Любовь из ненависти

Глава 9

Когда сегодня тебя я увидел

Как ребёнок потерял речи дар…

Твой взгляд, твои нежные плечи

Разожгли в моей груди пожар!

Но в моей жизни нет тебе места…

Мы не можем рядом, мы не можем вместе!

Артём

Всю ночь не мог даже глаз сомкнуть. В душе кошки не то что скребли, а рвали когтями в клочья. Виной тому снова эта мелкая! Хотел ворваться к ней и…извиниться! Переборщил вчера, но она сама виновата, не фиг так нагло глазами раздевать взрослого мужика!

Она даже на завтрак не спустилась, хотя какое мне дело? Подожду ещё немного, и поеду без неё. Дверь открылась и вышла моя сводная. Мои лёгкие забыли свою функцию, да и мозг тоже. Только другой орган работал на всю мощность. Я про сердце, которое начало биться, как реактивный двигатель.

Она была одета весьма стильно, с особым вкусом подбирая каждую деталь своего образа. Обтягивающая карандашная юбка, подчеркивающая её изящную фигуру, белая рубашка, не скрывающая аккуратную грудь. Сводная сменила даже причёску, распустила свои волосы, которые так красиво развивались на ветру. Двигалась она легко и грациозно, словно парила в воздухе, хотя была на каблуках. Лёгкий макияж подчеркивал её естественную красоту. Я не мог оторвать взгляд от неё, а язык вовсе к небу прилип.

Мелкая прошла мимо меня и села молча в машину. Пока я остался стоять, как полный придурок. Мысленно дал себе пинка и сел за руль. В машине стало слишком жарко, что начал потеть и тяжело дышать. Мы долго молчали, но всё равно бросал взгляды на неё. Мышка отвернулась и смотрела в окно. Гордая дрянь! Злит!

— Решила новым образом внимание привлечь? — выпаливаю я, не выдерживая больше гнетущей тишины.

— Тебя это не касается, лучше следи за дорогой, — сразу огрызается, вызывая дикое желание нагрубить.

— Не надо так разговаривать со взрослыми, а то можешь и получить, — предупреждаю.

— А то что? Отшлепаешь и в угол поставишь? — ответила она, ощетинившись.

— Я…, — осекся. Замер, всего лишь на секунду, но и этого было достаточно, чтобы в голову врезалась картина во все ярких красках. Как задрал её юбку до талии и шлепал по заднице своими ладонями, оставляя красные следы. Проклятье! Проклятье!

Сжимаю руль так сильно, что костяшки побелели. Вся кровь горячей лавой устремилась в пах и доставляет мне болезненный дискомфорт. Я не могу так реагировать на неё. Какого чёрта такая реакция именно на эту мышь! Она враг! Мозг понимает, а тело нет. Во мне просыпаются слишком тёмные и грязные мысли. Такое она даже в своих романах не читала.

Просто не смотреть на неё!

Всю дорогу боролся с собой и облегчение почувствовал, когда доехали до университета. Она сразу вышла, а я остался в машине. Не мог выйти, мне необходимо было успокоиться. Больше никогда такое не повторится! Лучше всё себе отрезать, чем думать про эту мышь.

Успокоившись, направился следом. Уже в коридоре сводная становится центром внимания. Если девушки смотрели исподлобья, то парни — с похотливыми и грязными взглядами. Невольно сжал кулаки, каждому из них хотелось челюсть сломать в нескольких местах. Взволнованный и раздраженный, я пошел по направлению в школьный туалет. Закрылся в одной из кабинок, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок. Но вдруг услышал голоса своих друзей, входящих в туалет. Хотел выйти, но притих, услышав тему их беседы.

— Новенькая оказывается вообще горячая штучка! — говорил Тихонов.

— Согласен. Но она с характером сам видел, как зубки показывает, — это уже был голос Воронцова.

