Любовь вопреки

Глава 4. Маша

Мой «братишка» Ярослав, которого я всерьез братом назвать даже под дулом пистолета не смогу, очень смешно на меня реагирует.

Он встречает меня с самолета и всю дорогу до дома смотрит на меня так, как будто за год моего отсутствия у меня выросли заячьи уши, появились жабры, моя кожа стала зеленого цвета и покрылась шерстью или еще что-то в этом роде.

На самом деле за тот год, что мы не виделись, у меня появились только рога. За это спасибо моему бывшему, кстати. Редкостный гавнюк попался, наделил меня этой ношей, справляйся, Машка, как хочешь, они твои навечно.

Я из дома и уехала-то, кстати, только ради него. Познакомились с Артемом мы почти случайно, но даже после всей боли, что он мне причинил, я не жалею об этом. Благодаря ему я всё-таки пожила в Питере, а еще приняла себя и победила всех своих демонов внутри. Точнее, не сама поборола, а с помощью нотаций бабули и строгого деревенского режима. В любом случае я сама вижу, что изменилась в лучшую сторону, и если для этого нужно было почувствовать, как сердце разлетается на осколки — что ж, такова цена, выходит.

Я уехала с Артемом даже не раздумывая, да и мама с Игорем были почти не против. Мама сама всегда за любой движ, и с Артемом она была знакома. Никто и подумать не мог, что он окажется таким мудаком, который посмеет в нашу постель притащить мою подругу. И не в смысле, что он предложил мне секс втроем и мы все получили удовольствие. В том смысле, что пока я была на учебе, он трахал мою подругу, а вечером вешал мне лапшу на уши со словами о любви и планами на будущее.

Планы разлетелись по ветру буквально за пару минут, потому что дольше он вряд ли бы продержался, честности ради. Стоило ли оно того? Сильно вряд ли. Но надеюсь, он счастлив с Соней, раз не со мной.

Я собрала вещи сразу же, и конечно не поверила в чушь вроде «это не то, что ты думаешь». А я не думала. Я видела собственными глазами, там сложно было ошибиться. Артем пытался бежать за мной, но голым выскочить в подъезд у него не хватило смелости, а потом я уехала довольно быстро и он вряд ли успел бы за мной, после того, как оделся. Если он, конечно, всё еще пытался бежать. Вероятнее всего он остался с Соней, ведь своим вероломным вторжением в свою же квартиру я не дала им кончить. Бессовестная.

Я не раздумывала над тем, куда податься залечивать раны на сердце. Каждое лето, пока была мелкой, я ездила к бабушке в деревню. Последние пару лет не получалось, и я безумно скучала. А тут все сошлось как надо. Поступать я решила в следующем году, а в этом — дать себе время на подготовку. Да и в двадцать я буду точнее понимать, с какой профессией захочу связать свою жизнь. Еще и парень бросил. Сама судьба велела приехать к бабулечке, и я первым же рейсом рванула прямо туда.

Через неделю пребывания в деревне я полностью сменила свой гардероб. Через еще две — сменила старые бабулины шмотки на что-то более менее приличное, когда ездила в город за покупками.

Через месяц я сняла пирсинг и клипсы, оставив только в носу, ушах и пупке, потому что даже ба сказала, что эти приличные. Ну а еще через пару недель от цветных волос не осталось и следа. Цвет банально смылся, а поддерживать яркость там было негде, да и желание не то чтобы было бешеным. В очередную поездку в город вернула почти родной блонд и… успокоилась. Вот правда. Поняла, что не хочу ничем выделяться и быть ни на кого непохожей. Гораздо лучше быть собой и выделяться как раз этим, а не фиолетовыми волосами и кучей железа на теле.

Короче, когда я стала похожа на человека, как сказала ба, то решила, что пора в жизни что-то снова менять. Мама меня поддерживала финансово, поэтому я самым наглым образом этим воспользовалась и рванула к подруге по переписке в Минск. Мы общались целый год и стали очень близки даже находясь на расстоянии, и эта встреча была бесконечно долгожданной и радостной.

Там мы вместе прошли курсы бровиста и визажиста, и я даже успела поработать в салоне недалеко от дома, набить руку и заработать свои первые деньги. Ощущение супер!

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, как и моим путешествиям. Стеснять подругу я больше не могла и не хотела, к бабуле возвращаться пока тоже, а в Питере меня не то чтобы очень уж ждали.

Вариант оставался один — вернуться домой. Да и мама давно намекала, что очень соскучилась. Только я не представляла, как могу заявиться домой после всего, что делала с Ярославом. Точнее, против него.

Мы никогда не ладили. Вот вообще. Невзлюбили друг друга с первого же дня, как нас голословно прозвали братом и сестрой, хотя таковыми мы не являлись даже на одну сотую процента.

