Любовь по его правилам

Игра 15. Последний шанс

Никому, наверное, и в голову не пришло бы проводить полноценный урок в последнюю учебную пятницу. Никому, кроме учительницы геометрии. Алевтина Степановна считала лучшим подарком к Новому году знания, поэтому щедро делилась ими с одиннадцатым классом против его воли.

Все отсчитывали время до перемены, и только Максим наслаждался спокойными минутами, когда его никто не трогает. До звонка оставалось ещё целых двадцать пять минут, и он изо всех сил боролся со сном, но битва была неравной. Ещё немного, и Максим точно заснул бы, но его, как и всех остальных, взбодрило неожиданное происшествие.

После объяснения новой темы Алевтина Степановна перешла к её закреплению, и для этого ей требовалось несколько жертв из числа учеников. Конечно же, она понимала, что никто не горит желанием разбираться в теоремах, когда до каникул оставалось меньше недели, поэтому обратилась к самому надёжному и годами проверенному варианту.

— Феликс, — сказала она и подняла глаза от списка.

Секунда проходила за секундой, но ничего не происходило. По классу пробежал озадаченный шёпот, но виновник этой заминки, кажется, был не в курсе, что все смотрят только на него.

— Феликс, — повторила учительница.

Тут уже Максим не выдержал и наклонился вперёд, чтобы узнать, что произошло. Феликс тоже сидел за третьей партой, только у двери, и совершенно не следил за тем, что происходит на уроке. Обычно с утра он был особенно злым, но в этот раз он выглядел, как человек… Хотя нет, на человека он мало походил, скорее на какого-то демона из персидской мифологии.

Второй призыв учительницы ненадолго вывел его из забытья, но, наверное, лучше бы этого не случалось. Феликс медленно повернул голову и уставился на неё пустым взглядом.

— Я не готов, — отчеканил он голосом, в котором слышалось что-то пугающе-угрожающее.

От такого заявления Алевтине Степановне чуть не стало плохо. У неё в голове не укладывалось, с чего вдруг отличник, вечный староста и её главный любимчик отказывается выходить к доске, но настаивать она не стала.

Для Максима никакой тайны в поведении Феликса не было: он прекрасно видел, что тот очень сильно раздражён и, возможно, уже планирует чьё-то убийство. Причина этого Максиму тоже предположительно была известна: утром вышел новый пост в блоге Подслушницы.

По сравнению с первой записью, в которой фигурировал их любовный треугольник, эта была относительно безобидной и выдуманной от начала до конца:

«Самая главная интрига уходящего года раскрыта: с кем всё-таки осталась Даниэла Денисова?

Прошлогодняя победительница в номинации «Мисс Популярность» оправдывает свой титул и уже неделю не даёт покоя всей школе. Новость о том, что она променяла своего парня-спортсмена и мечту почти всех девушек на его лучшего друга, мало кого оставила равнодушным. Разговоры не умолкают уже много дней, и за это время появилось столько теорий, что голова идёт кругом. Но на самом деле всё просто: оказывается, Лунин и Денисова не расставались.

Выяснилось, что это парочка так устала от повышенного внимания, что решила устроить небольшой розыгрыш. Зачем? Чтобы посмеяться над всеми, кто ждёт окончания их отношений.

Эта неразлучная троица разыграла целый спектакль и ввела в заблуждение всех вокруг, но теперь мы знаем правду. Пусть каждый сам решит, как относиться к этому представлению, но будьте осторожны: кто знает, что ещё они придумают?»

Этот пост Максиму скинула Даниэла, причём он понял, что она с этим всем непосредственно связана. Объяснять ему что-то в переписке она отказалась, поэтому Максим хотел увидеться с ней во время перемены, а до тех пор приходилось теряться в догадках.

Едва ли Феликс разозлился из-за содержания этого текста, скорее, он тоже понял, что это работа Даниэлы. Но вот почему она это сделала и что между ними случилось — всё это оставалось загадкой.

