Магический мир

Глава 1 Стрингеры

Хотите узнать большой-пребольшой секрет? Честно говоря, я никогда не умел хранить секреты. Во всяком случае, такие огромные, как этот.

Что бы вам такое рассказать? Например, я знаю, что… Я точно знаю, что свиньи умеют летать. А настоящие драконы не едят мясо. Что многие вещи на самом деле представляют собой совсем не то, чем кажутся. И что есть на свете настоящее волшебство. А еще я знаю, что вы можете помочь спасти мир от разрушения, сами того не подозревая.

Смейтесь-смейтесь! Думаете, все это глупые выдумки? Ну, так вот, что я вам скажу: меня не волнует, верите ли вы мне или нет. А для тех, кому все еще интересно, я продолжу. Все началось позапрошлым летом, в тот самый день, когда нас с сестрой Мэри отправили погостить к Стрингерам.

Понимаете, если бы нас к ним не отправили, и рассказывать-то было бы нечего…

Утро было изнуряюще жарким. Одежда — насквозь мокрая от пота. А воздух такой, что невозможно дышать. Чтобы сделать хоть глоток, мне приходилось разрезать этот воздух на маленькие кусочки и потом класть их в рот. Во всяком случае, мне так казалось.

Захудалый автобус скинул нас у подножия горы Лемингтон. А мы с Мэри мечтали быть на ее вершине — ведь когда-то это должно было произойти!

— Я не понимаю, почему они не взяли нас с собой? — сердито спросила Мэри.

С того момента, как мы вышли из дома, она находилась в дурном расположении духа. Клянусь, если бы я не поднял свой чемоданчик и не пошел вперед, я бы как следует отколошматил ее.

— Я больше не желаю слушать это, Мэри, — сказал я и гигантскими шагами пошел на штурм горы. Множество домишек из красного кирпича и неопрятных магазинчиков теснились на горном склоне. Казалось, что кто-то случайно уронил их и забыл там. Окна и двери везде были открыты нараспашку — от жары даже здания мечтали о глотке свежего воздуха.

Папа сообщил, что на сей раз их отпуск — это что-то вроде второго медового месяца — для мамы.

— Видишь ли, Билли, ей это необходимо после ее волнений и больницы… ну, в общем, сам понимаешь… — и он кинул на меня один из своих многозначительных взглядов, который был призван без слов объяснить абсолютно все. Но не объяснял решительно ничего. — Стрингеры вполне приятные люди. И вы ведь не возражаете один раз лишить себя нашего общества, правда? — за очередным многозначительным взглядом последовал такой же жест: папа коснулся пальцем носа.

Разговор о Стрингерах я не поддержал, но кивнул в ответ и тоже коснулся носа, притворившись, что все понял. Как же взрослые любят все усложнять!

Вот почему, пока мама с папой грелись на солнце, наслаждаясь красотами курорта, мы устало тащились по этой дурацкой бетонной горе. Меня бы это не раздражало, если бы солнце спряталось и никогда больше не высовывалось.

— Билли, ну почему мы должны ехать именно к Стрингерам? — спросила Мэри. — К нашим тетям Джойс и Лили?

Я пожал плечами.

Тетя Джойс хотела встретить нас на автобусной остановке. Но мы уже не маленькие. Тем более, что еще успеем получить свое, так что не стоит приближать агонию. Боже, семь дней смертельной скуки! Соблюдать чистоту, аккуратно одеваться, есть то, что полезно… Сто шестьдесят восемь часов, проведенных среди сплошных «нельзя». Тетя Джойс требует соблюдения бесконечного количества правил. И все они начинаются со слова «не»: не клади это сюда, не шуми, не входи в дом с такими грязными ногами. И вообще, лучше не дыши, а если вдруг умрешь, то только не на моем любимом ковре. Говорят, однажды она была замужем. Но этот тип «сделал ноги». Легко могу в это поверить.

Если вы считаете, что тетя Джойс невыносима, то должен сказать, что тетя Лили еще хуже. Потерпите, этот «десерт» я приберег на потом.

— Билли, если ты не подождешь меня, я выскажу все, что о тебе думаю, — негодовала Мэри.

Как же мне надоело это слышать!

Она плелась за мной с картонным домиком для нашей кошки Мог под мышкой и чемоданом, который волокла за собой с таким выражением лица, что можно было подумать, будто тот «болен инфекционной болезнью». Кстати, прихватить с собой кошку — тоже ее идея. Мне бы приостановиться, подождать ее… Но вместо этого я крикнул:

— Давай-давай! Поднажми немного! Мы почти у цели! Папа сказал, что надо пройти мимо Юнион-Холл и свернуть на третьей улице налево. Дом номер двадцать восемь по улице Фруктовой.

На самом деле у вершины горы мне уже было абсолютно не до третьей улицы налево. Мои пальцы онемели, а кожа приобрела отвратительный бордово-зеленый оттенок в местах, где в нее впилась пластиковая ручка чемодана. Боль была адская.

— Билли Тиббет, или ты подождешь меня, или… — Мэри готова была взорваться. — Билли Тиб… Она внезапно умолкла, проглотив остаток фразы.

К тому моменту мы уже повернули на Фруктовую улицу. Прямо перед нами стоял дом с палисадником, сделанный как будто по линейке. Там, в обрамлении торчащих кое-где худосочных цветочков, стояла высокая тощая женщина. Она ждала нас. Мэри забыла издать вопль. Я забыл о боли в онемевших пальцах. Мы забыли обо всем. Мир рухнул в бездну, и осталась только эта высокая тощая женщина. Бр-р-р, Джойс Стрингер… Наша тетя Джойс.

— Уильям, Мэри, какая радость! — Ее голос вскрывал воздух, как проржавевший нож.

Ну, вот и все. Я сделал глубокий вдох — это был мой последний глоток свободы — и выпихнул вперед Мэри.

— Идемте, дети… Вытирайте ноги, снимайте ботинки, надевайте тапочки и несите свои чемоданы наверх. Как следует помойтесь с дороги. И не нужно вот это оставлять здесь.

Кошка Мог была выужена за шкирку из домика и вышвырнута на задний двор, как ненужный хлам.

— Она поживет тут, — сказала тетя Джойс и добавила: — Когда будете готовы, загляните в столовую и поздоровайтесь с тетей Лили.

Да, кошке повезло больше, чем нам!

— Здравствуй, тетя Лили, — сказал я.

— Здравствуй, тетя Лили, — эхом повторила Мэри.

Мы стояли не шевелясь. Мы вообще мало двигались, когда гостили у Стрингеров. Весь дом был — как бы это лучше сказать?.. — чистым и неприкасаемым. Ощущение было такое, что где бы вы в нем ни находились, что бы ни делали, вы все равно везде пачкали. В борьбе с этой проблемой не помогало даже химическое средство «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит», которое, если верить инструкции, «полностью уничтожает любую грязь при разовом нажатии на баллончик». Воняло им по всему дому, а на ум приходили ассоциации с препарированными крысами из школьного кабинета биологии. Тетя Джойс доверяла этому средству безгранично.

Столовая Стрингеров не была исключением. В ней все было идеально вылизано и накрыт стол.

— Билли, как ты думаешь, она не спит? — спросила Мэри. — Скажи ей еще что-нибудь.

— Ничего не могу придумать, — ответил я.

Тетя Лили сидела в дальнем углу комнаты. Наша тетя Лили. Если она вообще приходилась нам родной тетей. Мне всегда казалось, что родители расходились во мнении по этому поводу. Папа считал, что она является кем-то вроде дочери троюродного маминого дяди. Мама не разделяла его мнения. Мне же казалось, что тете Лили (независимо от степени родства) было по меньшей мере лет сто пятьдесят. По моему мнению, мертвые и то выглядели живее, чем она. Ее лицо было испещрено морщинами и неподвижно. Руки же ее, наоборот, все время пребывали в движении, бесконечно подбирали и вертели что-нибудь, словно пытаясь найти что-то потерянное. От нее исходил такой затхлый запах (за что мы ее и прозвали Пахучая лилия), что его не могло перебить даже универсальное средство «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит». Она всегда молчала. Просто сидела в углу, куда никогда не светит солнце, вжавшись в свое кресло, похожее на скалу, и смотрела в никуда своими впалыми глазами. При виде ее у нас по спине начинали бегать мурашки.

— У меня все готово! — голос тети Джойс ворвался в комнату сам по себе, пока тело его хозяйки еще только выходило из кухни, согнувшись под тяжестью сковородки с чем-то очень тяжелым. — А теперь мы все попробуем мое фирменное блюдо: соевые бобы. И никаких возражений быть не может!

Глава 2 Часы с кукушкой

Ко всему в жизни можно привыкнуть. Даже к тете Лили, если не обращать на нее внимания. Мы спокойно пообедали. Пополдничали. И поужинали. Тетя Джойс даже разрешила нам перед сном полчаса посмотреть телевизор.

Но потом я никак не мог заснуть. Было уже три часа утра. Самое время для сна. Откуда я узнал время? Каждый час, полчаса и четверть часа из часов, висящих в гостиной, выскакивала кукушка и куковала. Ее слабоголосое, невыразительное «ку-ку» поднималось по лестнице, проникало через стены в мою спальню и, словно капля воды, просачивалось и звонко падало мне в ухо. Но самое главное заключалось в том, что из-за старых половиц дом постоянно скрипел. Казалось, кто-то все время крадется по коридору и подслушивает под дверью. Я твердо решил, что на следующий день кукушка умрет мучительной смертью.

Мне было интересно, спит ли Мэри, но я не стал проверять. Это было еще одно «нельзя» — нельзя выходить ночью из комнаты. «Тете Лили это не понравилось бы», — объяснила тетя Джойс. Бред какой-то! Я не представлял, как наша Мэри продержится всю ночь без туалета.

Ку-ку, ку-ку. Четверть четвертого.

Постельное белье было накрахмалено так сильно, что, казалось, спишь на картоне. Кто-то поднял с пола мою одежду и аккуратно повесил ее на вешалки в шкаф.

Я вылез из-под «картонного» одеяла, сел на кровать и распахнул окно. Светила луна. Уж ей-то никто не мог помешать. Ночью Фруктовая улица выглядела совершенно так же, как днем, только грязно-красные кирпичные дома стали грязно-серого цвета. Что же касается фруктов, то там их и в помине не было. Там вообще не было ни единого деревца или кустика! Просто стояли два голых ряда уставившихся друг на друга домов с террасами. Все они были похожи между собой, как две капли воды. Все, кроме одного… который находился прямо напротив. Странный дом. Ночью он выглядел темнее остальных. И единственный стоял за забором, причем таким высоким, что заглянуть в окна было невозможно. Да я и не стремился — в доме много лет никто не жил.

За чаем тетя Джойс рассказала нам о соседях и объяснила, что мы не должны играть рядом с их домами, чтобы не беспокоить их. По нашей стороне стояли дома с четными номерами, по другой — с нечетными. Напротив был дом под номером двадцать семь. Он принадлежал странной женщине по имени Дженни Ганивер. Однажды она просто исчезла. Тетя Джойс высказалась по этому поводу весьма неопределенно. Возможно, та женщина умерла, как это случается с пожилыми людьми, но, как бы то ни было, с тех пор дом пустовал. «Этот заброшенный дом портит вид на всей улице, — возмущалась тетя. — Позорище, убожество, крысоловка с разлагающейся крысой…» Она схватила баллончик с любимым универсальным средством «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит» и прикоснулась к нему так, словно в нем был смертоносный отравляющий газ.

Ку-ку, ку-ку. Половина четвертого.

Я долго сидел у распахнутого окна. Ничего не произошло. И не произойдет. В доме Стрингеров это невозможно.

Ку-ку, ку-ку.

Прошло еще какое-то время. Решительно ничего не происходило.

Ку-ку, ку-ку.

И вот… кое-что случилось.

Где-то едва слышно скрипнула дверь. Слегка приоткрылись чьи-то ворота. Внезапно меня охватила тревога. Я замер. В голову закралась дурацкая мысль, что звук идет со стороны пустующего дома.

Кто-то, кто не хотел быть увиденным, медленно двигался в густой черной тени забора. Я не мог увидеть его, но не сомневался, что прав. На середине улицы, у фонаря, вынырнула черно-белая кошка. Слава богу, это была всего лишь Мог. Но в следующее же мгновение она исчезла. Нет, она не ушла. Она испарилась. Только что она была здесь — и в какую-то долю секунды пропала. Мороз пробрал меня с головы до пят, как будто кто-то прикоснулся ко мне ледяной рукой. Уличный фонарь погас.

Я пошатнулся, откинул голову назад и поймал ртом глоток холодного ночного воздуха. Через какое-то время я обнаружил, что смотрю на небо — по крайней мере, хоть луна все еще на месте.

Щелк!

Луна исчезла. На ее месте зияла огромная дыра.

Должно быть, мое сознание выключилось. Больше я ничего не помнил.

Глава 3 Дженни Ганивер

— Ну конечно, и через это перепрыгнула корова, а потом тарелка с ложкой пустились бежать… — Мэри рассмеялась и, стукнув друг о друга чашку и тарелку с кашей, стала водить ими перед моим носом, словно маленький ребенок.

— Не балуйся со столовой посудой, голубушка. Ты расстроишь тетю Лили. — Голос тети Джойс прорезался где-то между кухней и столовой.

Мэри не поверила ни единому моему слову. И хуже того, она обращалась со мной как с дурачком. А меня это раздражало.

— Ладно, — я снова попытался воззвать к ее разуму, — если я все это придумал, то где же тогда наша Мог?

— Да она все время теряется! — снова рассмеялась Мэри. — А может быть, она прячется под столом вместе с луной. Или за креслом тети Лили… Нет, луны там не наблюдается.

Я не собирался играть с ней в эту дурацкую игру.

— Я так и знал, что не стоит тратить свое время на то, чтобы рассказывать эту историю такой глупой девчонке.

Я бросил на Мэри зверский взгляд. Она ответила мне тем же.

Я действительно не собирался говорить о том, что происходило ночью, а хотел просто забыть обо всем. При свете дня дом двадцать семь выглядел совершенно обычно. Там все было в таком запустении, что могло рассыпаться в любой момент. Петли ворот сильно проржавели. Ну и что из этого следует? Их много лет никто не открывал. Так я себе внушал. А как объяснить исчезнувших луну и кошку? Только тем, что это был дурной сон.

Беда была в том, что я никак не мог избавиться от ощущения чьей-то ледяной руки у себя на плече.

Поэтому я рассказал обо всем Мэри.

В комнату вплыла тетя Джойс с огромным кульком домашних мюслей. Это блюдо имело вид засохших кроличьих отходов и вкус картона. Но я все равно это съел. Забавно получается: еще вчера Стрингеры возглавляли мой список самых противных в мире вещей, обогнав даже дыру в озоновом слое, кретинов-ведущих детских передач и папины потные носки. Но после сегодняшней ночи, все это показалось мне абсолютно нормальным. И тетя Джойс в голубом комбинезоне и ярко-красных резиновых перчатках, и тетя Лили, приросшая к старому креслу, и вообще эти Стрингеры со своим химическим средством «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит» и сводом правил поведения.

Мэри должна была мне поверить. Хотела она этого или нет.

— Я ничего не вижу… — ныла Мэри. — Ты сломаешь мне руку.

— Ты же не смотришь!

Я скрутил ей руку за спину. На ее глазах выступили слезы. Тогда я протащил ее за руку через сад Стрингеров на улицу. А как еще я мог заставить Мэри выслушать меня?

— Вот. — Я показал дыру на тротуаре в том месте, где вчера стоял фонарный столб.

— Что — вот? Там нет ничего. Просто дыра.

— Вот именно — дыра! — Наши голоса становились все громче.

— Это у тебя в голове дыра! Отпусти меня, или я не знаю, что сделаю…

— Смотри, Мэри, это дыра, которая осталась после исчезновения фонаря — сразу после того, как пропала Мог. — Я содрогнулся и замолчал. Что со мной? Неужели мне все показалось? И я просто лунатик? Нет! Мэри должна мне поверить!

— Ладно, сейчас я тебе докажу! — Тот факт, что это невозможно, не останавливал меня.

— Ты свинья, Билли! — взвизгнула Мэри и, вырвав руку, лягнула меня пяткой.

Это немного остудило мой пыл. Но ненадолго. Через несколько секунд мы уже сцепились в клубок, щиплясь, царапаясь и лягаясь. Неожиданно мы споткнулись и с треском ввалились прямо в покрытые пятнами ржавчины ворота, которые тут же захлопнулись за нами. Солнце ушло.

Мы оказались за воротами дома двадцать семь.

— Мэри, ты в порядке? — спросил я шепотом.

— Ты свинья!

— Мэри!

— Из-за тебя я порезала себе ногу!

— Ну, извини…

— Свинья!

Похоже, я приземлился на крышку какого-то железного мусорного бака — чувствовался запах ржавого металла. Кромешная темнота стала медленно перерастать в грязную серость. Сад был завален разным хламом и обломками бетона. Дальше маячил неясный контур фасада дома — и сразу стало понятно, что он смахивает на надгробный памятник. Одно окно на нижнем этаже было разбито, другие же выглядели совершенно безжизненными и были покрыты вековым слоем грязи, за которым невозможно было увидеть, что там внутри.

Мэри опиралась на стену дома, придерживая ногу рукой и пытаясь разглядеть что-нибудь через разбитое окно. На свете была одна вещь, которую моя сестра любила больше, чем споры, — она просто обожала совать нос в чужие дела.

— Тьфу ты! — взвизгнула она, отскакивая от стены, за которую все еще цеплялась давно засохшая роза. — Теперь в меня вонзилась эта наглая колючка.

— Тс-с-с, не шуми. Нас могут услышать, — прошептал я.

— А как же! Тут уже сто лет в обед никто не живет! Лучше помоги мне забраться в это окно, Билли. А то мне снизу ничегошеньки не видно.

Вдруг кто-то закричал. Потом еще раз. И еще раз. Мы похолодели и приросли к земле. Но этот кто-то кричал не на нас. Крик был приглушенным и доносился из… глубины дома.

— Ты… ты же не думаешь, что это она? — прошептала Мэри. От страха у нее едва не пропал голос. — Что Дженни Ганивер вернулась?

Я не ответил. Встав на цыпочки, я заглянул в разбитое окно. В комнате никого не было видно. Меня это не удивило. Но комната не была пустой…

— Открывайся! Или я не знаю, что с тобой сделаю! Сейчас же открывайся! — надрывался чей-то резкий, скрипучий голос.

Кто-то стоял к нам спиной и был почти невидим в темноте. Вероятнее всего, женщина. Хотя она скорее напоминала узел со старым тряпьем с дешевой распродажи.

— Я предупреждаю тебя… — На мгновение голос вдохнул, затем угрожающе выдохнул: — Сколько же мне пришлось скрываться среди самых темных теней в этом отвратительном мире! Сколько мелких интриг пришлось плести! Заниматься надувательством, совершать всякие глупые выходки, играть в дурацкие прятки! Тоже мне, развлеченьице! — Голос забулькал, фыркнул, и в нем появились нотки раздражения. — Хм, и однажды ты попала в этот мир. Незаметно пробралась и решила, что, спрятавшись, будешь находиться в безопасности. Но от меня спрятаться тебе не удалось! Я все равно тебя разыскала!

И теперь настало время поиграть в новые игры. Начнем с игры «А ну-ка открывайся!».

— Что это она делает, Билли? — процедила сквозь стиснутые от страха зубы Мэри. — И на кого она так кричит?

— Откуда я знаю, — прошептал я. — Я никого не вижу. Если ты сможешь замолчать хоть на минуту и послушать, может, мы что-нибудь и услышим.

Дженни Ганивер — а это действительно была она — вела себя как сумасшедшая: начала ходить по комнате подпрыгивая, лягаться, кружиться… В ее плотно сжатых руках что-то дергалось. Поднялось облако пыли, и что-то раскатисто прогремело. Женщина продолжала буйствовать, круша все вокруг и визгливо выкрикивая какие-то слова. Дыхание ее все отчаяннее сбивалось, и наконец она замолчала. Что бы ни означали ее действия — ей не удалось добиться своего.

Теперь она стояла близко к окну. И я мог видеть, что она держала в руках. Это была книга. Маленькая, в кожаном переплете.

— Ну, пожалуйста, одно только малюсенькое словечко… или крошечную картиночку… Обещаю, что на этот раз буду вести себя хорошо. — Дженни Ганивер была похожа на ребенка, с помощью уговоров выманивающего шоколадку у взрослого. По-моему, она занималась каким-то вздором. Ее руки сделали усилие открыть книгу. Книга не открылась. Руки повторили попытку. Снова неудача… Она и не открылась бы просто так. Эта книга была не из тех, которые стоят у нас на полках.

Через мгновение Дженни снова завизжала:

— Делай, что тебе говорят! Я украла тебя у одного дурака! Он не знает твоей ценности! А я знаю! Знаю! И ты откроешься!

С книгой ничего не произошло.

— Ну, ты, бесполезная, упрямая… — Дженни швырнула книгу.

Мне показалось, что на долю секунды книга повисла в воздухе, пронзенная взглядом единственного кроваво-красного глаза Дженни, который казался просто щелочкой на ее перекошенном лице.

И снова я почувствовал знакомую ледяную руку на своем плече. Этот взгляд мог умертвить кого угодно. Казалось, доля секунды длилась вечно.

То, что произошло дальше, можно смело назвать помутнением рассудка. До сих пор не понимаю, что заставило меня так поступить. Повинуясь приказу внутреннего голоса, я протянул руку в окно и подхватил книгу.

— Бежим, Мэри! — закричал я.

Мы понеслись так, что только пятки засверкали — наперегонки, шумно втаптывая в землю бетонные обломки. За нашими спинами что-то происходило. Мы с грохотом вывалились из ворот. Вдруг нас настигла яркая вспышка света. Знакомый скрипучий голос произнес всего одно слово. Мэри исчезла. Бесследно — ни волоска, ни пуговицы.

Я стоял в гостиной Стрингеров, не имея ни малейшего представления, как я там очутился, и выкладывал всю происшедшую с нами несуразицу. Пустые глаза тети Лили смотрели куда-то сквозь меня. Лицо тети Джойс расплылось в улыбке и стало похоже на сахарозаменитель. Это была бессовестная улыбка взрослого, делающего вид, что он искренне во все верит.

— Но это чистая правда, тетя Джойс. — Я попытался достать из кармана мое единственное доказательство — книгу.

Неожиданно тетя Джойс нависла надо мной, как грозовая туча. От ее улыбки не осталось и следа.

— Билли, ты вошел сюда в грязной обуви?!

Новость, что ее племянница растворилась в воздухе и пропала навсегда, прошла через нее, как вода через сливной сток. Задержалось только то, что она увидела собственными глазами: комки грязи на ее любимом ковре.

А потом… это лицо в проеме окна… Лицо Дженни Ганивер.

Не помню, как я добрался до двери, ведущей на задний двор, молниеносно пересек его, выскочил в проход между домами и понесся вниз по улице. Знакомые улицы сменялись незнакомыми. Ноги налились свинцовой тяжестью. Голова не соображала. Передо мной, как будто живьем, то и дело высвечивались картинки: сахарозаменительная улыбка тети Джойс, этот уставившийся на меня кроваво-красный глаз, скрипучий голос… и Мэри.

— Мэри! — громко закричал я.

В голове роилось столько мыслей, что я боялся, она вот-вот лопнет. Горькие слезы катились по щекам. Что мне теперь делать? Ноги продолжали нести меня вперед, и казалось, так легко дать им возможность бежать туда, куда они хотят.

БАЦ!

Глава 4 Непредвиденные события

— Тогда что бы это могло быть? Посмотрите, извивается, как угорь.

— Надо последить, куда он движется.

— Он выглядит, как плачущий младенец.

— Или рыба.

— Или водяная крыса с мокрой мордой.

— Держите крепче!

— Ладно! А может, подложим под него крапивки?

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на земле в окружении большого количества чьих-то тощих ног. Рядом раздавались девчоночьи голоса. Я был уверен в этом.

— Я засуну крапиву тебе в штаны и посмотрю, как тебе это понравится! — парировал я. Меня распирало от желания дать кому-нибудь затрещину. Но я взял себя в руки.

— Не очень-то дружелюбная крыса, правда?

— Ну, сейчас ты у меня получишь!..

— Ой!..

— Дайте ему подняться! — раздался незнакомый мне голос.

Ноги расступились. Передо мной стояла девочка. Очень маленькая и круглая, как мячик. На ней были очки в тонкой металлической оправе и с линзами цвета молочной бутылки. Она была похожа на круглую отличницу.

— Я сказала, дайте ему подняться! — Ее голосок был тонким, как листик. Она неотрывно смотрела в землю — мои слезы смущали ее больше, чем меня самого.

Я поспешно встал на ноги.

Что же произошло? Я бежал вниз по улице между высокой стеной из красного кирпича с одной стороны, и сломанным деревянным забором с другой. А потом — эта странная компания из четырех девчонок… Я сразу придумал им прозвища. Девчонку в очках я прозвал Зубрилкой, ту, которая вела себя нахально, — Пустомелькой, третью, на кончике носа у которой красовалась треснувшая корка, — Носастик, и последнюю, самую младшую из них — Малявка. Их даже и компанией-то назвать было сложно, скорее они напоминали сбившихся в кучу случайных прохожих.

— Ты не местный, — деловито сказала Зубрилка.

Я бы мог обвести ее вокруг пальца или просто сбежать, но что было в этом толку? Ведь я нуждался в помощи, и эти девчонки были моей единственной надеждой…

Я рассказал им о темном пустом доме, о пропадающих котах и фонарных столбах, о личностях, от которых бросает в дрожь, об украденной книге и о Мэри. Когда мой рассказ подходил к концу, их глаза были величиной с вазу для конфет, и они глотали ртом воздух, как караси. Про луну, кажется, я рассказать забыл — но и рассказанного оказалось достаточно.

— Неужели весь фонарь целиком? Вот это да!

— Да бред собачий все это!

— Ну кто еще до такого додумается?

— Чокнутый какой-то! Надо вызвать полицию!

— А может, его все-таки крапивкой?

— А кошку все равно жалко!

— Да у него и сестры-то, может быть, нет!

Все это время Зубрилка молча ждала, пока все от души выговорятся. Потом она сказала всего одно слово: «Докажи». Я начал понимать, почему ее все слушались — она не суетилась попусту.

Я залез вглубь своего кармана и выудил книгу. Наступила мертвая тишина. Казалось, весь мир перестал дышать. Мы все уставились на книгу. Она принадлежала к разряду тех, на которых библиотекари обычно пишут: «Только для пользования в стенах библиотеки». Такие древние книги обычно рассыпаются раньше, чем вы до них дотронетесь. Поэтому на всякий случай помощник библиотекаря с носом, похожим на ириску, сразу отгонит вас от стеллажа с ними — как бы чего не вышло!

На обложке книги не было названия. И вообще не было никаких слов — только какие-то забавные символы, наполовину стертые от старости: звезды, треугольники, полумесяцы и прочая ерунда. Мне они ни о чем не говорили.

— Интересно, а что в этой книге? — спросила Носастик таким тихим голосом, что можно было подумать, будто мы находимся в церкви.

Я попытался открыть книгу. Безрезультатно. И тут я вспомнил Дженни Ганивер, которая, стоя в проеме окна дома номер двадцать семь, чуть не получила инфаркт, бесплодно пытаясь открыть хоть одну страницу. У этой книги есть своя голова на плечах. И если она в данный момент не хочет открываться — то и надеяться на это нечего.

— Там какое-нибудь волшебство, наверное, — с надеждой прошептала Малявка.

— Волшебства не существует, — возразила Пустомелька, подавив смешок. — А это просто дурацкая книжка со склеенными страницами. Он сам это небось и сделал.

— Тогда сама попробуй открыть ее, — предложил я, сунув ей в руку книгу.

Но Пустомелька даже не попыталась это сделать. Вместо этого она нарочно уронила книгу и пнула ее так, что та полетела по тропинке.

— Видите? — усмехнулась Пустомелька. — Обычная книга со склеившимися страницами…

Не успел я пошевелиться, как Малявка пулей полетела следом за книгой. Она торопливо подняла ее, отряхнула, роняя грязь на платье и приговаривая:

— Все в порядке, с ней ничего не случилось…

Я собрался было высказать ей все, что о них думаю, но в этот момент книга в ее руках раскрылась. Сама. Насмешки растаяли в воздухе.

Сначала Малявка смотрела в книгу с энтузиазмом, но через какое-то время он иссяк.

— Это и впрямь библиотечная книга, — разочарованно произнесла она. Кто-то криво написал в ней большими буквами: «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ ЭТУ КНИГУ И ПОМОГИТЕ СПАСТИ».

