Лапша

11

Кристина

В дверь звонят, и я, удивляясь раннему гостю, иду открывать. Мы никого не ждем, но все же открываю. И тут же замираю на мгновение. Сталкиваюсь с холодным взглядом. По спине прокатывается капелька холодного пота. Пытаюсь захлопнуть дверь, но в проеме появляется носок дорогущего ботинка, срабатывающий как стопор. Незваный гость толкает ладонью дверь, и та с силой распахивается. Еле успеваю увернуться, чтобы меня не задело.

— Ну, здравствуй, Кристина, — голос его все так же холоден, как и раньше. Не отвечаю. Мое горло словно сковало спазмом, я не то, что сказать ничего не могу. Даже дышать не получается. Голова начинает кружиться. — Столько лет не виделись, а ты не рада встрече? Не обнимешь меня, девочка? — Анисимов словно издевается, раскрывает руки для объятий, делает шаг в мою сторону. Я дергаюсь назад, пытаясь придумать, что делать. Но мысли путаются. Анисимов оглядывает гостиную-кухню, морщится.

— И на вот эту комнатушку ты променяла жизнь в достатке, в большом доме с прислугой…

— Меня все устраивает, — огрызаюсь. Откуда только смелости набралась.

— Я достаточно тебе дал времени, чтобы поиграть в самостоятельность, — он оглядывает мои татуированные руки с неким пренебрежением. — Но у всего есть предел. Пора вернуться домой.

— Мой дом здесь. Я никуда не собираюсь, — в душе перестает литься вода, и я начинаю бояться еще больше. Анисимов опасен, и я не знаю, что у него за план. Но мне он не понравится, факт. Еще и Алекс не в курсе… Черт, почему я ему все не рассказала? «Да потому что мы только и делаем, что трахаемся» — проносится в голове ехидным голосом. Но у меня к Анисимову назрел вопрос. — Как Вы меня нашли?

— Сначала информация из автошколы, потом Вадим рассказал, что встретил тебя, — ухмыляется он. — А потом ты оформила эту комнатушку.

Вадя, ну как же так!!! Ты ведь обещал… В душе поднимается обида вперемешку с отчаянием.

— Крис, у нас гости? — из ванной выходит Алекс. Вытирая волосы полотенцем. На нем только домашние штаны и капли воды, которые он не удосужился высушить полотенцем. Оборачивается к Анистмову.

— Дядя Олег? — удивляется он. — А Вы как тут…

— Алексей? — Анисимов тоже удивляется, а я просто перевожу взгляд с одного на другого и не могу понять, что вообще происходит. Они знакомы, что ли? — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, — ухмыляется Анисимов. Неприятно так ухмыляется, опасно, я бы сказала. Я прячу руки в карманы домашних штанов, чтобы спрятать дрожащие пальцы.

— Кристина, моя девушка, — приобнимает меня за плечи. — А вы что знакомы?

— Моя мать была женой Олега Константиновича, — наконец, говорю я Алексу. Его ладонь сжимается на моем плече. И что это значит?

— Так Валентина была твоей матерью? — Киваю. Алекс смотрит на меня обескуражено. Он что-то знает? Черт, как же сердце бьется, в самом горле. И в висках пульсирует. Последний раз я чувствовала себя так отвратительно, когда Анисимов говорил о женитьбе. Начинает подташнивать, в глазах темнеет.

— Нам надо с Кристиной поговорить наедине, — говорит с холодной улыбкой Анисимов.

— Мне не надо, — снова огрызаюсь я, вцепляюсь в обнимающую меня руку Алекса. Надеюсь, он не послушает Анисимова, и не оставит меня с этим ужасным человеком наедине.

— Если Крис не хочет, то исключено. Говорите в моем присутствии.

И я нехотя пропускаю мужчин в сторону кухни, а сама захлопываю все еще открытую входную дверь, вздыхаю глубоко несколько раз, чтобы успокоиться, и иду следом. Алекс разливает по кружкам чай, одну ставит перед Анисимовым. Ухмыляюсь про себя, потому что Анисимов терпеть не может чай. Он никогда его не пьет, только кофе. Но сейчас он даже не смотрит на кружку с напитком. Наблюдает за Алексом, который по-хозяйски открывает шкафчики на моей кухне и ставит на стол тарелку с бутербродами и уже успевший остыть омлет.

