(«Что я утратил, что утратили все мы...»)

Что я утратил, что утратили все мы,

когда Назым упал, словно башня,

словно голубоглазая башня, рухнул?

Мне кажется иногда,

что солнце ушло вместе с ним — ведь Назым был День,

золотой сияющий День,

исполнявший свой долг — разгораться

вопреки кандалам и казням.

Прощай, светоносный друг!

Савич, само изящество,

ты повсюду,

от храма на Красной площади,

до квартир близ Аэропорта,

или в кварталах Арбата, таинственных и поныне,

переливал вино моего Чили

в гулкий бурдюк своего языка.

Савич, с тобою погибла золотая пчела,

приносившая издали мёд в мой улей!

Мой нежный друг, мой верный товарищ!