Любовь это... Не для меня

65

Люба

Проснулась, прижимаясь к крепкому плечу Ильи. Вспоминая вчерашний день, улыбнулась. Он считает меня красивой и это всё ещё не укладывается в моей голове. Я не смогла ответить на его признание. Если честно, я была уверена, что это была только мысль, а оказывается, я сказала её вслух. Но потом, когда его дыхание стало ровным и он заснул, я всё-таки произнесла свое признание. Тихонько, чтобы не разбудить. И так хорошо мне стало и тепло, прижалась покрепче и так и заснула.

— Доброе утро, — его бархатный, слегка хриплый после сна голос запустил кучу мурашек.

— Доброе, — ответила я и приподнялась, чтобы посмотреть на Джордана.

Мне все ещё кажется, что я сплю, все это как-то нереально. Ещё позавчера я ставила крест на своей личной жизни, считая, что никто и никогда не захочет быть с такой, как я. И вот уже второе утро просыпаюсь рядом со своим Джорданом.

Стараюсь незаметно ущипнуть себя, выходит больно и я ойкаю.

— Ты чего?

— Проверяла, не сон ли это, — улыбаюсь в ответ на его улыбку.

Мне кажется, я люблю его с каждой такой улыбкой все сильнее. С каждым его взглядом, наполненным обожания, я словно цветок распускаюсь от теплого солнца. Отогреваюсь, начинаю жить.

Его руки забираются под майку и легонько поглаживают кожу. Мне страшно и непривычно, но в то же время хочется ещё. Ещё его нежных прикосновений, ласк, поцелуев. Везде. Сама смущаюсь своих мыслей. А Илья тем временем становится смелее.

— Ох, Кнопочка, знала бы ты, как я тебя хочу.

— Как? — вырывается из меня глупый вопрос.

— Сильно, Кнопочка, очень сильно, — он начинает целовать мою шею, и я приподнимаю голову, подставляясь ему. Плавилась в его сильных руках, под его губами, дыхание сбивается, когда он обхватывает грудь.

— Кнопочка моя. Нереальная моя девочка, — шепчет он. А поцелуи спускаются все ниже. В какой-то момент все прекращается, Илья упирается лбом в мой живот, а руками сжимает мои бока. — Просто крышу сносит, — бормочет он.

Ничего не отвечаю, пытаюсь вернуться в реальность. Да и что нужно говорить в такие моменты — не знаю. Глупая, неопытная. Столько книг прочитала и фильмов пересмотрела, а оказалась абсолютно неготовой.

— Пошли умываться и завтракать, — говорит Илья и первым встаёт с кровати. Его возбуждение не скрывают шорты и я заливаюсь краской.

Вставать мне совсем не хочется и я позволяю себе ещё поваляться, переварить все то, что со мной происходит. Эти изменения мне нравятся, и кажется, так легко я не чувствовала себя уже тысячу лет.

— Ты решила не покидать постель? — в комнату возвращается Илья в одних боксерах.

Он подходит к стулу, где лежат его вещи, и натягивает джинсы, а я слежу за ним как заворожённая и не перестаю поражаться его красоте. Он бросает взгляд на стол и берет в руки картину.

— Твоя работа? — он поворачивает ее ко мне.

— Да, это моя любимая, — я поднимаюсь и беру из рук Ильи картину, на которой стоит парочка под зелёным зонтом.

— Я рад это слышать, — широко улыбаясь, говорит Илья. Я непонимающе смотрю на парня. — Я рад, что именно эта твоя любимая, объясняет он.

— Почему?

— Потому что ее выбирал я.

— Не понимаю, — я действительно не могу поверить в его слова.

— Я искал тебя, даже в больницу приезжал, — его слова полны грусти. — Приходил к тебе домой, когда узнал, что тебя выписали. Встретил твою маму, она как раз несла в руках картину. А потом в магазине увидел эту… — он улыбнулся краешком губ. — Помнишь, я просил тебя найти меня по зеленому зонту?

— Ты разговаривал с моей мамой? — я была в шоке.

— И с папой тоже, — добивает он меня. Даже не знаю, почему эта новость так выбивает из колеи. Но я и правда этим взволнована.

— Люб, ты чего?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Все так необычно… И… — я возвращаю картину на стол и обнимаю Илью. Обхватываю его, сцепив руки у него за спиной, и крепко прижимаюсь. — Спасибо.

— За что, Кнопочка? — он тоже обнимает в ответ.

— Что нашел меня. Что ты такой. Не сдался и не отвернулся, — по щекам текут слёзы, и я, всхлипывая, не могу сдержаться.

— Не плачь, Кнопочка. Я тебя больше никогда не оставлю и не отпущу. Слышишь? Надо будет, к себе привяжу.

— Я когда узнала, что ты мой Джордан… Все пыталась понять, кто из вас настоящий. И я очень рада, что настоящий — это Джордан, а не тот Шведов, о котором знает весь универ.