Учительница смирилась с тем, что геометрия никого не интересует, поэтому отпустила всех на пять минут раньше, чем моментально заслужила всенародную любовь и признание. Пока убеждённый двоечник и местный шутник Гордиенко на радостях клялся перед всем классом, что обязательно начнёт учить математику со следующего года, Максим быстро собрался и ушёл.

Расписание Даниэлы он знал хорошо, поэтому сразу же направился к кабинету русского и успел как раз вовремя. Резкая трель звонка оживила школьные коридоры, и Максим перехватил Даниэлу как раз в тот момент, когда она выбежала из класса вместе с Вероникой.

— Привет! — радостно воскликнула Даниэла и обняла его.

Всё это происходило на глазах у её одноклассников, так что можно было не сомневаться, что про этот случай до конца перемены узнает каждый, кто интересовался их любовным треугольником.

— Ты мне объяснишь наконец, что ты задумала? — спросил Максим.

— Ничего особенного, просто мы с тобой снова встречаемся, — ответила Даниэла и потащила его в сторону. — Пойдём.

— Постой, что значит снова встречаемся? Что вообще произошло, почему Фил такой злой?

— Может быть, он бесится, потому что я его вчера бросила? — с самым беззаботным видом предположила Даниэла.

— Как?!

— Вот так, не хочу больше видеть этого… этого… неважно, в общем. Давай сюда свой телефон.

Такого Максим не ожидал, поэтому немного завис, но Даниэла затормошила его и повторила своё требование. Выхватив у него из рук телефон, она открыла камеру и состроила смешную рожицу.

— Эй, улыбнись, — сказала она, толкнув Максима локтём.

Несмотря на растерянность, ему удалось изобразить привычное для него жизнерадостное состояние, и Даниэла, сделав снимок, вернула телефон обратно.

— Теперь выложи эту фотку у себя и подпиши что-то типа: «надеюсь, всем было весело» или ещё чего в таком духе.

— Зачем?

— Максим, ну не тупи, — ответила Даниэла. — Нам нужно всех убедить, что мы пошутили и на самом деле не расходились, так что публикуй фотку.

Говорила она тоном строгой учительницы, и Максим на автомате выполнял её требования, потому что его мозг был занят обдумыванием совсем других вопросов. Снимок улетел в сеть, и в этот момент все фанатки Максима, наверное, разочарованно вздохнули.

— Отлично! — сказала Даниэла. — Сходите со мной в столовку? Я опять с утра не успела поесть и до следующей перемены не дотяну.

Не дожидаясь ответа, она подхватила под руки его с Вероникой и потянула их за собой с чрезмерной энергичностью, которая показалась Максиму подозрительной и слишком уж напускной.

— Может, хоть ты что-то знаешь? — обратился он к Веронике.

— Даже не спрашивай, я сама ещё ничего не поняла, — ответила та.

— Всё потом, — резко оборвала их Даниэла. — Кстати, кто-нибудь видел Аню? Нужно её позвать с нами.

Казалось, что она разговаривает сама с собой, поэтому никто не решался остановить её сбивчивую речь. Даниэла же на самом деле ужасно нервничала, потому что боялась где-нибудь в коридоре увидеть Феликса, и пыталась изо всех сил скрыть это. Получалось у неё, впрочем, плохо, потому что она только пугала своим неестественным оптимизмом друзей.

Избежать встречи с Феликсом, однако, у неё не вышло. Как назло, его невозможно было отыскать, когда он был нужен, а вот в тот момент, когда она не хотела наткнуться на него, Феликс был тут как тут.

Даниэла понимала, что рано или поздно они пересекутся, но представить, как это произойдёт и как нужно будет себя вести, она не могла. На первый взгляд ничего катастрофичного не случилось: Феликс просто прошёл мимо, метнув на Даниэлу быстрый взгляд, но она допустила серьёзную ошибку, когда не удержалась и тоже посмотрела на него.

«Дура, дура, дура», — мысленно отругала себя Даниэла.

Длилось это максимум секунду, но ей показалось, что даже за это время Феликс успел прочитать отразившийся на её лице испуг и неуверенность. С другой стороны, Даниэле было всё равно, что он там подумает, потому что его мнение теперь интересовало её в самую последнюю очередь.