— А что именно надо помочь спасти? — спросила Носастик.

— Здесь ничего больше не написано. Просто «ПОМОГИТЕ СПАСТИ», — ответила Малявка.

— Дай сюда книгу! Здесь должно быть написано еще что-то!

Я вырвал книгу из рук Малявки и еще несколько раз перечитал эти слова. Словно надеясь, что на двадцатый раз я увижу там что-нибудь новое. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ ЭТУ КНИГУ И ПОМОГИТЕ СПАСТИ… ПОМОГИТЕ СПАСТИ… ПОМОГИТЕ СПАСТИ… И больше ничего.

Носастик и Пустомелька обменялись взглядами, полными жалости ко мне, как будто я действительно был не в себе.

— Мне кажется… — произнесла Зубрилка, задумчиво почесывая ноги, — если ты хочешь узнать, что означает вторая часть этого послания, сначала тебе нужно исполнить то, о чем просят в первой части.

— То есть?

— «Пожалуйста, верните книгу» — вот что там написано, и это то, что тебе надо сделать. Вернуть книгу ее истинному владельцу.

— Но я не знаю, кто он, — озадаченно сказал я. — Дженни Ганивер ее у кого-то украла. Я даже представления не имею, с чего начать поиски…

— Вот это приключение! — обрадовалась Малявка.

— Скорее ночной кошмар, если ты имеешь в виду эту чертову библиотечную книгу, — возразила Пустомелька.

— Очень увлекательная игра, — подытожила Малявка.

Я попытался улыбнуться. Да уж — игра! Только здесь все не понарошку, а по-настоящему. Но все же это лучше, чем совсем ничего. Зубрилка снова начала почесывать ноги.

Через двадцать минут мы уже были на углу Фруктовой улицы. Девчонки от волнения бурлили, словно пузырьки в пепси-коле. Зубрилка разработала нехитрый план, по которому нам следовало совершить обман: сказать Стрингерам, что девчонки видели все происходящее от начала и до конца. Подкрепленное доказательство — вот что нам было нужно. Тогда тетя Джойс вынуждена будет поверить мне и начать действовать, как обычно действуют взрослые в ситуациях, когда, например, их дети испаряются в никуда. Возможно, всех нас покажут по телевизору. Будет составлен фоторобот Дженни Ганивер. Объявится настоящий владелец книги и раскроет тайну. И Мэри вернется к нам. Может быть, мы даже получим награду.

Наша улица выглядела как обычно. Окна домов, мимо которых мы проходили, провожали нас солнечными бликами. Несколько женщин болтали у садовых ворот. Было слышно, как какой-то тип из дома номер сорок напевает в своей ванной комнате.

Господи, ну конечно же на такой спокойной улице не могло произойти ничего ужасного!

— Смотрите, смотрите! — вскрикнула Малявка. — Вон дыра на месте уличного фонаря! Значит, все правда!

— Может быть, это городские власти приказали вырыть его, — предположила Пустомелька.

— А что ты на это скажешь? — Носастик показывала на один из домов. — Это, должно быть, ее дом.

Мрачная тень, похожая на отвратительный черный шрам, лежала на фасаде дома двадцать семь.

— От вида этого дома у меня на голове волосы дыбом встают!

— Тетя Джойс! — позвал я. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы эти пигалицы не сделали ноги — иначе мне снова придется остаться в гордом одиночестве. — Тетя Джойс, ты дома?

Как всегда, хилый взвод цветов охранял вход в дом номер двадцать восемь. Я схватился за сияющую чистотой ручку входной двери. Дверь поддалась от одного легкого прикосновения.

Она была открыта.

До этого момента Стрингеры всегда запирали дверь. Это было законом. У меня появилось дурное предчувствие. Предчувствие того, что ситуация выходит из-под контроля и не к кому обратиться за помощью. Предчувствие того, что худшее еще впереди…

За моей спиной стояла Зубрилка. Остальная компания сбилась в кучу позади нее.

Все вместе мы шагнули в дверной проем, и я позвал еще раз:

— Тетя!

Прихожая была пуста. В полном смысле слова: ни ковров, ни вешалки, ни изящного телефона, ни химического средства «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит». Там не было вообще ничего. Из дома пропало все. Включая Стрингеров. Медленно пройдя через коридор, мы добрались до двери, ведущей в кухню. Каждый наш шаг по голым половицам отдавался глухим звуком. На улице светило яркое солнце и стояла безумная жара, но в коридоре внезапно стало невероятно холодно.

— Я хочу домой, — прошептала Носастик, нервно теребя свою корку на носу.

— А я с самого начала подходить к нему не хотела! — проворчала Пустомелька.

Дай я им хоть малейший шанс, их бы уже и след простыл. Ну, уж нет! Ни полшансика!

И я толкнул кухонную дверь…

Зубрилка откинулась назад в таком ужасе, что чуть было не выскочила из своих штанов.

В дверях стояла Дженни Ганивер собственной персоной. Ее единственный глаз стал устрашающе огромным и охватил всех нас разом. В возбуждении она заглотнула большое количество воздуха, и дыхание ее стало свистящим и прерывистым. Я хотел пошевелиться. Развернуться. Убежать. Но не смог. И стал ждать. Ждать…

Через некоторое время один из мускулов на ее старом, высохшем лице дернулся. Правда, не сильно. Безгубый рот приоткрылся. Это была улыбка. Улыбка крокодила, за которой следовало откусывание головы жертве.

— Привет, Билли. Наконец-то ты вернулся и принес тетушке ее книгу, — нагло соврала Дженни.

— Те… Те-тетушке? — Слова застревали у меня в горле. — Вы… Вы не моя тетя. И книга не ваша!

Красный глаз сузился. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица, но затем появилась снова. Как будто она что-то придумала. Я крепко прижал книжку к себе, понимая, что если пока не произошло ничего совсем ужасного, то только потому, что эта книга все еще была у меня.

— Билли, ты снова придумываешь сказки? — проворчала Дженни, делая шаг в сторону девчонок. — Конечно, я — его тетя. Кто же еще? — Улыбка стала шире.

— Понятно. И Мэри — это тоже плод воображения? — выпалила Зубрилка.

Дженни Ганивер грустно вздохнула.

— Это был несчастный случай. Машина налетела на фонарный столб. Бедная Мэри. Бедная Мог… — Она подошла еще на полшага ближе. — Билли так до сих пор и не оправился. Да, Билли?

Вся компания — Зубрилка, Пустомелька, Носастик и Малявка — вопросительно смотрела на меня. Они ни в чем не были уверены и сочли за лучшее попятиться ко входной двери. Несмотря на весь ужас своего положения, этого я допустить никак не мог.

— Это вранье! — завопил я. — Вранье, вранье, ВРАНЬЕ!!!

Не теряя ни секунды Дженни Ганивер стремительно бросилась на меня. В это время произошла странная вещь: как будто с ее лица внезапно слетела маска. У нее по-прежнему был один-единственный огромный глаз. Но он очутился посередине безносого лица с двумя черными дырами вместо ноздрей. Изборожденное морщинами лицо было похоже на тарелку с макаронами. Она стиснула мои руки с такой силой, которой позавидовал бы даже папа, и затем дернула их что есть мочи. Но я мертвой хваткой вцепился в книгу. Я не имел права упустить ее, если хотел когда-нибудь снова увидеть Мэри и Стрингеров.

— Может, ты не хочешь, чтобы твоя сестра вернулась? — прорычала Дженни Ганивер, не утруждая себя очередным враньем.

Она снова дернула меня. Я не мог больше удерживать книгу…

— А ну, поднажали! — вдруг раздался голос Зубрилки.

Девчонки подпрыгнули и схватили меня, кто за что мог: за лодыжки, штаны, рукава рубашки. Эта сцена напоминала перетягивание каната. Дженни Ганивер тащила меня в одну сторону, они — в другую.

Наконец Дженни визгливо выкрикнула: «Ну, я вам!.. Сейчас я…» Ее зрачок злобно заметался по глазу. Девочки отчаянно дернули меня в свою сторону.

А потом произошло это.

Содрогаясь от ярости, Дженни Ганивер произнесла слово, непохожее на предыдущие. Только одно слово. То самое, которое она бросила Мэри. Я даже не буду его повторять — это может быть опасно для вас. Последнее, что я запомнил, — ее хриплое дыхание и застывшая улыбка. Потом я провалился в темноту.

Глава 5 Куда пропала Мэри

— Мэри! Мэри! — Громче кричать у меня не было сил. — Где ты?

Я был уверен, что мне нужно ее искать. Внезапно стало совсем темно. Ну почему всякие скверные вещи всегда происходят в темноте? Итак, я был в тетином доме. Потом какая-то ужасная борьба… и… и… Медленно в моей памяти начали всплывать все события. Зубрилка… вся остальная компашка… Дженни Ганивер со своим скрипучим голосом…

А теперь я в полной тишине. И в одиночестве.

«Пусть это послужит хорошим уроком для мамы с папой — в следующий раз они десять раз подумают перед тем, как уехать отдыхать без меня», — подумал я. И прокричал:

— Я не боюсь! И плакать не буду!

Голос мой не успел разнестись далеко — темнота поглотила мои слова с такой скоростью, с какой толстяки проглатывают свой любимый шоколад. На самом деле мне было очень страшно.

Странно, но я был уверен в том, что куда-то иду. Вернее, мои руки и ноги находились в движении. Но тогда почему не было слышно звуков моих шагов? Ответ оказался прост: подо мной не было земли. Вот елки-палки! Ни земли, ни неба — вообще ничего! Я двигался по пустоте. Мне стало нехорошо. Я все-таки решил воспользоваться старым, испытанным средством — громко поплакать, но в этот момент заметил крохотное желтое пятнышко. Единственный намек на свет во всей этой темнотище. Пятнышко росло по мере приближения. Наконец оно приняло очертания чего-то длинного и тощего, с каким-то желтым предметом, болтающимся с одного конца. Это был фонарный столб. А под ним, в круге света, сидела кошка. И не просто какая-то там… А наша Мог.

Как раз в эту секунду земля приняла меня в свои объятия: я споткнулся, как будто кто-то поставил мне подножку, подпрыгнул, перекувырнулся и шлепнулся, ударившись о столб тем местом, по которому меня обычно шлепала мама. Но это было похуже, чем самый звонкий мамин шлепок. Не покидало ощущение, что в меня попали хоккейной шайбой: голова кружилась, к горлу подкатил неприятный комок. Еще немного — и меня стошнит.

Мог и усом не повела, только бросила на меня плутоватый взгляд — как будто вот-вот что-то скажет. И она таки сказала. Вернее, спросила:

— У тебя, случайно, нет с собой чего-нибудь поесть?

Вот когда мне действительно подурнело.

Мог смущенно лизнула себя, потом, застеснявшись собственного смущения, лизнула себя еще раз.

— Так, значит, нет, Билли? — мурлыкнула она.

Я попытался изобразить стальной взгляд из папиного арсенала. Но почувствовал себя убитым: Мог медленно встала, задрала кверху хвост и ушла в темноту.

— Пожалуйста, не уходи! Я… Мне… — На самом деле я не знал, что сказать.

— Ты уверен, что у тебя нет ни кусочка? — донесся из темноты голос Мог.

— Конечно, уверен.

— Жаль. И все же ничего не вижу страшного в том, чтобы спросить…

Через секунду ее и след простыл.

— Скатертью дорога! — крикнул я.

Я был раздражен, испуган и возбужден одновременно, и меня продолжало подташнивать. Сначала свалиться с неба, потом обнаружить говорящую кошку, хотя кошки не должны уметь говорить… Я еще раз попытался встать на ноги. Голова кружиться перестала. Хоть на этом спасибо!

«А мне нравится, что я тут сам по себе!» — успокаивал я себя. Звучало не очень убедительно.

Я стоял и смотрел на фонарь, освещавший лишь очень маленькое пространство. И вдруг… Как же я не додумался до этого раньше! Это же очевидней, чем корка на носу у Носастика! Кошка. Фонарный столб. Это моя кошка, а значит, и фонарный столб — тоже мой! Значит, прошлой ночью я действительно видел, как они исчезли. И вот теперь он и здесь. И я здесь. Не важно, где именно. Я попробовал заглянуть в темноту. Если столб и кошка здесь, может быть, и луна тоже здесь? Я огляделся. Луны не было.

Ни луны, ни тети Лили, ни тети Джойс, ни Мэри. Я сник.

Не помню, сколько времени я одиноко простоял под этим фонарным столбом. Мне показалось — целый век. Скверное самочувствие откатило, зато появился холод в ногах, но не из-за прохладной погоды — ощущение холода шло изнутри.

Внезапно в свете фонаря снова появилась Мог. Она была так возбуждена, что не могла стоять спокойно.

— Мяу… м-м-я-я-у… м-м-я-я-у-у-у… — В зубах она держала какой-то предмет. — М-м-яу… м-мя-я-яу… мм-мя-я-я-я-у-у-у…

Зная Мог, я приблизительно представлял, что это могло быть. Обычно она развлекалась этим дома: либо обезглавленные тушки дроздов, либо полуживые воробьи с недожеванными крыльями, ковыляющие по кухонному полу, как сломанные механические игрушки.

— Ну ты, дрянная кошка, отпусти свою жертву…

— Мяу… м-м-я-я-у… м-м-я-я-у-у-у… — Мог исчезла в темноте, затем появилась снова и только тогда выпустила из зубов свою ношу.

— Смотри, что у меня есть!

Клянусь, она ухмыльнулась, причем от уха до уха. Между ее лап лежала ветхая, слегка пожеванная книжка в кожаном переплете. Та самая.

— Я полагаю, она твоя? — спросила Мог, наверное, надеясь на мое «нет».

— Моя? — Я не помнил, была ли она со мной все это время, или я выронил ее, когда свалился на землю.

— Ме-рдл Клэй. Моя Кни-га. Не-ве-ро-ят-но… — по слогам произнесла Мог, как будто читая.

— Это ты, конечно, прочитала на обложке? — хихикнул я. Я-то хорошо помнил обложку с непонятными символами, знаками и прочей чепухой. Никаких слов там и в помине не было.

— Именно так. Я прочитала это на обложке, — негодующе ответила Мог.

— Ха-ха-ха! Так ты не только говорить, но и читать, оказывается, умеешь?

Мог начинала раздражаться.

— Я самоучка. И читаю, между прочим, уже очень давно. И если бы некоторые личности не сгоняли меня каждый день со своих газет, я бы научилась всему еще быстрей. Читать заглавия для меня — проще простого.

— Ладно. Ну что там еще написано?

— Написано: «Мердл Клэй. Моя Книга Невероятно По-лез-ных Слов и Кар-ти-нок». А если ты мне не веришь… — мордочка Мог расплылась в самоуверенной улыбке — … можешь сам прочитать.

Я поднял книгу. Страницы, как я и ожидал, были склеены. Но на обложке, на самом верху, где раньше ничего не было, я заметил какие-то слова, нацарапанные тонким небрежным почерком с помощью устаревшей в наши дни чернильной ручки. «Мердл Клэй. Моя Книга Невероятно Полезных Слов и Картинок». Этому почерку могло быть больше тысячи лет.

— А кто такой Мердл Клэй? — спросила Мог, продолжая гордо улыбаться своей гениальности.

У меня не было ответа. Я что-то пробурчал и снова попытался перевернуть страницы книги.

— Ну да, невероятно полезная книга, которую нельзя открыть!

Внезапно книга открылась. Так же легко, как и в руках Малявки. Страницы переворачивались сами по себе, словно что-то ища. Наконец поиск был окончен. Открывшаяся страница оказалась полной путаницей. Те же небрежные закорючки, гот же наклон пера, что и на обложке. Сплошные каракули — без верхнего и нижнего краев, без отступов; где начало, где конец понять было невозможно. Видимо, автор писал заметки во всех направлениях сразу. И при этом очень торопился. На строку, написанную в одном направлении, накладывалась другая, написанная в прямо противоположном. Тем не менее все это отдаленно напоминало карту. Продолговатые извилистые закорючки могли быть контурами островов. Пунктирные линии в сочетании с указанием направлений могли означать нужный маршрут следования. Приглядевшись, там можно было увидеть названия некоторых ориентиров, отмеченные на местности камнями.

А также лес. И реку. Горы и луну. Дерево, под которым кто-то прячется. Этим кем-то могла быть Мог. Или тетя Джойс. Или тетя Лили. Или даже я, Билли Тиббет, и не под деревом, а под фонарным столбом… Но это уже больше походило на бред тяжелобольного. А может быть, все-таки…

Я вспомнил Зубрилку, почесывавшую ноги и рассуждавшую, что книга должна вернуться к своему истинному владельцу; объяснявшую мне, что сначала надо исполнить первую часть послания «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ КНИГУ», а уж потом задуматься над тем, что означает вторая часть — «ПОМОГИТЕ СПАСТИ». Честно сказать, я совсем перестал что-либо понимать. Но я был уверен в одном: Зубрилка права. Мне необходимо было вернуть книгу ее владельцу — Мердлу Клэю. И книга сама подсказывала мне, где и как его можно найти.

Мне бы более пристально вдуматься в то, что написано на странице, но я всегда плохо разбирался в географии. Хотя кое-что привлекло мое внимание: среди прочих каракулей в глаза отчаянно бросалось одно слово, написанное кроваво-красным цветом и дважды подчеркнутое, — ОПАСНОСТЬ. Если это слово было призвано каким-то образом мне помочь, то этого не случилось! Чем больше я пытался вникнуть в смысл происходящего, тем больше запутывался, пока наконец до меня не дошло, что я смотрю мимо книги.

Вдруг раздался резкий хлопок — и темнота сменилась светом. В небе появилась луна. Она была бледной и запыхавшейся, как будто беспокоилась о том, что надо поскорее осветить мир.

Книга захлопнулась. Открыть ее мне больше не удалось, и я небрежно засунул ее в карман рубашки.

Теперь я увидел, что фонарный столб находится на вершине горы. Горы, стоящей в окружении множества других гор, в беспорядке разбросанных вокруг нее. Кроме них, не было видно почти ничего. Они были всех форм и не совсем обычных цветов — от ярко-красных до ярко-желтых и оранжевых; самая большая гора поражала невероятной голубизной. Когда я лучше рассмотрел их, то понял, что они стоят нарочито обособленно, словно обиженные друг на друга гиганты. Меж гор, освещенный лунным светом, медленно растекался и поднимался туман. Вот он у подножия, теперь еще выше — окутывает все, до чего добрался. Эта картина больше напоминала сон, странный и будоражащий воображение. Мне вспомнились лица на старинных открытках, которые люди посылали друг другу в подарок на Рождество: от них веяло какой-то неуловимой печалью, хотя на лицах изображенных героев всегда были улыбки.

Я подумал, что все-таки эта книга о луне, о фонарном столбе и о Билле Тиббете. И где-то у самого подножия меня, может быть, ждет Мердл Клэй, Мэри и даже Стрингеры. Все может быть…

Глава 6 Приключения в горах и лестница вверх

— Человек, сидящий на дереве… гм… камни, отмеченные на местности, э-э-э… дорожка… — я рассказал Мог о Мэри, о Дженни Ганивер, о двух посланиях с просьбой вернуть книгу и помочь кого-то спасти, и пытался вспомнить все то немногое, что я запомнил на карте.

Мне казалось, мы шли целую вечность. Я обнаружил, что, несмотря на то что мы затерялись на вершине горы, у нас есть один плюс: идти можно было только в одном направлении — вниз. Но мы никак не могли никуда добраться. Все, что показала мне книга, словно тайну, надежно скрыл туман. Лишь краем глаза я мог улавливать темные размытые очертания.

— Тебе следовало показать мне, что ты увидел в книге, — укоризненно сказала Мог. — А то, может, мы ходим кругами.

— Не ходим! Мы спускаемся по горе вниз. И вообще, это моя книга, что хочу, то и…

Мог не слушала меня. На ее мордочке снова появилась плутоватая усмешка, уши ее начали подергиваться. Она к чему-то прислушивалась.

Сначала из-под земли раздался отдаленный гул. Затем он плавно перерос в грохочущие звуки, напоминающие расстройство желудка. Это было самое громкое свидетельство его несварения за всю мою жизнь! Внезапно все смолкло.

Нам ничего не оставалось, как идти дальше. Туман всюду сопровождал нас. С течением времени размытые фигуры меняли свои очертания: скалы превращались в кусты, кусты — в деревья. Крохотные кустарники с треском разламывались, когда мы продирались через них. Все растения были увядшие, деревья мертвые, а земля — совершенно сухая. Я заметил еще одну странную вещь: на этой горе не было ни одной живой краски — кругом царил цвет серой плесени, как будто вся природа здесь болела.

Я увидел, как Мог снова навострила ушки. Через какое-то время земля заходила ходуном и стала раздвигаться под моими ногами. Я повалился на спину.

— М-М-м-я-я-я-У-У-У! — завопила Мог, словно ее ошпарили кипятком, и испарилась в тумане.

Я слышал, как рушатся скалы, трещат и валятся деревья, и молча наблюдал, что произойдет дальше.

Наконец грохот прекратился, земля разверзлась, и передо мной появилась чья-то огромная мускулистая ручища. Ее загребущая ладонь была размером с огромный черпак. Затем появилась голова на толстой шее, плотно вкрученной в коренастое тело. Голова имела глаза — крошечные, словно черные смородинки, и холодные, словно шляпки гвоздей. Видимо, это был какой-то старик или… горный тролль — герой всяких там детских сказок. Кем бы он ни был, он сел на край ямы, из которой только что вылез, поводил своим носом по воздуху и чихнул. Должно быть, таким образом он принял какое-то решение.

— Вылезайте, — произнес он.

— А ты уверен, что здесь безопасно, Грундигер? — обеспокоено поинтересовался голос, доносящийся из глубины ямы. — Ты там, случайно, не свалился с края?

— Конечно, не свалился, иначе как бы я с тобой разговаривал, а, Брагела? — ответил Грундигер и залился грубоватым смехом, глубоким, как папины боты.

— Нужно быть осторожней, дорогой муженек! — строго сказала Брагела. — Эта гора не так уж и безопасна, так что не пихайтесь и держитесь подальше от пыли и лавы.

Этими словами она напутствовала остальных появившихся на краю ямы. По всей видимости, это было единое семейство. У всех у них были такие же глаза, как и у главы семьи. Брагела была почти такая же огромная, двое их детенышей — поменьше. На них не было ни единого волоска. Серая кожа выглядела жесткой, грубой и истертой, будто бы в морщинах.

— Ой, смотрите! — Оба детеныша вылезли из ямы и подбежали к рассыпанным булыжникам. Что-то вроде улыбки мелькнуло на их лицах, и они… начали есть эти камни. Глотали они не жуя.

— Поспокойнее, поспокойнее, оставьте немного для нас с мамой! — засмеялся Грундигер.

Его смех гулким эхом отдавался в яме. И вот уже вся семейка уплетала булыжники, как рождественский ужин. Руки-черпаки сгребали их с земли и разламывали на куски поменьше, а жесткие языки слизывали их с пальцев с неподдельным удовольствием.

— Вкусня-я-я-тина-а! — облизнулся младший из детенышей, стряхивая пригоршню гравия на сестру.

— А ну-ка, ребята, с едой не баловаться! — произнесла Брагела с напускной строгостью.

Грундигер снова зашелся грубоватым смехом, дробя зубами очередной валун.

В это самое мгновение земля треснула, и за троллями обвалилась крупная глыба. Черное облако пыли поднялось в воздух. Ужин был безнадежно испорчен. Я слышал вопли младшего детеныша и тяжелый топот Грундигера. Когда же пыль и туман осели, троллей уже не было.

— Я нашла ее.

Чей-то запыхавшийся голос, раздавшийся сзади, до смерти напугал меня. Слава богу, это была всего лишь Мог.

— Я нашла ее, — повторила она. — Твоя книжка оказалась права.

— В каком смысле?

— На дереве действительно сидит человек. И этот человек — твоя сестра Мэри! Она не хочет слезать — думает, что все это ей мерещится.

Мог провела меня сквозь тесно прижатые друг к другу деревья, стоявшие на краю небольшой поляны. В этом месте туман рассеивался, и на поляну через ветви деревьев вливался лунный свет. Посередине поляны неясно вырисовывались контуры двух гигантских камней, каждый размером с двухэтажный экскурсионный автобус.

Мог остановилась.

— Она там.

Два каменных сторожа безмолвно охраняли стоящее между ними увядшее тоненькое деревце.

— Ты уверена? — спросил я, с недоверием глядя на лохмотья высохших веток. — Лично я ничего не вижу.

Мог окатила меня одним из своих презрительных взглядов и села наблюдать.

— Мэри! — прошептал я, обойдя дерево со всех сторон. — Мэри Тиббет, ты здесь?

Тишина.

— Мэри Тиббет! — на этот раз я громко закричал.

Раздался легкий хруст веток, и с дерева что-то свесилось. Это была не ветка — это была нога. Розовая девчачья ножка с кучей царапин. Я узнал бы ее среди тысяч других ног.

— Мэри, ты слышишь меня? Это я, твой брат Билли.

Теперь, когда она чуть-чуть спустилась, я смог рассмотреть ее. Она выглядела слегка упавшей духом и зареванной. Ругать ее за это было просто невозможно.

— Спасибо, — произнесла она чинно-вежливым голосом, как будто ей было предложено печенье из пресного теста на «дежурном» субботнем обеде. — Я лучше подожду вертолет спасательной службы.

— Мэри, кончай молоть вздор! Давай-ка быстренько спускайся оттуда сама! Это тебе не сон!

— Спасибо, сегодня не хочу.

— Мэри… — Я подумал, что если она не спустится сама, мне придется помочь ей сделать это.

Ствол дерева был настолько тонким, что, потянув за него, я смог дотянуться до верхушки. И все же первая попытка окончилась неудачей: Мэри только слегка тряхнуло. Я попробовал еще раз. Ветки затрещали, на долю секунды наступила тишина, и наконец Мэри с гулким звуком упала на землю. Конечно, это был не самый лучший способ снять ее с дерева, но другого мне придумать не удалось.

— Билли Тиббет, я тебя ненавижу! — были первые слова Мэри после приземления.

— Ну-ну, не надо благодарить меня за то, что я спас тебе жизнь!

— Я могла бы сломать себе шею!

— Но ты же не сломала…

— Меня могло разорвать на мелкие кусочки!

— Но тебя же не разорвало…

— Меня могло убить!.. Или что-нибудь еще хуже!

— Но…

— Я тебе это припомню! Можешь в этом не сомневаться! Только найду подходящий момент, и…

Вдруг земля снова начала сотрясаться.

— Думаю, нам надо быстро сматываться отсюда, — перебила Мог наши препирательства.

— Ой, Мог умеет разговаривать! — удивилась Мэри.

Времени на объяснения уже не было.

Корни деревьев начали трещать, земля разверзлась, как будто раскрыв свой рот в издевательском зевке. И деревья, и огромные камни стали проваливаться в гигантскую яму.

Смыться отсюда было отличной идеей, вот только одно «но» — в каком направлении?

Я схватил Мэри за руку и побежал. Для меня стало привычным все время куда-то бежать, — по крайней мере, кривая всегда меня вывозила… Если в книге Мердла Клэя речь шла действительно о каком-то острове, неподалеку должно быть море, а может, и лодка или спасательная шлюпка.

Подземный шум все нарастал. Что-то очень неуправляемое пыталось вырваться из-под земли. На этот раз даже таблетка от проблем с желудком не смогла бы помочь. Гигантская волна земли поднялась вокруг нас и снова улеглась.

— Мэри, не останавливайся! — закричал я, пытаясь морально поддержать ее.

Напрасно. Она остановилась как вкопанная. Я тоже остановился. И Мог тоже. И земля.

Не было никакого острова, никакого моря, никакой лодки.

Если вам когда-нибудь скажут, что земля круглая, не верьте, пока не увидите это своими глазами. Мы остановились на самом краю пропасти. Еще один шаг — и мы бы…

Наконец-то я понял, что мне показалось странным, когда я разглядывал карту, стоя под фонарным столбом. Нет-нет, горы там были — и красные, и голубые, и оранжевые. Вот только там не было дороги, соединяющей их друг с другом и с горой, на которой стояли мы. Каждая гора была словно воздушный замок — сама по себе, окруженная только туманом. И никаких дорожек.

Земля жалобно застонала, как больной на смертном одре.

— Билли, мне страшно, — прошелестела Мэри. — Что будем делать?

— Я… — Мне тоже было страшно.

И тут что-то выпало из кармана моей рубашки и упало на землю. «Мердл Клэй. Моя Книга Невероятно Полезных Слов и Картинок».

