«Свет Жизни» (СИ)

Пролог

Будильник, как всегда, зазвонил не вовремя… Я чуть приоткрыла правый глаз и посмотрела на светящее табло часов. Еще десять минут можно полежать… За окном опять стучит по подоконнику дождь. Значит опять зонтик, куртка. А мне снилось солнечное лето. Вернее, я не помню, что снилось, но по ощущениям, это было именно лето… Как не хочется вставать. Вот уже с полгода, во сколько бы ни легла и во сколько бы ни встала, чувство, что всю ночь вагоны разгружала… Кирилл говорит, что это авитаминоз и непереведенное летнее время… Хотя, вот что интересно… После ночи, что нам удается провести вмести, я такой разбитой себя не чувствую. Не выспавшейся — да, но собирать себя по кусочкам не приходится… Опять этот будильник!

Отскребаю себя от дивана, в ванну, на кухню. Стакан сока, еду достать из холодильника и бросить в свою торбочку, да, вчера чай на работе закончился… Сегодня обойдусь пакетиками, а вечером надо не забыть купить… Два мазка тушью по ресницам, волосы в хвост, мобильник и книжку — в торбочку. Джинсы, свитер, плеер… Хорошо, что на работе у нас форменные платья, можно не заморачиваться на тему «что надеть»… Мазок помадой по губам, два пшика туалетной воды. Главное, нигде не сбиться с этого утреннего ритуала…

Дальше пять остановок на маршрутке, минут пятнадцать-двадцать, если в пробку не попасть… Хотя, об этом приходится только мечтать… Я и с Кириллом познакомилась из-за одной из таких пробок.

Зима была, как и обычно слякотной, а к вечеру вдруг ударил мороз. Я возвращалась с работы, маршрутка с водителем-мигрантом резво объезжала пробки и стоящие на аварийке машины… Последнее, что я помню, это визг тормозов, и я лечу куда-то вперед…

Глаза я открыла в скорой, надо мной склонился темноволосый мужчина в накинутом прямо на куртку халате:

— Надо же! Очнулась! Как чувствуете себя, девушка?

Я вдохнула поглубже, пошевелила руками, потом ногами… Все шевелится, нигде, ничего не болит….

— Вроде, нормально…

Тут в машину ввалился еще один парень в синей форме с красными крестами:

— Кир! Как у вас дела? Очнулась?

— Что случилось? Что это было? Можно я пойду? — опомнилась я.

— Стоп, стоп, стоп… — уложил меня обратно парень в форме, а тот в халате рассмеялся:

— Не успела с того света вернуться, а уже бежать… Сейчас я вас осмотрю, а потом решим, куда дальше — в больницу или домой…

— Мне домой надо… У меня собака не выгуляна…

— Собака — это хорошо… — Мужчина в халате посветил мне в глаза маленьким фонариком, потом посчитал пульс…

— Михалыч, — обратился он к водителю, — Подбросим девушку до дома?

— Стоп, стоп, Кирилл! — вмешался парень в форме, — Там пострадавшие, между прочим, есть. Если девушку в больницу не надо, то освобождайте место. Машину поймаешь и довезешь.

— Спасибо, я сама дойду, здесь уже рядом…

— Нет! Никаких сама, я провожу. А идти точно сможете? — он внимательно смотрел, как медленно, прислушиваясь к себе, я села, потом помог выйти из машины. Около помятой маршрутки и двух раскореженных машин стояли еще четыре скорых, одна из них вдруг, завывая и расплескивая синий свет сорвалась с места. На стоящих на земле носилках лежал кто-то укрытый с головой одеялом… Мигая синим маяком, неторопливо подъехала машина ГБДД…

— Кирилл Васильевич! Сумочку девушки возьмите! — протянул мою сумку водитель, — И, если не хотите в протоколе фигурировать, уходите скорей.

— Спасибо, — забрала я свою сумку.

Кирилл, как звали мужчину в куртке, заставил меня опереться о его руку, и отвел немного в сторону.

— А теперь показывайте, где несчастная негуляная собака?

Он довел меня до дома, выгулял оставленного мне на недельку подругой чиха, напоил меня чаем и как-то невзначай остался на ночь….

Работал Кирилл в больнице, подрабатывал на скорой. В тот вечер, после удлинившейся в полтора раза смены, он возвращался домой. Михалыч, водитель скорой, ехал на заправку и согласился подбросить его до метро. Но на площади, буквально за минуту до их появления, маршрутка не вписалась между двух машин и буквально смяла их. Михалыч сообщил на подстанцию, а Кирилл рванул к месту аварии. Из машин пассажиров без специального оборудования было не достать, а в маршрутке он сразу же наткнулся на меня. Кирилл уверял потом, что у меня были все признаки клинической смерти, и только он собрался провести реанимационные мероприятия, как я сделала первый судорожный вдох…

Два мужчины разговаривали тихими, приглушенными голосами. Один из них, высокий, стройный, в дорогом голубом сюртуке, расшитом серебром, с длинными серебристыми волосами, забранными в причудливую косу и с чуть торчащими между ними ушками, стоял у окна и нервно крутил в руках какую-то подвеску на длинной цепочке.

