Легенда о дочери Дьявола

Треверберг

2010 год

— … «Погодные условия не позволили парашютистам довести начатое до конца, но они передают, что очень довольны результатом».

Эмили положила свежий номер «Треверберг Таймс» на колени и посмотрела на меня.

— Наверное, это круто — прыгнуть с парашютом, — сказала она.

Я перелистнул страницу книги.

— Вот уж не знаю, детка. Почему-то меня никогда не тянуло прыгать с парашютом. Вероятно, я в своей жизни сделал достаточно глупостей.

— Ой, дядя Винсент! — отвлек нас Макс. Он сидел на ковре — почему-то он не жаловал кресла — и изучал купленную нами в обед книгу, но теперь смотрел в окно. — На улице темно!

Эмили снова взяла газету.

— Хм. Странно… и почему же на улице темно? Ведь ночью обычно светит солнце.

Мальчик положил книгу на ковер обложкой вверх, поднялся и подошел к окну. Он осторожно высунул голову на улицу, а потом отпрянул и торопливо захлопнул ставни.

— Не бойся, Макс, — сказал я. — В старой части города в такой час гасят фонари. Пока их не торопятся менять на нормальные электрические, так что нам приходится терпеть такие неудобства. Мэрия отдает дань традициям.

— Я знаю, дядя Винсент, это Дикие Охотники!

— Что бы им тут делать? — поинтересовалась Эмили, сворачивая газету. — Думаешь, они пришли по твою душеньку? Много чести.

Я положил книгу на подлокотник кресла, приподнялся и опустил жалюзи.

— Вот, Макс. Теперь они не придут.

— Так это все же они? Ой!

И Макс крепко зажмурился, а потом для обеспечения полной безопасности закрыл лицо ладонями.

— Расскажи ему, пап, — попросила Эмили.

— Расскажи, дядя Винсент, — закивал мальчик с таким видом, будто только этого и ждал, и снова уселся на ковер.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Тебе будут сниться плохие сны.

— Хочу про Диких Охотников! — упрямо возразил Макс. — Только… что-нибудь не очень страшное.

— Давай, пап, — подбодрила меня Эмили и добавила, подражая Дане: — Будет весело.

— Как вы знаете, — начал я, — люди верят в то, что Бог и Дьявол поделили этот мир. И, если Бог заправляет всем со своего небесного престола, то Дьявол находится в Аду, как говорят многочисленные легенды, в центре Земли. В райском саду нет ночей, гроз или ненастных дней — там царит вечность, озаренная ярким ласковым солнцем. А в адских подземельях властвует непроглядная тьма, ни луча света не проникло туда за многие сотни лет. Именно там, в самом центре описанной Данте картины дьявольского царства, на каменном троне восседает Всетемнейший князь. С тех пор, как отец низвергнул его с небес, Дьявол не особо скучал. Теперь у него не было цветущих деревьев и вечного тепла, но зато у него было все остальное: прекрасные горы, бескрайние синие моря, высокое чистое небо, зелень лесов и разноцветные ковры цветов.

Вот так и жил он из века в век, и тяготило его только одно: был он одинок. В его власти был целый мир, он мог оказаться в самой прекрасной точке планеты и провести там сколько угодно времени, хоть тысячу лет… но не встречал Дьявол ни одной женщины, которая заставляла бы его сердце — пусть и темное, но все же самое что ни на есть настоящее и живое — замирать от восторга или биться чаще, и не было у него детей. Точнее, у него были другие дети. Всем им в свое время Дьявол дал имена: Мамон, Вельзевул, Асмодей… и в каждого он вложил всю душу, каждого воспитал так достойно, как мог. И вот, когда самый молодой из его детей, демон Самаэль, обзавелся подругой, прекрасной Лилит, Всетемнейший князь решил, что пора бы подумать о себе.

Долго путешествовал Дьявол по свету. Навестил почти каждый уголок. Бывал в больших городах и крошечных деревеньках. Женщины, при одном взгляде на красоту которых любой смертный лишится дара речи, готовы были отдать ему все без лишних уговоров, но Дьявол оставлял их и шел дальше. И рано или поздно он понял, что не встретит такой, которая разглядит под всем его величием сердце.

— Я хочу, чтобы рядом со мной было существо, любовь которого будет невинной, как глаза самого прекрасного из ангелов, — сказал себе Дьявол. — Вот чего я хочу больше всего на свете: я хочу, чтобы у меня была дочь. И тогда я без сожаления подарю ей все богатства, которые есть у меня, научу ее всему, что знаю, и открою ей тайны, в которые не может проникнуть ни один человек.

И владыка Преисподней пустился в путь с новыми силами. В одном из маленьких городков, расположенном неподалеку от того места, где позже был построен Треверберг, он увидел молодую девушку. Среди смертных и бессмертных никто не встретил бы существа прекраснее. Волосы ее были черны как пустынная ночь, щеки — румяны как ранняя горная заря, кожа — нежнее едва ощутимого прикосновения теплого морского бриза, а в глазах ее плескались небесно-голубые озера. Девушка была изящна и гибка, как лесная фея. Жила она одна: ее родители умерли много лет назад, когда она была еще девочкой, и лица их стерлись из ее памяти.

