Любовь это... Не для меня

32

Стас

После этого бреда из кучи обрывочных фраз Илья снова приложился к бутылке. Мы с парнями переглянулись. И в молчаливом согласии решили разговорить друга, чтобы хоть что-то понять и по возможности помочь.

— Кого её? — осторожно уточнил Дима.

— Кареглазку, — вздыхает Илья. — Я такой придурок… Я не знаю, как всё исправить… Она не простит, я так боюсь, что она не простит, — ещё несколько глотков и его голова падает на стол, — Ну, почему? — словно наказывая себя, он несколько раз ударился лбом о столешницу.

— Слышь, Швед, может, мы помочь можем? — говорю я. Видеть Илью в таком состоянии было неприятно.

Кажется, он только недавно отошёл от расставания с Лизой, и вот, пожалуйста, опять убивается из-за девчонки. Мысленно порадовался, что у меня с Никой все взаимно. Хрен его знает, как бы я переживал что-то подобное.

— Нет. Не знаю… Ее трогать нельзя… Она особенная.

— Больная, что ли? — уточнил Артем. Илья приподнял голову и наградил друга свирепым взглядом.

— Сам ты больной, — рыкнул он, а потом его голова снова безвольно опустилась на стол. — Она особенная… Странная… Красивая…

Он замолчал, а мы молча переглянулись. Понять его было невозможно, и Артем решил задать ещё один вопрос.

— А из-за чего вы поругались?

— Из-за меня… — пробормотал Илья и притих. А через пару минут мы поняли, что он спит.

— Кто-нибудь что-нибудь понимает? — спросил Дима. Мы с Артёмом дружно пожимаем плечами. — Ладно, надо эту тушу до кровати дотащить.

Кое-как мы умудряемся это сделать под общую ругань, так как Швед здоровый и таскать его пьяного крайне тяжело, тем более, что он ещё и сопротивлялся, кроя нас трехэтажными.

Потом мы вернулись на кухню и решили допить пиво.

— Бля, если это будет как с Лизой, — морщится Дима.

— Ну, там хоть все понятно, — говорит Артем. — А тут я ни черта не понял. Разве он с кем-то встречался?

— Вроде нет.

— В сети с кем-то общался, — вспоминаю я.

— И что? Из-за неё его так?

Пожимаю плечами, сам толком ничего не знаю. Швед скрытный. Вроде и друг, но к себе близко до конца никогда не подпускал. И что там у него на душе — навряд ли кто-то знает. После Лизы он во все тяжкие пустился. Вытравлял свою боль безудержным весельем. А что ждать теперь?

Посидев с парнями ещё с час, мы разошлись. На следующий день Илья не пришел и мне было жутко скучно. Ника ещё болела, и я сидел на парах один. А после поехал к Шведову домой.

Дверь мне открыли не сразу. Илья выглядел хреново и это слово не отражает даже половины того, как он выглядел.

— Пи***ц, — вместо приветствия выдал я.

— Проходи, — Илья уже был пьян, а ведь не было и трёх часов дня. — Будешь? — он ставит передо мной стакан.

— Не, друг, я на колесах.

— А я буду, — и он опрокидывает в себя порцию алкоголя.

— Так не пойдет, — твёрдо говорю я и отбираю бутылку.

— Ну-ка вернул, — взревел он.

— Пошел на х**! — так же рявкнул я. — Думаешь, решишь проблему бухая? Хрена с два!

Швед смотрит на меня диким взглядом, его ноздри раздуваются от тяжелого дыхания. Я выдерживаю его взгляд не дрогнув, хотя, честно скажу, мне страшно. Если он на меня пойдет, то проигравшим точно буду я.

Мы стояли так минуты две. И вот Илья опускает голову и делает шаг назад.

— Прав. Да, ты прав… — бормочет он.

Шведов. Если бы кто увидел его таким, никто бы не поверил, что это — гроза универа, плейбой и зазнавшийся мажор. Сейчас этот парень напоминал побитую собаку, которую хозяин выгнал из дому. Как какой-то девчонке удалось это сделать? Что мы за сильный пол, если нас так легко подкосить, не ударив ни разу.

— Тебе бы проспаться, — говорю другу.

— Я не хочу спать, — вздыхает он и присаживается за стол. Невидящим взглядом смотрит в окно, но навряд ли что-то там видит.

— Я бы хотел тебе помочь.

— Я сам. Сам всё испортил, мне и исправлять.

Илья

Хреново. Мне очень хреново. В голове ни одной мысли, как всё исправить. Я написал ей, наверное, с сотню сообщений с одной просьбой — простить меня. Как и предполагалось, ни одно из этих сообщений не было прочитано. Инстаграм остался единственной связью с моей Кареглазкой. Но она там не появлялась.

Стас прав, бухать — это не выход. Этим я ничего не исправлю. Вечером звонил Захар, поинтересовался, почему меня не было уже два дня в клубе и почему мне не могут дозвониться, а беспокоят его. Что я мог сказать — «Я забухал»? Извинился и пообещал завтра быть на работе. От нападок тренера спас Стас. От меня он сразу поехал на тренировку и отмазал меня.

Всю ночь мне снилась Люба, моя девочка-загадка, моя Кареглазка, маленькое Привидение, которая шарахается от меня. Я все пытался ее догнать, выловить в лабиринте университетских коридоров. Но она исчезала за новым поворотом снова и снова.

Как я не старался найти Любу хоть взглядом, когда на следующей день пришёл на занятия, ни разу не увидел. Только сейчас понял, что даже не знаю, на каком курсе и в какой группе она учится. Но вспомнив, какой парой была у неё в понедельник физра, пошёл к стенду с расписанием вычислять. Даже не дождался конца пары, просто закинул тетради в сумку и, извинившись, покинул аудиторию. Лисовская что-то крикнула в спину, но я не обратил на это внимание.

Первый курс, исторический факультет, группа сто восьмая.

Нашел в какой аудитории у нее занятия и поплелся туда. До звонка оставалось минут пятнадцать. Я сел на подоконник и стал гипнотизировать дверь. После звонка студенты веселой гурьбой высыпали в коридор. Я вглядывался в них, но нужной мне девочки так и не увидел.

— Каспер уже второй день нет, — услышал я сбоку.

Повернул голову, там стояла девчонка, обычная, с русой косой, в очках с тонкой оправой и яркой помадой на губах. Она смотрела на меня с интересом.

— Что?

— Ну, ты же Каспер высматриваешь? Разве нет?

— Да, — не стал отрицать.

— Её нет. И вчера не было. Старосте она написала, что заболела. Понимая, что мне здесь больше нечего делать, я спрыгнул с подоконника с намерением уйти. Но девушка вцепилась в рукав моего свитера.

— Может, я могу чем-нибудь помочь? — кокетливо спросила она.

Молча прошёлся по ней взглядом. Отвернулся и ушёл. Чтобы как-то отвлечься, поехал в клуб. Там рутина хоть немного, но отвлекла от грустных мыслей. Но не избавила от тоски, которая поселилась в душе.