Лейра

Глава 8. Лазаретный вечер

Разбудив Микки и Рикки на рассвете, я вручила каждому по узелку с завтраком, и мы покинули постоялый двор. Онфрида и Сила к тому времени уже не было поблизости. Всю дорогу оба моих спутника вели себя тише воды, ниже травы. Получив записку от мебельщика, что последние поручения выполнены, я окончательно успокоилась.

В Леарн мы въехали около семи вечера. Остановившись перед воротами своего нового дома, я мягко приземлилась при помощи магии на тротуар и распахнула ворота. Приказав Микки и Рикки ожидать в саду, быстро загнала карету в сарай, а Грона и Скира определила в конюшню. Заметив ползущего по стене дома паука, размером с кофейное блюдце, поманила его пальцем и подставила ладонь. Как только он перебрался на мою руку, я шепнула ему:

— Передай арахну, что я вернулась. И у нас новые жильцы. Не лезть, не пугать, — и посадила его обратно на стену, отпирая дверь, ведущую на кухню. Паук шустро скрылся в доме.

Решив, что с книгами и прочим привезённым скарбом разберусь позднее, провела чертей прямиком в лабораторию, разожгла камин, а сама поднялась к себе, чтобы переодеться. Сменив дорожную одежду на простое домашнее платье, я спрятала оружие в специальный потайной шкаф в библиотеке, так удачно обнаруженный мной буквально перед самым отъездом в Хейерс. Единственное, над чем я не подумала, так это над одеждой. Надо будет к Герде сходить, наверняка сможет подобрать что-нибудь из готового, а пока придётся отдать пару своих рубашек Микки и Рикки. Хотя ещё бриджи подойти должны. Как раз где-то пара должна заваляться…

Более-менее подобрав сменную одежду, я вернулась в лабораторию. Несмотря на то что никаких ограничений не озвучивала, оба чёрта стояли на том же месте, что я их оставила.

— Куртки, шапки, рубашки, обувь в камин!

— Хозяйка… — подал голос Микки, зажав в кулаке что-то вынутое из кармана.

— Госпожа Ри. И никак иначе, — поправила я рыжего. — Если у вас обоих есть личные ценные, памятные или необходимые вещи, можете сложить их на подоконник. Потом заберёте.

Оба с тоской переглянулись и начали выкладывать из карманов свои «сокровища». Я тем временем убрала ширму, за которой находилась ванна и открутила оба вентиля подачи воды. Набрав достаточное количество воды, выложила на край мыло и две мочалки.

К тому моменту, как я повернулась, моё указание уже было выполнено, и оба стояли на каменном полу, переминаясь с ноги на ногу. Так, реакция на холод есть, уже хорошо. Увиденное, честно говоря, меня не порадовало, и я сильно пожалела, что не переломала Онфриду все конечности. Нет, предположение, что с Рикки что-то не так и раньше возникало, но чтобы так… Его грудная клетка была сильно деформирована настолько, что рёбра были вогнуты внутрь, образовав сильную впадину. Теперь понятно, почему он так дышит и часто закашливается — дело не в простуде, он просто-напросто не может нормально дышать, а это означает, что не родился таким, а получил увечье гораздо позднее. И я сильно сомневаюсь, что Онфрид купил бы изначально больного раба. Помимо этого, у обоих сильно воспалилась кожа вокруг ошейников и мне не давала покоя глубокая ссадина на щеке у Микки.

— Смените ипостась.

— Но госпожа Ри… Мы тогда не сможем обратно… — попытался возразить Микки.

Учитывая их состояние, я прекрасно понимала подобный вариант, но мне было нужно увидеть их в их чертовской ипостаси. От этого многое зависело.

— Если что, я помогу вернуться обратно. Но и это моё указание должно быть выполнено. Иначе мне придётся прибегнуть к Приказу Подчинения.

Нервно сглотнув, и Микки и Рикки зажмурились и через минуту передо мной действительно стояли два чёрта. Рыжий и чёрный. Но, чего я опасалась— все их раны и увечья остались на месте. А этого не должно было быть. И оборот занял не мгновение…

Значит, точно больше тянуть нельзя.

Я прикоснулась к обоим чертям и приказала вернуться в человеческую ипостась, незаметно влив немного Светлой силы. Возвращение в человеческий вид дался им ещё сложнее и по времени потребовало больше времени даже с моей помощью.