У меня никогда не было папы. А у него — был. А ещё моя мама относилась к нему слишком тепло. Они нашли общий язык сразу же, и в моей восьмилетней голове играла такая сумасшедшая ревность, что я готова была творить всякую чушь, только бы лишить этого Ярослава хоть чьей-то любви. Его любил папа. Моя мама. И этого было достаточно. Я пыталась испортить ему жизнь, чтобы он почувствовал, каково это — когда тебя никто не любит.

И да, я действительно думала, что никому не нужна. Сейчас понимаю, что дурой была, и как минимум мама всегда меня очень любила. Но тогда…

Потом портить ему жизнь вошло в привычку. А в шестнадцать, когда я одумалась, мы почти перестали видеться. Он редко ночевал дома, я стала пропадать с друзьями, в итоге вообще уехала на год. И из хороших воспоминаний у меня с моим «братом» целое ни-че-го.

Когда мама сказала, что из аэропорта меня встретит Ярик, я сначала не поверила. Подумала, что это какой-то другой Ярослав. Тот не мог согласиться встретить меня после всего…

Я готова была извиниться за все издевательства, но он так смешно отреагировал на меня сразу, что я забыла вообще все, что хотела сказать.

Не узнал меня и пытался понять, та ли Маша перед ним, и меня на минутку захватила гордость за то, как я смогла измениться.

Мы удивительно неплохо поболтали. Ярослав сказал, что не злится за все годы, и мне стало немного спокойнее. Ну правда. Жить в ссоре — не то, о чем я мечтала, учитывая, что на втором этаже нашего дома наши комнаты соединены ванной, балконом, гардеробной и общим коридором. В таких условиях хочешь не хочешь — придётся общаться. Особенно сейчас, когда мы оба уже взрослые.

Мы поели бургеров, от одной мысли о которых у меня весь полет выделялась слюна, и долго-долго болтали обо всем на свете сидя в его машине на парковке у фастфуда.

Оказалось, у нас много общего. Ну, помимо родителей. Было прикольно заново познакомиться со своим «братом» спустя десять лет совместной жизни.

А потом этот кретин ворвался ко мне в ванную. Нагло и бесцеремонно! Он, конечно, вполне логично оправдался, что банально отвык от моего присутствия в этом доме, но черт! Это было… неловко. Даже очень. Нужно приучить себя проверять все двери, прежде чем заниматься процедурами. Что за планировка вообще идиотская?

Выхожу из душа и решаюсь поговорить с Ярославом ещё раз. Ну, возможно, обозначить утреннее время посещения ванной комнаты или что-то вроде того. Наверняка ему было еще более неловко, чем мне. Вообще мне кажется, что он все еще на меня зол за прошлое. Вдруг решит, что я и это специально? У меня зудит это внутри.

Стучу в его дверь и приоткрываю её, но в комнате Ярослава не нахожу. Иду проверить на балконе, потому что раньше это было его любимое место в доме, и когда прохожу мимо кровати, вижу свой подарок, который ему собирала.

На одеяле лежат кружка и блокнот, которые я купила, вот сейчас честно, чтобы его побесить, а вот реального подарка в поле зрения нет. Он надел толстовку? Я очень долго ее выбирала. И вспоминала его габариты, чтобы попасть в размер. Надеюсь, ему понравилось. Очень надеюсь.

На балконе Ярослава тоже отыскать не удаётся, и я спускаюсь вниз, где мама говорит мне, что он уехал куда-то буквально несколько минут назад. Ну и пожалуйста. Не больно-то и хотелось…

— Вы снова ссорились утром? — спрашивает мама, пока я стою у кофемашины и жду свой кофе. — Мне вчера показалось, что у вас все в порядке.

— Все в порядке, — пожимаю плечами. — Не могли решить, кто первый будет принимать душ. Он ведь общий у нас.

Я не рассказываю маме, конечно, что он ворвался в ванную, пока я была там почти голой. Я всё-таки ее дочь. А Ярослав мне всё-таки не брат, поэтому… не рассказываю, короче. Без причины.

— Вы и правда не собираетесь больше ссориться? Ярослав был скептически настроен моему предложению вам подружиться.

— Мам, мы не виделись больше года, а общались всего пару часов. Как я могу тебе ответить, что мы собираемся делать дальше? Почему тебя так заботит это?

— Мне хочется, чтобы все в этом доме любили друг друга, — говорит мама и я подавляю смешок. Она всегда горела этим, но сейчас-то чего? Нам давно не десять, ссориться точно не будем, даже если неприязнь вспыхнет снова.

— А мне хочется встретиться с Алиской, поэтому сегодня я буду поздно, хорошо? — заканчиваю разговор и иду наверх, чтобы собраться на прогулку.

