Лоно Заруны

Часть 3. Тайна приоткрыта

Часть 4. Тайна приоткрыта

— Ты уверен? — этот вопрос Лахрет задал просто так, чтобы задать.

Ответ на него он уже давно знал. Просто хотелось, чтобы кто-то его озвучил.

— Да, на все сто, — Краф оперся кулаком о стол начальника. — Шпионы каждый раз разные и каждый раз они ускользали прямо из-под носа. Это не профессионалы. Лишь исполнители. Ими явно руководит кто-то один. Их задача только скачать новые коды. Они это делали на удаленном доступе. Как? Не известно. А потом быстро исчезали верхом на ниясытях. Их кто-то подвозил. Ниры охраны не успевали опознать. Всякий раз они улетали раньше, чем их засекали. Парень, которого мы поймали четыре часа назад, выкрикнул: «Мир Иридании!», — и выпил яд из перстня на руке. Никакого девайса у него не обнаружено. Наездника, который его предположительно должен был ждать, нигде не нашли. Мы облетели весь периметр вокруг. Никого. Видимо, тот, заподозрив неладное, немедленно ушел в зияние, — Краф раздраженно выдохнул.

На лице его читались безысходность и отчаяние. Второй помощник начальника СБ Иридании начал терять терпение. И его можно было понять: восемнадцать вышек вышло из строя. Если выйдет еще одна в радиусе поломок, то прорыва поля не избежать.

Лахрет раздраженно выстукивал пальцами быструю дробь. Всё. Война не минуема. И он прекрасно понимал, что за всеми этими событиями стоят Мара и Тирет Ниасу. Но как? Кто их связной? Где они прячут свой штаб? Кто их прикрывает? У него так и чесались руки прилететь к бывшему лорту, да хорошенько потрясти того, чтобы получить нужную информацию (под словом «потрясти», имеется в виду проявить некоторую фанатичность в допросе). Но разум подсказывал всю тщетность подобных действий. Такое могло бы расколоть многих, но не Тирета. Конечно, Лахрет уже давно не спускал глаз с Хережа Расо, близкого друга Тирета и главного подозреваемого. Однако тому удавалось часто ускользать от слежки. Он был одним из лучших. Да и проследить за перемещениями ниясыти в гиперпространстве — высший пилотаж. На это способна только королева. А таковых на службе в распоряжении у него не имеется. Лану с Забавой задействовать для него было последним делом. Что угодно, но рисковать жизнью жены и ее королевы он никогда не будет.

Лахрет устало перевел взгляд на начальника Управления Науки и Прогнозирования, находившегося, как и Краф, сейчас в кабинете.

— Что скажешь, Арогот? Какой прогноз? Что будет, если выйдет из строя следующая?

Худосочный мужчина с янтарным взглядом цепких глаз, скрестив руки на груди, мрачно всматривался в профиль молодого фагота Крафа Элогира. Энергичный молодой человек когда-то занимал высокий пост в Министерстве Юстиции Иридании, но год назад решил присоединиться к СБИ под началом Лахрета. Услышав свое имя, прогнозист медленно перевел взгляд на начальника. Ответил не сразу, задумчиво потерев подбородок тонкими и длинными пальцами.

— Если падет вышка, возле которой был найден этот шпион, произойдет перенапряжение соседних рабочих вышек. Тогда в поле в трех местах… — мужчина подошел к карте, высвеченной проектором на стене, — в этом… этом и этом… — он указывал пальцем поочередно места на западном побережье, — на протяжении нескольких километров возникнут незащищенные бреши.

Лахрет поднялся со своего кресла и, заложив руки за спину, подошел к карте. Внимательно посмотрел на указанные места и понимающе хмыкнул:

— Очень удобные места. Хороший обзор и есть возможность без оглядки высадить на места много воинов… можно также посадить и летательные аппараты… — хотя Лахрет и не показывал страха, но играющие желваки на щеках выдавали внутреннее волнение.

Все присутствующие понимали всю серьезность надвигающихся событий. Каждый знал, насколько свирепы и беспощадны тараки. И насколько искусные воины.

— Необходимо срочно подтягивать на западное побережье уоты! — занервничал Краф.

Лахрет покосился на молодого мужчину через плечо, задумчиво хмуря черные брови.

— Надо продумать возможные движения противника и просчитать ходы, а потом направлять туда уоты, — ожил Наран, все это время молчаливо сидевший около широкого окна кабинета.

Краф повернулся на него всем телом с лицом, выражавшим недоумение в стиле «это и слону понятно!». Наран лишь хмыкнул и перевел взгляд на ятгора. Тот сосредоточенно всматривался в карту, не обращая внимания на некоторые препирания подчиненных.

— В бухте Агур, что в Ровке, — он постучал пальцем по одному из указанных Ароготом мест, — неплохая возможность расположить уот на горном массиве вокруг пляжа. Пехоте негде разместиться, а с воздуха у нас преимущество. Будет разумно пехоту перекинуть на Таранский район, здесь более равнинная местность… — он с силой потер подбородок и перевел взгляд на другое место. — А вот Вихорское побережье почти все ровное… горы находятся очень далеко от пляжа… рядом только небольшие холмы.

— Зато дальше вглубь материка почти непроходимые джунгли. Они сломают себе ноги, пока доберутся до населенных мест, — произнес почти рядом Наран, который успел за полминуты подойти к карте.

— Или их задавят цветки Менолы Грено… — злорадно хмыкнул Краф, пристроившийся за спиной ятгора.

— Думаю, они будут готовы к такой «сладкой» встрече… — уныло протянул Арогот, заглядывая через плечо Нарана в карту. — Им ли привыкать к Меноле?

— Ну, это хотя бы их немного задержит… — пожал плечами Краф.

— Думаю, что в этом месте их лучше встречать у подножия горного массива Лапр. Нет смысла сражаться на ровной местности. Тараки любят ближний бой… — Лахрет бросил быстрый взгляд на прогнозиста.

— Да… — удрученно кивнул в ответ Арогот, — их искусству борьбы с боевыми топорами нет равных… Но, думаю, все-таки их не стоит пускать вглубь континента. Джунгли им не помеха, а родная стихия.

— Надо, как и раньше, упор делать на воздушную оборону… — протянул Краф, вытирая об штаны вспотевшие от страха ладони.

— С этим надо быть осторожными, — качнул головой Наран. — У них появилось новое оружие. Мы уже успели его испытать на острове Акнор. Их наш гадак, по-моему, называл ЗЕМО-9?

Лахрет обернулся на друга и коротко закивал.

— Ладно… Нечего сейчас строить гипотезы. Нужно созвать военный совет. Завтра же. Этим займешься ты, Краф. Должны быть созваны все лорты областных городов и их помощники. Арогот, — ятгор повернулся к прогнозисту, — проработаешь подробные сценарии о вероятных действиях противника, и предоставишь их на совете. И еще… Мне нужно будет подробное сообщение о состоянии нынешних перемещениях тараков вокруг Иридании. Организуй мониторинг их передвижений в реальном времени через спутники. Немедленно займитесь этим, — он проследил за тем, как упомянутые лица послушно откланялись и быстро покинули кабинет. Затем он повернулся к Нарану: — Как идут дела в Комнате Древних?

— Мы уже почти все перевели. Я как раз прилетел сообщить об этом. Ты должен это увидеть лично, — в глазах друга впервые за эти два года загорелся огонь.

Лахрет с сомнением качнул головой:

— Ты, действительно, думаешь, что это нам хоть как-то поможет в борьбе с тараками?

— Это мы узнаем только тогда, когда найдем Зарунскую рукопись. Но я почти уверен, что мы получим ответ на вопрос о происхождении тараков. Может быть, даже о том, как их уничтожить. У меня есть все основания предполагать, что история тараков начинается с истории появления этой Зарунской рукописи.

— Ты так считаешь? — Лахрет сузил глаза и поджал задумчиво губы. — Тогда это для нас, возможно, одно из важных дел. Но нельзя забывать о нынешней угрозе. Тараки слишком близко подошли к границе.

— Не кажется ли тебе, что все уж очень вовремя происходит?..

— Кажется. Я даже больше тебе скажу. Я более чем уверен, что нападение тараков и одновременный выход из строя вышек — часть неплохо продуманного плана хорошо известных нам людей.

Лахрет внимательно всмотрелся в лицо друга, понимая, что Наран давно вычеркнул из жизни тот факт, что Мара и Тирет были его родителями. Тот согласно кивнул:

— Мара и Тирет притаились, но Верховный Совет оставил им слишком много свободы. Это дает им возможность собраться с силами и продумать стратегию. Я уверен, что они не успокоятся, пока не вернут власть. Нам просто необходимо добраться до Зарунской рукописи… Хотя…

— Что-то не так?

— Нет, все так. Я думаю о тот, что на самом деле Зарунская рукопись — это не буквальная рукопись… После тщательного изучения полученной из найденной книги информации, это скорее какой-то электронный источник знаний, а не написанный, необходимый нам, чтобы узнать правду о происхождении людей и о том, как побороть тараков.

— Это уже интереснее… — Лахрет заинтригованно кивнул и засунул руки в карманы брюк. — Но сейчас я думаю о другом.

— О чем?

— О том, что в данной ситуации, учитывая странную закономерность выхода вышек из строя и движений тараков у границы, есть угроза удара в спину.

— Кто это может сделать?

— Хереж…

— Лорт Замбы? Он первым тебе вонзит нож в спину, ты прав, — кивнул Наран. — Есть доказательства?

— Нет. Он слишком хорошо обучен. Никто не может проследить за его перемещениями в гиперпространстве.

— Да уж, гоняться за ним — преследовать ветер. Нам нужна помощь королевы…

Лахрет окинул друга сомневающимся взглядом:

— Я не буду рисковать Ланой.

— Может…

— Другие королевы? Кто?

Наран пожал плечами. Он понимал, что в нынешней ситуации обращаться за помощью к другой королеве опасно, так как нет гарантии сохранности секретности. А утечка информации может еще сильнее насторожить мятежников и сделать их более осторожными.

— Нам нужен «козырь» в рукаве, — задумчиво поджал губы Лахрет.

— «Козырь»?

— Так Лана называет запасной выигрышный план.

— Я думаю, этим «козырем» будет для нас Зарунская рукопись. Нам надо ее найти, во что бы то ни стало.

Лахрет задумчиво промолчал в ответ, повернув голову в сторону окна. В этот момент кто-то тихонько постучался в дверь.

— Да! — оглянулся Лахрет, озадаченно сведя брови.

Он никого не ждал.

В кабинет, чуть слышно отворив дверь, скользнула стройная фигурка нириты.

— Рита? Докладывай, — Лахрет повернулся к ней всем телом.

— Мара прибыла в Ир. Кара уже готовиться к гнездованию, — доложила агент.

Лахрет шумно выдохнул и покосился на друга. Оба понимали, что события начали развиваться очень быстро.

— Значит, время уже близко.

