Лекарство для разбитых сердец

Глава 2.

– Итак, Романова, расскажите нам, что же такое мировая валютная система? – Вилкин сегодня явно был в настроении, что не могло не радовать и заставляло вертеться шестеренкам в моей голове чуточку быстрее.

– Мировая валютная система – это форма организации валютных отношений, обусловленная развитием мирового хозяйства, усилением интеграционных процессов в мире и юридически закрепляемая межгосударственными соглашениями.

– И что же является основами этой системы?

М–м–м–м думай, Аля, думай.

– Национальные валюты, коллективные резервные валюты.

– Например? – не унимался Вилкин.

– Евро? – с сомнением толи ответила, то ли спросила я.

– Смелее, Романова, смелее. Вы правы, евро. Какие еще основы знаете?

На самом деле Павел Семенович Вилкин был хорошим преподавателем. Доносил материал хорошо, не заваливал и разрешал сдвигать сроки по работам своих предметов. Вот и сегодня, пять минут позора и четверка в журнале моя.

Ближе к концу пары я написала Кате:

Алина: Четыре. Встретимся у входа в универ?

Катя: Молодец!!! Давай, может, в кино сходим?

Алина: А почему бы и да)))

Я стояла у дверей в универ и ждала Катю, когда у меня зазвонил телефон.

Каждый раз, каждый долбанный раз, когда я видела это имя на экране, мое сердце делало Аксель.

– Алло, – сказала я и попыталась выровнять дыхание.

– Привет, малышка, как дела?

– Нормально, Игорь. Вот, пары закончились, жду Катюху.

– А–а–а–а, – протянул на том конце провода. – Аль, не хочешь встретиться? Я бы перекусил.

Игорь был единственным человеком, при котором Катя практически всегда выходила из себя. На это были причины.

– Давай встретимся в кафе возле универа минут через десять? – предложила я.

– Окей, красотка, – ответил Игорь и отключился.

Как раз подошла подруга, обняла меня за шею и чмокнула в щеку.

– Поздравляю, – улыбнувшись, сказала она. – Ну что, пойдем, посмотрим, какое из зрелищ нам сегодня покажут? Только я бы не отказалась для начала и от хлеба. Умираю, как есть хочу.

– Катюш, тут такое дело, – начала я и опустила в глаза вниз.

– О–о–о–о нет, прошу тебя, только не говори, что спустя месяц объявился–таки Игореша и ты сломя голову побежишь к нему? – воскликнула подруга.

– Прости, Кать, он только что позвонил.

– И ты, конечно же, забив на все опять ломанешься в этот омут?

Я молчала, но Катя знала, что я все равно пойду к нему, всегда уходила. Бросала все и летела, как мотылек на свет. Я давно поняла, что это вовсе не свет или свечение, это огонь, в котором мне суждено было или сгореть дотла, или переродиться.

Катя вздохнула, посмотрела мне в глаза и тихо сказала:

– Когда–нибудь, это обязательно случится, Алина. Когда–нибудь ты поймешь, что ваши отношения, если это вообще можно назвать отношениями, это даже не омут, а самое настоящее болото, в котором ты тонешь уже очень долгое время. И однажды, ты захлебнешься, Аль. Он не поможет тебе спастись и не протянет тебе руку, – Катя вздохнула и махнула рукой. – Ладно, иди, я буду ждать тебя дома, приготовлю что–нибудь вкусненькое.

И она ушла, а я осталась, на алее, в тени деревьев и смотрела ей в след, понимая, что каждое ее слово – правда.