Лавка песочных часов

Светлана Сухомизская

ЛАВКА ПЕСОЧНЫХ ЧАСОВ

Он бывал здесь почти каждый день, но эту вывеску увидел впервые - то ли не замечал ее раньше, то ли она появилась здесь только сейчас. Последнее, правда, было маловероятно - слишком уж старой она выглядела, буквы выгорели, а сквозь светлую краску фона местами проступала ржавчина. Но как же он умудрялся не замечать ее, Несмотря на свой потрепанный вид, она бросалась в глаза не хуже подсвеченных мощными лампами, роскошно оформленных и ухоженных, словно голливудские звезды, вывесок Тверской.

Дело было не в оформлении, а в содержании. Блекло-фиолетовые, с рыжиной буквы на светлом фоне, первоначальный цвет которого не подлежал угадыванию: "Лавка песочных часов".

Это было странно и загадочно.

Молодой человек помедлил, но недолго. Он начал заниматься бизнесом совсем недавно, поэтому еще не утратил способности интересоваться не только тем, на чем можно заработать деньги.

Спустившись на три крутые и щербатые ступеньки вниз, он толкнул такую же обшарпанную, как и вывеска, покрытую бурой шелушащейся масляной краской дверь.

Громко прозвенел колокольчик. Молодой человек споткнулся и едва не упал, потому что из солнечного сентябрьского дня попал в душноватый полумрак, а ступеньки за дверью не кончались.

Два крошечных подвальных окна, забранных частыми решетками и, вероятно, поэтому так давно не мытых, что их грязные стекла почти полностью утратили прозрачность, едва пропуская уличный свет. По мере того как глаза молодого человека привыкали к скудному освещению, его любопытство возрастало.

Стены крохотной конурки были сплошь, от пола до теряющегося во мраке потолка, закрыты стеллажами, и на каждой полке смутно поблескивали песочные часы всевозможных форм и размеров - лавка полностью оправдывала свое причудливое название.

Негромкое покашливание заставило молодого человека вздрогнуть. Повернувшись на звук, он увидел хозяина лавки.

Человек, сидевший в углу за прилавком, рядом с тяжелыми малиновыми портьерами, скрывавшими вход, очевидно, в задние комнаты (термин "служебное помещение" как-то не вязался с этим странным заведением), был слишком грузен и стар, а его одутловатое лицо с презрительно изогнутыми тонкими губами, хищным крючковатым носом и большими совиными глазами с тяжелыми веками было слишком властным, чтобы принять его обладателя за простого продавца. Тускло горящий и оттого не сразу замеченный молодым человеком светильник с плафоном в виде шара из матового стекла, покрытый, как и все в лавке, толстым слоем пыли, бросал на старика зловещие тени и смутно освещал завязанные в косицу редкие волосы, клетчатый шейный платок и черную рубашку с белыми перламутровыми пуговицами.

Несмотря на то что молодой человек не отличался впечатлительностью и избытком фантазии, ему стало не по себе.

- Чем могу служить? - Голос хозяина был таким же скрипучим, как и несмазанные петли двери его заведения.

Старомодный вопрос застал молодого человека врасплох. Он переступил с ноги на ногу и не очень уверенно сказал:

- Ну... Я хотел бы посмотреть, что у вас есть.

- С превеликим удовольствием удовлетворю ваше любопытство, - все в той же старомодной манере проскрипел хозяин, встал, не намного увеличившись при этом в росте, и вышел к посетителю, прихватив с собой извлеченный откуда-то из-под прилавка массивный фонарь на крюке - из тех, что в годы застоя и КСП освещали брезентовые палатки, набитые народом, поющим не очень стройными от выпитого натощак портвейна голосами задушевные песни.

Не удовольствовавшись одним фонарем, хозяин зажег второй светильник-шар, не менее запыленный, чем первый. Света в лавке прибавилось, но ненамного.

Молодой человек, приоткрыв рот, смотрел на огромные часы, загромождавшие нижние полки стеллажей.

- С чего бы начать? - Вопрос хозяина относился скорее к самому себе, чем к молодому человеку - Должен вам сказать, юноша, что песочные часы - вещь особая, ни на что не похожая. Что такое механические часы? Набор пружинок и шестеренок, приводящий в движение две, или три, или несколько стрелок, довольно заурядный механизм, действующий с докучным постукиванием и бестактным перезвоном Символ суеты, пустого кружения на месте. Не то часы песочные колба из двух равных частей, соединенных тонкой перемычкой. Бесчисленное множество песчинок, одна за другой беззвучно перетекающих из одной половины в другую. Каждое мгновение все меняется. И сколько ни переворачивай часы никогда песчинки не лягут так же, как прежде. В песочных часах есть загадка. Вся мудрость Вселенной заключена в них, секреты возвышения и падения людей и целых государств, тайны рождения и смерти миров и галактик, правителя империи и самого ничтожного муравья.