— Да, если за всем стоят Мара и Тирет, — кивнул Наран. — Ты говорил, что Лана планировала вечером в Гнездовье…

Лахрет мрачно кивнул, вспомнив, что Лана собиралась проведать нынешнюю Старшую Королеву Шиму, которая недавно вывела дюжину малышей. Причем его жену позвала не Рия, настоящая шиасу, а сама королева. Его до сих пор продолжала удивлять ланына искренность и привязанность к этой королеве, как, впрочем, и наоборот, чужой королевы к другой наезднице. Лана была воистину Главной Королевой ниясытей! Стоило ей улыбнуться и протянуть руку к любой ниясыти, как та послушно отзывалась на ее призыв и беспрекословно подчинялась воле женщины. От того становилось даже страшно. Быть мужем Повелительницы ниясытей. Стоит ли этим гордиться или бояться? Он по сей день так и не решил.

В итоге, прогнав бесполезные мысли из головы, он взял в руки коммуникатор и набрал номер жены:

— Мара уже там? Давно? Я сейчас буду, — ее удивленная интонация вызвала на лице ятгора улыбку.

Лахрет представил себе картину того, что могло произойти, когда Лана столкнется с бывшей шиасу, правительницей Ира. Он искренне надеялся, что жена поведет себя сдержано, и не будет поднимать шумихи. Потом повернулся к выходу, обратившись к девушке-агенту:

— Рита, отправляйся на рудники, в Ши, и не своди глаз с Тирета. Он должен скоро активизироваться.

— Слушаюсь, — она коротко кивнула и исчезла в проеме двери.

— А ты лети в Комнату Древних, и постарайтесь с Зунгом закончить перевод как можно быстрей. Выходит, это наш единственный козырь… Я скоро буду.

Наран кивнул и последовал за девушкой из кабинета. Лахрет мысленно позвал Лирита и вышел вслед за фаготом. Девушке-секретарше он кинул на ходу, что уже не вернется. Та учтиво кивнула и продолжила заниматься своими делами. Лирит уже ждал на посадочной платформе, когда Лахрет почти бегом вышел из здания Службы Безопасности.

Когда нур его поднимал в воздух, Лахрет успел бросить короткий взгляд на высокое монолитное здание. Оно нерушимой блестящей глыбой возвышалось над невысокими белесыми и замысловатыми строениями Ира. Намного возвышаясь над городом. Оно казалось символом нерушимости и оплота мира Иридании. Именно здесь, за закрытыми дверями, решались многие военные вопросы страны, обеспечивающие защиту и процветание народа. Затем Лирит создал биополе вокруг себя и вошел в подпространство через зияние, прекрасно зная, куда они летят.

Когда Лахрет встретился с Ханамом у входа в здание Гнездовья, не удивился. Присутствие Мары на площадке Рождений обязательно должно вызвать возмущение Рии. Нынешняя правительница Ира до ужаса боялась бывшей шиасу и тихо ее ненавидела. Поэтому обязательно должна была позвать мужа.

Ситуация была бы равно напряженной, если бы на площадке появилась другая королева. Присутствие посторонней королевы в Гнездовье всегда вызывало у гнездившейся гнев и жажду защищать свое потомство. Но Кара… Шима никогда не питала теплых чувств ни к бывшей Старшей Королеве, ни к ее наезднице. Вследствие этого можно было даже не представлять, к чему может привести данный конфликт. От этого у любого наездника возникнет ощущение неминуемой беды. Тем более у ятгора. Поэтому Лахрет понимал как никто другой, насколько важно было решить эту ситуацию как можно скорее, чтобы защитить неокрепшую психику малышей.

Лахрет понимал и то, что Мара явилась на площадку Рождений с Карой с какой-то определенной целью. Если бы речь шла о другой женщине, то можно было бы приписать недопонимание или упрямство, либо незнание. Но Мара… Она знала все досконально. Поэтому ее появление здесь являлось не только актом агрессии, но и частью хорошо продуманного плана. Лахрету надо было решить положение дел как можно скорее так, чтобы указать на ее место и заодно понять подтекст ее действий. Она знает, что делает. Скорее всего, она ищет доступ к важным системам города. Иначе, почему она так рано прибыла? В последнее время они с Тиретом уж слишком притихли.

Пока Лахрет летел, он уже решил, что сделает, поэтому успел прозвонить нужным людям, чтобы они подготовили изолированное место для размещения Кары и Мары в атконноре до момента кладки. До этого времени королеве не обязательно находиться на площадке Рождения. И еще один момент. Его Лана. Если она сейчас не успела еще натворить невесть что со своей Забавой, ее надо чем-то занять и пресечь возможные необдуманные шаги. Она не должна вмешиваться в эти интриги. Это слишком опасно. И то, что она находиться в этот момент на площадке, — не желательное событие. Тем более ее присутствие рядом Лахрета всегда выбивало из равновесия и сильно отвлекало. Как бы он не хотел этого признавать, но ее наличие вблизи всегда мешает мыслить рационально и объективно. Самым главным для него становилась безопасность жены. Особенно сейчас, когда она носит под сердцем его ребенка.

Каково было его облегчение, когда, ступив на песок площадки Рождений, он обнаружил довольно спокойную обстановку. Утешило и то, что никто еще никому не «повыдергивал» волосы. Лана благоразумно осталась в стороне. Единственное, что удивило, так это то, что вокруг жены собрались все малыши Шимы. Она их гладила по очереди и что-то тихо нашептывала. Лахрету еще никогда не приходилось видеть проявление массовой детской любви к человеку до времени выделения фермента. Но сейчас не время думать об очередной изумительной черте Ланы. Потом.

Ханам прямым ходом отправился успокаивать разнервничавшуюся жену. Ее эмоциональный фон зашкаливал, что было весьма удивительно для этой молодой женщины. Мара сохраняла выдержку и собранность. Он уловил край ее мысли о том, что еще не время. Не время чему?

Присутствие Ланы Лахрет ощутил еще, когда только подлетал к Гнездовью. Она была очень взволнована и насторожена. Понимая, что свои мысли лучше держать от нее подальше, дабы обезопасить жену, он наставил вокруг себя множество эмоциональных блоков. Сейчас ему нужно трезво мыслить. Конечно, она обидится на его резкость, но это лучше, чем если бы эта ситуация решалась ее эмоциями. Потом лучше попросить прощения. Он знал, она простит. Попылит немного и простит. Такая уж она.

Теперь надо быстро оценить обстановку. Он верно предполагал. До их с Ханамом прибытия женщины явно повздорили, но вовремя сообразили, что психика малышей важнее. Теперь же они притаились в ожидании, напряженно следя друг за другом. Правда, Рия вся извелась и довела себя до грани, так что может в любую секунду сорваться. Но с ней Лахрет справится. Хорошо, что не Лана, а то тогда бы никакие блоки не спасли.

Поэтому он решил отправить жену в атконнор. Как же он был благодарен, когда Лана отнеслась с пониманием и покорно покинула помещение. Она мудреет на глазах.

*** *** ***

Всю дорогу до книжного хранилища Лахрет задумчиво молчал. Я чувствовала его внутреннее напряжение. Он что-то анализировал, сравнивал, прогнозировал в голове. Что именно, конечно, не знала. Опять по привычке отгородился от меня. Но я знала наверняка, что он предчувствовал беду и хотел ее предотвратить.

Следуя за ним чуть позади, держась за руку, я шагала следом все в том же молчании, что и когда мы вышли в холл Хранилища. Лахрет любил меня везде брать за руку и вот так, как малое дитя, водить за собой. Поэтому сейчас я видела только часть его профиля. Мягкий, не раздражающий свет Библиотеки падал не его белую кожу, а мягкие тени лишь подчеркивали его мужественность. Что же его так беспокоит? Не говорит. Старается меня оградить. Защитить. Выведывать нет смысла. Уйдет от ответа. Я знаю.

Когда он пришел через час после события на площадке Рождений в столовую, где я его послушно ждала, на дворе уже наступила ранняя ночь. Звезды начали усыпать темную синеву неба, но яркости своей еще не набрали. Я сидела за столом, перекусив на ужин салатиком, и глядела в небо. Думала о том, что грядет. То, что Мара явилась в Гнездовье, ничего хорошего не сулило. Она явно что-то замыслила. И Лахрет об этом догадывался. По его лицу я еще там поняла, что он не намерен меня посвящать в свои догадки. Это немного задевало, но когда он вот так упирался, добиться от него было чего-то крайне трудно и иногда бессмысленно. Если я закатывала истерики и предъявляла требования, он чаще всего замыкался в себе еще сильнее, следуя каким-то своим личным принципам. Я уже давно научилась ждать удобного момента, чтобы выведать нужную информацию. Поэтому и сейчас решила занять выжидательную позицию.

Еще в столовой я не раз прокручивала в голове все снова и снова ситуацию в Гнездовье. Не скажу, что явление Мары меня выбило из колеи, но не обрадовало, уж точно. В памяти всплыло лицо Рии. Ее неистовая ненависть к бывшей шиасу так и бушевала не только в глазах, но и во всех движениях. Когда я вошла на площадку Рождения, ситуация уже накалилась. Мое появление лишь раззадорило Мару. Конечно, она сумела сдержать себя в руках, но по лицу было видно, что меньше всего бывшая шиасу ожидала в этот момент лицезреть меня. Звонок Лахрета озадачил, но потом даже обрадовал. Когда он прилетел и расставил все на свои места, стало легче дышать. Однако эта ситуация была предвестником чего-то нехорошего. Лахрет это прекрасно знал. И то, что он со мной там строго разговаривал, было лишь отголоском его беспокойства о моей безопасности.

Наблюдая за ним сейчас, я понимала, что единственное, чего он жаждет — защитить меня. Нет никого для него в мире среди людей ценнее меня. И все его холодные приказы и замечания — это следствие стремления именно обезопасить меня. Сколько раз за нашу совместную жизнь я убеждалась в том, что за его сдержанными и, казалось бы, резкими замечаниями скрывалось понимание сути вещей. Он почти всегда оказывался прав. Особенно, когда он на чем-то настаивал, выходило так, что это было лучшим решением.

Я до сих пор училась понимать его. Понимать, где лучше промолчать, а где — можно и покапризничать. Я знала, что часто он носился со мной и моими чувствами не по своему твердому характеру. По натуре Лахрет скрытен и замкнут, часто тая мысли за теплой и приятной улыбкой, вежливыми словами и упрямым взглядом. Но когда находился со мной рядом, он снимал маску, и я видела глубокого, умного и проницательного человека с всезнающими черными глазами. За эти два с половиной года я научилась доверять его дальновидному взгляду. Конечно, успевая пообижаться на форму, в которой он иногда «выражает» свои просьбы.

И вот теперь мы шли в Комнату Древних в молчаливом настроении. Когда вошли, миновав добродушного здоровяка Туло, нас встретили усталые, воспаленные взгляды ученых умов. Наран стоял у последней арки и озадаченно листал книгу. Зунг сидел за круглым столом и что-то старательно выводил на бумаге.

— Наконец! — подчеркнуто недовольно буркнул фагот вместо приветствия.

— Добрый день! — хоть и приветливо, но утомленно протянул хранитель библиотеки.

— Скорее уже ночь, — я доброжелательно растянула губы в улыбке.

— Ночь? Как же быстро время летит! — покачал головой Зунг.

— Докладывайте, — Лахрет решил сразу приступать к делу.