— Анд, я не могу понять, что с ней происходит, — сказал ему второй, сидящий около постели девушки. Он был среднего роста, несколько щупловат, его темные, чуть с рыжиной волосы, были небрежно перехвачены в хвост. Он поправил рукава своей бордовой мантии и еще раз провел рукой над девушкой.

— Я вижу, что ее аура после того случая с отрикошетившим заклинанием, изменилась. Да еще и во время сна она становится совсем тусклой, как будто пустой…

— Я тоже не всегда узнаю Рилли. И, когда она просыпается, каждый раз, как будто вспоминает, где она находится и кто она… И этот странный сон… Мне не разбудить ее…

— После происшествия она физически уже почти оправилась… Может быть, стоит возобновить тренировки? Память тела может помочь вернуться ее памяти.

— Хорошо, Кэмилл, попробуй.

Рабочий день был в самом разгаре, когда ко мне подошел Кирилл.

— Привет! Как дела? — оглянувшись, чмокнул меня в щечку.

— Нормально. А ты уже закончил?

— Да. Слушай, свитер не починишь? На адресе за гвоздь зацепился, так обидно…

Он протянул мне свитер, который я же ему и связала, с длинной вытянутой петлей.

— Без проблем! Подождешь?

— Если можно. А у тебя обед скоро?

— Садись, — подвинула я ему стул, — обед минут через сорок. Если Нина вернется раньше, то можно будет чуть раньше уйти.

Я работала в художественном салоне, и всяческое «рукодейство» на рабочем месте только приветствовалось администрацией. На изящном столике, символизировавшем мое рабочее место, всегда стояли пяльцы с вышивкой или корзинка с клубками и вязанием. Салон был довольно дорогим, элитным… Поэтому особого столпотворения никогда не было, но у нас можно было купить действительно эксклюзивные вещи, и знатоки часто посещали наш салон и приводили друзей… Да и экскурсоводы, работающие с иностранцами, за небольшой процент всегда останавливали автобусы на соседней площади и, как бы ненароком, рекомендовали посетить «замечательный магазинчик»… Как я попала на эту работу, имея диплом дизайнера с отличием — отдельная история, и я не любила ее вспоминать…

— Держи! — протянула я Кириллу починенный свитер, — О, а вот и Ниночка! Нин, я пошла тогда? Да, Светлана Федоровна звонила, она целый автобус японцев везет, просила им изделия из дерева в большем количестве выставить. Я две коробки со склада принесла, а расставить не успела…

— Иди уж, я расставлю, — улыбнулась слегка беременная Ниночка, которую по этому поводу мы старались загружать работой как можно меньше…

— Кир, я сейчас быстренько переоденусь, и можем идти…

— Ну, и каковы твои впечатления, Кэмилл?

— Странные… Сначала она несколько минут разглядывала меч, как будто его впервые видела… А потом вроде встала в стойку, и после нескольких неуверенных движений, двигалась как прежде, как будто и не было этих полутора месяцев…

Два мужчины медленно шли по дорожке в прекрасном голубом саду. Солнце уже клонилось к горизонту, вечерние цветы источали просто одуряющий аромат, ночные птицы опробовали свои голоса. Но мужчины как будто не замечали всего этого… Сереброволосый эльф крутил в руках свой любимый талисман, а тот, что пониже, задумчиво перебирал четки…

Вот уже полтора месяца все их мысли были заняты только состоянием Рилли — жены Второго Советника Священного Леса, рыцаря Дубового Стола, лорда Андинекосилиана римбе Маэтора. Что случилось в тот злосчастный день они с его старым другом целителем Кэмиллусом Верусом, а по совместительству отчаянным забиякой и Мастером Серебряного Клинка, так и не поняли. Лорд нашел свою жену, лежащей без сознания и вообще без каких-либо признаков жизни около огромного разбитого зеркала. Мастерство Кэмилла и отчаянная вера любящего мужа смогли вернуть ее к жизни, но… Но с тех пор Рилли впадала в какой-то странный сон, а проснувшись, долго приходила в себя. Про тот день и почти две предыдущие недели она ничего не помнила…

Мы сидели с Кириллом в «Толстом Фраере» — симпатичном пабе недалеко от моей работы. Готовили здесь вполне прилично и по божеским ценам, к тому же здесь было столь любимое Киром красное пиво, которое в связи со своей работой он мог позволить себе очень редко…

— Ты сейчас куда? Домой? — спросила я, подцепив на вилку кусочек колбаски из бигуса.

— Да, надо хотя бы переодеться…

— А вечером приедешь? — с надеждой спросила я.

