Лишь тот...

Глава 11

— ...И прибудет со мной слово Единого и воля его, — закончил молитву Ари, державший руки на большом каменном цилиндре.

Письмена на нем полыхнули ярким белоснежным цветом, после чего погасли, оставив на камне глубокие канавки.

— Слушай, Снек, может, стоило взять не известняк? — спросил Гош, наблюдавший за действиями послушника.

— А смысл? Силы для нанесения молебнов потребовалось бы в разы больше, — пожал плечами клирик, не отрывавший взгляда от книги и внимательно перечитывавший записи.

— Так десяти лет не пройдет, как этот известняк развалится, — продолжал ворчать паладин.

— Три года, — ответил Снек. — Через три года источник не надо будет поддерживать. Вода будет идти самостоятельно. Правда, и светом заряжена не будет, но нам это не принципиально...

Клирик закрыл книгу и отложил её в сторону.

— Ари, еще один ключевой камень, и можно приступать к созданию источника, — произнёс он и замер, проводив взглядом молодую девушку, что прошла мимо их дома.

Несмотря на свободную одежду, которая скрывала ноги и фигуру, от намётанного взгляда опытного ловеласа не укрылась высокая пышная грудь и милое личико.

— А мне пока надо отойти, — не сводя взгляда с девушки, произнёс клирик.

Гош нахмурился и проследил за взглядом друга.

— Кто бы сомневался, — буркнул он и начал жаловаться сидевшему рядом Руди. — И так всегда! Стоит пройти рядом хоть чему-нибудь, во что можно присунуть, как он несётся сломя голову.

— Ну, знаешь... — пожал плечами воришка. — Я видел, как ты в таверну бежишь чуть ли не вприпрыжку... У каждого свои слабости.

— Так я не против, но мы вроде как делом заняты, — продолжал ворчать паладин.

— Ты так говоришь, потому что тебе выпить нечего, — съязвил Ари. — И вообще, делом занят только я. Вы просто сидите и пялитесь на меня.

— Ну, а кто тащить эти каменюки будет? Ты до завтра их таскать будешь.

— Погоди, мы эти хреновины тащить будем? — с опаской покосился на глыбы Руди.

— А что, здесь хочешь источник сделать? Так он полдеревни зальёт. Куда по-твоему вода польётся?

Руди почесал голову и пожал плечами.

— Вот в ту канаву потащим, — указал Гош. — Вода пойдет по ней и спустится вон в ту низину. Там по идее озеро должно собраться, а потом кто знает. Может дорогу себе найдет, а может и на этом остановится.

Ари не стал слушать дальнейшие объяснения и принялся за работу.

Тонкой кистью он наносил состав по намеченным буквам, каждая из которых имела свою форму, свой размах и значение. Белоснежный состав был на основе мела и молока. Такую краску можно было смыть одной водой, но именно этот состав связывал молитву с камнем и придавал ему особые, неповторимые свойства.

После окончания работы над последним камнем Ари возложил руки на камень и принялся читать специально выписанную молитву. Голос подростка был неуверенным, дрожащим, но, несмотря на это, благодаря чистым помыслам, сила света лилась рекой, прорезая по священным письменам борозды в известняке.

Стоило парню произнести последнее слово молитвы для восьмого камня, как все они слегка вздрогнули, а письмена на них едва заметно мигнули и принялись подсвечиваться слабым голубым светом.

— Я слышал, что Харатир был довольно самоуверенным типом, — произнёс Гош, умолкший после того, как парень закончил. — Неприятный тип, одним словом, но только сейчас я понял, насколько он знал своё дело.

— Жечь темных? — подколол паладина воришка.

— Да, он в инквизиции был, но знаменит был не своим постом, — покачал головой наставник. — Всегда, куда бы он не отправился, все высшие чины старались держаться рядом с ним. Любил он комфорт и обеспечивал его себе и тем, кто рядом с ним. Причем не деньгами и не караванами с прислугой. Всё решал магией.

— Выеживался?

