Луноликий

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Посвящается моему многострадальному редактору Анджеле МакХарди.

Извини, что я не пишу романтических историй.

Саймон МакXарди "Луноликий"

Луноликий наблюдал, как его отец, Мясо, прогрохотал по подъездной дорожке в своем старом пикапе и выехал на шоссе. Наконец-то он остался один. Его взгляд метнулся к двери в подвал. Его отец всегда ходил в паб после того, как выходил из подвала, потный и с тяжело вздымающейся грудью. Луноликий хотел знать, что он там делал. Он на цыпочках подошел к двери, неуверенный, что у его отца не было сверхзвукового слуха, и заколебался, взявшись за ручку. Если бы его поймали в подвале, его бы избили, но такая угроза после многих лет любопытства не могла подавить желание.

Дверь распахнулась с мучительным стоном. Луноликий провел рукой по стене и включил свет. Сорокаваттная лампочка отбрасывала бледное, грязное свечение. Босиком он спустился по бетонной лестнице, его шаги поднимали клубы пыли. Комната была полна ветхой мебели, сломанных электроприборов, коробок и инструментов его отца. Старинное зеркало поймало его отражение. Ненормально большая голова плавала в сером свете подвала, как будто это была луна в сумеречном небе. Кожа была желтоватой и испещренной кратерами от оспы, которой он заразился в детстве. Под левым глазом у него расцвел синяк в том месте, куда прошлой ночью ему вмазал отец. Луноликий не мог вспомнить, из-за какой неосторожности это произошло.

В коробках лежали журналы, их страницы потемнели и отсырели. Он не умел читать, но там были картинки. Женщины с их пeздами, как называл их его отец, широко растянутыми огромными, покрытыми венами членами. На их лицах была смесь удивления и восторга. Его член напрягся. Картина зияющей пизды, извергающей ведро спермы, привлекла его внимание, и он сунул руку в штаны, обхватил свой член и страстно потер его. Его кончик коснулся зияющего рта женщины, и он представил, каково было бы погрузить свой член в бархатистый розовый туннель. Эта мысль заставила его яйца напрячься и покалывать, и он излил сперму на оскверненную дырочку. Он вытер страницу и свой липкий член о диван и засунул журнал обратно в коробку.

Его внимание переключилось с журнала на запертую на засов стальную дверь. Засов был жестким, и Луноликий поморщился, когда его ушибленные пальцы попытались сдвинуть его. Ему удалось в последний раз дернуть за металлический стержень, и у него перехватило дыхание, когда острая боль пронзила его поврежденные ребра. Петли заскрипели, когда он распахнул дверь, и горячий воздух оранжереи хлынул ему навстречу. Из котла в углу торчали ржавые трубы, из которых сочился мутный пар. На полу лежал изрезанный матрас. Его желтая пена расцвела, как жир из разрезанной кожи. Распростертая на грязном покрывале, лежала обнаженная женщина. Ее запястья и лодыжки были прикованы к крючкам на стене, и кровь сочилась из ее влагалища на матрас. Темное пятно расползлось по рваным краям, и ее кровь растеклась лужицей по пыльному бетону.

Она смотрела на него влажными, воспаленными глазами.

- Ты его сын?

- Да.

Его собственный голос показался ему странным, глубоким рокотом. Сколько времени прошло с тех пор, как он говорил в последний раз? Месяцы, год? Он понял, что лучше не разговаривать, так как его слова неизменно злили отца.

- Меня зовут Чарлин. А тебя как?

- Луноликий, - oн неловко поерзал, и его взгляд переместился на дырочку Чарлин, из которой текла кровь. - Что не так с твоей пиздой?

Чарлин вздрогнула при этом слове и резко вдохнула.

- Твой отец причинил мне боль. Мне нужно, чтобы ты передал мне ключ, чтобы я могла обратиться к врачу. Он на крышке котла, - eе цепи звякнули, когда она указала. - Тебе придется быть осторожным, потому что сейчас жарко.

Луноликий двинулся к кровоточащей ране между ног женщины.

- Нет, сначала тебе нужно принести ключ, - сказала она.

Луноликий опустился на колени между ее ног. Его член, недолго дремавший, зашевелился. Он нерешительно провел пальцем по ее влажной щели.

- Нет, о нет... - сказала она.

Луноликий понюхал палец. Пахло медной кровью, мочой и чем-то диким и возбуждающим.

- Тебе не нужно этого делать. Ты лучше, чем он, Луноликий.

Чарлин подняла голову и уставилась на испорченное лицо с глазами, цвета заварного крема, над влажным, отвисшим ртом.

Луноликий хотел засунуть свой член в пизду, как на тех фотографиях. Он стянул штаны и обхватил свой возбужденный член.

Чарлин закричала.

Луноликий почувствовал, как пустота позади него заполнилась безмолвной угрозой. Он съежился. Огромная туша его отца заполнила дверной проем. Полосы багровой ярости омрачили его лицо, когда его черные глаза окинули сцену.

- Я же говорил тебе не спускаться сюда, парень.

Мясо ударил Луноликого сзади, оттопырив ему нижнюю губу так, что она стала похожа на препарированного червяка, отправив ударом его в котел. Луноликий вытянул руку, чтобы устоять на ногах. Его ладонь ударилась о раскаленный металл, и от жара его кожа покрылась красными волдырями. Он вскрикнул и схватился за руку.

- Я сделаю с тобой кое-что похуже за то, что ты прикоснулся к одной из моих пезд.

Он бросил Луноликого на землю и оседлал его, повернувшись спиной к лицу мальчика. Одной рукой он вытащил охотничий нож из ножен на поясе, а другой потянулся между ног Луноликого. Он собрал его пенис и яички в тугой пучок, туго натянул их и отрезал. Острое лезвие легко рассекло гениталии. Мясо встал, открыл задвижку котла и бросил окровавленные ошметки в огонь. Они зашипели и быстро сморщились. Он ткнул в них железной кочергой, помешивая раскаленные угли, а затем оставил кочергу в пламени.

Когда Луноликий посмотрел себе между ног, все, что он мог видеть, были обтрепанные края того, что когда-то было его членом, из которого текла кровь. Он был слишком потрясен, чтобы кричать, но Чарлин кричала достаточно для них обоих. Луноликий пополз к двери, оставляя за собой густой след своей крови.

- Если ты сейчас убежишь, то истечешь кровью до смерти.

Мясо вытащил кочергу из огня и, перевернув и снова оседлав его, он засунул светящуюся кочергу между ног своего сына. Жгучая боль была в сто раз сильнее, чем от пореза. Луноликий брыкался и извивался, но Мясо прижимал горячее железо к ране. Луноликий отключился, когда воздух наполнился сладким запахом жареного мяса.

Когда он очнулся, Мясо стоял над Чарлин с аккумуляторной дрелью. К ней прилагалось сверло окружностью с кулак. Луноликий проверил у себя между ног. Там была маленькая, почерневшая шишка, но она не болела.

- Ты видишь это, мальчик? - Мясо наклонился и раздвинул половые губы Чарлин грязными, испачканными никотином пальцами. Девушка захныкала.

Луноликий мог видеть красную, пузырящуюся дыру.

- Да, - прохрипел он.

- Это девственная пизда. Она сдерживает. Она не выполняет свой долг.

Его кожистые губы оттопырились от десен в усмешке, и он ввел палец, размером с сосиску, в дрожащую пизду. Чарлин задыхалась и пыталась сомкнуть бедра, но кандалы вокруг лодыжек держали ее ноги широко раздвинутыми.

- Черт возьми, она чуть не задушила мой член, - oн вытащил палец, и темно-красный сгусток свисал с него, как желе из соплей. - Я собираюсь немного увеличить эту дырочку.

- Пожалуйста, я умоляю тебя, не делай мне больно.

Слезы текли по ее дрожащим губам.

Мясо включил дрель, и зазубренные края сверла закружились в тумане. Глаза Чарлин выглядели так, будто вот-вот выскочат.

- На этот раз я все выдержу. Дай мне еще один шанс, - кричала она, перекрывая шум дрели.

Моча коричневого цвета вытекала из ее ""киски"" и впитывалась в окровавленный матрас. Цепи натянулись, пока она билась и боролась с ними.