Однажды вечером Дьявол пришел в дом к молодой девушке, представившись дальним родственником, и предложил ей отправиться в путешествие вместе с ним. Он сказал, что богат, живет в далекой стране — там люди не знают, что такое беднота и голод…

— … зато знают, под каким соусом подавать задницу очередного грешника, — вставила Эмили.

— Девушку очаровал таинственный незнакомец, и она отправилась в путь вместе с ним. Но вот беда: ни один смертный не может переступить черту и попасть в Ад до тех пор, пока его сердце бьется.

— А как же Дин Винчестер? — неподдельно удивился Макс. — А как же Джон Константин?

— А как же я закончу историю, если вы постоянно перебиваете?

— Извини, дядя Винсент, — смутился он.

— Дьявол долго размышлял о том, что же ему делать, и, наконец, решил поселить девушку на Земле. Он выбрал один из самых волшебных уголков. Теперь его дочь жила в большом светлом доме, который окружал вечно цветущий сад. Животные, одно другого прекраснее, бродили по этому саду, и даже самые страшные хищники были совсем ручными. Девушка увидела столько фруктов, молока, сыра, мяса и вина, сколько еще никогда в своей жизни не встречала. Каждое утро личная служанка помогала госпоже облачиться в один из многочисленных дорогих нарядов, которые прятались в ее шкафу. Слуги исполняли каждый ее каприз. И только в одном ее маленький мирок отличался от Рая: все свои дни девушка проводила в одиночестве. На много миль простирались темные леса, а за ними возвышались неприступные горы.

Много раз она говорила своему спасителю об одиночестве, но он прятал глаза и не хотел слушать — он и помыслить не мог о том, что кто-нибудь заберет у него единственное сокровище. А дети Дьявола, демоны, часто приходили в леса и любовались новой сестрой. В одну из самых темных ночей с ними пришел и молодой Самаэль. Он долго смотрел в окно на спящую девушку, которую демоны уже прозвали дочерью Дьявола (так велика была ее красота, что никто не посмел бы придумать ей имя — каким величественным оно ни было, какой чарующей музыкой ни звучало, оно не отражало и тысячной доли ее прелести), а потом сказал:

— Она будет моей… моей…

— Сто двадцать пятой женой, — подсказала Эмили услужливо. — Лилит потеснится.

— Моей очередной подругой, — решил сгладить острый угол я, пусть и не совсем изящно. — С такими словами он и пришел к Всетемнейшему князю. Недолго думая, Дьявол решил, что это отличная партия для его дочери, и благословил их союз. Довольный Самаэль принялся размышлять о том, что же преподнести своей невесте в качестве свадебного подарка. А тем временем через темные леса проезжал благородный рыцарь. Увидев светлый дом и красивый сад, он решил заглянуть на огонек. Каково же было счастье дочери Дьявола, когда она спустя столько времени наконец-то увидела человека! Три дня и три ночи они провели рядом, не отходя друг от друга ни на шаг, а потом девушка взмолилась:

— Забери меня отсюда, благородный рыцарь! Этот светлый дом стал для меня страшной сырой тюрьмой, а вечно зеленый сад — мрачным лесом, между деревьями которого прячутся ужасные каменные склепы кладбища! Эти чудесные яства надоели мне, я не могу проглотить ни кусочка мяса, не могу выпить ни глотка вина, а вид свежих фруктов, некогда так любимых мной, вызывает у меня ненависть! Если будет нужно, я готова голодать, спать на голой земле и терпеть любые лишения — только скажи, что ты согласен увезти меня из этой темницы!

Сложно описать словами ярость Самаэля, приехавшего к дочери Дьявола вместе со своими подарками и узнавшего, что она сбежала. Он бранил несчастную и рыцаря, уведшего ее с собой, так громко и так долго, что отец услышал его и пришел посмотреть, что произошло. Безутешный жених был уверен в том, что его примутся успокаивать, но услышал он другое.

— Не углядел ты за своей невестой, сын. Тебе ее и искать.

— Как же я найду ее, отец? — удивился Самаэль.

— Даю тебе неделю срока, — сказал ему Дьявол. — Не найдешь — ответишь головой.

Молодой демон знал, что отец не угрожает просто так. Сначала он ужаснулся своей судьбе, но потом разозлился еще больше — хотя, казалось, это невозможно — трижды хлопнул в ладоши, снял с пояса охотничий рожок и пронзительно в него затрубил. И через долю секунды в темном саду дома появились всадники на иссиня-черных лошадях. Были здесь и всклокоченные псы с огромными клыками — те самые, которые являются грешникам перед смертью и уносят их души в Ад. Всадники — все, как один, в черных плащах, охотничьих сапогах и перчатках с широкими раструбами — натягивали поводья, готовые тронуться с места. Лошади, глаза которых горели как самый большой костер Ада, нетерпеливо фыркали и переступали точеными ногами, всем своим видом показывая, что им не терпится отправиться в путь. Собаки злобно рычали, ворочали налитыми кровью глазами и скалили зубы. Будь в саду хотя бы одно смертное или бессмертное существо — его сердце при виде этой компании остановилось бы от ужаса в ту же минуту.