Но это была больше отговорка, потому что на самом деле все её мысли были заняты Феликсом. Даже ходить лишний раз по коридорам после их случайной встречи Даниэла боялась, поэтому снова начала передвигаться по школе короткими перебежками с разведкой в лице Вероники. Хотя прятаться вечно в любом случае не получилось бы, особенно с учётом того, что Феликс скрываться от неё не собирался.

В этот день у одиннадцатого класса было на один урок меньше, и Даниэла очень надеялась, что Феликс не станет дожидаться её и уйдет. Если бы она могла, тоже убежала бы, но накануне из-за него ей и так пришлось пропустить репетицию, и за второй раз её бы не простили обезумевшие старосты и активисты.

Свернув по коридору, который вёл к актовому залу, Даниэла на мгновение замешкалась, потому что увидела на его противоположной стороне Феликса. Он стоял у окна, скрестив руки на груди, и изучал взглядом стену, но наверняка он услышал её шаги и, может, даже краем глаза увидел её. Развернуться обратно Даниэла уже не могла, так как это слишком явно выдало бы её чувства, поэтому она направилась вперёд быстрым и твёрдым шагом.

При её приближении Феликс вышел из оцепенения и посмотрел на неё, но Даниэла не заметила этого, потому что стремилась как можно быстрее добраться до цели.

— Даниэла, — сказал он. — Может, всё-таки поговоришь со мной?

Вместо ответа она решила использовать его излюбленный приём: проигнорировать вопрос, на который не хотелось отвечать. В довершение Даниэла просто прошла мимо и скрылась в актовом зале, хлопнув за собой дверью.

Феликс проводил её взглядом, а затем отвернулся и шумно выдохнул, закрыв глаза. По правде говоря, он не отнёсся серьёзно ко всему, что вчера наговорила ему Даниэла, хотя весь предыдущий вечер раздражение из-за её выходки его не покидало. Однако Феликс был уверен, что она перебесится и успокоится, но Даниэла продолжала бегать от него и не хотела ничего объяснять, из-за чего он постепенно начинал злиться.

Пока Феликс пытался сохранить самообладание, его заприметила направлявшаяся в актовый зал одноклассница. Она плохо его знала и не понимала, чем у него обычное выражение лица отличается от разгневанного, поэтому неосмотрительно подошла к нему.

— О, Феликс, передай вот это Александре Павловне, и вот это нужно к директрисе занести, а, да, ещё нужно договориться с охранником, чтобы вечером родителей пустили, они там для девятого какой-то реквизит приносят.

На её несчастье, Феликс никогда не любезничал с окружающими, если был не в духе, и этот раз не стал исключением. Он медленно повернул к ней голову и посмотрел таким взглядом, что одного его могло быть достаточно, чтобы перепугать несчастную до полусмерти.

— А вы можете хоть раз сделать что-то сами? — спросил Феликс со зловещей интонацией и, не дожидаясь ответа, ушёл.

Больше всего Даниэла боялась, что Феликс пойдёт за ней, поэтому в актовом зале первым делом задумалась о поиске надёжного укрытия. Недалеко от сцены она заметила Максима и тут же поняла, что это самый идеальный вариант. Феликс с ним всё ещё не общался, поэтому не стал бы подходить к Даниэле, пока рядом с ней был он.

— Ты что тут делаешь? — спросила она, когда приблизилась к нему.

Последнее время Максим вообще старался пореже попадаться всем на глаза, и его появление стало для неё неожиданностью.

— У меня сегодня тренировка, решил дождаться тут, чтобы домой не тащиться, — ответил он, широко улыбнувшись.

— Раз ты сидишь здесь, значит, наш план сработал?

— Прикинь, да, — удивился Максим. — Они смотрят, но не подходят. Если честно, я не понимаю, что у них в мозгу происходит, как будто переключатель сработал.

