Леди для короля. Оборотная сторона короны

Глава 46

За завтраком царила странная атмосфера.

Сам факт того, что к нам присоединился Эдуард, делал его необычным.

Кроме отца и меня, все, сидящие за столом, старательно поддерживали непринуждённую атмосферу. Однако светская беседа терпела крах, когда наступала моя очередь включаться в разговор.

После скандального утреннего подношения, принесенного Кларой, которое можно расценить лишь совершенно однозначно, я, обозлившись, приняла решение не отступать от протокола в общении с Эдуардом. И даже мысленно старалась его называть только его величеством.

Жаль, это слабо помогало успокоить бушующие эмоции. Меня ранили и несправедливые упрёки, и скрытность того, кого я с большим трудом заново впустила в свою жизнь и в своё сердце. Игра его величество на моих чувствах задевала меня, а уж возмутительный подарок…

В коробочке поверх изящного колье с изумрудами лежало послание.

Ну как послание… Пара слов, написанных знакомым, летящим почерком. «Королевской любовнице».

Не то обозвал змеёй, не то намекнул на свои желания, но если Эдуард хотел меня разозлить, то у него это вышло великолепно.

За завтраком я почти не поднимала взгляда от тарелки, лишь изредка отвечая на вопросы Дель короткими репликами. Я чувствовала на себе внимательный взгляд короля, но ни разу не подала ему повода со мной заговорить.

– Что происходит? – склонившись ко мне, спросила Аделина, когда, закончив завтрак, король первым покинул столовую, забрав с собой лорда Джейда.

– Смотря какие обстоятельства вызывают у тебя недоумение, – откладывая салфетку, отозвалась я.

– Что творится между вами двоими? – конкретизировала она.

– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнула я. – Этот вопрос я задаю себе сама.

Чуткая Дель, видимо, догадалась, что сейчас я не имела душевных сил делиться, поэтому сменила тему:

– Так что дневник? Ты нашла в нём что-то полезное для себя?

– О, да. Не то чтобы это было чем-то внятным, но, похоже, во мне пробуждается магия подобная дару Каэллы. Проблема в том, что я понятия не имею, что она из себя представляет, –пожаловалась я.

– Ну, это уже не проблема, – выдохнула подруга с облегчением. – Если процесс пошёл, он рано или поздно завершится. Так что скоро ты все узнаешь.

– Не уверена, что в результате я обрадуюсь, – голос мой был полон сомнений.

– Почему? – изумилась Аделина. – Каэлла была сильной магичкой.

– Все, что я знаю о нашей королеве, говорит, что это может быть чем-то ужасным, кровавым или жестоким…

Гарольд, услышавший последнюю фразу, вклинился в разговор:

– Помилуйте, леди! Вы слишком демонизируете её. Какие факты заставляют вас думать о ней столь дурно? Насколько мне известно, Каэлла сделала много для процветания Королевства. Из того, что я знаю, могу сказать, что период её правления был золотым для вашей страны.

– С того, что она вышла замуж за мужа сестры, возможно, ещё при её жизни, – возразила я.

– Женщины, – хмыкнул Гарольд. – Это был династический брак, союзный между двумя крупными государствами. На тот момент очень многое держалось на этих хрупких договорённостях. Логично, что, когда одна сестра не смогла обеспечить их соблюдение, обязанность была возложена на другую. Это политика, ничего личного.

Я могла бы согласиться с таким взглядом, если бы не читала дневник Игана Лютого. На лицо обычный адюльтер, прикрытый королевскими обязанностями.

– И все же нужно иметь определённый склад характера. Я говорю не только о том, что она причинила боль сестре и заняла её место. Каэлла без сожаления отправляла на виселицу и на плаху.

В Гарольде заговорил наследник правящего рода, не иначе, потому что ответил он достаточно жёстко:

– Насчёт того, делала ли она это без сожалений или мучаясь оными, я не знаю. Как, впрочем, и вы. Не стоит приписывать правителю жестокость только потому, что решения, которые приходится принимать ему, вам не по зубам. Это было послевоенное время, леди, нужно было удержать власть, сохранить страну от раскола, поднять её с колен и прекратить грабежи мародёрства. Я бы не взялся судить вашу королеву, которая к тому же, овдовев, должна была защитить своих детей. А сестру Каэлла действительно любила, искренне и горячо. На этот счёт есть однозначные свидетельства современников.

Не могу сказать, что отповедь Гарольда меня успокоила, но что-то в ней было.

Да и в копии договора, найденной мной в библиотеке, текст был составлен достаточно негибко. Может, временный граф прав.

Но меня задел его упрёк. Мне почудилось, что он завуалированно ткнул меня носом в предвзятость по отношению к Эдуарду, с которым за завтраком я вела себя нарочито холодно.

Что ж, доля истины в этом была. Я не могла быть объективна, когда речь заходила об Эдуарде или наших с ним взаимоотношениях. И не всегда у меня было право судить его.

Даже моему отцу приходилось принимать решения, которые вызвали бы меня ужас, а ответственность короля выше, и ситуация, которая сейчас складывалась вокруг королевской семьи, была хоть и не столь очевидна большинству, но не менее опасна. И для престолонаследия, и для всего Королевства.

Возможно, Дель права, и я вела себя как обиженный ребёнок. Будто нет других проблем, я ношусь с тем, что Эдуард меня не ко времени поцеловал или подарил неприличное.