— Можно и так, но сейчас почему-то вспомнил его слова, — задумчиво произнёс паладин и процитировал: — «Сила не любит лень. Ни одна стихия не поощряет ленивых. Поэтому используй ее. Всегда, везде, когда только сможешь. Не в кого бить? Просто спускай силу в землю. Некого лечить? Благословляй прохожих».

— Я слышал про святую длань Маравана, — хмурясь, попытался припомнить Руди.

— Харатир и тот чудотворец из Маравана — это одно и тоже лицо, — кивнул Гош. — И сейчас, смотря на эти камни, я подумал... Я подумал, что он был в своем роде гениален. Да, заносчив. Да, самовлюблен и чересчур самоуверен, но гениален...

— И в чем же его гениальность? — спросил Ари, вытерший пот с лица и подошедший к паладину.

— В том, что он научился делать то, ради чего многие терпят магов стихийников, — пояснил паладин и поднялся на ноги. — Ради хорошего урожая нужен маг земли и маг жизни. Ради нового ручья зовут мага воды. Ради погоды зовут мага ветра. Это бытовые мелочи, которые маги на себя берут неохотно, но больше некому... А Харатир всё изменил.

— Так почему никто не делает этого? Почему церковь не занимается полями, родниками и не помогает людям?

— Потому, Ари, — Гош снял куртку и принялся закатывать рукава рубахи. — Все потому, что для этой техники нужно семнадцать сильных клириков. Силы на него уходит прорва. А ты сделал это один. Вон, только испарина на лбу.

— Еще не сделал, — хмурясь, ответил парень и спросил: — А сколько сейчас в королевстве сильных клириков?

— Пятнадцать, — пожал плечами и поднял один из валунов, прикрикнув на Руди: — Вставай, картёжник! За работу!

***

— Именно так, господин Нек, — заявил мужчина в легкой броне и указал в сторону оврага. — Тащили какие-то камни.

— Просто камни? — уточнил молодой парень, хмурясь от известий.

— Не могу знать, — развёл руками воин. — Но от камней шел голубой свет.

Молодой глава поселка с раздражением потер виски, после чего произнёс:

— А меня предупреждали, что от них можно ожидать чего угодно, — проворчал он.

— Так вроде, церковники...

— Не все церковники одинаковые, — ответил парень и направился быстрым шагом в сторону оврага. — Эти четверо — команда «Дубовая лоза».

— Так вроде, в «Дубовой лозе» двое, — заметно занервничал воин.

— У них двое послушников. И судя по тому, что они устроили в Альме, яблоко от яблони...

Нек замер от увиденного свечения, которое исходило из оврага, но буквально за секунду отошёл и бегом устремился в сторону происшествия.

— За мной! Бегом!

Воин поспешил за молодым главой поселка. Спустя нескольких минут оголтелого бега они подбежали к оврагу.

На его дне, посреди серых камней и редкой травы, они обнаружили всю команду. По центру, в кругу восьми вкопанных на половину камней, стоял полуголый подросток. На его теле были нанесены мелкие письмена, руки с двумя чашами, наполненными водой, разведены в стороны, глаза прикрыты. Из его уст текла едва слышная молитва, а от тела исходил слабый светло-голубой пар.

— Ну же! Снек уже успел кого-то трахнуть! Заканчивай уже! — раздался крик Гоша.

— Щербет! Думай о щербете! — выкрикнул Руди, стоявший чуть в стороне.

— Заткнитесь и не мешайте ему концентрироваться! — рыкнул на них Снек. — Вот когда он будет железкой махать, тогда и будете командовать, а пока — цыц!

— Не мешайте ему концентрироваться, — передразнил его Руди. — Мы уже час тут ерундой занимаемся.

— Тут воды не должно быть в принципе. Он тащит её из самых недр. Парню трудно, а вы...

— Ну если ее здесь нет, так может, в другом месте попробуем или вообще оставим эту идею? — развёл руками паладин. — Я ведь предлагал изначально парочку кайзунов прирезать.

