неприглядные. Знали бы вы, каково это — триста шестьдесят пять дней в году быть Сэсси Манун.

— Я бы всплакнул на пару с вами, но соленой воды вокруг и так полно.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Негодяй! Никакого сочувствия к несчастной сиротке. Как тут себя пожалеешь, когда рядом такой остряк?

— Стараемся.

— Не такой уж вы и плохой. А точнее, вы просто отличный парень.

— Само собой, — кивнул Фрэнк. — Но, знаете, постарайтесь ничего не испортить. Не пытайтесь меня поцеловать, закадрить или что-нибудь еще в этом роде.

Сэсси громко рассмеялась. Неожиданно ей пришло в голову, что еще никогда она не чувствовала себя более счастливой, чем сейчас.

— Фрэнк, — сказала она, — надеюсь, они никогда не заплатят, и вам придется держать меня здесь вечно.

Замок тихо щелкнул, и дверь радиорубки чуть приоткрылась.

Стоя в коридоре с отверткой в руках. Джиггер посмотрела направо, затем — налево. Никого. Сэсси Манун валяется на пляже со своим дружком, а эта старая ведьма Рашби дрыхнет у себя в комнате на втором этаже. Джиггер глубоко вздохнула и шагнула в комнату.

Дверь больше не могла закрываться полностью, но это уже не имело значения. Если Джиггер не повезет и кто-то поднимется на третий этаж, они все равно ее услышат независимо от того, закрыта дверь или нет.

Она включила свет и, увидев целую кучу электронного оборудования, расставленного у противоположной стены, прошептала:

— Черт возьми!

Окно находилось справа от двери. Выглянув наружу, Джиггер увидела Сэсси и Фрэнка, лежавших рядышком на одеяле, но яхты на месте не было.

Однако ей было не до яхты. Она твердо намеревалась связаться по рации с полицией и была уверена, что после этого у нее еще останется время, чтобы предупредить Келли и остальных и дать им возможность скрыться.

Она подумала об известности, которую приобретет благодаря своему смелому поступку, о контрактах на киносъемку, о возможности стать звездой, и постаралась не обращать внимания на то, как скучно и неинтересно это звучит. Именно к этому она стремилась всю свою сознательную жизнь, и теперь, когда до желанной цели оставалось рукой подать, было бы просто глупо позволить эмоциям взять верх и испортить. Так или иначе, но раз Келли все равно был для нее потерян, оставалось извлечь из сложившейся ситуации хоть какую-то пользу.

Отойдя от окна, Джиггер уселась во вращающееся кресло перед микрофоном. Справа торчал маленький рычажок с надписью «Вкл. — Выкл.» Сейчас он стоял на «Выкл.», и Джиггер, недолго думая, передвинула его на «Вкл.». Затем откашлялась, наклонилась поближе к микрофону и сказала:

— Алло! Алло!

Двое «подводных саней» легко скользили сквозь прозрачную толщу воды, словно пара дрессированных акул, одной из которых управлял Келли, а другой — Робби. Экипировка обоих состояла из аквалангов, резиновых перчаток, поясов с балластом и масок.

Они выключили двигатели «Осмотрительной» на изрядном расстоянии от места встречи, но еще с палубы заметили два вертолета — один взял курс на запад и вскоре скрылся из виду, а второй, по-видимому, выполнив свою задачу по доставке контейнера с выкупом, повисел на месте, затем описал круг и ушел на юг.

— Второй наблюдает, — показал майор. — С того места, где его нельзя заметить на фоне солнца.

— Все как мы и предполагали, — кивнул Робби.

— Мы скоро вернемся, — по-прежнему хмуро буркнул Келли. Большую часть путешествия он провел, играя в кала с УМНИКом.

Спустив свои «сани» на воду, они погрузились на глубину восьми-десяти футов и взяли курс на север. Оба с легкостью управлялись с рулями, поскольку на протяжении всей последней недели пребывания в Монтего-Бэй использовали для тренировок каждую свободную минуту. Первоначально предполагалось, что за выкупом поплывут Фрэнк и Робби, однако выяснилось, что у Фрэнка какие-то проблемы с вестибулярным аппаратом — стоило ему взяться за руль, как «сани» начинали камнем идти ко дну. На мелководье это грозило лишь мелкими неприятностями, но на глубине… Поэтому его место был вынужден занять Келли.