Хотя это и казалось ему странным, на деле разгадка была проста. Все в школе знали немного несдержанный и неугомонный характер Даниэлы, поэтому связываться с ней никто не хотел. По крайней мере, когда дело касалось любовных вопросов. Как только она исчезла с горизонта, все выдохнули, но теперь, когда выяснилось, что никакой ссоры не было, фанатки Максима снова залегли на дно.

Пожалуй, только это и радовало Даниэлу, потому что больше всего от её романтических разборок с Феликсом страдал именно Максим. Теперь же он мог снова спокойно ходить по школе и не прятаться на переменах, как будто его объявили в розыск за огромное вознаграждение.

Почувствовав себя в безопасности, Даниэла расслабилась и совсем забыла про свои обязанности, но староста вернул её с небес на землю.

— Денисова, сходи к нам в класс, принеси пару пледов, — скомандовал он.

— Тебе надо, сам и иди, — огрызнулась она.

— Я, в отличие от тебя, делом занят, а не прохлаждаюсь тут. Так что встала и пошла!

Выполнить его просьбу вообще-то было не так сложно, да и в целом Даниэла чувствовала себя обязанной ему. Как-никак недавно староста спас её от толпы разъярённых одноклассников, и пусть сделал он это не ради неё, сам факт его помощи не давал ей покоя. Но, с другой стороны, меньше всего Даниэла хотела сейчас выходить в коридор, где на каждом шагу она могла столкнуться с Феликсом.

— Сейчас ты у меня пойдёшь, причём куда подальше! — крикнула в ответ Даниэла.

— Только после тебя!

Их ссора моментально преодолела допустимый звуковой барьер и привлекла к себе внимание всех окружающих, однако в чём заключалась проблема, никто так и не понял. Так как Максим не мог спокойно смотреть, как кто-то ссорится, он поспешил вмешаться и восстановить мир.

— Да ладно, Даниэла, не злись, хочешь, я схожу? — предложил он с неизменной широкой улыбкой.

— Не надо, всё равно тебе ключ на вахте не дадут, — ответила она и задумалась. — Хотя можешь сходить со мной, если не сложно.

— Без проблем, — сказал Максим и схватил свой рюкзак.

С ним Даниэла чувствовала себя в большей безопасности, хотя коридоры и так были пусты. Вдвоём они беспрепятственно добрались до вахты, но, когда ключ оказался в руках у Даниэлы, Максима окликнул физрук, которому нужно было перенести маты из спортзала перед тренировкой.

— Да, сейчас, — ответил Максим и растеряно замотал головой по сторонам.

— Иди, я сама справлюсь, — сказала Даниэла, заметив его замешательство.

— Точно?

— Там всего два пледа, нести нечего, — ответила она, улыбнувшись.

Её смелость была вызвана тем, что Феликса нигде не было видно, и Даниэла надеялась, что сможет незамеченной пробраться в кабинет и вернуться обратно в актовый зал. Она осторожно продвигалась вперёд, прислушиваясь к посторонним звукам, но это её не спасло, потому что возле гардероба ей всё-таки встретился Феликс.

Судя по всему, оказался он здесь не просто так, а поджидал Даниэлу, так как без своей куртки она точно не убежала бы домой. Хотя столкнуться с ним Даниэла боялась так сильно, что могла бы просидеть в школе до следующего утра, лишь бы не попадаться ему на глаза.

Теперь же, когда самое страшное случилось, она решила опять пройти мимо, но Феликс к такому варианту оказался готов. Он схватил её за запястье, и ей пришлось остановиться.

— Даниэла, я не оставлю тебя в покое, пока ты не объяснишь мне, что с тобой случилось, — сказал он.

Его совершенно неподдельное спокойствие показалось Даниэле особенно оскорбительным, потому что ей хотелось увидеть на его лице хотя бы малейший намёк на сожаление, злость, раскаяние… да что угодно, лишь бы только не это равнодушие.

— А я тебе вчера недостаточно объяснила? — жёстко спросила она.

— Вчера я не услышал ничего, что могло бы сойти за ответ.

— Значит, надо было лучше слушать. Отпусти!

