Кухарка для босса

Глава 24

Женя

Так как я приехала к тёте без предупреждения, то меня, естественно, там никто не ждал. Сама Галина ещё в ресторане задерживалась, зато её придурок дома находился.

— О! А чё это мы вернулись? Любовничек выгнал? — с ехидной улыбочкой произнёс он, выйдя ко мне в коридор, где я раздевалась.

Благо ключи от тётиной квартиры у меня были, так что не пришлось в дверь звонить, чтобы этот ушлёпок открыл. Я не стала ему ничего отвечать, просто мысленно послала его ко всем чертям и понесла сумку в свою комнату.

Но этот говнюк за мной увязался. Не смог стерпеть моего игнора.

— Ты это, сильно-то не распаковывайся, ненадолго ведь здесь, — продолжал он меня раздражать.

— С чего ты взял, что ненадолго? Вот возьму и останусь надолго, чтобы тебе жизнь мёдом не казалась, — не осталась я в долгу.

— А я говорю, что ненадолго. Ты ведь не знаешь… — он вдруг замолчал.

Я остановилась, поставила на пол сумку и спросила у него:

— Чего я не знаю?

— Да так, ничего! — грубо и даже немного испуганно ответил он. — Говорю, что скоро свалишь отсюда. Значит свалишь! Иди к любовнику своему назад просись, а то ведь на улице останешься. — Оглядев меня с головы до ног, добавил: — Или нового заведи, пока спрос есть.

На этот раз я его уже вслух послала к чёрту и закрылась в своей комнате. Как же раздражает меня этот говнюк! Почему Галя до сих его терпит?

Не спеша, я начала распаковывать свои вещи, размещая их по прежним местам. Беспокойство всё же нарастало. Олег мне что-то хотел сказать про Галину, но не сказал. И придурок как-то странно заикнулся о моём временном здесь проживании. Что на самом деле происходит? Я взяла телефон с намерением позвонить Олегу, но он уже звонил сам…

Сначала рассказал о том, как в очередной раз выставил Марго из дома, вызвав её отца на подмогу, а потом перешёл на тему Галиной болезни.

Естественно, я была в шоке и, вместо благодарности, начала обвинять любимого:

— Почему ты мне раньше не сказал?!

— Я сам только сегодня узнал, правда. Если бы не эта выходка Марго…

— Извини, я просто…

— Не извиняйся, я всё понимаю и считаю необходимым твоё пребывание рядом с Галиной.

— Спасибо… Прости, я больше не могу говорить.

— Конечно, Жень. До встречи.

Я отбросила гаджет и дала волю эмоциям. Слёзы текли и текли нескончаемым потоком. Почему она скрывала от меня? Почему именно её это коснулось? Такие жизнерадостные и позитивные люди, как Галина, должны жить очень долго!

— Ой, Галюся моя пришла! Чмок-чмок… — послышался противный Гошин голос из прихожей.

Переборов к нему отвращение, я наспех вытерла слёзы и вышла из комнаты. Добрела до прихожей и, не удержавшись, бросилась с рыданиями тёте на шею.

— Это что ещё такое? Что случилось? Олежа что ль обидел? — начала родственница задавать вопросы, похлопывая меня по спине ладошкой. Я, не прерывая рыданий, отрицательно мотнула головой. — Тогда в чём дело? Ты её до такого довёл? — обратилась она к Гоше.

— А чё опять сразу я-то?! — недовольно ответил придурок.

— Да знаю я тебя, никогда возможности не упустишь девоньку мою укусить.

— Пф-ф, да она сама кого угодно покусает, «девонька» твоя!

— Почему ты мне ничего не сказала? — промямлила я сквозь слёзы, отпрянув от Гали. — Зачем скрывала? Я ведь подозревала, что с твоим здоровьем что-то не так, а ты… — я снова принялась рыдать, прижавшись к её пышной груди.

