Линии на ладонях

Пронзающий осенний ветер, сорвал с клена пожелтевший лист, и, потрепав в воздухе, плавно опустил на парковую лавочку, покрытую серебристой изморозью. Сидевший на ней седовласый мужчина, на лице которого, проступал седьмой десяток, взял его в руки, и повертел за зеленоватый хвостик. С заостренных, угловатых концов, игриво слетели сверкающие росинки, и дружно отпечатались темными пятнышками, на его серой куртке. Ежась от утреннего солнца, мужчина надвинул на глаза кепку, и стал внимательно рассматривать на листе, бледную паутину из мелких прожилок. Узор походил на хитросплетения линий, на его высохших ладонях. В проснувшейся памяти, неожиданно вспомнилась молодая девушка из далекой молодости, с которой, по воле случая, пересеклись их жизненные пути. Прожив долгую жизнь, он так и не понял, зачем судьбе было угодно услышать от нее пророческие слова, которые словно занозы, засели в его сознании, и теплили эфемерную надежду на светлое будущее.

В половине шестого вечера, массивные двери конференц-зала, располагавшегося на первом этаже гостиницы «Восток», распахнулись, и вместе с затхлым воздухом, в фойе высыпала шумная толпа разгоряченных людей с папками и записными блокнотами под мышками. Среди толпы виднелся и наш герой. Его звали Владислав Уфимцев. Это был рослый молодой человек в темном костюме с соблазнительными ямочками у складках рта. За ним плелся низенький, толстоватый коллега – Александр Воронин. Белые брови последнего полностью терялись в пламенных оттенках его лица, а голова напоминала колобка, каким рисуют его в детских сказках. Они подошли к большому окну у центрального входа, и остановились. По мрачному стеклу лениво стекали тоненькие ручейки, которым не было дела до мимолетных посетителей.

– Вот и сходили на прогулку! – с огорчением произнес Уфимцев, рассматривая за окном проезжающие автомобили.

Мартовский дождь быстро сменился на пушистый снег, и стал перерисовывать мрачный городской пейзаж, в белый цвет, придавая зданиям и деревьям, загадочный вид.

После ужина, коллеги с кислыми лицами, вновь появились в гостиничном фойе, и томимые бездельем, стали топтаться у висевших на стенах картин. Осмотрев зеленые пейзажи, они уселись, в массивные кожаные кресла, стоящие рядом с журнальным столиком. Надо отметить, что фойе было обставлено со вкусом, и с первого взгляда производило довольно приятное впечатление. Однако при детальном осмотре, обнаруживалось, что обшивка кресел изрядно поизносилась, и требовала замены. Журнальному столику, грозила та же участь, потому как его полированная крышка была покрыта густой паутиной из мелких трещин, а резные ножки имели видимые сколы. С правого угла от входа, доносился приглушенный звук от телевизора, пристроенного на тумбочке в окружении двух ветвистых пальм. Молодым людям ничего не оставалось, как уставиться в голубой экран, и внимать очередную порцию вечерних новостей.

В это время, у лифтовой кабины четвертого этажа, остановились две молодые девушки в брюках, и одинаковых бордовых свитерах, украшенными белыми бегущими оленями. В руках они держали пухлые папки с документами. С первого взгляда, их можно было принять за сестер, но в действительности, они были коллегами по работе, прибывшими, с далекого Урала, в командировку.