(«Есть час, когда спадает день...»)

Есть час, когда спадает день,

миг пепельного предостереженья,

свет, словно рыба, бьёт хвостом,

сухая влага сумерек

стекает с башен:

и я решаю — именно сегодня

я должен в одиночку

пройти по этим улицам —

покинув стрежень Горького, растаять,

стать привиденьем,

проникнуть в старую Москву, брести

по ветхим переулкам, между домиками,

чьи окна в деревянных рамках,

искусно вырезанных ножницами неба,

крестьянскими руками,

вот розовый, вот жёлтый,

младенчески-зелёный

и синий, как глаза у ангела,

да — ангельские домики,

взошедшие, как овощи,

на славном поле: старая Москва

с церквушками и куполами,

похожими на золотые бёдра,

древнейший дым, взмывающий

от красных труб и телевизионных

антенн.