Галина молчала, дала мне прореветься, потом достала из сумки бумажную салфетку и принялась вытирать мне слёзы, как ребёнку и приговаривать:

— Ну что ж ты у меня такая дурочка-то, а? Поэтому и не говорила, чтобы вот этих твоих соплей не видеть. Ну что это такое-е! — Приложив салфетку к моему носу, приказала: — Сморкайся. Сморкайся, говорю! — Я выполнила, что она велела, после чего тётя отдала эту салфетку Гоше, со словами: — На, выбрось.

Гоша, брезгливо морщась, взял эту смятую бумажку двумя пальцами и в вытянутой руке понёс к мусорке, которая была на кухне.

— Почему он знал, а я нет? Ты ведь ему сказала, да? — с обидой проговорила я, глядя на уходящего придурка.

— Ну да, сказала, потому что он не ревёт, как ты. Зато так старается мне угодить, как никогда, — тётя опять принялась зычно смеяться и снова закашлялась. — Да чтоб тебя… — выругалась она, как только успокоилась и начала рыться в сумочке.

Галя достала какую-то коробочку с лекарством, вынула одну таблетку и отправила себе в рот.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Какая тебе разница? Для лечения назначили. После их приёма мне легче. И вообще, рано ты меня хоронить собралась, я ещё поживу. Так что прекращай это мокрое дело и готовься к работе. Завтра с утра начнёшь самостоятельно управлять рестораном, я все документы для этого оформила, предоставляю тебе все полномочия, можешь и «казнить» и «миловать» на своё усмотрение, пока я буду в отъезде.

— Как сама? Ты меня не введёшь в курс дела?

— На месте сама разберёшься, не велика наука. У меня всё в компьютере, пароль тебе позже скажу. Ну чего ты шарёшки свои большие на меня вылупила? Не надо бояться, ты девка умная, сразу вникнешь, если возникнут вопросы, всегда можешь мне позвонить. А мне уже никак нельзя задерживаться, рано утром самолёт, у меня и чемоданы уже собраны. Так что я сейчас буду ко сну готовиться, а ты давай, сопли подбери и настраивайся на работу.

Я шмыгнула носом, ещё раз обняла тётушку и удалилась в свою комнату. А Гоша интересно с ней полетит или здесь останется? Не буду Галину об этом спрашивать. Завтра будет всё ясно. Эх, придётся мне другое жильё искать, поближе к ресторану, если этот говнюк останется.

В своей комнате я успокоилась и тоже начала готовиться ко сну. Надела свою любимую пижаму с красными зайчиками и, расположившись на пуфике перед зеркалом, принялась разделывать свою гульку. Ко мне в спальню внаглую вошёл придурок.

— Тебя стучаться не учили? — высказала я ему, продолжая заниматься волосами.

— Ой-ёо-о, тоже мне прынцесса, — издевательски проговорил он. — Давай обратно сумки свои собирай, завтра же свалишь отсюда.

— С чего бы это?!

— А с того, что квартиру Галя мне оставляет, а тебе ресторан. Так вали жить в свой ресторан!

Не скрою, немного опешила от такой новости. Галина что, вот так взяла и переписала своё имущество на меня и этого придурка? Неужели настолько всё серьёзно, что она ещё при жизни решила всё раздать?

— Ты бы раньше времени-то не радовался, Галя ведь ещё здесь и в любой момент может передумать, — решила я немного опустить говнюка на землю, а то слишком взлетел высоко.

— Неа, не передумает. Она давно это решила и все документы оформила. Так что хоть вся желчью изойди, а ничего не изменишь.

— Ну мне это точно не грозит, это ты у нас обычно злостью давишься.

— Да прям! К зеркалу-то повернись и посмотри на себя, вот-вот от зависти лопнешь.

— Слушай, иди отсюда, а! Надоел!