Книга раскрылась на странице, в углу которой были торопливо накорябаны всего четыре слова: «ЛЕСТНИЦА ВВЕРХ. ЛЕСТНИЦА ВНИЗ».

— Что это значит? — Мэри словно мысленно прочитала мой вопрос.

— Ну, я думаю…

Земля прошла волной под нашими ногами, прихватив с собой в пропасть парочку глыб.

— «Лестница вверх, лестница вниз…» Загадка? Вряд ли… Ищи лестницу, Мэри.

— Но здесь нет никаких лестниц!

— Если в книге сказано, что должна быть лестница — значит, она должна быть!

В этот момент Мог прыгнула с обрыва. Крик замер у меня на губах. Но она не упала. Мог стояла в воздухе, чувствуя себя вполне комфортно. Она сделала еще один маленький прыжок. Если бы там была лестница, я бы сказал, что Мог по ней вскарабкивается. Но лестницы там не было.

Я быстро схватил книгу, занес ногу и попробовал ступить следом за Мог. На моем лице появилось разочарование.

— Я же говорила тебе, что здесь ничего нет! — сказала Мэри.

— Вы должны поверить в то, что лестница здесь есть! — произнесла Мог. — То, что вы не можете ее увидеть, не значит, что ее не существует!

Мэри занесла ногу, наклонилась вперед и упала. На ее лице проступила досада.

— Да брось ты! — засмеялась Мог. — Вы даже толком не попытались!

— Я тебе покажу — «не попытались»! — Я зажмурил глаза и стал думать про лестницу в нашем доме. — Здесь есть лестница, здесь есть лестница, здесь есть…

Я занес ногу, наклонился вперед и почувствовал что-то под ногами. Я сделал шаг. Потом еще один. И еще…

— Эй, поосторожней! А то наступишь на меня! — расшумелась Мог.

Открыв глаза, я обнаружил, что действительно стою не на земле.

— Давай, Мэри! Поднимайся! Все будет в порядке! — ободряющим голосом сказал я.

— Ой, я, наверное, не смогу!

— А ты сделай точно так же, как я.

Мэри прикрыла глаза и произнесла слабым голосом: «Здесь… Здесь есть лестница». Она отняла ногу от земли, поводила ею в воздухе и поставила назад.

— Я ничего не чувствую! — крикнула она.

— Давай-давай! — Я нагнулся, схватил ее за шею и потянул к себе.

— Ой, Билли! Я чувствую эти отвратительные ступеньки! Так что руки прочь от меня, пока я тебе не вмазала как следует!

— А теперь вперед! — скомандовала Мог и так лихо прыгнула на невидимую ступеньку, как будто она всю жизнь только и делала, что взбиралась по таким лестницам.

Мы поплелись за ней.

Один раз я обернулся. Лунный свет слегка касался вершины горы. Он так и не смог разбавить более живым цветом серую плесень застывшей каменной маски. У подножия горы наблюдалось какое-то движение. В том месте, где мы получили дальнейший план действий в виде четырех на скорую руку нацарапанных слов «ЛЕСТНИЦА ВВЕРХ. ЛЕСТНИЦА ВНИЗ», туман слегка рассеивался, и можно было видеть подпрыгивающие серые фигурки троллей. Я отвернулся и постарался больше не думать об этом.

Мы с трудом тащились вверх. Мне казалось, эта пытка будет длиться вечно. Ноги адски ныли.

— Мэри, ты не хочешь передохнуть? — заплетающимся языком произнес я.

— Нет, не хочу! — но ее голос полностью выдал ее. — Зато я хочу знать, куда мы идем; я хочу знать, как Мог удается разговаривать человеческим языком; а еще я хочу знать, что это за книга. Я хочу знать все, Билли…

Итак, я рассказал ей все, что знал. Мэри долго вдумчиво молчала, а затем произнесла:

— Могу я хотя бы чуточку понести книгу этого — как его? — Мердла? Я хочу помочь тебе найти его.

Ну пожалуйста, Билли, ладно?

— Хорошо.

Я вынул книгу из кармана рубашки и протянул ее Мэри. Теперь мы были одной командой. По крайней мере, до очередной стычки.

Глава 7 Потасовка в доме с привидяшками

Долгое время ничего не происходило. Мы просто шли. Бесконечно долго. Внезапно я осознал, что ступеньки стали видимыми. Они были сделаны из камня и казались такими потертыми, будто тысячи ног истоптали их. В воздухе стоял странный запах. Запах сырости и плесени заброшенных каменных церквей, вдыхаемый морозным воскресным утром. Мог вдруг пошла за мной крадучись, судорожно помахивая хвостом.

— Кажется, мы дошли до вершины, Билли, — прошептала Мэри, и в этот момент книга выскочила из ее рук и упала прямо в карман платья.

Тонкая полоска света слабо пробивалась нам навстречу через щель в сломанной деревянной двери. Я медленно двинулся вперед.

Это был не обычный свет — не электрический, не солнечный и даже не лунный. Он был какой-то заскорузлый, если можно так выразиться о свете. И освещал только дверной проем, потому что больше освещать было нечего. Массивная дверь криво висела на железных петлях и была закрыта на проржавевший замок. Дерево, из которого она была сделана, давно рассохлось. К двери была неуклюже приколота выцветшая записка, написанная от руки. С большим трудом мы разобрали текст: «Закрыто для посетителей. И для вас в том числе». Ха-ха, да здесь не было посетителей уже лет сто!

Я понятия не имел, что следует делать дальше, поэтому сделал единственную вещь, которую смог придумать, — я постучал. Глубокое, раскатистое, злобное эхо вскоре вернулось к нам и снова откатилось за дверь. Так повторилось несколько раз. Через какое-то время шум сменился такой же глубокой и злобной тишиной. Этой двери не нравилось, когда в нее стучали.

Мог стала задом наперед медленно взбираться не следующую ступеньку. Я наступил ей на хвост. Раздалось возмущенное «мя-я-у-у!».

Мы все по уши завязли в этой истории, из которой надо было как-то выбираться. Нам оставалось только ждать, что будет дальше. Через какое-то время тишина за дверью перестала быть мертвой. Я не мог точно определить, было ли это какое-то движение, чей-то голос или просто ветер, но в тишине стал отчетливо слышен вкравшийся туда новый звук. Неуверенный и шаркающий. У двери шарканье прекратилось. Кто-то внимательно прислушивался.

— Прочитай записку и мотай отсюда! — рявкнул чей-то голос.

Он напоминал этакий журчащий ручеек, пытающийся прикинуться грозным водопадом. Обычно это очень хорошо получалось у Мэри. Но со мной у нее этот номер никогда не проходил!

— Нет, мы не уйдем! — храбро сказал я.

Нависла удивленная пауза. Затем голос заговорил снова:

— Тут что-то вякает!

— Это я — Билли Тиббет.

— Оно называется каким-то Билли Тиббетом, — прорезался второй голос.

— Не нужно нам тут никаких Билли Тиббетов! Катись отсюда! — сердито произнес первый голос. — Ходят тут всякие…

— Вот-вот, — обрадованно добавил второй голос, — не надо нам никаких жуликов, воров и убийц, посягающих на частную собственность честных граждан! Так что проваливай отсюда!

— Мы не жулики, — обиженно сказала Мог. — И не воры. И не убийцы. Лично я — кошка, а это — действительно Билли Тиббет!

— И еще я — Мэри Тиббет!

— Там еще кто-то есть, — произнес первый голос. — Может, их там целая сотня — жуликов, пытающихся проникнуть в наш дом…

— Нас не сотня, а всего трое, — резко прервала его Мэри. — Мы устали и хотим есть. И вообще, мы ищем Мердла Клэя, чтобы отдать ему эту дурацкую маленькую книжку!

Да, Мэри и ее длинный язык совершили б-о-о-льшую ошибку!

С приглушенным воем, как в песенке-ужастике «Кости и кровь», голоса удалились, и за дверью наступило леденящее душу долгое молчание.

— Кто тебя тянул за язык? — Мне очень хотелось дать Мэри затрещину.

— А что я такого сказала? Ведь это же все правда. Мы здесь для этого, а еще для того, чтобы найти Стрингеров. И я действительно устала, действительно хочу есть, а еще мне нужно в туалет! — Мэри обладала потрясающей способностью говорить в такой манере, что все окружающие чувствовали себя виноватыми.

За дверью послышался шепот и началось шевеление. Наконец решение было принято, и незнакомый голос ласково проворковал:

— Ты устала? Бедная-бедная Мэри! Почему бы тебе не войти сюда и не отдохнуть как следует…

Голос лился, как сироп, — только мне он показался чересчур приторным.

— Ну вот, видишь — Мэри бросила на меня сердитый взгляд и сделала шаг к двери.

— Не будь дурой. Тебя хотят обмануть — это же ясно как день!

— У тебя есть идея получше?

Не успел я ответить, как она схватилась за сломанные створки двери и шмыгнула в маленькую щель между ними. Ни я, ни Мог не были в силах остановить ее. Я вцепился в Мэри, Мог — в меня, и мы оказались за неприветливой дверью всей компанией.

Бледный свет освещал каменные стены пустого пространства, похожего на пещеру, нет — на огромный зал. Высокий потолок, терявшийся в темноте, держался на каменных колоннах.

— Эй, кто-нибудь! Привет! — крикнула Мэри в пустоту. — Здесь есть кто-нибудь?

Никого поблизости, кому могли принадлежать беседовавшие с нами голоса, видно не было. Я попытался насвистывать, делая вид, что чувствую себя как рыба в воде. Получилось неважнецки.

— Фу, здесь пахнет какой-то дохлятиной! — поморщилась Мог, принюхавшись. — Ну и запах!

Я постарался не услышать того, что говорила Мог, и начал оглядываться. Пол был усеян маленькими цветными камушками — тем, что раньше было мозаикой. Лунный свет едва просачивался через крошечное оконце в голой стене и падал на огромный деревянный стол и стулья, заваленные мисками, кувшинами и прочим хламом. Все было разломано и покрыто гнилью и плесенью. Больше в этом огромном зале ничего не было. Внезапно в его дальнем конце мелькнула странная полутень — в том месте, где ее просто нечему было отбрасывать. Я притворился, что не заметил этого.

Мог прыгнула на стол и сунула свой нос в одну из деревянных мисок. Что-то черное и сморщенное намертво прилипло к ее стенкам. Миска была вся в паутине. Паутина же, в свою очередь, была вся в пыли. Видимо, в свое время кто-то в спешке не успел доесть содержимое миски. Больше этот кто-то сюда так и не вернулся. Мог с отвращением ударила лапой по миске и повернулась к ней спиной.

— Ну что, достаточно насмотрелась?

Мэри меня не слышала. Она скакала взад-вперед с перекошенно-отрешенным взглядом, как будто с большим трудом сосредоточиваясь на чем-то. Я слишком хорошо знал этот взгляд! Я часто видел его на лицах людей, едущих в автобусе, или стоящих в очереди в кино, у людей, совершающих длительные прогулки, а один раз даже на дедушкиных похоронах. Этот взгляд говорил: я понимаю, что сейчас не время, но мне очень надо в туалет, и если я до него не доберусь сию же минуту, то будет авария.

— Нет, Мэри, только не сейчас! — взмолился я.

— Я сейчас лопну! Должно же здесь быть что-нибудь поблизости! — произнесла Мэри с мученическим выражением на лице.

— Подумай о чем-нибудь другом. Я никогда не читал в книгах о том, что дети, пустившиеся на поиски приключений, прерывают поход на середине, чтобы сходить в туалет! Даже если они отсутствуют месяцами.

— Я не могу думать ни о чем другом! — призналась она.

— Тогда скрести ноги и терпи!

— Билли Тиббет, сейчас ты у меня нарвешься…

Время для ссоры было самое подходящее, и неизвестно, как долго бы все это продолжалось, если бы не чья-то тень, двигающаяся вдоль задней стены. Увидев ее, мы замолкли на полуслове.

И вот уже у стены сгрудились три тени, но даже все вместе они не тянули на одну фигуру. Дело в том, что вы могли спокойно смотреть сквозь них, как сквозь медузу. Их тонкая бледная кожа не вбирала в себя никакого света.

— Билли… Билли, они похожи на…

— …привидений, — закончила Мог мысль моей сестры.

Шерсть ее встала дыбом, как щетина на метле. Мог сейчас вполне можно было привязать на конец палки и подметать ею пол. Но самое смешное заключалось в том, что неизвестно, кто был больше напуган — мы или они.

— Извините, пожалуйста, если мы напугали вас, — раздался тот самый вкрадчивый сахарный голос, который мы слышали раньше.

— Привидяшки не хотели этого! — поддакнул другой голос.

— Привидяшки просят у вас прощения! — Голоса медленно сливались воедино. — Мы слишком осторожничали!

— Мы же не знали!

— И не понимали…

Стараясь не вслушиваться, я крепче прижал к себе Мэри. Голосов становилось все больше.

Они доносились отовсюду: из кресел, со стола, со стен, от входной двери позади нас. Мы оказались в окружении, и выбраться не представлялось ни малейшей возможности.

— Бедный Билли! Бедняжка Мэри!

— Они так устали… Им так надоело таскать с собой всякие глупые маленькие книжки!

Книжка… Книжка! Билли Тиббет, какой же ты балда!

— Билли, мне страшно! — прошептала Мэри.

Струи холодного воздуха втягивали нас в круговорот каких-то рук и пальцев, чьи прикосновения были легче, чем птичье перышко, и холоднее, чем лед. Мы оказались вдали друг от друга…

— Нет. Нет! НЕТ!!!

Хвост Мог угрожающе заходил ходуном. Она пыталась пробраться к Мэри.

— Книга! Открой книгу, сестренка! — закричал я. Книга должна нам помочь!

Налетевший ветер перекрыл мои слова и истошно завыл: «Кости и кровь!… Кости и кровь!»

Вдруг я услышал смех. Настоящий! Так обычно гогочет наш папа, когда смотрит по телевизору свои любимые комические сериалы. Гогот раздался в тот момент, когда нечто снесло дверь, разнеся ее в мелкие щепки. Кто-то принялся рушить все подряд. Огромные ручищи крушили стены, пол и рушили каменные колонны, словно те были игрушечными.

Это был горный тролль Грундигер.

Ветер жалобно запищал: «Караул!» Привидяшки одновременно были везде и нигде. Они втекали в каменные щели и вытекали из них в отчаянной попытке убраться отсюда куда-нибудь подальше. Но деваться им было некуда. В сломанную дверь вразвалочку вошла другая гигантская фигура и, начав подпрыгивать в каком-то странном танце, доломала три колонны, не оставив камня на камне. В центре всего этого находилась Мог, которая царапалась и кусалась как безумная. Визжащие привидяшки вытекали из-под ее когтей, словно растительное масло.

— Не обижайте привидяшек! Бедные маленькие привидяшки! Мы ведь никому не принесли вреда! — причитали они.

Мы с Мэри взобрались на стол и тоже ввязались в потасовку. Но у нас не было сноровки привидяшек. К тому же воздух был наполнен клубами разъедающей глаза пыли. Казалось, легче связывать узлы из текущей воды.

— Крыша падает! — закричал чей-то голос.

Последняя колонна пошатнулась, треснула и разломилась пополам.

— Мэри, бежим отсюда! — завопил я.

Последнее, что я увидел, было падение крыши и исчезновение ее в море пыли, воплей, размахивающих кулаков и летающих ножек от стульев. Меня куда-то потянули… И дальше в голове помутилось.

…Удар в ухо вывел меня из беспамятства. Может, это был камень, а может, чья-то мощная рука. Так или иначе, в следующую секунду я уже был на улице. Голова бешено кружилась, сам же я пытался удержаться на ногах, качаясь, как напившийся до зеленых соплей алкоголик. На меня взволнованно смотрела стоявшая низко на небе луна. Потом рядом появились два лица.

— Ну что, не совсем тебя в порошок стерли? — спросил Грундигер, и, клянусь, подмигнул мне своим глазом, похожим на железную шляпку гвоздя.

— Хм, нет… Нет.

По крайней мере я так думал. Голова все еще кружилась. Я пытался понять, где я. Криков больше слышно не было. Не было ни стонов, ни грязи, ни привидяшек. Зато были деревья и кусты — с листвой! И камни, скатывающиеся на землю и превращающие стены дома в руины. Вокруг упавших камней прорастала трава. Споткнувшись об один из этих камней, я упал. Причем носом вниз. Когда я поднялся, рядом стояла Мог. На ее шерсти была кровь.

— Где Мэри? — обеспокоенно спросил я.

Мог молча отвернулась и стала отрешенно зализывать свою рану. Грундигер, выглядевший взволнованным, почесал затылок.

— Я здесь, Билли!

Сначала раздался ее голос, затем появились ноги и только потом — вся Мэри целиком.

— Но, сестричка, я ведь своими глазами видел, как ты упала. Я был уверен… Я думал…

— Я не упала, а прыгнула! У меня не было другого выхода — я не могла больше ждать ни секунды!

— Что?!

— Я ведь тебя предупреждала! Ты что, не помнишь?

— Ты о чем?

— Я же тебе говорила, что хочу в туалет. Понимаешь, Билли, в туалет!

Я не знал, что мне с ней лучше сделать: то ли исколошматить, то ли крепко обнять. Тролль-гигант сделал глубокий вдох и разразился диким хохотом.

…Ту ночь мы провели с горными троллями. Помню, как луна скатилась за деревья и затерялась в далеких горах — и мир сразу окунулся в темноту. Как у Мэри от страха глаза вылезли на лоб, когда кусты вокруг нас внезапно стали мерцать собственным светом. Каждый листик был как маленький фонарик. Это было странное старинное место. Мы с Мэри сидели на вершине травянистой насыпи и наблюдали, как Грундигер и Брагела пригоршнями собирают камни. Они тщательно отбирали их, копаясь в грудах, образовавшихся из упавших стен — казалось, они совершают еженедельный поход в супермаркет. Детеныши шли следом, делая то же самое.

— Ты бы им сказал, что мы не сможем есть эту гадость, — поморщившись, сказала Мэри. — Хоть я и проглотила бы сейчас слона с голодухи, но камни есть не буду.

Мог повела хвостом в знак молчаливого согласия. Я не мог обидеть троллей.

— Мы — их гости, — неуверенно возразил я.

Грундигер громко захохотал и, как орех, легко расколол камень в руке. Выбрав самые лучшие, на свой взгляд, кусочки, он раздал по пригоршне каждому из нас, включая Мог. Пытаясь воодушевить нас, детеныши засунули себе в рот сразу все, что держали в руках.

— Дети, вспомните о хороших манерах, — сказала Брагела, изысканным движением кладя в рот самый крошечный камушек.

В конечном счете, нам пришлось все съесть, и это было ужасно. Земля жевалась бы гораздо с большим удовольствием. Мы вспоминали об отраве, которой нас кормили Стрингеры, как о деликатесной пище. Кроме этого, чтобы мы ели не всухомятку, нам был предложен напиток. И вот хуже этого уже ничего представить нельзя: это был сок, выжатый из ствола какого-то дерева и собранный в куске коры. Я не буду описывать вкус этой бурды, чтобы вы не почувствовали себя плохо.

Единственное приятное событие произошло уже после нашей трапезы. Засыпая, мы услышали, как тролли запели. Сначала они просто монотонно гудели, издавая приятный низкий звук. Потом начали произносить слова.

Первыми запели детеныши. Они пели о каких-то странных вещах: о летающих драконах, о волшебных прудах…

Потом запела Брагела. Она пела о разрушающейся горе, которая осталась у подножия невидимой лестницы, о том, как их семья последовала за нами и о потасовке в доме с привидяшками.

Последним запел Грундигер. Все его песни были очень грустными. Я не понимал, о чем он поет: о каких-то деичарах, о страданиях, которые принесло падение мира под названием Мерн, о бедных троллях, обреченных скитаться бездомными по пустынному миру. А еще он пел о книге, о Мердле Клэе и о том, как найти последнего… Но на этом месте мои глаза без разрешения сомкнулись.

— Мэри, ты слушаешь, о чем они поют? Ты не спишь?

Когда мы проснулись, уже наступило утро и луна вернулась на небо. Горные тролли исчезли.

Глава 8 Лестница вниз

Наступило напряженное молчание.

— Я думал, ты слушаешь, — разочарованно сказал я.

— А я думала, ты слушаешь! — парировала Мэри.

— Я спал.

— И я спала!

Мы оба посмотрели на Мог. Она лежала, свернувшись калачиком. Если ее глаз и поглядывал на нас, то он тут же закрылся.

Снова наступило напряженное молчание.

— Ты просто обязан вспомнить хоть что-нибудь, Билли. Не понимаю, почему я должна торчать здесь. Прямо между ниоткуда и никуда. Не я все это затеяла, Билли!

Гнетущая тишина.

— Лучше давай поищем, что бы нам поесть, — предложил я, чтобы сменить тему. — Тролли оставили нам в качестве подарка кучку камней на завтрак.

— Я не собираюсь больше есть эту отвратиловку! — заявила Мэри.

— Но больше ничего нет.

Молчание.

В конце концов, мы ведь пикировались не на полном серьезе. Да и вообще, молчать от переизбытка чувств лучше, чем молчать оттого, что нечего сказать. Господи, как же мы, должно быть, выглядели: помятые, немытые уже несколько дней, упавшие духом, готовые в любой момент сцепиться друг с другом… Не ночевавшие дома. И самое главное — не сменившие на ночь одежду! Вряд ли она теперь когда-нибудь отгладится… У нас все чесалось и зудело.

— На, — сказала Мэри, швыряя в меня книгой. — Попробуй ее открыть. Мне надоело таскаться с этой бестолковщиной.

— Пожалуйста, обращайся с книгой поаккуратней. Я, между прочим, сто раз пытался ее открыть!

Мэри бросила на меня сердитый взгляд.

— Значит, попробуй сто первый!..

— Я думал, эта проклятая книга должна помогать нам в трудных ситуациях! — прокричал я. Мой голос прозвучал не так уверенно, как хотелось бы. Я был бесконечно зол — на себя, на Мэри и на книгу.

И тем не менее я почему-то был уверен, что мы находимся там, где нужно. Тролли не случайно оставили нас среди этих развалин, и книга наверняка найдет способ подсказать нам план действий. Она хотела, чтобы мы оказались здесь. Мы выполняли первую часть послания — ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ ЭТУ КНИГУ — искали Мердла Клэя.

Звенящая тишина.

— Может быть, она уже… — сказала Мог, неторопливо потянувшись.

— Что уже? — в один голос озадаченно спросили мы.

Перед тем как ответить, Мог тщательно вылизала ранку.

— Может быть, книга уже помогла нам…

Я посмотрел на Мэри. Она пыталась осмыслить сказанное.

— Лестница, — задумчиво произнесла она. — Книга подсказала нам про лестницу. Но мы уже воспользовались этой подсказкой! Лестница вверх и вниз. Вот и все…

— Нет, не все, — самодовольно улыбаясь, возразила Мог.

На ее мордочке было выражение, означающее приблизительно следующее: я знаю кое-что такое, чего не знаете вы.

— Она подсказала нам про лестницу вверх и про лестницу вниз.

— Я и говорю об этом!

— Нет-нет! Не лестница вверх и вниз, а лестница вверх и лестница вниз… Понимаешь? Две лестницы!

Две лестницы! Как же мы раньше не сообразили!

— Мог! Дай я поцелую тебя! — Мэри сделала стремительное движение в сторону Мог.

Мог резко увернулась, дабы избежать ущерба для своей неприкосновенной красоты.

— Ладно, давайте выбираться отсюда, — сказал я.

— Ты, случайно, ничего не забыл? — спросила Мэри.

— Не понял!

— Мы не знаем, где находится лестница вниз!

Мог бросила на меня ожидающий взгляд. Но у меня уже был план.

— Мы знаем! Помнишь, что сказала Мог? Единственное, что нам нужно сделать, — это поверить в то, что лестница существует, и она появится в том самом месте, где мы пожелаем!

— Ладно, мистер Всезнайка. И где же нам нужно, чтобы она появилась? Теперь нужно спуститься вниз. Лично я не смогу в этот раз прогуляться по воздуху без ступеней! Но пока я ничего не вижу, кроме деревьев, кустов и камней! — раздраженно заметила Мэри. — Здесь нет ни трещин, ни дыр в земле, ни потайных дверей. Откуда здесь взяться лестнице?

Мог бросила на меня еще один заговорщический взгляд и приготовилась повторить то, что она проделала, когда мы искали ЛЕСТНИЦУ ВВЕРХ. Сначала она принюхивалась к камням, лежавшим рядами. Если они действительно раньше были стенами дома, то между ними должен быть какой-нибудь пол. А значит, и потолок. Мог остановилась у небольшой выпуклости в земле, быстро посмотрела на нас, подпрыгнула и начала спускаться. Как будто она шла по лестничному пролету!

— Но, но… — неуверенно пробормотала Мэри.

— Ты пойдешь следующей, — строго сказал я.

— Ты не отправишь меня туда — сквозь землю! Где мы окажемся, Билли?

Я не знал, что ей ответить. Но другого выхода у нас не было.

— Мы окажемся подальше от этого места, — быстро произнес я. — Просто закрой глаза и — вперед! Я иду следом за тобой.

Я подтолкнул Мэри раньше, чем она успела сообразить что-нибудь. Она закрыла глаза и сделала шаг вперед.

— Здесь действительно есть… Лестница действительно здесь есть… А если нет, то ты, Билли Тиббет, схлопочешь у меня так, что…

С этими словами она исчезла под землей следом за Мог.

Я рванул за Мэри со скоростью пули, ведь я терял ее слишком много раз… Больше это не должно произойти! Но я не думал об этом, а просто прыгнул. Это было, как… Словом, трудно описать, что это такое — пройти через твердую землю… Я прошел сквозь почву, где были черви, камни, корни деревьев и многое другое. Или они прошли сквозь меня. Я чувствовал теплые мурашки, бегающие по мне как бы изнутри. Они начинали свой бег от пяток, и чем глубже я спускался под землю, тем выше они поднимались, пока не добежали наконец до моей макушки. Может, мне и было больно, но я не противился этой боли. Конечно, это звучит глупо. Это все равно, что раскачивать языком зуб как раз в тот момент, когда он собирается выпасть сам, или с силой наступать на ногу в новом, неразношенном ботинке, чтобы лишний раз удостовериться, что нога все-таки болит. Я продолжал идти. Зажмурив глаза до такой степени, что они тоже начали болеть. Пытаясь на ощупь определить правильный путь и надеясь, что все это скоро закончится.

Так все и произошло.

Глава 9 Куда привела лестница вниз

— Где мы?

Я медленно открыл глаза и увидел свет. Такой же бледно-желтый, как и на стенах в доме у привидяшек. Мэри и Мог стояли сзади, тесно прижавшись ко мне.

Мы находились в крошечной комнатенке. Ее каменные стены соединялись со сводчатым потолком прямо над нашими головами. Если бы я встал на цыпочки и вытянул руки, то смог бы коснуться противоположной стены и потолка одновременно. Мои ноги подкашивались, но не от головокружения. Пол, на котором мы стояли, был неровным. Если бы не Мэри, я бы так и не понял, из чего он сделан.

— Билли, я еле-еле могу дышать, — пропищала она, как мышонок. — Я хожу по… бр-р-р, скелетным костям! Невозможно поставить ногу, не наступив на них.

— Попробуй найти дверь, — с трудом произнес я, задыхаясь от спертого воздуха.

— В этой комнате нет двери. — В голосе Мэри звучали обвинительные нотки. — Здесь не предусмотрено двери. А в воздухе нет кислорода. Дышать невозможно! И везде разбросаны кости…

— Что ты хочешь от гробницы? — буднично спросила Мог.

— Гробница?! — подпрыгнув, взвизгнула Мэри. — Ну, хватит с меня! Я хочу выбраться отсюда! Немедленно, Билли!

Она начала плясать, притопывая, и корчить жуткие гримасы в тщетной попытке нащупать хоть какие-нибудь невидимые ступеньки. На этот раз никакой лестницы не было.

— Думаю, мы на месте, — сказал я, ловя ртом воздух.

— Что значит «на месте»?

— Там, где нам положено быть. Ступеньки привели нас сюда не зря.

— Мне наплевать, куда нас привели ступеньки! Ты что, не понимаешь, Билли? Это гробница! Поганая могила с костями, и…

Лицо Мэри начало корчиться. Я бы не выдержал ее рыданий.

— Мэри, прошу тебя — не надо! Ну, подумаешь — гробница! Не очень-то она и похожа на настоящую гробницу! В смысле она не выглядит такой уж страшной. В этом-то и загадка! Конечно, она не выглядит совсем уж безопасной, но и ужасающей ее не назовешь.