— Я очень благодарен тебе, Кареглазка, за то, что не позволила превратиться в того отморозка, в которого я превращался. Не позволила себя потерять. Была моим светом, ориентиром.

— Так говоришь, как будто это я тебя спасла, а не ты меня.

— Значит, мы спасли друг друга, — Илья отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Он стёр мне слёзы, а потом нагнулся и поцеловал. — Завтрак у нас будет? — спросил он, прервав поцелуй. — Или я позавтракаю тобой?

Его намеки меня смущали, отчего я заливалась румянцем, а уши так вообще начинали гореть.

Под вечер, когда дневная жара спала, мы сидели на крыльце. Я устроилась между ног Ильи и прижалась спиной к его груди. Мои руки лежали на его бедрах как на подлокотниках. Мы занимались откровенной ерундой — разглядывали облака. Но нам было так хорошо. Просто так сидеть рядом, вместе смеяться и спорить. Я счастлива, невероятно, неприлично счастливая рядом с ним.

Нашу идиллию прервал звонок телефона. Илья глянул на экран и хмыкнул.

— Да, Скворец, — принял он вызов. — Нашёл… Все хорошо… Да, рядом… Хорошо. Спасибо. Да, пока, — и он отключает звонок. — Тебе привет.

— От кого? — удивилась я, ведь навряд ли его друзья будут передавать мне приветы.

— От Скворца.

— Это кто? — я задрала голову и посмотрела на Илью снизу вверх.

— Это Вова, — не сразу поняла, о ком он. Но когда дошло, сильно удивилась.

— А почему он тебе звонит?

— Ну, когда ты пропала, мы с ним немного пообщались. А потом оказалось, он хороший парень… Выпили, поговорили, подружились, можно сказать.

— Ясно, — я снова перевела взгляд на облака.

Но тут к воротам подъехала машина, а через мгновение на нас с Ильёй смотрели удивлённые мама и папа. Я подскочила как ужаленная.

— Мам, пап, что случилось, вы же должны были приехать только завтра вечером.

— Здравствуйте, — раздалось спокойное за моей спиной от Ильи.

Родители так и смотрели то на него, то на меня. Видимо, удивились не меньше, чем мы.

— Лю, ты не звонишь уже третий день, — наконец заговорила мама, — Мы волновались.

— Прости, — я виновато на нее посмотрела. За своим счастьем я забыла обо всем на свете. — Вы уже знакомы с Ильёй?

— Да, встречались. Здравствуй, — говорит мама, а папа протягивает руку, которую Илья пожимает.

— Мама, папа, Илья мой…

— Парень, — заканчивает он, вызывая у меня улыбку. Я прикусываю губы, но они все равно растягиваются в улыбке. Мама замечает это и тоже улыбается.

— Ну что ж, парень Илья, пошли пить чай и знакомиться. Мы Любино любимое печенье привезли.

Пока Илья пошёл помочь папе с каким-то явно выдуманным делом, мы с мамой пошли в дом.

— Ты такая счастливая, — шепчет мама и я вижу, что ее глаза становятся влажными.

— Да, мам, очень. Самой страшно. Но он такой… Он самый лучший…

Мама прижала меня к себе и я крепко обняла ее в ответ.

— Милая, я так рада за тебя.

В таком положении нас и застали Илья с папой.

— Это что тут за слёзы? — строго спросил папа. — Ну-ка, отставить. Лю, иди сюда, малышка, — уже совсем другим тоном сказал папа, и из маминых рук я перекочевала в его. — Я рад видеть твою улыбку.

— Спасибо, пап.

Мы пили чай, разговаривали, родители интересовались, чем занимается Илья. Вечер получился домашним, семейным и очень теплым. Что самое интересное: ни родители, ни я ни разу не упомянули Нику. Не знаю, почему они о ней не говорили, знаю, что сама боялась о ней говорить. Словно этот разговор лишит меня того хрупкого счастья, что у меня появилось.

Родители не стали ночевать, попрощавшись, уехали в город. А мы пошли спать. В пятницу к десяти часам за Ильёй приехал Стас. Я плохо его знаю, но раньше, когда я его видела, он всегда улыбался и был в хорошем настроении. А сейчас в его глазах не было огня, только тоска. Под глазами залегли тени, а улыбка была искусственной и грустной.

Перед тем, как уехать, Илья долго не мог выпустить меня из рук. И звал вернуться с ним в город. Но я была не готова вернуться домой, а точнее, встретиться с Никой. Пообещав, что приедет уже завтра, Илья все же сел в машину, а я провожала ее взглядом, пока она не скрылась из виду. Впереди был разговор с Татьяной Иосифовной и сегодня меня прям распирало поделиться с ней своим счастьем. Правда, в итоге пришлось рассказать не только об Илье, но и о Нике, и о том, что мы любим одного парня.