В голосе мужа звучали командные нотки ятгора. Зунг принял это как должное. Подвелся на ноги и взял в руки кипу исписанных листков бумаги (хранитель принципиально отказывался вести записи в электронном устройстве). Затем, он с торжественным видом протянул их Лахрету с фразой: «Вот!». Лахрет принял их. Покрутил перед собой, явно с трудом разбирая, с какой стороны нужно читать. Похмурил брови, поподжимал губы. После минуты безуспешных стараний он недовольно сунул их обратно:

— В своих каракулях разбирайся сам. Читай!

Зунг без тени обиды забрал обратно бумаги с выражением лица в стиле «а что здесь непонятного?» и сунул в них нос. Я покосилась на Нарана. Полуприкрытые усталые глаза выдавали бессонную ночь, а всклокоченные волосы — тяжелые муки переводческой работы. Я догадывалась, что он на грани. Фагот шагнул к столу и с шумным выдохом сел на незанятый стул. Лахрет подошел так же к стульям и, освободив от сложенных книг два из них, пригласил сесть меня. Садясь сам, он повернул лицо к бубнящему Зунгу и оформил на нем выжидательное выражение. Библиотекарь начал читать, но слова его были невнятны, и он проглатывал окончания:

— Тяжело было переводить из-за древности и редкости некоторых фраз… Я постараюсь так, чтобы фразы как можно точнее подходили к современному стилю, — он сделал выразительную и многозначительную паузу, желая подчеркнуть свой действительно титанический вклад в перевод, потом спешно продолжил, упершись глазами в недовольно-выжидательный взор Лахрета: — У первой стойки вот что было записано: «О, ты, ищущий правду! Знай! Дорога к ней нелегка! Она была сокрыта Уходящим, чтобы не нашел ее Случайный!» Вот здесь я долго не мог понять это последнее слово… — начал было расшаркиваться Зунг.

— Давай без подробностей процесса перевода… Выкладывай результат. Время бесценно, — постно скривился Лахрет. — Читай один текст. Потом пожалуешься на трудности перевода.

— Хорошо-хорошо! Дальше: «Он сокрыл ее за семью печатями. Лишь тот, кто найдет тайный их смысл, сумеет пройти…» — здесь Зунг перекривился и покрутил листы бумаги. — А это словно я не знаю точно, как лучше перевести. Оно имеет несколько значений. «Трудность, тернистость, извилистость, опасность».

— Я думаю, что больше здесь подходит «опасность», — вставил Наран.

— Ну, если так, то тогда это звучит так: «…сумеет пройти опасный путь!» — библиотекарь осторожно глянул на Лахрета.

Последний смотрел куда-то вдаль, медленно постукивая пальцем по столу, всё же угрюмо возмутился:

— Я же сказал без трудностей перевода. Прочитай все целиком.

— Да-да! Конечно-конечно! Здесь записано: «О, ты, ищущий правду! Знай! Дорога к ней нелегка! Она была сокрыта Уходящим, чтобы не нашел ее Случайный! Он сокрыл ее за семью печатями. Лишь тот, кто найдет тайный их смысл, сумеет пройти опасный путь!»

Зашевелилась я:

— Значит, здесь говориться о каком-то пути. Куда?

— Путь правды? — пожал плечами Наран, поставив локоть на стол и уперев в сжатый кулак щеку.

— Мне кажется, что здесь говорится о буквальной дороге, — предположил библиотекарь.

— Да? А «правда» тогда — это Зарунская рукопись?

— Вполне возможно, — кивнул Зунг.

— И она сокрыта за семью печатями… надо понять их смысл… — я закатила глаза к потолку, как ученик, пытающийся найти там ответ на закрученный вопрос учителя. — А кто эти «Уходящий» и «Случайный»?

— В остальных арках говориться о них? — спросил Лахрет.

— Не совсем, — качнул головой Зунг.

— Ладно, читай дальше.

Библиотекарь продолжил:

— Вторая стойка: «Путь этот простирается чрез Великую Реку. Она одна приведет тебя в Зарнар. Воздух дрожит, не пускает. Первую печать хранят темные воды. Знай! Ключ скрыт ниже, чем видишь, глубже, чем кажется», — Зунг замер, подняв на нас недоуменный взгляд.

В его глазах горело лишь одно недоумение. Такое лицо бывает обычно у тех, кто прочитал иностранные слова знакомыми буквами. У нас лица не слишком отличались от него. Я почувствовала, как вспотели ладони. Когда Зунг читал слова со второй арки, я смотрела на ее картину. Множество людей идет на гору. Их путь пролегает вдоль обрыва над широкой рекой с зеленоватой водой.

— Интересно, о какой Реке здесь идет речь? — задумчиво протянула я, не отрывая глаз от картины.

— Она названа Великой, — передернул плечами хранитель.

— А какие реки в Иридании считаются Великими?

Через длительную паузу твердо ответил Лахрет:

— Терро-Итар. Это самая большая и длинная река Иридании. И она единственная, что берет начало в горах Градасса и считается самой полноводной. Она пересекает почти весь континент с востока на запад.

— А мы считаем, что Зарунская рукопись именно на территории гор Градасса?

— В другом месте быть не может. Это единственное место на Заруне, куда не может до сих пор ступить нога человека. Уже испокон веков эти горы считаются священным местом покоя ушедших в последний путь. Здесь, согласно легендам, зародилась жизнь на Заруне, — покачал в ответ головой Наран и глубоко выдохнул. — Лоно Заруны… так называют люди эти горы.

Его веки непослушно смыкались, желая хозяина погрузить в долгий покой. «Лоно Заруны»… Как символично и ярко прозвучали эти слова. Я чувствовала, как внутри нарастало глубокое ощущение некой сакральности и благоговения.

— А что это такое «Зарнар»?

— Наверное, так здесь называется Покинутый Город Предков… — предположил хранитель библиотеки.

Я восторженно расширила глаза и посмотрела на мужа. Тот внимательно всматривался в кипу бумаг, дрожавших в руках Зунга, словно там был ответ.

— Значит, Терро-Итар…

— Но что значит: «Воздух дрожит, не пускает»? — Зунг озадачено поджал губы.

— Это такая же загадка, как и дальнейшие слова, — обреченно вздохнул Наран.

Его голова готова была вот-вот соскользнуть с кулака на стол, а веки уже почти сомкнулись, оставив узкую щель.

— Горы Градасса веками были защищены неизвестным энергетическим полем. Через него не могут пролететь даже птицы. Когда подходишь к нему вплотную, воздух словно начинает дрожать. Вполне возможно, это и есть ответ на этот вопрос, — немного отрешенно ответил Лахрет.

— Тогда слова о ключе, это подсказка, как его преодолеть? — я не удержалась и хлопнула в ладоши от возбуждения.

— «…Знай! Ключ скрыт ниже, чем видишь, глубже, чем кажется»… — эхом продолжил меня Наран, но так тихо, что почти не было слышно.

Казалось, что он уже заснул, но мозг все еще продолжал сопротивляться давлению утомленной плоти. Лахрет задумчиво покосился на засыпающего друга, вздохнул и повернулся снова к хранителю:

— Ладно, читай дальше

А библиотекарь, казалось, потерял всякий интерес к отдыху, с одержимостью погрузившись в разгадку тайны Древних, продолжив чтение:

— «Каменист путь и крута дорога. Пусть будет молчание твоим другом. Оно спасет тебя. Верный путь — прямой путь. Пусть глаз не обманывает тебя. Лишь вера откроет вторую и третью печати».

— Чем дальше, тем непонятней, — покачал головой Лахрет.

— Да, уж, — согласилась я. — Причем здесь глаза и вера? Мне кажется, эту загадку можно решить только тогда, когда столкнешься лицом к лицу с самой трудностью. Только когда мы ступим на эту дорогу, сможем понять смысл этих слов.

— Я согласен, — вставил Зунг. — Нам надо сделать первый шаг — сесть на корабль и поплыть в сторону гор Градасса. Там на месте будет проще разобраться!

— Интересно, а там, за границей поля смогут нас понести наши ниясыти? Тогда, может, и не надо будет преодолевать все эти трудности?

— Да, действительно, интересный вопрос, — улыбнулся Лахрет и положил ладонь мне на колено. — Тогда было бы все намного проще.

— А существовали в то время уже наездники, когда был покинут этот город?

Лахрет лишь пожал плечами и бросил взгляд на фагота. Наран сумел ответить довольно внятно:

— История покорения ниясытей весьма размыта… В любом случае, они существуют на Заруне очень давно. Почти столько же, сколько и человечество.

— Зунг, что там дальше? — выдохнул Лахрет, понимая, что строить догадки — пустое дело.

Хранитель библиотеки покорно выдохнул и продолжил:

— «На пороге четвертой печати стоит тот, кто не знает страха. Он велик и страшен. Шкура его из стали, а пасть полна острых зубов. Берегись! Помни, что есть лишь одна сила против него. Как малое дитя покорится он и отворит тебе дверь. Что сильнее огня и смерти? Что покоряет, когда нет надежды? Что делает Великих слабыми?»

— Мне страшно даже подумать, что это может быть… — едва слышно прошептала я, расширив глаза.

Лахрет кашлянул, что тут же разбудило уже было задремавшего фагота. Тот всполошился и взбудоражено оглянулся. Это рассмешило меня и отвлекло от пугающих фантазий. Сделав вид, что ничего не заметил, Лахрет жестом велел Зунгу читать дальше. Комментировать эту подсказку никто не захотел.

Тот продолжил:

— «Пятая печать таится очень глубоко. Не ищи ее. Она сама придет к тебе, когда поймешь, что есть преградой к истинному процветанию».

Я возмущенно фыркнула как лошадь, чем привлекла к себе удивленные взоры.

— Чем дальше, тем закрученнее!

— Я уверен, на месте все станет понятнее, — Зунг не унывал.

Глаза хранителя горели сердечным оптимизмом. Он был готов хоть сейчас отправляться в путь. Даже пешком.

— Дальше, — махнул ладонью Лахрет, уложив расслаблено локоть на стол.

Я еще подумала о том, куда же он так торопится? Нет, чтобы посмаковать каждую загадку.

Зунг глубоко и шумно вздохнул и опустил глаза к своим письменам:

— «Шестую печать хранят те, кого ты не знаешь. Они удивят тебя. А если удивишь их ты, они откроют тайну шестой двери. Их страшит последний Страж. Верную службу несет он подле последней двери. Только одно спасет от гнева его. Что стоит перед сердцем, умом и душой? Что предшествует прощению? Если ты знаешь, увидишь Свет и постигнешь забытую Правду Заруны!» Это все.

— Да, уж. Мне ясно, что ничего не ясно, — разочарованно пробубнила я.

Лахрет насмешливо покосился в мою сторону и вдумчиво сощурил глаза. Когда он так делал, я знала, он уходил в себя. Наран со свистом тяжело вздохнул и с усилием потер лицо обеими ладонями. Зунг положил на стол бумаги, и устало опустился на стул рядом.

— Я думаю, Лахрет, — в голосе Нарана слышалась легкая хрипотца, — медлить не стоит. Чем быстрее мы соберем экспедицию, тем лучше… Ты знаешь, почему я так говорю.