Мэри прервала мою тираду. Она все еще пыталась стоять, не касаясь пола ногами.

— В общем, конечно, она не выглядит ужасной, но запах…

— А что запах? Он и в сравнение не идет с запахом от папиных носков после его работы в саду! По крайней мере, здесь нет всяких личинок, или червяков, или…

Я понял, что мне следует остановиться.

— Билли, попробуй еще раз открыть эту книжку!

Я попробовал. На этот раз книга открылась сама, не успел я ее вынуть из кармана.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Мэри. — Что там сказано?

— Хм-м, — неуверенно протянул я. — «Идрик Сирк».

— Что?

— Здесь написано: «Идрик Сирк». И больше ничего.

— Идрик Сирк?… Что бы это значило?

— Не знаю. Может, чье-то имя или что-то в этом роде.

— Имя — Идрик Сирк… Странно звучит… — задумчиво произнесла Мог.

— Я сыта по горло всякими дурацкими загадками! Билли, ты уверен, что больше там ничего не написано? Дай-ка мне сюда книгу.

Мэри бы просто разъярилась, если бы в этот момент прямо под нашими ногами не раздался чей-то голос. Он был похож на завывание ветра в пустынном туннеле:

— Кха! Конечно же Идрик Сирк — это имя. Мое имя. И, пожалуйста, не стойте на мне — вы же видите, в каком я состоянии!

Мы с Мэри стремительно отпрыгнули назад и шлепнулись, ударившись о стену.

— Я не слушаю, — сказала Мэри, заткнув уши. — Мне надоела всякая чушь! С каких это пор кости умеют разговаривать?!

— А с каких это пор маленькие девочки умеют проходить сквозь стены? — парировал Идрик Сирк.

Раздался скрежещущий, скрипучий звук, и Идрик Сирк каким-то непостижимым образом ухитрился сесть. Это был скелет.

— А ты и вправду умер, — сказала Мог, с любопытством обнюхивая его, перед тем как запрыгнуть к нему на колени (вернее, на то, что от них осталось).

— Могло бы быть и хуже… — неопределенно ответил Идрик Сирк. Лица у него не было, и я не смог понять, сердится он или улыбается. Повернувшись черепом в нашу сторону и покачав им, он произнес:

— Вы не деичары. Это точно!

Опять это слово из песни Грундигера.

— Деи… кто?

— Те, кто действуют с помощью чар.

Теперь мы наконец поняли, что это такое.

— Кха! Да вы даже не знаете разницу между колдунами, магами и волшебниками!

Может, у него и не было лица, но взгляд, который он на меня бросил, мог бы меня испепелить.

— Кстати, это не твоя вещица?

Я густо покраснел, как будто меня застали ковыряющим в носу или что-то в этом роде. Моя рука все еще сжимала открытую книгу. Я быстро захлопнул ее и бросил в карман. Идрик Сирк приподнял свои руки-кости и, словно изучая их, начал клацать и бренчать ими.

— Нет, вы не деичары. А ведь эта книга таит в себе очень сложные загадки. Дуракам их вовек не разгадать!

На какое-то мгновение Идрик Сирк замолчал.

— Вы ведь украли ее? — внезапно спросил он.

— Нет, мы просто…

Сложность ситуации заключалась в том, что, с одной стороны, мы ее украли, но, с другой-то стороны, мы украли ее у вора, поэтому я не считал, что мы ее украли по-настоящему.

— Билли, не говори ничего! — сказала Мэри.

Идрик Сирк пропустил ее слова мимо уха.

— Я и сам когда-то был деичаром… Э-эх, пока не умер.

Какое-то время он тяжело вздыхал, уронив череп набок. Казалось, он был полностью погружен в свои мысли. Наконец он поднял голову и спросил:

— Ребята, а вы что хотите-то?

— Что хотим?

— Да, мой мальчик. Да, моя девочка. Вероятно, нам что-то нужно от меня. И этой кошке тоже.

Его голос становился все громче, еще больше напоминая завывание ветра.

— Или у вас привычка поднимать мертвых из могилы просто так?

— Нет-нет, мы никогда так раньше не поступали, — испуганно произнес я.

— Верю, мой мальчик, верю…

— Молчи, Билли, — снова проговорила Мэри.

Мэри по-своему была права. Мы и так по уши вляпались в эту историю. Может быть, я бы и сам мог найти выход и нам не нужна была помощь. Но в этом парне было нечто, что располагало к нему… Вдруг на мой живот навалилась тяжесть, и он начал завязываться в узел. Если бы он мог переварить все мои проблемы! Итак, если Идрик Сирк всего лишь груда старых костей, то, что бы я ни предпринял, не было никакой разницы… И… слова стали сами срываться с моих губ, торопливо перескакивая друг через друга. Я рассказал ему все. Абсолютно все. От начала до конца. Вам все это уже известно. Идрик Сирк не произнес ни слова, и ни один его мускул не дрогнул (то есть ни одна кость не дернулась), пока я не дошел в рассказе до того места, где мы ступили прямо на его останки в гробнице.

Он медленно поднялся на ноги, сложившись почти вдвое, чтобы не удариться черепом о потолок, и, гремя костями, с кошкой на руках, отправился к дальнему концу гробницы. Выглядело это так, как будто его поставили в угол за хихиканье на уроке. Я взял Мэри за руку, чтобы дать ей понять, что все в порядке. Идрик Сирк снова начал тяжело вздыхать, каждый раз приговаривая: «Ну надо же!»

— Знаешь, мой мальчик, тебе надо было держаться подальше от всего этого дела! Не брать того, что тебе не принадлежит… Не зная брода — не лезь в воду! И тем не менее, если все, что ты рассказал, — правда, тогда…

Он прикрыл костяной рот пальцами-костяшками, как будто не смея произнести вслух то, о чем он подумал, и пытаясь выудить из себя вместо этого что-нибудь другое.

— Ты хоть знаешь, что у тебя в кармане?

— Ну, э-э, по-моему, обычная книжка.

— Обычная, говоришь? Да ничего более необычного ты и не встречал! Кха! В твоем кармане находится Твич.

— Твич?

— Да. Деичарский Твич. Деичар и Твич не существуют друг без друга. У меня он тоже был, когда я был жив. Я мог свободно проходить через камин — это вам не просто книжку читать! Если, конечно, вы не боитесь время от времени обжигать свои пальцы.

— А зачем нужен Твич? — спросила Мэри.

— Зачем он нужен? Ну ты, девочка, даешь! Кха! Ты еще спроси, для чего нужен нос! Деичарство — это тебе не мелкое предпринимательство! Этому невозможно обучиться за пять минут! Я проучился сто пятьдесят лет, чтобы научиться тому, что умел до того, как умер. И где я хранил все свои знания и умения, скажите-ка мне, пожалуйста?

— Наверное, в голове, — предположил я.

— В голове?! Да ты еще глупее, чем твоя сестра, милый мой! Если хранить весь этот объем в голове, то однажды эти знания и умения просто начнут вытекать оттуда. Глупость какая! Конечно же их надо хранить в Твиче!

— Ну да, я понимаю, — сказал я.

Мэри тоже понимающе кивнула. На самом же деле мы ничегошеньки не поняли.

Идрик Сирк побряцал пальцем у черепа.

— Подумайте об этом, мои маленькие воришки. Существуют те, кто готов пойти на убийство ради того, чтобы завладеть этой книгой.

Он замолчал, а затем для пущего драматизма сделал глубокий вдох.

— Куда вы пойдете и что будете делать со своим Твичем? Вы тут же нарветесь на привидяшек. Ха-ха-ха, хотел бы я посмотреть на это! А может, лучше сразу всему миру объявить: смотрите, что у нас есть! Кто еще хочет посмотреть? У вас, ребята, есть большая проблема: у вас на «хвосте» все время будут сидеть преследователи!

— Но мы же не знали… — запротестовала Мэри.

— Конечно же вы не знали, девочка моя, но незнание не есть оправдание. Привидяшки теперь от вас не отстанут. Надеюсь, вы не прихватили сюда случайно этих противных маленьких созданий? Мне бы не хотелось, чтобы они тут сновали туда-сюда.

Тон, которым разговаривал с нами Идрик Сирк, возродил во мне жгучее желание разнести все вокруг.

— Нет, мы не прихватили, — ответила Мэри, судорожно шаря по платью и на всякий случай пытаясь понять, нет ли там еще какого-нибудь не обнаруженного доселе кармана.

— Если у вас есть даже свободная маленькая дырочка в пуговице, — «утешил» нас Идрик Сирк, — они проникнут туда и будут ждать своего часа. Кха! Додумались! Проводить время с привидяшками и троллями!

— Тролли были на нашей стороне! — заявила Мэри.

— На нашей стороне… Значит, вы думаете, что в этой игре существуют стороны? Команда «хорошек» и команда «нехорошек»? Команда правых против команды неправых? А я на чьей стороне? На вашей? На их? А может быть, на своей собственной? Кха! Здесь нет никаких сторон. Больше нет. Слишком поздно. Так или иначе, вы скоро это поймете.

— Почему вы не хотите нас подбодрить? — плачущим голосом спросила Мэри.

— И плакать тоже слишком поздно, — ответил Идрик Сирк. Но на этот раз его слова не звучали, как выстрелы, — теперь они были мягче мягкого. — Ничего-то вы не знаете. Вы, наверное, даже не догадываетесь, где находитесь?

— Нет!!! — прокричал я. — Мы не знаем! И знать не хотим! Мы просто хотим отдать книгу Мердлу Клэю! Найти Стрингеров! И попасть домой!!!

Идрик Сирк задумчиво теребил костлявыми пальцами шерсть Мог. Он что-то обдумывал.

— М-да… Если бы это было так просто… Ты помнишь, что видел, мальчик мой? А ты что видела, девочка моя?

Его спокойный тон раздражал меня. Я снова прокричал:

— Что видел? Ну, горы! Вереницы дурацких гор!

— Старые развалины, — добавила Мог.

— А еще высохшие мертвые деревья, землетрясения, — вспоминала Мэри.

— Мерн, — медленно изрек Идрик Сирк. — Вот где вы находитесь. Земля Мерн, на которой стоят девяносто семь гор… Где обитали деичары…

На секунду его лицо просветлело, но затем снова омрачилось, словно он внезапно вспомнил о чем-то ужасном.

— Вернее, это то, что от нее осталось…

— Билли Тиббет, если ты думаешь, что я буду взбираться на девяносто семь гор, даже чтобы найти Стрингеров, то у тебя в голове дырка! — заявила Мэри.

Идрик Сирк не слушал ее.

— От Мерна почти ничего не осталось… Здесь не так, как было прежде… С тех пор, как ее разрушили.

— Разрушили? — переспросил я.

— Полностью! Мерн был само совершенство! Деичары заботились о нем. Жаль, что вы не видели этого! Эта земля была поистине волшебной… Горные города из необыкновенного камня, с которым не сравнится ни один, даже самый роскошный, земной камень. Переливающиеся на солнце горные реки, омывающие свои русла слезами счастья и радости. Широкие леса и сады, дающие пристанище всем страждущим. И надо всем этим — ореол истинной свободы… — Идрик Сирк ненадолго замолчал и опустил Мог на пол, словно пытаясь избавиться от непосильной ноши, находящейся внутри его самого. — Но затем… Чем ярче свет, тем длиннее тень…

Оглянитесь вокруг. Посмотрите! Свет и тень… Они всегда вместе. Всегда! Тень оказалась очень ревнива… Кха! Но это уже другая сказка, не для ваших ушек. Да, стороны… В то время были стороны: деичар пошел против деичара, примкнув к стороне, на которой были самые нечестные из всех воров, самые лживые из всех обманщиков… — Он замолчал, не договорив.

— Билли, я ничего не понимаю, — прошептала Мэри. — Ничего…

Ну почему эти взрослые, даже если они скелеты, всегда говорят какими-то загадками? Идрик Сирк ничего толком не сказал. Значит, мне самому надо разбираться, что к чему. Что ж, закончу эту историю за него.

— Мэри, — сказал я, — он имеет в виду, что деичары сражались друг с другом. Как на войне: убивали друг друга и все такое. И теперь из-за этого их земля разрывается на куски. Ну, как в кино показывают.

— И что, победила нехорошая сторона? — спросила Мэри. Это был дурацкий вопрос, но Идрик Сирк вдруг рассмеялся. Хотя смех его был невеселый.

— Неужели ты все еще не понимаешь — в этой борьбе нет победителей! Их просто не может быть. — Он грустно покачал головой. — Мерн состоит из девяноста семи гор, но ведь это — один мир! Когда рушится мир, как можно сказать, кто победил? Это всеобщее опустошение. Все проиграли. И это конец для всех!

Идрик Сирк указал костлявыми пальцами на самого себя, словно в доказательство своей правоты.

— Без деичаров свет Мерна погаснет. Вы видели только часть того, что происходит. Меж гор свободно разгуливают существа, живущие во тьме. Там царят интриги, эгоизм и жадность. Тени завоевывают все больше пространства. Вскоре все будет кончено. Навсегда.

«Интересно, — подумал я, — а как же тогда сказки про принцесс со счастливым концом?»

— Билли, неужели все деичары мертвы? — спросила Мэри.

Ее лицо нервно подергивалось в отчаянной попытке понять хоть что-нибудь.

— Думаю, да, — ответил я, но, передумав, добавил: — Нет. Я так не думаю.

Я повернулся к Идрику Сирку:

— Вы сказали, что деичар и Твич не существуют друг без друга. У нас есть Твич. Значит, Мердл Клэй не может быть мертв! Он ведь деичар! А если он жив, значит, и Мерн может быть спасен?

После длительного молчания Идрик Сирк снова заговорил, на этот раз обращаясь к самому себе:

— Первая просьба была «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ КНИГУ». «ПОМОГИТЕ СПАСТИ» — была вторая просьба. Может быть, тех, кто так долго прожил на свете, не так-то легко погубить… Они старше, чем драконы, чем деичары, чем сам Мерн и, может быть, даже чем сама смерть.

— Так где же он тогда? — не выдержала Мэри.

Идрик Сирк вздохнул так, как будто весь мир повис на его плечах.

— Не знаю. Моя память теперь — как далекий отголосок прошлого. И я ничего не помню о Мердле Клэе… Может быть, он наколдовал себе другое место обитания, предпочтя ему неминуемую смерть?

Идрик Сирк повернул к нам пустые глазницы.

— Даже если это так, то что это за выбор для деичара? Сбежать из нашего мира в другой? Кха! Это та же смерть… Понимаете, ребята, пребывание в изгнании означает забвение. Еще более глубокое, чем после смерти…

— Прекрасно! — воскликнул я. — Мердл Клэй даже не знает, что он — Мердл Клэй! И жить он может где угодно! И у нас столько же шансов найти его, сколько у нашего папы шансов выиграть в свой дурацкий бильярд!

— Кха! Не сдавайся так быстро, мой мальчик! Магические слова и знаки в этом Твиче не появились там сами по себе. Может, есть еще что-то, чего даже я не могу объяснить…

— А как вы объясните появление Дженни Ганивер? — прорезалась Мэри. — Она тоже преследовала Мердла Клэя? Ну чтобы завладеть его Твичем?

— Дженни Ганивер — и преследовала?! Девочка, ты испытываешь мое терпение!

В голосе Идрика Сирка сначала послышались нотки смятения, затем — раздражения.

— А что я такого сказала? — обиделась Мэри. — Она же во всем этом участвовала, и я подумала, что…

— Дженни Ганивер не с Мерна, детка.

— Но…

— Это ведьма, домовой, демон, призрак — называй ее как хочешь. Дженни Ганивер — из вашего мира!

— Но это невероятно! — воскликнула Мэри. — Человек не может делать такие вещи! Эти люди притворяются, что они из нашего мира, а на самом же деле они — ненастоящие!

— Ненастоящие?!

Кости Идрика Сирка загрохотали и заклацали. Он засмеялся. На этот раз он смеялся от души.

— Ненастоящая, говоришь… Я прямо как будто воочию вижу, какой хаос вы устроили дома… Вы там как червяки в банке! Ха-ха-ха! Ну, да это не мои трудности! — Его слова хлестали нам в лицо сильнее, чем струи дождя во время бури.

На какой-то момент я снова перенесся в кухню Стрингеров. Там была Дженни Ганивер со своей застывшей на губах улыбкой и хриплым дыханием. Она пыталась вырвать книгу из моих рук. Вся компания девчонок — Зубрилка, Пустомелька, Носастик и Малявка — тоже были там и предпринимали самые отчаянные попытки помочь мне в этой сумасшедшей потасовке. Я бы рассказал Идрику Сирку и о них, но с того момента, как я оставил их на кухне, я ни разу не вспомнил о них.

Идрик Сирк прекратил смеяться. Внезапно он стал выглядеть очень и очень уставшим. Череп его медленно упал на один бок, как будто говоря, что с него хватит. Было ощущение, что сейчас он развалится на мелкие косточки.

— Билли, — с вызовом сказала Мэри, — эта история становится все хуже…

— Вы можете сделать что-нибудь? — спросил я Идрика Сирка.

— А что я могу, мой мальчик?

— Я не знаю.

— Я мертв — ты же знаешь… А мертвец остается там, где покоятся его кости.

— Но в книжке было написано именно твое имя! — вмешалась Мог, помахивая перед ним своим хвостом. — Ведь это должно что-то значить!

— Да-а-а, — протянул Идрик Сирк, снова погружаясь в свои мысли, — похоже, у этой киски здравого смысла больше, чем у всех нас, вместе взятых…

Идрик Сирк положил руки на наши плечи. И нам стало легче. Я прекрасно понимал, что это просто кости мертвеца, но, честное слово, все равно стало легче…

— Если бы я был жив, то мог бы найти вашего Мердла Клэя. Деичар деичара всегда найдет. Все дело в том…

— Все дело в том, что вы мертвы, — прервала его Мэри. — А мертвец… Как вы там сказали?..

— Можно попытаться… — осторожно промолвил он.

— Каким образом? — спросил я.

— Твич Мердла Клэя… Книга…

— Вы хотите, чтобы мы отдали вам книгу? — закричал я, вырываясь из-под его руки.

Он не ответил.

— Билли, Мерн может разрушиться в любую минуту! Если Идрик Сирк действительно был деичаром при жизни, может, он нам и поможет, — предположила Мэри. — Тем более, что я очень хочу домой!

— Но как мы поймем, что вам можно доверять? — спросил я, глядя ему прямо в пустые глазницы.

— Никак, — кратко ответил он.

Кто бы мог подумать, что после всех наших приключений и разглагольствований этого скелета я сам вручу ему книгу? И тем не менее все именно так произошло.

Как только Идрик Сирк взял книгу, она стала другой. Что-то в ней изменилось. Она открылась, как открывается ваша любимая, зачитанная до дыр книга. Было видно, что Идрик сосредоточенно изучает ее с какой-то целью, получая при этом большое удовольствие. Его пальцы легко и радостно перепархивали туда-обратно, перебегая со строчки на строчку, находя какие-то невидимые и полувидимые знаки.

Наконец он нашел страницу, которую искал. На ней его пальцы надолго задержались. Он перевернул книгу так, чтобы мы все могли видеть эту страницу.

На ней была картинка, изображающая голубую гору. И больше ничего. Не потому, что там больше не было ничего нарисовано. Было такое чувство, что только эта гора имеет значение. И именно картинка помогала этому чувству появиться на свет.

— Эскарет, — просто сказал Идрик Сирк. — Гора под названием Эскарет.

— Она находится на Мерне? — спросил я.

Идрик Сирк кивнул.

— Билли, как это грустно, — сказала Мэри.

Мы не могли понять почему, но это была самая грустная картина во всем мире.

Через мгновение картина исчезла со страниц книги. И сразу сильный ветер начал дуть мне в лицо, а воздух пропитался такой свежестью, что мои легкие испытали внезапное потрясение, когда я вдохнул его. Я услышал голос Мэри: «Мы еще с вами встретимся?» и глупый ответ Идрика Сирка, прозвучавший встречным вопросом: «А свиньи летают?»

Затем Мэри появилась рядом со мной. И Мог — она сидела в длинной голубой траве, держа в зубах книгу.

Нам были видны вершины далеких гор. Позади нас, врезаясь в небо, возвышалась огромная гора невероятной голубизны.

Идрика Сирка с нами не было…

Глава 10 Под прицелом невидимых глаз

С того самого момента, как я оказался на месте, где росла голубая трава, у меня возникло странное чувство внутреннего неудобства. Было такое ощущение, что из разных мест за нами пристально наблюдают. Как будто сама гора не сводила с нас своих невидимых глаз. Я быстро повернул голову в сторону наблюдающих. Никого. И ничего, кроме нескольких беспорядочно разбросанных камней, дерева, одиноко прогибающегося под ветром, и колышущейся травы. И все же я был уверен, что только что там кто-то был. И снова будут, как только я отвернусь. Я никому ничего не сказал и постарался поскорее выбросить эту мысль из головы.

Мэри сидела на траве. Волосы ее растрепались по ветру; в глазах стояли слезы. Она неотрывно смотрела на бесконечную цепь гор под нашими ногами. Девяносто семь гор Мерна. Они были похожи на изумительно красивые разноцветные лоскуты ковра.

Кое-где живые краски становились более бледными и смазанными. В некоторых местах господствовал серый или черный цвет. Мне уже были знакомы такие места. Глядя на них, становилось страшно, что мир действительно может погибнуть. Это было бы несправедливо!

Луна выглядела взволнованнее, чем обычно.

— Мэри, ты в порядке? — обеспокоенно спросил я.

— Идрик Сирк ведь с самого начала знал, что не сможет попасть с нами на Эскарет. Он вынужден был остаться внизу, в том ужасном месте. Мертвый и одинокий!.. — всхлипнула она.

Иногда понять Мэри бывает совершенно невозможно. Еще десять минут назад, когда мы торчали в компании Идрика Сирка в гробнице, она готова была снести ему башку, и вдруг — на тебе!

— Не знаю… Все может быть… — расплывчато ответил я.

На самом деле я едва слушал ее. Мои уши были в другом месте. Я прислушивался к тем, кто за нами наблюдал. К голубой горе Эскарет.

— Билли, как ты думаешь, мы когда-нибудь вернемся домой?

— Я тебе обязательно скажу, что я думаю! — излишне громко произнес я, в глубине души желая, чтобы ветер донес мои слова до тех, кто следил за нами. — В том, что с нами произошло, с самого начала нет ни единой случайности! Я думаю, что Мердл Клэй хотел, чтобы мы попали сюда, на Эскарет! Он показал нам лестницу. Привел нас к Идрику Сирку. Он хочет получить назад свою книгу, и, когда это произойдет, он попытается спасти планету Мерн.

Мог сидела рядом с Мэри, все еще держа книгу в зубах. Затем она навострила уши и уронила ее на траву. И сразу же ветер стал другим — легкие дуновения сменились сильными порывами, похожими на тяжелый вздох. Но ведь горы не умеют вздыхать, разве не так?

Мог принюхалась.

— Хорошо бы он сказал нам, где его искать, — сказала Мог, на всякий случай подпихнув носом книгу.

Ничего не произошло. Книга не раскрылась. Страницы были опять плотно склеены.

— Если Идрик Сирк прав и это действительно гора Эскарет, тогда Мердл Клэй должен быть где-то здесь… Так, может быть, мы его уже нашли? — с каждым словом мой голос звучал все громче. Я был уверен, что за нами все еще наблюдают.

— Ну и что нам теперь делать? — спросила Мэри. — Мы же не можем сидеть здесь всю оставшуюся жизнь?

Да уж, это точно! Но я не знал, что нам делать. Может быть, дождаться, пока появятся те, кто за нами следит? Может, это будет гора или сам Мердл Клэй? И тогда станет ясно, что нам делать дальше. Но я не мог этого сказать Мэри и Мог.

Со знанием дела я запихнул книгу в карман и произнес первое, что пришло мне в голову:

— Не знаю, как вы двое, но лично я очень хочу пить.

Конечно, это был не тот ответ, который все ожидали от меня услышать… Но через секунду мне стало ясно, что именно этого я и хочу больше всего на свете. Ведь мы ничего не пили со времени «каменного» ужина с горными троллями, а это было уже вчера.

— Если мы не найдем что-нибудь в течение ближайших пяти минут, я просто умру от жажды, — добавил я.

Вот так всегда бывает: если уж ты вспомнил, что хочешь пить, эта навязчивая идея будет преследовать тебя до тех пор, пока ты не воплотишь ее в жизнь. Я сразу про все забыл: и про свои ощущения, и про чьи-то невидимые глаза. Идея утолить жажду оказалась заразительной. Мы быстро поднялись и пошли искать какой-нибудь источник.

По одну руку от нас раскинулась равнина с голубой травой. Она казалась бесконечной и обрывалась только на подступах к голубой горе. По другую же руку от нас, на траве, валялись отколовшиеся глыбы голубых камней и обломки высохшего голубого дерева. Именно с этой стороны в какой-то момент ветер донес до нас шум, который я сразу узнал. Это был шум падающей воды.

— Я слышу, слышу! — вскричала запыхавшаяся Мэри. — Это совсем недалеко — где-то вон там!

Сначала мы двигались медленно, но затем побежки как сумасшедшие, словно боясь не успеть…

Громче всего звук доносился из узкой, как будто разрезанной острым ножом, расщелины в массивной горной глыбе. Щель была настолько узкой, что туда можно было втиснуть только мою ступню, да и то с трудом. Я попытался заглянуть туда, но ничего не обнаружил. И только посмотрев наверх, я увидел тонкую полоску света в том месте, где вершина горы касалась небес.

— Странная вода какая-то! — удивилась Мог.

И действительно, мы ведь отчетливо слышали шум падающей воды, а на самом деле она просто капала, как из подтекающего крана. Мог принюхалась, намочила лапку и, недовольная, ретировалась. Я сложил свои ладони и набрал в них воды, сделав маленькую «запруду». Вода тоже оказалась голубой. По-настоящему, как краска.

— Ну, ты сможешь это выпить? Давай скорей! — торопила меня Мэри.

— Не торопись! Нам следует быть… — я опустил кончик языка в ладони с водой, — осторожными…

Внезапно со мной произошло нечто необычное, как будто я оказался во власти какого-то странного сна. Я все еще был там, с Мог и Мэри, и одновременно я был за тысячи километров отсюда…

За мной неотрывно следили глаза горы. Вдруг обломки каменных глыб начали превращаться в руины домов. Руины — в целые дома. И наконец возник город, шумный и оживленный. В тех местах на траве, где краски казались размытыми, появились новые цвета: насыщенный зеленый цвет леса и все оттенки красного, желтого и оранжевого как во фруктовом саду. Посередине протекала река.

Исчезло это видение так же быстро, как и появилось. И река. И город. И лес. Все съежилось и пропало.

Я почувствовал, как опустились мои руки, и услышал всплеск воды.

— Смотрите! — раздался чей-то крик.

На этот раз мне привиделось чудовище. Оно горделиво возвышалось над нами. Его тело было больше, чем каменные глыбы, на которых оно стояло. И под которыми находились мы. Я не мог рассуждать, а мог только стоять как вкопанный и онемело глазеть на него. Его пасть с грохотом извергала поочередно пламя и пар. Он шипел и брызгал слюной. Два горящих глаза не отрываясь смотрели на нас. Его крылья, огромные, как корабельные паруса, с шумом рассекали воздух. У него было много-много ног. Пятнадцать? Двадцать? Сосчитать было невозможно. А еще был хвост. Хвост как у дракона…

Это и был дракон. Причем говорящий.

— Чу, чу, уходите отсюда — здесь небезопасно, — не по-драконьи нервно произнес он. — Давайте-ка отсюда!

В момент, когда голова дракона наклонилась к Мэри и Мог, они стронулись с места.

— Да-да, бегите отсюда! — Я пытался кричать как можно громче.

И они побежали. Но не в другую, а в его сторону.

Мэри целилась в него камнем, который держала в одной руке, и палкой, которую держала в другой. Она неслась, размахивая своим «оружием» и громко выкрикивая слова, о наличии которых в ее лексиконе я даже и не подозревал… В какой-то момент мне показалось, что она собирается дать дракону по башке своей дурацкой палкой. Так оно и было на самом деле. Именно это она и собиралась сделать. И именно это она и сделала. Это было не самое лучшее решение. Нельзя одолеть дракона с помощью палки и камня. Даже не наяву. Однако, когда Мэри снова ударила его, он вдруг распался на части. Все его двадцать пар ног стали одновременно разбегаться в двадцати разных направлениях. Пламя, извергавшееся у него изо рта, погасло, крылья перестали его держать, и он, словно порванный бумажный змей, с глухим стуком плюхнулся на землю. Его огромная черная голова с клацающим звуком скатилась по валунам, брызгаясь кипящей водой.