— Извини, заяц, не получится… Серега жену из Таиланда встречает, самолет в час ночи приземляется, просил подменить его…

Я грустно вздохнула… С нашими графиками работы и постоянными подработками Кира нам и так удавалось видеться очень редко. Он работал в больнице на нейрохирургии и дополнительно брал смены на скорой… Возможно, одной работы ему бы вполне и хватило, если бы… Если бы не ипотека, если бы не бывшая жена, если бы не ребенок…

Кирилл развелся три года назад, когда, заскочив домой переодеться во время смены, застукал свою жену в постели с каким-то мужиком. Детей у них не было, и знакомая работница ЗАГСа, чью маму Кирилл регулярно выводил из гипертонического криза, развела их за пару минут. Уже потом выяснилось, что Ритуся беременна. Она категорически отказывалась делать аборт, уверяя Кирилла, что это его ребенок. Кирилл так же категорически вставал в позу, не веря ей. К моменту, когда родился ребенок, и была готова генетическая экспертиза, подтвердившая отцовство Кирилла, Ритуся уже повторно выскочила замуж. И теперь Кирилл регулярно давал деньги на содержание девочки, которая называла папой совершенно постороннего мужчину, и так же регулярно выслушивал по телефону истерики Ритуси, которая считала, что пожаловаться на нынешнего мужа можно исключительно бывшему, для всего остального окружения у нее все в жизни было «тип-топ»…

— А послезавтра? — задала я провокационный вопрос.

— Послезавтра… — Кирилл на секунду задумался, вспоминая свой график и намеченные дела, — Послезавтра приеду. После трех. С утра конференция, хочу на нее попасть… — подмигнул он мне.

— Что приготовить? — задала я извечный женский вопрос.

— Слушай, а не надо ничего готовить! Я приглашаю тебя в ресторан!

— В ресторан? — постаралась спросить я веселым голосом, как всегда комплексуя, когда дело касалось финансов.

— Да! Мне выплатили гонорар за мою статью!

— Ее приняли? Здорово! И когда она выйдет? — вспомнила я страшные картинки, который помогала рисовать Кириллу в качестве иллюстраций к статье.

— Обещали в следующем номере, — радостно улыбнулся Кир.

Тоненькая светловолосая девушка внимательно разглядывала себя в зеркале, в ее фиалковых глазах плескалось непонимание и недоумение. Она в очередной раз принялась рассматривать свои руки, поднеся их ближе к ярко горящим по обе стороны от зеркала свечам…

— Не помню… Ничего не помню… — прошептала она.

— Дорогая, вы чем-то обеспокоены? — подошел к ней и обнял за плечи высокий статный мужчина.

— Анди, я опять ничего не могу вспомнить, — пожаловалась она, — Вот смотрите, — показала она ему руки, — откуда у меня эти царапины? И вот здесь, — тоненький пальчик с аккуратным розовым ноготком указал на щеку.

— Рилли, дорогая, может быть, вы поцарапались во время занятий с Кэмиллом?

— Анди! Не говорите глупостей! Это царапины не от меча! Это царапины от кошки! Но я не помню, что бы играла с кошкой… — фиалковые глаза подозрительно заблестели, и из них скатилась слезинка.

— Рилли, пожалуйста, только не надо плакать… — как и большинство мужчин, при виде женских слез, растерялся лорд Андинекосилиан.

— Ах, Анди… Это так неприятно ничего не помнить… — всхлипнула еще раз девушка и прижалась к мужчине. Он обнял ее, рассеяно погладил по голове, потом поднес к губам ее пальчики…

— Уже поздно. Дорогая, пойдемте, я уложу вас спать…

Она на мгновение замерла.

— Вы хотите остаться со мной? — довольно холодно прозвучал ее голос.

Мужчина вздохнул. Холодность жены уже давно не удивляла его. Он никогда не обманывался насчет ее чувств, хотя иногда, когда ей этого хотелось, она могла устроить в постели феерическое шоу…

— Нет, дорогая… Я только уложу вас…

Меня разбудил звонок в дверь. Ох, и кому же не спится в такую рань? По дороге к входной двери накинула халат и пятерней «расчесала» спутавшиеся за ночь волосы. Глянула в глазок и открыла замок.

— Доброе утро, тетя Рина! Извините, что так рано! У нас сегодня дополнительный по немецкому, а мама будет сердиться, если Рыжего не будет дома к ее приходу, — выпалила на едином дыхании очаровательная девчушка с большими синими бантами в коротеньких косичках.

— Ничего, Светуля. Проходи, выдам тебе твоего Рыжего. Мне его вчера вымыть пришлось, — мельком глянула на царапины, украсившие вчера мои руки, — он теперь у батареи отсыпается…

— Ой, Рыжий! — вытащила сонного котенка из корзинки, стоящей у включенного радиатора Светуля, — Спасибо вам, тетя Рина! Мы вчера с бабулей очень поздно с танцев вернулись, а Рыжего нет… Я так испугалась… А потом телефон на зарядку поставила, а там ваша смска! Но было уже совсем поздно, и бабуля меня не отпустила к вам за Рыжим. Спасибо, тетя Рина! — счастливая девочка прижала к себе все еще сонного рыжего котенка.

Я закрыла за Светулей дверь. Интересно, а что с моим телефоном? Вчера, когда отправляла ей смску, там оставалась одна палочка… Так и есть… Умер от голода… Поставила телефон на зарядку, ввела ПИН-код. И почти сразу он разразился мелодией из «Профессионала» — любимой мелодией бывшего…

— Привет, Антон.

— Карина! Что случилось? Почему у тебя телефон вне доступа?

— Разрядился.

— А вчера почему вечером не подходила?

— Котенка мыла, не слышала.

— Опять кого-то подобрала?