Крутящиеся лопасти зависли над лобком Чарлин, как вертолет, ожидающий посадки на посадочную площадку. Мясо вонзил сверло в пизду Чарлин. Ее тело спазматически дергалось. Фекалии и окровавленная ткань вылетали из вращающихся стальных краев. Крики пронзили воздух, пока он медленно вводил в нее сталь, тщательно следя за естественным ходом. Он сузил глаза до щелей и плотно сжал зубы, чтобы избежать попадания розового мяса на лицо. Когда он закончил проходку, "киска" Чарлин напоминала сточную трубу, захлебнувшуюся сырым фаршем. Ее глаза закатились, видны были только белки, а грудь вздымалась в быстрых, хриплых вдохах.

Мясо отложил забрызганное кровью сверло, расстегнул молнию на своих "Левайсах" и потянулся внутрь. Сначала Луноликий принял извивающуюся и дергающуюся мясистую трубку, зажатую в руке Мяса, за змею, но когда Мясо взялся за него обеими руками, он понял, что это пенис - член, подобающий чемпионской скаковой лошади, которую он видел на картинке, а не мужчине. Пестрый член был длинным, как предплечье мужчины, и таким же толстым. Пульсирующие вены, размером с палец, обвивали его, питая налитую корону цвета кровавой сливы.

Мясо схватил Чарлин за лодыжки и с влажным хлюпаньем вогнал чудовищный член в кровавую рану. Ее крошечное тело, раздавленное под его тяжестью, стонало, когда он колотил ее. Кровавая жижа вытекала с каждым мощным толчком. Луноликий наблюдал, как слабые попытки и стоны девушки прекратились, и она стала просто мешком плоти для мастурбации.

Когда Мясо закончил, он вытащил свой багровый член. Жидкая мякоть, сочившаяся из отверстия Чарлин, стала розовой от его семени. Она выглядела бессочной, выжатой из своей жизненной силы, как кусок фрукта.

- Вот так, мальчик, можно уничтожить пизду.

- Я когда-нибудь рассказывал тебе о той толстой цыпочке, которую я трахнул кулаком? - спросил Трэвис.

- Да, - сказал Дэниел.

В этом и заключалась особенность жизни в маленьком шахтерском городке Кугари: ты слышал все грязные истории своих приятелей по меньшей мере дюжину раз. Но эта была хорошей, и он ничуть не возражал услышать ее снова.

Трэвис глотнул пива и, ухмыляясь от уха до уха, начал.

- Старик однажды подарил мне золотое кольцо, бесценный артефакт МакЭндрю, из золота и нефрита, с гравировкой фамильного герба. Я всегда носил его, чтобы произвести впечатление на девчонок. Как бы то ни было, однажды на Новый год я вышел на улицу. В каждом клубе было полно шлюх, но мне не везло. Все мои лучшие пикаперские фразы были неудачными. Ты знаешь старые классические фразы типа: Мой член только что умер. Ты не будешь против, если я похороню его в твоей заднице? и Я слышал, ты любишь магию. Так наклонись и посмотри, как мой член исчезает. Ближе к полуночи я настолько отчаялся, что спросил самую толстую телку в клубе, не хочет ли она потрахаться.

Дэниел понимающе кивнул. Толстушки были надежным источником "кисок", когда все остальное не помогало.

- Она, конечно, согласилась, и мы вернулись к ней домой. Я начал трахать ее пальцами. Ее пизда была большой, как у лошади или коровы. Она всосала три пальца, потом четыре, и все равно хотела еще, поэтому я засунул весь кулак и начал долбить ее матку, или то странное дерьмо, которое у телок в конце пизды. Она кончила, разбрызгивая сок повсюду, как садовый опрыскиватель.

- После того, как она кончила по крайней мере дюжину раз, я вставил свой член. Она была немного свободнее, чем та, к которой я привык, но мне все равно удалось растянуть ее стенки.

Дэниел засмеялся. Он видел член Трэвиса. Он был похож на маринованный детский гриб.

- Как только я опорожнил в нее свои яйца, я сказал, что должен навестить бабушку, которая умирала в больнице от смертельного геморроя, и поспешил к двери. На следующее утро за завтраком папа спросил меня, почему я не надел кольцо. Я не сразу понял, что потерял его в пизде толстушки, когда драл ее. Я сказал папе, думая, что он сочтет это забавным. Он пришел в ярость и сказал, что ему все равно, как я его найду, но он хочет, чтобы к концу дня оно снова было на моем пальце.

- Я стыдливо постучал в дверь толстушки. Она была не очень рада меня видеть и еще меньше обрадовалась, когда я сказал ей, зачем пришел. Я рассказал ей о своем затруднительном положении. Толстуха сказала, что это хорошо, потому что теперь ребенок, которого я засунул в ее духовку, появится на свет во всей красе. Эта сука не пользовалась противозачаточными средствами и собиралась обложить меня алиментами до конца жизни. В ярости я ударил ее. Ее тупая голова отскочила от стены, как мяч, и она рухнула на пол. Я набросился на суку и стал наносить удары до тех пор, пока ее зияющий рот не стал выглядеть так, будто он набит кровавым попкорном, а челюсть не переместилась на боковую часть головы.

- Тогда знаешь, что я сделал, братан? Я сорвал с нее трусики и засунул руку в ее пизду до самого плеча. Это было похоже на удачное погружение в мешок мясника. Я вытащил все, убедившись, что у ребенка нет шансов выжить. Когда я закончил, на крыльце лежал кусок окровавленного мяса. И угадай, что было сверху? Чертово кольцо, - Трэвис откинул голову назад и разразился хохотом. - Ты можешь поверить в это дерьмо? Я убил двух зайцев одним выстрелом.

Дэниел осушил остатки своего пива и отрыгнул.

- Это полный пиздец, чувак. Но я думаю, что у меня есть история получше. - Он никогда никому не рассказывал о том, какое поганое дерьмо он делал с женщинами в свое время. Они бы этого не оценили. Но Трэвис был другим, он был похож на него. Но сначала ему нужно было выпить еще. Он поднялся на ноги. - Хочешь еще?

Трэвис усмехнулся.

- Чертовски глупый вопрос.

Дэниел, пошатываясь, подошел к бару. Было четыре часа дня, и "Оружие Cтриптизерш" былo "фабрикой сосисок"[2]. В Кугари не было ни одной женщины, если не считать Бренди, пятидесятидвухлетней шлюхи с ампутированной конечностью и вечной молочницей. Однажды он ткнул в нее своим "хот-догом" и подцепил грибковую инфекцию. Можно было подумать, что в город приедут какие-нибудь новые шлюхи или женщины, ищущие подходящих холостяков. Однако реальность заключалась в том, что Кугари был дерьмом, а его люди были дрочилами. Большинство женщин были просто слишком умны, чтобы подойти к этому месту ближе чем на сто миль.

Он вернулся к столу с парой бутылок пива "Виктория Биттер", вытянул ноги и посмотрел на своего друга усталыми глазами. Трэвис выжидающе посмотрел на него.

- Нет ничего на свете, что я ненавижу больше, чем чвакающиx, - прорычал он.

- Чвакающиx?

Рот Дэниела скривился в безудержной ярости, и он ударил кулаком по столу, отчего пиво подпрыгнуло и разлилось.

- Вагинальный метеоризм, я его чертовски ненавижу.

- Ах это...

- Да, эта хрень, я ee не потерплю, - Дэниел сделал глоток пива и слизнул пену с губ. - Во время выпуска...

- Школьного выпуска?

Трэвис был новозеландцем и нуждался в постоянном объяснении тонкостей австралийской культуры.

- Это праздничный фестиваль траха, когда ты заканчиваешь среднюю школу. На его долю приходится половина ежегодных заболеваний, передаваемых половым путем в Австралии. Мы с приятелями сняли для этого случая квартиру в Серферс-Парадайз, пентхаус на сорок четвертом этаже. В первую ночь я подцепил настоящую сногсшибательную цыпочку по имени Шери. Проблема была в том, что она была чертовски ненормальной. Она была маниакальной шизофреничкой, и было нетрудно убедить ее вернуться в квартиру, чтобы потрахаться.

- Мы оказались на балконе с видом на город. Я перегнул ее через перила и засадил ей по-собачьи. А когда я кончил в нее и вытащил, знаешь, что сделала эта сучка?

Трэвис покачал головой.