Всё это время Даниэла избегала его взгляда, а вот он внимательно смотрел на неё, словно пытался прочесть её мысли. Но, как он ни старался, понять что-то по её противоречивому, на его взгляд, поведению, не мог.

— Ты можешь сказать, чего ты добиваешься? — спросил Феликс. — Или тебе просто захотелось поиграть в обиженную девушку?

— Я ни во что не играю, в отличие от тебя, — резко ответила Даниэла. — И если я сказала, что не хочу тебя видеть, значит, я не хочу тебя видеть. Ещё раз повторяю, отпусти.

— И я должен в это поверить?

— Мне плевать, поверишь ты или нет, потому что я знать тебя больше не хочу!

— Хорошо, поговорим, когда успокоишься.

Феликс отпустил руку Даниэлы, но последние слова задели её, поэтому молча уйти она не смогла.

— Нет, не поговорим, — сказала Даниэла и почувствовала, что теряет контроль над собой. — Я не собираюсь больше с тобой разговаривать, потому что разговаривать нам не о чем, и вообще, отстань от меня! Чем ты недоволен? Ты же мечтал остаться один, вот, пожалуйста, твоё желание исполнилось! У тебя нет друга, нет девушки, ты теперь никому не нужен, так что радуйся своему долгожданному одиночеству!

От злости она готова была крушить всё вокруг, а вот Феликс, как и прежде, оставался невозмутим. Из-за этого Даниэла постепенно начала приходить к мысли, что он в принципе не относился к ней серьёзно и не считал нужным хотя бы постараться понять то, о чём она говорила. Скорее всего, и сейчас Феликс думал о том, что это очередная истерика с её стороны, которую просто нужно переждать, и всё вернётся в норму.

Больше всего на свете Даниэле хотелось убежать куда-нибудь, чтобы не видеть его, но она решила дать ему последний шанс. Она стояла и терпеливо ждала в надежде, что Феликс переубедит её, но он не спешил этого делать, и тишина школьных коридоров с каждой секундой всё сильнее действовала на нервы. Наконец, Даниэла не выдержала и бросилась на него с кулаками.

— Какой же ты всё-таки придурок! — закричала она.

От безысходности и отчаяния в ней проснулась неудержимая ярость. Раньше Даниэла часто в шутку била его, но на этот раз она колотила Феликса изо всех сил, а он даже не пытался остановить её. Когда волна гнева схлынула, Даниэла остановилась и с бессильной злобой посмотрела на Феликса, но сказать ничего не смогла. На её глазах заблестели слёзы, и она сорвалась с места, чтобы он не успел их заметить.

С самого начала глупо было рассчитывать, что существует какой-нибудь способ достучаться до Феликса, но Даниэле хотелось в это верить. Временами у него словно проскальзывало что-то тёплое, человеческое, но так редко, что это казалось какой-то случайностью или попыткой выдать желаемое за действительное. В стремлении разобраться, было ли это правдой или нет, Даниэла окончательно запуталась и решила рискнуть, поставив на карту их отношения.

В результате она получила долгожданный ответ, но осознала, что не была готова к нему. Сдержанность и холодность Феликса оказались не маской, за которой он прятал свою настоящую личность — он таким и был, просто Даниэла до последнего отказывалась это признавать. Теперь же никаких оправданий для него не осталось, особенно после того, как Феликс сделал вид, будто ничего не произошло.

И дело было не в том, что он выглядел слишком спокойным — странно было бы, если бы он начал нервничать и устраивать разборки. Просто Феликс почему-то не допускал и мысли о том, что она может от него уйти, и списывал всё на её капризность и импульсивность. Как будто только он мог решать, когда эти отношения закончатся, и закончатся ли они.

Глаза почти ничего не видели, потому что их застилали слёзы, но ноги сами принесли Даниэлу к кабинету её класса. Руки из-за нервов потрясывались, поэтому ей не сразу удалось попасть ключом в замок, но в конце концов она справилась, и дверь с едва слышимым скрипом открылась.

