Любить демона

Глава 1

А во внутреннем дворике поместья пышно цвели розы, двухцветные как любила ведьма: лилово-белые, лилово-желтые, красно-розовые. Они немного оживляли этот пасмурный день. Донна Самайла присела у клумбы, вдохнула поглубже дурманящий аромат. Эти — мелкие, но густо пахнущие привезла из Западных Гор, страны, где жил дон Армино. Славно было у него гостить тогда: поместье высоко в горах, воздух такой чистый и свежий, что казалось вот-вот зазвенит, осенние деревья — маленькие, крепкие, что характерно для горной местности, уже не зеленые, но все еще «держат» листву: желтую, сиреневую, красную. Кристальные, холодные реки так напитаны магией, что даже ей огненной ведьме легко колдовать магией воды. Дон Армино доволен, посылает ей в лицо фонтанчики холодных брызг. Жаль, что он столь холоден, и между ними возможна только дружба. Древний красивый маг нравится ей, утонченные черты юного лица, несмотря на возраст, проницательный взгляд, гибкое тело. Всегда в движении, всегда исследования… Армино, Армино. Ведьма тепло улыбнулась, вспоминая друга. Доне Шаглав наблюдал за ней из галереи на первом этаже, что опоясывала двор. Нужно было подойти, доложить, но он все не решался. Не дон, всего лишь доне, незнатный военный, сумел стать главой стражи верховной огненной ведьмы, самой донны Самайлы, благодаря своей смелости, честности и безграничной преданности. По крайней мере Шаглав надеялся, что окружающие видят лишь холодную преданность, без примеси иных эмоций и чувств. Наконец, начальник стражи приблизился, ведьма поднялась и посмотрела на него снизу вверх. Невысокая, изящная, черноволосая и зеленоглазая, как и все знатные огненные ведьмы. Она носила черные широкие платья, так как вся знать на планете носила только черный цвет, и украшения только из черного серебра, в знак уважения, потому что власть над этим металлом принадлежала тому, кому поклонялась ведьма — демону десятого порядка. Мужчина переминался с ноги на ногу, и хоть был выше на целую голову, казался сейчас ниже некрупной Самайлы.

— Не тяните, доне, — ведьма чувствовала, что вести нерадостные.

— Западные Горы пали, — выдал без предисловий. — К власти пришли люди, настроенные к магам так же радикально и враждебно, как новые правительств Южного Берега, Великого Ургу и остров.

— Дон Армино?

— Держит оборону. К его поместью не подступиться. Сильная магия в сочетании неприступностью гор позволяет ему держаться.

— Велите седлать, я отправлюсь к нему на помощь.

— Это невозможно, донна, в Западных Горах на Вас откроется охота, даже со стражей Вы не доберетесь до поместья. Сейчас не об этом нужно думать. Редколесье — теперь единственная страна, где правят маги и люди, ходят слухи, наше духовенство подумывает начать те же восстания и гонения, что сейчас происходят в остальном мире. Нужно рассмотреть вариант возможного побега.

— Куда? — горько улыбнулась ведьма.

— В северные земли, — Шаглав проглотил засевший в горле ком. — Понимаю, Вы знатная донна, Вам нечего делать в диких местах, где практически нет поселений, а лишь бродят кочевники. Но можно примкнуть к клану кочевых серых ведьм, переждать смутное время там, они всех магов принимают.

— Да, они неразборчивы в связях…

— Да, про их нравственные устои ходят весьма дурные слухи, но сейчас речь идет о вашем выживании.

— Сейчас. А что потом? Если маги, наконец, придут в себя и начнут жестко подавлять людей, то вернут себе власть. Если же нет, нас так и будут гнобить годами. На всей планете три островных государства и четыре страны на материке, когда с ведьмами покончат в цивилизованном мире, неужели думаете оставят в покое кучки разрозненных кочевых магов? Вы нас боитесь, и теперь, когда открылся способ победить ведьм, не оставите в покое.