В этот момент я пришел в себя. Меня вынули из этого кошмара и вернули назад, в реальность. В реальности было почти все то же самое. Почти. Я увидел перевернутый железный котелок, пепелище и черные лохмотья, уносимые ветром. Дракон же оказался не просто плодом моей фантазии. Но и настоящим он тоже не был!

Все произошедшее было сплошным запудриванием мозгов! Ловким трюком с пластиковыми бутылками, коробками из-под маргарина и тому подобной ерунды, которую обычно используют в качестве реквизита в школьных театральных постановках. И я попался на эту удочку!

Отдельные части сделанного чьими-то умелыми руками дракона все еще неслись по склону горы. Их безрезультатно преследовали Мэри и Мог. Вдруг одна из частей дракона споткнулась и упала.

Мог рванулась вперед, следом за ней поспешила и Мэри. Им удалось схватить чьи-то ноги.

— Держись, Мэри! — завопил я и на всех парусах понесся к ней.

Я присоединился к куче мале в тот момент, когда Мэри запихивала свой носовой платок в какую-то громко визжащую дырку. Оказалось, у ноги дракона был рот!

— Вгфн Мгфни! — раздался умоляющий голос.

Это было живое существо. Мы все трое сидели на нем сверху, оседлав его. Кроме ног у него были еще две руки и голова. Он был в два раза меньше Мэри и худой как спичка. На ощупь кожа его была жесткой и сухой, а тело грубым и шишковатым, очень похожим на кору дерева.

Я думал, что он окажется голубого цвета, но он был бледно-зеленым. Хотя, может быть, он просто принял такой оттенок из-за того, что мы сидели у него на животе.

— Ну ладно, — уверенно произнес я, совсем при этом не представляя, что делать дальше. — Нам нужно получить четкие ответы на наши вопросы.

М-да, трудно придумать достойный вопрос!

— Ну и… Как тебя зовут? — лучшего я придумать не смог.

— Вгфн Мгфни… — выдохнул наш пленник через носовой платок.

— Как-как?

— Вгфн Мгфни, — послышался тот же невнятный ответ.

— Мне кажется, нам надо вынуть эту вещь из его рта, — сообразила Мог.

— Значит, так — как тебя там? Ву-гу-фин Маг-фи-ни? — я собираюсь вынуть платок у тебя изо рта, но пообещай мне не шуметь, иначе я… иначе будет… — Я так и не смог придумать, что же будет «иначе». — Иначе кое-что произойдет!

— Вгфн Мгфни, — сказал Вгфн Мгфни.

Я выдернул из его рта носовой платок. И незамедлительно раздался вой, подобный сигналу боевой тревоги:

— А-а-а!!! Помогите! Убивают! Убивают!!!

Носовой платок был немедленно возвращен на прежнее место, на этот раз вместе с пучками голубой травы и комками грязи. «Очаг опасности» был ликвидирован, но эти вопли, случайно услышанные кем-нибудь, могли оказаться для нас равносильными бомбе замедленного действия.

Мы залегли и долгое время боялись пошевелиться. По счастью, остальные ноги дракона так и не пришли на помощь.

— Послушай, мы вовсе не собираемся убивать тебя, — уверил его я. — Но если ты опять начнешь вопить, то мы… мы…

— …подействуем чарами! — выпалила Мэри. Она надеялась, что эти слова произведут на него должный эффект.

Но этого не произошло. Вгфн Мгфни раскачивался из стороны в сторону, и лицо его при этом выражало сочетание скорби и страха по повод неумолимо надвигающегося убийства.

Внезапно мы дружно почувствовали себя виноватыми перед ним. А в чем, собственно? Разве это мы пугали людей почти до потери сознания ненастоящими драконами? Я вытащил часть этого злосчастного носового платка из его рта, и мы осторожно привели существо в сидячее положение. Больше он не орал и не пытался от нас удрать.

— Простите нас, пожалуйста, — произнес я, попытавшись изобразить искреннее раскаяние.

Я поочередно оглядел остальных присутствующих в поисках поддержки. Вгфн Мгфни продолжал раскачиваться из стороны в сторону, но, по крайней мере, теперь он делал это молча.

— Мы не собираемся действовать на вас чарами, потому что мы не деичары. Мы просто обычные мальчик и девочка, а это наша кошка.

Мэри и Мог неистово закивали в знак согласия. Вгфн Мгфни качнулся последний раз и замер, внимательно разглядывая нас.

— Скажи ему что-нибудь, Мэри, — попросил я.

— А что именно?

— Ну, что-нибудь очень дружелюбное… Приятное, в конце концов.

Мэри искоса посмотрела на меня, после чего на ее лице появилось дежурная улыбка, которую она надевала на себя на время воскресных семейных обедов.

— А может быть, ты эльф? — попыталась догадаться она.

— Эльф?! — Вгфн Мгфни сделал глубокий вдох и начал шарить по своей одежде, словно пытаясь отыскать потерянную вещь. — Кого это тут назвали эльфом?!

Он зажевал во рту языком так, как будто сейчас выплюнет в нее это слово обратно.

— Или, тогда, может, гоблин? — рискнула предположить Мэри.

— ГОБЛИН?! — Этим словом он все-таки плюнул ей в лицо. — ГОБЛИН!!! Сначала эта девчонка преследует ни в чем не повинных местных жителей с палками и камнями, затем наваливается на них с бандой таких же хулиганов. А теперь еще в придачу ругается, угрожает и обзывает гоблином!!!

Он готов был плюнуть в нее еще раз. А Мэри — снова взяться за палку. Я встал между ними, предупреждая очередную схватку.

— А мне-то казалось, что это вы хотели напугать нас! — сказал я.

— Мы не хотели этого делать! — раздраженно ответил он, складывая руки на груди.

— Нет, хотели! — взорвалась Мэри.

— Нет, не хотели.

— Нет, хотели!

— Нет, не хотели!

— Хотели!

— Мы хотели не напугать, а предупредить!

— Предупредить?! Напялив на себя костюм этого дурацкого дракона?! Странный способ предупреждения…

— Мы — снуки. Снуки всегда так поступают, сказал Вгфн Мгфни, почти уткнувшись в Мэри своим носом. — Мы предупреждаем людей, что им необходимо покинуть это место. Вы ведь мало что знаете о голубой горе Эскарет, не так ли? — Он повернул голову в мою сторону, оказавшись со мной нос к носу. — Это не самое лучшее место для простых путешественников. Если, конечно, вы действительно те, за кого себя выдаете.

Он выглядел так, будто снова хотел плюнуть в кого-нибудь из нас.

— Мы просто умирали от жажды! — начал оправдываться я. Мне не хотелось его обманывать, но и всей правды я рассказывать не стал. — И искали воду…

— Лучше умирать от жажды, чем… — Он замолчал и уперся взглядом в землю, словно пытаясь найти подходящее слово. — Вам не следует пить заколдованную воду, — наконец произнес он.

— Заколдованную?!

— Первый глоток перенесет вас в мир грез, второй — принесет вам веселье, третий — окунет в кошмар, четвертый обернется для вас проклятьем.

До меня стало кое-что доходить. Если то, что я видел, было миром грез, не хотел бы я испытать на себе еще и кошмар!

— А как заколдована эта вода? — спросила Мэри.

Вгфн Мгфни нахмурился и вздохнул.

— Заколдована не только вода, но и вся гора. Все живое и неживое. Где-то притаилось доброе колдовство, а где-то — злое.

— А кто все это заколдовал? — не унималась Мэри.

— Я расскажу вам одну старую-престарую сказку, — в голосе Вгфн Мгфни сквозила торжественность, — о выплеснутом колдовстве и о деичарах. — Он сделал паузу в надежде, что страх пересилит наше любопытство.

Мои мысли неслись впереди меня с такой скоростью, что я вдруг усомнился, поймаю ли я их когда-нибудь снова.

— Так, значит, деичары здесь? — прерывающимся голосом спросил я.

— Были здесь… — медленно произнес он, словно не желая продолжать начатый разговор.

— Были?

— Рассказывают, что у подножия горы Эскарет произошла последняя битва деичаров. Бились до последней капли крови. Выплескивали друг на друга все свои колдовские возможности. Схватка стала гибельной почти для всех. Говорят, что те, кого не нашли среди погибших, сумели спастись бегством. Растворились в воздухе, оставив вместо себя только дымок. На Мерне остались такие глубокие раны, что вряд ли когда-нибудь они заживут. Разве что на помощь придут сами деичары… И поэтому гора Эскарет ждет, наблюдает и надеется — по крайней мере, так говорят…

— А что произошло с выплеснутым колдовством? — заинтригованно спросила Мог.

— Оно, как и все остальное — щиты, мечи, — осталось лежать там, где его выплеснули. Старинные заклятия, высказанные и невысказанные, — слишком мощное оружие, и его невозможно удержать в руках, испытывая чувство гнева. В каком бы месте горы Эскарет вы ни находились, везде притаилось выплеснутое колдовство.

— Так, значит, вы не надеетесь, что деичары все-таки вернутся? — невинно спросила Мэри.

Снук зажевал языком и издал смешок-плевок.

— Ладно! Не забивайте себе голову разными дурацкими сказками! Просто на этой горе полно гиблых мест, вот и все!

Он засмеялся, но глаза его неотрывно смотрели на нас, будто пытаясь что-то разгадать.

Что еще я мог придумать? Я вынул книгу Мердла Клэя и замер, держа ее в руке.

Вгфн Мгфни стоял, не двигаясь и не произнося ни слова. Он просто смотрел на книгу. Но я понял этот взгляд.

— Вы можете отвести нас к нему? — спросил я.

— Говорят, Твич деичара может сам найти дорогу домой. — Вгфн Мгфни повел носом в сторону Мэри, потом в мою сторону. — Ветра Эскарет переменились, и гора едва слышно шепчет о волшебстве. Это шепот надежды, но ничего конкретного… Нет… Нет, я не смогу найти деичара. Но я сделаю для вас все возможное, на что способны снуки. — Он начал пробираться сквозь каменные завалы. — Поскольку вы путешественники и ищете воду, я отведу вас к Семи Поварам.

— А где это? — спросила Мог.

— Не «где», а «кто», глупая ты кошка! — поправила ее Мэри.

— Ты в этом уверена? — спросил снук, отдавая ей волшебную книгу. — Вперед! Не будем попусту терять время! Нигде не останавливайтесь, ни к чему не прикасайтесь, только следуйте за мной не отставая. И во имя спасения Мерна, положите эту книгу поглубже в карман!

Он начал пробираться сквозь густую голубую траву, держа путь к горе.

— Давай, Мэри, — сказал я.

— Билли, неужели ты думаешь, что я сдвинусь с места, чтобы куда-нибудь с ним пойти?

— Хватит болтать! Пойдем!

— Но он же плюется в меня… И вообще… он… он…

Глава 11 Семь Поваров

Вгфн Мгфни шел по высокой, густой траве легко и быстро. Мы довольно сильно отставали от него. Два раза он все же остановился, как будто бы оглянуться на нас и призвать двигаться быстрее. На самом же деле он смотрел куда-то сквозь нас, словно ожидал увидеть что-то очень важное. Когда он обернулся во второй раз, я поймал его взгляд, но он втянул голову в плечи, покрутил языком во рту и сделал вид, что ничего не происходит. Ну-ну! Я-то помню, что у того ненастоящего дракона было больше одной пары ног! Значит, и тех, кто наблюдает за нами, — больше одного!

— А вот и Семь Поваров! — сказал наконец снук. — Здесь вы можете пить спокойно.

Мне казалось, мы шли целую вечность, но выяснилось, что ушли совсем недалеко — голубая гора не приблизилась к нам ни на шаг.

— Где же эти семь поваров? — спросила Мэри. — Лично я ничего не вижу здесь, кроме травы.

И все же среди бледно-голубой травы выделялось одно ярко-голубое пятно. Подойдя ближе, я разглядел, что это круг, образованный большими камнями. Их было ровно семь. И по тому, как они стояли, накренившись внутрь круга, их можно было принять за поваров, колдующих над котлом с супом. Неожиданно в круге появилась луна, и вместе с ней вылез маленький кусочек неба. Все это было отражением. Отражением в неглубоком пруду.

— Ну, кто сделает первый глоток? — со сдавленным смешком произнес снук.

Только я собрался предложить свою кандидатуру, как Мэри схватила меня за руку.

— Осторожно, Билли, один из этих камней только что сдвинулся.

— Ничего не вижу, — удивился я. И вдруг заметил среди семи камней восьмую фигуру. Вот она-то и двигалась!

— Она такая же большая, как и этот поддельный дракон! — прокомментировала Мог.

— Мне надоели ваши дурацкие шутки! — тоном обвинителя произнесла Мэри.

Вгфн Мгфни посмотрел на нее как на дурочку и выдал очередной смешок-плевок:

— Тьфха-тьфха! Это не шутка! Да вы совсем не знаете гору Эскарет! Это Виспер. Обычный дракон… Настоящий, между прочим. — Произнеся эту тираду, снук посмотрел на нас с видом существа, которому мы должны были быть бесконечно благодарны.

Дракон расправил крылья и одним взмахом оказался на вершине самого большого камня в кругу. Удобно устроившись, он стал пристально наблюдать за нами.

— Билли, он настоящий, — прошептала Мэри.

— Вижу.

Мы снова начали двигаться — на этот раз назад.

— Что это с вами? — крикнул нам вслед Вгфн Мгфни. — Я же сказал вам — это обычный дракон. — Он озадаченно посмотрел на нас. — Может, вы думаете, что он вас съест?

— Именно так мы и думаем!.. — выдохнула Мэри.

— Тьфха-тьфха! Может, он и съел бы, если хотя бы половина того, что о нем пишут в глупых сказках, была бы правдой. Вообще-то драконы теперь не те, что были прежде. Стали более сознательными. Они дали клятву исправиться после того, как увидели, во что деичары все превратили… Так что теперь они не дышат огнем на маленьких девочек, превращая их в кучку пепла. Мы просто поздороваемся друг с другом, и потом каждый пойдет по своим делам. Мы вполне мирно сосуществуем!

— Я не хочу мирно сосуществовать с ним, — прошипела Мэри, попытавшись бросить на снука один из маминых ужасающе мрачных взглядов.

— Он даже может побеседовать с вами.

— Я не хочу беседовать с ним. И даже просто рядом с ним находиться я тоже не хочу.

— И все же тебе придется, если ты все еще хочешь пить, — сказал снук и снова начал жевать язык во рту — Потому что это его каменный круг и его вода.

Мэри все еще продолжала смотреть на снука, как удав на кролика.

— Ну хорошо… — вздохнул Вгфн Мгфни, сдавшись, — стойте здесь, а я попытаюсь что-нибудь придумать. — И он размеренным шагом направился в сторону каменного круга.

Мы не слышали, что происходило между Вгфн Мгфни и драконом, но кое-что смогли увидеть. Снук немного пораскланивался, а потом посердился на дракона, дракон же немного попыхтел и повыпускал пар. Затем разговор перекинулся на нас. Они одновременно повернули головы в нашу сторону и стали мерить нас взглядами, время от времени согласно кивая друг другу. Вгфн Мгфни, похоже, пришлось немало потрудиться, чтобы доходчиво объяснить все дракону. Наконец переговоры завершились.

Дракон со свистом рассек крыльями воздух, ударил хвостом о землю и, с силой оттолкнувшись от нее, взлетел. Я никогда раньше не видел чего-нибудь или кого-нибудь, летающего так быстро. Через мгновение он полностью исчез из поля зрения.

Вгфн Мгфни призывно махнул нам рукой, и мы поспешили к нему.

— Что произошло? — спросил я.

— На этот раз это был самый что ни на есть настоящий дракон! — туманно ответил он.

— Что вы ему сказали?

— Да ничего особенного! Виспер оказался неплохим парнем. И, кстати, вегетарианцем. Так что, ребята, никаких проблем!

— Но он улетел так поспешно… — с любопытством сказала Мог.

— Ах, это… — Снук виновато съежился. — На него, вероятно, произвели впечатления мои слова о том, что… э-э-э, у Мэри тяжелая форма блошницы.

— А что это такое? — спросил я, с трудом сдерживая смех.

— Это такой паразит, опасный для драконов, — проглотив смешок, просветил нас снук.

— Может, кому-то и смешно, но только не мне! — сказала Мэри, волком глядя на Вгфн Мгфни. — Напугали бедное существо до смерти!

— А ты бы предпочла, чтобы, наоборот, это «бедное существо» до смерти напугало тебя?

— Да будет вам! Главное, что теперь путь свободен и мы можем наконец попить! — примирительно произнес я, надеясь, что на этом все наши беды закончатся. Но я сильно заблуждался.

— Ты ничуть не лучше его, Билли! — процедила Мэри. — Я не буду пить эту гадость! Вода мутная, и в ней что-то плавает…

— Угощайтесь! — произнес снук.

Не дожидаясь дальнейших рассуждений Мэри, он нагнулся к краю пруда и принялся пить воду, зачерпывая ее руками.

— Вы же любите фантазировать! — через некоторое время изрек он. — Попробуйте-ка выпить это с закрытыми глазами.

Я сделал заинтересованное лицо, опустил палец в воду, потом лизнул его с уверенностью, что отравление неизбежно. Но…

— Ой, это по вкусу напоминает мне лимонад или, нет… пломбир! — Я быстро набрал в рот еще воды. — Или даже томатный суп! Хотя скорее…

— Ты, наверное, имеешь в виду курицу под острым соусом! — мечтательно улыбаясь, предположила Мэри. Ее не пришлось долго втягивать в эту игру.

— Полевую мышь в сметане, — облизнулась Мог.

— Бр-р-р! Вот уж нет! Пудинг с подливкой!

— Бутерброд с яйцами-пашот!

— Рыбу с жареной картошкой!

— Море газировки с горами мороженого!

Снук начал смеяться.

— Вот видите, ваши фантазии способны изменить вкус воды!

Внезапно его смех завис в гнетущей тишине. Что-то привлекло его внимание. В воде появилось новое отражение. Он резко вскочил на ноги и уставился на небо. Мог навострила уши и начала подергивать хвостом. Она смотрела туда же. Я попытался проследить, куда направлены их взгляды. На небе была крошечная черная точечка. Чем дольше мы на нее смотрели, тем больше она становилась. Потом появилось множество таких точек, и стало заметно, что летят они на крыльях.

— Спорим, это возвращается дракон! Судя по всему — со всеми своими родственничками! — завопила Мэри, глядя на Вгфна Мгфни с видом обвинителя.

— Вот еще, глупости! — ответил тот.

— А мне кажется, что это птицы, — предположил я. — Я слышу, как они пронзительно клекочут.

Стая приближалась все ближе.

— Для птиц у них слишком большое тело, — задумчиво произнесла Мог, принюхиваясь. — И запах у них не птичий. И не драконий. Сейчас скажу, чем пахнет… — Секунду она колебалась. — Свиньями!

— Свиньями?!

— Да, свиньями.

— Ты что, совсем? Свиньи не летают! — возмутилась Мэри.

— Вот еще, глупости! — сказал снук, и в этот момент его обычно бледно-зеленое лицо побледнело по-настоящему.

— Думаю, Мог права, — заметил я. — Это свиньи. Летучие свиньи. С ножками и рыльцами.

— Ладно, но если они обычные свиньи, почему бы не напугать их какой-нибудь очередной дурацкой историей, чтобы они убрались отсюда? — поинтересовалась Мэри.

— Вот еще, глупости! — повторил Вгфн Мгфни. — Вы абсолютно ничего не знаете о летучих свиньях! Когда деичары исчезли, эта чертова стая вбила себе в голову, что именно они призваны стать защитниками горы Эскарет. Только делают они это весьма странным образом… — Он съежился, отбежал от каменного круга и побежал туда, откуда мы только что пришли.

— Вернитесь! — закричал я. — Что же летучие свиньи могут сделать такого, чего не могут даже драконы?!

Снук бежал не оглядываясь.

— Оловянные солдатики!!! — крикнул он напоследок.

Свиньи были все ближе. Они кружили над нами, занимая все воздушное пространство. Сосчитать их не представлялось возможным. Их пронзительные визги напоминали звук, который раздается при соприкосновении ножа с тарелкой.

— Мне кажется, они что-то нам говорят, — сказала Мог, непрерывно шевеля ушами.

— Похоже, они визжат что-то типа «хрю-хрю», нет…, «Я Хрюк… Я Хрюк, сын…»

— Да, действительно похоже…

— «Я, Хрюк, сын Велико… кого-то там, правнук кого-то, Его Высокосвинство… требую, чтобы кто-то кого-то… по обвинению в чем-то выдворил всех вас за пределы…» Что-то в этом роде.

На мгновение свиньи перестали визжать, словно ожидая от нас ответа. Но мы ни слова не поняли из их пламенной речи и не смогли им ответить.

Поняв, что ответа не последует, их стая закружилась в едином водовороте. Они поднимались и опускались с потоками воздуха. Поднимались и опускались. Поднявшись в очередной раз, они замерли, как по команде.

— Мя-я-я-у-у! — завопила Мог, когда что-то свалилось ей на спину, сбив с ног.

Вскоре и я почувствовал резкую боль в голове и привкус крови во рту. Эти проклятые свиньи кидались в нас камнями!

— Билли!!!

— Мэри!!! — Я с силой толкнул ее в убежище Виспера, пытаясь убрать ее с «линии огня».

Я не заметил, что Вгфн Мгфни остановился. Я понял это, только когда услышал его дикий вопль. Но почему он кричал? Внезапно стая свиней замкнула его в свой круг, пинаясь и швыряя в него камнями.

— НЕТ! НЕТ! — закричал я, беспомощно глядя на происходящее. Предпринимать что-то было просто бесполезно. Я был слишком далеко от него. В следующее мгновение какая-то свинья со шрамом на морде сбила меня с ног увесистым камнем. Я зашатался и упал.

Неожиданно произошла странная вещь: из травы стали появляться точные копии Вгфна Мгфни. Их было десять, а то и все двадцать. Ну конечно же! Остальные пары ног игрушечного дракона!

Камни летали повсюду. Но не все они падали с неба. Некоторые летели вверх — их в летучих свиней швыряли снуки.

Я увидел, что Мэри стоит с вызывающим видом, прислонившись к самому большому камню. Со всех сторон ее атаковали визжащие и кусающиеся свиньи. Я услышал, как она закричала. И увидел кровь. Потом я заметил Мог, трясущуюся от гнева. Она с пеной у рта защищала Мэри, безумно кусаясь и царапаясь.

Я потерял их из виду в тот момент, когда на меня изо всех сил навалилась какая-то жирная свинья. Это было не какое-нибудь спортивное соревнование — это было настоящее сражение, в котором мы были проигрывающей стороной.

Мои руки отбивались как могли, пытаясь добраться до кармана. У меня был только один выход — книга. Если она не откроется в этот раз…

Ее там не было. Книги Мердла Клэя в кармане не оказалось!..

— Она должна быть там! — закричал я. — Я своими руками положил ее туда!

И все же ее там не было. В полном отчаянии я поискал ее в других карманах. Обыскал все, что можно. Я даже порылся в траве, тупо надеясь на чудо.

Свиньи неумолимо приближались. И я не мог остановить их…

Вдруг раздалось мощное хлопанье крыльями, и небо потемнело. Грохот, напоминающий по силе раскаты грома, перекрыл свинячий визг. В ту же секунду все смолкло. Страх сковал всех нас. Это был Виспер. Он издал злобный рев и впервые выпустил пламя из ноздрей. Неужели он вернулся, чтобы помочь нам? Мое сердце похолодело и ушло в пятки, когда я услышал его грозное рычание над своей головой. Я почувствовал, что мне становится нехорошо.

Дракон и не собирался помогать нам. Он продолжал куда-то лететь. И рев его был ревом неодобрения. Оно было направлено не против летучих свиней. Но и не против нас. А против нашего общего сражения.

— Подождите! Пожалуйста, подождите! — закричал я. У меня перехватило дыхание.

Дракон улетел.

Свиньи снова стали сбиваться в стаю, чтобы возобновить свои атаки. И тогда я почувствовал, что ко мне переходит вся злость дракона. Внезапно на меня напал громадный белый боров. Я, увернувшись, метнулся в другую сторону и, когда он проскочил мимо меня, кинулся на него сбоку.

К своему удивлению, вернее, к ужасу, я обнаружил, что сижу на его спине. Я схватился за единственное, что мне подвернулось, — за его уши — и попытался удержаться. Боров визжал, катался по земле, лягался и взбрыкивал. Я уперся ногами в его бока и оттянул ему уши, не отпуская его. Он яростно захлопал крыльями. Постепенно его визг превратился в рев, а рев — в грязную ругань. Я не понял самих слов, зато очень хорошо догадался о смысле сказанного.

— Я не отпущу тебя! — заорал я на него. — У меня достаточно сил для этого!

Боров не сдавался. Он захлопал крыльями еще быстрее и вместе с потоками теплого воздуха начал подниматься все выше и выше, оставляя поле боя далеко внизу. Я попытался посмотреть вниз, но был вынужден быстро поднять голову обратно. Огромные камни превратились в гальку, а снуки и летучие свиньи — в муравьев и мошек. Потом боров на некоторое время завис в воздухе. И вдруг, сложив оба крыла, сделал сальто и камнем бросился вниз.

Я почувствовал, как огромный комок подкатывает к горлу. А мир перевернулся с ног на голову.

Боров и не собирался снижать скорость. А я не собирался отпускать его. Я был слишком напуган для этого. Мне было страшно даже закрыть глаза.

В самый последний момент я почувствовал щекочущее прикосновение травы. Затем… Затем…

Мир снова встал с головы на ноги. И комок в горле тоже куда-то пропал. Ругательства борова перешли в тяжелое сопение, крылья его снова захлопали, только на этот раз очень медленно. Он все-таки сдался, прервав наше безумное падение.

Мы мягко приземлились прямо рядом с каменным кругом. Сражение закончилось.

Глава 12 Его Высокосвинство — повелитель свиней

В течение двадцати минут я был настоящим героем.

Каким-то непостижимым образом мне удалось выиграть это сражение в одиночку. У меня этого и в мыслях не было. Все получилось совершенно случайно. Мне просто повезло.

Я слез со спины летучего борова. Он громко захрюкал, низко склонил голову, распластал по земле крылья и замер в поклоне. Видимо, это означало признание моей победы. Далее последовала торжественная речь:

— Я, Хрюк, представитель династии Хрюков (хрюканье) — не такой молодой, каким был раньше — (хрюканье), сын Хрюка Великого (хрюканье), правнук Хрюка…

Это была очень длинная, скучная речь, которая продолжалась бесконечно долго. Она была пересыпана извинениями, уверениями в преданности и поддержке и тому подобном. Где-то в середине речи к ней присоединились другие летучие свиньи со своими уверениями. Это продолжалось до тех пор, пока вся стая не стала принимать участие в происходящем. Я стоял, силясь изобразить искреннюю заинтересованность. Я не вертелся (почти), старательно проглатывал зевки и с чувством кивал в нужных, на мой взгляд, местах.

Когда все речи были произнесены, торжественно хрюкая, Хрюк провозгласил меня новым Его Высокосвинством — повелителем свиней всей горы Эскарет.

— Э-э, спасибо, — поблагодарил я. (А что еще мне оставалось делать?)

Затем последовал взрыв всеобщего громкого веселья. И все вдруг оказались лучшими друзьями — независимо от того, кто на какой стороне сражался. Все сжимали друг друга в объятиях, хвастались друг перед другом разными подвигами (если они на самом деле проделывали все то, о чем рассказывали, вряд ли сражение было бы закончено и вряд ли бы им понадобилась моя помощь).

В результате битвы все были сильно изранены. Мэри промывала водой из Семи Поваров порезы на руках и ногах. Мог хромала с героическим видом, показывая всем свою старую рану, выдавая ее за новую. Вгфн Мгфни стоял среди снуков и летучих свиней, подсчитывая рубцы, синяки и шишки.

При этом все… улыбались. Улыбались, глядя на меня! Даже Мэри, которая уже давно улыбалась, только если попросят.

Мои двадцать минут истекли. Настало время рассказать им о пропаже книги. Услышав эту новость, присутствующие перестали улыбаться. Снук снова стал другого цвета. Он ничего не говорил, только стоял и смотрел на меня, лицо же его при этом приобретало оттенок, название которого мне было неизвестно.

— Но, Билли, ты не имеешь права терять эту книгу! — воскликнула Мэри. — Как же тогда мы найдем Мердла Клэя?! — Она с подозрением пошарила глазами по земле, как будто я выбросил книгу намеренно.