Полоска света от ламп в коридоре пересекла пол кабинета и легла на передние парты с перевёрнутыми на них стульями. На улице вечерело, поэтому внутри сгущались сумерки, однако Даниэла была только рада оказаться в подобном месте. Она закрыла за собой дверь и, оказавшись в полумраке, окинула всё пустым взглядом.

Новогодние декорации не радовали, наоборот, казались насмешкой над её состоянием в этот момент, а давящая на уши тишина только усиливала пустоту, образовавшуюся внутри неё. Минута незаметно уходила за минутой, и неизвестно, сколько бы Даниэла ещё так просидела, если бы её уединение не нарушил староста.

— Ах вот ты где, Денисова! — воскликнул он.

Щёлкнул переключатель, и Даниэла невольно зажмурилась от яркого света, заполнившего класс. Вечерний пейзаж за окном мгновенно исчез, и окно, в которое она смотрела всё это время, превратилось в тёмную зеркальную поверхность, слабо отражавшую её распухшее от слёз лицо. Даниэла наспех вытерла всё ещё влажные глаза рукавом и повернулась.

— Ну кто бы сомневался, что ты даже с таким элементарным заданием не справишься, — не унимался староста. — Более бесполезного человека, чем ты, не то что во всей школе, во всех вселенных, включая параллельные, не найдёшь!

Ей казалось, что она успела немного прийти в себя, но после его слов горло опять сдавило. Пару раз шмыгнув носом, Даниэла не выдержала и разрыдалась, а староста от неожиданности замер на месте с пледами в руках.

— Денисова, ты чего? — наконец, спросил он, подлетев к ней.

— Ты прав, — дрожащим от слёз голосом ответила Даниэла, — я бесполезная, тупая идиотка, лучше бы я вообще не рождалась!

— Ну хватит тебе, — попытался успокоить её староста. — Не такая уж ты безнадёжная, бывает и похуже, на сестру свою посмотри, она вообще, как морская звезда, без мозга живёт.

Этот пример на Даниэлу, видимо, не очень подействовал, потому что она ещё громче завыла, уткнувшись лицом в ладони. Староста озадаченно смотрел на неё и пришёл к выводу, что пора принимать самые решительные меры.

— Так, прекращай рыдать, — скомандовал он и протянул один из пледов, который до сих пор держал в руках. — На, вытри свои сопли, потом будем разбираться.

Пальцы не слушались, но кое-как Даниэла всё-таки стёрла с лица слёзы. Глаза распухли, но плакать она больше не могла и лишь тихо всхлипывала, уставившись в одну точку. Староста же в это время покопался в своём рюкзаке и достал бутылку с водой.

— Пей, — приказал он. — Не хватало мне ещё, чтобы ты тут от обезвоживания умерла.

От рыданий распух нос и ужасно болела голова, но постепенно Даниэла начинала успокаиваться, и с ней наконец-то можно было нормально поговорить.

— Ну, что случилось? — спросил староста, облокотившись на подоконник.

— Ничего… просто так… — сказала она.

В ответ он понимающе кивнул и не стал допытывать, поэтому несколько минут они сидели в полной тишине.

— Староста, а ты можешь снова вернуться на свою должность? Я знаю, что осталось меньше недели, но я просто больше не могу этим заниматься, потому что… ну, в общем…

— Да понял я всё, Денисова, — перебил её он. — Я, в отличие от тебя, мозгом пользоваться умею.

— Прости, что из-за меня у тебя столько неприятностей было.

— Да не так уж и много. Должен признать, ты неплохо справлялась, хотя, конечно, ты несколько раз забывала собрать заявления… и мероприятие наше провалила… и ещё много где натупила…

Они негромко рассмеялись, и Даниэла почувствовала, что ей становится легче.

— Но если тебе нужно будет отвлечься, — сказал староста, — можешь набиться мне в помощники.

— Ты сейчас шутишь?

— И не собирался. Сама подумай, Денисова, мои организационные способности плюс твоя беспринципность — и мы непобедимы! К тому же ты должна исправить свой косяк с конкурсом к Новому году, так что считай это воспитательным моментом, — заявил он. — И начнём прямо сейчас. Сначала нужно отнести эти пледы в актовый зал, потому что театралы без них репетировать отказываются, а потом пойдём в столовую, там два ящика мандаринов привезли. Нужно разнести их по классам, так что будем торчать в школе до победного, но зато можно будет стащить парочку в качестве компенсации.