— Оставшуюся одежду также в камин и в ванну. Быстро!

Едва оклемавшиеся после двойного оборота Микки и Рикки скинули в камин остатки одежды и полезли в ванную, пока я доставала с полки средство от вшей и прочей гадости. Кто там говорил про расходы на достойное содержание? Позвонки настолько сильно выпирали, что можно было в мельчайших подробностях изучить их строение, а об острые коленки, немного возвышающиеся над водой, можно было порезаться. Щедро плеснув каждому на голову из бутыли, я быстро вспенила на волосах одного и второго средство и смыла водой из ковша. Повторив процедуру трижды, намотала каждому на влажные волосы по полотенцу и ушла на другой конец лаборатории, чтобы не мешать им вымыться уже самостоятельно. В принципе, они могли бы и сами заняться своими головами, но минус настойки состоял в том, что нужно было быстро и с определёнными интервалами промыть волосы, чтобы не облысеть. В том, что они способны правильно всё сделать я сомневалась, учитывая их состояние. Только плешивых мне не хватало для полного сердечного истощения.

— Как закончите, возьмёте полотенца, они на табуретке рядом.

Когда они оба вылезли из ванны, у меня всё уже было готово. Первым я поманила Рикки и указала на стол. Он послушно забрался на его край и свесил ноги. За время купания рабский кожаный ошейник немного намок, да и корки на коже по его краям чуть смягчились. Я осторожно провела пальцами по коже, пытаясь понять, можно ли снять его максимально безболезненно. Похоже, что, как ошейник надели, так больше и не трогали. Удивительно, что не врос окончательно за все эти годы. Другого выхода не было, как смазать опухшую кожу обезболивающей мазью и, максимально аккуратно расстегнув ошейник, осторожно тянуть, смазывая по мере отслаивания от кожи всё той же мазью. Когда рабский атрибут был, наконец-то, снят, я без сожаления швырнула его в камин. Чтобы контролировать Микки и Рикки мне не нужны подобные приблуды. Тот же Онфрид прекрасно мог обойтись и без ошейника. Достаточно было магии, но ведь унизить и постоянно напоминать о низком статусе было так удобно! Прибила бы. Честно.

На обработку раны на шее ушло больше времени, чем я рассчитывала. Пришлось немного помудрить, комбинируя заживляющие мази с обезболивающей. Иначе вытерпеть все ощущения, связанные с тем, что фактически часть кожи и тканей была сорвана, будет сложно. Наконец, закрепив бинт, проверила не туго ли и протянула Рикки стакан с настройкой, приказав выпить. Едва последние капли попали ему в рот, как он начал заваливаться набок. Не понимая, что происходит, Микки едва не прыгнул на меня с места, но был вовремя остановлен приказом «Замри!». Ему не оставалось ничего больше, как молча смотреть на всё происходящее в лаборатории, не имея ни малейшей возможности пошевелиться. Нет, садизмом я не страдала, но отвести Микки в другое помещение и закрыть там банально не было времени. Время… Время… Время… Проклятое время играло пока не в нашу пользу…

Уложив Рикки на столе, я тщательно осмотрела его, отмечая особенности той или иной травмы, полученной ранее. В первую очередь нужно было решить вопрос с неправильно сросшимися переломами, иначе скоро нельзя будет уже ничего сделать, чтобы исправить ситуацию. Опутав искорёженное тело нейтралями, я с их помощью безжалостно выламывала, вытягивая вверх, деформированные рёбра, возвращая в нужное положение. Микки не мог видеть, что я делаю, но противный хруст ломаемых костей точно слышал. Потому что давно я не ощущала физически такой поток ненависти, направленный в мою сторону. Это было просто восхитительно!

Просчитав все нюансы, я сплела тонкий силовой каркас из тех же нейтралей и как бы «подставила» изнутри под рёбра, чтобы не дать им случайно снова деформироваться, пока не срастутся в нужном положении. Снаружи банально плотно забинтовала. Таким образом, грудная клетка оказалась зафиксирована и снаружи, и изнутри. «Весёленькая» пара суток мне, несомненно, гарантирована, но это ерунда. Главное, чтобы всё получилось. Если с Рикки сразу было понятно, что нужно делать, то вот с Микки придётся повозиться, ибо то, что я увидела, когда он был в чертовской ипостаси, меня сильно обеспокоило. И как действовать в его случае, можно было только догадываться. Главное — не ошибиться.