Запас воздуха в аквалангах был рассчитан на час. Деньги должны были быть сброшены в море в шести милях от места погружения, и добираться туда пришлось добрых полчаса, зато потом все прошло так, как и было задумано. Пока Келли присматривал за «санями», Робби перерезал парашютные стропы на контейнере и линь, удерживавший буек, а затем они, привязав контейнер к «саням» Робби, развернулись и пустились в обратный путь.

Когда впереди замигал тонкий лучик привязанного к килю яхты фонарика, служившего маячком, они всплыли на поверхность и поднялись на палубу по веревочной лестнице.

Отвязав контейнер, Келли и Робби перенесли его в кают-компанию, где майор аккуратно разрезал его внушительных размеров складным ножом.

Деньги. Толстые пачки зеленых бумажек в банковской упаковке.

Некоторое время все трое стояли, не в силах оторвать глаз от своей добычи, а затем переглянулись и заулыбались — даже Келли, казалось, напрочь позабывший о своем плохом настроении.

Тишину нарушил майор:

— Джентльмены, нам улыбнулась удача.

— А мы улыбаемся, потому что она улыбнулась нам, — добавил Робби.

— Пора возвращаться, — подвел итог Келли.

Глава 4

Мисс Рашби проверила «уэбли» и, убедившись, что он отлично работает и полностью заряжен, поставила его на предохранитель. Затем посмотрелась в зеркало и, поправив прическу, решительной походкой вышла в коридор.

Она надеялась, что все трое будут на пляже, но, как назло, этой мерзавки Джиггер там не оказалось. Жаль, конечно, но решающего значения это не имело. Беспокоиться в первую очередь следовало о Фрэнке.

Тем не менее мисс Рашби сожалела о том, что ей пришлось так поступить с Джиггер, и она поймала себя на мысли, что ей было бы трудно смотреть девушке в глаза, особенно сейчас, когда следует быть максимально сосредоточенной.

Ее городские туфли увязали в песке, и мисс Рашби шла длинными медленными шагами, словно изображала человека, идущего по пояс в воде. Остановившись у одеяла, на котором сидели Фрэнк и Сэсси, она сказала:

— Добрый день.

Фрэнк обернулся.

— Привет, мисс Рашби.

— Привет, Фрэнк. — Мисс Рашби улыбнулась и достала «уэбли». — Руки вверх.

— Поаккуратнее, — сказал майор. — Еще не хватало, чтобы они упали в море. Нам это совсем ни к чему.

— Спасибо, мы в курсе, — с усмешкой отозвался Робби, через поручни передавая контейнер с деньгами Келли, стоявшему на носу шлюпки. Майор, сидевший на корме, крепко держался за причальный конец, не давая ей отойти от борта «Осмотрительной».

Келли принял контейнер и осторожно опустил его на дно шлюпки, а затем помог своему другу перебраться в нее.

— Я сяду на весла, — сказал Робби.

Никто не стал возражать. Келли опустился на скамью, а майор, ласково улыбаясь своим партнерам, закурил сигару.

Аделаида уже ждала на берегу — знак того, что все было в порядке. Неожиданно майор почувствовал сильное желание широко улыбнуться и помахать ей, но вовремя спохватился — это бы означало забыть о своем достоинстве да и вообще выглядело бы по-детски. Посему он позволил себе лишь слегка ей кивнуть. Впрочем, на таком расстоянии она бы все равно этого не заметила.

Робби греб с легкостью, свидетельствовавшей о солидной практике, и шлюпка мощными рывками шла к берегу. Солнце уже начало клониться к закату, но все еще наполовину торчало из-за крыши, с подозрением заглядывая майору в глаза и заставляя его щуриться.

Робби все отлично рассчитал, сделав последний гребок в тот момент, когда шлюпку мягко подхватила волна и почти на треть корпуса вынесла ее на сухой прибрежный песок.

— Вот и все, — сказал Келли, и Робби опустил весла в шлюпку.

Майор достал из кармана «вальтер» и направил его на Робби.

— Джентльмены, прошу встать.

Ему было видно, что Аделаида держит Келли под прицелом своего «уэбли».

— Что все это значит?! — с негодованием воскликнул тот.

— Это значит, — с улыбкой печального крокодила ответил майор, — что наше партнерство, как это ни прискорбно, подошло к концу.

Увидев пистолеты, Джиггер сначала глазам своим не поверила. Она наблюдала за пляжем из окна радиорубки, надеясь предпринять еще одну попытку объясниться с Келли, как только ей удастся застать его одного, но теперь даже не представляла, как быть. Тем временем майор и мисс Рашби повели Келли и Робби к дому под дулами пистолетов. Фрэнка и Сэсси тоже нигде не было видно, и на минуту ей показалось, что все безнадежно пропало.