Анисимов же гордой статуей сидит. Хозяин жизни, мать его! Я же не могу сидеть, встаю, опираясь поясницей на кухонную столешницу. Алекс приступает а завтраку.

— Давайте сразу проясним. Обратно я не вернусь. Это не прихоть. Я почти пять лет жила самостоятельно. У меня здесь дом, работа, друзья. У меня все хорошо, и я ничего не намерена менять, — ух, аж уши гореть начинают, каким недовольным взглядом меня окидывает Анисимов. Ему явно не нравится то, что он видит, но ни слова не говорит. Во, выдержка у мужика!.. Может, увидел меня и теперь разочаруется? Оставит, наконец, в покое? Даст мне жить спокойно, не скрываясь и не убегая? Тем более его это «девочка»… Давно я уже не девочка. И не та кроткая малышка, которой хотелось родительского тепла. Не прогнусь, не поведусь на его речи. Я! Не! Хо! Чу!

— И ты довольна своей жизнью? Я ведь могу предложить тебе гораздо больше… — он бросает взгляд на уплетающего омлет Алекса.

— А мне достаточно того, что есть. Вам лучше уйти. Я решения не изменю.

— Не боишься пожалеть? — это сейчас угроза в его голосе? Или мне показалось?

— А Вы? — вот это меня понесло… — Я наконец-то счастлива! — голос мой срывается. — У меня есть все, к чему я стремилась. Только спокойствия не хватает, — комок отчаяния подступает к горлу, но я сглатываю его и продолжаю почти шепотом. — Оставьте меня, пожалуйста…

Анисимов еще некоторое время смотрит мне в глаза. Я стойко выдерживаю его взгляд, даже не моргаю.

— Пусть будет по-твоему, — он встает и идет к выходу. Переставший жевать Алекс изумленно наблюдает за происходящим. Я же не могу сдвинуться с места. Из прихожей раздается хлопок двери, и я вздрагиваю. Словно срабатывает спусковой механизм. Слезы срываются по щекам. Оседаю на пол, прижимаю колени к груди, прячу лицо, путаясь пальцами в отросшие пряди на макушке. Тут же чувствую на себе теплые несмелые объятия. Алекс садится рядом и перетягивает меня к себе на колени.

— Не сиди на холодном, попку простудишь, — пытается пошутить, но я не воспринимаю. Страх опутал меня своими ядовитыми щупальцами. Мне больно. И страшно не только за себя, но и за Алекса. Он каким-то образом знаком с Анисимовым. Надо узнать, как так получилось… Не только у меня, получается, есть секреты. Хотя, я уверена, что если бы зашел разговор, Алекс бы мне все рассказал. Но я ни разу не смогла подвести к откровению, и Алекс ничего не спрашивал.

Сидим прямо на полу, Алекс гладит меня по спине, рукам, волосам. Я постепенно успокаиваюсь. Стираю слезы с щек и приникаю к губам Алекса своими. Он целует в ответ. Притягивает меня за затылок. Может, нам друг от друга нужен только секс? Раз мы ни черта друг о друге не знаем? Вот даже сейчас, вместо того, чтобы поговорить, все выяснить и объясниться, мы нетерпеливо стягиваем друг с друга одежду.

Алекс встает и тянет меня за собой. Заваливаемся на диван, на время забываем обо всем, кроме поцелуев, которыми щедро делимся друг с другом. И одним дыханием на двоих.

Немного придя в себя, мы идем по очереди в душ и садимся за стол. Чай давно остыл, но мы не голодны. Алекс выжидающе смотрит на меня, а я не знаю, с чего начать.

— Расскажешь? — говорит он спокойно.

— Давай сначала ты? Откуда ты знаешь Анисимова?

— Он мой дядя по материнской линии. Но мы не особо общаемся, потому что моя мать вышла замуж за отца вопреки родственникам. Ее родители и старший брат, дядя Олег, были против, и не приняли отца в семью. И мама просто собрала необходимое и уехала с папой. С тех пор они живут здесь, и я, собственно, тоже здесь родился. Здесь же живет бабуля, папина мама. Она очень помогала родителям на первых порах, да и со мной нянчилась, когда малой был. Но о жизни родственников мы в курсе из новостей по телевидению и в сети.

— Твоя очередь, — говорит Алекс, смотрит выжидающе. Набираюсь смелости.