— Нет, это соседский. Он по балкону перелез, а потом цветы помогал мне пересаживать… Вот и пришлось его мыть… — Блин! Ну, почему я всегда перед ним оправдываюсь, как первоклашка перед директором школы?!

Бывший муж, бывший работодатель, бывший любимый… В общем, бывший…

Я влюбилась в него сразу, как только увидела. Пришла на недельную практику по протекции нашего куратора, и задержалась на два года… Два очень счастливых года…

Антон Вадимович Корнопольский возглавлял одну из ведущих дизайнерских фирм «Светоч». В тот год, когда мне до получения диплома оставалось чуть меньше двух лет, ему в голову пришла светлая мысль «вырастить» работников под себя… И он обратился к своему приятелю и по совместительству нашему преподавателю и куратору. Всего на «выращивание» нас было рекомендовано четверо, трое парней из нашей группы и я. Но только я умудрилась проспать, опоздать, лихорадочно разыскивая одногруппников, получить сведения, что «Варенька из кадров повела их к Главному» и ворваться в кабинет Главного… И застыть на пороге… Потрясающе красивый мужчина, совершенно седой, при своей относительной молодости, оторвался от просматриваемых бумаг и медленно перевел взгляд на меня.

— Извините… — проблеяла я, — Я опоздала… Я на практику от Мазилкина… Ой, от Мазикова… — совсем смутилась я, выдав вместо фамилии куратора его подпольную кличку.

— От кого? — вдруг весело улыбнулся мужчина, — От Мазилкина? Это вы так Сергея Петровича называете? А он до сих пор повторяет, что надо не мазать, а рисовать? — мужчина довольно рассмеялся в ответ на мой неуверенный кивок головой.

— Проходите, садитесь. Вас как зовут? — мужчина передвинул на столе какие-то бумаги и вытащил из их вороха небольшой листок, вырванный из блокнота, — Карина Лебедева?

— Да, — я осторожно присела на краешек стула.

— Ваши однокурсники сейчас пошли в типографию, но для вас у меня есть место поинтересней. Одна из сотрудниц «праздничного отдела» собирается в декрет. Я бы хотел, что бы вы заменили ее, — он поднял трубку большого телефона, оформленного в стиле ретро, нажал пару кнопок:

— Наталья Васильевна, загляните ко мне, я вам преемницу нашел…

Наталья Васильевна, сотрудница непонятного «праздничного отдела», оказалась худенькой веселой светловолосой девушкой. Джинсы в обтяжку, коротенький свитерок, две сережки-колечка в одном ухе. И веселый заразительный смех.

— Во-первых, предлагаю сразу на «ты», — она шустро бежала по коридорам, спускалась по каким-то лестницам, потом после очередного коридора поднималась на один пролет и вновь устремлялась вперед, — Во-вторых, у меня до декрета еще уйма времени! Так что не тушуйся, все успею тебе объяснить. Это Антон Вадимович у нас страшный перестраховщик! Не то что соломку подстелет, а целый матрасик умудрится подложить!

Из ее веселого щебетания я в дальнейшем узнала, что «праздничный отдел» занимается оформлением всяческих торжеств, работая в крепкой связке с артистическим и отделом креатива. Сейчас они занимаются заказом одной очень престижной гимназии к Дню учителя, что всего их в отделе трое, но Анечка вчера упала и повредила руку, и что они теперь совсем зашиваются, и что мои руки совсем не будут лишними, и что Марат из креативного опять увлекся блестками, а у нее на все эти лаки уже аллергия… В общем, вот этими блестками я и украсила потом мужчину своей мечты…

За окном уже давно стемнело, мы с Маратом оставались в комнате вдвоем. Он руководил процессом нанесения блесток на большой декоративный букет из бумажных цветов. Баллончик с лаком и с блестками все время приходилось встряхивать, в какой-то момент я отвлеклась и, встряхнув его, нажала на кнопочку, не доведя до букета…

— Мда… Креативненько… — раздался у меня из-за спины низкий бархатистый голос. Я повернулась. Антон Вадимович пытался стряхнуть блестки с дорогущего костюма.

— Ой… Извините… Я случайно…

— Ладно, — махнул он рукой на испорченный пиджак, — Карина, я собственно, за вами. Вы же не взяли сегодня зонт, а на улице сильный дождь. Пойдемте, я довезу вас до дома.

Первый порыв был отказаться, но потом я вспомнила, что действительно забыла сегодня зонтик, а мокнуть так не хотелось… У Антона Вадимовича оказалась ярко-синяя Ауди, в салоне было тепло, и играла приятная классическая музыка. Он расспрашивал меня про учебу, выяснилось, что Корнопольский заканчивал тот же факультет, что и я, и у нас оказалось много общих знакомых преподавателей… Довезя меня до дома, Антон Вадимович вытащил откуда-то большой черный зонт и любезно проводил меня до самой парадной, попрощавшись до понедельника и наказав не опаздывать…

Когда в понедельник, застегивая на ходу куртку и держа в зубах заколку, я выскочила из парадной, напротив нее стояла синяя Ауди и высокий седоволосый мужчина небрежно опирался на нее. Он вскинул руку и посмотрел на часы:

— Опаздываете, Карина Леонидовна? Садитесь, — распахнул он передо мной дверцу, — довезу. Терпеть не могу, когда опаздывают…

