Лучший колдун короля

Глава 36

В предсвадебную неделю мне предстояло многое, но самым волнительным и важным были знакомства с королевской роднёй. Гости прибывали один за другим, и каждому нужно было оказать достойный приём, разместить, окружить заботой. Теперь я носила исключительно парадные платья — золотое расшитое, голубое атласное с кружевом и персиковое со шлейфом. Наряды уже не могли смутить меня, и я научилась сохранять сдержанное достоинство, но встреча с королём Тэрраном всё равно выбила из колеи, так как он был одним из немногих, кто прибыл в Преальд в дурном расположении духа, хотя заметили это далеко не все.

Тэрран был так же высок, как братья, но выглядел болезненно из-за усталого взгляда тёмно-синих глаз. Несмотря на идеально сидящий на нём костюм, чувствовалось, что правитель похудел, к тому же, он едва заметно прихрамывал на левую ногу. Да, волосы его были по-прежнему чёрными и блестящими, осанка оставалась королевской, голос звучал повелительно, но интуиция подсказывала мне: что-то с Тэрраном не так. Возможно ли, что после атаки ордена Загов он получил магическую травму?

При знакомстве со мной мужчина был предельно вежлив, братьев он обнял охотно, но кэрсадрис ведь не зря возле Тэррана дрожал… К тому же в этот день появились и другие важные гости: Вэйлан и Тэа Макдэар, те самые, которым столица и сам король были обязаны жизнью.

— Добро пожаловать! — с улыбкой встретил их Кайрн. — Мы очень рады, что вы смогли приехать.

— Прилететь, — улыбнулся в ответ Вэйлан — широкоплечий мужчина с серыми глазами, в которых чувствовала сдержанная доброта. — Путешествовать в обличие удобно ещё и тем, что меня призраки боятся.

Кайрн хмыкнул.

— Полагаю, госпожа Макдэар этому только рада?

Тэа, до поры скромно молчавшая, рассмеялась.

— Да, местные духи в прошлый раз изрядно меня потрепали. — Он протянула мне руку: — Рада с вами познакомиться! Прошу, если это нарушение этикета не слишком вас заденет, называйте меня просто Тэа.

Я сжала её пальцы и улыбнулась:

— Если сама принцесса магии об этом просит, разве я могу отказаться? Но тогда и вы зовите меня Ивой.

Вэйлан поклонился мне, с вежливой внимательностью изучая, и я поняла, что кэрсадрис от него не скроешь.

— Прошу сюда, — сказал Кайрн. — Покажу ваши покои.

Он не спросил, устали ли они с дороги, потому что ответ был очевиден. Другие гости пользовались наземными порталами, оказывающими зачастую негативное воздействие, или приезжали на каретах, но Макдэары усталыми не выглядели, ведь они преодолевали путь по небу. Как вскоре стало ясно, супруги были едва ли не единственными, кто наслаждался обществом друг друга. Другие гости собирались группами, но Вэйл и Тэа всегда гуляли только вдвоём, и непременно за руку, излучая тёпло и нежность.

Однако, это не смущало меня, я переживала за другое. Все гости, прибывшие на торжество, были со стороны жениха, но кто будет представлять мою семью? Уж точно не бабуля, которая высказалась бы против такого союза… Да и Эйнл с супругой отказались в такую даль тащиться, так как недавно у них в семье случилось прибавление. В письме брат сообщил, что сожалеет о прошлом, но искренне за меня рад, и даже добавил, что бабушка тоже рада, в чём я не могла не усомниться.

— Странное письмо, — не выдержав, сказала я Кайрону. — Почерк Эйнла, а писал будто бы другой человек…

— Возможно, он просто не хотел тебя расстраивать, вспоминая прошлое, — сказал мужчина. — И тёмной магии на послании не было, так что, вероятно, у твоего брата всё нормально.

— Ну и хорошо. С детьми и правда в такую даль лучше не тащиться.