Я встрепенулась, как воробушек, и изумленно оглянулась на фагота. Еще один загадками начал говорить! Это случайно, не заразно? Почему надо так спешить? Что случилось такого, чего я не знаю? Лахрет, молча, закивал головой и продолжил смотреть куда-то вдаль. Расспрашивать о причине спешки я не стала, а вот выразить свое решительное желание быть среди первых добровольцев в экспедиции, посчитала необходимым:

— Я поплыву!

— Нет! — тут же, не думая, отрезал Лахрет.

— Это почему же?!! — у меня даже глаза высохли от потрясения.

— Не в твоем положении рисковать собой, как, впрочем, и Забавой! — его тон был тверже стали.

— Каком положении? — удивился Зунг, крутя головой, как попугай, но никто не обратил внимания на его вопрос.

Со стороны Нарана тоже послышалось удивленное бормотание.

— Я поплыву и все! — я даже вскочила на ноги.

— Это не обсуждается, Лана! — потемнел лицом Лахрет.

— И что ты мне сделаешь? Привяжешь к кровати?!!

В ответ он недовольно вскинул брови и произнес тоном, не терпящим возражений:

— Лана!

— Что «Лана»?!! Я уже давно «Лана»!

— Если надо будет, привяжу! — он тоже встал на ноги.

— Начинай! — я воинственно согнула руки в локтях и отшагнула назад. — Неужели ты думаешь, что я буду спокойно сидеть здесь и ждать, когда все самое важное во всей истории Заруны будет вершиться в это время на реке Терро-Итар?!!

Лицо мужа стало чернее тучи, а взгляд тяжелее горы. Мало бы кто посмел спорить с Лахретом, доведя его до такого состояния (скажу честно, обладала возможностью довести его с пол оборота именно до такого состояния только я, и довольно легко). Лахрет славился большой выдержкой. А с меня как с гуся вода! Я уперто вставила руки в боки и направила на него самый сердитый взгляд, на который была только способна. С боку послышались пораженные возгласы, но я не обратила на это внимания. Сейчас я была намерена выдержать схватку и победить, во что бы то ни стало! Схлестнувшись с ним взглядом, я непоколебимо хмурила брови. Несколько минут стояла гробовая тишина. Даже Наран пришел в себя, настороженно таращась на нас и переводя округлившиеся глаза с меня на друга и назад. Лахрет приблизился. Схватил за предплечья и выдвинул недовольно нижнюю челюсть.

— Какая же ты упрямая!!!

— Уж, какая есть! — я попыталась не подавать виду, как больно было мне от его хватки.

Он нервно сглотнул, его ноздри раздраженно раздулись, а губы вытянулись в негодующую линию. Я с силой стиснула зубы и сжала кулаки. Нет! Я обязательно должна участвовать в экспедиции! В этом решимости во мне было, хоть отбавляй. Вдруг, словно почувствовал мою безапелляционность, Лахрет расслабился и отступил на шаг, ослабив хватку. Понял, что необходимо менять тактику. Уже опытный.

— Ланочка, как же ты не понимаешь, что эта затея очень опасна, — теперь его голос был мягок, что пугал еще сильнее. — А что, если с тобой в дороге что-то случится? Это же не игра! Ты можешь погибнуть! Ты что, не слышала, о чем читал Зунг? Это же не шутка! Я не могу тебя потерять! Слышишь?! Не могу!

Убедительности у него было жуть сколько! Все же я тоже оказалась не лыком шита, и так же поменяла линию поведения: подстроилась под его тон, захлопав невинно ресницами:

— Не потеряешь! Ты же будешь рядом!

Он на мгновение замер, потом, качая головой, ответил:

— Буду ли? Лана, грядет война. Я должен быть на границе. Тараки подступают. И вопрос не в том, нападут ли они, а в том, когда они это сделают?

— Война?!!! — послышался со стороны потрясенный возглас Зунга, но снова никто на него не обратил внимания.

— Так ты думаешь, здесь, в Ире, мне будет безопаснее?! — не знаю, почему я спросила именно так, но от этого вопроса Лахрет, внезапно, опешил.

Затем оглянулся на Нарана и резко отпустил меня. Я отшатнулась, но не перестала упрямо всматриваться в лицо мужа. В его лице, как и в настроении, что-то резко поменялось. Посверлив пару секунд глазами друга, он еще раз бросил на меня короткий взгляд и спросил фагота:

— Наран, сколько тебе нужно времени, чтобы подготовить все для экспедиции?

— Не знаю, — пожал тот плечами, явно чему-то удивляясь. — Может, неделю…

— Постарайся быстрее. Нужен катер. Желательно военного типа. Горное снаряжение. Оружие. И достаточно провизии, — отчеканивая каждое слово, командным тоном произнес Лахрет.

Потом он обратился к хранителю библиотеки:

— После хорошего сна… — и бросив быстрый взгляд на Нарана, — вас это обоих касается! Так вот, после хорошего сна продумайте дорогу. И еще. Сохранять секретность. Чем меньше глаз и ушей знает об этом, тем лучше. Зунг, тебе я пришлю Фиону для охраны.

— Для охраны? — выпучил глаза хранитель.

— Да, для охраны. И для связи. Лучше, если катер будет где-то вдалеке от населенных пунктов и достаточно вместительный. Подумайте о подходящем месте для сбора. Возможно таком, чтобы туда можно было добраться только по воздуху.

— А я? — я не поняла изменения в поведении мужа, продолжая возмущенно циклопить мужа.

— Что, ты? — он обреченно вздохнул. — Летишь ты, летишь.

Я тут же приободрилась и расцвела, как одуванчик.

— Да?!! Что мне делать? Может, я чем-то могу помочь Зунгу?

— Ничего, — пристально посмотрел на меня муж. — Жди. Главное, никому не рассказывай. Никто не должен знать об этом. Поняла?

— Поняла, — кивнула я с готовностью пионера, улыбаясь на все тридцать два.

Наран шагнул в сторону выхода, загадочно покосившись в мою сторону и по пути захватив пару бумажек со стола:

— Ладно, завтра после Военного Совета сразу же займусь поиском катера и всем необходимым.

— А я тогда еще кое-что пересмотрю завтра в переводах, — как-то смущенно замялся Зунг и начал рыться в бумагах на столе, — пока Наран не справится с кораблем. Потом присоединюсь к нему. Надо будет достать карту и продумать дорогу… — бубонение хранителя превратилось в неясное бормотание.

— Группу составлю я, — кивнул согласно Лахрет, следя за мышиной возней хранителя.

Я тоже задумчиво следила за движениями библиотекаря. А внутри было чувство, что Лахрет еще не закончил со мной разговор и ожидает, когда мы уединимся. Словно о чем-то догадавшись, Зунг быстро схватил стопку бумаг и быстро поспешил вслед за Нараном, кинув у выхода прощальные слова. Проведя взглядом хранителя, я глубоко вздохнула, чувствуя, как медленно усталость ложилась и на плечи. Последний бой с мужем вытянул остаток сил.

Лахрет дождался, когда уйдет Зунг, и повернулся всем телом ко мне, положив руку на плечо:

— И почему ты у меня такая упрямая? — большой палец его руки нежно скользнул по моему подбородку.

Я удивленно взвела брови, подозрительно скосив глаза:

— Если ты будешь меня уговаривать отказаться от этой затеи, то я лучше пойду!

— Нет… не буду.

— Что тогда?

Он лишь хмыкнул и загреб в охапку, что вызвало у меня еще большую озадаченность. Что могло поменять так резко его настроение? Еще минуту назад он был решительно настроен меня привязать к кровати. Может, придумал план, как меня оставить не у дел?

— Ты была права… — тихо прошептал над ухом он.

— В чем?

— В городе тоже может быть не безопасно. У меня есть подозрения, что тебе могут причинить вред. Поэтому, возможно, экспедиция, на самом деле, — выход и возможность тебя обезопасить от более страшной беды…

Я на время притихла, слушая мерное биение его сильного сердца и пытаясь проанализировать его слова. Хотелось все сложить в ясную картину, но пазлы лихорадочно скакали в мозгу, оставляя лишь неясное предчувствие беды.

— Спасибо тебе… — поднеся к губам согнутые пальцы и поёрзав лицом по жесткой ткани его кителя, прошептала я.

— За то, что разрешил?

— Да…

— Пожалуйста. Ты была убедительна. Однако я хочу тебя кое о чем попросить…

— О чем?

— Будь добра, в эти дни находись больше с Забавой. Ты же знаешь ее состояние… Она должна отложить яйца через три недели. Но мы обязаны хранить это в тайне. В экспедиции найти гнездовье будет сложно. Но Забава сама решит, что делать. Тебе лишь нужно будет слушать ее. Так поступают все королевы. Они знают свое время и где привести своих малышей. Однако мы не должны пренебрегать ее пожеланиями.

— Тогда почему Мара прилетела так рано в Гнездовье? — спросила я, но Лахрет ничего не ответил.

Поэтому я продолжила:

— Она точно что-то удумала, ведь так? Именно поэтому ты согласился на мое участие в экспедиции? Ты боишься, что она и Тирет поднимут мятеж? Или отомстят мне? Именно поэтому я должна быть подальше от Ира? Не так ли?

— Почему ты так решила?

— Когда мы были на Площадке Рождений, Забава сказала, что Кара что-то скрывает. Что-то нехорошее. Так именно поэтому?

— Поэтому.

— Поняла. Как ты думаешь, мы успеем до гнездования Забавы найти Зарунскую Рукопись?

— Мы обязаны. Иридания не выдержит долгой войны. Нужно решить этот вопрос одним махом. По мнению Нарана, Зарунская Рукопись даст нам ответы и подсказку, как справиться с тараками. Но даже, если не успеем ко времени ее гнездования, ты в любой момент можешь с Забавой уйти в зияние и найти необходимое место. Это не проблема. Кстати, королевы могут задерживать сроки кладки на неопределенный период, особенно, если ей угрожает опасность. Это не станет, думаю, нам препятствием. Но стоит поспешить.

— Ты думаешь, война начнется уже совсем скоро?

— Если не завтра… — Лахрет свел брови. — Лана, ты должна быть очень осторожной. Ты же ведь… — он сглотнул, боясь вслух продолжить о том, что так сильно тревожило его.

Я жду малыша. От этой мысли сердце боязливо екнуло, но я заставила себя отодвинуть эту мысль в сторону, поддавшись жгучему желанию участвовать в экспедиции. Лахрет продолжил:

— И еще… Ограничь общение со всеми и не подавай виду, что ты что-то знаешь. Не вмешивайся в дела Гнездовья Ира. Это опасно. Лана, пообещай мне.

— Хорошо. Обещаю.

Лахрет облегченно вздохнул и еще сильнее прижал к груди. Как сложно все осмыслить одним днем. Однако обстоятельства требовали быстрых решений.