Через две недели он сделал мне предложение, а еще через месяц мы поженились…

Перепрыгивая через ступеньку, я спускалась по лестнице женской консультации. Какой сегодня чудесный день! На последней встрече с куратором перед защитой диплома, Сергей Петрович отозвал меня и еще одного мальчика из нашей группы и сказал, что наши дипломные работы уже засчитаны и отправлены на конкурс и, что на защиту мы можем не приходить…

В консультации пожилая и очень обходительная доктор подтвердила мои еще не ясные подозрения и выдала мне на руки первую фотографию нашего малыша. И вот сейчас, весело улыбаясь и размахивая сумочкой с ценной фотографией, я спешила обрадовать будущего папочку…

Секретарши, как всегда, не было на месте, я распахнула дверь кабинета. Радостный вопль замер у меня на губах… На столе, широко раздвинув ноги и скинув с плеч легкую блузку, сидела моя лучшая подружка Снежанка, а Антон стоял между ее бесстыже раздвинутых ног и упоенно целовал ее пухлые капризные губы…

Дыхание мое сбилось, сердце остановилось и сжалось, а потом куда-то рухнуло… Я, молча, развернулась и вышла… Все плыло у меня перед глазами, я стукнулась об угол секретарского стола, потом уронила стул, потом упала сама…

В больнице Антон оплатил отдельную палату, и каждый вечер приезжал с огромными пакетами фруктов и всяких лакомств. Его волновал только один вопрос, почему я не сказала ему про ребенка? Как будто это что-то изменило бы… Я отворачивалась к стенке и молчала… Только однажды, нарушив это свое поведение. После очередных его уверений в том, что ему никто, кроме меня не нужен, и что у нас все наладится, и что мы заведем еще ни одного ребенка, я не выдержала и повернулась к нему:

— Антон, сразу после выписки я подаю на развод…

Накануне выписки Антон вошел в палату с огромным букетом каких-то ярких цветов:

— Риночка, я договорился, Михаил Олегович подготовит выписку сегодня ночью, и я смогу забрать тебя завтра еще до завтрака!

Я, как всегда, смотрела в стенку и молчала… Наконец, он ушел, напоследок чмокнув меня в щеку. Я переждала еще некоторое время, встала и направилась в ординаторскую. Сегодня дежурил мой лечащий врач.

— Михаил Олегович, — подошла я к столу, за которым доктор мелким, но довольно разборчивым почерком, заполнял истории болезней, он оторвался от работы, предложил мне сесть:

— Что-то случилось Карина Леонидовна?

— Михаил Олегович, не могли бы вы выдать мне все документы сейчас и вызвать такси?

Он пристально посмотрел на меня сквозь толстые линзы очков:

— Вы уверены, что приняли правильное решение?

— Да.

Я тогда поехала на родительскую квартиру, благо ключи от нее были всегда со мной, а сами родители проводили лето на даче, лишь изредка позванивая мне — связь в их глухой деревушке была очень непостоянная… Еще через два дня я дошла до ЗАГСа и подала на развод. Антон звонил каждый день и не по одному разу, но я скидывала звонок. Он пытался звонить с чужих телефонов, но однажды услышав на незнакомом номере его голос, я стала сбрасывать все звонки… Синяя Ауди дежурила под окнами, но у меня не было необходимости выходить из дома — за коды доступа в компьютерной игре соседский мальчишка приволок мне все необходимые продукты…

Через неделю я немного пришла в себя и задумалась о дальнейшей жизни… Работа в ЗАО «Светоч» мне теперь не светила… Да я и сама не хотела там появляться… Неожиданно, мне на помощь пришла, сидевшая дома с малышом Натуся…

— Каринка, привет! Как себя чувствуешь? — затараторила она по телефону в своей обычной манере, не дожидаясь ответов, — Маратик звонил, так что я в курсе… Тебе же теперь работа нужна? Записывай адрес и телефон, там сотрудница на днях на пенсию уходит….

Вот так я и оказалась продавщицей в художественном салоне.

Развод прошел спокойно. Антон смирился с моим решением. Настоял только на покупке мне квартиры и ежемесячном денежном довольствии… Как ни странно разум у меня в этот раз взял верх над амбициями и эмоциями. Квартира была мне очень кстати, не хотелось возвращаться к родителям в их маленькую трешку. А деньги… О необходимости согласиться на денежную дотацию я поняла, когда увидела, купленную Антоном однокомнатную квартиру — моей зарплаты на ее содержание явно не хватило бы…

Вот и сейчас он звонил с целью договориться о встрече, что бы передать мне деньги.

Кэмилл сидел у камина и листал толстую книгу, лежащую у него на коленях.