- Она, блядь, выдохнула на меня, чувак, ее половые губы хлопали, как пара покрытых спермой губ. Это было похоже на то, как будто ее пизда издала шипящий звук. Ебаное оскорбление, говорю я тебе. Понятно, что я был очень расстроен. Я хотел схватить шлюху за лодыжки и перекинуть ее прямо через перила, но у меня была идея получше. Я сказал ей, что мой член был благословлен Папой Римским, и моя сперма может заставить людей летать. Тупая сучка поверила мне. Она встала на перила, закричала "Я могу летать", а потом прыгнула. Это было прекрасное зрелище. Она была похожа на комету со шлейфом спермы, вытекающей из ее пизды, когда она падала на землю.

- У сук нет хороших манер. Что по этому поводу сказала полиция?

- Не так уж много, они думали, что она покончила с собой...

Дэниел на мгновение отвлекся, когда в бар вошли длинноногая рыжеволосая и пышногрудая брюнетка, которая выглядела как гот со всем своим черным макияжем. Обe были одеты в узкие джинсовые шорты и облегающие майки. От них пахло потом и пачули.

- Дамы, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, - сказал Дэниел, вскакивая и отодвигая пару стульев на их пути.

Девушки оглядели двух парней с ног до головы.

- Конечно, почему бы и нет, - сказала рыжая.

- Меня зовут Дэниел, а этого уродливого ублюдка зовут Трэвис, - Дэниел хлопнул Трэвиса по руке.

- Реба, - сказала рыжеволосая.

- Луна.

Реба была немного старше, чем первоначально думал Дэниел, возможно, ей было под тридцать, как и ему самому. Луна стояла неподвижно, чуть позади нее, но он решил, что она на несколько лет моложе.

- Что вы, девочки, делаете в Кугари? - спросил он, пока Трэвис бесстыдно пялился на грудь Луны.

- Заехали по пути в Дарвин.

Реба провела пальцами по волосам, затем засунула большие пальцы за пуговицы шорт.

- Это единственная причина, по которой девушки попадают в это место. Иначе нет причин быть здесь. Откуда ты родом?

- Нам обязательно на это отвечать? - Реба повернулась к бару.

Ее губы скривились, когда она окинула взглядом перепачканных пылью мужчин с нечесаными волосами и забитыми грязью ботинками.

- Прости?

- Вы, очевидно, не пригласили нас посидеть с вами для разговора, не так ли?

Дэниел пожал плечами.

- Думаю, что нет.

Не было смысла отрицать это.

- Bы хотите трахнуть нас? - мертвые глаза Рeбы смотрели прямо в глаза Дэниела.

- Ну, да, - сказал Дэниел, не в силах выдержать ее холодный, как камень, взгляд.

- Это было не так уж трудно, не так ли? У нас на парковке есть местечко в нашем фургоне, - сказала Реба.

- Куда мы направляемся? - спросил Дэниел.

Все четверо втиснулись в переднюю часть дома-фургона, когда он мчался по пустынному шоссе. Было душно. Горячий, песчаный воздух врывался в открытые окна, и резкий солнечный свет размывал пустынный пейзаж.

- Куда-нибудь, где никто не услышит, как ты кричишь, - сказала Реба.

Она ехала, прижимая к себе Дэниела. Луна была у пассажирской двери, а Трэвис сидел, зажатый между ней и Дэниелом.

- Да, детка, мне нравится, как это звучит, - сказал Трэвис, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Луну сверху.

Дэниелу тоже понравилось, как это прозвучало. Реба была настоящей заводилой. Хотя он не знал этого о Луне, она, казалось, была в трансе, глядя в окно на мерцающий жар.

- Какое дерьмо вам, ребята, нравится? - спросила Реба.

- Бухать, - Дэниел облизнул губы.

Прямо сейчас ему не помешал бы еще один ледяной коктейльчик.

- Нет, я имею в виду, какие извращения тебя заводят?

- О... эм, ты знаешь... всякое такое...

Верхняя губа Рeбы скривилась в усмешке.

- Срань господня, Луна, этот чувак увлекается всяким таким, кто бы мог подумать.

- Ага, - сказала Луна, едва шевеля губами.

- Мы надеялись, что ты увлекаешься каким-нибудь авантюрным дерьмом, - сказала Реба.

Дэниел нахмурился. Он не любил, когда над ним смеялись. Как будто он собирался сказать Ребе и Луне, что его любимым фетишем было убивать цыпочек после того, как он их использовал. Вместо этого он расскажет им что-нибудь безобидное.

- Ха... Ладно, ты меня поняла. Да, конечно, я увлекаюсь авантюрным дерьмом.

- Например, что, Дэниел? - сказала Реба, откидывая голову назад и глядя на него сверху вниз.

- Мне нравится японское порно с дикторами новостей.

- Что это, черт возьми, такое? - сказал Трэвис, отводя взгляд от декольте Луны и хмуро глядя на своего друга.

- Это место, где мужчины делают невыразимые вещи с японскими женщинами, пока они читают новости, например, кончают им в волосы или трахают их в задницу. С женщиной, по сути, обращаются как с неодушевленным предметом...

- Тебе придется сделать что-то получше, Дэниел. Я точно не могу нарядиться японским диктором новостей за такое короткое время, - сказала Реба.

Дэниел взглянул на бедра Ребы. Они были раздвинуты, и он мог мельком увидеть пару белых трусиков с рисунком. Он определенно хотел проникнуть в них.

- Мне нравится смотреть, как девушки писают, - выпалил он.

Он этого не любил, но это было все, что он мог придумать за короткое время.

- Это то, что я могу устроить.

Реба свернула с дороги и проехала сквозь клубы пыли около двухсот метров, прежде чем остановила фургон.

- Ты идешь? - сказала Реба, открывая дверь и выскакивая наружу.

- Куда? - спросил Дэниел, сбитый с толку тем, что именно происходит.

- Назад, чтобы я могла связать тебя и помочиться на тебя.

- И я тоже, - сказал Трэвис.

- Ты тоже грязный мальчишка, да, Трэвис?

- Ебаный насос. Я хочу, чтобы вы, девочки, обоссали весь мой член, облили мои яйца, а потом я хочу трахнуть ваши писички.

В своем нетерпении он попытался перелезть через Дэниела, чтобы выбраться из фургона, но Дэниел со всей силы ударил его локтем в грудь и вышел первым.

Дэниел прищурился в лучах полуденного солнца и с удовлетворенным треском распрямил спину. Реба открыла заднюю дверь фургона. Это был свинарник. На полу валялись контейнеры из-под еды и пустые банки из-под пива, а кровать была завалена смятой одеждой, в основном мужской.

- Снимайте свою одежду и ложитесь на кровать, оба, - сказала Реба.

Дэниел и Трэвис разделись. Трэвис оставил свои трусы. Дэниел не был таким застенчивым. У него был большой член, и он очень хотел его продемонстрировать. Реба приковала их за лодыжки и запястья к прочному железному каркасу кровати. Она сняла с себя топ, обнажив высокие, полные груди с кораллово-розовыми сосками. Затем она вылезла из шорт и трусиков, обнажив сожженную бритвой "киску". Член Дэниела благодарно дернулся, и он с ухмылкой посмотрел на Трэвиса. Луна села на пол в углу и уставилась на парней, ее лицо было лишено всякого выражения.

Реба подошла к шкафу и нагнулась. Члены парней затвердели, когда они повернули шеи, чтобы посмотреть. Она отошла к ним, сжимая обеими руками кувалду с металлическим наконечником. Дэниел наклонил голову, чтобы посмотреть на Трэвиса, и они в недоумении уставились друг на друга.

- Мы собираемся сыграть в небольшую игру. Bы должны выбрать, какую часть тела вы хотите, чтобы я разрушила кувалдой, - Реба взвалила кувалду на плечо. - Ты выбираешь первым, Тэвис. Мне жаль тебя, потому что у тебя маленький член. Ладно, колено или лодыжка?

- У меня не маленький член, сука. Это не совсем смешно. Tак то.

- Это ни хрена не смешно.

Прищуренные глаза Дэниела перевели взгляд с ее стройной груди на уродливый изгиб лица и обратно на кувалду. Это была не игра и не извращенная прелюдия. Эта сука действительно хотела причинить им боль. Он раскачивался всем телом из стороны в сторону и натягивал цепи.

- Что это будет, маленький член? Лучше поторопись, или я решу за тебя.

- Гребаная, глупая игра, тогда лодыжка, но не слишком сильно.