— Это ты давай иди отсюда! Шмотки говорю собирай, а то как только Галя в аэропорт уедет, я охрану вызову, чтобы тебя выставили. На сборы у тебя больше времени не будет. Или… — Гоша сменил тон на более противный и окинул меня сальным взглядом, — вполне быть может я оставлю тебя на какое-то время пожить у меня, за определённые услуги.

Чего-о-о-о-о?! Это тварь на что сейчас намекает?

— Ты совсем умом тронулся?!

— А что? Зачем платить прислуге, когда и так есть кому квартиру убирать только лишь за ночлег. И да, готовить будешь тоже бесплатно. А ты о чём подумала? — Придурок ехидно прищурив глазки, противно ухмыльнулся. — Неужели решила, что я на тебя позарился? На такую простушку невзрачную! Ах-ха-ха! Это ты на конкурсе ещё ничего была, когда тебя профессионалы приукрасили, а так по жизни как была бледной молью, так ею и осталась.

Устав слушать его издевательства, я схватила первое, что попалось под руку и швырнула в дурака. Этим предметом оказалась массажная расчёска и она удачно угодила говнюку в левый глаз.

— М-м-м-м-м! — сдавленно простонал он, закрыв глаз ладонью и немного склонившись.

Я испугалась, что серьёзно покалечила его. Поднявшись, подошла к бедолаге и сочувствующе спросила:

— Что там у тебя? Покажи…

Этот придурок убрал руку от лица и неожиданно набросился на меня, как животное: прижав к стене, начал бессовестно лапать и пытался поцеловать. Сначала я, уворачиваясь от противных губ, одновременно старалась отпихнуть от себя чудовище. Затем взяла и двинула кулаком ему в глаз, как учил меня когда-то папа. И попала опять в тот же самый — “травмированный”. Надеюсь в этот раз точно покалечила.

— Дура-а-а-а-а-а-а! — простонал он, отпрянув от меня, снова прикрывая рукой место ушиба.

— Сам дурак! Пошёл вон отсюда!

— Ты меня глаза лишила! Ответишь за это! Я на тебя в суд подам! — орал он не унимаясь.

В комнату вошла заспанная Галина, запахивая свой любимый китайский шёлковый халат бордового цвета, с вышивкой золотого дракона.

Равнодушно посмотрев на молодого любовника, строго поинтересовалась:

— Что вы орёте как оглашенные? Я же просила дать мне выспаться перед отлётом.

Он тут же ей начал жаловаться:

— Эта дура мне глаз выбила ни за что, ни про что-о-о-о!

— Конечно ни за что! Мне же делать нечего, дай думаю, придурку одному глаз выткну! — не удержалась я от издёвки.

— Давай посмотрю, — произнесла Галя и начала убирать Гошину руку с его лица.

— Ай, больно! — стонал он, не позволяя любовнице взглянуть на ушибленный глаз.

— Собирайся, — велела она ему, вздохнув.

— Куда?

— В травму поедешь! Глаз лечить! Сейчас водителя вызову. И только попробуй там сказать, что тебя моя племянница покалечила, иначе не видать тебе наследства! Понял?

Гошка, опешив, даже стонать перестал.

— А если она меня и правда глаза лишила?

— Стеклянный тебе куплю. Выберу самый дорогой, самый красивый, чтобы тебе не обидно было, — ответила Галина, с трудом сдерживая улыбку.

Я тоже едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Тётя молодец, сразу распознала Гошину плохую актёрскую игру. Не думаю, что у него с глазом что-то серьёзное, больше орал. Но синяк обеспечен, это точно. Мы с папой хорошо в детстве этот удар отработали на подушке.

Придурок с явным недовольством вышел из комнаты, а Галина, взглянув на меня, ухмыльнувшись, спросила:

— Задирался опять?