— Что тут происходит?!! — раздался крик Нека.

— О, вот и надсмотрщик припёрся, — недовольно буркнул Гош. — Ставлю кружку вина, что он нас сейчас отчитает.

— Ставлю две, что даже спасибо не скажет, — кивнул Руди. — Если получится, конечно...

Снек обернулся на соратников и обвёл раздраженным взглядом.

— Ты, Гош. Перекрой им подход к Ари, а ты, Руди... — тут клирик осмотрел воришку с головы до ног и решительно кивнул. — Ты его заболтаешь.

— Кто? Я? Я же...

— Мели, что хочешь, но они не должны вмешиваться. Понял?

В этот момент Ари вскинул голову к небу и открыл глаза, из которых в голубое небо, по которому неторопливо плыли белоснежные барашки облаков, ударили два синих луча.

— Живо!

Руди сорвался с места и побежал к приближающемуся главе города. Подбежав к нему, он расставил руки в стороны и замер.

— Что тут происходит? — с нажимом спросил глава поселка.

— Тут... ээээ... Я знаю, что это может прозвучать странно, но...

— Отойди и не мешай, — вышел вперед воин, сопровождавший Нека.

— Стойте. Я все объясню. Просто вы не сразу поймете, но тут очень деликатное дело, — начал тараторить Руди. На пару секунд он завис из-за того, что в голове гулял ветер, но в момент, когда рука воина легла на рукоять сабли, он выпалил первое, что пришло в голову: — Секс с горными овцами!

— Что? — завис Нек.

— Что? — замер в ступоре охранник.

— Что?!! — развел руки в стороны Руди. — А вы не знали, что на поселке проклятье? Каждый глава будет воровать и трахать горных овец после трех лет работы на должности!

Воин и Нек переглянулись. Повисла неловкая пауза, за время которой Гош занял позицию и всеми силами пытался показать, что он занял ее для того, чтобы лучше видеть сложный и опасный малебен.

Нек перевёл взгляд на воришку и с угрозой спросил:

— Откуда ты знаешь о пристрастиях Дольфа?

— О том, что он коней и овец трахал, многие слыхали, — произнёс воин. — Дошел-таки слушок до церковников.

Теперь уже завис в ступоре Руди, откровенно шокированный сказаным.

— Я ничего не имею против овец и лошадей, — тут же поднял он руки. — Но церковь всё видит и милостью Единого помогает страждущим!

Тут он указал на Ари, который раскрыл рот, и в небо ударил еще один луч. Руки его задрожали, и он медленно перевернул чаши с водой, выливая на землю тонкими струйками воду.

Заметив, сколько силы выплескивается из парня, он замер на пару секунд, пораженный зрелищем, но тут же взял себя в руки и авторитетно произнёс:

— Мы делаем все, чтобы обезопасить верующих в Единого! Вне зависимости от того, в кого и что они пихают... — тут Руди понял, что сказал и тут же поправился: — Но вообще-то — это грех!

Под ногами Ари вспучилась земля. Сначала медленно, затем сильнее и сильнее. Небольшой нарыв перерос в холмик, а затем от него отвалился кусок ссохшейся почвы, и начала сочится вода.

Секунда, другая, и поток становится всё сильнее. С каждым ударом сердца одаренного подростка поток воды усиливался, пока землю окончательно не размывает.

Из-под земли бьёт небольшой фонтан воды, всего на метр в высоту, но он настолько широкий, что быстро начал заполнять канаву.

— Это что? — спросил воин, указывая на воду.

— Это? Так... А это вот последствия проклятья, — с ходу соврал Руди. — Проклятье, значит, воду под землю загнало, а из-за силы воды под землей проклятье силу набирало и заставляло совокупляться главу города со скотиной. Хорошо, что до мужиков не дошло! А ну, как тебя бы вздумал... того.

Для пущей достоверности Руди ткнул пальцем в грудь воина, отчего тот смутился и сделал пару шагов назад.