— Ты знаешь, — обратился он к другу, наливавшему в это время тягучее рубиновое вино в два хрустальных бокала, — здесь описан один очень занятный случай, произошедший лет девятьсот назад с одним магом-испытателем… Так вот, этот маг испытывал новое заклинание считывания памяти. Подопытный сидел в кресле напротив него, рядом стояло большое зеркало. Уж не знаю, зачем оно там было, оно к опытам не имело никакого отношения, хотя и сыграло во всей истории главную роль… Так вот, дальше сложилось сразу несколько событий… Какой-то нерадивый грабитель залез грабить мага, но ошибся дверью и вошел в лабораторию, маг заметил его отражение в зеркале и от неожиданности кинул в это отражение заготовленное заклинание считывания памяти. А грабитель тоже растерялся и запустил в зеркало какое-то боевое заклинание… В общем, зеркало вдребезги, а заклинания, смешавшись, попадают в мага… Маг пролежал несколько дней в полной отключке, потом пришел в себя… Но он ничего не помнил из того, что произошло… И его стали преследовать такие временные отключения, после которых он с трудом вспоминал, что происходило с ним накануне… Тебе это ничего не напоминает?

— Но откуда у нас заклинания памяти и боевые? — лорд протянул другу один из налитых бокалов.

— Не знаю… Хотя служанка с кухни уверяет, что видела в тот день какого-то постороннего человека в черном плаще, пробирающегося к воротам, хотела закричать и позвать стражу, но он вдруг растаял в черном тумане…

— Дроу? Откуда здесь дроу? Брось, Кэмилл… Это страшилки для маленьких детей и доверчивых служанок…

— Ладно, послушай, что было дальше… Ты помнишь, тогда после нашествия демонов, было очень популярно во всех бедах винить похитителей душ… И заклинание привязки души тоже было очень популярно… Так вот, один из лекарей заподозрил, что отрикошетившее от зеркала заклинание каким-то образом выбило душу с ее привычного места, душа потом вернулась, но никак не могла прочно обосноваться в теле. И тогда он провел ритуал привязки души.

— Это же ритуал только для женщин? Как он мог его провести?

— Ну, не знаю… Здесь методика не расписана. Но только после этого маг поправился, и память больше не терял…

После ресторана мы с Кириллом поехали ко мне. У Кира было сегодня отличное приподнятое настроение, и даже заказанное такси, которое мы прождали вместо обещанных пятнадцати минут целых полчаса, не смогло его испортить… Он не терял времени даром… Цветущие кусты сирени надежно скрывали нас от входа в ресторан, а пассажирам проносящихся мимо редких машин, тоже было не до нас… Мне нравилось целоваться с Киром… Его губы были то нежными, то настойчивыми, они дразнили и возбуждали меня…

В машине Кирилл обнял меня и притянул к себе, шаловливо касаясь губами моих волос, но больше никаких вольностей себе не позволял… Правда, едва за нами защелкнулся замок входной двери, его губы снова нашли мои, а руки принялись лихорадочно расстегивать пуговицы на плаще.

— Кир! Кир! Остановись! — рассмеялась я, — Давай хоть из прихожей уйдем!

Он подхватил меня на руки, все-таки успев сдернуть с меня плащ и бросив его на тумбочку в прихожей. Я мысленно похвалила себя за предусмотрительность — диван был разложен и застелен… Кир поставил меня на пол рядом с собой, повернул к себе спиной, отвел в сторону мои волосы и легко коснулся шеи чуть выше высокого воротника платья. Потом его руки ловко расстегнули длинную молнию на платье и, проведя по моим плечам, скинули его на пол. Жаркая волна прокатилась по моему телу, я откинулась назад, подставляя губы для поцелуя… Кир не преминул воспользоваться этим, разворачивая меня к себе лицом и проводя руками по кружеву бюстгальтера… Потом его пальцы забрались под кружево, и он стянул лямочки вниз, высвобождая мою грудь. Пальцы легко погладили ее, обрисовали сосок и слегка сжали его, вырвав у меня тихий стон… Я незаметно расстегнула застежку, которая находилась спереди и позволила бюстгальтеру соскользнуть с моих рук. От поцелуев Кира «крышу», конечно, уносило, но не настолько, что бы я позволила себе забыть о стоимости кружевного комплекта… Кир подхватил меня на руки и бережно уложил на постель. Щелкнул выключатель прикроватного бра — Кир терпеть не мог заниматься любовью в темноте, ему было необходимо видеть мои глаза… Он еще раз поцеловал меня и уселся на меня сверху, медленно расстегивая рубашку и предвкушающее улыбаясь. Рубашка мягко спланировала на пол, а он взялся за ремень брюк. Потом наклонился и ласково поцеловал меня:

— Улыбнись, нельзя быть такой сосредоточенной… — его пальцы провели по моим губам, потом скользнули на шею и дальше… Вдруг его брови нахмурились:

— Что это?

Я не сразу поняла, про что он спрашивает, проследила его недовольный взгляд, устремленный мне на шею.

— Не знаю. А что там?

— У тебя на шее синяк.

— Ну… Ты же знаешь, что у меня последнее время очень легко появляются синяки, я даже не могу иногда вспомнить, как ударялась. Сам же говорил, что это авитаминоз…

— Но стукнуться шеей…

— Наверно я опять заснула с книжкой… — Кир знал эту мою дурацкую привычку читать перед сном в постели и засыпать над книжкой. И просыпаться потом от того, что выпавшая из рук книга, упирается в меня своим острым углом…

— Вот если бы не знал, что у тебя больше никого нет, я бы сказал, что это самый банальный засос, да еще и двухдневной давности…

— Ты хочешь сказать, что у Рилли такая блуждающая душа?

