Лали. Судьбоносная

Глава 15

«— …Любовное завоевание — самый

эгоистичный из крестовых походов».

М. Леви «Семь дней творения»

— В чем конкретно ты меня обвиняешь? — прошептал Ваграм на ухо своей уже жене, пока они медленно кружились в первом танце.

Его одолевали довольно противоречивые чувства — он был рад, что Лали пришла в себя, но вместе с тем руки чесались задушить девушку из-за этой возобновившейся с ее стороны холодной войны. Разве мужчина повинен в том, что с ней произошло? Да он сам чуть с ума не сошел, когда увидел невесту без сознания в этой плачевной позе. Ему и в голову не приходило, что Аэлита способна на такую глупость. Иначе это никак и не назовешь. Чего она могла этим добиться? Абсолютно ничего, кроме переноса церемоний.

— На нас смотрят сотни пар глаз, ожидая увидеть без памяти влюбленных молодоженов. А ты делаешь вид, что меня здесь нет, и прячешь взгляд.

Лали продолжала молчать, глядя куда-то вниз за его плечом, и это очень злило. Дежавю какое-то.

— Хорошо, Лали. Продолжай обвинять меня во всех смертных грехах. Только помни, что теперь мы женаты. Как говорится, перед Богом и людьми.

Это, само собой, на нее не подействовало, ее глаза так и остались на том же уровне, избегая встречаться с ним.

Ваграм пытался понять девушку, сделать скидку на то, что она пережила сегодня стрессовую ситуацию. Но никак не мог согласиться с тем, что вина за это лежит на нем. Интересная она, сразу вынесла приговор без суда и следствия. Попробуй теперь, переубеди ее. Все равно же не поверит, что он давно прекратил отношения с Аэлитой.

Не так он представлял себе собственную свадьбу. Не думал, что пробивающийся между ними свет померкнет настолько быстро, будто не было этих прикосновений, разговоров, компромиссов…

Больше всего на свете Ваграм хотел стиснуть ее в объятиях, испортить эту высокую прическу, распустив волосы Лали, и зарыться в них пальцами. Прижать к себе и сказать, насколько сильно он хочет, чтобы у них получилось…

Но девушка, кажется, была иного мнения о сложившейся ситуации, замкнувшись в своей обиде. Она весь вечер стойко игнорировала его, оживляясь только при надобности, то есть, в присутствии третьих лиц. Мужчина чувствовал, что подходит к грани, звереет в ответ на ее неуместное поведение. Улыбаться получалось все натянутее и натянутее. Большая часть вечера уже миновала, а стена между ними становилась только толще. Веселились абсолютно все, кроме молодоженов.

В какой-то момент где-то в дальней части зала послышались мужские крики, оповещающие о назревающей драке. Небольшая группа людей выплыла на улицу, чтобы не устраивать сцен на глазах у сотен гостей. Толку в этом не было абсолютно, потому что «болельщики» высыпались следом.

К ним быстрым шагом приблизилась побледневшая Эмили.

— Там Антон, Лали. Он пьян и сам нарвался на этого парня…

Ваграм, хмурясь, наблюдал за тем, как сорвалась с места его жена. Одним резким жестким движением он усадил ее на стул, чем вызвал разгневанный взгляд.

— Серьезно? Невеста в драке на собственной свадьбе?

Только присутствие ее младшей сестры заставило его заткнуться и не сказать чего похлеще.

— Он мой друг! — прошипела Лали.

— Только попробуй сдвинуться, — зловеще протянул мужчина, вставая, — я посмотрю, что там. И впредь не забывай о своем новом статусе. Ты больше не сможешь вести себя так, как тебе заблагорассудится.

Проходя мимо удивленно хлопающей огромными глазами Эмили, Ваграм немного пожалел о своей несдержанности. Реакция Лали, эта готовность ринуться в бой при нем, будто он никчемное приложение, а не ее муж, к которому и надо было обратиться, стали той последней чертой, которая не могла не наступить. Уж очень его жена старалась…

Прохладный воздух проник в легкие, пока мужчина шел за здание, откуда доносились голоса. В основном, там были молодые парни, оттаскивающие друг от друга драчунов. По раздающимся крикам Ваграм понял, что оппоненту Антона не понравилось, как тот взглянул на его невесту и даже улыбнулся ей.

— Сергей, что случилось? — он подошел к ним вплотную, отгородив Антона от своего сотрудника.

— Ваграм Тигранович, мы сейчас быстро разберемся…

— Марс, — обратился к другу, — уведи его, пожалуйста. Ребята, вы хотите испортить мою свадьбу? Что за балаган? Мы неандертальцы? Ну, выпил человек лишнего, поулыбался девушкам. И что? Кастрировать будем? Вы у нас святые все? Короче говоря, все дружно вернулись в зал, а с виновником я сам справлюсь.

Толпа повиновалась.

— Чего ты добиваешься? Надо было нахерачиться и устроить цирк? — Ваграм, не контролируя себя, схватил Антона за лацканы пиджака, когда они остались одни.

Тот смотрел на него затуманенным взглядом и даже не делал попытки вырваться, буйство иссякло.

