«Горячий свой привет стране родной…» (стихи и проза)

Софья Шапиро. Предисловие

М.Г. Чехонин

Пронзительные, хватающие за душу слова. Их автор — Михаил Георгиевич Чехонин, родившийся в Петрозаводске в 1907 году и скончавшийся в Нью-Йорке в 1962.

Его стихотворения включены в антологии поэзии русского зарубежья, вышедшие в нашей стране в середине 90-х годов прошлого века: «Мы жили тогда на планете другой…»[1] и «Вернуться в Россию стихами…»[2]

Выстраданные строки поэта русского зарубежья Г. Иванова вынесены в название этих изданий.

Двести поэтов, которых судьба разбросала по всему земному шару — от Харбина, Австралии до Парижа, Рима, Нью-Йорка, вернулись к читателям России.

Знаменитые и пока неизвестные у нас в стране, писавшие о Родине и о чужбине, жизни и смерти, одиночестве и тоске и, конечно, надеявшиеся, что в России когда-нибудь их услышат.

Для нас, живущих в Петрозаводске, фамилия Михаила Георгиевича Чехонина связана со знаменитой династией Онежского тракторного завода.

С 1995 года в Державинском лицее началось изучение жизни и творчества автора — нашего земляка.

Одинадцатиклассник Илья Коновалов выстроил родословное дерево династии Чехониных. Он же познакомил нас с двоюродным братом поэта Сергеем Павловичем Чехониным, жившим в Петрозаводске. Встречи с Сергеем Павловичем, его рассказы помогли нам больше узнать о Михаиле Георгиевиче.

Отец поэта, Егор Иванович Чехонин, учился в Петрограде, стал часовых и ювелирных дел мастером, жил и трудился после учебы в Петрозаводске. Во время революционного лихолетья Чехонины переехали в Петроград, затем эмиграция: Константинополь, а позже Нью-Йорк. Будущему поэту было тогда 12 лет.

Семья вначале бедствовала, но потом отец открыл часовую мастерскую, что, конечно, изменило материальное положение семьи.

Михаил окончил русскую гимназию, учился в университете, изучал геологию, увлекался музыкой, трепетно любил литературу, писал стихи. В молодости ему довелось работать и официантом, «посудомойкой» и чертежником; позднее трудился на военном заводе, в издательстве.

Родители Михаила, а позже и он сам, пытались наладить переписку с петрозаводскими родственниками, но время, обстановка в нашей стране не благоприятствовали общению.

Не так давно мне посчастливилось познакомиться с Зинаидой Ивановной Филимоновой.

Для нее творчество и судьба поэта — тема близкая и дорогая. Она сопереживала судьбе земляка. Познакомившись со статьей биолога из Петрозаводска, М.Г. Чехонин предположил, что Зинаида Ивановна — его родственница (в процессе переписки родственные связи поэта не подтвердились). Переписка продолжалась до смерти поэта.

Я и Илья коновалов рассказывали в литературной передаче по местному радио о том, как в Державинском лицее ребята изучают жизнь и творчество М.Г. Чехонина. Вел передачу поэт А. Валентик, который так же, как и мы, знал и любил стихи поэта, опубликованные в антологиях.

Мы встретились с Зинаидой Ивановной, она рассказала о переписке с Михаилом Георгиевичем, показала свой интересный архив. Одно из писем предлагаем вашему вниманию.

«Многоуважаемая Зинаида Ивановна! Премного вам благодарен за вашу необыкновенную любезность. Не только ответили (я было потерял все надежды на ответ), но и послали газету и карточку с видами дорогого моего Петрозаводска. Домов, конечно, я не узнаю, но места узнал, и душа моя полетела опять туда — домой, к Онежскому озеру, в Летний сад, на Пушкинскую улицу и еще во многие незабываемые милые места.

С каким удовольствием я прошелся бы сейчас по Голиковке. Ведь я там родился, и отец с матерью там родились, и все предки до Петра Великого.

Кстати, где же памятник Петру? Я на его мраморном постаменте, бывало, возился с товарищами — существует ли он?

Одновременно с этим письмом я отправляю краткое послание в «Ленинскую правду», попрошу редактора разместить объявление о розыске Печериных, Чехониных, Филимоновых и пр. Я прочел вашу статейку в книге о пряжинском озере, то сейчас же подумал, что вы из моих Филимоновых. Их семья жила в Святозере, что ведь совсем рядышком. В этом селе муж моей сестры, Алексей Филимонов, учительствовал. Я там бывал, помню хорошо, как ездил туда с мамой на Рождество — в кибитке, бывало, лежим, закутанные в бабушкины платки, ямщик свистит, лошади ржут, волки воют. А вокруг лесище трещит от холода, снег такой, что, кажется, никогда не растает…

Какая чудесная, настоящая жизнь! Разве можно сравнить все это с Нью-Йорком, с бетонными громадами, вечно затхлыми от газолина! Нет, тысячу раз нет!