— При всем уважении, донна Самайла, именно это и привело к сегодняшней ситуации.

— Что это, донне? Ваш страх?

— Ваше разделение, донна, на ваших и наших. Вы, маги, даже на знатных людей смотрите свысока, не говоря уже о простолюдинах. Вы пропагандировали разделение рас, претендовали на господствующую и вот, что вышло.

— Мы и есть высшая раса, доне. Живем тысячелетиями, обладаем способностями, силой, мудростью, наконец. Вы слабые, полные страхов и зависти, живущие лет двести, неуспевающие постичь истинность бытия, преуспели лишь в искусстве размножения. Теперь по сравнению с вами мы настолько малочисленны, что некоторых из нас умудряются убивать простые людишки.

— И вот опять ваше презрение, донна, — грустно заметил начальник стражи.

— И Вам не придется его более терпеть, — тяжело выдохнула Самайла. — Я освобождаю Вас от обязанностей, доне.

— Но как? Я не понимаю… Простите, если мои слова обидели Вас! Мы всегда с Вами припираемся, донна. И этот спор возникал не раз, — в сердце Шаглава больно защемило. — Впредь обещаю, вы не услышите от меня ни единого слова вопреки. Отзовите слово! Я не покину Вас, донна Самайла, тем более в сие смутное время.

— Дело не в споре, Шаглав. Вы издеваетесь? Вы с детства ведете себя со мной как неучтивый придурок, я бы не стала гнать Вас из-за препирательств. Просто сейчас мне не нужна стража и прислужники. Я всех освобождаю. Примкните к духовенству, доне. Покайтесь, уйдите в монастырь.

— Решили спасти нас, Самайла? — лицо доне исказилось как от невыносимой боли.

— Но это мы должны Вас спасать. Не убивайте мою честь! Позвольте служить Вам с достоинством, а не сбегать в кусты.

— Я поклоняюсь демону десятого порядка, доне! Меня не нужно спасать, я защищена как никто в мире. Мне ничего не грозит, а вот вам как прислужникам ведьмы может угрожать опасность. И что же мне теперь защищать свою стражу и печься о кухарках?

— И все же… — доне прервался, заметив, что к ним подбегает запыхавшаяся Мирийка.

Прибежала босая несмотря на середину осени, все юной девчонке нипочем. Мирийка была из незнатного клана ведьм восхода, магия их слабая, проявлялась как правило только утром. Но Самайла обучала ее, тренировала, магия понемногу усиливалась; знания, магическая грамота тоже помогали колдовать. Девушка жила в ближайшей деревне, была там единственной, кто обладает способностями, соответственно была и целительницей, и гадалкой, и повитухой. Свои обязанности исполняла даже с чрезмерным усердием. Самайле это не нравилось. Да, Мирийку не обижали, ей всегда несли в дар еду, ткани, предметы обихода, но огненная ведьма считала, что ее подопечная отдает больше, чем получает. Ведьма восхода отмахивалась от ворчания наставницы, она бы и бесплатно помогала в силу доброты и отзывчивости присущих юности, еще не успевшей познакомиться с предательством, коварством, жесткостью. Обычно уверенная в себе и бодрая Мирийка сейчас выглядела растерянной и уставшей. Непослушные густые рыжие волосы растрепались, а красивое личико выражало крайнюю неуверенность:

— Донна Самайла, простите, что пришла просить помощи. Но я не могу!

— Что ты не можешь? — скептически поморщилась ведьма.

— Не могу помочь разродиться. Всегда же получалось, а сейчас… Столько часов прошло.

— Ну значит не судьба, — холодно пожала плечами наставница.

— Но Вы же можете помочь? Пожалуйста, донна. Там женщина хорошая, у нее семья, дети. Я прошу Вас! Я для Вас все что угодно сделаю! — на глазах ведьмочки появились слезы.

— Я же в прошлом месяце помогла уже, — строго заметила Самайла.

— Так то была коза… — опешила Мирийка.

— И она вполне успешно разродилась! А так… все одно — скот, — ведьма не без удовольствия заметила, как перекосило доне Шаглава.