Пока староста перечислял распоряжения, Даниэла пыталась вспомнить, почему они не поладили, но ничего конкретного на ум не приходило. Просто первая их встреча в сентябре началась с какой-то ссоры, и с тех пор они по привычке оскорбляли друг друга при любой возможности.

— Ну что сидишь? — отвлёк её староста. — Пойдём уже.

Даниэла спрыгнула со стола и напоследок окинула себя оценивающим взглядом в мутном оконном стекле.

«Да, видок ещё тот», — отметила она про себя.

В любом случае волновало это её в самую последнюю очередь, да и в школе почти никого не осталось, так что испугать красными от слёз глазами мало кого получилось бы.

— Спасибо, Петь, — еле слышно произнесла Даниэла, когда они направились к двери.

Староста, видимо, хотел пошутить и даже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал и лишь неопределённо улыбнулся.

Город с высоты восьмого этажа казался пустым и безжизненным. Тусклые фонари подсвечивали безлюдные улицы, светофоры на перекрёстках бессмысленно перемигивались в ожидании изредка проезжавших мимо них машин.

Феликс сидел перед окном в полной темноте и незаинтересованно скользил повсюду взглядом, облокотившись на подоконник. В тишине было слышно, как тикают стрелки наручных часов, лежавших на столе, и, хотя они показывали уже шестой час, он до сих пор не ложился спать.

А вот котёнок бессонницей не страдал, поэтому задрых, развалившись прямо посреди кровати, что обычно удавалось ему не так часто. За две недели жизни в новом доме он успел заметно подрасти и поправиться, и теперь мало напоминал тот тощенький и трясущийся комок шерсти, который Даниэла случайно обнаружила на улице.

Он перевернулся, потянулся и, зажмурившись, как следует зевнул, после чего поднялся и оглянулся по сторонам. Наверное, Феликс так пристально смотрел в окно, что котёнку показалось это любопытным, и он тоже захотел присоединиться к этому невероятно увлекательному занятию. Путь к подоконнику был труден и опасен, но проделывал он его не в первый раз, поэтому у него получилось довольно быстро забраться на стол, а с него перебраться к цели.

— Что, пришёл опять требовать кормёжку? — спросил Феликс, заметив его.

Котёнок пристально посмотрел ему в глаза, но не стал орать, а подошёл ближе, сел и уставился на улицу, однако ничего интересного там, вопреки всем ожиданиям, не происходило.

— А ведь когда-то я считал разговоры с котом признаком сумасшествия, — сказал Феликс и почесал его макушку. — Но теперь, похоже, другого выбора нет.

Это котёнку понравилось больше, чем скучный пейзаж за окном, поэтому он закрыл глаза от удовольствия и начал тянуться головой к руке, отчего чуть не упал. Феликс усмехнулся и ткнул пальцем по влажному кошачьему носу.

— А ведь я так и не придумал тебе имя. Извини, но с тем, которое дала тебе твоя хозяйка, жить нельзя.

Судя по всему, котёнок был с этим согласен, поэтому подошёл к нему и потёрся боком об его руку.

— Раз ты теперь живёшь со мной, то тебе нужно что-то в стиле нашей семьи, — сказал Феликс. — Может, Ганс? Или Йенс? Хотя нет, для тебя это слишком, будешь просто Кецхен.

Получив наконец имя, котёнок, видимо, ощутил прилив благодарности, поэтому поднялся на задние лапы и, взглянув на Феликса, мяукнул тонким голоском.

— Может, хотя бы ты знаешь, что мне делать с ней? — спросил он, положив его к себе не грудь.

Котёнок закрыл глаза и замурчал, впившись острыми коготками в рубашку.

— Да уж, приятель, ты забавный, но толку от тебя в таких вопросах ноль, — сказал Феликс и вздохнул. — Точь-в-точь как от меня.