И тут она заметила контейнер в шлюпке. Ага! Майор оставил его там, явно намереваясь вернуться за ним позже, после того, как они с мисс Рашби посадят под замок Келли и Робби. А потом они сядут на свою яхту и к тому моменту, когда прибудет полиция, будут уже далеко.

Как бы не так!

Джиггер опрометью выскочила из радиорубки.

В доме было полно лестниц, но она не сомневалась, что такие высокомерные особы, как майор и мисс Рашби, побрезгуют воспользоваться лестницей для слуг в задней части дома. И оказалась права. Незаметно спустившись на первый этаж и никого не встретив по дороге, она в два счета добежала до шлюпки, схватила обернутый целлофаном контейнер и со всей быстротой, на которую была способна, бросилась назад к дому.

Вбежав в пустой вестибюль, Джиггер остановилась, глубоко вздохнула и, задрав голову, крикнула что было мочи:

— Я вызвала полицию по рации!

У нее была хорошая дикция, она упорно работала над ней еще в Пенсильвании. В какой бы части дома ни находились майор и мисс Рашби, они наверняка должны были ее услышать.

Джиггер постояла, дожидаясь, когда замрет раскатившееся по дому гулкое эхо, а затем довольно кивнула и направилась в подвал.

Едва майор захлопнул дверь за Робби и Келли и повернул ключ в замке (в соседней комнате уже томились Сэсси и Фрэнк), как до него донесся чей-то крик. Он застыл, напряженно прислушиваясь, а затем повернулся к Аделаиде.

— Девчонка?

Как он и предполагал, вид у Аделаиды был ошарашенный.

— Она действительно могла? — наконец вымолвила она.

— Вот это мы и должны выяснить, — прорычал майор.

Разумеется, он был быстрее Аделаиды — она еще только поднималась на третий этаж, а он уже стоял у взломанной двери радиорубки.

— Дорогая, побереги силы. Это правда.

Он нагнал ее на площадке второго этажа. Оба уже начали задыхаться, но останавливаться и не думали.

— Как ты думаешь, у нас получится? — стараясь шагать побыстрее, спросила мисс Рашби.

— Надо постараться, дорогая, — пробормотал майор, поддерживая ее под локоть.

— По крайней мере, деньги у нас, — сказала мисс Рашби, когда они, спустившись на первый этаж, шли к выходу.

— Слава Богу, — поддержал ее майор.

Однако у шлюпки их ждало разочарование.

— Подумать только! — сердито воскликнула мисс Рашби. — А я еще жалела эту девчонку!

— Мерзавка! Она здесь только мешала! — Майор остановился и гневно топнул ногой. — Она никогда мне не нравилась, никогда!

Аделаида развела руками.

— Что же нам теперь делать?

Майор обернулся и свирепо уставился на дом. Из окон второго этажа за ними наблюдали лица, но Джиггер среди них не было. Двадцать семь комнат. Три подвала. Да еще непроходимые джунгли за домом.

— Нам ее никогда не найти! — прошипел майор. — Не успеем.

— Значит, придется уезжать без денег?

— Боюсь, что так, дорогая.

Он помог Аделаиде сесть в шлюпку, еще раз оглянулся на дом и чертыхнулся. Нет, все бесполезно. Промочив ботинки и брюки, майор столкнул шлюпку в воду, вскарабкался в нее сам и начал торопливо грести.

— Бедный Перси, — печально промолвила Аделаида.

Глава 5

Келли стоял у окна, наблюдая, как «Грозная» покидает крошечную бухту и исчезает вдали. Смеркалось. Со стороны моря подул ветер, и «Осмотрительная» закачалась на волнах, словно огромный поплавок. Будущее казалось беспросветным. Майор и мисс Рашби улизнули с деньгами, Джиггер вызвала полицию, короче говоря, все пошло прахом.

Келли услышал, как у него за спиной кто-то выбил дверь, и голос Фрэнка произнес:

— Келли, старина, нам пора отсюда уматывать.

Келли кивнул и, отвернувшись от окна, неторопливо прошелся по комнате.

— Пора, пора.

— В следующий раз… — начал было Робби, но, не зная, что сказать, смущенно улыбнулся и замолчал.

