Лали. Судьбоносная

Глава 17

«В жизни должна быть любовь — одна великая любовь

за всю жизнь, это оправдывает беспричинные

приступы отчаяния, которым мы подвержены».

Альбер Камю «Записки абсурдиста»

Лали проснулась от резкой вспышки в подсознании. Осторожно высвободилась, встала и приросла к полу, разглядывая спящего Ваграма. Умиротворенного, сильного, мужественного. Такого своего и одновременно не своего. Странное ощущение. Будто застряла в квесте где-то на полпути.

Слезы бездумно катились по щекам. И она не понимала, чего в них больше — счастья или смятения.

Вспышка в подсознании — не что иное, как окончательное и бесповоротное принятие себя и истинного положения дел. Любит, любила и будет любить. Как ни отрицала, как ни заглушала, как ни бежала от этого чувства, его не изменить. Разве могло быть иначе? Если и могло, то эта ночь поставила точку в этом вопросе. Не бывает так фантастически, волшебно, грандиозно, да еще и в первый раз… Если только любишь. По крайней мере, девушка не слышала хвалебных од потере девственности. Лали и не рассчитывала на такое… Но Ваграм был таким нежным, умелым, понимающим. Она чувствовала себя в его руках то ли музыкальным инструментом, то ли кораблем в плавании, которым виртуозно управляли. В объятиях опытного мужчины как-то разом забылась злость и подтолкнувшая ее гордость, желание не казаться трусихой. Он просто взял и зажег свет. Во всем теле. Будто давно покинутое жилище обрело долгожданного хозяина.

Девушка накинула халат и побрела в кухню. Налила воды и постояла у окна. Скоро рассвет. Мысли путались в голове, все будто и было так легко — люби и будь счастлива, чего уж там, — но стало еще сложнее. Теперь она была уязвима и боялась будущего еще больше. Это прекрасное чувство к достойному человеку вводило ее в состояние фрустрации, слишком много «А, если?..».

А если он никогда не ответит взаимностью?

А если посмеется над ней?

А если это счастье мимолетно?

А если…

Лали сделала глоток.

Он был так заботлив… Нельзя не признать его способность все контролировать, причем так естественно, будто развитие событий проходит по написанному им сценарию. Ее поражал уникальный талант Ваграма иметь решение в любой ситуации. Фен… Даже душ, простыни… Многие ли мужья так пекутся о комфорте своих жен? А как он поддерживал ее, когда ей было плохо в ЗАГС-е…

Господи, да что греха таить, он просто потрясающий мужчина!

И это пугает больше всего! Очень трудно держать планку, знать, что в какой-то момент просто можешь не дотянуть. А тех, кто дотянет, рядом с ним предостаточно.

Решив, что самобичевания для первого дня вполне хватит, Лали отложила стакан и приступила к приготовлению завтрака, поскольку в животе урчало, напоминая об отсутствии еды уже около суток. Холодильник был набит продуктами — хвала предусмотрительным маме и тете Лусине, хотя, и она теперь ей мама. Тут без вариантов. Вообще, стыд за то, что большая часть подготовки лежала на чужих плечах, не покидал Лали. Надо будет отблагодарить их.

Девушка орудовала ножом, нарезая овощи для салата и что-то напевая себе под нос. Яркие краски огурцов, помидоров, болгарских перцев и зелени будто подняли настроение. Заправив все это буйство, Лали отложила миску и взялась за яйца. Глазунья с поджаренной вырезкой готовилась в сковородке, когда она вдруг заметила старый приёмник на открытой полочке рядом с холодильником. Это явно считалось элементом декора, потому что прибор был из серии антиквариата. Но ради интереса девушка попыталась включить его и настроить, предварительно убедившись, что дверь закрыта плотно, и сон Ваграма потревожен не будет. И, о чудо — на какой-то волне полилась веселая мелодия. Сразу захотелось двигаться. Пританцовывая, Лали начала сервировать стол на двоих, хотя завтракать собиралась одна. Надо привыкнуть к этой мысли.