Молодой человек понял, что дед малость не в своем уме, но его интерес к странному старику и странному его заведению от этого не только не угас, но даже усилился.

- Взгляните, к примеру, на эти...

Молодой человек уставился на часы в половину человеческого роста, стоявшие на не большой подставке в углу. Корпус часов был выполнен в мавританском стиле - правда, молодой человек понятия об этом стиле не имел и едва ли даже слышал о чем-то подобном. Однако красота часов не оставила его равнодушным - конечно, на свой лад, выразившийся в мыслях о том, что неплохо бы иметь такую штуку у себя дома, жаль только слишком много места займет, поставить ее некуда.

- Эти часы были изготовлены по заказу одной севильской доньи, жены алькальда, славившейся своей красотой и приветливостью. В верхней и нижней частях корпуса имеются ящички, в которых донья хранила веера, кольца и всякие милые вещицы, на которых, как Земля на трех китах, держится женское легкомыслие. Случилось так, что донье приглянулся некий идальго, настолько же превосходящий ее мужа молодостью и красотой, насколько уступающий ему толщиной кошелька. Впрочем, донье не было до его кошелька никакого дела, ибо молодость тянется к молодости, красота к красоте, а любовь беззаботна, словно весенний ветер, любовь безрассудна, и даже люди, убеленные сединами, теряют от нее разум. На беду наших влюбленных, один юноша, сын менялы, крещеный еврей, питавший страсть к игре в кости и оттого, испытывая постоянную нужду в эскудо, реалах и мараведи, не гнушавшийся любыми способами их добычи, в том числе и доносительством, прознал о свидании, назначенном в доме алькальда в час отсутствия хозяина, и сообщил обо всем почтенному супругу. Но когда разъяренный муж, окруженный слугами, державшими горящие факелы, ворвался в спальню прекрасной доньи, она встретила его одна - оскорбленная невинность с раздувающимися от гнева ноздрями. Снаружи дом был окружен кольцом слуг, сквозь которое и мышь не смогла бы проскочить, а каждый уголок внутри был обыскан с такой тщательностью, с какой не обыскивали и дома самых злейших врагов испанской короны.

Старик сделал паузу.

- И что?.. - спросил молодой человек.

- Никого не нашли - никого, кто мог бы посягнуть на честь прекрасной доньи. А между тем свидание состоялось, и в тот момент, когда алькальд ворвался в покои жены, тело ее еще не остыло от жарких ласк другого мужчины.

- Куда же он спрятался?

В ответ старик постучал рукой по часам.

- Вы хотите сказать, что любовник спрятался в таком маленьком ящичке? недоверчиво переспросил молодой человек.

- Да почему бы и нет? У доньи был перстень, оставшийся от бабушки, а надо сказать, что бабушка доньи была на четверть мавританкой, а всему крещеному миру известно, что мавры знали толк в чернокнижии. В перстне доньи навеки был запаян чертенок, один из ничтожнейших детей Азраилова племени. Стоило донье поднести перстень к губам и пошептать, как вмиг ее желание исполнялось. Конечно, донья была добрая католичка, не было случая, чтобы она пропустила мессу или в пятницу осквернила свои губы чем-нибудь, кроме воды, так что, сами понимаете, она не прибегала к услугам перстня без крайней на то нужды, но какая женщина не пожертвует спасением души ради спасения тела любимого, даже зная, что это тело - всего лишь бренная и греховная оболочка.

Молодой человек с сомнением посмотрел на чокнутого старикашку, но не нашел на его лице и следа насмешки и спросил, указывая на другие часы:

- А это что?

Колба часов была сделана в форме женского торса в натуральную величину, а корпус представлял собой переплетающиеся гирлянды золотых роз с серебряными листьями. Местами позолота облезла, и из-под нее виднелся какой-то темный металл или сплав. Песок в колбе был не желтый, а белый.