Я вздохнула вслед за ним и повернулась в его объятии так, чтобы освободить лицо. Тогда мой взгляд упал на последний пюпитр у седьмой арки. На нем еще лежала развернутая книга в выемке, а за ажурной ширмой арки пряталась догорающая свеча. Фитиль уже почти погас, и огонек предсмертно дрожал над подсвечником. Рассеянный свет, отражаясь от системы зеркал, через замысловатые прорези хитроумным сплетением падал на раскрытый форзац, где была изображена карта. Не знаю, специально ли она была открыта на этом месте или ее так случайно оставили, но это привлекло мое внимание. Некоторое время тихо стояла и глядела на рисунок. Потом в голове сверкнула одна идея, и, высвободившись из плена сильных рук, как зачарованный мотылек, я направилась к пюпитру.

— Что-то увидела? — догадался Лахрет.

— Странно, — протянула я чуть слышно.

— Что?

— Смотри, — я ткнула пальцем на карту в месте, где река проходила мимо подножия гор Градасса. — В этом месте свет особенно собран, как яркая точка…

Лахрет подошел и склонился над картой.

— И вправду в этом месте ярче…

— Что бы это могло значить?

— Если связать то, что мы услышали сегодня от Зунга и это указание, то мне думается, что это место, где находиться «первая дверь»…

— Точно! Интересно, а на других стойках будет то же самое?

— Давай проверим, — предложил Лахрет.

После того как мы поочередно повкладывали книгу во все разъемы и вставляя почти догоревшую свечу в соответственные ниши, мы восторженно выдохнули. На каждой стойке свет особенно ярко ложился только в одной и той же точке.

— Эврика! — торжественно выкрикнула я у последней проверяемой стойки. — Это точно то место, где находится та самая первая дверь!

Лахрет устало зевнул и потер глаза, захлопнув книгу

— Ладно. Скажем об этом завтра Нарану и Зунгу. А пока давай закончим на этом. Я кое-что еще хочу сделать, и это не терпит отлагательств, — протянул Лахрет и повернул меня за плечи к выходу

— Ууу! Лахрет! С чего это ты так резко отсюда решил уйти! Может, мы еще чего откроем? А?

— Нет, идем, я еще должен тебе кое-что показать… — повлек он меня к выходу и коснулся выключателя, открывая дверь.

Свет погас в тот же момент, когда догорела свеча. У двери дежурил уже другой охранник. Его видела в первый раз, но Лахрет, видимо, знал его неплохо.

— Никого не впускать. Это приказ! — окинул он охранника суровым взглядом.

— Есть! Никого не впускать! — отдал честь солдат.

Лахрет одобрительно кивнул и, схватив меня за запястье, увлек к выходу. Я заерзала рукой, желая ослабить давление, так как его хватка в этот раз оказалась сильнее, чем обычно. Это говорило о его внутреннем волнении. Что уж там и говорить! Я тоже была вне себя от восторга и трепета перед предстоящей экспедицией.

В лифте Лахрет задумчиво молчал. Интересно, а что он мне хочет показать? Уже глубокая ночь на дворе. Действительно поздно. Я удивленно спросила, куда мы? Он лишь попросил позвать Забаву и не задавать лишних вопросов. Та откликнулась не сразу. Задремала у нас на балконе. Поэтому пришлось подождать на парфлете. Лахрет не садился на Лирита до тех пор, пока я не взгромоздилась на сонную королеву.

— Куда летим? — спросила я, уютно ерзая на шее подруги.

— Лирит покажет Забаве. Пока ничего не спрашивай больше. Это сюрприз.

— Ладно, — заинтригованно мигнула я и пристально всмотрелась в загадочное выражение лица мужа.

Оно в свете прожекторов парфлета светилось загадочностью. Что же он задумал?

*** *** ***

То, что я увидела, когда Забава покинула подпространство через зияние, я не забуду никогда.

В вечернем свете это зрелище казалось особенно завораживающим. Значит, мы сейчас вынырнули много западнее полуночного Ира. Внизу серел каменный горный массив, возвышавшийся над небольшой живописной седловидной долиной. По ее дну извивалась узкая речушка, пропадая за поросшим подлеском утесом. Почти по центру над долиной широкой ступенью смотрелась на каменном выступе терраса. А на ней практически незаметно красовался сливающийся с фоном особняк весьма необычной формы. Мне она напомнила морскую звезду, вросшую одним «пальцем» в камень скалы. Сердце ёкнуло от восторга и упало в живот. Просто невообразимо сложно представить, каким образом строители умудрились взобраться на такую неприступную стену и соорудить такой шедевр архитектурного мастерства! Лицо Лахрета, парящего рядом на Лирите, было сложно рассмотреть в рассеянном вечернем свете, но белоснежная улыбка выдавала нескрываемый восторг. Он наслаждался моей реакцией. Неужели он чувствует меня даже оттуда?

После недолгого пребывания в воздухе, Лирит передал мне просьбу мужа, чтобы мы спускались на посадочную площадку перед Скальным Дворцом — именно так я назвала это удивительное строение у себя в сердце. Забава послушно спланировала вниз. Как только легкая тень Лирита легла на гранитную гладкую поверхность площадки, десятки маленьких прожекторов вспыхнули синим мягким светом. Дворец словно ожил, почувствовав появление гостей. Высокие белоснежные столбовые колоны, поддерживающие длинный козырек черепичной крыши, выступили волшебным белесым контуром на мраморном сером фоне стен здания. Входные зеркальные широкие двери заблестели ярким отражением окружающих предметов. А узкая полоса специального врезанного газона вокруг строения в искусственном свете затемнела приятной молодой травой, среди которой иногда вырисовывались невысокие кусты многолетнего неувядающего растения, так похожего на земной можжевельник.

Заворожено взирая на такое непривычное и волнующее зрелище, я застыла у шеи Забавы не в силах сделать ни шага. Что это за место и почему Лахрет привел меня именно сюда? Что он хочет мне показать? Забава хмыкнула и повернула голову в ожидании. Ее большой фасетчатый глаз переливался всеми цветами радуги в свете осветительных прожекторов ожившего здания.

— Что дальше? — был ее вопрос.

— Правда, невероятно красиво? — выдохнула я в ответ, положив ладонь на изгиб шеи королевы.

— Мне нравится.

Почти неслышно к нам подошел Лахрет и стал рядом с другой стороны шеи Забавы.

— Нравится? — его тихий низкий тон немного привел меня в себя, и я повернула лицо к мужу. — Точно… нравится, — он широко улыбнулся и сделал открывающий жест в сторону здания, — знакомься, Лана, это наш дом.

— Наш дом?! — я почувствовала, как брови взлетели вверх. — Как?

Он искренне и от всей души засмеялся.

— Милая, это наш с тобой дом. Я построил его для нас.

— Как построил? — я не могла поверить его словам.

Неужели это чудесное строение может быть домом? Нашим домом?

— Да, родная, построил. Конечно, не сам. Нанимал подрядчика. Но он наш. Твой и мой.

— Но…

— Нам же нужно где-то будет жить, когда ты закончишь обучение в атконноре. Ты же не собиралась там жить всегда? — он самодовольно и добродушно улыбался, довольный вызванным эффектом от сюрприза.

Глядя на здание, неожиданно, в глубине души пришло понимание, почему я видела так редко мужа. Все обиды как рукой сняло. Я подняла на Лахрета любящие и благодарные глаза и согласно произнесла:

— Нужно.

Дружелюбно похлопав по шее Забаву, Лахрет кивнул в сторону «Нашего Дома»:

— Идем. Посмотришь его изнутри…

*** *** ***

Заложив пологую дугу, Лирит начал спускаться к посадочной площадке возле Главного Управления Службы Безопасности Иридании. Высокое темно-серое здание зеркальным остроугольным монолитом возвышалось на краю скальной вершины горы, окружавшей долину реки Хор. Жизнь столицы мерно протекала на ее берегу, и никто даже не подозревал, что готовит им будущее. История всегда творилась за закрытыми дверями. И решения, влияющие на ее ход, всегда принимались без ведома мирного населения.

Лахрет внимательно всматривался в туманную даль города, пытаясь рассмотреть каждый переулок, каждый проспект. Он любил Ир. Город, где прошла половина его жизни. Город, где вершатся судьбы людей, где одно решение может изменить все. Город, где он встретил ее, ту, что навсегда изменила его жизнь…

После не к месту возникших размышлений, он заставил себя вернуться в реальность. Сейчас главное разобраться в сложившейся ситуации не только на границе, но и суметь предугадать действия Мары. Он уже давно знал об их с Тиретом планах, и внимательно следил за каждым их шагом. Тем не менее, что именно они готовят, он так до конца и не узнал. И это его крепко нервировало.

Когда нур мягко приземлился у подножия широкой лестницы перед парадным входом в административное здание, Лахрет легко смахнул с его спины и повернулся к трем мужчинам, ожидавшим его у невысоких каменных перил. Уже со своего положения он мог определить их эмоциональный фон. Наран хранил хмурую напряженность. Краф Элогир обеспокоенно оглядывался по сторонам в неприятном ощущении грядущего брифинга. Арогот Кнетко, ведущий прогнозист Службы Безопасности, мрачно хмурил брови. От него исходило более всего страха. Что не было удивительным, учитывая, что именно ему приходилось просчитывать и предполагать.

— Я буду на настэ, — сообщил Лирит и резкий порыв ветра в спину известил, что нур поднялся в воздух.

— Хорошо, — ответил Лахрет, боковым зрением проводив друга.

— Уже все на месте. Ждут только тебя, — подходя, вместо приветствия произнес Наран.

Лахрет кивнул и сразу же приступил к делу, поворачиваясь ко входу в Управление:

— Что скажешь, Арогот?

Уже немолодой мужчина нервно дернул локтем и мрачно ответил:

— Прогнозы не утешающие. С утра были получены самые новые данные со спутника. Тараки концентрируют силы в трех местах, где предположительно должно исчезнуть поле. Они точно знают, где. Таланск, Вихорское побережье и Ровка, как мы и предполагали.

— Запад и юго-запад, — Лахрет сровнял брови в одну линию. — Дальше.

— Там хорошо обозреваемая местность и очень удобная для высадки. Сложно оборонять со стороны материка. Хотя они будут как на ладони, но и нам негде скрыться. Эффект неожиданности отменяется. Мы это вчера ясно могли рассмотреть… Согласно телеметрии со спутника, тараки вооружены новой моделью катеров. Очень маневренные и легкие. Много эсминцев, тяжелых крейсеров и авианосцев. На каждом направлении по несколько грузовых кораблей. Наверное, груженых сухопутными боевыми единицами. Видимо, они уже давно готовились к нападению. На море нет смысла нападать. Каждый корабль вооружен до зубов пушками, ракетами, управляемыми боеголовками и этим их новым видом… эхогорком…

Гулкое эхо вдоль широкого коридора уносило звук шагов идущих мужчин. Они уже приближались к залу Заседания. Надо успеть осмыслить все и просчитать, что предположительно будут говорить другие. Чем ближе они подходили к залу, тем менее предсказуемым казался итог обсуждения.

Ситуация на границе пугала даже бывалого вояку. Что тогда говорить о тех, кто только пришел к власти, молодых и неискушенных пацанов, что сейчас стояли у руля в главных городах страны. Мало осталось тех, кто видел войну. После суда над Тиретом, пришлось хорошо потрясти верхушки и это привело к тому, что большинство опытных мужчин покинули весомые посты. В преддверии войны это не утешало. Теперь встречать врагов должны зеленые юнцы, видевшие войну только из окон своих домов. А те из «стариков», кто еще поддерживал новое управление, были слишком осторожны и подозрительны. На этом Совещании очень важно суметь направить их в правильное русло.