Келли пожал плечами. Разумеется, позже он все обсудит с УМНИКом, и, может быть, они изобретут еще какой-нибудь план, но в настоящий момент в это верилось с трудом. Их внешность могли описать, их настоящие имена известны, запас наличности почти полностью израсходован, полиция висит на хвосте… поди попробуй в таких условиях начать все по новой.

На пороге появилась Сэсси и, окинув их озабоченным взглядом, сказала:

— Ребята, я бы вам не советовала надолго здесь задерживаться.

— Как подумаешь, что деньги достались майору, так просто зло берет! — проворчал Робби.

— Как бы не так, — возразил Фрэнк. — Мы видели, как Джиггер выбежала из дома и схватила пакет, пока вас с Робби сюда конвоировали.

Келли вскинул голову, почувствовав неожиданный прилив надежды.

— Значит, деньги не у них? Они все еще на острове?

— Можешь про них забыть. — Фрэнк устало махнул рукой. — Не успеешь ты их найти, как сюда примчится полиция.

— Но… Джиггер…

Фрэнк с отвращением покачал головой.

— Только не Джиггер. По-твоему, она свистнула денежки для нас? Как будто ты сам не знаешь, что у нее на уме?

Этот вопрос мучил Келли уже давно. Вот только найти бы на него ответ!

— Ты ошибаешься, — пробормотал он.

— Контракт с киностудией, — фыркнул Фрэнк. — Она рассчитывает получить его в награду за свои услуги. Разве не так, Сэсси?

— Это тоже сыграет свою роль, — согласилась Сэсси. — Уже одна реклама ей очень поможет, не говоря уже о том, что она помогла экономить студии деньги. А если еще и я замолвлю за нее словечко… — Она пожала плечами.

— Вы? — удивился Фрэнк. — Зачем?

— Я заключу с ней сделку, и она вас не опознает.

— Не слишком ли это будет щедро с вашей стороны? — возразил Фрэнк.

— Мне кажется, нет, — вмешался Робби. — Келли, ты как считаешь?

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Нам пора.

— И то верно.

Они вышли из комнаты и направились к лестнице, как вдруг в конце коридора показалась Джиггер. Быстро шагая к ним, она сказала:

— Келли, я хочу с тобой поговорить.

— Привет, милашка, — небрежно бросил Фрэнк.

Джиггер остановилась перед ними, глядя на Келли.

— Келли, так ты меня выслушаешь?

У Келли не было ни малейшего желания кого-либо выслушивать. Желание у него было только одно — вернуться на яхту, уплыть куда-нибудь подальше и закончить этот проклятый день несколькими партиями в кала с УМНИКом.

— У нас нет времени, — вяло пробормотал он и шагнул к лестнице.

Джиггер, сложив руки на груди, отступила в сторону, пропуская его.

— Что ж, если ты так считаешь, будь по-твоему.

Все прошли мимо нее, но Келли, спустившись на один пролет, остановился на лестничной площадке и обернулся. Остановились и все остальные, недоуменно глядя на него. Джиггер не двигалась с места. О чем она хотела с ним поговорить?

— Где деньги? — спросил Келли.

— Ты меня выслушаешь?

Что она задумала? Какой-нибудь способ самоутвердиться или оправдаться? Он пожал плечами.

— Говори.

— Наедине, — сказала она и кивнула в сторону ближайшей комнаты. — Вон там.

— Келли, у нас мало времени, — напомнил Фрэнк.

Сам Келли не имел ни малейшего понятия, что он хотел услышать от Джиггер — что она вообще могла сказать? — но ему почему-то казалось, что ее следует выслушать.

— Спускайтесь, — сказал он остальным. — Я буду через минуту.

— Келли… — начал было Фрэнк.

— Кончай, Фрэнк, — перебил его Робби и подмигнул Келли. — Постарайся покороче.

— Будь спокоен.

Фрэнк, Робби и Сэсси начали спускаться по лестнице, а Келли следом за Джиггер направился в комнату.

— Где деньги? — спросил он, как только они оказались одни.

— В подвале. Первый лестничный пролет, третья дверь слева.

— Отлично. — Келли вышел из комнаты и, перегнувшись через перила, крикнул: — Фрэнк!

— Что?

— Посмотри в подвале, первый лестничный пролет, третья дверь слева.

— Сейчас.

Он обернулся к двери — Джиггер стояла на пороге.

— Полагаю, я не обязан выслушивать все остальное, верно?

— Не обязан, — согласилась Джиггер.

