Лишь одна музыка

8.28

Возле греческой церкви вечнозеленые деревья. «Неопадающие», как их называла Виржини.

Дети из Архангел-Корта понажимали все кнопки в лифте. Хихикая, они ждали от меня отповеди и хмурятся теперь, ясно видя, что я не тороплюсь.

Девушка из «Этьена», набравшись смелости, спрашивает, почему я все время покупаю семь круассанов, потом говорит мне, что их ни в коем случае нельзя замораживать.

Роб выиграл десять фунтов в лотерейный розыгрыш в среду и потратил их на лотерейные билеты.

Миссис Гетц говорит мне, что я должен пойти с ней в приют для бездомных помочь в какую-нибудь субботу, когда я не работаю.

Дейв, «Водяной змей», встречает меня на Квинсуэй.

— Привет, Майк, куда ты пропал?

Но я не пропал. Я тут. Я наблюдаю мир и его дела.

Однажды утром звонит телефон.

— Майкл Холм?

— Да?

— Фишер. Джастин Фишер.

Имя... голос... это же прилипчивый поклонник!

— Вчера все было не так, — кидается он в бой. — Совершенно безнадежно! Но что толку им говорить? Такое месиво из Боккерини. Они говорят, они вас не выгоняли. Эта молодая женщина совсем вам не замена, я боюсь, совсем не замена: как маргарин вместо масла. Нет, нет, нет, так не пойдет. Подумайте о вашем долге перед искусством. И говорят, что вы в основном играете с «Камерата Англика». Вслушайтесь, даже имя наполовину итальянское, наполовину латинское!

— Мистер Фишер...

— Вчера в «Императорском» Гайдна они настраивались и перестраивались, и это вконец разрушило настроение. Конечно, они выбиты из колеи. Как можно играть с болью в пальце или с болью в сердце? Я недавно говорил со скрипичным мастером, он говорит, что встречал вас. Он мне сказал: «Оставьте его в покое, квартеты живут дольше, чем скрипачи, а скрипки переживают всех». Такой цинизм. Вот до чего дошел мир! Я все думаю: он это серьезно? А на самом деле он сумасшедший? Или наоборот? В любом случае я мало чего от него добился. Вот я и подумал: попробую телефонную книгу. Остановите меня, если я слишком долго вас задерживаю. Вы зеваете?

— Вовсе нет. Я просто...

— Ну, это все, что я хотел сказать, — раздраженно перебивает он. — Не собираюсь отнимать ваше драгоценное время. Но если не увижу вас вместо этого маргарина, можете быть уверены, я больше не буду делать приношений на алтарь «Маджоре». Возвращайтесь, и немедля. До свидания.