Так выглядела свита молодого демона Самаэля, которую называют Дикими Охотниками. Часто в полнолуние они появляются в лесах, горах или на болотах, и живущие в округе люди слышат ржание коней, лай собак и издаваемые охотничьим рогом трубные звуки. Дикие Охотники не причиняют физический вред людям. Но сегодняшняя ночь была исключением из правил.

Лошади Диких Охотников почтительно расступились. Заняв ведущую позицию, Самаэль накинул на голову широкий капюшон плаща для верховой езды и обратился к Дьяволу:

— Вот тебе мое слово, отец: данная тобой неделя закончится через трое суток.

Две ночи и три дня Дикие Охотники мчались вперед, не останавливаясь ни на секунду, проезжая города и деревни. Люди в ужасе прятались, только лишь услышав издали стук копыт, страшный вой собак и охотничий рог, и еще долго не решались выходить из домов, опасаясь возвращения адской процессии. Монахи истово молились, прихожане старались не покидать пределы церквей. Твердой рукой правил своим горячим конем Самаэль, а его свита преданно следовала за ним. И вот на третью ночь компания добралась до родового замка благородного рыцаря. Без труда демон отыскал беглянку, а несчастный, приютивший ее, упал замертво, едва только завидев своих гостей. Дочь Дьявола оплакивала своего спасителя, но Самаэль был неумолим.

— Ты пойдешь со мной, — сказа он ей, — и будешь моей женой.

На это девушка ответила отказом, но сына самого Дьявола положить на лопатки было не так-то легко. Он запер строптивую невесту в высокой башне без дверей и сообщил ей, что она будет освобождена только в случае положительного ответа. Девушка не торопилась отвечать согласием — равно как и разговаривать с редкими гостями. Дочь Дьявола не прикасалась к еде больше недели, ослабела и перестала даже выглядывать в окно, хотя раньше она смотрела на своих визитеров, пусть и с неимоверной высоты.

— Ладно, — сдался Самаэль. — Чего ты хочешь? Говори. Я исполню все.

Девушка молчала еще несколько минут, расчесывая длинные волосы черепаховым гребнем.

— Я хочу встретить того, кого полюблю, и не собираюсь выходить замуж за первого встречного, — сказала она.

Самаэль подумал, что такого оскорбления — первый встречный — ему не наносил еще никто, но решил проглотить обиду.

— Это должен быть смелый малый, — сказал он, но дочь Дьявола не уловила в его тоне странных ноток.

— О да, — ответила она. — Он будет самым смелым мужчиной на Земле.

— На том и порешили, — улыбнулся Самаэль — ничего другого он услышать и не желал. Все шло по плану. — А как только ты его найдешь, то я, так уж и быть, позволю ему увезти тебя из этой башни на все четыре стороны. Только до этого он должен будет сделать кое-что.

— Что же? — удивилась дочь Дьявола.

— Взглянуть в глаза отцу. На секундочку.

Много лет прошло с тех пор, но прекрасная девушка до сих пор живет в высокой башне без дверей. Она с тоской смотрит в окно, на пустынный горизонт. Время от времени у подножия ее темницы появляются смелые молодые люди — и тогда настает черед их знакомства с Дьяволом: ведь, как сказала его дочь, не может же он отдать ее в жены первому встречному? В тот час, когда на небе меркнет последний отсвет заката, а ночь принимает мир в свои объятия, Дикие Охотники появляются на широких дорогах или на узких тропках, продолженных в обход болот. Страшен их вид, но подлинный ужас охватывает свидетелей процессии в тот момент, когда они видят самого первого всадника. Даже в седле заметно, что он выше остальных, его лицо полностью скрывает капюшон плаща. На мизинце правой руки всадника можно разглядеть перстень из темного золота: символ всевластия единственного владыки Преисподней, великого князя тьмы. И незавидна участь смертного или бессмертного, который посмеет поднять глаза, горе тому, кому откроет он свой лик.

По правую руку от него, на великолепном арабском скакуне с переливающейся в серебристом свете луны шелковистой гривой, едет молодой человек. Черты лица его так безупречны, что по красоте с ним мог бы поспорить и ребенок Афродиты и Диониса. Пряди угольно-черных волос развевает ветер, холодные темно-синие глаза внимательно смотрят вперед. Время от времени молодой человек снимает с пояса охотничий рожок и трубит в него. Это — демон Самаэль, самый младший из сыновей Дьявола. На его губах играет легкая улыбка. Когда-нибудь ей надоест упрямиться. А пока он подождет. Демон Самаэль умеет ждать.