- Отличный выбор, очень даже неплохой.

Реба выпрямилась, как будто собиралась нанести удар, и замахнулась кувалдой на лодыжку Трэвиса. За громким треском последовал пронзительный крик, когда ногу Трэвиса отбросило на сорок пять градусов влево. Зазубренный край кости его ноги прорвал кожу над лодыжкой. Кусок кости сверкнул белым, прежде чем кровь хлынула из открытой раны.

- Тогда ты получишь по колену, грязный Дэниел, - сказала Реба.

- Подожди, черт возьми, разве мы не можем...

Реба подняла кувалду и со стуком опустила еe. У Дэниела раздробилось колено. Осколки раздробленной кости торчали из мясистой крови. Резкие вспышки агонии пронзили мозг Дэниела. Его губы застыли в болезненной гримасе, затем сжались, когда его желудок выбросил жирный обед из рыбы с чипсами.

- На этот раз, твой выбор первый, Дэниел. Зубы или нос?

- Чертова сука, выпусти меня, и я изнасилую и убью тебя.

Он выплюнул полужидкую крошку и яростно дернул наручники, металл врезался в его запястья.

- Как насчет того, чтобы я сделала выбор за тебя? Нос, похоже, нуждается в небольшой корректировке. Лучше лежи спокойно, или я отобью тебе голову.

Сквозь туман ярости и боли Дэниел увидел смысл и перестал метаться. Реба встала над ним, как будто на этот раз собиралась сыграть в гольф, и разбила ему нос кувалдой. Удар раздробил ему нос о левую щеку и превратил ее в кровавое месиво.

- Вот так, это намного лучше и дешевле, чем обратиться к пластическому хирургу, - oна переступила через кровать и встала над Трэвисом, брызги крови прилипли к ее животу и бедрам. - Улыбнись, Трэвис.

Трэвис закрыл рот и покачал головой.

- Я сказала, блядь, улыбнись.

Трэвис продолжал качать головой, слишком напуганный, чтобы оценить "киску" и грудь, нависшие над ним.

- Как хочешь.

Реба опустила кувалду, с хрустом вонзив его в нижнюю челюсть Трэвиса и переместив ее на грудь. Его рот зевнул и выплюнул кровь и зазубренные осколки зубов, в то время как его язык болтался, как рыба.

- Фу, это тяжелая работа. Если вы не возражаете, я передам кувалду Луне, пока я передохну.

Луна выдвинула ящик под мини-кухонной раковиной и порылась внутри. Дэниел с трудом пробился сквозь клубящиеся волны боли и прищурил опухшие глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что она делала. Ее рука вынырнула, сжимая хлебный нож.

- Сначала сделай с тем, кто с детским членом, - сказала Реба.

Луна провела ножом по внешней стороне бедра Трэвиса и оставила тонкую красную линию позади. Она разрезала белоснежные трусики Трэвиса сбоку и сдернула их. Он застонал и попытался заговорить, но его челюсть и язык бесполезно хлопали.

- О, черт! Он крошечный, но его яйца выглядят нормально. Ужаснейшая вещь, - сказала Реба.

Луна ущипнула его кончик между большим и указательным пальцами. Трэвис извивался, как будто трахал воображаемую "киску". Луна растянула его член, как резинку, и вонзила в нож корень. Несколько рывков ножа, и детский член Трэвиса был вырван. Она швырнула его на пол, как будто была мясником, обрезающим жир. Из обрубка хлынули струйки крови.

- Ради всего святого, остановите кровотечение, или он умрет, - крикнул Дэниел.

- Конечно, - сказала Реба и взяла кувалду.

Она яростно и быстро опустила еe на живот Трэвиса. Все пять футов толстой кишки Трэвиса и ее содержимое изверглись из его заднего прохода.

Дэниел уставился на внутренности и дерьмо в мокрой куче на кровати, и желчь подступила к его горлу. Челюсть Трэвиса бесполезно дрогнула, а глаза вылезли из орбит. Следующий удар Ребы пришелся ему в лоб и с влажным хрустом расколол череп. Реба уперлась коленом ему в грудь и вытащила застрявшую кувалду. На металлической головке был размазан один из глаз Трэвиса и пятна серого вещества. Трэвис несколько секунд дергался и булькал, прежде чем затихнуть.

- Ты гребаная сука. Какого хрена он тебе вообще сделал? - взревел Дэниел.

- Он - гребаный мужик, - прорычала в ответ Реба.

Предательский член Дэниела затвердел, когда она перекинула ногу через Трэвиса и обнажила свои розовые половые губы. Она схватила кое-что из сброшенной одежды и злобно оттерла кровь с себя и кувалды.

- Теперь я готова для тебя, Дэниел.

Луна наклонилась над ним и скользнула рукой под его член. Он был таким толстым, что ее маленькие пальчики не соединялись в обхвате. Сотрясение кровати ничего не делало, поэтому Дэниел сделал единственное, что мог, - он помочился. Он описал дугу в воздухе, моча выплеснулась на руку Луны, на его живот и член. Если он и думал, что Луна будет возмущена этим поступком, то это было не так. Она методично принялась отпиливать его член. Он отделился массой жилистых вен, свисающих с распиленного края.

Луна бросила его через плечо. Даже сквозь туман боли и ужас при виде кровавого обрубка на том месте, где был его пенис, Дэниел с гордостью отметил, что его член, ударившись о землю, издал мясистый шлепок.

- Теперь моя очередь, - сказала Реба.

- Давай, - ответил Дэниел.

Он больше не хотел жить, только не без своего члена.

- Я думалa, что сделаю с тобой что-нибудь другое, что-нибудь творческое.

Реба достала из шкафа заточенную ручку от метлы и стояла, глядя на Дэниела полузакрытыми глазами.

- Ты собираешься вонзить мне кол в сердце, как будто я вампир, - усмехнулся Дэниел.

Говорить было чертовски больно, но Дэниелу было уже все равно.

- Да, что-то в этом роде. Подумала, что попробую другую точку доступа, ну, знаешь, немного перепутаю и войду через твою задницу.

Сфинктер Дэниела непроизвольно напрягся.

- Ты - сумасшедшая сука.

Кровь все еще сочилась из его члена, но недостаточно быстро, чтобы убить его в ближайшее время. Луна достала "Маунтин Дью"[3] из холодильника бара. Она остановилась, чтобы растереть кильку, выпавшую из жопы Трэвиса каблуком, пока она не стала похожа на ложку паштета, прежде чем вернуться и сесть на край кровати.

Реба подошла к краю кровати. На этот раз она расположилась как игрок в снукер, положив одну руку на кровать, а другую откинув назад. Дэниел не потрудился поднять голову, чтобы лучше рассмотреть ее груди, лежащие между его раздвинутыми ногами. Реба отвела палку, прицелилась и ткнула Дэниела в задницу заостренным концом. Его тело рефлекторно дернулось, и он набрал полную грудь воздуха.

- Давай, Дэниел, расслабься, ты не облегчаешь себе задачу. Если я не смогу пройти этим путем, мне придется пробурить еще одну дыру.

Дэниел выплюнул кровавый комок в Ребу.

- Хорошо, дело твое.

Реба повернула палку так, чтобы кончик оказался в заднем проходе, а затем вонзила. Половина ручки исчезла внутри него.

Губы Дэниела раздвинулись в мучительном вопле. Огонь прожег его внутренности, a сердце застучало о грудную клетку.

- Я могла бы быть настоящей сукой, немного повозиться и причинить тебе ужасную, мучительную смерть, - сказала Реба.

Она подняла голову, посмотрела на его изуродованное тело и растянула губы в ядовитой улыбке.

- Думаю, я так и сделаю.

Она ткнула палкой дальше, прокалывая и разрывая его органы. Поток крови и дерьма из его задницы хлынул на кровать.

- Ты готов к грандиозному финалу? - спросила Реба.

- Пошла ты, - пробурчал Дэниел.

Сопли и кровь пузырились у него изо рта и мякоти, которая была его носом.

Реба потянула ручку метлы назад и с визгом вонзила ее в него, пока ее кулаки не ударили по его ягодицам. Мучительная боль пронзила грудь Дэниела. Раздался резкий укол, когда заостренная палка вонзилась ему в язык до неба. Дэниел попытался втянуть воздух, но его душило изнутри. Его глаза выпучились, а застывшее тело рухнуло на деревянный позвоночник.