Порцию Ваграма девушка оставила под крышкой, свою же красиво разложила на объемной тарелке с салатом и половинкой любимого авокадо. Пока незатейливое яство остывало, она подплыла к окну, любуясь первыми солнечными лучами, запутавшимися в уже жухлой листве деревьев и играющими с водной гладью. Кажется, этот район имеет свои прелести. Уютно, красиво, даже тихо, несмотря на расположение в центре. Следует пройтись пешком и внимательно изучить территорию.

По радио помпезно объявили песню Полины Гагариной «Обезоружена». Лали раньше не слышала ее, поэтому краем уха прислушалась к тексту. Мелодия захватила ее на припеве, и она закрыла глаза, позволив телу свободно плыть в ней какое-то время. Девушка кружилась, инстинктивно с прикрытыми веками держа направление обратно к столу. Когда рука коснулась твердой поверхности, она распахнула глаза, собираясь сесть.

И приросла к полу.

На пороге стоял Ваграм. В каком-то домашнем спортивном костюме, облокотившись о косяк плечом, на которое была опущена голова. Так по-простому, словно совсем мальчишка, в расслабленной позе он наблюдал за ней. И эта загадочная улыбка, эти карие с ноткой кофе глаза, в которых плещется что-то новое, заставили ее трепетать под ленивым изучающим взглядом. Начал он с босых ног девушки, постепенно поднимаясь выше к тому самому пеньюару, который Лали натянула на себя ночью после душа, не в состоянии искать что-то другое. Халат во время готовки был откинут на стул, она бы и рада потянуться к нему, но ее тело ей самой же не подчинялось в присутствии личного заклинателя.

Ваграм остановился на созерцании груди, которая была выставлена напоказ в этом вырезе и под тканью-невидимкой.

«…Сердце, словно хрупкое стекло. Ты, пожалуйста, его убереги…», лилась песня.

Путь продолжился по шее, и задержался на том месте, где она сделала судорожный глоток.

«…Что к тебе тянет, будто магнитом, ни для кого уже не секрет…».

И, наконец, будто споткнувшись о ее приоткрытые губы, мужчина взглянул ей в лицо, зафиксировав глаза на этом уровне.

«…Я обезоружена! Ведь ты очень нужен мне!..».

В груди заныло, насколько точно пелось в песне. Ей хотелось раствориться в этой таинственной темной глубине.

«…Легенда разрушена. Я обезоружена! Ты очень нужен мне!..».

Да, все полетело в пух и прах, больше нет сил и необходимости доказывать обратное. Наверное, он и сам понял, что с ней…

Припев все повторялся и повторялся, окутывая своей правдивостью застывших во времени и пространстве Лали и Ваграма. Расстояние между ними было преодолено силой взглядов, которые встретились и вплелись друг в друга прочной вязкой, подобной бисмарку. Две пары фактурных глаз стали отражением инь и ян в этом сложном плетении.

Момент был разрушен громкой рекламой, последовавшей за песней. Лали вздрогнула и пришла в себя, сразу же надев халат. Она завязывала пояс, когда вопрос, произнесенный охрипшим низким голосом, заставил пальцы замереть:

— Сходишь со мной на свидание?

Девушка закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Я? На свидание? С тобой?

— Да, — кивнул Ваграм, отрываясь от стены, — не бойся, я тебя не съем. Разве что, откушу чуть-чуть.

— Весьма обнадеживающе, — проникаясь прозвучавшими интимными нотками, с улыбкой произнесла она.

— А где мой завтрак, жадина?

Ваграм переключился на стол, изучая красиво разложенное ассорти хлебов в небольшой плетеной корзине с винтажной салфеткой, чашку чая и заполненную едой тарелку на том конце.

Лали хихикнула. Уж жадиной она никогда не была.

— Садись, я сейчас принесу твою порцию.

— Вообще-то, мое утро начинается с пробежки, но сегодня я сделаю исключение…

Лали положила перед ним блюдо, и Ваграм взялся за приборы.