— Да, очень может быть… И, знаешь, возможно, она подселяется еще в чье-то тело, отсюда и непонятные царапины, и подвернутая на позапрошлой неделе нога…

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе провести ритуал привязки души. Анд, хуже ты ей этим не сделаешь, а если мои предположения верны, то это может помочь.

— Рилли никогда не позволит это сделать с собой.

— Если ты помнишь, согласия девушки никто не спрашивал… Она может спать во время ритуала.

— И ты сможешь сделать привязывающий артефакт?

— Да. Я как-то делал его для одной своей знакомой…

— Для знакомой? И она согласилась добровольно пройти ритуал?

— Ну, не совсем ритуал, скорей его имитацию… Она всегда отличалась некоторой экстравагантностью…

Лорд Андинекосилиан зажег свечи в двух высоких напольных канделябрах и подвинул их ближе к широкой кровати, на которой лежала Рилли. После чая, которым ее угостил Кэмилл, она крепко спала. Все было готово к ритуалу привязки души — древнему магическому действию еще времен нашествия демонов, изобретенному темными эльфами и, как и вся их магия, повязанном на сексуальном воздействии на объект…

Никто не знал, как удалось демонам прорваться из нижнего мира… Никто их толком не видел. Они совершали набег на деревню или плохо охраняемый замок, насиловали женщин и девушек и похищали их души. Без души женщины еще жили какое-то время, тихо угасая… Хотя, называть жизнью их бездушное существование было просто кощунственно. Больше всего нападениям демонов подвергались земли и пещерные города дроу, возможно из-за большей близости к месту прорыва. И тогда маги-дроу изобрели ритуал привязки души — ее больше невозможно было похитить… Потом было обнаружено место прорыва и оно было запечатано. Но напуганные всем произошедшим, еще долгие годы дроу проводили ритуал привязки души своим девушкам, едва они выходили замуж…

Лорд аккуратно снял одеяло и откинул его в сторону, потом так же бережно стянул с жены кружевную рубашку. Ее тело было прекрасно, так же прекрасно, как и десять лет назад, когда он впервые увидел его на церемонии выбора невесты. Задолго до этого, еще будучи совсем маленькой, она была обещана ему. Но древняя традиционная церемония должна была быть проведена. В назначенный день, в окружении свиты лорд Андинекосилиан римбе Маэтор, Второй Советник Священного Леса, рыцарь Дубового Стола подъехал к замку Князя Кленового Леса лорда Равайондофалкунарала носсе Хепкалан, отца прекрасной Риллиэстриланны. Их уже ожидали. В парадном зале на возвышении в кресле сидел сам князь. Около него двумя полукругами стояли «невесты» — прекрасные девушки, собранные из всех окрестных деревень, одетые в одинаковые белые платья. Среди них была «спрятана» и его настоящая невеста Риллиэстриланна. Согласно традиции, после принесения даров отцу невесты, лорд должен был выбрать трех девушек, потом, уединившись с ними, выбрать только одну и, убедившись в ее невинности, повести ее к Священному Дубу, где волей богов и заключался брак. Две другие выбранные им девушки, становились служанками его молодой жены.

Лорд Андинекосилиан стоял в центре зала и с довольной усмешкой рассматривал выстроившихся полукругом девушек в то время, как его свита преподносила дары Князю Кленового Леса. Он уже давно отыскал глазами свою невесту и теперь только ждал сигнала от князя. Риллиэстриланна с интересом разглядывала его, нимало не смущаясь присутствием стольких незнакомых людей. В какой-то момент их глаза встретились, она фыркнула, недовольно повела плечиком и демонстративно стала разглядывать рыцарей из свиты. Андинекосилиан только довольно улыбнулся в ответ, она может фыркать сколько угодно, но уже сегодня она будет его…

Князь встал и произнес ритуальные слова, поблагодарив за дары и предложив выбрать невесту. Боги, что за глупость эти старинные традиции! Он уже давно знает, кто будет его невестой и его женой! Лорд решительно подошел к Риллиэстриланне носсе Хепкалан, взял ее за руку и, неглядя, указал еще на двух девушек. Вдруг, совсем для него неожиданно, в фиалковых глазах его невесты мелькнула паника, она закусила губу.

— Других? — шепотом, почти не разжимая губ, спросил он.

Она чуть заметно кивнула головой.

— Рядом с тобой?

Еще один кивок, и мольба в глазах.

Он небрежным жестом отсылает выбранных ранее девушек и, глядя только на свою невесту, указывает на стоящих рядом с ней. Она успокоено выдыхает и чуть заметно улыбается ему…

