Лунный свет, или Священник

В деревне каждый на виду,

А уж тем более священник;

Нередко слышал: «Вот бездельник!»

Когда в преддверии сочельник,

Его в заботах я найду.

Он был высоким, худощавым,

Суровым, страстным, моложавым,

С душой фанатика. Ему,

Открылась истинная вера,

Так думал он и посему —

Здесь сомневаться ни к чему.

Он не искал уже примера

Для подтверждения причин:

Господь его был властелин!

Была действительность такой:

Однообразной, без вопросов,

Ей был он вовсе не чужой,

В нём жил, отмечу я, философ —

Ведь находил на всё ответ.

Да! слово нравилось запрет.

В себе не зрел противоречий,

Язык его для просторечий;

Был он в гармонии с природой,

Любой доволен был погодой.

Читая библию часами,

Он погружался будто в транс;

Тут в адрес бога реверанс

Не мог быть лишним. Вечерами

Для службы псалмы подбирал,

Их в большинстве своём он знал.

Он интриганок презирал,

Их ненавидел инстинктивно,

Их он умело избегал,

Их, несомненно, осуждал.

«Ужель их слушать не противно?

А как же! Женщина на свете

Для искушения мужчин;

На свой, знай, меряет аршин;

О ней, как о плохой примете,

Вслух рассуждают на совете.

И впрямь нужны ей чудаки —

Они как в поле батраки;

Ох, спины гнут; им невдомёк

Хороший воспринять урок.

Её губительное тело,

А что страшней – её душа,

Сбивали с толку то и дело».

Негодование кипело.

«Всё потому, что хороша

Она и в ласке, в поцелуе;

Она, как солнечные струи…

Легко растрогает слезой;

Идёт она своей тропой!»

Священник знал, что осторожность

Здесь как божественный закон;

«Зачем давать врагу возможность?