Лахрет, предполагая, что Мара и Тирет, воспользуются ситуацией, и попытаются захватить власть в свои руки, понимал, что необходимо защитить тыл. Возможно, они захотят использовать военные ресурсы сочувствующих сторон, среди которых Лахрет явно выделял Хережа Расо, правителя Замбы. Согласно последним сведениям слежки, он заключил с Тиретом соглашение. В списке подозреваемых были еще Серет, Гор, Мегорд, Бас, Комор, Ветер, Сила, Голош. Все они видные военные чины. За каждым стоит военное и техническое отделение.

Исходя из всего этого, Лахрет знал, что может произойти вооруженный внутренний конфликт. Мятеж. Тирет обязательно попытается вернуть себе власть. Лучшим и самым удобным временем будут военные действия на границе, когда силы будут рассеяны по всему периметру границы. В связи с этим, Лахрет хотел настаивать на том, чтобы в больших городах осталось больше вооруженных сил для поддержания порядка. Это было бы весьма благоразумно. Но он опасался, что Ханам, ныне властвующий лорт, поддастся панике и бросит все силы на защиту границы. Особенно это будет вероятно, если кто-нибудь из участников Совещания начнет давить на него. Лахрет намерен был не допустить этого, но контролировать всех (а предполагалось, что на Совещании будет не менее пятидесяти человек) он не в состоянии.

Необходимо заранее еще просчитать путь к отступлению. Предполагать худшее, не значит бояться. Это значит, проявить проницательность и благоразумие. Ситуация всегда может повернуться не в удобную сторону. Нужно всегда учитывать человеческий фактор.

Поэтому Лахрет оглянулся к Нарану и спросил:

— Как идет подготовка к экспедиции?

Тот понимающе кивнул:

— Я нашел боевой катер старого образца. Он может идти на двигателе внутреннего сгорания. Это важно, учитывая, что некоторые электронные приборы могут пострадать из-за энергетического возмущения гор. Им будет управлять проверенный человек.

— Кто?

— Виктор Целен.

Лахрет знал этого человека очень давно и одобрил выбор друга. Виктор Целен всегда славился выдержкой и незаурядным умом, как, впрочем, и громовым характером. Во время последней таракской войны, его корабль класса эсминец, был одним из уцелевших и практически не пострадавших кораблей. Почти нечеловеческое чутье подводных течений, ощущение направления и местоположения всегда выделяло Виктора среди многих капитанов морских суден. Лахрет слыхал, что в последнее время этот уже весьма немолодой капитан до сих пор продолжал ходить в море на рыболовецких судах. Поэтому, услышав имя бывалого капитана, он даже проникся уважением к Нарану за то, что тот сумел уломать такого упрямца на их непредсказуемую авантюру в горы Градасса.

— Где сейчас катер?

— В доках. На техосмотре. Виктор говорит, что надо много чего в нем подлатать, прежде чем спускаться на воду.

— Благоразумно, — одобрил Лахрет. — Что Зунг?

— Он собирает снаряжение. Уже перебрался на катер и… — Наран даже усмехнулся, — уже во всю достает капитана.

Лахрет позволил и себе усмехнуться иронии друга. Зунг был добрым человеком, но по природе очень щепетильным и дотошным. И очень требовательным, особенно если что-то касалось существенных вещей. Поэтому, собираясь в столь непростой путь, он непременно постарается продумать все и позаботиться о том, чтобы ничего не забыть. А значит, назревал конфликт с капитаном корабля по-поводу свободного пространства. Но это мелочи. Главное, что этот момент тоже проработан.

Таким образом, в голове сформировалась более или менее ясная картина происходящего и ближайших планов. Конечно, предпринять необходимые защитные меры со всех сторон было практически невозможно. В этом мешал Верховный Совет, членом которого он не является, но вынужден во всем подчиняться. Тот был похож на громадного и неповоротливого зверя, не способного легко маневрировать в быстро меняющихся событиях в стране. Верховные лорты главных городов, входящие в его состав, постоянно требовали очевидные доказательства. Приходить к ним с неясными подозрениями не было смысла. Поэтому мало кто верил Лахрету, что готовится бунт.

Итак, Лахрет чувствовал себя связанным по рукам и ногам. Он знал, что его обязательно отправят на границу защищать страну. У кого, как ни у него, героя Ернонской битвы, было достаточно необходимого опыта? Но действительно ли там было его место? А еще сколько «но» довлело над ним, что и перечислять нет смысла. Важно расставить приоритеты.

Понимая все это, Лахрет единственное чего на самом деле больше всего хотел, так это защитить свою семью. И он осознавал, что этого он не может сделать на фронте. Исход там для него был очевиден. Как и его причины.

И, вполне вероятно, именно Зарунская Рукопись, в существовании которой теперь Лахрет уже не сомневался, сможет помочь решить эту ситуацию. Он хотел ее найти не сколько потому, что она, якобы, хранит в себе тайны прошлого о происхождении человечества на Заруне. А потому что думал, что там записано как победить тараков. Ведь их создали герны. Для чего? Какое их слабое место? Возможно, город, где когда-то жила древняя раса, сотворившая врагов людей, сможет помочь найти ответы на эти вопросы. А война на побережье и даже на землях Иридании — ненужная трата времени.

Сейчас же он что для себя решил одно — настаивать на том, чтобы оставить часть военных сил на оборону центральных городов. Может это сможет остановить алчного Тирета? Но если все решиться не в пользу этого плана, нужно срочно бить тревогу. Значит, влияние бывшего лорта не настолько слабо. А, значит, придется действовать по обстоятельствам, вплоть до того, чтобы отступить.

И еще… Лахрет прямо перед самой дверью Зала Заседания повернулся к Крафу:

— Что с вышками?

— Я только что оттуда. Отвез Мэнону. Март уже был там. Пронырливый парнишка. Они сразу же приступили к работе над их этим… антивирусом. Ну и придумали же!

— Кто знает, может, они правы, — качнул головой Лахрет. — Если они справятся вовремя, мы сможем избежать кровопролития.

— Или не пустить подмогу…

Лахрет пристально посмотрел на Крафа. Его предположение, хоть и не оптимистичное, но верное. Если тараки тем количеством, что собралось на границе, смогут высадиться на берег, нынешними силами люди сумеют уничтожить врага. Но если пребудет подмога, ближайшие к высадке города будут сметены полностью. Выжжены дотла. Потом враги на время отступят, как это делали раньше (чтобы дать людям время на размножение, поскольку им не выгодно полное истребление человечества), и дальше будут совершать регулярные набеги. А если поле все-таки восстановиться, тогда таракам путь к отступлению будет отрезан. В таком случае те окажутся в ловушке и будут стерты в порошок. Это им Лахрет может обеспечить.

Глубоко вздохнув, Лахрет решительно толкнул тяжелую дубовую дверь, и последние участники Совещания зашли в Зал.

В огромном помещении с привычными окнами на всю стену, уже собралось достаточно много народу. Даже больше, чем Лахрет предполагал. Кроме самих лидеров областных городов, присутствовали их помощники и советники. Последние стояли в основном под стеной и угрюмо наблюдали за тем, как лорты активно спорили между собой о предстоящем совете. Посреди зала стоял огромный стол-экран, на котором светилось изображение карты материка и обозначенными на нем городами. Данные на экран поступали напрямую со спутников, поэтому информация на нем была самой актуальной.

Лахрет у входа учтиво склонил голову в приветствии. Народ встретил прибывших угрюмым молчанием. Большинство понимало, что грядет, поэтому эмоциональный фон зашкаливал. От негативности Лахрет уже давно умел ограждать себя, поэтому напряженная обстановка сейчас не могла отрицательно повлиять на ход его мыслей.

Заговорил первым Ханам. Он стоял у головы стола, заложив руки за спину, и выражая всей своей позой свою значимость. Голос того не выражал ничего хорошего:

— Мы уже заждались! Нам необходим последний прогноз.

Не обратив внимания на укор со стороны Верховного лорта Ира, Лахрет неспешно прошел к столу-экрану и уперся о его край. Окинул беглым взглядом карту материка и задержал его на западном побережье. Почти у самой границы поля, изображенной синей линией, мерцало множество красных точек, указывающих положение таракских военных сил. Их было настолько много, что даже его сердце вздрогнуло в неприятном предчувствии. Что ж тогда говорить об остальных?

Лахрет взял с края стола специальную лазерную указку и указал ею на зеленую точку, обозначавшую вышку:

— Эта вышка последняя, сдерживающая поле. Если она выйдет из строя, то здесь, здесь и вот здесь образуются проходы.

— Таранск, Вихор и Ровка, — озвучил места, указанные Лахретом, лорт Прагорт.

Ясные глаза старого лорта Кодосса выражали скорее обреченность, чем надежду. Он уже заранее похоронил себя на берегах побережья Вихора, зная, что с собой несет война с тараками.

— Таранск?!! — ожил молодой лорт Рубен и припал к мерцающему экрану.

Лахрету даже жалко стало этого юнца, который пришел к власти сравнительно недавно, когда ушел в последний путь старый лорт. Относительно молодая королева его жены оказалась самой сильной среди более взрослых королев ее города, поэтому его и выбрали Верховным лортом Таранска. Глядя на этого мальца, Лахрет еще раз подумал о том, что все-таки не всегда выбор ниясыти определяет хороших правителей. Этот парень, обладая незаурядной внешностью, оказался крайне малодушным. Видно было по нему, как тряслись его поджилки, как нервно дергалась щека, как дрожали белоснежные тонкие руки. Ему бы танцы на балу танцевать, а не держать в руках плазменное ружье да боевой клинок.

— Не волнуйся Рубен, — хлопнул парня по плечу лорт Ганц, бывалый вояка. — Ты не один столкнулся с угрозой. Эта война — дело всей страны.

— Да, Рубен, — снисходительно кивнул Ханам. — Уже четыре уота движутся на западный рубеж.

— Всего лишь четыре?!! — недовольно воскликнул Хереж Расо. — Туда надо отправить все десять!!!

Лахрет резко оглянулся на правителя Замбы. Человек, в котором прямо светилось неуемное честолюбие, недовольно смерил лорта Ира презрительным взглядом.

— Я уже говорил и еще раз повторюсь, — немного хриплый голос Хережа даже раздражал, — что мы должны кинуть все силы на защиту границы!

Значит, союзник Тирета начал действовать до того, как Лахрет переступил порог этого зала. Немудрено. Ятгор попробовал просканировать эмоциональное состояние лорта Замбы. С нуритами, особенно лортами, такие манипуляции проделывать было особенно сложно, вследствие сильной ментальной защиты их нуров. Однако эмоции Хережа были все на виду. Там и напрягаться не надо. Гнев, презрение, неуважение и самоуверенность. Страха не было. Будто он знал, что все так будет и готов к негативному исходу. Значит, предупрежден.