— И времена сейчас такие, когда Вам бы не мешало завоевать благосклонность этого скота, — мужчина холодно отбил издевку.

Самайла пожала плечами, но пошла к выходу. Начальник стражи заговорщицки подмигнул Мирийке, отчего у девушки вдруг перехватило дыхание. Ведьма вышла в поле, начала произносить заклинание, и ее спутникам стало страшно. Непонятные слова на древнем наречии, интонации тембр ее голоса во время ритуалов наводили жути, когда они были детьми Самайла частенько специально пугала так Шаглава, мальчик убегал, подолгу прятался сотрясаясь от страха, но после маленькая ведьма пожинала плоды своих выходок в виде подброшенных дохлых мышей, или более чем живых насекомых. Тем временем верховная опустилась на землю, дотронулась до чуть подернутой инеем травы, и в этот момент ее снисходительное выражение лица сменилось на озабоченное.

— Мирийка, оставайся сегодня в поместье, заночуй со слугами, — приказала девушка.

— Но как же… там же роды, — растерялась Мирийка.

— Там некому рождаться, — вздохнула Самайла. — Так иногда бывает — создается тело, а душа в него не приходит.

— Но мать, ей ведь нужно помочь?

— Нет, за помощь спасибо не скажут, а вот в том, что не спасла их ублюдка, обвинят. Сиди в поместье, как приказала, — строго заявила донна.

— У жены плотника трое детей, как же они останутся? Как же плотник без нее? Он хороший мужчина, так любит ее, — ведьма восхода плакала.

— Найдет другую дырку, куда любовь свою вставить можно, — в сердцах бросила огненная ведьма.

Мирийка шокировано застыла, такого и от простой женщины не услышишь, не то что от благородной донны. Все доводы разом пропали из головы бедной растерявшейся ведьмочки. Доне Шаглав отвернулся, пытаясь спрятать невольную улыбку.

— Пошла в дом! — резко бросила Самайла.

— Иди, — начальник стражи в знак утешения похлопал ведьму восхода по плечу.

Мирийка глубоко вздохнула, исподволь взглянула на красивого статного доне, он

лишь слегка коснулся, а кожу как будто обожгло, и до сих пор его сильная ладонь ощущалась на плече будоражащим теплом. Девушка прогнала недостойные мысли из головы и непристойное томление из груди, пошла по направлению к поместью, дабы не гневить наставницу. Что-то было сегодня не так, напряжение витало в воздухе, и не только из-за тяжелых свинцовых туч, нависших над местностью. Ведьмочка оглянулась на Шаглава и Самайлу о чем-то обеспокоенно спорящих, даже их привычная словесная пикировка звучала сегодня напряженно и зло, казалось, они делают это скорее из-за какой-то надобности, а не как обычно для получения странного удовольствия от «задирания» друг друга. Самайла рассказывала, что в детстве они даже дрались. Впрочем, Шаглав никогда не переходил черту, и даже таская маленькую ведьму за косы уважительно обращался к ней «донна Самайла».

— Нужно запереть мелкую негодяйку колдовскими печатями, — покривила губы огненная ведьма. — Побежит ведь всех спасать дурочка, что козу обосранную, что крестьянку необразованную.

— Вы сегодня много сквернословите, донна. Все заслуживают спасения, что коза, что крестьянка. А Мирийка Вам не раба, чтобы запирать и распоряжаться ее волей. Да и в деревне не монстры живут, эти люди вырастили ее.

— Едет кто-то, — Самайла уже не слушала его.

Начальник стражи огляделся по сторонам, никого не заметил, понял, что всадника ведьма почувствовала.

— Конь сюда едет вороной, чую его жар, — девушка сконцентрировалась, — ведет его душа чернокнижника, что заведует городскими архивами в столице.

— Не ближний свет тащиться сюда из города, насколько я знаю, он дальше таверны ходить не любит, — удивился Шаглав.