— Когда мне было тринадцать, мама вышла замуж за Олега Константиновича. Он перевез нас из обшарпанной квартирки на окраине в свой шикарный особняк. Ко мне относился хорошо, а так как отца я своего совсем не знала, обрадовалась. Даже папой его пыталась называть, — усмехаюсь. На душе становится горько от воспоминаний. Будто я все та же девчонка, которая не может понять, что не так. — Но каждый раз, когда я его называла отцом, он срывался. Орал на мою мать, потом уходил в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Однажды даже ударил ее. Такую пощечину отвесил, что мама упала. Не при мне, конечно. Он, наверно, думал, что я убежала к себе, как это делала обычно. Но не в тот день. Почему-то задержалась за углом, подслушивала. Я не понимала до того, как стала совершеннолетней… — это так гадко, рассказывать…

— Он что, приставал к тебе? — В шоке спрашивает Алекс.

— Слава Богу, нет. Но отношение свое изменил, да. А когда мама погибла, в день похорон сказал, что я могу стать хозяйкой в его доме, если выйду за него замуж, — к горлу подкатывает тошнота, и я пытаюсь запить ее остывшим чаем, который кажется мне слишком сладким. — Тогда я стала вынашивать план побега. Это было почти пять лет назад. Я потихоньку снимала с карты наличные, оставляла у подружки, чтобы дома не нашли мою заначку. Потом потихоньку перевезла к ней необходимые вещи…

— И как у тебя получилось улизнуть? Анисимов, насколько я его успел узнать, от своего просто так не отступается. Столько лет прошло, и он все равно тебя нашел…

— Вадим помог, — отвожу взгляд, надеясь, что Алекс не будет дальше расспрашивать.

Он смотрит на меня своими шоколадными глазами, в которых немой вопрос. Но он его так и не произносит вслух. Просто кивает и встает. Подходит к окну и складывает руки на груди, задумчиво смотрит вдаль. А мне почему-то становится холодно.

— Мои родители знали, что дядя Олег женился на женщине с ребенком. Своих-то детей у него не случилось. Он как-то вышел на связь со мной, давно это было, лет десять назад… — разворачивается спиной к окну и прислоняется поясницей к подоконнику. — Стал говорить, чтобы я взялся за ум. Что профессия парикмахера не для мужчин. И что он может дать мне больше, чем родители — нищеброды. Представляешь, про моих родителей так сказал… — Алекс кривится, будто ему больно. Видно, что он любит родных.

— Да, в выражениях он не стесняется, — зная Анисимова, я еще удивляюсь, что он не наговорил бОльших гадостей. Он может, да. Неприятный человек. И хоть я должна быть ему благодарна за то, что его деньги, снятые мной тогда с карты, дали хороший старт, я не могу себя заставить! Просто не могу! Те деньги — компенсация за потраченные нервы! А Алекс словно не здесь, а в своих воспоминаниях. Взгляд задумчивый.

— Я тогда нагрубил ему. И он отстал. Потом еще пару раз от него приходили электронные письма, но я не отвечал, — вздыхает Алекс и переводит на меня взгляд.

— А с Вадимом ты откуда знаком? — если семья Алекса долгое время не общалась с Анисимовым, то знакомы они быть не могут. Наверно.

— Это чистая случайность. Он пришел в салон на стрижку. Слово за слово, выяснилось, что родители из одного города, да еще и его отец — друг Анисимова. Мир тесен, да? — усмехается.

— Да уж. А мы с ним в контрах были, я даже удивилась, что он стал мне помогать. Он клялся, что не выдаст меня…

— Может, и не выдавал. Анисимов — отличный провокатор. Он мастерски сталкивает людей лбами, чтобы добиваться своего.

— Может, ты и прав. — На несколько минут замолкаем. Настроение ни к черту, и выходной — не выходной. Зачем мы вообще поехали ко мне? Собирались ведь к Алексу, но в последний момент передумали. И самое главное, что теперь делать? Отстанет ли вот так просто Анисимов? Ну, по крайней мере, не будет же он вредить собственному племяннику…

Алекс отлипает от подоконника и подходит ко мне, присаживается перед моими коленями, гладит теплыми пальцами голени. Приятно, и я начинаю понемногу отходить.