— Вот и хорошо. — Келли спустился на полпролета, ожидая, что она вот-вот его окликнет, но так и не дождавшись, повернул обратно. — Почему ты сказала мне, где они?

— Потому что ты спросил.

Келли стукнул кулаком по перилам.

— Зачем тебе понадобилось воровать у меня ключ?

— Потому что я была полной дурой. Я хотела вызвать полицию, а потом предупредить тебя, чтобы ты мог бежать до их прибытия. Тогда бы и я смогла получить свой кусок пирога.

— Что это значит?

— Это значит, что мне был нужен и контракт с киностудией, и ты, и я пыталась придумать, как сразу добиться всего.

— Значит, говоришь, я был тебе нужен? — саркастически усмехнулся Келли, пытаясь убедить себя, что эта мерзавка лжет, и вообще плевать он на нее хотел.

— Да. И по-прежнему нужен. Поэтому я и не вызвала полицию.

Снизу донесся возбужденный крик Фрэнка:

— Нашел!!

Келли заморгал, ошарашенно вертя головой.

— Что? Ты не вызывала полицию?

— Келли, ты меня слышишь? — окликнул его Фрэнк.

— Слышу, слышу!

— Не вызывала, — повторила Джиггер. — Когда я сидела в радиорубке, то подумала как следует, что мне нужно больше — ты или кино? — Она пожала плечами. — И я сделала выбор.

— Келли, пора сматываться!

Келли посмотрел в сторону лестницы, потом вновь перевел взгляд на Джиггер.

— Ты спасла нас.

— Конечно.

Он кивнул и робко опустил голову.

На лестнице послышался топот. На нижней площадке появился Робби и, задыхаясь, выпалил:

— Келли! Они здесь! Легавые!

Глава 6

Келли в упор посмотрел на Джиггер.

— Это не я, — побледнев, быстро сказала она. — Келли, клянусь, это не я.

Он продолжал смотреть на нее, затем медленно кивнул.

— Я тебе верю.

Она радостно заулыбалась.

— Спасибо.

— Келли! — окликнул его Робби.

— Иду.

Все бросились вниз. У окна стоял Фрэнк, тыча большим пальцем вверх.

— В небе!

Келли высунулся из окна. Так и есть! В небе висел вертолет, угрожающе жужжа, словно какое-то гигантское инопланетное насекомое из научно-фантастического боевика. Он обернулся к компаньонам.

— Надо что-то делать.

Робби уныло покачал головой.

— От вертолета нам не уйти.

— Да…

— Но он не садится! — удивленно воскликнула Сэсси. — Он просто там висит!

— Ждет подкрепления, — сказал Келли. — Наверное, у них полно самолетов, обыскивающих весь район. — Он покачал головой. — Мне надо посоветоваться с УМНИКом. — Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, он выбежал из дома и бросился по пляжу к шлюпке.

На открытом пространстве ему казалось, что он бежит очень медленно. Вверх он не смотрел, но чувствовал, что вертолет висит прямо у него над головой.

Он быстро подплыл к «Осмотрительной», вскарабкался на борт, сбежал вниз по трапу и ввалился в носовую рубку, где включил свет и контрольную панель УМНИКа.

Ему понадобилось две минуты, чтобы ввести данные в машину, и меньше минуты, чтобы получить ответ. Прочитав его, Келли нахмурился, задал еще один вопрос, прочитал ответ, улыбнулся и, взлетев по трапу на палубу, прыгнул в шлюпку.

Когда он вбежал в вестибюль и остановился, переводя дыхание, к нему тут же подскочили Фрэнк и Робби.

— Ну?! Что сказал УМНИК?

— Есть какая-нибудь надежда?

Келли глубоко вздохнул и откашлялся.

— УМНИК… — пропыхтел он, — УМНИК… велел… вызвать… полицию!

— Ну-с, — улыбнулся Келли усатый детектив, — и каково это — быть героем?

— Да мы, в общем-то, ничего такого не сделали, — скромно потупился Келли. — Когда мы здесь появились, похитители уже скрылись. Прихватили деньги и дали деру.

Они сидели в гостиной: Келли и Джиггер на диване, Фрэнк, Робби и Сэсси — на другом, а трое детективов в штатском — на третьем. В доме было полно полиции — и американской, и ямайской, и, конечно же, британской, на пляже — вертолетов, а в бухте — катеров.