— И вообще! Это же не овраг, так? Тут ведь раньше какой-то ручей был! Правильно?

— Достоверно не известно, но говорят, что был... Но никто из ныне живущих его не видел.

— Во-о-о-от! — поднял палец Руди.

Вода наполнила небольшой овраг, а Ари, закрыв глаза и рот, рухнул на спину.

Воды было немного, по щиколотку, поэтому парень и не думал утонуть. Вместо этого, он лежал на спине и улыбался с закрытыми глазами, ощущая, как холодная вода обнимает его тело.

***

— Могли бы и монет отсыпать, — буркнул Руди, лежащий на подстилке из тонких дощечек и теплого одеяла.

Команда расположилась у огромного валуна так, чтобы тот закрывал их от ветра, дующего от ущелья. На боку, на такой же подстилке, храпел во всё горло Гош. У костра, ковыряя палкой в углях, сидел Снек. Ари тоже лежал рядом, но за время дневного перехода он так и не пришел в себя.

— От добра добра не ищут, — покачал головой клирик. — Весь смысл в добром деле именно в том, что ты не ждешь чего-либо взамен.

— Да, я понимаю, но... Нет, за мясо сушеное, конечно, спасибо, но могли бы и монет на дорожку насыпать, — продолжал ворчать воришка. — Им же теперь платить кайзунам не надо.

— Платить не надо, но и эти дикари не оставят всё просто так, — вздохнул Снек. — Они лишились источника дохода. Сомневаюсь, что они платили деньгами. Скорее всего, отдавали товарами. Кайзуны не будут просто так смотреть на новый источник воды. Скорее всего, попробуют наложить дань и придут с войной.

— И для чего мы тогда это делали, если после такого их резать придут?

— Я оставил послание в паству, в Альму. Думаю, несмотря на наши... кхэм... наши проделки, там быстро сориентируются. Сюда прибудет отряд монахов, и если кайзуны решат попробовать взять дань силой, у них это не выйдет. Да и не полезут они, скорее всего. Все же понимают, что такое церковь.

— А если выйдет?

— А если выйдет, то прибудет карательный отряд, и кайзунов перебьют как собак.

Снек подтащил подстилку поближе к костру и разлегся на ней.

— Руди, что ты делал до того, как попал к ковену?

— Как, что? — усмехнулся послушник. — Воровал. Как и все беспризорники.

— Сирота?

— Да. Меня растила... хотя тут так не скажешь. Скорее подкармливала одна шлюха. Была мне вместо матери.

— И что с ней стало?

— Зарезали в пьяной драке, — пожал плечами Руди. — Потом выживал как мог. Где украду, где подработаю. Но чаще, конечно, украду. Мелкий был, мечтал вытянуть из кармана золотой. Молодой был, наивный.

— Так и не вытащил? — хмыкнул клирик.

— Никто золотой в карман не положит, — улыбнулся Руди.

— А потом?

— А потом попался, и мне чуть руку не оттяпали. Если бы не старый Глиф, отрубили бы точно.

— Что за Глиф?

— Знатный вор. Старый, но до того хитрый был, — вздохнул воришка. — Он меня научил замки вскрывать и защиту магическую обходить.

— И тебе за это сохранили жизнь?

— Да. Меня взяли за руку, когда из кармана стащить у одного дворянчика пытался. Магия у него на шве была. Взмолился, попросился служить. Местному барону защиту в сокровищнице помог доработать. Показал, как обходят. Сам лично из сундука вытащил его фамильный кубок.

— А он?

— А он дал десяток серебра, похвалил и служить при себе оставил, — пожал плечами послушник.

— А потом?

— А потом, как только он на охоту свалил, я пару золотых из его покоев увел и деру дал.

— Почему? Служил бы на славу.

— Служил? — хмыкнул Руди. — Кто будет оставлять в живых человека, который знал, как добраться и какая защита стоит на сокровищнице?

— Тоже верно, хоть и не факт.