— Не бойся, Крис. Я тебя в обиду не дам, — так тихо, но уверенно звучит в тишине его голос. Накрываю колючие щеки ладонями и целую. И вроде бы становится легче.

— Вдруг он захочет навредить? — шепчу в промежутках между поцелуями.

— Зубы обломает, — Алекс так уверен, что я даже немного успокаиваюсь.

Днем наводим порядок в квартире и вечером едем к Алексу, чтобы поехать на смену от него. У меня есть две записи на завтра, во второй половине дня. Утром буду бездельничать. Ну, или порисую. Хотя вдохновения ноль. Чертов Анисимов!

В салоне оживление, ребята уже работают. Алекс идет переодеваться, а я зависаю Аришей у стойки.

— Кстати, вчера к тебе записались. На десять. Мартынов, — делает большие глаза.

— В смысле, Мартынов! Тот самый что ли? — поднимаю взгляд к потолку, как бы спрашивая, про того ли я Мартынова подумала. Арина кивает, повторяя мой взгляд к потолку. И тут я начинаю мандражировать. Такого уровня клиента у меня еще не было. А тут сам Максим Мартынов. Я краем уха слышала, что Стефания дружит с его женой. Но для меня это абсолютная неожиданность. А вдруг я сделаю что-то не так…

— Не переживай, он, вроде, мужик нормальный, адекватный, — успокаивает меня Арина. Но не ей же ему татуировку набивать…

В кабинете по привычке включаю лишь настольную лампу и сажусь за стол. Как себя успокоить и настроиться на работу, если руки так трясутся? Я же ни одной линии не смогу сделать в рисунке, если не возьму себя в руки. Но как-то мне удается совладать с нервами, и к моменту, когда я выхожу встречать клиента, чувствую себя вполне уверенно.

Максим действительно довольно простой в общении, хотя и сложный по характеру. Такой серьезный дядька, который может неожиданно выдать какую-то совершенно диссонирующую с внешностью и статусом шутку.

Рисунки у него классные. Я даже задаю вопрос, почему он решил сменить мастера. Оказывается, парнишка, что набивал ему рисунок, уехал жить в другой город. И так вовремя Стеша открыла тату кабинет. Не нужно искать мастера на стороне.

После коррекции рисунка Мартынов остался доволен и оставил приличные чаевые, сказав, что ко мне привезет свою Полину. Так мило звучит из его уст "моя Полина", что я невольно улыбаюсь. Их с Полиной детям очень повезло. Такие любящие родители. Интересно, почему отец бросил нас с матерью? И даже ни разу не связался со мной. Обидно… Да уж, дурное дело — не хитрое. Сделать ребенка и воспитать его — две разные вещи. Но да ладно. Что это я все о грустном?

Вслед за Мартыновым приходит следующий клиент. Потом еще один, и я немного отвлекаюсь от мыслей об Анисимове. Когда Алекс заканчивает работу, я уже переоделась и жду его у стойки администратора. Прощаемся с ребятами и едем домой. К себе ехать не хочу, и мы едем к Алексу. Может, это попытка спрятаться от Анисимова. Хотя, вряд ли он не пробил адрес своего племянника, тем более, узнав, что я с Алексом.

Работа затягивает в свой круговорот. Все же во всех ситуациях надо искать свои плюсы. А еще в салон приезжала Стеша с малышом. Он такой сладкий бутузик, глаз не оторвать. Раньше я не замечала за собой особой любви к детям, и уж тем более не возникало желания стать мамой. Но тут без вариантов. Алексей Алексеич просто космический милаха. Его пухлые щечки так и хочется зацеловать, и пока Стеша отлучилась из кабинета, я осталась с малышом. Он вовсю мне улыбается, показывая беззубые десны. В горле застревает комок и в носу начинает щипать. Что это вообще за реакция на чужого ребенка?

— Тебе идет, — возвращается Стеша, улыбается, наблюдая за нами.

— Он просто прелесть, — вздыхаю, сглатывая ком.

— У тебя что-то случилось, Крис? Ты сама не своя…

И что мне ей ответить? Что объявился отчим, который хочет вернуть меня в золотую клетку и сделать своей женой? Хотя, почему женой? Скорее всего я ему уже в такой роли не интересна, потому что не девственница…

— Да нормально все. Отголоски прошлого.

— Если будет нужна помощь, ты можешь просто позвонить мне… Чем сможем — поможем.