Максимально аккуратно натянув сверху на Рикки свою рубашку, доходящую ему почти до колен, я отшвырнула ставшее ненужным влажное полотенце, которым ранее были обмотаны бёдра. Второе, пока так и оставила на голове. Щелчком приблизив к столу Микки, я указала на тело:

— Жив он, жив. И ничего не чувствует, пока действует зелье, которым я его опоила. По-другому было нельзя. Сейчас отнесу его в вашу спальню. Не трогать, не тормошить, если вдруг что— сразу звать меня, чем бы я не была в тот момент занята. Ты меня понял?

Почувствовав, что заклятие перестало на него действовать, рыжий молча кивнул, шмыгнув носом. О том, что он с точностью исполнит все мои указания, говорило его залитое слезами раскрасневшееся лицо. Раз так сильно переживал, значит, глупостей по отношению к собрату точно не натворит. Я подхватила безвольное тело Рикки и унесла на второй этаж. Вернувшись в лабораторию, махнула рукой, чтобы Микки тоже залез на стол. Втянув голову в плечи, не зная, что его ожидает, он смиренно взобрался на указанное место.

— Давно ссадину получил?

Я взяла чистую салфетку и вытерла остатки подсыхающих слёз.

— Давно, госпожа Ри…

Пробежавшись пальцами по краям раны, нащупала уплотнение. Всё-таки придётся шить.

— Рана нехорошая, нужно будет вычистить и ушить. Усыплять не буду, если страшно, можешь закрыть глаза. Только не зажмуривайся, иначе мышцы напрягутся и будут мешать. Но вначале сниму ошейник. Чтобы ты понимал: его отсутствие ничего не меняет. Вы оба по-прежнему принадлежите мне и все заклятия, в том числе и Заклятие Подчинения продолжают действовать. Поэтому без глупостей, пожалуйста.

— Я понял.

Ошейник с Микки я сняла намного быстрее, чем с Рикки. Похоже, что из них двоих он был самым строптивым, а потому ошейник был более подвижным. За всё время, что я с ним возилась, рыжий даже не пикнул и не дёрнулся. Ни когда обрабатывала шею, ни когда рассекала скальпелем ссадину, вскрывая нарыв, ни даже, когда ушивала рану. Поверх наложенных швов я нанесла специальный клей, который тут же превратился в плёнку.

— Это чтобы случайно во сне не травмировался о подушку или не расчесал. Если будет заживать хорошо, через пару дней швы сниму. А там, как пойдёт. Ты меня понял?

— Да, госпожа Ри.

Я принесла рубашку и бриджи:

— Одевайся. Пойдём, перекусим. А потом спать. День и так был слишком трудным и долгим.

Чтобы не смущать Микки, я ушла к шкафам и стала убирать инструменты и лекарства. Как же их угораздило попасть в рабство? Надо будет потом расспросить. Из договора было ясно лишь, что их ещё подростками продал глава их клана. Но вот за что?

Когда я повернулась, Микки не только уже оделся, но и сложил использованные полотенца и салфетки в аккуратную стопку. Что же, хорошая привычка.

— Салфетки в камин, остальное оставь, сама уберу.

От удивления у него чуть глаза из орбит не выпали. Похоже, что ему и в голову не пришло, что я сама что-то делаю сама. Видимо, помимо грязных поручений Онфрида, они ещё и хозяйство вели. Мда…

Я распахнула окно в кабинете и закурила. Несмотря на сильную усталость, сон никак не шёл. В крови ещё продолжал бурлить адреналин. Целительство — не мой конёк. Точнее, не моя профессия. Общими основами владею, лечить могу, но на постоянной основе никогда не занималась.