— Если бы он художнику, что его жену рисовал, глаза не выколол, я бы и не подумал деру давать.

— Плохо нарисовал?

— Хорошо нарисовал. Потому и выколол. Чтобы никто так больше никогда не смог.

— А потом?

— А потом, — вздохнул Руди и открыл глаза.

Перед ним был океан звезд на небе. Малые путеводные звезды. Большие. Часть из них собиралась в большое скопление, которое светящейся дорогой пересекало ночное небо.

— Потом я понял, что на воровстве можно только выживать. Одному не выжить. Я ушел в портовый город и с месяц там осторожно жил, приглядываясь. Нашел молодых ребят, что босыми ногами и ловкими пальцами зарабатывают себе на хлеб. Объединил, организовал и...

— Что?

— Ничего. В городе уже были хозяева теней. Меня просто повязали и продали ковену. Пятерых ребят, что были со мной, тоже, — ответил Руди. — Не то чтобы меня грызла совесть, но не думаю, что им удалось выжить.

— Скорее всего, ты прав, — кивнул клирик.

— Ну, а дальше ты знаешь, — вздохнул Руди и повернулся на бок. — Долгий плен, алтарь и жизнь в роли марионетки. А теперь вот... послушник в Янтарном ордене... В жизнь бы никогда не подумал.

— Судьба порой переворачивает с ног на голову, — хмыкнул клирик. — Как любит говорить Гош: «Настоящий свет появляется во тьме. Как и настоящая тьма посреди света».

— Слышал, — хмыкнул воришка и перевел взгляд на Ари, который присел и оглядел место стоянки.

— Ари, ты как? — спросил Снек, стараясь говорить громче храпа паладина.

— Нормально, — буркнул парень и потёр затылок. — Если бы еще этот не храпел...

КР-Р-Р-РХФ-Ф-Ф-Ф-ф-ф...

Парень протянул руку и взял лежащую рядом деревянную фляшку. Сделав несколько глубоких глотков, он откупорил пробку, отложив воду, встал и подошел к Гошу.

— Долго я спал?

— До конца того дня и еще день в дороге, — ответил Снек, наблюдая, как парень стягивает сапог с ноги паладина. — Что ты делаешь?

— Хочу отравить Гоша, — буркнул парень и сморщился от вони, которая ударила по носу из сапога.

— Что? Зачем? — непонимающе переспросил клирик.

— Ты главное в рот не суй, — подсказал Руди, переворачиваясь на другой бок. — Сразу проснется.

— О чем вы?

Ари, пребывающий в раздраженном состоянии, вытащил из сапога скомканный кусок ткани, которым воин обматывал ноги, и расправил его. Живот свело судорогой, и парень с трудом погасил рвотный позыв.

С портянкой в руках он подошел к голове Гоша и осторожно прикрыл ей лицо паладина. После этого он подал знак клирику, чтобы тот молчал, и быстро отправился к своему спальному месту.

Паладина хватило на минуту беспрерывного дыхания сквозь кусок пропахшей тряпки. Поначалу прекратился храп, затем появилось бормотание, и голова начала дергаться из стороны в сторону. В итоге...

— Нежить! — заорал Гош, вскакивая на ноги, при этом не забыв подхватить клинок и обнажить его. — Нежить!

Паладин с перепугу махнул несколько раз клинком, рассекая воздух со свистом. Затем затравленно принялся оглядываться.

Команда так и продолжала изображать крепкий сон. Снек лежал неподвижно, как и Ари. Руди лежал на боку и так же изображал сон, но, в отличие от других, его спина едва заметно дрожала.

— Сон... — пробормотал Гош, оглядываясь по сторонам. — Просто сон...

Он сглотнул ком в горле и сморщился от ужасного привкуса во рту. Тут до него дошло, что одна его нога голая. Он опустил взгляд и непонимающе уставился на нее. Взгляд приподнялся и обнаружил валяющуюся у спальника портянку и снятый сапог.

— Та-а-а-а-ак, — рыкнул он с перекошенным от гнева лицом.