Топор ритмично рассекал клин дерева, раскалывая его на хворост. Луноликий аккуратно сложил вязанки. Он вытер пот с лица и продолжил рубить. Топор ударил по сучку, и лезвие резко отклонилось, перерубив ему указательный палец у костяшки. Он посмотрел на отрубленный сустав, лежащий среди щепок, затем взял следующий клин и вернулся к своему занятию. Кровь сочилась по рукоятке топора и капала на брусок.

- Пизда, пизда, пизда, - прорычал Мясо.

Луноликий оставил топор с хворостом и пальцем и вошел в дом. Его высокая, стройная фигура пригибалась, когда он проходил через каждый дверной проем. Дверь в подвал была открыта. Больше не было причин закрывать ее. Он спустился по лестнице, прошел мимо коробок с заплесневелыми журналами и ржавеющими инструментaми отца к двери котельной. Он прижал ухо к раскаленной стали.

Отец почувствовал его.

- Пизда, - прорычал он.

- Я пойду, отец.

Был поздний вечер, когда Луноликий с грохотом выехал на пустынную дорогу в старом пикапе. Он все еще слышал эхо голоса отца в своей голове. Непристойное слово звучало как по кругу. Ему придется ехать в соседний город, чтобы был хоть какой-то шанс найти одинокую женщину. Возможно, ему удастся найти женщину, достаточно глупую, которая в одиночку бегает по одной из улиц. Он натянул темный капюшон своей толстовки. Он ненавидел, когда его видели. Ужасные взгляды незнакомцев, когда они видели его лицо, приводили его в ужас.

На горизонте блеснула вспышка света. Луноликий напряг глаза и различил несколько черных точек на дороге впереди. Когда он приблизился, точки превратились в трех велосипедистов. Время от времени энтузиасты проезжали через Кугари, чтобы отправиться на велосипедные соревнования в Великую Викторианскую пустыню. Не было конца безумным поступкам людей. Он решил, что шансы в его пользу, и что по крайней мере один велосипедист будет женщиной.

Луноликий нажал на педаль газа. Грузовик задребезжал, как будто каждый болт был расшатан. Прохладный воздух пустыни обдувал его лицо и ерошил капюшон на бритой голове. Он надеялся, что отец даст ему немного покоя после того, как найдет для него жертву. Голоса велосипедистов разносились над ревом двигателя пикапа.

В последний момент Луноликий свернул за ними, разогнался и врезался в них. Раздался громкий стук и лязг, когда его грузовик врезался в стену из металла и мяса и перебросил велосипедистов через капот. Тормоза завизжали, когда Луноликий затормозил до остановки. Он вылез из грузовика и увидел свое отражение в боковом зеркале. На его лунном лице растянулась жуткая ухмылка. Да, приятно причинять людям боль и заставлять их страдать, как это делал он.

Кровавая куча спутанных велосипедов и велосипедистов раскинулась перед ним, как гигантский сломанный киборг. Среди них была женщина.

- Вызови скорую! Ты нас сбил, мужик, - простонал один из мужчин.

Его голень была просунута между двумя прутьями витого металла. Кость голени торчала из мясистой массы и указывала на Луноликого, как обвиняющий палец. Позвоночник другого мужчины был вывернут под невозможным углом. Его грудь быстро поднималась и опускалась, а легкие свистели при каждом вдохе.

Луноликий не обращал на них внимания. Его внимание было приковано только к женщине, блондинке лет тридцати с небольшим, худой, как ирбис. Луноликий отцепил ее конечности от обломков. Дорога сбрила правую сторону ее лица и обнажила часть черепа. Впрочем, Мясу было все равно. Его интересовала ее пизда. Он перекинул ее через плечо и вернулся к грузовику.

- Скорую, придурок, - крикнул ему вслед мужчина.

Он бросил ее на заднее сиденье. Она уставилась на него, моргая в лучах полуденного солнца.

- Ты - Сатана? - спросила она.

Луноликий усмехнулся. Он был еще хуже. Он развернул грузовик. Мужчины все еще лежали среди искореженных обломков своих велосипедов. Луноликий дал полный газ. Шины взвизгнули, задние колеса закрутились и заскользили по гравию, поднимая тучи зернистой пыли. Пикап разогнался до восьмидесяти, прежде чем врезаться в визжащих велосипедистов. Людей и металл подхватило под бампер и потащило по усеянному камнями шоссе с нарастающей скоростью. Из-под шасси летели сине-красные искры, а в воздухе висел запах горелой резины.

Грузовик с грохотом выплевывал различные части тела: раздробленные сегменты конечностей, большие, не поддающиеся идентификации, дрожащие куски и длинный шлейф кишок, которые неслись позади, как серпантин "только что женился". За несколько миль до дома от них отделились несколько кусков туловища и пара избитых голов. Вороны и динго приберут их к утру, а Луноликий вернется за сломанными частями велосипедов.

К тому времени, как он свернул на подъездную дорожку, звезды уже показались. В доме было тихо и темно. Он открыл заднюю дверь грузовика и полез внутрь, чтобы забрать женщину. Она вела себя тихо во время поездки, и он подозревал, что это шок. Когда он поднял ее, ее кожа была холодной. Он прижал руку к ее груди, и ее сердце замерло. Луноликий не видел никакой крови, кроме как на ее лице. Должно быть, у нее были внутренние повреждения. На мгновение он подумал о том, чтобы отвести ее к своему отцу. Она все равно была бы мертва через несколько часов. Какое это имело бы значение? Нет, его отец всегда выбрасывал мясо после истечения срока годности. Он приходил в ярость, и его визг так бы и продолжился. Черт! Ему нужна была другая женщина.

- Твою мать! Что за спешка, - сказала Реба, обозревая бойню. - Я не была уверена насчет ручки от метлы в заднице Дэниела, но я подумала, что это поэтическая справедливость, учитывая, что такие придурки, как он, проходят через жизнь, пытаясь засунуть свою палку в каждую суку, которую они встречают.

- А я не жалуюсь, - Луна слушала вполуха.

Ее каблуки были заняты тем, что размалывали и вдавливали член Дэниела в пол. Его могучее оружие превращалось в густую, комковатую пасту.

- Знаешь, когда ты делаешь такие сумасшедшие девчачьи штучки, мне хочется съесть твою "киску", - сказала Реба, пересекая фургон и прижимаясь обнаженным телом к Луне.

- Как ты думаешь, почему я это сделала? - сказала Луна.

Она всегда становилась такой горячей и озабоченной после убийства, что могла трахаться всю ночь. Реба, будучи альфа-сукой, толкнула ее обратно на кровать между трупами Трэвиса и Дэниела. Реба стянула с нее джинсовые шорты и трусики, и швырнула их через всю комнату. Используя зубы, она зацепила шнурок тампона и потянула. Она покачала головой и зарычала, как бешеная собака, чтобы убедиться, что ее жертва мертва, а затем катапультировала ее через фургон.

Реба раздвинула окровавленные половые губы. Луна чувствовала запах своей собственной "киски", дикой и сырой, именно так, как это нравилось Ребе.

Реба прижалась языком к заднице Луны, потянула его вверх, пока он не достиг ее влажной дырочки, и толкнула внутрь.

- Ммм, - простонала Луна.

Горячий, влажный язык, погруженный в ее грязную пизду, был таким приятным. Это было намного лучше, чем тот противный старый тампон, который она не меняла весь день. Она двигала бедрами маленькими, настойчивыми кругами и покусывала нижнюю губу, пока Реба лизала и покусывала ее влагалище.

- О да, мамочка, съешь мою чертову "киску". Засунь свой язык поглубже.

Реба крепко прижалась ртом к половым губам Луны, засунула язык так глубоко, как только могла, и трахнула ее языком. Маленькие, настойчивые круги Луны превратились в требовательные толчки. Густой сок из "киски" брызнул на язык Рeбы и попал ей в горло. Она сглотнула и проглотила теплый суп.

- Оooox, блядь, да! Я сейчас кончу! - oна схватила голову Ребы и прижала ее к своей пизде. Язык Ребы трахал ее жестко и быстро, пока она ласкала свою собственную дрожащую "киску". - О-о-о-о, Боже мой! - "киска" Луны взорвалась, и цунами блаженства пронеслось по ней. - Это было невероятно, - выдохнула она.