— Ты зря их остановил. Но если хочешь врезать сам — валяй. Мне без разницы… — выдохнул в пьяном угаре Антон.

Ваграм непонимающе нахмурился и сузил глаза, рассматривая уже подпорченное лицо парня.

— Ты, что, мазохист? Хотел, чтобы тебя избили?

— Вырубили.

Коротко ответив, он сплюнул накопившуюся во рту кровь и, хмыкнув, снова глянул на него.

— Ну, давай. Я же знаю, ты ко мне тоже неровно дышишь.

Это заявление заставило Ваграма на миг оскалиться. Он уже был готов врезать победно ухмыляющемуся психопату, но внезапно остановился. Не в его это стиле бить лежачего. Даже если тот умело нарывается. Даже если плескающийся в нем гнев по отношению к жене требовал выхода.

— Отпусти Антона немедленно! — раздался голос бегущей к ним Лали.

Сначала мужчина пришел в оцепенение, не поверив своим ушам, а затем его обуяла такая ярость, что он резко выпустил лацканы, развернувшись к девушке.

— Быстро вернулась в зал! — процедил сквозь зубы, приближаясь к ней вплотную. — Не выставляй себя на посмешище!

— Кто бы говорил! — в тон ему ответила она.

— Эй, не трогай ее! — Антон потянул его за рукав.

И все. Ваграма накрыло. Он одним точным ударом отправил того в нокаут. Лали в ужасе закричала, всплеснув руками. Распластавшийся на асфальте парень тяжело застонал. В одно мгновенье она оказалась на коленях возле него, осторожно приподнимая голову.

— Он тебе что-нибудь сломал? — лихорадочно исследуя его.

Антон не отвечал и не шевелился.

Ваграм наблюдал за тем, как ткань белоснежного платья покрывается бурыми рваными мазками от движений Лали, ладони которой были перепачканы кровью. Девушка была напугана и искренне переживала за своего друга.

И он понял.

Это вовсе не ревность — это чувство, что неспокойными волнами хлещет его по груди. Это зависть. Жгучая потребность оказаться на месте Антона, чтобы эти тонкие нежные пальцы заботились о нем, а застывшая в глазах тревога была посвящена ему.

Парень закашлялся, разбрызгивая мелкие алые капли.

— Вот так и бывает, когда влюбляешься в недоступных… — промямлил, иронично ухмыльнувшись и тут же поморщившись от боли. — В замужних…типа того…

Ладони Ваграма сжались в кулаки, ему показалось, что речь идет о Лали, но следующие слова Антона несказанно удивили его:

— Лали, я безнадежно влюбился в…ах, твою мать, обещал не говорить… Представляешь, я так в нее влюбился, что потерял голову… А она не моя!.. Видеть ее каждый день и понимать, что любимая женщина с другим… Мерзкое чувство, знаешь?..

— Антон, тебе надо обработать раны и выспаться… — попыталась поднять его Лали.

Ваграм опустился на корточки, их глаза встретились, хотя она сразу отвела свои.

— Я вызову такси и попрошу Марса увезти его, а ты приведи в порядок платье и вернись к гостям.

Голос его был тихим, но твердым. Девушка на миг заколебалась, но потом приподнялась.

— Только не его… — вдруг простонал Антон, принимая руку мужчины, пытавшегося помочь ему подняться. — Я доеду сам, немного протрезвел. Что я, в первый раз, что ли, дрался? Справлюсь…

— Ты уверен? — видя, что Лали собирается возразить, спросил Ваграм, на что получил утвердительный кивок. — Хорошо, я попрошу водителя хотя бы довести тебя до квартиры.

— Прости…я тебе испортил вечер… — обратился он к девушке с искренним сожалением в голосе. — Вам обоим… Это же ваш день…

— Ничего ты не испортил, успокойся, — пресекла она попытку извиниться, — невозможно еще больше испортить то, что безнадежно испорчено.

Ваграм в бессилии перед этим упрямством на мгновение прикрыл веки и покачал головой, тяжело вздохнув.

— Лали, иди к гостям, машина уже едет… — с трудом сдерживаясь от того, чтобы не наорать на нее.

— Иди, пожалуйста, мне и так стыдно… — вставил Антон.

Девушка несколько секунд смотрела на друга, потом развернулась и зашагала к зданию, пообещав:

— Мы обязательно об этом поговорим, Антон.

Через несколько минут полного молчания, прерываемого только грузным дыханием пострадавшего, подъехало заказанное такси. Ваграм помог парню устроиться на заднем сидении и обратился к водителю, протянув крупную купюру.

— Помогите ему дойти до двери квартиры, хорошо?

— Слушай, извини… — заговорил Антон, откинув голову на спинку, — мне, правда, стыдно… И не обижай ее, она очень, очень хорошая…

— Я знаю, — коротко кивнул он ему в ответ и отошел от машины.