— Спасибо, — мне до сих пор непривычна такая забота от, казалось бы, постороннего человека. Когда Стеша покидает салон, даже грустно становится. И я возвращаюсь в свой кабинет. Привычный полумрак успокаивает, и я включаю потихоньку музыку. Почему-то хочется включить что-то нехарактерное, не то, что обычно играет в плейлисте. Нахожу сет блюза, музыка словно обнимает меня со всех сторон. Откидываюсь в кресле, закрываю глаза. Howlin' stone — Love breaks you down звучит на репите несколько раз. И мысли уплывают куда-то в совсем другое измерение.

Море, ночь, звезды. И мы с Алексом на пустынном песчаном пляже. На нем белые льняные брюки и рубашка нараспашку. Я в белом легком сарафане. Танцуем. Босые ступни вязнут в еще не остывшем песке. Шум волн, легкий ветерок с моря обдувает обнаженные плечи. Целуемся. Мои ладони ползут вверх по его животу. В солнечном сплетении приятное томление…

— Просыпайся, спящая красавица, — шепчет мне в губы и снова целует. Открываю глаза, сталкиваясь с шоколадным взглядом.

— Ммм, — разочарованно мычу. — Зачем ты меня разбудил! Такой сон снился…

— Ну, под такую музыку не может сниться что-то плохое. Расскажешь? — улыбается и подмигивает.

— Может быть.

— Поехали домой?

— Угум, — потягиваюсь и встаю из кресла. Плохая идея была спать сидя. Теперь все мышцы тянет. Разминаю затекшую шею и иду за Алексом на выход. В салоне уже никого нет, и мы проверяем электроприборы, закрываем роллеты и замыкаем двери. Домой приезжаем быстро, даже удивительно, что не встали в пробку.

— А я выспалась, походу, — когда ложимся в кровать, говорю Алексу. Он лишь улыбается.

— Есть у меня идея, — его руки проворно забираются под мою широкую футболку. — Я по тебе очень скучал весь день. Вроде и близко, но так далеко… — съезжает по кровати немного вниз и целует мой живот. — Хочу все время быть с тобой рядом. Желательно вот так… — подныривает в мою футболку. Его голова пролезает в горловину и лицо оказывается так близко. Наше дыхание смешивается, одно на двоих так же, как и трикотажная ткань. Интересное чувство. — Люблю тебя, — шепотом, но так громко в тишине спальни. Я даже, кажется, дышать перестаю. Не успеваю ничего ответить, потому что мягкие губы парня касаются моих. И этот поцелуй совершенно по-другому ощущается. Не так, как раньше. Словно что-то переменилось. И я немного отстраняюсь. Смотрю в совершенно пьяные глаза.

— Люблю тебя, — срывается с моих губ, и мы оба улыбаемся.

— Скоро двадцать третье февраля, — вздыхает Ариша, подпирая щеку ладошкой. — Что Алексу дарить будешь?

Пожимаю плечами. Я как-то вообще в днях потерялась. У Алекса почти нет выходных, а у меня не так, чтобы плотная запись, но я все равно приезжаю с ним в салон. Потому что оставаться дома не хочется. Мы вообще стараемся проводить каждую свободную минутку вместе.

— А ты что придумала? — спрашиваю больше для поддержания разговора, а не от интереса.

— Голову сломала, если честно. Я раньше как-то не дарила парням подарки… — вздыхает она, улыбается смущенно. — Ну, что там обычно дарят? Гель для душа? Бритву? Носки? — смеемся вместе. Да уж…

— Так себе, подарки, — хмыкаю я. — Знаешь, у меня, кажется, возникла идея. Недавно в торговом центре видела домашние штаны… Такие, свободные, — взмахиваю неопределенно рукой. — С рисунками всякими. Еще подумала, в шутку купить Алексу. И вот он, повод.

— А без повода? — Ариша улыбается.

— Как-то стесняюсь, — признаюсь.

Снова смеемся и договариваемся в обеденный перерыв заскочить в тот самый магазин. Что и делаем на следующий день. Я выбираю темно-синие штаны с рисунками звездочек, сердечек и молний. А Ариша берет такие же серые. В комплект решаем еще взять футболки и просим красиво упаковать. А для конспирации заворачиваем в крафтовые пакеты и, вернувшись в салон, прячем в шкаф в кабинете Стефании.