— А я вот потерял! Она лежала в кармане брюк, а теперь ее там нет!

— А где ты ее искал?

— Да везде!

— Но если ты искал везде, почему же ты ее где-нибудь не нашел?

Да-а, иногда Мэри может быть редкостной маленькой занудой!

В этот момент я почувствовал под ногами какое-то сопение — словно кто-то пытался обратить на себя внимание, не желая прерывать наш разговор с Мэри.

— Э-э, прошу прощения, Ваше Высокосвинство!

Я испуганно покосился на Мэри в полной уверенности, что она начнет издевательски хихикать. Потом перевел взгляд на землю. У моих ног стоял розовый поросенок.

— М-м-да? — Я чувствовал себя при таком обращении все еще очень неловко.

— Меня зовут Стод. Я третья дочь Хрюка, представительница династии Хрюков…

— Да-да, я понял. Не надо перечислять все до конца! Переходи сразу к делу. Что ты хотела мне рассказать?

— Так вот, Ваше Билличество. — Стод залилась краской и решительно продолжила: — Мне кажется, я видела, что случилось с книгой! Это произошло где-то в середине сражения. Она выкралась из Вашего кармана, Ваше Билличество!

— Что она сделала?! — переспросила Мэри.

— Во всяком случае, мне так показалось сначала. А потом я поняла, что что-то вытягивает ее из кармана. — Она снова залилась краской. — Но… но я так и не смогла увидеть — что именно. — Она с надеждой переводила взгляд с Мэри на меня и обратно.

— Как же, как же! Что это за невидимое что-то, которое спокойно залезает в карман Его Высокосвинства? — насмешливо произнесла Мэри.

Но не успела насмешка слететь с ее губ, как она испугано уставилась на меня:

— Ой, нет, Билли! Только не это! Только не привидяшки! Ведь эти маленькие дряннушки не могли прятаться в моих карманах! — причитала она, демонстративно оттягивая на себе платье.

Я только пожал плечами.

— Что же нам теперь делать? — обреченно спросила Мэри.

— Мы… Да-да, именно мы и найдем их, вот что! — ответил я без раздумий.

— Но они теперь могут быть где угодно!

Я посмотрел на Стод и улыбнулся:

— Мы будем искать их с воздуха! С помощью летучих свиней!

— Билли Тиббет, ты не подобьешь меня на это приключение! Они… они хрюкают! От них пахнет! И вообще, они… они же — свиньи!!!

Глава 13 В поисках волшебной книги

Итак, решено. Я буду лететь на Хрюке, Вгфн Мгфни и Мог сядут на спокойного хряка по имени Сквот (зятя Хрюка), остается только пристроить Мэри.

— Как, интересно, я залезу на спину свиньи? Она же не будет долго стоять спокойно! — раздраженно воскликнула Мэри. — Держаться на ней не за что да и сидеть нормально невозможно!

— Держись за уши Стод. Только, пожалуйста, не слишком сильно! Нет, не так! А вот так! Ты все делаешь неправильно!

Стод очень старалась помочь, но ведь она была всего-навсего поросенком и оказалась слишком маленькой для Мэри. Она сама предложила Мэри свою помощь, после того как стало ясно, что этого не сделает никто другой (и после того, как ее отец кинул на нее исподтишка пару многозначительных взглядов).

— Билли, я никогда не смогу все это проделать! А-а-а-а!!!

Стод взвилась в воздух вместе с Мэри, которая вцепилась в нее мертвой хваткой, и полетела зигзагами.

— Мэри! Полегче! — закричал я.

Хрюк неодобрительно хрюкнул:

— Может быть, Ее Мэричество правы, и ей лучше подождать здесь, пока мы вернемся?

— Нет уж, лучше мы ей поможем.

Я взялся за уши Хрюка, и он плавно поднял меня в воздух.

— Делай, как я! — крикнул я Мэри.

Она дважды сделала петлю и со свистом пролетела вверх тормашками мимо меня.

— А-а-а-й! Нет! Билли!!!

— Не держись так крепко за уши Стод! Дай ей возможность спокойно лететь! И запомни: дернуть за левое ухо значит полететь влево, за правое ухо — вправо. Наклониться вперед — полететь вперед, наклониться назад — вниз. И все будет в порядке!

— О-О-О-О-О-о-о-о-и-и-Й-Й-Й!!! — Мэри заносило куда-то в стороны. — Кажется, у меня получается!

— Да-да! Очень хорошо! — с одобрительным хрюканьем произнес Хрюк, искренне желая поверить в это.

Это не было очень хорошо. Это было просто ужасно. Но нам нельзя было больше терять время.

— Давай, Мэри! Нам нужно лететь. Мы должны найти привидяшек до того, как спрячется луна!

Оказывается, со спины летучей свиньи можно обозревать окрестности очень широко. Чем мы и занимались. Вверх — вниз, вперед — назад, туда — сюда, и так по многу раз.

— Ничего, — печально сообщила Мог. — Совсем ничего. А мы ведь уже несколько часов ищем. — Она свесилась вниз головой с левой ноги Вгфна Мгфни, пытаясь получше обозреть окрестности с высоты птичьего полета.

— Что-то, да должно быть! — с надеждой заметил я. — Так что продолжим поиски! Книга очень маленькая, а привидяшки вообще невидимые, так что мы вполне могли их не заметить.

Последовало несколько громких вздохов, похожих на ворчание. Я понял, что мне лучше помолчать.

С воздуха земля смотрелась, как огромный ковер. Там, где по ней прошелся ветер, она лежала сложным и запутанным узором. В некоторых местах можно было увидеть глыбы камней и мертвые деревья. Надо всем этим возвышалась уходящая в небо гора, недосягаемая, как и прежде. И конечно же луна. Она все еще была на прежнем месте.

— Мы никогда не найдем их такими темпами!.. — вздохнула Мэри, летевшая слева от меня.

Глаза ее были закрыты. Вместо нее поисками занималась Стод. Мог и снук летели справа. Они не вслушивались в наш разговор. Лица всех участников нашей поисковой экспедиции выражали одно и то же. И я уже приготовился сдаться.

— Еще одна, последняя, попытка! — сказал я, приняв решительный вид.

— Там!!! Внизу!!! — внезапно взвизгнула Стод. — Там внизу!!!

Мэри так разволновалась, что открыла глаза, подпрыгнула, наклонившись вперед, и изо всей силы вцепилась в поросячьи уши. Они накренились в сторону и рухнули прямо вниз. Ветер донес до нас обратно обрывок слова, сказанного Стод: «…идяшки!»

Хрюк и Сквот не заставили себя ждать: они взмыли в воздух, сложили крылья и нырнули следом.

— Вот они, голубчики! Я вижу их, Ваше Билличество.

Мэри и Стод притормозили у самой земли. Тоненькая волнистая линия прочерчивала голубую равнину, раскинувшуюся под их ногами. А может быть, кто-то прочерчивал ее? Кто-то, тонкий и прозрачный. Кто-то, кто тащил нашу книгу!!!

— Хватай книгу, Мэри! Хватай ее! — завопил я.

Мы тоже рванули туда. Хрюк нацелился на книгу и ринулся вниз. Я нагнулся и протянул руку как можно дальше. Книга почти оказалась в моих руках… Если бы только Хрюк мог подлететь чуть-чуть поближе…

— Нет, Билли, ты ее не получишь…

— Нет, я до нее доберусь…

— О-ой!

Сквот на полном лету врезался в нашу потасовку, и Мог и Вгфн Мгфни начали озверело хватать воздух. Я почувствовал сильный удар, который перевернул меня вверх тормашками. Хрюк завизжал и попытался выровняться в полете, но при этом задел Мэри, появившуюся с другой стороны. Он инстинктивно сделал мощный взмах крыльями и взлетел ввысь. Обернувшись, я увидел Сквота и вцепившихся в него Мог и Вгфна Мгфни — они были в безопасности. Зато ни Мэри, ни Стод нигде видно не было. Как и привидяшек. Книга тоже пропала…

— Хрюк, придется нам возвращаться! — заорал я ему в ухо.

Он хрюкнул и закашлялся. Снова спускаться вниз он отказался.

— Ну, пожалуйста, Хрюк…

Я обернулся назад, пытаясь отыскать их. Травяной ковер под нами менялся на наших глазах. Внезапный шквал ветра обращал в грязь его изящные узоры.

Вгфн Мгфни развернулся к нам и торопливо произнес:

— Нам нужно выбираться отсюда как можно быстрее! Сейчас начнется ураган…

— Ураган?! Но Мэри… — Мои глаза начали слезиться от пыли, поднявшейся с порывом ветра.

— Это наколдованная погода! — крикнул Вгфн Мгфни. — Мы выпустили на волю чье-то колдовство, и…

Раскаты грома заглушили конец его фразы, небо озарилось кроваво-красной вспышкой молнии. Грозные облака, беспорядочно двигаясь и ворча, затмили луну. Затем как будто чьи-то гигантские ладони подхватили нас и выдернули из воздуха.

Глава 14 Каменный лес

Я не помнил своего приземления. Хрюк защитил меня своим телом, приняв весь удар на себя в тот момент, когда ураган швырнул нас оземь. Открыв глаза, я первым делом увидел Хрюка. Он победоносно стоял рядом со мной, но было видно, что ему досталось гораздо больше, чем он мог в этом признаться. На крыльях его была кровь, а одно из них безвольно повисло. Он делал все возможное, чтобы скрыть боль. Но это ему плохо удавалось.

— Хрюк! — позвал я слабым голосом. Горло сильно болело.

— Ваше Высокосвинство!.. Вы живы…

— Я-то жив-здоров, а вот ты ранен!

— Да, порох в моих пороховницах уже не тот… — произнес он, пытаясь выдавить из себя улыбку. Он попытался поклониться мне, но замер на полпути. Сменив тему разговора, Хрюк заметил: — Ваше Билличество, я искал, где возможно, но не нашел ни единого следа ни снука, ни Сквот, ни Мог.

— А Мэри? — спросил я. Со всеми последними событиями я почти забыл про нее.

Хрюк помрачнел и отвернулся.

— Я нашел свою дочь и Ее Мэричество.

— Да? А ты не мог бы отвезти меня туда?

Пошатываясь, я поднялся на ноги и, оглядевшись, первым делом ущипнул себя: вдруг я уже умер или вижу дурацкий сон? Ущипнув себя во второй раз уже как следует, я почувствовал боль. Значит, я жив и это не сон! Повсюду был каменный тротуар. Сломанные каменные колонны, затененные дверные проемы, треснувшие кирпичи вокруг оконных проемов. Все это напоминало разрушенный город. Но там не было разрушенных домов. Не было ни улиц, ни дорог. Каменными колоннами были стволы деревьев, их ветки — сломанными дверными проемами, лесные дорожки — тротуарами. Это был каменный лес. Хуже того, это были руины каменного леса.

— Что… что это? — запинаясь, спросил я.

Не ответив, Хрюк медленно двинулся дальше, ведя меня через сломанный каменный проем, где одно каменное дерево лежало на другом. Было похоже, что мы входим в городской двор. Но оказалось, мы дошли до огромного каменного озера, посередине которого что-то лежало. Кое-что двигалось. Кое-что — нет.

— Мэри! Мэри, это ты? С тобой все в порядке? Тишина. Я побежал.

— Мэри!!! — с отчаянием закричал я.

— Она не шевелится, — сказала Стод бесцветным голосом. Она тихо сидела рядом с Мэри, глядя на ее безжизненное тело.

— Мэри! Вставай, сестренка! Ну пожалуйста!

Стод медленно подняла голову и посмотрела на меня. Я никогда не видел такого скорбного, хотя и не плачущего взгляда.

Луна осветила недвижимую фигурку Мэри. Все было кончено…

— Мэри…

— БУ-У-У!!!

От неожиданного звука Хрюк сначала взвизгнул, а потом взревел. Меня отбросило аж на целую милю.

— БУ-У-У!!! — снова завопила Мэри. — БУ-У-У!!! Испугался, а?

— Что ты сказала?!

Мэри вскочила и захохотала. Даже Стод отвернулась, как будто что-то скрывая.

— Я ведь тебя предупредила, Билли, когда ты стряхнул меня с дерева: я тебе это припомню! Ха-ха! Вот и представился случай!

— Мэри Тиббет, если ты когда-нибудь еще сделаешь… вздумаешь… ТАКОЕ… КОГДА-НИБУДЬ… ЕЩЕ… — В этот раз все-таки не обойтись без шлепка! — Я тебе так врежу! Мы подумали, что тебя уже нет на этом свете!

— А я жива!

Позвольте мне освободить вас от подробностей нашего с ней дальнейшего разговора…

Хрюк терпеливо ждал, пока мы закончим выяснять отношения.

— Э-э, прошу прощения (хрюканье), Ваше Билличество и Ваше Мэричество, уже становится очень поздно, и привидяшки…

— Ой! — виновато воскликнули мы с Мэри в один голос.

Мы собирались извиниться, но в этот момент ноги Хрюка подкосились, и он неуклюже рухнул на землю.

— Папочка! — закричала Стод, бросившись к нему.

Старый вояка лежал, с трудом дыша. Взгляд его потерял стальную решимость, затуманился и стал грустным.

— Боже мой, Хрюк! Прости меня! Я… я… Он ведь не умрет, да, Билли? — зарыдала Мэри.

— Не знаю. Он очень тяжело ранен. А мы тут в это время спорим о всякой ерунде! Если бы одна маленькая дрянь не морочила нам тут голову своими идиотскими шуточками… — Я вовремя остановился.

Мы с трудом подняли Хрюка. По счастью, он упал на здоровое крыло.

— Стод, оставайся с отцом. Мы пришлем вам подмогу. Пошли, Мэри, нам надо найти книгу. Эти привидяшки должны быть где-то поблизости.

Луна стояла очень низко. Ее почти не было видно за обломками каменного леса. Кругом была темнота. Скоро луна совсем уйдет. Мы с Мэри все еще дулись друг на друга, но это трудно делать долго, когда кроме вас двоих вокруг никого нет и когда длинные черные тени ползут по вашим ногам. Мы и представления не имели, с чего начинать поиски. Камни и тени образовывали причудливые формы, похожие на лица привидений.

— Как ты думаешь, здесь когда-нибудь был настоящий лес? — шепотом спросила Мэри.

Ответ как таковой ей нужен не был — это была попытка помириться. Поэтому я ответил, не особо не задумываясь:

— Может быть, да. А может быть, и нет.

— Послушай, здесь не слышно никаких звуков.

Я прислушался. Тишина. Каменные деревья не издавали ни единого скрипа — они стояли неподвижно. Птицы не чирикали. И не было слышно никаких шорохов — даже маленьких животных. Если и слышались какие-то звуки, то они скорее были навеяны воспоминаниями.

— Мне кое-что еще кажется странным в этом лесу, — продолжила Мэри.

— Что?

— Ну, если это разрушенный лес, то здесь должны лежать обломки.

— Обломки?

— Ну да. Упавшие обломки.

Я начинал понимать, что она имеет в виду. Мэри была права! На земле не лежало никаких сломанных каменных веток. В местах, где деревья упали целиком, лежали только стволы. Почему? Может, потому что кому-то было слишком тяжело тащить их куда-то? Лес выглядел аккуратно вылизанным.

— Знаешь, пахнет чем-то непривычным для леса. — Я принюхался. — Для настоящего леса. Да и для каменного тоже.

В воздухе что-то витало. Только бы вспомнить этот запах! Где я мог его чувствовать? В школьном кабинете биологии или…

Вдруг я услышал звук. Отчетливо, как никогда.

— Мэри, ты слышала?

— Я ничего не слышала!

— Тс-с-с! Слушай! Вот опять. Теперь слышишь?

— Билли, я ничего не слышу, кроме твоего «тс-с-с»!

Но я узнал этот звук. Спутать его с чем-либо было невозможно. Я пихнул Мэри.

— Не шевелись. Не дыши. Слушай внимательно…

Мы прислушались.

Ку-ку, ку-ку.

— Кукушка кукует! — сказала Мэри.

— Включи свои мозги! Ты что, ничего не помнишь?! Это ненастоящая кукушка! Это часы! Часы с кукушкой из дома Стрингеров! Побежали! Звук доносится вон оттуда!

Мне хотелось добраться до того места поскорей.

— Тьфу ты! — Я сильно ударился ногой о ствол упавшего дерева. Во всяком случае, я так подумал сначала. Но это оказался не ствол. Хотя это было и дерево… Настоящее дерево! Из него и был сделан обеденный стол Стрингеров, о который я споткнулся.

— Мэри, смотри! Стол наших тетушек! И кресло! И холодильник! И смотри, вон там — часы с кукушкой! А вон еще…

Там было все, что когда-то являлось предметами гордости в доме номер двадцать восемь по Фруктовой улице: кровати, буфеты, диваны, ковер с драконами и даже сумка, полная продуктов. А посередине маленького стрингеровского стола из коридора гордо возвышался баллончик с чистящим средством «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит»!

— Если Тетя Джойс увидит свои вещи в таком виде… она… она… — Мне было страшно даже подумать об этом. Я и не стал себя этим утруждать. Иногда, кстати, это тоже бывает полезно.

— А может, она уже видела все это. Я имею в виду, что наши тети вполне могут оказаться здесь.

— Тетя Джойс! — крикнул я что было силы. — Тетя Лили!

Мэри тоже стала помогать мне. Но знаете, что самое странное? С каждым последующим разом мы звали их все тише. Получалось, что теперь, когда мы были уверены в том, что Стрингеры находятся где-то недалеко, нам совсем не хочется с ними встречаться! Они будут во все вмешиваться и делать так, как сами сочтут нужным. А это все-таки наше приключение! На лице Мэри появилось странное выражение. Мы явно чувствовали одно и то же.

— Их здесь нет, — произнес я, все еще продолжая сохранять ищущий вид.

— Но они обязательно сюда вернутся, когда начнет темнеть.

— У нас нет времени ждать — нам нужно помочь Хрюку, — ответил я, краснея от вынужденной полуправды. — Можно оставить записку и взять с собой продукты, чтобы они поняли, что мы не умерли с голоду.

Мы оба понимали, что не правы. Нам не следовало так поступать. Но именно так мы и поступили. Мы не нашли ни чем писать, ни на чем писать. Я взял сумку с продуктами, еще раз позвал их напоследок слабым голосом, и мы двинулись в обратный путь. И тут я обнаружил, что несу поклажу в обеих руках: в одной — сумку с продуктами, в другой — баллончик с чистящим средством «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит»!

— Мы можем вернуться за Стрингерами утром, когда рассветет, — сгибаясь под гнетом тяжелого чувства вины, предложил я.

— Билли, может, нам все-таки стоило подождать их?

— Ну, так возвращайся обратно! Я ведь тебя не держу! — резко ответил я. — Пожалуйста, если ты уверена, что найдешь туда дорогу.

(Вот какие вещи заставляет вас говорить ваше же чувство вины!) Мы быстро обернулись назад.

Тени теперь были длиннее, чем сами деревья. И действительно ли мы обернулись назад? Деревья вдруг стали уродливыми и похожими друг на друга, откуда бы мы на них ни смотрели.

— Билли!

— Знаешь, давай-ка лучше идти вперед. Это будет надежней! Я помню эту извилистую ветку, э-э, нам нужно взять чуть-чуть левее.

— Билли!!!

— Где-то здесь должен быть каменный проход… Постарайся, чтобы луна была у тебя по правую руку. Когда мы шли сюда, она была слева.

— Правда? А мне казалось, она была сзади нас, поэтому теперь должна быть спереди.

— Нет.

Луна стояла так низко, что определить наверняка, где она находится, было невозможно. Ее слабое мерцание могло появиться на небе в любом месте.

— Билли, мы ведь заблудились, да? — В голосе Мэри послышались жалобные нотки.

— Ну что ты, нет. То есть… В любом случае нам надо двигаться дальше.

— Я не смогу далеко уйти. Я все время на что-то натыкаюсь, куда-то влезаю и, о-ой…

— Мэри, ты где? Ты что, упала? — Где-то близко слышалось ее сбившееся дыхание. Но в такой темноте шаг в сторону мог быть равнозначен километру.

— Билли! Я здесь! Разве ты не видишь? Здесь есть какой-то свет. Он идет сквозь деревья. И голоса. Я слышу чьи-то голоса.

На долю секунды я решил, что мои глаза хотят сыграть со мной глупую шутку: в темноте появилась крошечная полоска света размером с палец.

— По-моему, это костер, — предположила Мэри.

— Интересно, какой может быть костер в каменном лесу?

— Ну, не знаю… Но я вижу, как мечется пламя. Может быть, его разожгли Стрингеры?

— Тс-с-с, помолчи минутку, Мэри! Это могут быть совсем не они!

Звук доносившихся издалека голосов вдруг стал ближе, и мы уже могли разобрать, о чем они говорят. Или, скорее, о чем они кричат.

— Врежь по ней вот этим, — пропищал чей-то тоненький голосок.

— Или вот этим. Попробуй еще вот так, — со сдавленным смешком произнес другой. — Если не найдешь чего-нибудь побольше, чтобы силой заставить ее открыться.

— Давайте порвем ее на мелкие кусочки! Так ей и надо, противной!

— Попрыгай на ней! Постучи по ней!

— Бросим ее в костер!

— Подожжем ее! Пусть горит!

Мы двинулись в сторону голосов и источника огня. Там стоял такой галдеж, что нам даже не пришлось ползти, чтобы остаться незамеченными. Костер жгли не на поляне, а возле узкого каменного прохода, в месте, где каменные деревья становились тоньше. Пламя играло, потрескивало и неравномерно отражало в своем свете головы, сгрудившиеся над ним. Они все еще спорили между собой о чем-то, брошенном в костер.

— Привидяшки!.. — сквозь зубы процедила Мэри.

Ну конечно, это были наши старые знакомые — привидяшки! Я понял это с первых минут, когда услышал их вопли в ночи. Они были повсюду: выползали из щелей в земле, праздно шатались между веток каменных деревьев, беззаботно танцевали между языками пламени и закручивались вокруг горевшего предмета.

— КНИГА!!! — Кто из нас крикнул — я или Мэри?

Раздумывать было некогда. Во мне что-то щелкнуло. Прятаться больше не было нужды.

— С меня хватит! Я по горло сыт этим дурацким приключением! — дико заорал я. — ОТДАЙТЕ НАМ ЭТУ КНИГУ.

Я начал размахивать над своей головой сумкой с продуктами. Она поднималась все выше и выше и крутилась все быстрей и быстрей. В-ж-и-их! Сумка выскочила из моей руки и, лопнув, приземлилась прямо в компанию привидяшек.

— В атаку! — закричала Мэри.

Мы ринулись вперед под насмешливый хохот привидяшек. Я все еще сжимал в руке универсальное химическое средство «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит». Я уже почти собрался отделаться от него, но в последний момент раздумал. Нажав на колпачок, я завопил:

— Разовое нажатие баллончика полностью уничтожает любую грязь!!!

Мне трудно описать, что стало происходить с привидяшками. Универсальное химическое средство ударило по ним прямой наводкой. Я не успокоился, пока не добрызгал на них весь баллончик. К моменту, когда он опустел, в обозримом пространстве не осталось ни одного привидяшки. Только вонючие лужицы в тех местах, где они были.

Мэри оказалась настоящей героиней. Пока я воевал с баллончиком в руках, она ворвалась в гущу визжащих привидяшек и что есть силы пнула ногой по костру. Пламя отскочило, затем снова непокорно бросилось к ней, но книга уже была спасена. Я знал, что когда-нибудь настанет день и час, когда пинки, на которые способна Мэри, принесут пользу.

Мы сидели в темноте каменного леса, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели, как догорает костер. Мы сделали все, что было в наших силах. Но как бы нам ни хотелось помочь Хрюку, мы понимали, что опасно двигаться дальше, пока снова не появится луна. Мэри крепко прижала к себе обгоревшую книгу Мердла Клэя и стала укачивать ее, словно какую-нибудь куклу. Больше я ничего не помнил до того момента, когда почувствовал, что Мэри трясет меня за плечо.

Глава 15 Ужасный запах и Секретный треугольник

— Билли, уже утро! Луна взошла!

— А? Что? Ой, у меня руки и ноги как деревянные. — На какое-то мгновение мне почудилось, что я лежу в своей постели у нас дома. А с кухни ко мне в комнату вплывает запах любимых сосисок. Вдруг мой нос уловил какую-то вонь — уже настоящую, — и я вспомнил все, что с нами произошло. Подпаленная кожа книги, удушливое химическое средство и привидяшки — все смешалось в одном стойком запахе.

— Вставай! — сказала Мэри. — Мы и так спали слишком долго.

Не особо вслушиваясь в то, что она говорила, я попытался справиться с затекшими руками и ногами и не обращать внимания на щемящее чувство голода, сводившее живот. Луна снова стояла высоко на небе, и лес казался ярким и веселым (насколько это возможно в каменном лесу). Я увидел тропинку, по которой сначала мы пошли не в ту сторону, от которой потом отклонились в темноте и по которой теперь нам нужно было продолжать свой путь.

— Ладно, Мэри, идем, — сказал я, попытавшись казаться веселым.

Мэри не двигалась. Она смотрела на меня со смешанным чувством радости и вины. С таким ее взглядом я был еще незнаком.

— Что случилось?

— Билли, тебе надо будет дождаться меня здесь.

— Ты что, с ума сошла? С какой стати? Кто это тебе сказал?

— Книга, Билли. Об этом мне сказала книга!

— Ну уж конечно! Мы книгу-то не открывали! Да и посмотри на нее — вряд ли она нам что-нибудь бы сказала, даже если бы мы ее и открыли.

Мэри все еще укачивала ее, как младенца. Книга была почерневшей и обуглившейся, ее жалкие остатки, казалось, были готовы рассыпаться даже при легком дыхании на них.

— Послушай меня серьезно! Ночью книга раскрылась. — Мэри смотрела на меня не отрываясь. В ее взгляде не было безумия. В нем читалась полная серьезность. А это было еще хуже.

— Ха-ха-ха, очень смешно! — Я попытался рассмеяться, но у меня ничего не вышло. — И ты меня не разбудила! Просто замечательно! Мало у нас из-за тебя всяких проблем? — Я тоже пытался смотреть на нее не отрываясь. И опять у меня ничего не получилось.

— Книга… Она открылась только для меня. — Мэри посмотрела на меня в отчаянии. — Как бы тебе получше объяснить… Нет, я не смогу…

— А ты все-таки попробуй!

— Это… Это очень личное… — Она внезапно успокоилась. — Я думаю, это моя вина, что книга попала в огонь и что Хрюк остался без помощи. Пока я слонялась по каменному озеру, мы могли упустить шанс… Понимаешь? — Вдруг ее словно прорвало: — Не знаю, как тебя убедить в том, что, если мы действительно хотим разыскать Мердла Клэя, нужно сначала помочь Хрюку. И это я должна сделать сама. Вот так!

Мэри достала книгу, как будто хотела мне что-то доказать, и неохотно добавила:

— Мне надо еще кое с кем встретиться.

Я стоял и растерянно смотрел на нее.

— С кем именно? Лучше бы не со Стрингерами, потому что…

— Нет-нет, не с ними. — Поколебавшись, Мэри открыла тайну: — С Идриком Сирком.

— Но… Но…

— Мне, возможно, не надо было тебе этого говорить… Книга сказала…

— Что ты заладила: «Книга сказала… Книга сказала»!

— Пожалуйста, Билли! Сделай, как я тебя прошу! Останься здесь! У нас мало времени!

Что-то подсказывало мне, что у меня просто не было выбора. Я чувствовал себя одураченным.

— Знаешь, Мэри, не нравится мне все это! Но… будь осторожней, сестренка!

Вскоре Мэри исчезла за деревьями, ни разу не обернувшись.

Я сел и стал ждать. Ну и ну! Настоящий бред! Вот так сидеть и ждать, пока твоя упрямая сестра закончит свои дурацкие дела — это уже и приключением-то не назовешь! От нечего делать я начал считать каменные деревья. Досчитав почти до пятидесяти миллионов, я случайно бросил взгляд на луну. Клянусь, она очень сосредоточенно смотрела на что-то. И это что-то с ищущим видом тяжеловесно летело прямо над верхушками деревьев. Я сразу понял, что к чему. Это были Мог и Вгфн Мгфни, летевшие на Сквот. Они вели за собой целую армию снуков и летучих свиней. Вся их команда подразделялась на поисковые группы и одиночек. Последние действовали вразброд, летали зигзагами, словно ошалелые мухи, и время от времени меняли направление полета всех участников поиска.