Девушка прошла к своему месту и расположилась удобнее, подобрав под себя одну ногу и потянувшись за ломтиком хлеба. Мысли были заняты его странным предложением. Неужели он действительно позвал ее на свидание? Отломив кусочек корочки, Лали обмакнула его в желтке и отправила в рот, неторопливо прожевывая, чтобы насладиться вкусом. Будто вечность не ела. Затем подхватила мякоть авокадо, отправив следом. И так практически все овощи, вперемешку с яичницей.

В какой-то миг подняв глаза и поймав внимательный взгляд Ваграма, она спохватилась и покосилась на халат, подумав, что запачкалась. Но все было чисто.

— Что? — удивилась девушка, не понимая, в чем дело.

— Да, ничего… Я никогда не видел, чтобы ты так ела…

— Будто дикарка? — усмехнулась Лали, пододвинув чашку чая ближе.

Ваграм покачал головой в замешательстве.

— Без приборов, вот так руками…

— Дома я всегда ем так, прости. Не люблю лишние помехи и прикосновение металла к пище.

Он зазывно улыбнулся.

— Зря ты просишь прощения. Я получил колоссальное эстетическое удовольствие. И, потом, знаешь, говорят, как девушка ест, так и занимается любовью. Это меня радует.

Лали поперхнулась жидкостью, чуть не выронив чашку. Ничего себе, доброе утречко!

Ваграм рассмеялся, продолжив трапезу.

— Я хотел пригласить тебя в ресторан, но передумал.

Сердце ухнуло от обиды. В смысле, передумал? Типа, вдруг забыла, как пользоваться вилкой?

— Я найду что-то более интересное и сообщу в течение дня. Сколько тебе надо будет на то, чтобы подготовиться?

Лали опешила. Какой-то остросюжетный поворот.

— Час-полтора. Только… Я хочу навестить Антона.

Это была опасная тема, девушка до сих пор не понимала, как именно он может отреагировать.

— Ах, да…твой непутевый друг, — на секунду мужчина перестал жевать, но вскоре возобновил действие, не глядя на неё. — Вот мне всегда было интересно, неужели все друзья женского пола закончились, раз ты выбрала этого слащавого блондина?

Неприятно, конечно. Сотни язвительных ответов готовы были сорваться с языка, но какой в этом толк?

— Я, знаешь ли, — Лали встала, убирая свою посуду, — прихожу к выводу, что ты прав. Да, все «друзья» женского пола действительно закончились. На тебе. Ты же у нас такой любвеобильный!..

Она сказала бы много, чего ещё, но внезапный хохот мгновенно заполнил помещение своими низкими вибрациями.

— Это, правда, настолько смешно? — Лали так и застыла у раковины с приподнятой в негодовании бровью.

Да, кажется, фраза прозвучала довольно двусмысленно.

Ваграм хитро улыбнулся, затем вытер рот салфеткой и встал из-за стола, решительно приблизившись в несколько шагов. Хорошо, что посуда уже была отставлена, иначе бы она что-то обязательно выронила из-за этой его стремительности.

— Лали… — наклонился, дразня, почти касаясь губ, — а ты, оказывается, ревнивица. Моя Лали…

Девушка увернулась, вцепившись в губку и включая воду.

— Это был ответ на твой вопрос, — демонстративно фыркнула.

Похоже, он не собирался сдаваться. Подошел сзади, приобняв крепкими руками. Словно дал команду «фас» всем этим бройлерным бабочкам в животе, которые разом начали сжирать нутро. Лали затаила дыхание, когда Ваграм уткнулся носом ей в затылок.

— Знал бы, как это весело, женился бы на тебе раньше.

У крылатых где-то там внизу началась вечеринка, ибо к ним присоединились все родственники, в том числе, и дальние — из самых захолустных уголков.

— Хорошо, поезжай к своему другу, мне тоже надо пару дел решить на работе. Будем на связи.

Короткий поцелуй в шею — и девушку уносит куда-то так далеко, что она не сразу замечает, как он ушел, оставив ее одну.

Да уж. Ваграм-то будет на связи.

А Лали, кажется, на привязи.

Ибо даже сейчас ей захотелось кинуться вдогонку…