Праздник приближается, и мы с девочками решаем устроить парням небольшой сюрприз прямо на работе. Стеша с майором тоже приезжают, Ариша заранее позвонила им и пригласила на застолье. Когда последний на сегодня клиент уходит, мы закрываем входную дверь на ключ и включаем музыку погромче. Располагаемся в кабинете Стеши, так как там есть удобный диван. Стаскиваем туда стулья, парни приносят стол. Курьера с едой встречает Ариша, Макс помогает донести снедь до кабинета. Запах просто изумительный, и мы сразу набрасываемся на еду. Потом дарим подарки. Ребята выглядят вполне довольными, если судить по улыбкам и с каким азартом они распаковывают подарки. Ариша — хороший организатор, и мы решили все вместе скинуться и купить комплекты остальным ребятам тоже. Стеша присоединилась, и по видео связи выбирала штаны своему майору. Это надо было видеть, мы просто угорали, когда она не могла определиться, с огоньками, звездочками или солнышками штаны будут лучше смотреться на шикарной заднице майора. Это цитата, если что…

После застолья потихоньку наводим порядок и разбредаемся по домам. Так как мы с Алексом оба пили спиртное, едем домой на такси. Но возле подъезда нас ждет неприятный сюрприз в виде Анисимова. Точнее, его громила-водитель преграждает нам дорогу, а только потом Олег Константинович являет нам свою холеную физиономию.

— Долго вас ждать пришлось, — хмурится. А я думала, что он все понял.

— Да мы как-то не ждали гостей, — словно распрямляется Алекс. Сейчас он чем-то неуловимым напоминает самого Анисимова. Смотрит прямо, осанка ровная. Он совершенно не боится, в отличие от меня. Я же крепче сживаю его руку и молчу.

— Я хотел бы поговорить с Кристиной, — не смотря на племянника, говорит Анисимов.

— Говори при мне.

— Это личное, — Анисимов недоволен. Переводит взгляд на Алекса.

— Да мне все равно. Она не останется с тобой наедине.

— Я все же предлагаю тебе вернуться домой, — говорит мне Олег Константинович.

— А я все так же говорю, что мой дом здесь, и я с Вами никуда не поеду… — огрызаюсь. Возможно, зря я так с ним разговариваю. Он же опасный человек. Прихлопнет несмотря на родственные связи. И меня, и Алекса. Но парень держится уверенно, что вселяет в и в меня толику его смелости. Как же это невероятно, чувствовать такую поддержку.

— Подумай хорошенько, — настаивает Анисимов.

— Подумала еще пять лет назад. Неужели Вам так трудно принять, что мир не вокруг Вас вертится? — меня несет. Может, конечно, это алкоголь в моей крови. Хотя, я себя пьяной не ощущаю. — Я там, где хочу быть. И с тем, с кем хочу!

— Ты пожалеешь об этом, девочка…

— Хватит! — не выдерживает Алекс. — Хватит пытаться контролировать чужие жизни, дядя Олег! Мало тебе мамы, так ты Кристину терроризируешь! Я ее не отпущу, и тебя я не боюсь! Ясно? Она никуда не поедет, ни с тобой, ни с кем другим. Она МОЯ!

Анисимов несколько секунд смотрит Алексу в глаза, но не найдя в них ни грамма сомнений, переводит холодный взгляд на меня. Я вздергиваю подбородок и мужественно выдерживаю штурм.

— Посмотрим, как надолго хватит вашей уверенности…

И просто возвращается в машину. Я же перевожу дыхание. Из меня словно последние силы выкачали. Вот уж кто энергетический вампир. Алекс ведет меня за руку, медленно, потому что я еле передвигаю ноги. В квартире сразу иду в душ. Алекс идет в кухню ставить чайник. Я настраиваю воду, скидываю одежду и вхожу под струи. Ноги не держат, оседаю на пол. Сверху на меня льется вода, а я поджимаю колени к груди и обхватываю их руками. Упираюсь в них лбом и прикрываю глаза. Не верится, что Анисимов вот так просто оставит нас в покое. Совершенно не верится.

— Эй, ты в порядке? — Алекс входит в душевую прямо в одежде. Садится рядом, перетягивает меня к себе на колени. — Крис, — целует в мокрый висок.