— Мог! Я здесь! — завопил я. — Я ВНИЗУ!!!

Они летели все ниже.

— Ну же, Мог, посмотри сюда!!! Я здесь! — Я подпрыгивал как безумный.

Мог свесилась с ноги Вгфна Мгфни для лучшего обозрения пространства. Она пролетала так низко, что могла бы при желании достать лапой до верхушки деревьев. На ее усталой и сонной мордочке было выражение обеспокоенности. Я был уверен, что она смотрит прямо на меня. Она не может меня не увидеть!

— Мог!.. МОГ!!! Я здесь, прямо напротив тебя!!!

Но она не видела меня. И не слышала. И все остальные тоже.

Со слезами в голосе Мог выкрикивала наши имена: «Билли!.. Мэри!.. Хрюк!.. Где же вы? Где?»

Они пролетели мимо меня.

— Вернитесь! Пожалуйста! Вот он я!

— Билли, я здесь! — раздался голос позади меня.

Я изумленно повернулся.

— Мэри! Стод, Хрюк! Вы?!

Хрюк сделал горделивый реверанс крыльями и приземлился. От его ран не осталось и следа.

— Ты видела их, а, Мэри?

Не ответив мне, Мэри сползла со спины Стод. Странно, я почувствовал, как что-то неуловимо изменилось в ней. Не в смысле красоты… Она стала… взрослее, что ли.

— Билли, извини, что так получилось. Но я должна была создать этот треугольник. — Глаза Мэри возбужденно горели, а сама она была настолько полна собой, что слушать меня она была просто не в состоянии.

— Какой такой треугольник?

— Секретный. В лесу. Понимаешь, ведь в треугольнике всего три стороны. В первом углу была я, во втором — книга. И когда я произнесла все, что следовало, — а это было ужасно трудно, потому что нужно было говорить теми же самыми словами, которыми просила книга, — тогда в третьем углу появился Идрик Сирк. Так что четвертый угол испортил бы все колдовство. Понятно?

— Да, но…

— Все самое сложное колдовство проделал Идрик Сирк. От меня требовалось просто стоять в нужном месте. Но я не могу болтать об этом, потому что это — секрет! Идрик Сирк сказал, что о нем никому нельзя рассказывать, пока он не спустится обратно к себе в гробницу. Он просил не беспокоиться о нем. Билли! У нас все получилось! И теперь Хрюк снова цел и невредим!

Хрюк отвесил еще один низкий поклон.

Я попытался улыбнуться. Подождав, когда Мэри окончит свой рассказ, я спросил:

— Значит, вы уверены, что ничего не видели на обратном пути?

Мэри и Хрюк переглянулись и покачали головами. Наконец-то я мог вставить хоть слово! Я рассказал им про поисковую экспедицию во главе с Мог. Мэри озадаченно смотрела на меня. Хорошо еще, что она решила не впадать в истерику. Зато Хрюк взволновано захлопал крыльями, то взлетая, то садясь.

— Этого я и боялся! — произнес он, остановившись. — Когда на нас налетел заговоренный ураган, мы оказались в каменном лесу (хрюканье), то есть на изнаночной стороне.

— На изнаночной стороне чего? — спросил я.

— Всего, Ваше Билличество! Во всем виновато выплеснутое колдовство! Когда начинают действовать старинные заговоры, никто не знает, к чему это приведет! (Хрюканье.) Никто не в силах на это повлиять.

— Мне кажется, что я понимаю, что ты хочешь сказать, — сказала Мэри. Она была все еще озадачена.

Хрюк попытался объяснить еще раз:

— Мы пострадали от заговоренной погоды…

Каменный лес является внутренней стороной колдовства, а все остальное — внешней. И… (хрюканье) поэтому мы можем видеть, что происходит за пределами внутренней стороны, но никто с внешней стороны не может видеть, что происходит в пределах внутренней. Это могут увидеть только глаза деичара.

— Ну и ну! — выдохнул я.

— Непонятно только одно, — задумчиво произнесла Мэри, сильно склонив голову набок от бушующего в ней напряженного мыслительного процесса. — Если мы — по одну сторону колдовства, а все остальное — по другую, где же само колдовство?

Я пожал плечами. Хрюк кивнул.

— Все это наколдовано специально для вас. Но рано или поздно все встанет на свои места.

— Рано или поздно?! — захлебнулась от негодования Мэри. — Эдак мы тут проведем остаток своей жизни!

В этот момент Стод подпрыгнула и взвилась в небо.

— Я вижу их! — радостно завизжала она. — Они возвращаются — Мог и Вгфн Мгфни.

— Билли, что будем делать? — спросила Мэри. Она все еще держала в руках книгу. Вернее, то, что от нее осталось.

— Нам нужен заговоренный ураган! Сейчас же! Пока еще не поздно предпринять что-нибудь! — сказал я.

— Но, Билли… — Мэри бросила на меня вопросительный взгляд.

— Отдай мне книгу! — Я вырвал книгу из ее рук прежде, чем она смогла еще что-нибудь сказать.

Книга Мердла Клэя раскрылась, и крошечные обгоревшие кусочки страниц разлетелись в разные стороны. Если там и была какая-нибудь закорючка посередине чистой страницы, то именно она и выскочила оттуда, превращаясь в злобный ураган и страшный дождь и сметая все на своем пути. Затем стихия с ревом поднялась ввысь и разлилась по небу. Вдогонку ей летели черные облака и вспышки молний. Я услышал призывные крики Мэри и Хрюка, тонущие в грохоте заговоренной стихии.

— Билли, скорее! Нам надо сматываться отсюда!

— Ваше Билличество, запрыгивайте на меня быстрее!

Я уже почти сделал это. Но вдруг одна мысль пронзила меня. Стрингеры. Эти зануды Стрингеры! Если они действительно в каменном лесу, разве я могу бросить их там?

— Билли!

— Я не могу!

Заговоренная стихия с ревом подхватила их и закрутила в своем вихре. Я пошел, не разбирая дороги, в сторону леса.

— Тетя Джойс! — закричал я. — Тетя Лили!

Вдруг как будто чья-то рука подхватила меня и подняла с земли. Но это была не рука. И не ветер.

— Я не уйду без них!!! — Мне было все равно, кто это делает. — Говорю вам: я не уйду!

Я попытался вырваться, но когти, державшие меня, сжались еще сильнее. Дракон, громко хлопая крыльями, взлетел прямо в пасть разбушевавшейся бури. Это был Виспер.

— Остановись! Верни меня обратно!

— Эге-ге, Уильям! Тебе удобно сидеть, голубчик?

Неужели мне примерещилось? Тетя Джойс? Верхом на драконе?

— Тетя Джойс?

Через несколько секунд Виспер вынес нас из вихря в чистое яркое утреннее небо.

Стояла полная луна. Вдали виднелась вершина голубой горы Эскарет. Под нами, близко к земле, в том же направлении двигались какие-то крошечные фигурки. Тень дракона накрыла их, словно приготовилась наброситься. Виспер устремился вниз.

Вся компания: и Хрюк, летевший в окружении других летучих свиней, и Мэри, сидящая на его спине, и поросенок Стод, и Мог, и Вгфн Мгфни, и Сквот — все они весело засмеялись, закричали и начали махать нам.

Я помахал им в ответ, хотя совсем не был настроен веселиться. Мне казалось, что тетя Джойс, сидящая на спине Виспера, сидит на моей спине. Я представлял себе, что будет дальше: мрачные взгляды в мою сторону и бесконечные нотации. Гадкое письмо родителям. Новый свод правил поведения. И непоколебимая уверенность в моей полной вине за все произошедшее. И, самое главное, если на драконе действительно летела тетя Джойс, где же тогда тетя Лили? Все эти мысли не давали мне расслабиться.

Первыми приземлились летучие свиньи. Виспер очень осторожно разжал когти и опустил меня на землю. Затем он с силой взмахнул крыльями, и, долетев до голубой горы, уселся на ее вершине.

Глава 16 Бутерброды с килькой

— Мы уж не знали, что и подумать, — сказала Мог. — Боялись, что никогда не найдем вас.

Она начала тереться о ноги Мэри, время от времени ужом проскальзывая туда-обратно. Потом прыгнула к ней на руки и заурчала, как сошедший с ума трактор.

— Я предупреждал вас о выплеснутом колдовстве! — серьезно произнес Вгфн Мгфни, зажевав языком. — Это очень опасно! Вы могли погибнуть!

Он несмело улыбнулся и вдруг начал хохотать. И все захохотали следом за ним. А потом я бросил взгляд на Виспера. Невозможно было дольше делать вид, что ничего не происходит. И нам с Мэри предстояло держать ответ. Перед тетей Джойс.

Тетя все еще сидела на драконе и что-то нашептывала ему на ухо. Виспер с пониманием кивал и весело извергал пар из ноздрей.

— Давай ты, Билли, а то этот дракон, может, все еще думает, что у меня блошница.

— Кхе-кхе… — Я вежливо закашлялся. — Тетя Джойс, я… Я хочу сказать, что…

Она продолжала что-то нашептывать дракону.

— Тетя Джойс, — снова начал я, став красным, как помидор. Я прекрасно знал, что она услышала меня с первого же раза и все происходящее было частью непонятной мне игры.

Наконец разговор с драконом был окончен. Тетя посмотрела вверх, повернула голову в нашу сторону и… улыбнулась! Глаза ее зажглись веселым огоньком.

— Уильям, голубчик, вот ты где! И ты здесь, Мэри! Ах, какая прелестная киска!

Она с опаской свесилась с шеи Виспера, чтобы погладить Мог.

Не успела Мэри отойти в сторону, как тетя свалилась со спины дракона.

— Тетя Джойс!

— Не правда ли, Мерн — красивая планета? — спросила тетя. Она бурно размахивала руками и стояла на ногах, пошатываясь.

— Что это с ней, Билли? Она что, пьяная?

Может быть, это вообще была не Джойс Стрингер, а кто-то, очень похожий на нее. Кто-то, одетый в похожий голубой комбинезон с ярко-красными резиновыми перчатками, болтающимися из кармана.

— Вы даже не представляете себе, что я видела и что делала! — Она громко захохотала. — А может быть, и представляете… Я не получала такого наслаждения со времен…

Мы с Мэри обменялись изумленными взглядами. Все ясно. Тетя Джойс тихо сошла с ума. Окончательно свихнулась…

— Нам надо кое-что объяснить вам! — попыталась вклиниться Мэри.

Тетя ее не слушала.

— Кто бы мог подумать! Каменный лес! — Зрачки ее расширились. — В нем было немного грязно, но я довольно быстро там прибралась. А колдовство, оказывается, существует на самом деле! И… — Она таинственно замолчала, поманив к себе пальцем Мэри. — Дракон… — Тетя Джойс внезапно повернулась к Висперу и принялась взбираться на него. Она попыталась схватить его за хвост, промахнулась и снова плюхнулась на землю, не переставая при этом улыбаться.

Дракон беззаботно чесал крылом ухо, делая вид, что ничего не заметил.

— Покажите ей книгу, — попросил Вгфн Мгфни.

— Вам надо как угодно «достучаться» до нее, — поддержала его Мог.

— Конечно, — согласился я и сунул книгу тете под нос.

— Прекрасно, голубчик. А теперь давайте-ка скушаем мои бутерброды. — Тетя Джойс снова залилась смехом и достала бутерброды с килькой из пакета, засунутого в карман комбинезона.

И тут я взорвался:

— Тетушка, постарайтесь вникнуть: эта книга — особенная и нам нужно отдать ее Мердлу Клэю!

— Тогда он спасет Мерн, а мы сможем отправиться домой! — добавила Мэри. — Посмотрите! Книга немного обгорела, но его имя все же можно разобрать. Видите? Мердл Клэй… Книга Невероятно Полез…

И тут случилось непредвиденное: его имя пропало с заглавия книги! Все эти забавные закорючки, знаки, контуры — все исчезало на моих глазах!

— Э-э-э, м-м-м…

— Голубчики, не расстраивайтесь! Отложите книжку и бегом кушать! Вы же у меня такие хорошие! — С этими словами она начала раздавать нам свои бутерброды.

— Тетя, но это действительно особенная книга! Ты должна нас выслушать! — не сдавалась Мэри, несмотря на набитый рот. — Нет, это бесполезно! Она приросла к своим дурацким мечтам и не собирается возвращаться в реальный мир! Ну почему взрослые становятся такими глупыми?

— Эскарет именно так и действует на некоторых людей, — произнес Вгфн Мгфни. — Старинные заговоры ударяют им в голову.

— Ударяют им в голову?! Я ей сейчас покажу! — вскочил я. — Смотрите, эта книга открывается только тогда, когда сама захочет. А когда она все-таки открывается, она всегда помогает, она…

Тетя Джойс продолжала улыбаться и поглощать свои бутерброды.

— Попробуйте. — Я вынул из ее руки бутерброд и вложил туда книгу.

— Голубчик, а ведь она сильно обгорела, а? — казалось, она играет с нами в «кошки-мышки». — Хм-м, значит, открывается она когда захочет? Наверное, это очень умная книжонка!

Она неловко взялась за переплет, и тут же куча испепеленных страничек разлетелась по земле. Внезапно книга раскрылась. Я почти ничего не мог разглядеть. Лицо тети Джойс приняло напряженно-внимательный вид. Медленно и методично она изучала страницу за страницей.

— Видимо, книге есть что ей сказать, — предположила Мог.

— Там слова или картинки? — поинтересовалась Мэри.

— Там, голубушка моя, вообще ничего! — Тетя печально вздохнула. — Все страницы совершенно пустые!

— Но там обязательно должно быть что-нибудь! Там всегда что-нибудь появляется! — закричал я, вырывая книгу из ее рук. Я мог и разозлиться, если меня сильно довести. Да и на что это повлияло бы? — Там непременно должно быть хоть что-то!

Вгфн Мгфни нервно дернулся и зажевал. Он, не мигая, смотрел на книгу.

— Если в ней ничего не написано — действительно не написано, — тогда… — Он замолчал, не решаясь договорить.

— Что? Что тогда?

— Тогда слишком поздно.

— Слишком поздно для чего? — спросила Мэри.

— Но этого не может быть… — Я посмотрел на Вгфна Мгфни, потом перевел взгляд на Мэри.

— Слишком поздно для чего, Билли? — переспросила Мэри, начиная нервничать.

— Найти Мердла Клэя. Найти его… живым, — печально сказал снук.

— Но…

Страницы книги медленно выпадали из моих рук. Ветер разносил их во все стороны.

— Знаешь, Билли, мы не должны сдаваться просто так! — Мэри металась из стороны в сторону, пытаясь поймать и собрать их. Вдруг она закричала: — Би-и-илли!!! Скорее! Вон там! Видишь?

— Что? Где? — Теперь я и сам пытался поймать разлетающиеся страницы.

— Ты что, не видишь? Вон на той странице! Там что-то написано! Лови ее быстрей!

— Да где? Я ничего не вижу!

— Ну же, напрягись!

Она сделала неудачную попытку поймать этот листок. Он же, кружась, опустился на землю рядом со мной. Я быстро наступил на него ногой.

— Наконец-то! Слушай, на нем ничего нет! Тебе померещилось!

— Да нет же, Билли! Нам что-то хотели сказать. И сказали. Что-то вроде… вроде…

— Ну, давай, вспоминай!

— Звучит довольно странно.

— МЭРИ, говори же!!!

— Там было сказано: «Я здесь, наверху».

— Ты наверняка опять что-то путаешь!

— «Я здесь, наверху», — раздраженно повторила Мэри. — Именно это и было сказано!

— Здесь, наверху. Интересно, где «здесь»? Какой-то дурацкий ключ к разгадке…

Думаю, что ответ на этот вопрос пришел к нам с Мэри в голову одновременно. Это была последняя, отчаянная попытка дать нам в руки ключ к разгадке. На всем Мерне было только одно «наверху»…

— Боже, только не это…

— Вершина горы Эскарет, — мягко произнес Вгфн Мгфни, становясь при этом потешного желтого оттенка. — Для прячущегося деичара лучше места и не придумаешь. И Мерн — весь как на ладони.

— Пошли, Билли! — внезапно охрипшим голосом сказала Мэри. — Хрюк поможет нам добраться туда. Ведь правда, Хрюк? А ты, Стод? Виспер, ты с нами?

Дракон почесывался, в раздумьях глядя на Мэри. Потом он издал трубный звук, обхватил хвостом тетю Джойс и посадил ее на спину. Тетя Джойс улыбнулась и принялась за очередной бутерброд.

Вгфн Мгфни съежился, зажевал и запрыгнул на спину к Сквоту.

— Я вас предупреждаю: путь будет долгим…

Мог пристроилась позади снука.

Глава 17 Последний полет

Мы поднимались все выше и выше. От порывов холодного ветра мои глаза стали слезиться. Я посмотрел вниз, на бесконечно простирающийся травяной ковер. Большую часть пути мы уже преодолели. Летели мы очень быстро, не успевая переводить дух. В наших рядах царило полное молчание; лица были мрачны — продолжала улыбаться только тетя Джойс. Все остальные выглядели мрачными и обеспокоенными. Вгфн Мгфни задавал темп, и все наши силы уходили на то, чтобы не отставать от него. Некоторые летучие свиньи все-таки не успевали за ним. Стод, на которой летела Мэри, героически пыталась не упустить из вида исчезающего из поля зрения Сквота. Даже Хрюк запыхался и летел, дыша с трудом.

Мы продолжали держать курс вверх.

Только Виспер легко переносил это путешествие. Он все время летел чуть-чуть поодаль, наблюдая, что происходит поверх наших голов. Ни разу Виспер не высказал нам недовольства, что мы летим слишком медленно.

Мы все еще летели вверх.

Впереди появилась вершина голубой горы. Вершина горы Эскарет. Чем ближе мы подлетали к ней, тем труднее становилось до нее добраться. Словно она удалялась от нас все дальше, не желая делиться с нами своими секретами. Это казалось странным и необъяснимым. С равнины у подножия горы было видно одну-единственную вершину. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что их там очень много. С каждым последующим ударом крыла наших летучих друзей вершин оказывалось еще на одну больше. Каждая новая оказывалась спрятанной за предыдущей и, дождавшись нас, выскакивала с громким «чпок»! Одни вершины заманивали нас в одном направлении, другие — в другом. А в тех местах, где в чистом небе только что ярко светила луна, внезапно вырастала стена облаков.

— Билли, я больше не могу лететь в таком темпе! — чуть дыша, выдохнула Мэри.

К сожалению, помощи ждать было неоткуда. На всякий случай я заглянул в обрывки страниц, которые удалось сохранить и спрятать в карман. Напрасно. Надежда была только на самих себя.

А что, если уже слишком поздно?

Мы летели очень-очень высоко. Я посмотрел назад через плечо. Мне очень хотелось увидеть девяносто семь гор Мерна. Лучше бы я этого не делал! Я понимал, что буйство красок и хитросплетения узоров постепенно будут меркнуть. Но то, что я увидел, поразило меня — краски почти исчезли. Густой туман растекался по небу, превращая день в ночь.

Хрюк засопел и весело прохрюкал:

— Теперь совсем недалеко, Ваше Билличество. Совсем недалеко.

Я успокаивающе похлопал его по боку, силясь улыбнуться, хотя у самого сердце застыло от страха.

Вдруг Вгфн Мгфни издал громкий крик. Сквот отпрянул назад и закашлялся от неожиданности, а Мог впилась в него когтями, испугавшись за свою драгоценную жизнь.

— Мы прилетели! Вот это место! — завопил снук.

Мы приземлились на небольшой выступ скалы примерно в трех километрах от самой высокой вершины горы. Там, на фоне громадной голубой скалы, призывно мерцал желтый огонек.

— Ну, Билли, наконец-то! — радостно воскликнула Мэри.

У Стод открылось второе дыхание при мысли, что путешествие подошло к концу. Виспер издал рев и извергнул из пасти пламя. Желая показать себя во всей красе, он сделал еще и сальто.

Внезапно мы почувствовали спортивный азарт: кто быстрее доберется до мерцающего огонька?

— Кто проиграл, тот и «куриная башка»! — кинул я вызов Мэри, пролетая мимо нее.

— Это мы еще посмотрим, кто из нас будет «куриной башкой»! — рассмеялась она.

Я не сомневался, что выиграю, но в этот момент, на мою беду, мимо Мэри проносился Виспер. Она ухватилась за его хвост и рванула вперед.

— О-ля-ля!!! — развеселилась тетя Джойс.

— Ах ты, мошенница! Так нечестно! — закричал я. Хотя конечно же в глубине души я так не считал. Как же весело нам было в тот момент! К сожалению, только в тот. Потому что в следующий момент нам уже расхотелось смеяться. Да-а. Как же я сразу этого не сообразил!

Глава 18 Приключения на горе

— Нет, только не это! Этого не может быть, Билли! — простонала Мэри. — Проделать такой долгий путь только для того, чтобы… увидеть…

— Пахучую Лилию… — закончил за нее я.

Не знаю, кому из нас двоих было хуже. Вгфн Мгфни занервничал.

— Знакомьтесь — это Лили Стрингер. Наша тетя Лили, — произнес я. — Я так и знал, что последний ключ к разгадке будет неверным!

Тетя Лили выглядела как обычно. Она сидела, вжавшись в свое старое кресло и закрыв глаза, на самом краю этой дурацкой скалы.

— Она умерла? — спросила Мэри.

— Да какая разница! — бросил я. Если бы можно было взять свои слова назад! Но это было невозможно.

— Билли, дотронься до нее — попробуй разбудить.

Я так и сделал. Тетя зашевелилась, не открывая глаз. Дыхание ее было очень слабым, но, по крайней мере, она еще дышала.

— Как, интересно, мы ее заберем отсюда? — раздраженно спросила Мэри. — Она и ходить-то не может, не то что летать.

— Мы ее всегда можем подтолкнуть, — грубо пошутил я.

Мы настолько были поглощены проблемами с тетей Лилией, что долго не чувствовали леденящую душу тишину.

— Билли… — Это было единственное, что успела сказать Мэри, перед тем как в ее горле встал комок.

На лицах окружающих было пугающе странное выражение. И Виспер, и Стод, и Сквот, и Хрюк, и Вгфн Мгфни, и даже Мог смотрели на нас со смешанным чувством осуждения и гнева. Если бы взгляды обладали способностью испепелять, от нас осталась бы кучка пепла.

— Не может же быть, чтобы…

— Нет! То есть каким образом? Я не верю в это.

— Мердл Клэй — это он. Мужчина! Разве не так?

— Причем особенный! А не какой-нибудь там сундук с клопами, как наша тетя Лили.

На лицах окружающих появилось выражение шока.

Лили Стрингер, наша тетя Лили, проживающая на Фруктовой улице, в доме двадцать восемь, и есть Мердл Клэй! Пахучая Лилия оказалась деичаром!

— Твич, Билли. Доставай Твич, — торопливо прошептал Вгфн Мгфни. — Он должен быть у нее. Пока не стало слишком поздно.

Я извлек из кармана рубашки то, что осталось от книги, и осторожно положил тете Лили на колени. А потом мы стали ждать. Ждать… Ждать…

— Билли, ты уверен, что она еще жива? — пролепетала Мэри.

— Тс-с-с-с!

Не знаю, чего конкретно мы дожидались. Но то, что случилось, превзошло все наши ожидания. Тетя Лили… ожила!

Она выглядела все так же: очень старой и сморщенной. Ее впалые глаза по-прежнему смотрели мимо нас. И от нее исходил все тот же странный затхлый запах. Но… но это все вдруг перестало иметь значение. Эта была уже совсем другая женщина, хотя того же вида и с тем же именем — Лили Стрингер.

Мэри пыталась выпихнуть вперед меня, а я — ее. В конечном счете, инициативу на себя взяла вероломная Мог. Она проскользнула между нами, потерлась о ноги тети Лилии, мяукая, как котенок, прыгнула к ней на колени и замерла. Тетя Лили издала сдавленный смешок и выудила из-под Мог свое сокровище — Твич.

Она осторожно коснулась кончиками пальцев накорябанных каракулей, словно желая очистить их от мельчайших частиц пыли.

И вдруг книга стала как новая. Тетя открыла ее и начала вдумчиво читать что-то себе под нос.

Время от времени она вздыхала, улыбалась, выражала досаду, хихикала, и ее лицо от этого становилось еще более морщинистым. Тетя была похожа на путника в пустыне, который умирал от жажды, но в последний момент добрался до источника и сделал первый, долгожданный, глоток. На нас она не обращала ровным счетом никакого внимания.

Я заерзал. Мэри нарочито шумно почесала ногу. Мы впали в сильное беспокойство.

— Скажи ей что-нибудь, Билли! — еле выдавила из себя Мэри.

— Нет уж, давай лучше ты! У тебя такие вещи лучше получаются!

— Неправда!

— Правда!

— Ребятки! О чем это вы тут спорите? Вам разве неизвестно, что шептаться при других людях неприлично? — это был голос тети Лили. И одновременно не ее. То есть не тот ворчливый, старый голос, который обычно бывает у старух. Этот голос просто завораживал.

— Э-э-э…

— Идите-ка сюда. — В ее голосе слышалась доброта, которую мы не заслужили. Я надеялся, что, по крайней мере, она не прижмет нас крепко к своей груди. Но она прижала.

Знаете, иногда на какое-то время не мешает замереть с закрытыми глазами. Я всегда так думал. И вот, стоя прижавшись к тете, я вдруг начал видеть разные вещи. На всем, что было вокруг нее: на земле под ее ногами, на ее кофте, на старом кресле и, клянусь, даже в воздухе — везде были забавные, наспех нацарапанные каракули. Мама назвала бы это словом «граффити», что в ее понимании означает «рисунок или надпись, нанесенные с помощью царапин на твердую поверхность». Няня же расценила бы это как акты вандализма. Что-то очень знакомое было в этих закорючках. Как будто я когда-то прочел какую-то книгу и благополучно забыл ее, а теперь снова наткнулся на нее, валяющуюся где-нибудь под диваном.

Конечно же книга! Эти знаки я действительно видел раньше — в книге. В «Книге Невероятно Полезных Слов и Картинок». И делала их тетя Лили! Она нацарапывала их везде, где могла. А потом, используя остатки своей былой волшебной силы, посылала нам сигналы с помощью этой книги. И вот теперь все эти каракули-сигналы были вместе. На ручке кресла я прочитал «ЛЕСТНИЦА ВВЕРХ». На рукаве ее старой поношенной кофты — дважды подчеркнутое слово «ОПАСНОСТЬ». На другом рукаве — «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ КНИГУ И ПОМОГИТЕ СПАСТИ». Послание обрывалось в том месте, где заканчивался рукав. Все это время наша борьба была и ее борьбой тоже. Какие же мы с Мэри глупыши! Ведь ответ на все наши вопросы завтракал рядом с нами за одним столом! Ну и дела!

— А кошка научилась понимать ваш язык? — спросила тетя Лили.

Мог сидела, улыбаясь в усы.

— Мы… Мы не знали, что это вы… Ну, в том смысле, что вы — это Мердл Клэй. Мы думали, что Мердл Клэй — это мужчина. И… и… в общем, мы просто не знали…

— Я поделюсь с вами одним секретом, — сказала тетя Лили, расплывшись в улыбке. — Я тоже не знала. Я ничегошеньки не помнила. До тех пор, пока не оказалась сидящей в своем старом кресле на вершине горы.

— А вы настоящий деичар, как и Идрик Сирк? — спросила Мэри.

— Конечно да, глупышка! — ответил я за тетю.

— Да уж, Идрик Сирк — как дубина неотесан, но душа у него добрая. Я была уверена, что вы с ним поладите.

— К этому моменту он был уже мертв, — сказала Мэри.

— Да-да, знаю. Ну, да не беда! С кем не случается! Впрочем, когда понадобилась его помощь, он все сделал, как надо! — Тетя посмотрела на Мэри с заговорщическим видом. Потом она снова засмеялась. — А теперь расскажи-ка мне, Билли, как ты справлялся с моими посланиями? Было немного рискованно посвящать тебя в эти дела. А пару раз я просто впадала в крайнее раздражение. Особенно в конце. Что, «сундук с клопами» оказался не тем, за кого его принимали?

Я стал пунцовым от стыда, а тетя Лили продолжала:

— Я не была уверена, что еще что-то смогу сделать. К сожалению, давно не было практики! И потом, я никогда не была сильна в масштабном колдовстве. Я пыталась делать свои заговоры короткими и понятными, особенно после этой неприятной истории с картой. Знаете, контурные карты да и сама география всегда были моим слабым местом. — Тетя подмигнула мне. — Но все это теперь — сущие пустяки! Главное, что вы здесь и Твич снова со мной!