Говоря так, я про себя вздыхала. Что это за невеста получалась, со стороны которой не нашлось ни единого свидетеля? Тем не менее, родственники приехали, причём те, о которых я и думать забыла. Всё-таки и у меня были светлые воспоминания, погребённые под слоем времени, полузатёртые, но важные. Одним из таких воспоминаний были Пэлл и Тун.

Я помню, как эта жизнерадостная женщина появилась у нас дома, и сразу обняла меня, словно родную дочь. По заверениям бабушки, она была моей тётей, хотя сходства между нами не было никакого даже в характере. Тем не менее, с Пэлл и её супругом Туном я мгновенно нашла общий язык, к тому же тётя была единственной, кто поздравлял меня с днём рождения и дарил подарки. Она казалась нереальной: возникала внезапно раз в год, обогревала заботой, выслушивала, гладила по голове — а потом уезжала под недовольным взглядом бабушки. После таких встреч мне приходилось непросто, и в последние четыре года Пэлл и Тун не приезжали вообще. По словам бабули, они переехали на острова, но я откуда-то знала, что это она запретила им появляться в нашей деревне, слишком уж радостные они привозили с собой энергии.

Но для меня радость была под запретом, ведь бабушка готовила внучку к серьёзным испытаниям. Улыбки, веселье, подарки — всё было не обязательно, ведь это не укрепляло магию. По крайней мере, так она считала, но теперь я каждый день убеждалась в обратном. И когда Кайрн позвал меня в гостевую, где уже ждали Пэлл и Тун, я впервые за много лет чуть не расплакалась.

Не знаю, были ли мы на самом деле родными по крови, но по духу точно были близки.

— Откуда вы здесь? Как узнали?..

— Его Величество написал нам ещё месяц назад, — улыбнулась черноволосая, темноглазая Пэлл. — И мы, конечно, не могли пропустить это замечательное событие!

— Ты так изменилась, конопушечка! — сказал дядя, и у меня защипало в носу.

— А вы не изменились вообще, такие же милые. Кайрн… Ваше Величество то есть… спасибо. Не знаю, как вас благодарить…

Мужчина сжал мою руку, глядя с печальной нежностью.

— Видеть свет в твоих глазах — вот лучшая для меня благодарность. Я велел приготовить покои на третьем уровне, но вы можете и здесь поговорить.

— Думаю, им нужно отдохнуть с дороги. Я провожу.

Кайрн, конечно, пошёл со мной, как требовали законы гостеприимства, но после оставил нас наедине. Эта встреча стала для меня одним из самых ярких и значимых событий, но так же она подтвердила значительные повреждения моей памяти. Как я могла забыть о Пэлл и Туне? Они ведь были одними из тех, кто меня действительно любил! Ничего взамен не требующие, добрые, весёлые — как солнечный блик на хмуром лике лесного поселения, где меня дрессировали подобно зверю, натаскивая на свершение сложной магии.

Я просидела в их покоях три часа, не меньше. На эмоциях кидало так, словно сердце попало в шторм. Пэлл по-матерински гладила меня по руке, а дядя через слово называл красавицей, не упоминая ни о бабушке, ни о кэрсадрисе. В эти мгновения мы были обычными людьми. Выяснилось, что это Кайрн чудом нашёл их, пользуясь услугами лучших разведчиков королевства.

— А Эйнл, значит, не приедет? — спросил Тун.

— Мы мало общались в последнее время. У него своя семья, а у меня была иная… цель.

— Неужели ты приехала сюда, чтобы завоевать сердце правителя? — подмигнул мне дядя. — Кажется, Тоттра грезила другими идеями.

Я вздохнула.

— Всё было несколько сложнее, и мысли о бабушкиных предсказаниях не оставляют меня, но они перестали быть основой моего существования. Теперь у меня есть Кайрн, и Преальд — мой дом.

