Лидия

Я встретила Петра в первый же день на новой работе. Не сложилась у меня жизнь в родном городе, и я решила – была, не была, терять мне нечего, и уехала в столицу навстречу новой жизни.

Мне стоило только раз встретиться с ним глазами, и мое сердце словно пропустило удар, чтобы потом зайтись в бешеном ритме. Петр мог бы быть актером и играть аристократов или генералов – настолько он был хорош собой, что иногда можно было подумать, будто на нашем заводе он оказался случайно. Высокий синеглазый брюнет покорил мое сердце с первого взгляда. В меру общительный, но не болтливый, к спиртному равнодушный, на хорошем счету у начальства и уважаем среди коллег. Мужчина-мечта для меня! Я не смогла противиться своим чувствам и иногда позволяла себе легкий флирт, если вдруг мы пересекались в течение дня.

Из рассказа одной коллеги я узнала, что Петр очень рано остался вдовцом. Жена, с которой они жили душа в душу, тяжело заболела, и, несмотря на старания столичных врачей, сгорела за два года. Красивая история любви закончилась трагедией. Единственное, что осталось у мужчины от этой любви – пятилетняя дочь Арина, которую он после смерти жены воспитывал сам.

С тех пор прошло уже пять лет, но жизнь Петра практически не изменилась – он по-прежнему любил свою покойную жену Лиду и воспитывал их общую дочь. Случались за эти годы у него романы или нет, никто не знал. Но, видимо, мне было суждено стать той, кто, наконец, отогреет его сердце, и спустя почти год я переехала жить к нему в статусе будущей жены. Моему счастью не было предела, весь день я раскладывала свои вещи, не веря в происходящее.

– Ну надо же, как нам повезло, – сказала мне мама по телефону. – Не успела и года в столице пожить, а уже без пяти минут москвичка.

В первую ночь на новом месте я долго не могла сомкнуть глаза, но в конце концов забылась сном. Очень реалистичным сном, похожим на явь. Виделось мне бескрайнее снежное поле, что сливалось вдалеке на горизонте с небом, абсолютная давящая со всех сторон тишина и одинокий неясный силуэт, маячивший где-то вдалеке. Тогда я не придала этому сну значения. Подумаешь, приснилось.

Ощущение эйфории и безмерного счастья стало постепенно уходить, уступая место банальной бытовухе. Я думала, что смогу с легкостью найти язык с дочерью жениха, но Арина не скрывала своего недовольства моим переездом и всячески это демонстрировала, что, естественно, меня раздражало. Чего только стоила ее манера бежать обниматься с отцом, когда он приходил после работы уставший. «Не нужно вешаться на отца, дай ему отдохнуть после работы», – сказала я украдкой как-то раз своей падчерице, но в ответ получила лишь недоуменный взгляд и вздернутую бровь.

Я была уверена, что она делает это специально, как бы давая мне понять, что у нее на Петю больше прав. До чего вредная девчонка! Я пыталась поговорить с Петром о поведении его дочери, на что всегда получала один и тот же ответ: «Это естественная реакция в данной ситуации. Ариша тяжело переживала смерть мамы, мы даже посещали детского психолога. Да, она ревнует, ей непривычно, что в доме новый человек, но постарайся понять ее чувства, найти подход к ней». Но как можно найти подход, когда тебя сразу воспринимают в штыки и не желают слушаться?

Между мной и Ариной установились напряженные отношения, которые со временем стали выливаться в ссоры. Чаще всего это происходило в отсутствие Пети. Порой мне казалось, эта девчонка специально делает все мне назло. А жених как мантру повторял: «Найди подход, найти подход… Это обычный детский протест…» А еще мне часто продолжал сниться один и тот же сон – бесконечное снежное поле, легкий ветер и тишина. И снова неясный силуэт на горизонте.