Алиса — моя самая лучшая подруга. Мы дружим ещё с детского сада, хоть и общаемся сейчас довольно редко. Но мы не виделись целый год и ждать еще какое-то время я просто не в силах.

Алиса, кстати, по малолетству, была влюблена в Ярика. Когда она приходила в гости ко мне, то каждый раз надеялась встретить его, хотя он едва ли даже смотрел ее сторону. Исключительно из-за возраста, конечно. И я каждый раз рассказывала ей, какой он ужасный. Потому что я не хотела, чтобы она жужжала мне на уши целыми днями о том, как он ей нравится. Меня немного мутило от этого.

Надеюсь, сейчас это прошло. В последний раз, когда она о нем говорила, нам было по шестнадцать. Алиса надеялась выйти за него замуж и родить ему четырнадцать детей. Не спрашивайте. Я понятия не имею.

Выхожу из такси у торгового центра, где мы договорились встретиться, и замечаю ее. Мою самую лучшую подругу на свете. Падаю в ее объятия сразу же и все окружающие нас люди наверняка глохнут от нашего сумасшедшего визга.

— Боже, что за красотка ко мне приехала?! Девушка, вы кто такая? Вы из королевской семьи? — говорит Алиса, обнимая меня.

— Глядя на «короны» некоторых родственников, можно сказать и так.

— Ты про своего брата-красавчика? — мечтательно произносит Алиса, и я закатываю глаза. Да чтоб тебя. Не забыла!

Мы болтаем обо всем подряд, перебивая друг друга и прыгая с темы на тему, пьем много кофе, обедаем и уже ужинаем вместе. Алиса обещает стать моей вечной моделью на макияж и оформление бровей, а я… А я обещаю познакомить ее с Ярославом. Серьёзно. Она не забыла о нем. Это сумасшествие, которому я просто не в силах сопротивляться.

Когда мы понимаем, что разойтись всё-таки придётся, на часах уже глубоко заполночь. Людей на улицах очень мало, магазины закрыты, и только горящие фонари спасают от некомфортного нахождения на улице.

Алиску забирает папа, и она уезжает сразу же. От предложения подвезти отказываюсь: знаю, что это чисто из вежливости, им ехать в противоположную сторону.

Нужно вызвать такси. Хотя, сказать честно, это страшно. У меня пунктик по этому поводу, и привила мне его мама. Ну… мало ли, кто там в такси ночью. По голове стукнет и дело с концом. В лучшем случае.

Приложения в телефоне у меня нет, я так давно не была в этом городе, что элементарно не подготовилась к такой ночной встрече с ним один на один.

Пока качаю приложение и матерюсь на хреновую сеть, мимо пробегает мужчина, выхватывает из моих рук кошелёк и так стремительно удаляется прочь, что я не то что догнать его не могу, я не успеваю даже увидеть, в какую сторону он сворачивает.

У меня случается приступ паники. Дышать становится тяжело, в глазах темнеет от страха.

Нет-нет-нет, только не обморок. Никаких обмороков ночью! Я не хочу быть еще и износилованной каким-нибудь случайным прохожим придурком.

Чёрт. Кошелёк жалко! А еще милые безделушки внутри него.

Сажусь на скамейку. Думаю. Что делают в такой ситуации? Блокируют карты? Точно. И пусть ему достанется полторы тысячи наличкой и ничего больше.

Захожу в приложение банка и блокирую карты, теперь никто не сможет ими воспользоваться, пока я не приду в банк и не решу проблему.

Смотрю по сторонам. Мне страшно, что он вернётся и все-таки стукнет меня по голове. Или появится кто-то другой. Нужно срочно уезжать отсюда, пока совсем с ума не сошла.

Я начинаю искать такси в наконец-то загрузившемся приложении, и когда смотрю на цену поездки, меня осеняет.

У меня украли кошелек. И я, черт возьми, только что заблокировала все карты. Я не смогу оплатить даже с телефона.

Твою мать…

Чувствую слезы на щеках и от этого ощущения начинаю всхлипывать и плакать сильнее. Я чувствую себя очень жалкой. Первый день после приезда не мог закончится ещё хуже.

И мне все ещё дико страшно.

Два часа ночи. Я стою одна у входа в торговый центр. В руках только телефон, на котором семь процентов. Волшебно просто.

Листаю контакты, к кому могу обратиться за помощью в такое позднее время. Игоря с мамой точно тревожить не буду, ночь уже, надеюсь, они спят.

Листаю всех и проговариваю имена вслух, а ещё причины, почему не буду звонить тому или другому контакту.

А потом нахожу номер Ярослава и стираю слезы, нажимая кнопку вызова после секундных раздумий.

Мне некому больше звонить. Правда некому…