— Это замечательно, Ива, — сказала тётя. — Мне всегда хотелось верить, что твоей семьёй будет не магия.

— Но я не отказалась от кэрсадриса! Просто теперь он не на первом месте.

— Далеко не на первом, если судить по тому, как ты смотрела на жениха, — подмигнула мне Пэлл, и я улыбнулась.

Да, Кайрону за короткий срок удалось научить меня счастью, и я не хотела бояться будущего, как прежде. Ну а прошлое, не подлежащее исцелению, оставалось только принять. Больше мы с тётей и дядей ничего обсудить не успели: пришёл слуга с запиской. Оказывается, прибыла королева Аюрвеиля Каильбер, и я поспешила её встретить. Потом был сложный ужин, на котором присутствовали все высокие особы, включая двух принцев и высшего мага из далёкого Южного государства, не очень хорошо знающих наш язык. С ними было сложнее всего, а ещё приходилось следить за тем, чтобы между гостями не вспыхнул неожиданный конфликт. У того же Тэррана были натянутые отношения с супругами Макдэар, а королева Каильбер холодно смотрела на знатного колдуна с восточных равнин…

Однако, никто не выяснял отношения за столом. Гостя, который неподобающим поведением испортит настроение жениху и невесте, по закону можно было выставить из замка, а это означало бы испорченную репутацию. Поэтому дальше ледяных взглядов дело и не шло, хотя народу в замке становилось всё больше. Вот уж ни за что бы не подумала, что буду на роскошной королевской свадьбе не в качестве гостьи — самой невестой!

Преальд утопал в цветах, на которые не жалели сил и магии. На каждом балконе цвели голубые, розовые и сиреневые гортензии, благоухали в садах и вазах белые и кремовые розы, пушились от серебряных колосьев пригорки, но вот замок внутри был фиолетовым, ведь это был гербовый цвет Кайрона. Нас окружали самые разные оттенки: лиловые и серо-лиловые, сиреневые, сиренево-розовые, лавандовые, пурпурные и фиалковые, аметистовые и турмалиновые, ежевичные и сливовые, и почти чёрные, как крепкое виноградное вино. И всё это текло градиентами по уровням, благоухало тысячами цветущих бутонов, околдовывало. К тому же прилетели из дальних рощ маленькие розовые птицы, и теперь сад у дворца щебетал и чирикал с рассвета до полуночи.

Внутри залы были украшены сплетениями лент, для гостей всегда были доступны развлечения в больших парадных залах, и сторожевого кота из библиотеки пришлось временно переселить в отдельную комнату, а иначе он бы давно уже кого-то атаковал. Воинские тренировки были укорочены, прочие занятия для учеников отменены. Повара трудились, не покладая рук, да и у нас с Кайроном дел было хоть отбавляй. Закончились они только в последний вечер перед торжеством, когда нужно было хорошо выспаться — в разных постелях. Но, конечно, все мои мысли были о женихе. Я не беспокоилась, что официальная часть торжества может пойти не так, не боялась появления призраков или плохой погоды. Вряд ли что-то из этого могло помешать нам стать мужем и женой, но вот брачные обязательства не могли не волновать. Однако, заснула я быстро, и спала крепко, чтобы в шесть утра вскочить и начать готовиться к церемонии — уже в окружении помощниц. Пришла также портниха, переживающая за своё творение. Была со мной и тётя — в дивном наряде топазового цвета.

Я помылась и высушила значительно отросшие волосы, и специально приглашённая женщина сделала сложную церемониальную причёску, когда несколько кос плелось из боковых прядей и соединялось на затылке в одну, толстую и затейливую. Под дружный хор, исполняющий старинную «Песню Ветров» я, находясь за ширмой, надела шёлковое бельё, тонкую нижнюю юбку и не массивный кринолин, а потом и само платье. У него был нежный кружевной верх с длинными рукавами, и плотный атласный подол — не слишком пышный, как раз чтобы было удобно доехать до храма верхом. За платьем последовала фата — тоже с кружевными вставками, а затем и диадема с крупными голубыми и белыми камнями — скорее всего, бриллиантами.