- Эти часы были сделаны для Людовика XIV и представляют собой точную копию прелестей его фаворитки госпожи де Монтеслан, - скучающим голосом ответил старик. Видно было, что эти часы в отличие от часов севильской доньи не пользуются его особым расположением. Молодого человека женские прелести больше интересовали в оригинале, а те редкие копии, которые ему все-таки нравились, имели ценность скорее документальную, чем художественную, к тому же у него были нелады с воображением, дорисовать утраченные или утаенные детали он никогда не мог - поэтому Венера Милосская, например, вызывала у него глухое раздражение. По той же самой причине и часы Людовика XIV не вызвали у него никакого интереса, и он ткнул пальцем в небольшие часы, бронзовый корпус которых отличался геометрической простотой линий, но зато был украшен прихотливым узором:

- А это?

- А-а... - старик оживился. - Эти часы - одни из моих любимых. Они прибыли в Венецию вместе с багажом одного человека, промышлявшего ремеслом аптекаря, сведущего не только в травах и минералах, но и в заклинании духов и угадывании будущего с помощью костей, воска и Арканов Таро. Человек он был не очень старый, фамилию носил благородную, хотя злые языки и поговаривали, что он приобрел ее вместе с пудреным париком, украшавшим его голову, и его дворянская родословная так же коротка, как и прикрытые париком настоящие волосы, но венецианские дамы были от него без ума, лечили у него все свои недомогания и поверяли ему свои тайны. А надо вам сказать, что многие венецианки, будучи сами молоды и прекрас-ны,^имели мужей преклонного возраста и безобразных, отличавшихся к тому же чрезмерно крепким здоровьем и возмутительным отсутствием такта. Вместо того чтобы, насладившись годик-другой радостями законного супружества, отбыть в мир иной, оставив жене деньги и имущество, они продолжали коптить небо, мешая своим прекрасным половинам спокойно и безмятежно вкушать из чаши жизни. Самые нетерпеливые жительницы Венеции пытались ускорить ход событий, но выходило все как-то неловко - мужей вылавливали поутру из каналов с посиневшими лицами и глубокими шрамами на шее или же с ножевыми ранами в спине, но все это было не очень пристойно, подозрительно, вызывало толки и обычно имело дурные последствия для новоиспеченных вдов; к тому же вода в каналах портилась от пребывания в них большого количества мертвых тел. С появлением аптекаря все изменилось. Стоило ему случайно позабыть у какой-нибудь своей приятельницы и пациентки свои песочные часы, как в скором времени муж оной пристойно и тихо умирал во сне...

Старик нажал на одну из завитушек узора, и в верхней части корпуса, звякнув, открылась маленькая круглая крышечка, под которой оказалась небольшая емкость, покрытая каким-то белым налетом. Молодой человек зябко повел плечами. Закрыв крышечку, старик продолжал:

- Все было прекрасно. Венецианки были довольны, аптекарь, получавший в благодарность за услуги не только добрые слова, был тоже доволен, и, очень может статься, мужья, покинувшие этот бренный мир, юдоль скорбей и греха, были довольны вдвойне. Но довольных мужей было слишком много, и вскоре случилось то, что должно было случиться. Ловким аптекарем заинтересовались отцы-инквизиторы, и он без особых церемоний был помещен в знаменитую тюрьму под свинцовой крышей - ту самую, в которой сидел и Казанова. Поскольку нечестивец упорствовал во грехе, к нему применили меры более строгие, нежели простое пастырское увещевание, - доподлинно известно, что ему довелось примерить испанский сапог и повисеть на дыбе, но уста его не исторгли ничего, кроме внутренних телесных соков и хулы в адрес всевышнего. Поняв, что дьявол слишком крепко держит заблудшую душу в своих цепких когтистых лапах, отцы-инквизиторы прибегли к последнему средству спасения и сожгли аптекаря в компании с двумя новоиспеченными вдовушками, чья вина не вызывала сомнений, в назидание прочим, коим трепет и ужас почли они достаточным наказанием. К тому же, возьмись отцы наказать всех, им пришлось бы призывать к ответу пол-Венеции, что представлялось опасным, ввиду сильнейшей порчи нравов среди горожан, и грозило неприятностями самим отцам. Так или иначе, а аптекарь с его черным ремеслом и обходительными манерами канул в Лету, а его часы были подарены одному кардиналу - большому любителю всяких забавных вещиц. Потом они попали в один из монастырей на севере Италии. Монастырь сгорел, но часы были спасены одним ученым монахом из Англии. Как и когда попали они в Россию никто не знает. Говорят, их подарили государю Павлу Петровичу мальтийские рыцари. По другой версии, они были привезены в Россию после победы над Наполеоном как подарок русским масонам от французских братьев. Известно, что, начиная со второй трети прошлого века, часы были собственностью одного родовитого, но довольно сильно обедневшего дворянского семейства и до начала Великого Переворота...

- Это революции, что ли? - уточнил молодой человек.

- Да, если вам так удобнее... Так вот, до той поры часы хранились в заложенном-перезаложенном родовом поместье. К счастью, они не погибли в дни смуты и войн и не были, как многие другие ценности, вывезены за границу. Они много раз переходили из рук в руки, и вот наконец они здесь, - и старик любовно провел кончиком указательного пальца по изгибам украшающего корпус часов узора.

Молодой человек понял, что старика привлекает в часах сочетание красоты с какой-то занимательной историей, и от этого старик стал ему как-то ближе, хотя на деле разница между ними была огромна. Стариком владела страсть наделять красоту дополнительным смыслом - пользуясь давно умершим для изящной словесности, но весьма наглядным сравнением, можно сказать, что он помещал бриллиант в оправу, оттеняя красоту драгоценного камня красотой золота или платины. Молодой же человек просто не был способен воспринимать красоту, из которой нельзя извлечь никакой, пусть даже самой ничтожной и эфемерной пользы - какой прок от бриллианта, если его нельзя носить на пальце?

- А это что? - юноша показал на часы, медный корпус которых носил явные следы деформации и не слишком успешных попыток ее устранить, а колба была покрыта большим количеством трещин - было очевидно, что в свое время ее склеивали из осколков.

- Эти часы когда-то принадлежали писательнице Жорж Санд. У них печальная история. В пылу ссоры, предшествовавшей расставанию, любовник мадам Санд, Альфред де Мюссе, швырнул эти часы в свою неверную возлюбленную.

- Попал? - с любопытством спросил молодой человек, который сам романов Жорж Санд не читал, но слышал о них от девушки, с которой когда-то давно, еще на первом курсе института, встречался.

- Нет, - сухо ответил старик. - Де Мюссе был еще слишком слаб после перенесенной им лихорадки. После ремонта часы стояли в Ноане, поместье мадам Санд, пока она не швырнула их в Шопена.

- Попала? - совсем оживившись, снова спросил молодой человек (он терпеть не мог два марша - шопеновский похоронный и мендельсоновский свадебный; этими двумя маршами, "Танцем маленьких лебедей", "Маленькой серенадой" Моцарта и бетховеновской "Лунной сонатой" полностью исчерпывалось его знакомство с классической музыкой)

- История об этом умалчивает, - тон старика стал еще суше. - Известно только, что после этого неприятного инцидента и разрыва с Жорж Санд у Шопена вновь открылся процесс в легких, и вскоре он скончался.

Молодой человек сделал скорбную мину и перевел взгляд на часы, стоявшие рядом Линии их серебряного корпуса были плавными, походили отчасти на застывшие волны, но для полного сходства с волнами были слишком холодны и геометричны. Корпус украшало несколько эмалевых медальонов, на которых были изображены прекрасные, хотя и несколько слащавые мужчины и женщины в крылатых шлемах и со шкурами животных на плечах.

- Это часы, принадлежавшие знаменитому Людвигу Баварскому. Их выловили в озере неподалеку от его мертвого тела. Как и почему они там оказались загадка не меньшая, чем смерть самого короля.

Молодой человек мало что понял в последнем рассказе старика, но сознаваться в этом не стал. Вместо этого он снова задал вопрос:

- А это что за... обломки?

- А-а, это для любителей редкостей. Превосходный образец, один из необычнейших в моей коллекции. Найден в горах Шотландии. По преданию, эти часы принадлежали сыну вождя одного из тамошних кланов. С этим сыном связана любопытная легенда - говорят, что он был убит в сражении, но на следующий день ожил. Кое-кто из исследователей считает, что эта легенда - вариант евангельского предания. Хе-хе, - старик с довольным видом потер ладони. - Не знаю, не зна...

Современность ворвалась в полутемное помещение пронзительной трелью - это за поясом у молодого человека ожил мобильный телефон, напоминая о непрекращающейся суете за дверями лавки.

Поговорив, молодой человек заспешил - его ждали дела. Торопливо оглядев полки и решив, что покупать ему тут, пожалуй, нечего, он совсем собрался было попрощаться с гостеприимным хозяином, как вдруг его внимание привлекли маленькие песочные часы в корпусе из какого-то красноватого дерева. Верхняя и нижняя части корпуса были украшены забавным орнаментом - фигурки людей с несообразно большими головами и треугольными туловищами, взявшись за руки, танцевали в хороводе.

- Сколько стоят эти часы? - спросил молодой человек.

Старик переменился в лице - радушие и приветливость испарились мгновенно. И без того тонкие губы сжались в линию, глаза стали такими холодными, будто их роговица покрылась слоем льда.

- Неужели у вас так много денег, что вы собираетесь выбрасывать их на ветер? Такие безобразные и дорогие часы, как эти, не Рассказы

может себе позволить купить человек со вкусом!

- Ну, мой вкус - не ваше дело, а часы мне нравятся. Так сколько они стоят?

Старик слишком явно показал свое нежелание продавать часы - этим он только укрепил желание молодого человека их купить.

- Часы не продаются, - сдвинув брови, сказал старик.

- У вас будут большие проблемы, - с милой улыбкой сказал молодой человек. - Вас выбросят на улицу вместе с вашим паршивым барахлом, это я вам гарантирую. А то, что вам потом не придется долго лечиться, этого обещать не могу. Чего вы кобенитесь? У вас что, покупатели в очереди стоят? Еще раз спрашиваю - сколько?

Старик рассмеялся - хрипло и язвительно.

- Вы пугать меня вздумали? Наивный дурачок! Я не боюсь вас, я боюсь за вас, хотя совершенно очевидно, что вы этого не заслуживаете!

- Дураков ищи в зеркале! Сколько стоят часы?

- Послушайте, упрямец вы несчастный... Я расскажу вам их историю, и вы сами не за хотите их покупать.

- Сказочки ты, дед, рассказываешь красиво, базара нет. Но кто ж в них поверит?

- Я не заставляю вас верить. Просто выслушайте.

- Ладно, валяйте, - усмехнулся наглец.

- В начале двадцатых годов этого века одному поэту в Петроград пришла из какой-то экзотической страны - кажется, из Абиссинии - посылка, в которой были эти часы. На следующий день поэт был арестован, а потом и расстрелян. Второй раз эти часы появились во второй половине сороковых годов, уже в Москве. Вернувшийся с фронта генерал днем купил эти часы на барахолке, а ночью застрелился из именного пистолета. Следующее появление часов, через тридцать с лишним лет, было не менее кровавым - актрису, купившую эти часы у неизвестного коллекционера, нашли убитой в ее квартире. Это дело так и не раскрыли. Теперь они у меня, в надежных руках...

- Сколько они стоят? - без выражения спросил молодой человек.

- Вы либо смельчак, либо глупец, - с сожалением сказал старик. - Берите. Мне не нужно ваших денег. Если с вами что-то случится, они будут полезнее вашей семье, чем мне. Я стар, одинок, и мне ничего уже не нужно от" этой жизни.

- Молодой человек усмехнулся и достал из бумажника две фиолетовые купюры.

- Я не грабитель, - сказал он, убирая бумажник и часы во внутренний карман куртки.

Приятно было после затхлого воздуха лавки вздохнуть полной грудью. Молодой человек шел быстрым пружинящим шагом, улыбался безоблачному небу - скоро его затянут низкие тучи, пойдут нескончаемые осенние дожди. При мысли об этом солнечный день казался еще светлее.

Молодой человек достал часы, посмотрел на них, перевернул. Песчинки тоненькой струйкой посыпались вниз. Владелец часов улыбнулся пляшущим человечкам и, снова убрав часы в карман, свернул в безлюдный унылый переулок, грязный и какой-то кривой. До чего же противное место, подумалось ему. Прошлой зимой тут замерз насмерть какой-то забулдыга - и смерть-то какая гадкая, да еще в таком пакостном месте. Сейчас тут, конечно, получше, чем зимой, но ненамного.

И еще, как назло, ни одной живой души вокруг. Даже бомжа какого-нибудь увидеть - и то приятней, чем идти здесь в одиночестве.

Чтобы прогнать внезапно навалившуюся хандру, он стал думать о своей девушке - как он покажет ей свою покупку, расскажет страшную историю часов, опишет лавку и старика...

Молодой человек негромко рассмеялся и в тот же момент почувствовал странный холод, проникающий в спину... потом жар... острую боль...

Он покачнулся и стал падать назад, бессмысленно глядя в быстро чернеющее небо...