Настороженные и обеспокоенные, они пошли в направлении, указанном донной, навстречу всаднику. Вскоре стал виден его силуэт, быстро приближающийся с западной стороны. Чернокнижник приехал один, видно было что езда верхом не была

для него делом привычным, наездник утомился больше, чем лошадь.

— Доброго дня, дон, — слегка улыбнулась Самайла. — Смею предположить, Вы направляетесь ко мне? На многие километры только несколько деревень, да мое поместье.

— Доброго дня, донна. Верная догадка, — чернокнижник спешился, его и без того бледное лицо, выглядело сегодня особенно белым.

— И судя по тому, что Вы решились променять кресло в библиотеке на седло, дело

безотлагательное.

— Более чем, донна, — чернокнижник протянул ей свиток. — Дон Армино предлагает всем магам планеты объединиться и убить людей.

— Что значит убить людей? Каких? — ведьма озадачено развернула послание.

— Всех, впрочем, своих самых верных подданых можете помиловать.

— Что за безумие? — вмешался в разговор Шаглав, игнорируя неудовольствие чернокнижника.

— Абсурд, — поддержала приближенного девушка. — Зачем нам убивать всех людей? Тех, что бунтуют против магов, понятное дело…

— Бунтуют, донна? — ученый маг задохнулся от возмущения. — Идет война, магов свергли с правящих должностей, некоторых слабых даже казнили. Как выяснилось

магов можно просто убивать с появлением их так называемой «священной» воды.

— Не просто. До мага еще нужно добраться, а на всех мало-мальски приличных колдунах стоит защита, — возразила ведьма.

— Мы же не можем жить в режиме постоянной боевой защиты, это не реально. И знаете ведь людей, они как правило нападают исподтишка.

— Но Редколесье не воюет. Здесь знатные маги также стоят у власти.

— Вопрос времени, донна. Мой Вам совет, откликнитесь на призыв, дона Армино.

Убейте всех, — зло шикнул чернокнижник.

— А Вы дон? Пойдете в бой? — Самайла скептически оглядела щуплого завсегдатая

книжных архивов.

— Какой из меня боец? Могу разве что утомить до смерти нудным пересказом философского трактата. Чернокнижники тем не менее внесли свою лепту. Каждая книга в городе проживания того или иного чернокнижника зачарована. Если ее возьмет в руки человек, когда-либо убивавший мага, книга сгорит.

— Не человек, книга? — вкинула брови Самайла.

— Порой страшнее потерять знания, чем человеческую жизнь, — чернокнижник

недобро сверкнул глазами и забрался обратно в седло. — Прошу меня простить,

благородная донна. Мне нужно спешить, хочу нагнать свою семью до заката.

— Нагнать?

— Наша карета направляется в северные земли. У нас малолетние дочери, хотим

переждать конфликт на нейтральной территории.

Чернокнижник уехал, Самайла и Шаглав ушли в поместье, Мирийка, конечно же, сбежала в деревню. Но начальник стражи сходил туда, убедился, что все в порядке. Роженицу юная ведьма все же спасла.

Всю неделю черные тучи лежали так низко, что казалось вот-вот поглотят крыши невысокого поместья. Антураж вполне соответствовал неутешительному положению магов в государстве, то тут, то там вспыхивали восстания против ведьмаков, те жестоко отвечали, человеческие жертвы исчислялись тысячами. Самайла все ждала, что демон явится к ней, поможет хотя бы советом. Некоторые люди верили, что маги могут призывать демонов. Большей чуши ведьма не слышала, слишком недосягаемы были демоны выше четвертого порядка, а выродкам не служат. Демон высшее существо, призвать его какие-то там низменные магические козявки не могут. Это было равносильно как, если бы земляной червь велел ученому мужу откликнуться на его зов. Но в это утро ведьма демона не ждала, душу ее затопило такое беспокойство, что невозможно было ни на чем сосредоточиться. Девушка вышла во внутренний двор, подошла розарию, выбрала бутон посочнее и прикрепила платью, чтобы освежить мрачное одеяние знатной донны. Почувствовала, что кто-то идет, оглянулась. Так и было, слуга вел деревенскую заплакнную девчонку. Сердце Самайлы заполошно забилось.