Не зная вашего возраста, интересов и прочих деталей вашего быта, я думал, что бы такое можно было вам послать, чтобы отблагодарить за вашу отзывчивость. Решил на первых порах послать кое-какие виды Нью-Йорка и несколько репродукций одного американского художника. Он специализировался на жизни индейцев времен Фенимора Купера, теперь таких нет.

Вы студентка, занимаетесь спортом, собираете гербарий или сушите папоротники? Не может быть, чтобы вас интересовали только рыбы Карелии. Напишите, если не лень.

Искренне ваш Михаил Чехонин.

P.S. Не смею больше писать, т. к. не знаю, какую реакцию вообще произведет мое письмо. Надеюсь, вы не будете сердиться. Если я не найду своих родственников, быть может, мы бы могли с вами переписываться.

Еще раз P.S. Совсем забыл про себя: мне 53 года, я женат, но детей у нас нет. Жена русская, я работаю в большой индустриальной фирме, где составляю брошюры по ремонту и обслуживанию нашей продукции. Летом мы с женой бродим по окрестным лесам (американцы этого не делают), зимой бываем несколько раз в опере или балете. Автомобиля у меня нет, и не собираюсь обзаводиться этим ненужным делом, дома тоже нет. У нас дома тоже книги, радио и два сиамских кота. Я раньше писал стихи и прозу, но сейчас, к сожалению, испытываю какую-то усталость. Работа не вдохновляет, а убивает!»

Это письмо многое объясняет в жизни и судьбе М.Г. Чехонина. Может ли состояться русский поэт вне родины? Когда-то этот вопрос задавала М.И. Цветаева в статье «О книге Н.П. Гронского “Стихи и поэмы”». Да, может, здесь важно многое: семья, чувство родины, окружение, родной язык, русская литература…В этом нас убеждает не только поэзия Н. Гронского, но и А.Штейгера, Ю. Иваска, И. Кнорринг…Этот список можно продолжать и продолжать. М.Г. Чехонин из этого поколения поэтов.

Известно, что большинство поэтов русского зарубежья первой волны состоялись как творческие индивидуальности в России до 1917 года. У Глеба Глинки, поэта русского зарубежья, человека иной судьбы, есть строки:

М. Чехонин думал по-русски, жил мыслями о своей далекой любимой родине, которую он покинул ребенком. Он состоялся как русский поэт.

«Уголок памяти» жил в его сердце, дорога, дорога домой, жила в нем до конца последних дней его многострадальной жизни:

«Спотыкаясь от дум»… Нельзя без волнения читать эту строку, ее повторяешь вновь и вновь, это насыщенное глухими согласным «спотыкаясь»…

Поэт вспоминает пушкинскую сказку детства, ее печальный финал, и русские читатели его понимали:

Жизнь в эмиграции трагична. Горько сознавать, что невозможно вернуться домой:

В поэзии М. Чехонина мы узнаем приметы родной природы, приметы родного города: «крапивная зелень», «тихий дворик», «качели», «соседний собор».

Поэт находит удивительно проникновенные строки, вспоминая свое детство:

Мотивы дороги, странничества — все это русские мотивы. Обратимся к таким стихотворениям как «Мистер Джонс», «Какие бывают странники», «Глоб Троттер». Поэт пишет о «бесконечной усталости сердца, о давным-давно покинутой стране», где «никогда не слышали о Джонсе». Родина жила в его поэзии воспоминаниями о дорогих ему людях, прочитанных книгах:

Читая и перечитывая стихотворения Чехонина, чувствуешь влияние русской поэтической школы. Мотив странствий, образ океана, голос «музы дальних стран» (стихотворение «Властитель дум») — все это Гумилевские мотивы, но в поэзии М. Чехонина они звучат самобытно:

Это строки из стихотворения «Салют». В них самое дорогое для поэта — память о Родине. «Тихие пристани» — многострадальные и бесконечно дорогие. А мы, перечитывая строки М. Чехонина, вспоминаем русскую классику: А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Рубцова. Сердце — ключевое слово в поэзии М. Чехонина. Это образ — символ, корень человеческого существа, это не только центр души, но и духа. Поэт, у которого «сердца так много», несет в мир доброту, помогает людям понять жизнь, становится собеседником, а в нем так нуждался русский читатель, живший на чужбине.