— Хуже, приставал, — не стала я скрывать. А что? Пусть знает, кого на груди пригрела. Хотя, она и так его знает, вот зачем только терпит, не понятно. У тёти сошла с лица ухмылка и она, пройдя вглубь комнаты, устало присела на кровать. — Галь, гнала бы ты его, а. Ну ведь явно с говнецом человек. Уже столько раз себя с этой стороны проявил, — проговорила я, взывая к благоразумию родственницы.

— А кто со мной в последние минуты жизни будет? — задала она вопрос и у меня снова встрял комок в горле.

Сдерживая слёзы я ответила:

— Я буду.

— Ещё чего не хватало! Не хочу я, чтобы ты меня такой запомнила. В памяти своих родных я всегда останусь активная, весёлая и красивая, — добавила она, улыбнувшись. — А этот кролик пусть продолжает прыгать возле меня, наследство отрабатывать.

— Ты правда ему эту квартиру отдала?

— Да с чего бы?! — хохотнула она. — Он, конечно, молодец, хорошо старается, но не настолько, чтобы я ему такое дорогущее жильё в центре завещала. Обойдётся однушкой в конце города, которую я заранее приобрела и сказала ему, что документы оформила.

— Так он решил, что ты ему именно эту квартиру отдала.

— Серьёзно? Ах-ха-ха! Вот дурачок.

— Лучше бы ты его на работу устроила.

— Да не станет он работать! Другую мамочку себе найдёт и может получчше раскрутит, чем меня.

Широко раскрыв в комнату дверь буквально ворвался Гоша, раскрасневшийся, как варёный рак, с заплывшим левым глазом и, пыхтя как паровоз, высказал:

— Ах вот как?! Однушку значит в конце города?! И это за всё, что я для тебя сделал?!

— А что ты сделал, Гош? Кроме того, что кофе мне в постель по утрам приносишь, кстати, отвратительно его готовишь, да массаж мне по вечерам делаешь? — спокойно ответила ему Галина.

— Пых-пых… — пыхтел гадёныш, продолжая возмущаться “несправедливости” в свой адрес. — Знаешь что?! — высказал он-таки.

— Что? — изобразила Галя заинтересованность, приподняв брови.

— Я… ухожу!

— В свою квартиру? — невинно спросила тётя.

Гордо задрав подбородок, Гоша, громко и пафосно, как актёр со сцены, ответил:

— Да!

— Так там ремонт!

— Как ремонт? — удивился он, убавив пыл.

— Вот так, ремонт, капитальный, дорогой. Я ж решила хороший подарок тебе сделать.

Придурок теперь покраснел от смущения.

— Ну если так, то я, пожалуй, останусь.

— Нет не останешься.

— В смысле? — Гоша испуганно уставился на любовницу, с лица мгновенно схлынула “краска”.

— В смысле со мной полетишь. А что, я разве не сказала, что и тебе билеты взяла?

— Не-е-е-ет, — растерянно ответил придурок.

— Ну значит сейчас сказала. Собирай вещи. В пять утра в аэропорт выезжаем, — произнесла тётя, поднимаясь. — Ну чего встал? Пошли давай собираться! — добавила она, буквально выталкивая его в спину из моей комнаты.

Я осталась с каким-то двояким ощущением на душе: с одной стороны смешно, глядя на странные отношения этих двоих, а с другой, грустно. И жалко тётушку и в тот же момент какая-то гордость за неё берёт, что женщина не отчаивается, продолжает жить так, как ей нравится. А Гошу на самом деле никто не держит, сам к ней приклеился, ещё и ведёт себя как говнюк. Надеюсь синяк под глазом, мною поставленный, станет ему уроком. Хоть я и очень в этом сомневаюсь, такие, как он, не умеют делать правильные выводы. Он из той же породы, что и Марго — оборзевшие от вседозволенности.

Стараясь о них больше не думать, я улеглась в кровать с надеждой быстро заснуть и успеть проводить тётю в аэропорт. Заодно про работу по дороге её поспрашиваю, а то, хоть она и говорит, что это просто, но мне всё равно боязно.