Реба посмотрела вверх, между ног Луны, и ухмыльнулась ей. Ее лицо было измазано кровью и девичьей спермой.

- Ты хочешь трахнуть меня Пурпурным Ублажителем. Я бы не отказалась от жесткой порки.

- Конечно. Мы устроим тебе хороший, жесткий трах.

Реба порылась в нескольких чемоданах, пока не нашла десятидюймовый[4] фиолетовый фаллоимитатор. Она бросила его Луне и забралась на кровать, готовая к траху раком. Она оглянулась через плечо, раздвигая ягодицы.

- Блядь, уничтожь мою "киску", детка.

- Ты готова?

Луна засунула пластиковый член в "киску" Ребе по самыe яйца и начала яростно раскачивать его взад-вперед. Он издавал сосущий звук каждый раз, когда она вытаскивала его. Реба была так возбуждена, что сок стекал по ее бедрам.

- Да, да, блядь! Cильнее! Cильнее!!! - взвыла Реба и еще шире раздвинула ягодицы.

Луна могла заглянуть глубоко в ее задницу. Она вставляла и вынимала фаллоимитатор так быстро, будто пыталась запустить газонокосилку.

Дверь в фургон распахнулась. Высокая, стройная фигура, лицо которой скрывал капюшон черной толстовки, спотыкаясь, вошла внутрь. Он остановился, опустил монтировку, которой размахивал, и ухмыльнулся при виде фиолетового фаллоимитатора, торчащего из влагалища Рeбы.

- У меня есть для вас кое-что посерьезнее, - прохрипел он.

Луна закричала.

Реба, потрясенная своим сексуальным безумием, резко повернула голову.

Фигура одним прыжком запрыгнула в фургон и ударила монтировкой ей по голове. Она резко опустилась, фаллоимитатор все еще торчал из ее влагалища.

Луна бросилась к двери. Незваный гость вытянул руку, схватил ее за волосы и дернул. Она упала на спину, и он опустил ботинок, размером с каноэ, на ее запрокинутое лицо.

Голова Луны пульсировала, словно была разбита на осколки.

- Что... что происходит? - пробормотала она.

На мгновение ей показалось, что она выпила, а потом она вспомнила, как мужчина в капюшоне ворвался в фургон и ударил ей по голове. Ее глаза распахнулись, разрывая липкую печать крови и слез. Единственный свет исходил от низкой ваттной лампы, которая отбрасывала грязные тени по комнате, и высокого окна, через которое она могла видеть серое небо.

Она посмотрела на стопки коробок, переполненных журналами у ее ног. Два названия были достаточно близки, чтобы их можно было прочитать: "Растянутые" и "Двенадцать Дюймов +". Сломанная техника высыпалaсь из картонных коробок, гниющих среди пыльной мебели. Рабочий стол был завален инструментами и деревянным топором. На краю был ключ, но он был слишком далеко, чтобы быть полезным. Напротив бетонной лестницы была еще одна дверь, стальная, с ржавыми петлями. Луна втянула в себя испорченный воздух. Дверь заставляла ее чувствовать себя неловко, как будто там произошло что-то неприятное или за ней дремало чудовище. Ее запястья и лодыжки были прикованы к стене. Реба была прикована цепью рядом с ней, все еще без сознания, с запрокинутой головой.

- Реба, - прошипела она.

Голова Ребы дернулась, и она резко открыла глаза. Она быстро заморгала, сбитая с толку окружением.

- Где мы находимся?

- Похоже, мы прикованы цепями в подвале или что-то в этом роде, - сказала Луна и подняла свои скованные запястья.

Реба ошеломленно уставилась на фиолетовый фаллоимитатор, торчащий из ее влагалища. С ворчанием она выбросила его. Он с глухим стуком упал на землю и медленно покатился к Луне, оставляя за собой след улитки.

- Что нам делать? - спросила Луна.

Она изо всех сил старалась не паниковать, но ужас сжал ее грудь, и ее кишки ослабли.

- Я... я не знаю, - сказала Реба.

Eе шея увядала каждый раз, когда она пыталась поднять ее.

- Как ты думаешь, чего он хочет?

- То, чего хотят все мужчины! Изнасиловать, а потом избавиться от нас.

Луне совсем не понравилось, как это прозвучало. Она провела свою жизнь в приемных семьях, переходя из одной жестокой семьи в другую. К тому времени, когда ей исполнилось восемнадцать и она больше не находилась под опекой штата, Луна была убеждена, что приемная семья - это эвфемизм для обозначения семьи насильников.

- Я не могу быть здесь. Я не могу сделать это снова.

Хрупкая нить контроля оборвалась, и она закричала, дергаясь в цепях. Железо впилось в ее кожу и оставило кровавые рубцы, покрытые осколками ржавчины, на ее тонких запястьях.

Над ее головой послышались мягкие шаги, и дверь подвала со скрипом открылась. Тень протянулась вниз по лестнице и застряла на стене между ней и Ребой. Чудовищная, похожая на луну голова плыла вниз по ступенькам, тело терялось во мраке. Спускаясь, он пропел ублюдочный детский стишок:

Человек на луне, ёптель

Вышел на охоту в полдень

Чтобы насытить безумного Мяса

Он должен отправиться восвояси

Чтобы найти своему отцу пизду

Tрахнуть, помучить, замочить и справить нужду...

О, Боже, их собирались изнасиловать и убить. Луна билась и боролась, разрывая свою и без того поврежденную плоть о зазубренные звенья цепи. Когда он вышел из тени, она ахнула. Он был уродлив. Его высокая, неуклюжая фигура поддерживала большую, покрытую оспинами голову. Рот у него был резиновый и выпуклый, а белки глаз были цвета заварного крема. Они скользнули по ее обнаженному телу, прежде чем опуститься за фаллоимитатором у ее ног. Он потянулся за ним.

- Кто ты такой? - спросила Луна.

- Луноликий.

Oн понюхал фиолетовый пластик и улыбнулся, продемонстрировав свои испачканные зубы. Язык, такой же тонкий и веретенообразный, как и его конечности, выскользнул и лизнул Пурпурного Ублажителя.

- М-м-м, - простонал он.

Он сунул кончик в рот и пососал его, как леденец на палочке. Он всосал еще несколько дюймов и двигал им взад-вперед, высасывая сок из "киски" Ребы. Когда он слизал всю вонь, он снова обратил свое внимание на Луну. Рука, похожая на гигантского бледного паука, нерешительно потянулась к ее плечу. Его прикосновение было легким и прохладным, как перышко.

Он пристально посмотрел ей в глаза, чтобы оценить ее реакцию. Его едкое дыхание вырывалось сквозь слои гнилых зубов.

- Пожалуйста, не прикасайся ко мне, - содрогнулась она.

Его глаза сузились и сверкнули, как сталь. Паучья рука скользнула вниз к ее груди и сжала ее, как мячик для стресса, в то время как его большой палец водил кругами по ее твердому соску.

Луна начала задыхаться.

- Нет, нет! Только не снова.

Она бросилась вперед, разрывая цепи.

- Эй, дебил, оставь ее в покое. Если тебе нужно кого-то облапать, я - твоя девушка. Я трахну твою жалкую задницу, - сказала Реба.

Луноликий повернулся к ней, упиваясь ее обнаженной плотью. Он провел своими костлявыми руками по всему ее обнаженному телу, останавливаясь, чтобы сжать ее груди и помять ее задницу, прежде чем они метнулись между ее ног и потерли ее влагалище. Реба стиснула зубы и посмотрела на него горящими глазами. Костлявый палец вошел в нее, и она вздрогнула. Его губы изогнулись в улыбке. Луноликий энергично работал над этим, в то время как другая его рука ласкала себя внутри брюк.

- М-м-м, а-а-а-а-а, - проворчал он, набирая обороты.

- Тебе нравится насиловать невинных женщин, урод. Это потому, что ты такой чертовски уродливый, что это единственный способ получить это? - сказала она.

Луноликий стянул штаны. Луна была поражена этим зрелищем. Она не была уверена, что видит. Был ли Луноликий женщиной? Он не был похож на такового, но у него не было члена. Когда она присмотрелась повнимательнее, то увидела рваные лоскуты кожи там, где должны были быть его яйца, и обрубок члена, торчащий из участка сморщенной рубцовой ткани. Кто-то действительно его оттрахал.