Усатый детектив неторопливо раскурил трубку и сказал:

— Насколько я понимаю, вы вчетвером отправились в увеселительный круиз, так? Вы, эти двое джентльменов и эта юная леди.

— Моя невеста, — гордо поправил его Келли, беря Джиггер за руку.

— Поздравляю. И случайно наткнулись на этот остров. Именно так все и произошло?

— Нам показалось, что здесь будет интересно, — пожал плечами Келли. — Мы думали, что здесь вообще никого нет, пока не высадились в бухте и не встретили мисс Манун.

Детектив улыбнулся, выпустил из трубки густой клуб дыма и посмотрел на Сэсси.

— Представляю, мисс Манун, как вы обрадовались.

— Не то слово! — с готовностью подтвердила Сэсси. — До этого я не была уверена, останусь ли в живых.

— Стало быть, вы считаете, что главарем шайки был человек плотного телосложения, говоривший с немецким акцентом, — задумчиво сказал детектив. — Он вам угрожал?

— Он все время… намекал. — Сэсси поежилась. — Я не знала, что он выкинет в следующую минуту. И все остальные тоже.

— А вы не слышали, чтобы к нему обращались как к Малышу Парсонсу?

Сэсси нахмурилась.

— Малыш Парсонс? Нет. Не представляю, как кого-нибудь из них можно было бы назвать Малышом.

— Г-м. — Детектив сделал очередную затяжку и как бы невзначай спросил: — Вам случайно не попадался на глаза ковер? Знаете, такой, персидский.

— Ковер? Где? Здесь?

— Ковер здесь ни при чем, мисс Манун, — вмешался второй детектив. — Не берите в голову. — Он повернулся к своему коллеге. — Говорят тебе, это совершенно другое дело.

— Тогда почему угнали микроавтобус?! — возмутился тот. — Куда делся ковер? А как насчет человека в киноаппаратной? По описанию он очень похож на Малыша Парсонса.

— Отдельное дело, — упрямо повторил второй детектив. — Совершенно другое, как я уже всем говорил. — Он повернулся к Сэсси. — Тут у нас вышел спор по поводу еще одной шайки, действовавшей в тот же день, когда вас похитили. Есть такие, как, например, мой коллега, которые считают, что две шайки одновременно занимались одной операцией.

— Но тогда что понадобилось тем типам, которые украли ковер?! — воскликнул первый детектив.

Второй снисходительно посмотрел на него.

— Надо полагать, ковер и понадобился.

Тот задумался, пуская густые клубы дыма.

— Вообще-то уже поздно, одиннадцатый час, — осторожно заметил Келли. — Мне надо отвезти невесту домой.

— Между прочим, здесь скоро будут журналисты, — заметил второй детектив. — И фотографы. Не желаете задержаться и поговорить с ними?

— Нет, — сказал Келли и, помедлив секунду, добавил: — Видите ли, мои родители… э… они ничего не знают о моей… э… невесте.

— Ага, — понимающе кивнул детектив.

— И я бы предпочел, чтобы они и дальше о ней не знали. До самой свадьбы.

— Конечно. Вам желательно, чтобы мы умолчали о вашей роли в этой истории.

— Именно.

— Думаю, это можно будет устроить, — кивнул детектив и посмотрел на своих коллег. — Как вы считаете?

Те, поправляя галстуки и причесываясь, заверили, что они не имеют ничего против.

Келли встал, не выпуская руки Джиггер, и она тоже поднялась вслед за ним.

— Ну что ж, — сказал он, — тогда, наверное, мы пойдем. До свидания, мисс Манун. Очень были рады с вами познакомиться.

Сэсси улыбнулась, впрочем, не больше, чем позволяла ситуация.

— Вы и ваши друзья спасли мне жизнь.

Фрэнк и Робби тоже встали.

— Пустяки, мэм, — сказал Фрэнк. — Ничего особенного.

— Я никогда не забуду, что вы для меня сделали.

Все обменялись рукопожатиями, а затем Келли, Джиггер, Фрэнк и Робби вышли из дома и, освещенные лучом прожектора вертолета, сели в шлюпку, поднялись на борт «Осмотрительной» и неторопливо вывели яхту в открытое море.

Сэсси Манун стояла у окна, наблюдая, как огни маленького суденышка исчезают в темноте. Один из детективов встал рядом с ней и, помолчав, сказал:

— Знаете, мисс Манун, вот такие молодые люди вселяют в меня надежду на будущее.

Сэсси Манун загадочно улыбнулась и кивнула.

— В меня тоже.