— Ну? — нетерпеливо прикрикнула ведьма.

— Там донья Мирийка… — ребенок пытался пересилить робость. — Ее схватили взрослые. Хотят сжечь, говорят она виновата, что ребенок плотника не выжил.

— Вели седлать Огненного! — крикнула Самайла слуге и кинулась к конюшням.

Хорошо, что конь бегал в загоне и размялся, ведьма сразу пустила лошадь в галоп. Шаглав выехавший почти следом догнал ее с трудом:

— Вы в деревню, донна?

— Нет, по ягоды! Не задавайте глупых вопрос, донне.

— Вы в мужском седле и уселились по-мужски, как можно в таком виде появляться на людях?

— Это все что Вас беспокоит, доне?

— Меня беспокоит Мирийка. Но не стоит сейчас настраивать против себя селян непристойным поведением! Наше положение и так висит на волоске.

— Мое положение, доне. А Вы… А Вы идите в монастырь! И это они настраивают себя против меня, — ведьма стеганула коня, пуская лошадь еще более широким галопом.

На середине пути она, впрочем, сократила, перевела лошадь в рысь и бросила удивленному Шаглаву:

— Нет, больше Мирийки.

Дальше ехали молча, доне хотел остановить ведьму, уговорить вернуться в поместье, но боялся, что любые его доводы только разозлят ее и укрепят решение ехать в деревню.

— А зачем мы теперь туда едем? — уточнил он, наконец.

— Сожжем деревню.

— Всю?

— Всю.

Дошли до места казни. Столб для сожжения установили недалеко от поселения. Вокруг еще летал алый пепел, все что осталось от юной ведьмы восхода. Донна спешилась, опустилась на колени у столба, горькие слезы струились по прекрасному лицу.

— Самайла, — ком в горле давил так, что Шаглаву было больно говорить. — Вы ее

уже не спасете, но подумайте о себе. Не нужно трогать никого в поселении, другие люди узнают, они придут мстить. Ваше поместье единственное на многие километры. Ваша стража малочисленна.

— Мне не нужна стража. Я сама смогу справится со всеми, к тому же не забывайте, кому я поклоняюсь. Неужели Вам не хочется справедливой мести, доне?

— Не важно, чего мне хочется, важно, чтобы Вы были в безопасности. И невинные люди не пострадали. Не все ведь в деревне…

— А она Вас любила, — тихо сказала ведьма. — Мирийка.

Доне изо всех сил старался сдержать недостойные мужчины слезы, но они все же покатились крупными каплями. Самайла встала, пошла было к коню, как вдруг осела, издав вскрик невыносимой боли, роза на ее платье обратилась в пепел.

— Армино! — кричала она, сотрясаясь в припадке безумия. — Армино погиб! Они достали его.

— Это невозможно, он сильнейший маг. Его невозможно достать, — возражал Шаглав, пытаясь унять катающуюся по земле ведьму.

Мужчина сомневался, что такое могло произойти, но расспрашивать и спорить с бьющейся в истерике Самайлой не представлялось возможным. Успокоилась она не скоро, когда же все таки пришла в себя, встала на колени и ударила кулаком в землю. От четырех костяшек пальцев пошли огненные всполохи. Из деревни послышались крики ужаса и боли.

— Что Вы сделали? — испуганно прошептал мужчина.

— Подожгла их дрянные сердца, пусть очистятся огнем. Хотя бы за Мирийку отомщу, — прохрипела Самайла и подозвала мерина.

Люди горели изнутри, спыхивали их сердца, изо ртов шел дым. Заклятье настигало их постепенно, так, чтобы многим довелось понаблюдать уготованную им участь. Шаглав был рад, что не видел того, что происходит наполненной душераздирающими криками деревне.