— Хереж! — дернулся Ганц в сторону возмущенного. — Ты с ума свалил, когда сюда летел? Это же почти все наши силы! Нельзя ни в коем случае лишать защиты все города. Что будет, если ненароком поле прорвется в другом месте и тараки хлынут с другого фронта? Ты об этом не подумал?!

— Там поле прекрасно держится! А если мы вытурим быстро с западной стороны тараков, тогда те несколько раз подумают, прежде чем подступать с другой! — он скривил недовольно лицо. — Мы должны оглушить их мощью молниеносно и создать эффект множества нашей армии, чтобы они, когда вернуться с поджатыми хвостами домой, рассказали всем, что нас много и мы с острыми зубами!

— А я думаю, что надо уоты распределить по всему периметру поля, чтобы быть готовыми к вторжению со всех направлений, — вставил свои пять копеек лорт Устин Хор, правитель Милика, жестом проведя контур Иридании.

— Нет! Ханам, отправь все двенадцать уотов на запад! С тараками необходимо быстро расправиться! Разом ударить по ним, — пыхтел Хереж.

— Ты понимаешь, что лишаешь всех городов защиты?! — наконец, вмешался и Лахрет.

— Города в безопасности! Им ничего не угрожает. Поле в остальных местах держится. Я настаиваю, чтобы все уоты отправились на западную границу!

— А я против! Хереж, ты слишком самоуверен! — сверкнул глазами лорт Прагорт.

— Я не самоуверен, а хочу решить все быстро! Одним ударом! Как вы не понимаете?! Нам не потянуть длительную войну. У нас не те силы.

— Мы готовы, Хереж, — грымнул грозно Ганц. — Уже десять лет мы строим боевые флайеры и обучаем молодежь. Пусть у нас нет крыльев ниясытей, но у нас есть достаточно боевых единиц. Как сухопутных, так и воздушных. Нам незачем кидать все силы на западный фронт. Четыре уота в состоянии справится с этим количеством врагов.

Лахрет посмотрел на правящего лорта страны. Ханам стоял, молча, мрачно рассматривая экран стола и слушая спорщиков вполуха. Его охватил страх. Лахрет уловил его сожаление о том, что ему пришлось взять на себя руководство в нелегкое время. Он не считал себя умелым стратегом и боялся принять неверное решение. Слушаться полностью правителя Замбы он не был намерен, но больше склонялся к его советам, чем к здравому смыслу Ганца и Прагорта. Все устремили взоры на лорта Ира.

— Ханам! — повторил Хереж, когда Верховный лорт столицы первый раз не отреагировал на его обращение. — Что ты скажешь? Стоит ли отправлять все уоты на запад или же поделить их?

Правитель продолжал хмурить брови и всматриваться в красные точки на карте, будто они могли подсказать ему ответ на вопрос Хережа. Позади послышались перешептывания зрителей у стены. Никто не смел высказывать громко свое мнение, так как побаивались лорта Замбы. Некоторые косились на Лахрета, ожидая его слов. Каждый из присутствующих понимал, что его слово имело большой вес среди Совета лортов. Понимая это, Лахрет постучал по экрану, где располагались скопления красных точек, и вдумчиво произнес, обращаясь к Ханаму:

— Я считаю, что это количество вражеских сил не стоит всех нашил уотов. Их не настолько много, чтобы бросать на них все свои войска. Ганц прав.

— Сколько их точно? — поднял глаза на Лахрета Ханам.

Лахрет обернулся на своего прогнозиста. Арогот вздрогнул, понимая, что должен дать отчет и шагнул ближе к центру. Все устремили внимательные взоры на высокого мужчину с умными янтарными глазами.

— Четыре авианосца, на которых 20 000 членов экипажа, 20 крейсеров — 30 000 тараков, 50 десантных универсальных кораблей — 95 000, 30 эскадренных торпедоносцев, оснащенных артиллерийскими установками — 45 000 членов экипажа… На каждом находится более десятка воздушной техники разного назначения. Плюс неизвестное количество боевых катеров. Это то, что видно через спутники, — Арогот старался говорить ровно и невозмутимо.

К чести прогнозиста можно сказать, что у него это вышло весьма успешно. Позади послышался взволнованный шепот. Было нетяжело сосчитать цифры.

— Около двухсот тысяч… — протянул Ханам и уронил всю тяжесть тела на руки, упиравшиеся в стол.

Все понимали и без объяснений, что значили эти цифры. Каждый тарак был прирожденным и хорошо обученным воином. Вдобавок, если вооруженный до зубов, то только один чего стоил, а что говорить о такой орде?! Одна только мысль о том, что предстояло, заставляло дрожать поджилки даже зрелых мужчин. Что же говорить о тех, кто не знал страхов войны? На миг все смолкли.

— В основном, эти корабли вышли от материков Арка и Толка, — заговорил Лахрет, увеличив карту на экране так, чтобы позади зловещих красных точек появились упомянутые материки.

Все повернули головы в его сторону, напряженно глотая каждое слово начальника Службы Безопасности. Лахрет все еще думал, говорить ли информацию, которую он собирал по крупицам уже более двух лет? Но время обязывало. Он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом и продолжил:

— Согласно разведданным, которые стали возможны благодаря внедрению шпионов во вражеское общество, мы узнали, что тараки поделены на три лагеря. Каждый лагерь состоит из мелких ульев от десяти до пятнадцати. Два крупных возглавляют два многочисленных улья старых маток. Они очень сильны и постоянно враждуют между собой за территорию и добычу. Им принадлежат четыре самых больших материка. Третий лагерь возглавляет молодая матка, недавно отделившаяся от остальных. Ей принадлежит материк Улок и несколько крупных архипелагов. Матку, которой принадлежат ульи, заселяющие земли Арка и Толка, зовут Азу. Она самая старая и очень честолюбивая. Вместе с тем неосторожная и импульсивная. Она не будет тянуть с осадой и, скорее всего, постарается нанести быстрый и стремительный удар.

— Откуда такая информация? — удивился кто-то у стены.

Лахрет бросил беглый неодобрительный взгляд в его сторону, но ответил:

— Благодаря тщательной подготовке и особой информации, предоставленной пленным тараком.

— Это не тем ли тараком, что вроде домашнего нхура у вашей жены, ятгор?! — выстрелил кто-то насмешливо и вместе с тем презрительно.

Лахрет не повернул в его сторону даже голову, просто проигнорировав язвительное замечание. Хотя готов был его порвать на части за такое неуважительное замечание в сторону его жены. Не время и не место.

— Благодаря тому, что сообщил нам пленный тарак, у нас есть необходимая защита от так называемого пачо или стирания личности. Теперь наши люди могут легко и безнаказанно следить за обстановкой внутри вражеского стана. Зная тактику и характер врага, проще с ним бороться. Мы знаем, что нам от них ожидать и будем готовы, — выдержано произнес Лахрет и посмотрел на Ханама. — Нам будет достаточно четырех уотов, чтобы противостоять врагу. Я не вижу смысла бросать все силы на защиту лишь одной стороны границы.

— Это безрассудно! — воскликнул возмущенно Хереж, повернувшись всем телом к Верховному лорту. — Каждый уот имеет в составе пятьдесят тысяч хорошо обученных воинов. Потом техника: флайеры, вездеходы и броневики. Но разве можно противостоять такому мощному вооружению тараков?! Одна только торпеда чего стоит. А то, что каждый корабль оснащен эхогорком?!! Впервые ниясыти не смогут столь же стремительно противостоять таракам! Они нас раздавят!

— Ты вообще слышишь себя, Хереж! — рявкнул Прагорт. — Так говорят только трусы! Мы уже имели возможность узнать на вкус эхогорк на одном из островов тараков. И, к нашей чести сказано, мы легко противостояли их «убийственной силе». Разве ты уже забыл?!

— Они нас не ждали и не были готовы к нападению. Никто не отменял эффект неожиданности! А сейчас они готовы! — ноздри лорта Замбы трепетали в бешенном негодовании. — Мы должны усилить наши войска! Четыре уота — мало на двести тысяч таракского войска!

— Четыре уота достаточно, чтобы тараки улепетывали с наших берегов, поджав свои куцые хвосты, Хереж, — грохнул кулаком по столу Ганц. — Мы не можем оголить свои тылы!

— И кого ты боишься в центре материка, Ганц?! Пещерных змей?! — почти провизжал Хереж, глядя на лорта Тилитов.

Но с того как с гуся вода. Его даже развеселило паническое бешенство немолодого лорта Замбы. Улыбаясь на все тридцать два, от чего вид лорта стал похож на бывшего заключенного, нашедшего себе забаву, Ганц ответил:

— А тебе что? Может, и боюсь… Мало тут у нас «пещерных змей» завелось, что ли?

Лахрет пристально посмотрел на лорта Тилитов и постарался просканировать его эмоциональный фон. Ничего кроме азартного предвкушения драки он не увидел. Ганц только что не потирал ладони от ощущения хорошей драки. Но вместе с тем, ятгору стало понятно и то, что лорт не в неведении об умыслах Тирета и Мары. Поддерживать их он не поддерживал. Однако и не осуждал, заняв выжидательную позицию.

Спор бы продолжался, наверняка, долго, если бы в эту минуту не распахнулась входная дверь, и в зал не вошел запыхавшийся парнишка. Тяжело дыша, он быстрым шагом пересек комнату и оказался рядом с Лахретом. Сообщив, что пришли новые данные со спутника, и, что всем нужно это увидеть, он попросил разрешения изменить некоторые данные на столе-экране. Лахрет одобрительно кивнул, и уже через минуту на экране высветились не только затронутые в разговоре материки, но и все остальные. Еще дрожащей рукой молодой человек, держа лазерный указатель, обвел дальний материк тараков, что был ближе всего к восточной границе Иридании. И рядом замелькали десятки красных точек, медленно отделяющихся от береговой линии.

— Вот… — еще никак не могло уняться дыхание молодого человека, — Вот… эти корабли направляются в сторону восточной границы… Иридании… — последнее словно он почти выдавил из себя на последнем дыхании.

Вокруг послышался потрясенный гул. Кто что говорил.

— Они окружают нас!

— Это продуманный план.

— Теперь что?

— Они не пройдут все равно!

— Сколько их?!

— Неужели они присоединяться к первым?!

Глаза Верховного лорта расширились, а рот шокировано распахнулся. Страхом повеяло со стороны Ханама. Он боялся даже представить себе, если придется воевать на два фронта. Он не мог сообразить, что делать на одном…

— Куда они именно направляются? — громко спросил молодого человека Устин Хор.

В обеспокоенном гуле окружающих сдержанный голос лорта Милика звучал почти неестественно.

— Сюда, — парень обозначил на карте побережье Син.

— Северо-восток, — певуче протянул Устин и посмотрел на Прагорта. — Что ты думаешь?

— Что там с вышками, Лахрет? — повернулся к ятгору лорт Кодосса.

— Здесь, — Лахрет указал на синие точки, обозначающие вышки, — две вышки вышли из строя, а эта взяла на себя их объем работы. Они еще достаточно хорошо держат границу. Но, если эта выйдет из строя, — он ткнул в ближайшую, — то прорыва не миновать.

— Значит, вероятность велика? — почесал подбородок Устин, сведя в напряжении брови.