— Ничего ты не понимаешь в девушках. Такие бывают настоящие бестии в постели, — мечтательно вздохнул Тихонов.

— Я понимаю одно, что она с тобой не будет, — смеялся другой.

— Спорим? Когда я с ней пересплю, лично пришлю тебе видео, — уверенно говорил.

— На что спорим?

— На твой новый байк.

— Совсем рехнулся? Не успел сам толком прокатиться, — громко возмутился Воронцов.

— Уже признаешь мою победу? — Загоготал мерзко.

— Ну, нет, — с сомнением в голосе пролепетал.

— Деревенские девушки слишком глупые и мечтают о роскошной жизни. Да я могу просто денег предложить и она уже будет готова на коленях стоять и…

Тихонов не успел договорить, потому что я прижал его к стене, сжимая горло. Перед глазами красная пелена, мне хотелось просто раздавить его прямо здесь и сейчас!

— Артём…ты…ты чего…отпусти, — кряхтел он, хватаясь за мою руку, которая стальным жгутом обвила его шею.

— С ума сошёл! Ты его сейчас задушишь! — пытался оттащить меня другой, но не получилось. Я вцепился мёртвой хваткой.

— С кем ты собрался переспать? — чужим голосом проговорил я.

— Шутил…прости… Тем, — промямлил Тихонов.

— Если. Хоть на метр. Приблизишься. К ней, — чеканю каждое слово. — На коленях стоять будешь ты.

— Понял, понял, понял. Не подойду, отпусти, — его глаза испуганно расширились.

Я медленно отпустил его. Получив долгожданную свободы, он начал кашлять.

— Теперь идите прочь! — рявкнул я, и они тут же вылетели из туалета, словно снаряды.

Ева — мой враг, моя ненависть. С самого начала я хочу превратить ее жизнь в ад, но я не позволю другим трогать сводную. Ева — моя мышка, и только я имею право с ней играть.

После моего предупреждения, они вели себя тихо. Им лучше даже не рисковать. Сводная продолжала блистать умом на лекциях, а я, как больной ублюдок смотрел лишь на неё. Хищник наблюдает за своей жертвой, изучает слабые места, выбирает момент, когда наиболее уязвима. Только хищник не должен хотеть свою жертву! Мне нужно хорошенько выпустить пар.

Сводная пошла в дом, а я сразу поехал к Карине. Мы с ней познакомились на гонках и первый же день, она отдалась мне в машине. Частенько после того раза мы отмечали так мою победу.

Вернулся ночью, очень разочарованный. Стройная красотка, казалось бы, что ещё надо? Но мысли были заняты другой. Теперь ещё один повод ненавидеть сводную!

— Явился, щенок! — сразу вырвал из раздумий злой голос папаши.

— Что опять? — устало спросил я. Привык, что он постоянно мной недоволен.

— Крутой значит? Кулаками любишь махать? Ты какого хрена сегодня угрожал Тихонову? Забыл, что он сын моего партнёра и друга? Он мне звонил, — гневно плевался он.

Конечно, я знал, что Тихонов — тот еще шакал, но зачем же жаловаться отцу? Трусливый пёс.

— Он получил за дело, — глухо ответил я. Действительно не жалею о своём поступке. Только о том, что надо было по морде врезать хорошенько.

— Тогда и ты за дело, — сильный удар по лицу. — Давно я не занимался твоим воспитанием. А то сколько можно меня позорить!

В ушах стоял шум, а по губам и подбородку потекла горячая жидкость. Я схватился за стул, чтобы не упасть. Отец частенько так меня воспитывал с самого детства.

— А вы чего шумите? — тихий голос сводной отвлек отца от следующего удара.

Нет! Нет! Только не она!

Я могу выдержать любую физическую боль, но не хочу, чтобы Ева видела меня таким сейчас. Слабым и жалким. Но она не уходит, а нагло приближается к нам. Зачем? Хочет лучше насладиться видом?