— Что Вы наделали, донна? Там же были невиновные… И потом другие люди… Они

придут. И если уж такой всемогущий маг как дон Армино не устоял… — мужчина поравнял лошадь с Огненным.

— Они все равно придут, вы же понимаете доне?

Шаглав ничего не ответил. В сердце его поселились боль и страх, а в голове зароились десятки мыслей. До того он надеялся, что его всемогущей донне никто ничего не сможет сделать, но раз добрались до дона Армино, то Самайла в опасности, они все в опасности. А ему все же придется принимать непростые решения.

Во внутреннем дворике у ворот их ждала испуганная ключница, чуть поодаль стояла ее дочь горничная, растерянно оглядывающая превратившийся в пепел розарий.

— Вот дитя, почтовый ворон принес записку, — старая ключница торопливо протянула свиток всаднице.

Ведьма спешилась, взяла записку из чуть подрагивающих рук обеспокоенной женщины. Читать та не умела, и рассчитывала, что Самайла сообщит о содержании. Девушка прочитала сначала бегло, потом внимательно, и, словно не поверив, прочла в третий раз.

— Что там? — нетерпеливо выдал Шаглав.

— Соберите всех во внутреннем дворе, — распорядилась ведьма не своим голосом. — Я объяснюсь со всеми сразу.

Вскоре все слуги и стража столпились во внутреннем дворике, растерянные люди смотрели на свою донну с надеждой, с верой, что ее магия сможет защитить их в случае опасности. Самайла была в не меньшем, если не большем смятении. Прокашлявшись, она скосила взгляд на записку и нехотя произнесла:

— Послание от коменданта центральных крепостей, впрочем, его, мага соленых вод уже сместили с должности. Положение в мире теперь такого, что всех магических сущностей призывают истреблять и истребляют.

— Но это невозможно, донна! Магам то противостоять! — встрял главный конюх.

— Маг соленых вод, сказал, что накрыло. И порекомендовал мне прочесть «Трактат

о мироустройстве» чернокнижника Ки, пятую главу. Но я и так помню, о чем она — демоны, населившие этот мир магами и людьми, решили дать более слабой расе возможность раз в тысячу лет расквитаться с неугодными магами, раз в тысячу лет одинокая луна приближается к планете максимально близко, тень ее плывущая с юго-запада накрывает материк на месяц, и тогда исчезает всякая магия.

— Помню, бабка мне рассказывала, а ей ее бабка, — заметила ключница. — Было такое

дело. Все колдуны, да ведьмаки тогда по домам запирались, да по углам прятались.

Только доставали неугодных то, находили на них управу. Ну а потом все как и прежде то шло. Вы то всем угодна, донна, нам не стоит и трепыхаться. Запрем двери и отсидимся в нашей то глуши.

— Да, так всегда было. Месяц суда… Возможность на равных поквитаться с несправедливым хозяином, жестоким начальником или нерадивым градоправителем. Но сейчас не та ситуация, донья. Кто-то помнил, что время подходит, кто-то заранее подготовился, уточнил способ, коим можно лишить мага жизни вне месяца суда. Начал загодя гонения, смещения с должностей, уничтожения слабых магов. Нас хотят полностью истребить, всех, не только неугодных. Тень идет, будет здесь уже скоро, в городах бои, маги перебили почти всех горожан. Северные части Великого Ургу тоже перебили людей, что будет, когда магия закончится и в этих землях, не знаю. Может количество убитых ожесточит человеческие сердца, а может испугает. Комендант советует мне бежать на север, переждать этот месяц в диких землях, что я и сделаю. Что же до вас… Вы служили ведьме, вас могут осудить. Если хотите можете все же остаться в поместье, если нет берите любых лошадей кроме Огненного, запасов еды сколько нужно и отправляйтесь в город. В идеале пережидайте бунты в монастырях, они принимают только людей, но все же нейтральны, по окончании, кто бы ни победил, вас не обвинят, что вы были на стороне врага, — ведьма выдохнула и обратилась к ключнице.

— Помогите мне собраться, донья.