Он прижался лицом к лицу Рeбы, застонал ей в ухо и потерся своим изуродованным телом о ее холмик.

- Ты, придурок без члена, отвали от меня.

Она укусила его за ухо и дернула головой, отрывая полный рот хряща и выплевывая его.

Рот Луноликого искривился в уродливой улыбке.

- Да, это так, урод. Тебе лучше не трогать нас, или я оторву остальную часть твоего маленького члена, - закричала Реба, кровавая слюна стекала по ее подбородку.

Луна прижалась спиной к стене, чувствуя себя беспомощной и испуганной. Она задавалась вопросом, должна ли Реба так сильно его возбуждать.

Луноликий прошествовал в полумрак подвала и загремел на верстаке. Когда он вернулся, в руках у него была пара плоскогубцев и кусачки для проволоки. Он сильно ударил Ребу головой о стену, открыл кусачки и вставил один край ей под веко.

- Чтобы ты могла видеть все, что я с тобой делаю, - сказал он.

Реба кричала и бушевала, но мускулистая рука Луноликого крепко держала ее голову. Он срезал веки с обоих глаз так легко, как будто резал мягкий картон. Затем он крепко схватил грудь одной рукой и разрезал ее, отрезав ареолу и сосок и оставив после нее кровавый круг жира.

Он перекинул сосок через плечо и принялся за следующий. Луна в ужасе наблюдала за происходящим, но не могла отвести взгляд. Он не полностью разрезал следующую грудь, но оставил ареолу висеть на ниточке кожи. Он присел на корточки, как лягушка, и потянул ее за половые губы, туго растягивая их, как резинку.

- Тебе нужна только дыра. Я собираюсь сделать так, чтобы это выглядело как чертова задница.

Половые губы Ребы оторвались одним щелчком. Они были похожи на пару телячьих котлет. Луноликий швырнул их на пол. Он сменил кусачки на плоскогубцы и зажал клитор Рибы между клещами.

- Мы же не хотим, чтобы ты слишком сильно наслаждалась членом моего отца, не так ли? - oн сжал плоскогубцы, повернул их и потянул. Шишка оторвалась, отчего Луноликий отшатнулся назад, а его окровавленный приз свисал с рифленых челюстей. - Вот так, отлично. А теперь пришло время познакомиться с папой.

Реба не ответила. Она безвольно повисла на цепях. Кровь капала из ее влагалища, как будто она долго и кроваво мочилась. Луна думала, что это притворство. Она ожидала, что Реба превратится в боевую машину, как только кандалы будут развязаны. Вместо этого она упала в объятия Луноликого. Он подхватил ее, отпер стальную дверь и проскользнул внутрь, не дав Луне даже мельком взглянуть на то, что было по другую сторону.

Луноликий вышел из комнаты один. Его лицо было бледным, как молоко. Пятна крови падали с его одежды на лестницу, когда он поднимался обратно в дом. За стальной дверью Луна слышала методичный стук, за которым следовали крики.

- Что там происходит? - крикнула Луна.

Был ли там отец Луноликого, насиловавший ее?

Реба ответила еще одним паническим криком.

- Мне нужно знать, Реба.

Реба крикнула в ответ. Леденящий кровь крик закончился хрюканьем и мясистым стуком.

- Почему ты не хочешь мне сказать? - Луна истерически закричала.

Свет за окном из золотисто-желтого превратился в черный, а какофония все продолжалась. Луна сходила с ума. Она раскачивалась взад и вперед в своих цепях, ее глаза сверлили дверь, как будто она могла видеть сквозь нее. Появилась полная луна и отбросила болезненно бледный свет. Луна погрузилась в сон, а затем, вздрогнув, проснулась. Крики прекратились. Она затаила дыхание. Неужели все кончено?

Тук, тук, тук...

- Реба... что это? Что там у тебя внутри. Пожалуйста, скажи мне, - всхлипнула она.

Тук-тук-тук...

- Реба?

Тук-тук-тук...

Луну разбудили звуки открываемой стальной двери. Утренний солнечный свет струился в окно, освещая галактику пылинок. Луноликий стоял к ней спиной, пытаясь открыть дверь. Он исчез внутри и после серии резких металлических ударов появился, волоча за собой Ребу. Луноликий оттащил ее избитое тело на середину подвала, где бросил ее на землю и вернулся наверх.

Слезы наполнили глаза Луны. Что, черт возьми, Луноликий сделал с ней? Она и раньше видела зияющие дыры на порносайтах, после того как какой-то гигантский член рвал "киску", но ничто не могло сравниться с этим. Влагалище Ребы выгляделo так, словно Железный Человек несколько раз ударил ее кулаком. Ее ноги подкосились, и она почувствовала тошноту. Ее влагалище выплюнуло пригоршню сгустков крови, которые разбрызгались по бетонному полу. За этим последовал поток крови, который растекся под ней.

- Реба! O, Боже, ты в порядке? - спросила Луна.

- Чудовище, - прошептала Реба и открыла покрасневшие глаза.

Капилляры лопнули, отчего ее глаза выглядели так, словно глазницы были полны крови.

- Там внутри чудовище?

- Да, - прохрипела она.

- Как ты думаешь, ты могла бы помочь мне снять кандалы? Я думаю, что ключ вон там, - сказала Луна.

Реба застонала и протащилась несколько футов по полу, оставляя за собой жирные, кровавые следы. Так много крови, я надеюсь, она успеет до того, как умрет, - подумала Луна, а затем выругала себя за то, что была такой эгоистичной. Она говорила о своей подруге, своей любовнице за последний год и родственной душе, с которой она делилась всеми своими интимными ужасами.

Каким-то образом Реба дотащилась до скамейки и с трудом приняла сидячее положение, спиной к Луне. Eе плечи опустились вперед.

- Еще немного, Реба. Ты сможешь это сделать, - подбодрила Луна, стараясь казаться оптимистичной.

Реба подняла руку, чтобы ухватиться за скамейку, но ее рука безвольно шлепнулась на землю, и из нее снова потекла темная кровь.

- Ты должна быть сильной, Реба. Я знаю, что ты можешь это сделать. Мы не хотим, чтобы он победил нас.

Реба втянула затхлый воздух сквозь стиснутые зубы, вцепилась в скамейку обеими руками и с трудом поднялась. Она не могла стоять и лежала, свесившись на скамейку, всем своим весом навалившись на руки.

- Ключ, - взмолилась Луна. - Достань ключ.

Реба протянула руку и нащупала поверхность, пока ее пальцы не сомкнулись на ключе. Она сползла обратно на пол и лежала, тяжело дыша.

- Еще несколько футов. Ты можешь это сделать, Реба.

Реба повернулась лицом к подруге. Она выглядела ужасно. Ее красные глаза были глубоко запавшими, а сама она была белой как полотно. Реба подползла к ней. Пол был залит кровью. Луна не понимала, как кто-то мог потерять так много и при этом остаться в живых.

- Ты так близко, еще немного, и мы сможем выбраться отсюда и помочь тебе.

Реба рухнула к ногам подруги, ее дыхание было быстрым и неглубоким. Вокруг ног Луны теперь было так много крови, что она могла плескаться в ней.

- Вот и все. Теперь протяни руку и сними цепь с одной моей руки, и я смогу сделать это с остальными.

Реба неподвижно лежала, свернувшись калачиком у ног подруги. Она ушла. Ключ лежал в ее раскрытой ладони. Луна металась в своих кандалах и кричала от разочарования. Она никак не могла до него дотянуться. Ее голова поникла, и она смотрела, как кровь, сочащаяся из изуродованного влагалища Рeбы, замедлилась до струйки, а затем остановилась.

Луна должна была быть следующей. В ее черепе раздался мучительный стук, и она покачала головой, не веря, что этот дерьмовый кошмар происходит с ней. Всю свою жизнь она была жертвой, пока не встретила Ребу. Сильную, непобедимую Ребу, которая могла превратиться из заботливой любовницы в разъяренного зверя. Луна посмотрела на изуродованное тело. Глаза без век, уставившиеся на нее, были сухими, как кость, а губы были растянуты в последнем слове. Они поменялись ролями и превратились в больших, злых волков. Преследуемые превратились в охотниц. Но сейчас всё снова изменилось. Это показывает, что независимо от того, насколько большим и плохим ты себя считаешь, всегда есть кто-то хуже.