— Я боюсь его, Леш… Боюсь с того самого момента, когда он впервые наорал на меня, лет в тринадцать или четырнадцать. Этот его взгляд… Спокойный, но какой-то жуткий. Мороз по коже. И он слишком спокойно уехал. Не верю я ему… Не понимаю, зачем ему Я!? Ведь полно женщин, которые были бы рады…

— Тише, — гладит меня по голове, как маленькую. — Я тебя в обиду не дам… Веришь?

— Тебе — да, но не ему…

— Давай не будем о нем думать, окей? Лучше скажи мне… — улыбается.

— Что сказать? — вода стекает по красивому лицу парны, капельки зависают на кончике носа и длинных ресницах, которые слиплись в остроконечные пучки.

— Что любишь меня.

— Люблю, — улыбаюсь. Ну какой же он милый…

— И я тебя люблю. Знаешь?

Просто киваю, собираю пальцами с его лба прилипшую мокрую челку, зачесываю от лица.

— А еще я… Я хотел сказать это в другой обстановке. Но чего тянуть кота за хвост, да?

— Ты сейчас о чем? — напрягаюсь я. Может, я просто мнительная. Но почему-то начало разговора мне не нравится.

— Выходи за меня, Крис, — выдохнув, говорит Алекс, а я зависаю. Неожиданно… Если учесть, что тему женитьбы мы ни разу не поднимали. — Не молчи, пожалуйста… — в голосе его неуверенность. Но и я в шоке. — Давай поженимся, — перефразирует Алекс. А я пытаюсь собрать мысли в кучу. Слишком много эмоций за один вечер. В голове начинает кружить, и я прикрываю глаза. — Что это значит? — Алекс ловит мое лицо в ладони, гладит скулы большими пальцами. Так приятно… — Ты готовишь речь?

— Нет, не готовлю, просто в шоке…

— Почему? Разве это не естественно, когда парень и девушка любят друг друга? Встречаться, потом жениться?

— Наверно… Но мне кажется, что ты торопишь события.

Улыбка сходит с лица парня. Он отводит взгляд, кивает своим мыслям, но не отстраняется. И что мне с ним делать, таким обидчивым?

— Я не говорю «нет», — теперь я касаюсь ладонями его лица.

— Но и «да» тоже не говоришь.

— Просто потому что боюсь…

— Чего?

Пожимаю плечами, потому что слов не нахожу. Не могу ему объяснить. Я не привыкла вот так выворачивать душу наизнанку. Мама никогда не интересовалась, что у меня внутри. И я просто перестала с ней делиться личным, потому что ей было неинтересно. А после переезда в этот город я словно попала на другую планету. Мне повезло, на самом деле. На моем пути встретились замечательные люди, которые помогли мне в трудный момент моей жизни. Помогли встать на ноги. Помогли поверить в дружбу и товарищество. Поверить в любовь… Это-то заслуга Алекса. Он вообще невероятный. Красивый, умный, смелый, и такой МОЙ! За грудиной теплеет, и я улыбаюсь. Он ловит мою улыбку губами, сцеловывает капли воды с лица и шеи. Даже под давлением Анисимова, я не смогу отказаться от этого парня…

— Я говорю тебе «да», — набираюсь смелости и говорю уверенно. Он смотрит молча мгновение, а потом сжимает меня в объятиях.

— Ну, наконец-то…

— В смысле, наконец-то? Я почти сразу ответила…

— Это было бесконечно длинное «почти сразу».

Снова целуемся. Ощущаю промежностью возбуждение Алекса и уже по привычке провокационно ерзаю. Он шипит мне в губы, притягивает меня ближе, сжимает пальцы на моей попке.

— Надо выбираться отсюда, — говорит, улыбаясь. Да уж, не очень подходящее место и поза… С трудом, но поднимается на ноги. Алекс избавляется от мокрой, облепившей тело, одежды. Быстро обмываемся. Чистим зубы, кривляясь перед зеркалом. Алекс заворачивает меня в полотенце и подхватывает на руки, не удосужившись вытереться. Капли с его отросшей челки капают на мои обнаженные плечи. Такой красивый, глаз не отвести. Залипаю на пухлых губах, которые приближаются. Поцелуй неторопливый, со вкусом зубной пасты и коньяка. Дико возбуждающий, обдающий жаром, пробирающийся под кожу электрическими разрядами, растекающийся в крови… Как же хорошо, мамочки… Как же хорошо!