И, если так подумать, его величество на меня серьёзно зол, хоть и сдерживается, и его месть за мою неблагодарность достаточно безобидна. Надо с ним просто поговорить. Выбрать удачный момент и расставить все точки над «и».

В голове немного прояснилось. Принятые решения всегда приносили мне облегчение. Сарда, чтоб его, тоже был прав. Сдержанность и холодная голова мне необходимы.

– Я поняла вас, граф, – кивнула я, занята своими мыслями. – В любом случае, осталось только дождаться окончательного пробуждения моего дара. Ничего изменить я уже не могу. Вчера прошла вторая ступень обретения.

– И ты молчала? – нахмурилась Дель. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – улыбнулась я. – Мерзкое пойло Идена работает.

– Как же ты справилась? – начала и тут же осеклась Дель.

В её глазах мелькнуло понимание. Она покосилась на дверь, в которую вышел Эдуард, и вопросительно приподняла бровь. Я слегка кивнула и получила в ответ укоризненный взгляд.

Ну, все. Окончательно застыдили.

– Какие-то изменения уже есть? – поинтересовалась у меня Аделина.

– Откуда мне знать? Кроме инцидента со всплеском силы больше назвать ничего не могу.

– Ты даже не проверила? – недоверчиво посмотрела на меня Дель.

– А как? Я же не знаю, что это за дар. Вчера открылись все двери. Я взломщик? Мне попробовать выйти на дело со шпионами Фаренджера?

– Закон двойного дара, – напомнила мне подруга. – Первый дар всегда усиливается за счёт второго. Твои целительские способности должны были вырасти.

Точно. Я слишком долго жила с единственным слабым даром, чтобы помнить об этой особенности. Теперь меня раздирало желание попробовать кого-нибудь вылечить, а Сидда Джейд, как назло, уже без фингала.

– Папа, голова у тебя случайно голова не болит? – позвала я отца, сидевшего на противоположном конце стола.

Мне достался хмурый взгляд:

– Не буквально.

Выглядел он и впрямь будто решал какую-то сложную проблему.

Дель пришла мне на помощь. Она отогнула ажурную манжету, где под кружевом виднелась свежая царапина.

– Вот. Вчера о клетку поранилась, когда возилась со змеёй, – пояснила Аделина, вызвав у меня дрожь при воспоминании о «королевская любовнице».

– Почему мими-восстановитель не приняла? – робко спросила я, опасаясь провала.

– Чтобы из-за такой мелочь выпасть из жизни почти на сутки? Нет уж, переживу, – отмахнулась она. – За сколько ты раньше справлялась с таким?

– За минуту где-то, – чуть приукрашиваю я свои достижения.

– Пробуй! – потребовала Дель, глаза ее горели предвкушением.

С замиранием сердца я занесла руку над ее запястьем и не поверила своим глазам. Царапина исчезла сразу.

– Ну вот видишь, – довольно улыбнулась Аделина, вернув манжету на место под мой изумлённый вздох. – Даже если твой новый дар самый кошмарный в мире, просто не пользуйся им. Зато твоё целительство поднялось на уровень.

Боясь поверить в чудо, я неуверенно возразила:

– Ну, может, мне ничего серьёзнее не подвластно…

Гарольд, следивший за нашими манипуляциями, закатал свой рукав и подставил предплечье с застарелым безобразным шрамом. На вид ему было не меньше пятнадцати лет. Господи, он же был тогда ещё совсем мальчишкой! Даже думать страшно, какая это была боль.

Я разглядывала неровный рубец. Это очень сложная работа. По сути, здесь все ткани уже здоровы. Сглотнув, я все же рискнула.

В этот раз получалось чуть медленнее, но шрам бледнел на глазах, и я бы с ним справилась, если бы Гарольд меня не остановил:

– Зватит, – он убрал руку.

– Но почему? – не поняла я.

– Пусть останется напоминанием.

Откуда у мужчин эта тяга к боевым отметинам? Но дело его, может, у них в княжестве это признак мужественности и красоты.

Самое главное я поняла – способности выросли. Я почти без усилий смогла сделать то, что раньше давалось с трудом. Хотела поделиться радостью с отцом, но не обнаружила его в столовой. Уже успел куда-то выйти. Мне в любом случае нужно с ним переговорить, и желательно, пока меня опять не закружили дела, связанные с грядущим балом.

Поблагодарив Гарольда и Дель за помощь, я извинилась и отправилась на поиски отца.

Сейчас, когда день был в разгаре, и никто меня не поторапливал, у меня выдалась возможность уделить внимание интерьеру в дневном свете. Я была поражена красотой и величием задумки архитектора. Лидванский стиль все же более изыскан, чем наш.

Я шла по коридорам дворца, ступая по каменным плитам, на которых были распластаны цветные пятна, отраженные витражами. Воздух был наполнен ароматом живых цветов, которыми были украшены стены.

Наслаждаясь этой вынужденной прогулкой, я повернула к кабинету и тут же отпрянула назад.

У дверей беседовали лорд Джейд и Эдуард, с которым говорить я пока еще не была готова. Я уже собралась уйти, как до меня долетели обрывки разговора:

– … моя слабость, – голос его величества был мрачен. – Должны же быть и у меня радости в жизни.

– Ты уверен, что конкретно эта радость тебе доступна?