Она слизнула маленькую струйку соленых слез и прислушалась к скрипу двери подвала и шагам Луноликого на лестнице, но когда дневной свет померк, тишина осталась. Сводящая с ума жажда и гложущий голод сменили ее страх и сделали сон невозможным. Она смотрела на звезды, мерцающие в почерневшем небе, но не могла смотреть на луну. Серебристый свет, посвященный в ее детские молитвы, напоминал лицо Мясного отродья.

Когда на рассвете звезды исчезли и у нее пересохло в горле, а глаза горели, дверь подвала скрипнула.

- Да, отец, - сказал Луноликий, бесшумно спускаясь по лестнице и отпирая стальную дверь.

- С кем ты разговариваешь? - крикнула она.

- С отцом. Он хочет, чтобы я привел тебя к нему.

Луноликий взял ключ из рук Ребы и снял наручники с Луны.

Теперь у нее был единственный шанс. Когда последняя конечность была раскована, она ударила коленом в пах Луноликого. Слишком поздно она поняла свою ошибку. Коленная чашечка хрустнула о твердую кость.

- Он уже взял их, - сказал он и, дернув Луну за волосы, потащил ее в комнату.

Внутри было темно и пахло плесенью, как в мавзолее. Луноликий включил свет.

Посреди комнаты стоял крепкий деревянный стул с наклонной спинкой, снабженный стременами и множеством ремней. В остальном пространстве доминировало нечто более угрожающее, механическое приспособление, прикрепленное к мумифицированным останкам человека-медведя. У трупа были растрепанные седые волосы и подбородок в форме коробки из-под обуви. Его губы были растянуты в зубастой усмешке под стеклянными, злобными глазами. Белая, похожая на вату, плесень проросла пятнами на его обветренной, орехово-коричневой коже, за исключением гениталий. Гигантский член, почти такой же длинный, как ее нога, и такой же толстый, торчал из его промежности. Глаза Луны широко распахнулись. Она оторвала язык от неба пересохшего рта и что-то бессвязно пробормотала.

Луноликий снова толкнул ее. Очевидно, он был таксидермистом-любителем. Ствол был разрезан вдоль, кожистый член набит по максимуму и зашит обратно нейлоновой нитью. Чудовищный орган был покрыт запекшейся кровью и окрашен в коричневый цвет засохшей кровью и дерьмом.

Луноликий вытащил Луну на середину комнаты. Она уперлась ногами и сопротивлялась, но он проигнорировал ее рвущиеся ногти и острые зубы и швырнул ее на стул. Сиденье все еще было влажным от длительных пыток Ребы, и она чувствовала запах жидкостей тела своей подруги. Луноликий пристегнул ее к стременам и пристегнул ее руки к подлокотникам толстыми кожаными ремнями.

Сила и оскорбления Ребы не сработали. Луне нужна была другая тактика. Она должна была найти выход из этого.

- Почему ты так поступаешь со мной. Разве ты не видишь, что он мертв?

Луноликий поднял голову, как будто прислушиваясь.

- Мясо говорит, что ты единственная в этой комнате, кто мертв.

Он щелкнул выключателем на аппарате, и тот ожил. Гигантский член вибрировал, как трамплин для прыжков в воду.

- Не мог бы ты хотя бы смазать его, - взмолилась Луна.

Луноликий плюнул на член своего отца.

Как, черт возьми, она собиралась справиться с этой штукой внутри себя? Это должно было разорвать ее на части, как это было с Ребой. Член был по крайней мере в два раза больше Пурпурного Ублажителя, которым они пользовались. Луноликий повернул диск, и Мясо рванулся вперед. Его член торчал перед ним, как рыцарское копье. Его мертвенная ухмылка выглядела так, словно он действительно собирался насладиться уничтожением.

Луна закрыла глаза и стиснула челюсти, готовясь к вхождению. Кожистая шишка прижалась к ее половым губам, раздвигая их и растягивая ее "киску", пока она не почувствовала, как она разрывается. Она толкнулaсь внутрь, наполняя ее. Я могу это сделать. Это не хуже, чем большой, выскальзывающий ребенок. Она практиковала предродовое дыхание, которое видела в телевизионных драмах. Член был теперь так глубоко, что напрягся у ее шейки матки. Сильные боли пронзили ее чрево.

- О, Боже, пожалуйста, остановись!

Луноликий улыбнулся ей в ответ, держа руку на циферблате.

По ее лицу струился пот, а зубы впились в нижнюю губу. Это было хуже, чем все ее больные приемные отцы и их долбаные отпрыски, насилующие ее отверстия одновременно. Член Мяса прорвался сквозь ее шейку матки, как таран, и наполнил ее десятифунтовым членом-малышом, и все равно он продолжал давить. Она чувствовала, как он подталкивает ее органы к горлу. Ей становилось трудно дышать. Эта чертова штука раздавливала ей легкие. Еще один фут, и ее стошнило бы всеми органами внутри ее тела. Затем, к счастью, он развернулся, отступая через ее матку и скользя обратно через стенки влагалища.

- Однажды, когда я был ребенком, я нашел здесь девушку. Мой отец поймал меня, и знаешь, что он сделал? - сказал Луноликий, выключая диск, и член вышел из ее влагалища.

Темно-красные пятна заплясали у нее перед глазами, и она изо всех сил попыталась сосредоточиться.

- Он отрезал твое барахло? - Луна посмотрела вниз на гигантский член, блестящий свежей кровью и готовый к повторному входу.

- Да, а потом он заставил меня смотреть, как он насилует ее до смерти.

- Но сейчас он мертв. Тебе больше не нужно делать то, что он хочет.

- Он не мертв, я его слышу.

- Нет, это просто голос в твоей голове, который проявился из-за травмы, которую ты пережил. Тебе нужна помощь, и тогда это пройдет, - Луна изрыгнула мантру, которую слышала в детстве.

Луноликий покачал головой и ухмыльнулся.

- Я вернусь утром. Спи крепко, - oн повернул диск на аппарате, и тот, содрогнувшись, ожил.

Член вошел в нее с удвоенной скоростью.

- Утром?!! Нет, ты не можешь этого сделать, вернись, - закричала она.

В течение секунды твердая шишка врезалась в ее легкие, а затем захлюпала, отступая. Луноликий открыл дверь и вышел, не оглядываясь. Засов лязгнул, когда он скользнул поперек.

Луна лежала там, пока гигантский член входил и выходил из нее. Она считала. Это составляло три секунды на каждый толчок. Если ее расчеты были верны, она собиралась трахнуться двадцать восемь тысяч восемьсот раз, прежде чем Луноликий вернется. Тогда что? Стал бы этот холодный ублюдок смазывать машину для изнасилования маслом, хлопать ее по спине и заводить ее снова?

Нет, этого не должно было случиться. Она отказывалась умирать таким образом. Она оттолкнулась всем своим весом назад, заставив стул подняться в тот момент, когда гигантский член собирался войти в нее. Момент был не совсем идеальным. Член Мяса погрузился в ее задницу, прорвался через толстый кишечник и пропахал свою собственную дырку. Она не могла отодвинуться. Член отступил к кончику, а затем дернулся обратно в нее. Кровь хлынула из ее задницы водопадом. Вот тогда все и случилось. Она потеряла все чувства. Она была конченым человеком, с таким же успехом могла забрать этого ублюдка с собой.

- Я, блядь, ненавижу хуи!!! - закричала она, и когда тело Мяса наклонилось, она схватила его за нос и вцепилась в него зубами.

Он растягивался, как вяленая говядина. Раздался звон. Все его лицо оторвалось и обнажило желтый череп.

Луноликий открыл дверь в комнату для изнасилований и зашлепал по лужам крови. Девушка была мертва. Труп Мяса все еще бился о нее. Он выключил аппарат. Луна не сдалась без боя. Голова Мяса свесилась на изношенную шею. Его лицо было в лохмотьях, а желтый череп злобно смотрел на него. Обе его руки были сломаны, как сухие ветки, но хуже всего было то, что его член исчез. Эта сука сорвала его. Он мог быть только в одном месте. Луноликий запустил руку в задницу Луны, схватил сухую шелуху и вытащил ее. Он некоторое время смотрел на забрызганный кровью фаллос, снова и снова вертя его в руках.

- Чего ты ждешь, парень? Пришей меня к этому жалкому клочку у себя между ног, - прорычал Мясо...

Перевод: Дмитрий Самсонов

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru