Лук и вендетта

О'Санчес

Лук и вендетта

Лук загремел в армию поздно, двадцати одного года от роду, будучи на год старше большинства дембелей, сменить которых в нелегком деле отбывания почетной воинской обязанности он и был призван. Возраст и прерванное насильственно высшее образование давали ему некоторые преимущества перед "однопризывниками".

Нет, все обязанности и тяготы молодого бойца он волок на себе наравне со всеми - так же драиk полы и туалеты, пока деды отдыхали, так же носил ремень затянутым, а подворотничок наглухо застегнутым... Но мыть бесперебойно действующий туалет - не позорно по армейским обычаям, а вот подходить к дедушке за наказанием, "под пиявку", добровольно снимая шапку или пилотку, это... Здесь тоже есть тонкости: подавляющее большинство дедов во времена своего "салобонства" подходили и подставляли. На втором периоде службы "пиявка от дедушки" - удел немногих, смирных и покладистых. На третьем - явное унижение. Так вот Лук ни разу не получал пиявок от дедов, подворотничков им не подшивал, а деды в из подразделении были многочисленны и свирепы... Но - повезло Луку, его уважали и не "гнули".

Виктор Кесель к третьему периоду службы успел получить ефрейтора и, как и всякий настоящий хохол, мечтал о большем. Месяц, как его сместили из каптерщиков в пользу Васи Михальчука, тоже черпака, и тоже хохла, но это была кажущаяся немилость: командир подразделения и старшина, майор Ковешников и прапорщик Петрик, Плевок и Веник, соответственно, прочили его в сержанты. Сержант не из учебки, а выращенный из рядового, - редкость и сложившиеся в полку обряды требовали, чтобы избранный пришел в звание и должность с "передовой", а не из "тыла". Кесель догадывался об этом, внимал слухам, боясь поверить, и голова его сладко кружилась. Лука он недолюбливал - за наглость перед старшими, за спесь перед равными, за мягкотелость перед "сыновьями", за "умные" речи и непонятные слова, которыми тот щеголял то и дело... Уважал, да, но не любил. А внешне они были ровные приятели.

Это случилось весной, когда солдатские либидо распухают так, что начинают мешать строевому шагу. Морок-апрель, трепетный воздух, стопудовая грязь на сапогах... Природа утратила строгость очертаний и превратилась в бело-черно-зеленое месиво. Все началось в грузовом автомобиле, по дороге в Вайялово, где им предстояло нести караульную службу по охране автомобильной базы полка. Начальником караула назначен был старлей Оноприенко, по кличке Онупер, а дежурным по базе - "Рыжий", капитан Исаев. Онупер был гнилой офицер - увольнений не давал никому и никогда, солдат из своего экипажа перед начальством не защищал и не выгораживал, но сам себя считал при этом "отцом солдатам" и остроумцем.

Лук в повседневной службе числился в его экипаже. Кузов битком набит, Лук сидит у самой кабины, напротив Онупера.

- Что улыбаешься, Лук? Небось, об ужине думаешь? Не-ет, пока полы в караулке не отпидорасишь, чтобы ни пылинки, ни соринки, ложку в руки не возьмешь. Лично проверю. - Лук с неохотой вынырнул из эротических грез.

- Стар я уже для полов, товарищ старший лейтенант. Но где-то вы правы: проблема пола стоит очень остро и увольнение в город более чем желательно. Кстати и суббота с воскресеньем меньше чем через неделю. Отпустите, а?

- Чего? Какое увольнение? Ты еще службы не нюхал, а уже - стар!... Ты еще сынок, рядовой Лук, и даже не знаешь какой рукой за сиську жать. Так зачем, спрашивается, тебе увольнение?

- Я знавал женщин, товарищ старший лейтенант, больше, чем вы портянок износили.

Солдаты и сержанты загоготали: Лук за словом в карман не лез, а Онупера никто не любил. Даже капитан Исаев, молчун и флегматик, еле заметно усмехнулся.

- Ты еще каплей с конца висел, когда я присягу принимал, понял? Тебе еще служить, Лук-чеснок, как медному котелку.

Лук вытянул шею в сторону и грозно рявкнул:

- Рядовой Михальчук!

- Я! - с веселой готовностью откликнулся тот, понимая, что камрад орет неспроста.

- В подведомственной вам каптерке медные котелки имеются?

- Так точно! Две штуки медных в НЗ, остальные из люмения.

- Срок службы медного котелка?

- Пятнадцать лет.

- Пятнадцать? Против докУмента не попрешь. Так значит котелки пойдут на дембель в одной "пачке" с товарищем старшим лейтенантом?... Это вам, товарищ старший лейтенант, служить как медному котелку. А у меня дембель не за горами.

Личный состав заблеял вповалку, Онупер побагровел, начал было матюгаться, но споткнулся на простом слове...

- Ну, ладно, Лук, сегодня ты поймешь, что такое - служба...

Не повезло Кеселю: попал он в одну смену с Луком и теперь почти наравне с ним хлебал тяготы и лишения караульной службы. Караульные сутки разбиты на четыре цикла, шесть часов каждый: два часа на посту, два часа -бодрствование в караульном помещении, два часа - отдых, сон.

Два часа Лук стоит на посту - и это единственный просвет, где можно отдохнуть и успокоиться. Все остальное время начкар Онупер демонстративно изводит Лука придирками и бессмысленными приказами. Поначалу Кесель смотрел на Лука зверем: ему не улыбалось реагировать на все виды учебных и боевых тревог, вместо того, чтобы играть в домино или кемарить. Но на следующее утро и он дозрел.

- Слушай, Шура, может его пугануть, пидараса, когда на посту стоять будем? Уложить мордой в землю, мол, не расслышал пароля?

- Нельзя. Раздуют - и тут "грубяком" не отделаешься. Донской(сержант-разводящий) и смена подтвердят, что отзыв был громким... Чем в дисбат, так лучше просто завалить.

- Ты что, ... лся? Нет, Шура, не вздумай, не надо!

- Да я шучу... - Лук, если и шутил, то самую малость: издевательства Онупера очень его достали и временами он с беспокойством ощущал, что еще вот-вот - и разревется от бессильной злобы... Эх, вот если бы... Если бы...

- Ладно, Витя, надо глубоко и ровно дышать через нос. Извини, что тебе заодно со мной достается. В конце концов дембель не так уж далеко, а Гатчина от Питера - и того ближе. Сочтемся. Эх, вот если бы...

- Что?

- Да, ничего, мечты... Тихо, вон опять ползет, сука...

- Вот здесь еще пятно осталось... И здесь... Все заново, бойцы!...

"Вот если бы..." - мечтал Лук сквозь дрему... Караульные сутки были на исходе. Лук и Кесель отправились спать, чтобы через два часа заступить на пост, сдать его новому караулу и с этим закончить караульный наряд. Лук мечтал, а не молился, но и бытовые, приземленные мечты порой сбываются самым невероятным образом!

- Караул в ружье! Пожарная тревога! На объекте No1 возгорание бокса No1. Действовать согласно расчету!

Согласно расчету отдыхающая смена, в лице Лука и Кеселя, должна была тушить пожар. Для этого полагалось с карабином за спиной и огнетушителями в руках бежать метров двести до автомобильных боксов и там выполнять поставленную задачу.

Лук жаворонком выпрыгнул из спального помещения, глянул в довольную рожу Онупера и едва удержался, чтобы не засмеяться в ответ. Кеселю не было нужды притворяться: он выглядел, как некормленный людоед.

Лук бежал прытко, Кесель злобно сопел, ругался, но не отставал.

- Витя, в Кришну веришь?

- Кто это?

- Не важно... Молись, кому хочешь, Витя, авось поможет. Ну, еще немножко... Сейчас мы им сделаем...

- Что, Шура? Что нужно? Давай, я готов.

- Еще немножко... Витя, у нас приказ и мы далеко... отмены приказа мы не услышали, понял?...

- ...!!!! Ты гений, Шура!

Оноприенко и Исаев, стоя возле караулки, развлекались вовсю: бегут как миленькие, с языками в жопе... Э... Э!... Отставить! ... Отбой! ... ... Отставить!!! ... вашу..., ... .... ... ..., мудаки! Отставить!

Но у Лука и Кеселя в головах приказ, отмены которого они не слышали из-за расстояния и служебного рвения. Пломбы с огнетушителей были сорваны, огнетушители перевернуты и квасно-коричневые струи мощно били в деревянные ворота бокса No1. Солдат и ефрейтор стояли бок о бок, уверенно и дружно попирая кирзовыми сапогами охраняемую территорию. Они не оглядывались, у каждого рот до ушей: командирский лай приближается очень быстро и надо успеть наулыбаться впрок, прежде, чем те подбегут...

- ...в деревянном бушлате... запомнишь навсегда... - Лук отрешенно и строго изучал кокарду на фуражке Онупера: старлея тоже можно понять - ему смену сдавать, поломбы и огнетушители менять, командованию объяснительные писать... мама родная, бедный Онупер... а Витька-то поддержал, не испугался за лычки. Да и вообще... В случае чего отмажу - все на себя возьму. Ну, Витька, молоток...

Кесель тоже стоял - шальной и легкий, как воздушный шарик, не в силах до конца осмыслить свалившееся солдатское счастье: отомстили, да как! Даже если и обломятся лычки - такое не стыдно на дембеле вспомнить, детям-внукам рассказать... Да и не выдаст его Исаев, отмажет... И земляк Костенко, из штаба писарь, шепнул по секрету, что представление уже подписано... Шура нормальный парень, что надо парень, хоть и питерский... Изобретатель.

В часть ехали молча: солдаты радостно переглядывались, офицеры строили планы мести, одновременно продумывая тексты рапортов и объяснительных...

И объяснительные, и рапорты будут написаны, обязательно будут, особенно Онупером, Исаев-то в этой истории с боку припеку...

А с ответной местью все сложнее, ежели не спеша подумать. Кесель будущий сержант, Плевок его хочет сделать замкомвзвода, ссориться с ним... Нет смысла, одни неудобства. Лук - питерский, дембельнется за сорок три километра на север, это рукой подать. Бывали случаи, как раз с такой же ленинградской сволочью. И из более далеких мест приезжали... Но Лук все же попляшет, сволочь...

И вендетта продолжилась до луковского дембеля, по-мелкому, неявно, исподтишка... Участвовали в ней Лук и Онупер, в основном. Для Лука это была цена обретенной дружбы.

Да, Лук и Кесель стали друзьями, настоящими проверенными корешками. А такое дорогого стоит, не правда ли?