Значительная часть стихотворений посвящена Второй Мировой войне (семь стихотворений и поэма). Трагедию России, своей родины, своего народа поэт мучительно переживал. Он писал о «вере в жизнь», в «русский черный хлеб», в «ратный дух народа» поэма «Вечная битва» с эпиграфом из «Слова о полку Игореве» прочитывается как реквием по погибшим. В стихотворениях о Великой Отечественной войне боль, муки человека, которому по— настоящему дорога Родина:

Волга, Ленинград, Петроград — все это его, Михаила Чехонина, страна, его «народ великий, вещий величавый». Поэт оплакивает погибших в боях защитников Отечества:

Стихотворение «Привет тебе» посвящено блокадному Ленинграду. В Петрограде когда-то учился отец поэта. Петроград-Ленинград — символ России. М.Г. Чехонин пишет о мужестве жителей города, великой силе духа, помогающей им выжить, остаться людьми:

Хочу обратить внимание на то, что имя Михаила Чехонина прозвучало в статье известного филолога и историка, профессора Р. Тименчика «Петербург в поэзии русской эмиграции»[3] (там автор упоминает о третьей стадии эмигрантской петербургологии — «реакции на сведения о блокаде».

В 2006 году вышла книга с таким же названием, в которой представлены поэтические тексты о Петербурге. Там напечатано и стихотворение М. Чехонина «Привет тебе».[4]

Сборник М. Чехонина 1946 года открывается стихотворением «Мир огромен». Оно написано в 1930 году и носит программный характер. Поэт пишет о муках слова, о трепетной душе, которая откликается на беды и радости людские. Размышляя на этим стихотворением, мы с учениками вспоминаем тютчевское «Silentium».

Поэзия М.Г. Чехонина далека от формального экспериментаторства. Продолжая лучшие традиции русской классической поэзии, она раскрывает сложное психологическое состояние человека, который живет Россией, мучительно надеясь быть услышанным и прочитанным на Родине.

Сегодняшнему читателю понятны думы поэта о жизни и смерти, мотивы тоски и одиночества, обращение к вечным вопросам бытия.

Творческое наследие Михаила Чехонина — это не только сборник стихотворений 1946 года, но и малая проза, рассказы, эссе, переписка с издателями. Мы благодарны выпускнице Державинского лицея Ларисе Волкавичюте, окончившей в 2004 году филологический факультет ПетрГУ. Именно ей мы обязаны тем, что получили уникальную возможность познакомиться с творчеством поэта — нашего земляка.

Гражданин США Пол Станкевич откликнулся на просьбу Ларисы, своей давней знакомой, ксерокопировал книгу, хранящуюся в библиотеке Конгресса в Вашингтоне. Возможно, он заинтересовался этой идеей, потому что сам славянского происхождения. Более того, Пол попросил своих друзей перевести книгу на английский язык, чтобы понять, почему в России, в Петрозаводске, так хотят её получить.

В октябре 2003 года Пол Станкевич отправился по делам в Киев и взял копию с собой. Там он встретился с другом Ларисы, гражданином Финляндии Микко Митко, который в тот момент работал в посольстве Финляндии на Украине. Микко передал ксерокопию дипломатической почтой своему коллеге на адрес консульства в Петрозаводске. Так сработала круговая порука добра!

Лариса Волкавичюте помогла нам собрать и произведения поэта, опубликованные в зарубежной печати после 1946 года.

Мы предлагаем читателю с ними познакомиться.

Хочется обратить внимание на цикл стихотворений «Из индейской поэзии». М.Г. Чехонин с интересом изучал быт, историю, нравы, культуру, искусство индейцев, он сопереживал трудной судьбе этого народа. Одно из таких стихотворений он прислал в 1961 году Зинаиде Ивановне Филимоновой:

Прозаических произведений у М. Чехонина немного.

Эссе «Ворон», над которым автор работал почти десять лет, осталось незаконченным. После смерти поэта стараниями его жены оно было опубликовано в «Новом журнале» в 1962 году (№ 68).

Трудная, мучительная судьба Эдгара По, талантливейшего поэта и писателя, взволновала автора эссе, была по-своему близка ему. Отрывок из поэмы «Ворон», включенный в текст, дан в прекрасном переводе поэта первой волны русской эмиграции Г.В. Голохвастова. Мотивы «Ворона» прочитываются и в лирике М.Г. Чехонина («Никогда», «Отрывок второй», «Поэма для виолончели» и др.).

Рассказ «Матильда» («Новый журнал», 1951, № 27) — реалистическое произведение о социальной незащищенности человека, о жестокости мира, в котором процветает культ насилия, денег. Автобиографичность рассказа не оставляет сомнений.

До конца своих дней поэт жил думами о Родине. Слово «привет» наполнялось в его стихотворениях глубоким содержанием: «привет — прощанье и привет — поклон». Родина для Чехонина — «последняя надежда и последняя любовь», разлука с ней — по-настоящему трагична:

Вернулся в Россию, в родной Петрозаводск, прекрасный русский поэт Чехонин, вернулся своими произведениями, чтобы не расставаться с читателями.

С.А. Шапиро, преподаватель литературы Державинского лицея, Заслуженный учитель Республики Карелия.