Вторая часть церемонии… Тоже глупая, но, хотя бы где-то приятная и занимательная… Сравнительно небольшая комната, тяжелые бордовые занавеси на окне, бронзовая люстра на пятьдесят свечей, два напольных канделябра еще по дюжине свечей в каждом, кресло, обитое бордовым бархатом, повернуто спинкой к камину, и большой ковер в центре. А на ковре стоят выбранные им девушки. Их волосы убраны и заколоты в высокие прически, позволяющие разглядеть их плечи и изящные шейки, на них традиционные белые платья, держащиеся на них за счет лишь одной приколотой в районе плеча броши… Он усаживается в кресло, привольно раскидываясь в нем… Милая, ты посмела фыркать? Лорд не спеша разглядывает девушек… Ты смотрела на мою свиту? Теперь я посмотрю на тебя и твоих подружек… А ты немного понервничай… Он делает небрежный жест рукой, приказывая им повернуться… Скрещивает руки на груди и медленно переводит взгляд с одной на другую… Сейчас он должен сделать выбор и указать на ту, что станет его женой… И тогда две оставшиеся разденут ее и подготовят к проверке… Хм… Со всем этим он может справиться и сам. Щелчок пальцами и брошка расстегнута, а белый шелк падает к ногам испуганной девушки. Она ахает и пытается прикрыться руками… Милая, что же ты так испугана? Можно подумать, никто из окружения не посвятил тебя в подробности брачной церемонии… Он подходит к девушке, его пальцы касаются ее щеки… Какая нежная кожа… Она смущена, даже нежный румянец окрасил ее щеки, она не смеет поднять глаз… Какая замечательная игра! И это после призывных взглядов, что она бросала его молоденькому оруженосцу! Ладно, сегодня я подыграю тебе… Он ласково поглаживает ее щеку, чуть поднимает голову за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза… Его губы ласково касаются ее губ. Она в растерянности, она не знает, как вести себя… Немного напора, и ее губы приоткрываются, отвечая на его поцелуй… Ну, вот так-то лучше, дорогая… И нечего изображать святую невинность… Кстати, это мы сейчас и проверим… Он продолжает целовать ее, одной рукой удерживая ее голову, а вторая его рука пускается в интереснейшее путешествие по ее телу… Легкое прикосновение к позвоночнику заставляет ее выгнуться к нему навстречу, потом нужно обхватить ее грудь и немного сжать, и услышать в ответ приглушенный стон… Ох, милая, а что за открытия ждут меня дальше… Не отрываясь от ее губ, он жестом велит подвинуть невысокий пуфик, кто-то из девушек послушно исполняет его приказ. Его рука возвращается к ней на грудь, она судорожно всхлипывает, рука скользит вниз, ласкает бедро и ставит ее ногу на подвинутый услужливой девушкой пуфик. Она не сопротивляется, она так послушна, она отвечает на его поцелуи и льнет к нему… Дорогая, похоже, далеко не всем слухам нельзя не доверять… Его рука гладит ее животик, спускается ниже и устремляется между ног… Она вздрагивает и замирает. Маленькая, что же ты так испугалась… Даже, если бы этой преграды не было, он бы никому об этом не сказал, слишком лакомым кусочком была единственная дочь Князя Кленового Леса прекрасная Риллиэстриланна носсе Хепкалан.

Лорд Андинекосилиан встряхнул головой, прогоняя воспоминания… Как давно это было. А он до сих пор не понял, где Рилли играла, а где была собой… Такая светлая и нежная… И такая обманчивая… Он еще раз поправил свечи, подвинул ближе длинный футляр с артефактом, открыл древнюю книгу со словами заклинания… Все, больше тянуть нельзя, надо начинать. Звонкими горошинами упали в тишину первые слова заклинания, постепенно набирая темп и становясь все мелодичнее… Не переставая проговаривать древние слова, он широко раздвинул ее ноги, встал на колени между них, открыл футляр с артефактом. Длинный округлый жезл поблескивал утопленными в нем драгоценными камнями… Мужчина на секунду замер, потом решительно взял в руки артефакт, сжал его в ладонях, согревая. Рилли лежала перед ним открытая и беззащитная, ее грудь мерно вздымалась, а лицо своей неподвижностью и спокойствием напоминало маску. Он договорил последние слова из первой части ритуала, аккуратно положил жезл ей на живот, ее дыхание чуть сбилось. Он наклонился и коснулся губами ее губ, они даже не дрогнули. Он продолжил покрывать ее тело поцелуями, стараясь хоть немного пробудить ее чувственность и облегчить проведение ритуала. Прикосновение к груди вызвало у нее чуть слышный стон, он обхватил ее сосок губами и обвел его языком, она застонала и выгнулась ему навстречу… Давай, дорогая, давай… — шептал он, продолжая ласкать ее тело все сильнее отвечающее на его ласки. Его рука скользнула между ее ног, она прерывисто вдохнула, выгнулась и замерла, ее пальцы смяли простыню. Он начал медленно отчитывать певучие слова второй части ритуала, одновременно взял в руку артефакт и подвел его к ней. Едва жезл прикоснулся к ее возбужденной коже, она вся подалась вперед, небольшое усилие и он мягко вошел в нее. Рилли коротко вскрикнула, замерла и недовольно застонала, когда он испуганно замер. Он почти скороговоркой договорил оставшиеся слова заклинания, уже кляня себя за то, что поддался на уговоры Кэмилла. Но, тепло, исходящее от жезла, говорило о том, что артефакт работает… Значит, ритуал нельзя прерывать… Еще одно мягкое движение, еще один короткий вскрик… И перерыв на полкруга. Он накрывает тело жены мягким одеялом, отдыхай, дорогая… Через полкруга заключительная часть. Но с ней он справится уже без артефактов…