Убийца вытер нож бумажной салфеткой и убрал его обратно в закрепленные на запястье ножны. Потом достал из кармана тонкие хирургические перчатки и, надев их на руки, быстро и умело обшарил труп молодого человека.

Заглянув в бумажник, удовлетворенно хмыкнул. Повертел в руках мобильный телефон и со вздохом отложил в сторону - взял бы игрушку, но надо быть осторожным, ни к чему она совсем. Богатый фраер. Жаль, куртку пришлось испортить, хорошая куртка. Часики тоже неплохие, не электроника какая-нибудь вшивая. Зажигалочка вот паршивая, такой пижон, и не мог себе "Zippo" купить, с одноразовой пластмассовой дрянью ходил. Так, а это что?

Убийца перевернул песочные часы и ухмыльнулся. Забавная штучка. Дорогая небось. В таких вещах он не разбирается, но на бабки у него нюх. Тут явно пахнет бабками, и неплохими.

И убийца сунул часы в нагрудный карман джинсовой куртки. Через мгновение он уже быстрым уверенным шагом шел прочь. Сняв перчатки, он выбросил их вместе с окровавленной салфеткой в глубокую трещину в асфальте, куда предприимчивый народ уже накидал мятых пивных банок, пакетиков от сока и чипсов, пустых сигаретных пачек и окурков. Салфетка была предусмотрительно подожжена, так что из трещины в скором времени повалил зловонный дым.

Убийца улыбался и весело насвистывал себе под нос, сам того не замечая. Удачно, ах как удачно складывается сегодня день. Если бы и вечер был таким же... У него теперь есть бабки, она его не прогонит. Ах, если бы она была не такой жадной и хоть немного бы его любила. Хотя, как знать, может, все и к лучшему. Любовь проходит, а жадность - это навсегда. Значит, вечером.....

Пронзительно взвизгнули тормоза, и страшный удар отбросил его с проезжей части улицы, которую он так беспечно переходил, на тротуар. Он застонал и почувствовал, как горячая жидкость потекла по его подбородку. Потом голова его безвольно стукнулась об асфальт - он потерял сознание.

Черный джип с синей мигалкой на крыше к этому моменту уже успел вновь набрать скорость. Через несколько мгновений он превратился в черную точку на дороге и вскоре совсем пропал из вида.

Двое обтрепанных мужичков, до происшествия поочередно прикладывавшихся к горлышку бутылки с бесцветным, но ароматным содержимым, проводили джип глазами.

- Слушай, а я ведь номера-то запомнил, - сказал первый, в болотного цвета плаще поверх грязно-голубой майки, заправленной в грязные и потертые вельветовые штаны, и драных коричневых кедах на босу ногу.

Второй, в клетчатой кепке, грязных джинсах и полосатом пиджаке, под которым на груди серой футболки обнимались Леонардо Де Каприо и Кейт Уинслет, шаркнул ногой в просящем манной каши рыжем ботинке и угрюмо ответил:

- А я не запомнил. Ты что, бля, не знаешь, чья это тачка?

- Не, - ответил первый, а когда второй прошептал ему что-то на ухо, поскучнел и буркнул: - Пошли-ка мы отсюда. Менты щас примчатся, "Скорая" там. Ну их на... Нам все это без надобности.

Коротко стриженный темноволосый мужчина в темно-сером костюме передвинул языком во рту таблетку валидола, повернул измученное лицо к вошедшему в кабинет усатому человеку в серой форме и тихо спросил:

- Что скажешь?

- Умер. Вот его вещи, кроме ножа. Отпечатки сняли.

Брюнет в штатском равнодушно отодвинул тонкую пачку сложенных пополам пятидесятирублевок и связку ключей, осмотрел бумажник молодого человека и, взяв одну из его визитных карточек, протянул усатому:

- Ищите вот этого. Скорее всего, он уже покойник... А Хирург так и не успел воспользоваться плодами своих трудов. Этой скотине - водителю джипа нужно памятник поставить за то, что он избавил мир от Хирурга... А это, наверное, тоже принадлежало какой-нибудь жертве. Любопытная штучка.

Брюнет перевернул часы и застыл, подперев голову рукой, глядя, как песок перетекает сверху вниз.

А потом откинулся назад, хрипя и дергая воротник. Оторвавшаяся пуговица запрыгала по потрескавшемуся линолеуму.

Когда приехала "Скорая", он был уже мертв.