Тетя Лили замолчала. Но ненадолго. Она резво вскочила со своего кресла, отшвырнув в сторону Мог, завопившую «мя-я-у-у!».

— Вы очень мне помогли, хотя все равно работы здесь у меня будет много! Да-да, дорогие мои!

Я не сразу понял, что она имеет в виду. Ведь я так обрадовался, что нам удалось найти и тетю Лили, и Мердла Клэя, как говорится, одним махом, что я совсем забыл о Мерне.

Вершина Эскарет казалась вершиной мироздания. Оттуда весь Мерн был виден как на ладони. Хотя смотреть там было особенно не на что. Девяносто семь гор? Не более чем грязноватые тени в ночном небе. Луна стояла в небе так низко, словно приготовилась куда-нибудь улизнуть.

— Тетя Лили, а теперь, после вашего возвращения, с Мерном все будет в порядке? — обеспокоенно спросил я. — У нас здесь появилось много друзей и… понимаете…

Летучие свиньи засопели, дракон навострил уши, а Вгфн Мгфни принялся жевать язык.

Тетя Лили снова улыбнулась.

— Дорогой мой, я сделаю все, что в моих силах! Но чем крепче затянут колдовской узел деичара, тем тяжелее его разрубить. Боюсь, что мы много дров наломали на Мерне. Очень качественно сработали! — Теперь была ее очередь краснеть. — Ладно, как бы то ни было, начнем с того, что озарим светом какой-нибудь предмет.

Она дважды повернулась вокруг своей оси и посмотрела на луну, скользя пальцами по страницам книги.

— Так-так, где же это было?.. Ах, да. На странице двести тридцать семь.

Она не произносила никаких дурацких стишков и не подпрыгивала, выделывая какой-нибудь фокус-покус. Ей вообще ничего не пришлось делать. Я бы сказал даже, что все происходящее казалось не таким уж впечатляющим.

Луна засияла и замерла прямо посередине неба. А потом, приняв озабоченный вид (наверное, по привычке), стала источать серебряный свет. И сразу же распались грозные облака и показались очертания горных вершин. Они все еще были грязно-серыми или блекло-красными, бледно-зелеными или голубыми. Но все же цвета стали ярче, а это было уже кое-что!

— Да-а-а-а, — протянула тетя Лили, — не слишком хорошо получилось, верно? Я, конечно, многое подзабыла.

Она устроилась в своем старом кресле и снова принялась за книгу. Только в этот раз она уже не издавала глупых смешков, не хмурила брови и не принимала озабоченный вид. Она просто вдумчиво читала.

Прошло много времени. Наконец она взглянула на нас, словно проверяя что-то. Действительно ли она произнесла что-то вроде слова «Грундигер»? Правда ли вдруг стала далекая серая гора зелено-голубой? На самом ли деле ли ветер донес до нас раскаты грубого хохота? Или все это мне только показалось?

Тетя Лили продолжала читать.

Действительно ли вершина голубой горы Эскарет начала изменяться, медленно-медленно превращаясь из голубой в медно-красную? И…

Ну и ну! Хватит с меня! Конечно, я хотел сделать все возможное, чтобы спасти Мерн — горных троллей, летучих свиней, драконов, снуков и всех остальных. Но оказалось, что на это потребуется очень много времени. Если бы все можно было поправить одним взмахом волшебной палочки, это было бы одно дело. Но это оказался не тот случай. Здесь работенки хватит на много-много лет. Тетя Лили пыталась решить эту проблему довольно долго, но так почти ни в чем и не преуспела. Все, что ей удалось, это чуть-чуть сдвинуть луну и осветить парочку старых гор. Это, конечно, не тянет на восьмое чудо света…

— Тетя Лили! — позвал я.

Она продолжала сидеть, уткнувшись в книгу.

— ТЕТЯ ЛИЛИ!!!

— Что случилось, дорогой мой? — Тетя бросила на меня абсолютно отрешенный взгляд. Она была полностью погружена в одни лишь ей ведомые расчеты.

— Мы с Мэри хотим домой.

— Я тебя не понимаю…

— Да-да, тетя, — поддакнула Мэри.

— Домой, — как эхо повторила тетя Лили, словно впервые услышала это слово.

— На Фруктовую улицу. Помнишь, где ты жила с тетей Джойс, — произнес я, с надеждой посмотрев на тетю Джойс.

Но та, словно не слыша, слезла с Виспера и, глупо улыбаясь и дожевывая свой бутерброд, начала обучать Стод основам какого-то сольного танца со сложными па.

— Фруктовая улица… — рассеянно произнесла тетя Лили. — О боже, не надо никакой Фруктовой улицы! — добавила она, побледнев. Потом отложила книгу и задумалась. — Понимаете, ребятки, это и есть мой дом, — прервала она наконец свое молчание.

— Но вы с тетей Джойс должны присматривать за нами! — возмутилась Мэри.

— Мы все это время шли по горячему следу, чтобы найти вас. — Я начал бить на жалость.

— Я вся поранена и не мылась несколько дней! И не ела как следует!!!

— Скоро мама с папой вернутся из отпуска. Что они скажут?

— И мы еще не разобрались с этой проклятой Дженни Ганивер! — вовремя вспомнила Мэри. — С ней же надо что-то делать!

Фу-ты, а я-то совсем о ней забыл!

— Да, что вы собираетесь с ней…

— ДА ЗАМОЛЧИТЕ ВЫ, НАКОНЕЦ!!! — взорвалась тетя Лили.

Мы замолчали.

— Я остаюсь здесь. И точка, — жестко сказала тетя. Потом добавила более мягко: — А вы двое возвращаетесь.

Я собрался опять начать выяснять все по новой, но по ее взгляду понял, что она заранее знает все, что я ей скажу, и лучше не тратить на это время.

— Мне слишком многое нужно здесь сделать. Я не хочу растрачивать себя на такие мелочи, как Дженни Ганивер. Хотя постойте-ка, вот вы оба и поможете мне позаботиться о ней!..

Я хотел заговорить, но язык перестал меня слушаться. Тетя Лили бросила рассеянный взгляд в сторону тети Джойс.

— Я отправлю эту глупую женщину следом за вами, когда вы будете к этому готовы.

Я до сих пор отчетливо помню, как она открыла свою маленькую книжку в последний раз. Я помню улыбающихся Виспера и Хрюка, Стод и Сквота. Жующего язык Вгфна Мгфни. И мяукающую Мог.

— Но… Но…

Времени на сентиментальные прощания не было.

Глава 19 Гениальная идея

— Ой, Билли! Я ничегошеньки не вижу!

— Мэри! — Я обо что-то споткнулся. — Ты где, сестренка?

Прямо как игра в жмурки!

— Ой! Билли! Свет режет мне глаза!

Свет? Ну да, теперь и я прочувствовал его на себе — он был ослепляющим. И было очень жарко. Пот лил с меня в три ручья.

— Мэри!

Я попытался нащупать ее. Потом я открыл один глаз и тут же закрыл его снова. Мои руки коснулись какой-то жесткой поверхности. Она была теплой и разбивалась на зигзагообразные линии. Сверху вниз и из стороны в сторону.

Наконец мои глаза привыкли к яркому свету и открылись. Я четко различил два цвета — голубой и невероятно насыщенный белый. Это было солнце. Огромное солнце в ясном небе. После длительного созерцания одной только луны вид солнца стал для нас настоящим потрясением.

— Билли!

Мэри находилась совсем близко от меня. Ее лицо морщилось от непривычно яркого света. Мы стояли спиной к высокой кирпичной стене. Обычной кирпичной стене. За ней был парк с обычной травой, обычными деревьями, обычными качелями и каруселями, обычный прудик и обычный мусор, разбросанный по всему парку. Подул легкий ветерок, пуская рябь по водной глади и раскидывая пустые пластиковые бутылки и бумажный мусор по окрестностям.

— Билли, у меня такое чувство, что мы дома…

Мы действительно были снова дома.

— А где Мог? — спросил я. — Ты где, поганка маленькая?

— Неужели она от нас отстала? — расстроилась Мэри.

— Может быть, она просто не захотела возвращаться?

В этот момент раздалось чье-то неуклюжее, неумелое мяуканье. На стене парка сидела Мог, уставившись на нас своими круглыми глазами. Во взгляде ее читался немой укор.

— Мог, ты в порядке?

— Мя-я-я-я-у-у-у-у-у! — завопила она.

— Мог, что с тобой?

— Мя-я-я-у-я у-у-у-у! — снова раздалось нам в ответ. Когда Мог поняла, что она не говорит словами, а мяукает, она затянула свое «мяу» с новой силой.

— Ой, Мог, ты теперь не можешь говорить…

Мог смущенно лизнула себя и пошла к дальней стороне стены.

— Вернись, глупая кошка! Потеряешься!

Мог не удостоила нас ответом.

— Наверное, она должна отыскать свой собственный путь домой, — предположил я. — А у нас с тобой и без нее проблем хватает!

— Билли, ты думаешь она все еще здесь? Эта Дженни Ганивер? Что нам делать с этой ведьмой?

Лучше бы Мэри не задавала этого дурацкого вопроса!

— Откуда мне знать? — вскипел я и пнул ногой консервную банку.

Она полетела в сторону пруда, и я пошел следом за ней. Из воды на меня смотрело мое беспокойное отражение.

— Это нечестно! У нас даже книги теперь нет. Ей достаточно будет только взглянуть на нас и произнести свои заклинания — и мы снова куда-нибудь денемся.

— Хватит, Мэри! Я пытаюсь что-нибудь придумать, — осадил я сестру, слушая вполуха. Я поводил кончиком ботинка по воде и стал наблюдать, как за рябью исчезает мое отражение. — Мэри, повтори-ка еще раз, что ты только что сказала!

— Ты насчет заклинаний?

— Это то, что надо! — воскликнул я. Мне в голову пришла поистине гениальная идея. — Пошли, Мэри, в этой стене есть ворота.

— Глазам своим не верю! — сказала Мэри.

Ворота были заперты на замок с цепью. Я легко перелез через них. Мэри последовала за мной, запихнув подол платья в трусы. Но наше удивление вызвали не сами ворота, а то, что было за ними…

За воротами проходила дорога. На ней была автобусная остановка. За остановкой возвышалась гора. Я сразу ее узнал.

— А куда делись все дома?

Исчезли не только дома. Пропали неприглядные магазинчики, люди и машины и даже пыль из воздуха. Кое-что все же осталось, и это только ухудшало общий вид. Местами встречались отдельные домики из красного кирпича. Единственная оставшаяся улица на фоне горы выглядела очень странно — она была похожа на тощий комок травы на спортивном поле. Между немногочисленными домами не было вообще ничего. Просто голые участки горы.

— А что случилось с Фруктовой улицей, а, Билли?

Я попытался представить себе ее примерное местонахождение. Я все еще помнил папины наставления: миновать Юнион-Холл (но эта улица исчезла) и на третьей по счету улице повернуть налево.

— Третья улица налево! Она еще не исчезла! — воскликнул я и, смутившись, добавил: — Я так думаю…

— Может, позвоним в службу спасения? — с надеждой спросила Мэри.

Я даже не стал утруждать себя ответом на этот вопрос.

Мы начали взбираться на гору. У одного из оставшихся на ней домов мы вдруг услышали электронный щелкающий звук. Леденящий душу, завывающий металлический голос пронзительно прокричал: «Р-р-р-р… Фр-рр-р… ПЖЛСТА… В-в-с-се-м-м… ос-с-с-тав-в-в-атьс-с-ся на с-с-ссвв-оих-х-х мес-с-стах-х-х… Не дв-в-игатьс-с-ся… В-ВЫ В БОЛЬТС-С-С-ОЙ ОПАС-С-СН-СНО-СС-ТИ…»

— Какой-то кретин развлекается с рупором, — предположила Мэри.

Когда все стихло, послышался более знакомый звук.

— Пошли быстрее!

Мы свернули на Фруктовую улицу. С обоих концов на ней стояли толпы неприятного вида людей. Они пихались и пытались прорваться через какой-то заслон. За ними я смог разглядеть голубые береты. Полиция! Везде: на крышах домов, в проемах окон — виднелись лица с прижатыми к ним винтовками.

Раздался еще один электронный щелчок. И снова зазвучал металлический голос: «Р-р-р-р… Фр-рр-р… ПЖЛСТА…. ОТ-Т-ОЙ-ДИ-ИТ-ТЕ… М-М-МЫ БУ-У-У-ДЕМ ДЕ-Е-ЕЛ-ЛАТЬ ЕЩ-Щ-ЩЕ ОД-Д-ДНУ ПОПЫ-Ы-Т-ТК-КУ-У…»

— Не пускай дальше этих зевак, Добсон! Попытайся сдержать их натиск! — закричал голубой берет, находившийся за линией полицейского кордона. — Они идут на прорыв!

Внезапно гомон толпы прервался чьим-то бессмысленным бормотанием. Потом толпа дружно охнула, и кто-то произнес: «Больше мы их никогда не увидим!»

— Я посчитал: это уже двадцать второй человек!

— Сюда надо вызвать армию! Только так можно справиться с этой женщиной и ее фокусами.

Мы все еще были в самом конце толпы. Перед нами маячила группа людей, щелкающих фотоаппаратами на вытянутых руках.

— Мэри, давай прорываться вперед! Дай мне руку!

Мы протиснулись между группами фотографов и телевизионщиков, берущих интервью у жильца дома номер сорок.

— Мистер Ордерли, вас спасла ваша храбрая собака? — спросил один из репортеров.

— Да-да, так оно и было!.. — Ордерли держал на руках черную дворнягу микроскопического размера. — Он набросился на нее… Как раз в тот момент, когда она…

Мы проскользнули мимо пары толстяков, поедающих бутерброды, обернутые в жиронепроницаемую бумагу, и запивающих их чаем из старой армейской фляги. При этом они внимательно следили за происходящим в массивный бинокль.

Дальше мы прорваться не сумели.

— Кто это тут пихается?

— Ищите-ка себе другое место!

— Эй, вы, две сонные тетери, вам понятно объясняют?

— Да они похожи на двух извивающихся червяков!

— Ползите-ка отсюда в другое место! Мы тут первые заняли места!

Я бы узнал эти голоса где угодно! Зубрилка, Пустомелька, Носастик и Малявка!

— Девчонки! Это же я! Посмотрите внимательно, это я — Билли! Билли Тиббет!

— Точно, это он! — заверещала Малявка.

Зубрилка двинула ей по руке.

— Давай-ка потише!

— А это моя сестра — Мэри, — представил я сестру. Потом я перешел на шепот: — Я нашел ее…

Мы не стали рассказывать о своих приключениях — это повлекло бы за собой слишком много вопросов. В тот момент это не имело никакого смысла.

— Тс-с-с-с, — произнесла Зубрилка, оттащив меня в сторону. Потом она окатила Мэри таким взглядом, словно та была каким-то мусором, найденным на помойке.

Мэри бросила на нее взаимно-вежливый испепеляющий взгляд.

— Полиция пытается вас найти с того момента, как вы пропали, — прошептала Зубрилка.

— Что-о-о?

— Ну, с тех пор, как эта Дженни заставила вас исчезнуть. Эта тетка оказалась просто чокнутой! Она готова была взорваться, сообразив, что вы прихватили с собой и эту книжку!

— Нам пришлось спасаться от нее бегством! — добавила Пустомелька.

— Если бы мы вовремя не сделали ноги, а она не въехала своей головой в кухонную стену, мы бы уже совершали то же «путешествие», что и вы! С того момента, как вы пропали, она бушует, отправляя все подряд в неизвестном направлении.

— Налево-направо! — прокомментировала Малявка.

— Полиции понадобилось много времени, чтобы заловить ее в доме вашей тети. Но они не знают, как с ней справиться, — вот что забавно!

В это время толпа сначала снова замолчала, а потом взревела: «Еще четверо пропали!»

— Теперь уже человек тридцать исчезли! — подсчитала Носастик.

— Да уж, не считая трех полицейских машин, вертолета и грузовика с воздушной кукурузой…

— И всяких там зданий…

— Она и по ночам колдовала!

— Говорят, даже Организацию Объединенных Наций подключить собираются!

— И объявить чрезвычайное положение!

— Билли, ты что-нибудь собираешься сделать? — спросила Зубрилка, терпеливо дождавшись, пока все выговорятся.

Я посмотрел на Мэри.

— Э-э-э… — протянула Мэри, беспомощно посмотрев на меня. Потом она кинула на Зубрилку еще один испепеляющий взгляд.

— Нам понадобится зеркало, — деловито сказал я. — Большое зеркало! И… какая-нибудь старая, очень старая книга… Маленького размера…

На лицах всех девчонок, включая Мэри, был написан один и тот же немой вопрос. Но никто его так и не задал. Зубрилка сделала командный кивок, и Пустомелька, Носастик и Малявка куда-то испарились. Десятью минутами позже они вернулись, неся в руках что-то очень тяжелое. Это было большое овальное зеркало в тяжелой позолоченной раме с массивной металлической цепью с обратной стороны.

— Мы его нашли, — решительно сказала Пустомелька, не дожидаясь, пока кто-нибудь обвинит кого-нибудь в чем-нибудь.

— Мы сняли его со стены в баре между Голубиной и Гончей улицами, — пояснила Носастик. — Там было открыто и не было посетителей.

— А это я принесла из дома, — сказала Малявка, впихивая мне в руку маленькую, сияющую новизной книжку. — Это «Остров сокровищ». Мой папа говорит, что парень, написавший эту книгу, уже давным-давно умер. Значит, она должна тоже быть очень старой. Подойдет?

Я ничего не ответил. Надеюсь, подойдет, после того как я пару раз изваляю ее в грязи.

— Ладно, с этим все ясно. Так каков же твой план? — спросила Зубрилка.

Ах, да, план! Должен быть какой-нибудь план! Но у меня его не было! Не было того, что можно было бы назвать четко сформулированным планом. У меня была просто гениальная идея. Но чем больше я ее обдумывал, тем менее гениальной она мне казалась!

— Нужно совершить диверсию! — со знанием дела сказал я.

Вся компания навострила уши и широко раскрыла глаза.

— Каким образом? — уточнила Малявка.

— Нужно как-то отвлечь внимание всей этой толпищи… — Я махнул рукой в сторону всех тех, кто не был в нашей компании. — Нужно придумать что-нибудь, чтобы мы с Мэри смогли незаметно проскочить в дом…

На какое-то время воцарилась полная тишина. Зубрилка потупила взор и поежилась. А потом она посмотрела мне прямо в глаза. И я понял, что означает этот взгляд: если тридцать полицейских с винтовками не справились с Дженни Ганивер, что мог сделать один мальчишка со своей младшей сестрой? Я тоже посмотрел ей в глаза. В моем взгляде сквозила решимость.

Зубрилка почесала ногу.

— Ладно. Раз надо — сделаем! Если она не провалит нам все дело… — И Зубрилка бегло взглянула на Мэри.

Глава 20 Последнее усилие

Девчонки тихо проскользнули сквозь толпу.

У Зубрилки был такой же «план» отвлечь внимание, как у меня — добраться до Дженни Ганивер. И естественно, такими же были наши шансы на успех.

— Если мы будем держать зеркало между нами, должно получиться! — сказал я. — Нам нужно донести его до входной двери.

— Мы так и должны нести его — развернув к себе обратной стороной? — спросила Мэри.

— Ты чем слушаешь? — разозлился я. Я думал, что объяснил все очень понятным языком. — Это сюрприз! Дождись, пока я скажу, и дальше делай то, о чем я тебя попросил. И запомни: здесь командую я!

Потом мы стали ждать остальную компашку.

— Пусть каждый из нас приготовится выполнить свое задание! — Зубрилка продолжала почесывать свою ногу — Потому что когда все начнется, так это уж начнется!

И это началось.

— Фи-фе-фой-фум… — вдруг разнесся над толпой чей-то странный голос, очень смахивающий на голос Носастика, кричащую в литровую банку из-под маринованных огурцов.

— Помогите! Спасите! Она выскочила! Ей удалось выйти! — Этот испугано визжащий голос принадлежал Пустомельке.

Толпа на дальнем конце улицы охнула, закричала и бросилась врассыпную. Люди визжали и шарахались друг от друга, пытаясь ретироваться оттуда как можно быстрее.

— Бежим отсюда! Ради собственного спасения!

— А-а-а! Она схватила меня!

— Полиция! Куда делись эти чертовы блюстители порядка?!

— Мамочка!!!

Толпа хаотично скатывалась по улице вниз. В это время за ними, извиваясь, метнулась фигура дикого и неуклюжего вида. Ростом она была около полуметра. Она напоминала грязный мешок из-под угля. У нее не было ни носа, ни рта. Был только глаз. Ужасный огромный глаз, который болтался, как картофелина на веревочке. Честно говоря, эта фигура не была похожа на Дженни Ганивер. Она была похожа именно на мешок из-под угля, а ее глаз — именно на картофелину. В этот момент и на нашем конце улицы появилась похожая фигура (только ее глаз больше смахивал на репку).

— Сейчас прольется чья-то кровь! — вещала эта фигура таким же глухим голосом, как и первая.

Эффект получился колоссальный! Толпа начала стремительно разбегаться. Оба толстяка уронили свою армейскую флягу, затолкали остатки бутербродов в рот и были таковы! Следом за репортером с телевидения, мистером Ордерли, фотокорреспондентами и черной дворнягой.

— Почему вы не стреляете в этих монстров? — закричал в мегафон один из голубых беретов.

Из окон торчали винтовки, держащие фигуры на прицеле.

— Извините, шеф, но в цель попасть очень сложно!

Когда же толпа вокруг обеих Дженни Ганивер наконец рассосалась, их обеих уже тоже не было.

— Они, наверное, ушли на болота, — раздался откуда-то голос Малявки.

— Да-да, на болота, а оттуда полетят по равнинам! — закричала Носастик.

Вскоре появилась вся их великолепная четверка. Они шли, прижавшись друг к другу, визжа, крича и рыдая одновременно. У них была типичная истерика.

Медлить было нельзя.

— Приготовься, Мэри! — скомандовал я.

Зеркало оказалось очень тяжелым. Как только компания девчонок начала диверсию, мы с Мэри крошечными шажками отправились вдоль по улице, неся в руках зеркало. Люди не обращали на нас никакого внимания. Мы подошли к входной двери дома двадцать восемь. Хилые цветочки Стрингеров были сильно затоптаны. Входная дверь была сбита с петель, окна выбиты. За окнами был какой-то свет, вероятно от фонарика.

— Дженни Ганивер! — закричал я. — Дженни Ганивер!

— Дженни Ганивер! — присоединилась Мэри.

В ту же секунду топот убегающих ног, шум кричащих голосов и щелкающего громкоговорителя — все исчезло. Наступила мертвая тишина.

Ответа не было.

— Дженни Ганивер! — снова прокричал я.

— Твоя книга у нас! — добавила Мэри, отойдя от слов общего сценария.

Тишина.

— Она здесь. Если ты действительно хочешь получить ее, выйди и возьми!

Вслед за моими словами послышалось хриплое дыхание.

— Билли и Мэри! Дорогие мои! — проворковал голос. В тени коридорного проема стояла чья-то женская фигура, сама напоминающая тень. Эта была Дженни Ганивер, собственной персоной. — Наконец-то вы вернулись ко мне! К вашей бедной тетушке! Я так волновалась за вас!

Я подтолкнул Мэри, и мы, фальшиво ласково улыбаясь, медленно двинулись навстречу «тете».

— Да, тетушка, мы вернулись домой и принесли вашу книжку, — произнес я с улыбкой жизнерадостного идиота.

У порога мы остановились.

Ее красный глаз часто заморгал. Она расплылась в крокодильей улыбке.

— Покажите мне книгу. — Ее улыбающийся безгубый рот был способен покусать нас в любую минуту.

— Вот, пожалуйста… — Я вынул из кармана книгу. «Остров сокровищ».

Дженни Ганивер не стала всматриваться в книгу. Она сразу вцепилась в нее.

— Ха-ха! Я получила ее назад! Вы сами мне ее отдали, глупые дети!

Корешок книги оторвался, страницы книги разлетелись, и у нее в руках осталась только обложка.

— Что… что это такое?! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! — голос ее надломился, глаза злобно закатились. Она готова была взорваться.

— Мэри, давай!!!

Мы подставили зеркало к лицу Дженни Ганивер как раз в тот момент, когда она выкрикивала свое колдовское слово.

То самое.

Посмотрела ли она в зеркало? Увидела ли она себя в нем? Я не знаю. Но она исчезла. Это я знаю точно.

Дженни Ганивер исчезла.

Долгое время все стояли, не в силах двинуться с места или произнести слово.

Я подумал: «Вот и закончились наши приключения».

Вдруг Мэри произнесла:

— Билли, кажется, начинается дождь…

Небо было ясным и чистым.

— Что? — переспросил я, посмотрев на небо.

Именно в тот момент мимо меня промчались часы с кукушкой. Они трижды перевернулись в воздухе и, после того как оттуда в последний раз донеслось отчаянное «ку-ку», растворились в проеме сломанного окна дома номер двадцать восемь.

После этого с неба начали валиться столы, стулья, кровати, телевизор, кофейный столик, выдвижные ящики, телефон, универсальное химическое средство «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит»… А потом пришла очередь фонарного столба. Я схватил Мэри и крепко прижал ее к себе. Вдруг, откуда ни возьмись, появился грузовик с воздушной кукурузой и остановился у обочины. С разных сторон друг на друга стали запрыгивать кирпичи, и постепенно из них выстраивались дома. Улицы становились такими же, как и были раньше. Я все еще крепко держал Мэри.

Самое странное заключалось в том, что никто, кроме нас, не казался удивленным… Женщины сразу же принимались совершать покупки, неторопливо прохаживаясь по Фруктовой улице. Жилец дома номер сорок прогуливался со своей дворнягой. Полицейские же спокойно стояли, оживленно переговариваясь друг с другом. Словно… словно ничего не произошло и все еще не происходило на их глазах.

Но тем не менее кое-что все-таки происходило: люди и предметы сыпались с неба, как дождь. Я видел это собственными глазами.

А потом день стал внезапно превращаться в ночь, а ночь так же внезапно — снова в день. Словно это был чей-то глубокий вдох-выдох. Как будто весь мир переворачивался, прыгая, как гимнаст. Как будто луна и солнце гонялись друг за другом.

«Ну и ну!» — подумал я и решил закрыть глаза, чтобы ничего этого больше не видеть. Ведь рано или поздно это все равно прекратится. Издалека послышался зовущий нас голос.

Когда я наконец открыл глаза, то обнаружил, что мои наихудшие опасения не подтвердились. Фруктовая улица выглядела как обычно. Ни хуже, ни лучше. Скучная, неинтересная, совершенно обычная улица. Там все было на своих местах. Все так же занудно и неприятно, кроме… дома номер двадцать семь… Большой забор и деревянные ворота пропали, и солнце весело играло своими лучами на фасаде дома.

Грузовик с воздушной кукурузой неожиданно повернул за угол и призывно загудел, зазывая покупателей.

И снова я услышал зовущий нас голос:

— Ау-у! Уильям, Мэри! Вы что, не слышите, что я вам кричу? Уже время полдника! Я приготовила вам одно из своих фирменных блюд! — Тетя Джойс стояла в саду своего дома двадцать восемь в окружении хиленьких цветочков. — Поторапливайтесь, голубчики! А то пропустите свой автобус домой! А вас там уже ждут!

Я не ответил. Мэри тоже. Мы оба были просто не в состоянии говорить.

Я не помню, как мы вошли в дом. Если мы и пополдничали, то я не помню, чем именно. И если тетя Джойс и беседовала с нами за столом о чем-то, то этого я тоже не помню.

Помню только, как она нас потом выпихивала через парадную дверь со словами: «Ваш автобус, голубчики мои, ваш автобус!»

У крыльца стояли два наших чемодана и ветхий картонный домик, откуда упрямо торчала голова нашей Мог.

Мэри посмотрела на меня:

— Билли, это не сон? Ну, все то, что с нами происходило?..

Вдруг в конце улицы я увидел четырех бесцельно шатающихся девчонок. Самая пухлая из них махала нам рукой, не переставая при этом чесать ногу.

— Да, все это с нами происходило на самом деле, — ответил я. И тихо добавил: — Спасибо, тетя Лили. Спасибо, Мердл Клэй.

Я поднял свой чемодан, и мы не торопясь пошли вдоль улицы. Между прочим, это была идея Мэри — взять с собой кошку. Вот и пусть несет ее вместе с домиком сама!

— Билли! Подожди меня! Ты что, не можешь идти помедленнее? БИЛЛИ ТИББЕТ!!!

Вот теперь наши приключения действительно, закончились. На первый раз…