Когда она скрылась за углом, мужчина все еще стоял на своем месте. Перед рестораном курили гости, с любопытством наблюдая за ним, что абсолютно его не трогало. Мысли были заняты Лали. Что же с ней делать?.. Пальцы непроизвольно легли на переносицу, немного помассировав ее. Как же раздражает это состояние…

У женского туалета стояло несколько девушек, которые тут же замолчали, когда Ваграм появился на их священной территории. К счастью, из-за двери вышла Эмили, облегчившая ему задачу.

— Она еще не отмыла платье полностью.

Он кивнул и вошел, наплевав на приличия. К кабинкам, находящимся в соседнем помещении, вела широкая светлая комнатка с раковинами и диваном, на котором тут же подпрыгнули все сидящие.

Их взгляды — жены и мужа — скрестились в зеркале, ее удивленно-осуждающий и его спокойно-железный. Лали поджала губы и продолжила натирать ткань платья, и Ваграм заметил, что оно практически отмыто. Прислонившись к стене, он наблюдал за ней, несколько раз поймав отражение ее глаз. Девушка делала вид, что его присутствие ничего не значит, но напряжение в точеных плечах говорило об обратном. Какое-то время мужчина держался на расстоянии. А когда она выключила воду, подошел вплотную, засунув штепсель позаимствованного фена в розетку.

— Я подумал, ты замерзнешь, администратор быстро нашел его.

Когда Ваграм включил прибор и самостоятельно принялся сушить платье, водя корпусом по всему мокрому периметру, Лали потрясенно молчала, позволив ему хозяйничать. Но потом пришла в себя и попыталась взять фен.

— Я сама… Все на нас и так смотрят, что ты делаешь?

Действительно, они являли собой потрясающе нестандартную пару в абсолютно нереальной сцене, привлекающей всех выходящих и входящих дам. Изумленных, улыбающихся, завидующих.

— Лали, мы теперь одна семья. Просто расслабься и позволь помочь.

Может, дело было в примирительном тоне голоса, а, может, Лали тоже устала, как и он, но возражений не последовало. Людей вокруг становилось то больше, то меньше, но оба они были сосредоточены на платье. Иногда их руки соприкасались на ткани, и ему казалось, что между ними искрит уже не по-детски. Даже если сама девушка этого не понимает и не признаёт, реакций её тела было достаточно.

— Готово, — наконец, спустя долгих минут десять заключил Ваграм, убирая накалившийся аппарат. — Пошли.

Фен с искренней благодарностью, в том числе и материальной, был возвращен владельцам, и молодожены заняли свои почетные места, чтобы привести к логическому завершению торжество. Позже был порезан торт, розданы таросики и брошен букет. Время приблизилось к полуночи, часть гостей уже ретировалась, но самые молодые не покидали танцпол.

Ваграм уже несколько раз раздраженно поджимал губы, видя, как Лали пытается дозвониться Антону, который, наверное, давно спал. Её счастье, что их свадьба была истинно традиционной, что подразумевало практическое отсутствие свободных минут, иначе он уже там начал был вести лекции, в которых, видимо, она очень нуждалась.

— Думаю, нам пора.

Короткое замечание вызвало в Лали невероятные метаморфозы, в это мгновение она оживилась так, будто и не прошло целых пятнадцати часов на ногах и со странными приключениями.

— Уже? — удивилась девушка, пытаясь перекричать музыку.

Вопрос заставил его усмехнуться. Забавная, все же, у него жена.

— Что-то не так?

С таким же успехом можно было бы спросить что-то типа, а ты трусишь?

Лали сразу же осела, с абсолютно каменным лицом покачав головой:

— Поехали.

К счастью, за весьма рекордные сроки они смогли попрощаться с толпой и обойтись без соответствующих шуточек. Их провожала Эмили вместе с Мишей, дружком жениха, а также Марсель с женой.

— Я не успел сказать, как впечатлен тем, насколько старательно ты увернулась от букета! — Ваграм обнял Эмили, которая казалась ему очень грустной. — Учитывая, что летел он тебе в руки.

— Да он мне не нужен… — пожала плечами девушка.

— Тебе не хочется замуж? — в шутку, но с понимающей печальной улыбкой спросила Амалия.

Эмили посмотрела на нее. Слишком странно, слишком глубоко и слишком тяжело для восемнадцатилетней девочки.

— Лучшие из лучших заняты. А на меньшее я не соглашусь.

Все поняли это как шутку, рассмеявшись одновременно. Эмили была очаровательной малышкой, поэтому сказанное всерьез воспринято не было.

Всю дорогу Лали была заметно напряжена, игнорируя взгляд Ваграма. На самом деле, он и не собирался ее ни к чему принуждать. Но эта нервозность заставляла его задаваться вопросом, может, у нее все же раньше кто-то был? И теперь это станет известно? Она была свободной в своих действиях девушкой, пользующейся абсолютным доверием отца и матери, которые являлись современными родителями и не ограничивали дочь в желании путешествовать и развиваться. Ваграм не понаслышке знал, чему можно научиться в Европе…

Думать об этом было тяжело. Всегда. Мысль о том, что к ней кто-то прикасался…сводила с ума. А ведь она неоднократно давала понять, что так и есть. И в отличие от остальных он ей был противен…