Можно было бы заняться лечением в другой день? В принципе — да. Но, во-первых, чем быстрее начать лечить старые травмы, тем быстрее их организмы переключат свои силы с режима «поддержание» на «восстановление». А это немаловажно. Поддерживать организм при помощи магии хорошо лишь в качестве временной меры, если через некоторое время не дать ему восстановиться естественным образом, то начинается «путь в никуда». Вначале истощаются магические резервы, а потом организм начинает самоуничтожаться. Буквально пожирает сам себя, пытаясь одновременно восстановить и магические, и физические резервы. Фактически агония, растянутая на несколько дней, а то и недель. Тот же Микки, хоть и держался до последнего бодро, сильно истощён. О чём речь, если он даже не смог залечить ту ссадину на лице? Ещё немного и начался бы сепсис. Самое простое, что требуется организму для восстановления — это сон и нормальное питание. Если сон более-менее и присутствовал в их прошлой жизни, то боюсь, он скорее напоминал голодный обморок от постоянного недоедания. С питанием дело обстояло ещё хуже. Судя по всему, Микки даже свою скудную пайку видел не всегда, да и не в полном объёме. Впрочем, думаю, я знаю, куда она девалась. Вернее, кому он её отдавал. Рикки. Больше некому. Достаточно вспомнить, как рыжий переживал за собрата, когда увидел, как тот потерял сознание после моего зелья. В горло был готов мне вцепиться, причём зная наверняка, что последующий за этим проступком «откат» от Заклятия Подчинения непременно убьёт его.

Во-вторых, магия. Черти относятся к магическим существам низшего порядка, и, несмотря на то, что технически я сильнее их, разная природа происхождения магии делает нас практически несовместимыми. Если попытаться произвести какие-либо манипуляции, либо ускорить выздоровление магически, то, как минимум, возникнет отторжение с последующим ухудшением состояния «больного». Как максимум, может возникнуть так называемая «угасающая защитная реакция» и убить обоих. Испытывать первый, уж тем более второй вариант, я пока не жаждала. Однако, если организм находится в сильном истощении как физическом, так и магическом, вероятность отторжения сводится практически к нулю. Этим я и решила воспользоваться. Откладывать лечение в сложившейся ситуации было бы гораздо опаснее для Рикки, к тому же чревато последующими осложнениями. А так уже через несколько дней и следа не останется.

В-третьих, мне самой не мешает восстановиться. Сама по себе поездка выдалась долгой, потом этот дурацкий поединок в трактире… Отвыкла я от подобных нагрузок. А, может, просто ещё не до конца вернула себе форму. Хотя уже два года прошло. Не знаю. Довольно странно и неприятно ощущать себя полнейшей развалиной всего в 147 лет. Но тут уж ничего не поделаешь, так сложилось. Голова на месте, двигаться, хоть и с некоторыми погрешностями, могу. Магия тоже при мне. И на том спасибо. Могло быть всё гораздо хуже. Поэтому лучше выполню все неотложные дела, а потом позволю себе поспать пару — суток. Опять же черти немного привыкнут, перестанут вздрагивать при моём появлении.

Черти… И в мыслях не было нанимать сразу двух слуг, уж тем более покупать… Да ещё и чертей! Привыкла всегда обходиться своими силами, даже когда 12 лет назад пришлось надеть железный корсет. Лёгкая бытовая магия. Пару незаметных движений и платье само зашнуровывалось, волосы укладывались в причёску, туфли налезали на ноги и застёгивались. Вот только с годами сил на поддержание себя в относительно работоспособной форме стало уходить больше. Я долго закрывала на это глаза, не обращая внимание на очевидное. За что и поплатилась, в конце концов. Дорого поплатилась. Погубив одного друга и подставив под удар остальных. Может, и не закрывала глаза, может, снова подсознательно была не против смерти? Не знаю. Десять лет я пыталась найти своё место в мирной жизни, в обычной жизни. Пробовала жить, как обычные люди, но цели не было. Никакой. Так, не жизнь, а существование в непривычных обстоятельствах. Сложно найти себя на новом месте с новыми людьми после почти века военной службы, проведённой в горах. Потом, два года назад, меня снова вернули к жизни, точнее, не дали умереть, вытащив всю перебитую и переломанную из-под завалов, бывших когда-то моим домом. Меня вытащили, а Ларса — нет. Ларс… Я даже не знаю, где его могила. Когда пришла в себя в госпитале, попросила Марию позаботиться о теле, но про место захоронения мне не говорить ни под каким предлогом. Иначе был велик риск натворить глупостей. Опасных глупостей. Мария своё слово сдержала. А я решила уехать.

Я развеяла вытащенный из мундштука окурок и прислушалась. Тишина. Лишь в дальней комнате беспокойно спали Микки и Рикки, да пофыркивали на конюшне Грон и Скир.