— Да. Как, впрочем, и везде.

— Отправь еще два уота на запад, а остальные на побережье Син! — ожил Хереж, с силой сжимая край экрана-стола.

— Все-то ты хочешь убрать войска от центра, Хереж! — проворчал Ганц, прищурив на лорта Замбы подозрительный взгляд. — Это уже даже подозрительно…

— Нечего видеть грязь там, где ее нет, — дернул головой Хереж и повернулся выжидательно к лорту Ира.

Тот мрачно уставился на красные точки у крайнего материка тараков.

— Золок… — задумчиво протянул он. — А под кем этот материк? — покосился он на Лахрета.

— Ее зовут Ая.

— А что о ней ты скажешь?

— Она весьма молчалива и подозрительна. Но если что и решает, то идет до конца.

— Неужели они объединились?

— Не знаю, — мрачно покачал головой Лахрет.

Ханам поджал губы в сомневающуюся линию. Потом шумно выдохнул и, постучав указательным пальцем по изображению побережья Син, произнес:

— Еще один уот пусть отправляется на западное побережье. Сюда же направляйте три уота. Остальные уоты распределить возле тех мест, где есть угроза прорыва поля. Мы должны защитить всю границу. Нельзя допустить, чтобы враг прорвался на земли Иридании.

— Ты понимаешь, Ханам, что ты распыляешь силы страны по всем направлениям? Мы станем уязвимыми! — выдвинул челюсть вперед Ганц и хлопнул ладонью по краю экрана стола так, что эхо звука полетело даже в коридор через щель незакрытой двери.

— Это лучший выход! — вздрогнул лорт Ира и выпрямил спину, будто внутри уже принял решение и верил, что оно самое верное.

— Для кого? — встрял Прагорт. — Ты не знаешь, что такое война. Сейчас не время прикрывать все тонкие места. Надо латать дыры!

— Ханам! Нельзя бросать основные города без защиты! — вспыхнул Ганц.

Зато Хереж ликовал. Он добился того, чего хотел. Однако это понимал мало кто. Лахрет пристально всматривался в лицо правителя Замбы. Вмешиваться и что-либо навязывать он не имел права, так как был всего лишь ятгором. И решение о защите страны ложилось на лортов. Конечно, он пытался незаметно направить эмоции главных «игроков» в нужное ему русло, но сделать это так, чтобы опытные и зрелые мужчины, наездники, не заметили, почти невыполнимая задача. Что-то говорить свое Лахрет не стал, внимательно наблюдая больше со стороны за главными героями Совещания. В принципе, Ханам принял решение достаточно верное, за исключением того, что оставил города без защиты, как и сказал Ганц, и, если ничего не бояться изнутри. Но говорить против последнего слова лорта Ира было уже превышением полномочий. И все-таки в конец, Лахрет решился:

— Ханам, ты же осознаешь, что если города оставить без вооруженной армии, ты лишаешь себя и остальных защиты. Твое место как Верховного лорта может пошатнуться.

— Ты мне угрожаешь?! — сверкнул глазами Ханам, выдвинув вперед челюсть.

— Разве я тебе что-то говорил? Я предупреждаю тебя, что если ты не сумеешь сдирижировать эту ситуацию, твоя состоятельность как Верховного лорта будет поставлена под сомнение. Согласно уставу Иридании во время военных действий, обязанности Верховного лорта на себя должен взять не спутник наездницы Старшей Королевы, а человек, чьи способности и умения необходимы для успешного ведения войны и обеспечения безопасности всех людей Иридании. Такой человек должен быть выбран Внеочередным Верховным Советом.

— Ты имеешь в виду себя?! — его голос прозвучал весьма презрительно, что было достаточно неожиданным с его стороны.

Ханам никогда не выказывал неуважения к личности ятгора, а сейчас… Что изменилось?

— Я всего лишь ятгор. Такой титул может принять на себя лишь лорт. Не заговаривайся, Ханам, — губы Лахрета презрительно скривились. — Если ты имеешь что-то против моих слов, приведи веские аргументы.

— Ханам, успокойся, — вмешался дипломатичный Устин, положив ладонь на широкое плечо лорта Ира. — Сейчас не до выяснения того, кто прав, а кто — виноват. Нужно решить проблему пострашнее, — он подбородком указал на экран.

— Лахрет прав, — буркнул в дополнение Ганц, крепко хмуря брови. — Твое решение может пошатнуть твое положение. Ты хорошо еще раз подумай, прежде чем принимать окончательное руководство. Что до меня, так ты поспешил, — он постучал пальцем по Иру. — Оставь два уота на охрану центральных городов!

— От кого охранять? — негодующе бросил лорт столицы. — Нам сейчас нужна вся сила, чтобы справиться с врагом! Они не будут нападать изнутри.

Лахрет пристально посмотрел в упрямое лицо правителя Иридании. Возможно, он шел на принцип из самолюбия и задетой гордости. Ему ткнули на его неопытность и пригрозили, что он лишиться власти. Конечно, Ханаму это не понравилось. Пусть он был часто малодушным, но и к власти тоже тяготел. Лахрета он побаивался, но в этот момент просто стал в позу, считая, что таким образом отстаивает свое чувство собственного достоинства. Кто хочет признавать, что может ошибиться? Да, впрочем, если бы не угроза со стороны Тирета и Мары, его решение было достаточно обоснованное. Ведь он не верил, что заключенные в состоянии поднять мятеж, как часто и долго вдалбливал ему Лахрет. Тогда Ханам лишь недоверчиво щурился и говорил, что не поверит, пока не увидит явных доказательств. А сейчас поднимать на Совещании тему гипотетического мятежа Лахрет не стал. Не хватало улик.

— Итак… ВОЙНА… — с роковой обреченностью выдохнул Устин Хор.

— С сегодняшнего дня я ввожу Военное положение второй категории, — скрестив руки на груди, мрачно произнес Ханам, из-под лба покосившись на Устина. — Объявляется милитаризация населения. Все уоты распределяются согласно принятому сегодня плану. Города будут охраняться местными правоохранительными органами. Вводится комендантский час. Не хочу паники среди людей. Поэтому сегодня вечером я соберу пресс-конференцию и сообщу о текущем положении дел. Иридания должна знать о нависшей угрозе, — он повернулся к Лахрету, угрюмо взиравшему на мелкие изменения на электронной карте Заруны. — Господин Ноа, вы поведете армию на защиту западной границы. У вас есть большой опыт ведения боевых действий. Пожалуйста, сообщите, кого и куда, на какие посты вы хотите назначить. Думаю, ваша кандидатура, в виду ваших боевых заслуг, нигде и никем не будет подвергаться сомнению. Господа, — Ханам обвел тяжелым взглядом всех присутствующих, — возвращайтесь в свои города и проведите соответствующие мероприятия в согласии с существующим законодательством в отношении Военного положения. Господин Арогот, изложите в письменном виде ваши прогнозы, и рапорт положите мне на стол. Совещание объявляю законченным, если ни у кого нет, что добавить к вышесказанному.

Все молча, смотрели на серьезное лицо предводителя Иридании, понимая, что обсуждать сейчас мало что можно. Необходимо провести проверку, анализ текущей ситуации и состояния страны, ее ресурсов, потом выдвигать идеи и предложения. Каждый со стороны своей специализации и знаний.

Народ начал расходиться. В большей степени члены совещания молчали, погрузившись в размышления о предстоящей войне. Только парочка лортов сцепились в горячем споре у стола-экрана. Лахрет, бросив косой взгляд на спорщиков, решил не вмешиваться. Сейчас важнее продумать все, что было сказано. Проанализировать положение вещей во всех областях страны, чтобы правильно распределить человеческие и материальные ресурсы для ведения войны. Это дело не одного часа. Кое-кого он уже имел на примете, и в голове составил наброски нужных людей. О том, что решил ныне действующий Верховный лорт страны, он не стал оспаривать, предоставив тому шанс принять верное решение. Ведь до сих пор Ханам являлся официально признанным руководителем страны.

О том, что Забава беременна, Лахрет не желал распространяться. Учитывая многие моменты, он не хотел брать на себя полноценное руководство. Лучше пока оставаться в тени и влиять на ход событий со стороны. К тому же, помня о возможном мятеже, он опасался подвергать опасности жизнь Забавы и Ланы. Ведь, если сейчас узнают о ее положении, кто знает, что может сделать Мара… Пока что эта алчная женщина не считает Лану и ее Забаву стоящими соперниками. И вдобавок ко всему начнется серьезная перестановка сил в управлении Ириданией. А это, в преддверии войны, было лишней и напрасной тратой времени.

С этими мыслями Лахрет, всунув руки в карманы, покинул Зал Совета, медленно направившись в сторону своего кабинета. За ним, отделившись от толпы присутствующих, проследовали Наран, Арогот и Краф. Они были его негласными спутниками везде. Чуть позади на уважительном расстоянии, мужчины верно шагали за лидером, так же хмуря брови от смешанных чувств.

Перед входом в кабинет сидел секретарь и что-то набирал на коме. Когда делегация во главе с ятгором подошла к двери, он быстро вскочил и учтиво склонился в приветственном поклоне. Лахрет остановился и перечислил нужных ему людей, попросив того вызвать всех на совещание. Потом оглянулся к Нарану и приказал:

— Отправляйся к Зунгу. Я хочу, чтобы все необходимое к экспедиции было готово как можно раньше. Если Лана решиться прийти к вам вместо занятий, не возбраняй ей. Я хочу, чтобы она была в курсе всех подробностей подготовки и мелочей экспедиции. Будь с ней помягче. Она часто жалуется, что ты ни во что ставишь ее замечания. Даже если она ошибается, не стоит ей ставить это в укор, — Лахрет поджал задумчиво губы. — Можешь идти.

Наран хмыкнул, но никак не прокомментировал слова друга. Развернулся и быстро ушел.

Проведя задумчивым взглядом друга, Лахрет посмотрел на Крафа.

— Краф, отправляйся на вышку, где ты оставил Мэнону и Марта. Я хочу быть в курсе их успехов и промахов. Думаю, это первостепенная задача. Сам понимаешь, если мы сумеем вовремя создать антивирусную программу, о которой они говорят, то и вся наша военная подготовка не будет нужна…

— Слушаюсь, — склонился покорно фагот и также быстро ушел вслед за Нараном.

— Арогот, — возвращайся в свой кабинет и собери еще сколько тебе нужно человек, чтобы прогноз действий и возможной нашей реакции был готов как можно скорее. И прежде чем рапорт ляжет на стол лорта, он должен быть у меня. Ясно?

— Слушаюсь, — повторив поклон Крафа, ответил прогнозист и почти побежал в указанном направлении.

Посмотрев на то, как секретарь активно набирал перечисленных людей по коммуникатору и раздавал его приказ, Лахрет повернулся к двери своего кабинета. На удобном кресле перед офисным столом он принялся просчитывать тактику ведения боевых действий на предполагаемых местах высадки тараков. Он должен был продумать все, предвидеть любые неожиданные повороты и исход боев. Поэтому он решил поднять некоторые исторические документы, рапорты и протоколы предыдущих войн, которых оказалось, ой, как немало…

Сейчас ему было не до личных переживаний и вздохов…