Мне помогли подчеркнуть с помощью специальной щёточки и пасты ресницы, дали нежную розоватую помаду, похожую на ту, которой пользовались практически все придворные дамы, но не столь яркую. С сиянием кожи и румянцем проблем не было, а веснушки я пудрить запретила. Поднялась, поправляя подол, и в комнате почему-то стало очень тихо.

— Ива, ты бесподобная, — первой нарушила звенящую тишину Пэлл. — Даже жаль закрывать лицо фатой и шёлковый плащ накидывать…

— Ваше Высочество, всё так прекрасно! — подхватили девушки. — Вы прямо светитесь!

— Да, платье как неотъемлемая часть вас, и весь образ великолепен, — кивнула Виола. — Вы уже — настоящая королева!

— Спасибо всем вам! За труд, доброту и поддержку. Одна я бы точно не справилась. — Я улыбнулась. — Думаю, пора.

Шёлковый плащ и фата окутали облаком, и я вышла в гостиную. Служанки расправили шлейф, мне подали букет из сиреневых гортензий, и двери широко распахнулись. Весь путь до главного зала я должна была пройти сама — родные и друзья женского пола следовали позади. Эта дорога символизировала добровольный переход из своего рода в род мужа, никто не должен был держать меня за руку и тем более тащить. Ну а по бокам в коридорах и галереях выстроились многочисленные жители дворца, в то время как все высокопоставленные гости и сам Кайрн ждали меня внизу.

Я шагала неторопливо, отвечая поклонами на радостные возгласы людей и пожелания счастья. Со всех сторон сыпались крошечные серебряные амулеты, которые закрепляли на головках цветов, бумажные птички самых разных цветов и яркие бусины. Всё это летело в таком количестве, что могло застрять на фате или плаще, однако на то и был расчет. Считалось, что задержавшиеся на одеянии невесты благословляющие дары предсказывали будущие, и каждый символ, цветок и цвет имели значение. Но отслеживать, что именно на меня прицепилось, желания не было. То есть я просто не замечала подробностей, ведь, чем дальше продвигалась вперёд, тем сильнее волновалась. И вот возникла впереди главная лестница.

Я спускалась так осторожно, словно ступени могли обрушиться прямо под ногами. Десятки взглядов, десятки энергий, и лишь один человек, которого я видела средь многоцветного мельтешения. Кайрн был в фиолетовом костюме с золотистой вышивкой, и протянул мне руку, когда я, наконец, до него дошагала. Я сжала его пальцы крепко, почти отчаянно, понимая, что теперь волнуюсь ещё сильнее. Он был сегодня особенно красив, но, в отличие от моей, это не была красота светлая и воздушная. Его тёмные глаза обещали раскрыть таинства ночи, отливающие золотом, аккуратно уложенные пряди напоминали об отблесках молний средь грозных туч, а вся фигура в шикарном костюме теперь казалась мощней. Да, впервые я настолько остро ощущала его нерушимую властность.

Кайрн медленно поднял фату, мягко отбрасывая её назад, и собравшиеся затихли. Я же распустила завязки шёлкового плаща, и на короткий миг предстала перед всеми в «храмовом облике». В следующую секунду Кайрн накинул мне на плечи плащ из прекрасного фиолетового бархата, и будто большая птица охватила меня своими крыльями. Это было начало перехода под защиту нового рода, первый знак того, что меня уже обняла сильная мужская энергия.

Жених поцеловал мою руку, и повёл к выходу. Гости сразу оживились, снова полетели предсказания, но я смотрела только вперёд. Потом Кайрн посадил меня перед собой на коня, и я умудрилась не запутаться в платье, и проезд через город совершенно в памяти не отложился. Знаю только, что губы заболели улыбаться.