Ключница засеменила за хозяйкой, внушая ей свою «гениальную» идею переодеться

простолюдинкой, надеть серенькое платьишко ее дочери. План был неплохой, простая девушка привлекает к себе меньше ненужного внимания, чем знатная донна, но все же Самайла не смогла переселить себя и надеть наряд низкого сословья. Главный конюх, помог закрепить седельные сумки, поворчал насчет мужского седа и бесстыдной посадки, от души поцеловал Огненного и пожелал удачи. Ведьма, впрочем, до конца не поняла, ей это было адресовано или коню. За воротами уже ждал Шаглав, его седельные сумки также были собраны.

— В монастырь собрались, доне? — Самайла с усмешкой направила мерина в направлении кобылы начальника стражи.

— Нет, пока в город. По дороге обдумаю, что же теперь делать, — доне одернул кобылу, «окрысившуюся» на Огненного.

— Нам нельзя в город, Шаглав. Судя по посланию коменданта там намного опаснее, чем в поместье.

— Вам, донна Самайла. Поэтому Вы и едете в северные земли.

— Вы не поедете со мной? — девушка растерялась.

— Нет.

— Теперь, когда моя магия вот-вот исчезнет, и меня и в самом деле нужно будет защищать, Вы «бежите с корабля»? — попыталась пристыдить мужчину ведьма.

— Вы служите демону десятого порядка. Вы защищены как никто в мире, сами же говорили. Его магия не исчезнет, он сам есть магия.

— Тогда почему Вы не едете со мной, доне? Боитесь? Не хотите кочевать по северным землям? Больше не видите в своей должности перспектив?

— Не хочу сопровождать убийцу.

— Что? — опешила донна Самайла. — Вы про ту деревню? Это была справедливая месть!

— Справедливая? Сжечь пару сотен людей без суда?

— Пара сотен обвинила без суда ни в чем неповинную добрую девочку!

— Не думаю, что Мирийка бы хотела, чтобы ее погибель привела к такому повороту событий. Спорить можно бесконечно, донна. Но каждый останется при своем мнении.

— Идет кто-то, — ведьма была настолько ошарашена, что даже не сосредоточилась на считывании ауры, или магия уже слабела.

Кусты шелохнулись, и на всадников выскочила девочка, что недавно прибегала в поместье сообщить о Мирийке. На лице ребенка застыла маска ужаса, видимо она добралась-таки до своей деревни, шокированная увиденным, она похоже плохо осознавала где она и кто перед ней.

— Эй, маленькая донья, — Шаглав спешился, подобрался к ней поближе, — ты совсем одна осталась. Пойдем, отведу тебя в поместье, может кто из доньий позаботится о тебе.

Девочка как дикий зверек метнулась было к кустам, но доне мягко схватил ее за руку, повел за собой.

— Там все… — прошептала девочка.

— Да, дитя. Их убила ведьма.

— Мирийка? — шокировано прошептал ребенок.

— Нет, Мирийка был доброй, светлой девушкой, — Шаглав стер слезы с грязного личика девочки. — Убила их другая, злая и надменная.

Мужчина повел ребенка в поместье взяв кобылу под уздцы:

— Поезжайте в дикие земли, донна, пока тень не настигла Вас.

— Шаглав, — окрикнула ведьма. — Ты ведь меня… меня…

— Люблю? — легко произнес мужчина. — Да, люблю. Но не любовью раба, если объект моих чувств не тот человек или нелюдь, с которым мне стоит быть, я уйду, как бы больно это не было.

— Это не любовь, Шаглав. Когда любишь человека — любишь и будешь с ним несмотря ни на что! И из жопы в рот возьмешь!

— У нас разное восприятие любви, ведьма. Не знал, что эта благородная донна

может так грязно мыслить, впрочем, сие пригодится тебе в диких землях.

Бывший начальник стражи отвернулся и продолжил путь в сопровождении девочки и кобылы.

— Я так-то образно, — зло шикнула Самайла и пустила мерина рысью.